Текст книги "Чужая любовь (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Если она его так любит, может вам смириться, позвать их к себе, парня устроить на работу, может, как вы говорите толковым, старательным окажется, и с Лизой отношения наладятся.
– Пробовал, водил, показывал, старался заинтересовать. Человек не хочет ничего делать и менять в жизни.
Чтобы его поддержать накрывала свой рукой его руку, второй рукой он накрывал её, они сидели и смотрели на красоту природы, на океан.
Вечерами, возвращаясь с прогулки, после посещения ресторана, они делились впечатлениями и вспоминали интересные моменты за прошедший день. Темами для разговора были экскурсии в Васко-да-Гама и музей Аюрведа в Керале или просто говорили о природе, климате, здешних обычаях, заходили в Катин номер, Сергей Александрович рассказывал смешные и увлекательные истории из предыдущих своих поездок, строили планы на следующий день, печалились, что быстро пролетают дни отдыха. Потом он уходил к себе в номер, пожелав спокойной ночи.
После его ухода Катя долго не засыпала, она пробовала читать, пересматривала отснятые на телефон кадры, чтобы выкладывать их по возвращению. Думала о себе, о родственниках, о подарках, оплаченных Сергеем Александровичем, и почему он никогда не делает попытку остаться у неё на ночь?
Этим вечером, видя его готовность встать и попрощаться до утра, она произнесла: «Не уходите».
Он сразу перестал шутить, стал серьёзным, вопросительно посмотрел на неё.
«Я хочу, чтобы вы остались!» – прошептала она. Протянув руку, он начал гладить волосы, провёл пальцами по щеке, подбородку, губам, затем осторожно и нежно коснулся их своими губами.
«Ты очень красивая, хрупкая, как стебелёк, худенькая, когда смотришь на тебя – хочется накормить. Ручки тоненькие, как у маленькой девочки, тебя можно принять за девочку– подростка, если не грудь».
«Да, она третьего размера». Она взяла его руку и положила себе на грудь.
Он потянул её к себе на колени, начал целовать Кате руки: ладонь, а потом каждый пальчик в отдельности. Непривычная к таким нежностям Екатерина не знала, как себя вести. Взяв, обцелованными им пальчиками за футболку, она встала с колен мужчины и потихоньку потянула в сторону кровати, не зная, где он этим хочет заняться.
Сергей Александрович повиновался, подошёл к кровати, девушка, толкнув его на постель, одним движением сняла с себя платье, и последовала вслед за мужчиной. Она провела языком по своим, а затем по его губам. Он жадно принял поцелуй, прижавшись губами до боли.
Шнурок на его шортах мешал, проворным рукам девушки, развязав его, она быстро стянула их вместе с плавками. Увидев корень Сергея Александровича, Катя не могла больше терпеть, она хотела секса и ни о чём больше думать не могла, кроме как о своём желании.
Сбросив с себя ненавистные трусики, она уселась на член и застонала. Он казался холодным в её горячем лоне. Партнёр притянул её к себе, попробовал расстегнуть бюстгальтер, но после неудачной попытки вытащил вначале одну грудь, затем другую и начал целовать посасывая. Она стонала, поглаживала его своим животиком.
Мужчина, как ненасытный младенец не отпускал её грудь, будто никогда её не видел, или не имел к ней доступа. Резким движением Екатерина освободила свои упругие полушары, выпрямилась и начала быстрые движения наездницы. Мужчины под ней стонал, пытался извиваться, Катя продолжала свои неистовые движения, непроизвольно пощипывая его, пока не почувствовала внутри извержение вулкана, и горячая лава наполнила её изнутри.
Девушка, не отпуская из лона член, прилегла и начала целовать его шею, уши, лаская его тело грудью. Он пытался стонать, будто просить пощады, она подавила стон, прижавшись к его губам своими. Он целовал её так неистово желанно и сильно, что подразумевал, что делает ей больно, ему хотелось этого молодого тела, его хрупкости и темпераментности.
=8
Екатерина проснулась от постороннего движения на постели, быстро вспомнив прошлый, милый вечер и сумасшедшую, бурную ночь, она открыла глаза и резко села на кровати. Он сидел и собирался одеваться. «Ты куда? Иди, иди сюда»– поманила его к себе тоненьким пальчиком.
– Нам нужно поговорить.
– Ложись, будем и говорить, и другими делами заниматься,– она подняла покрывало, открывая себя обнажённую, и похлопала ладонью по кровати, предлагая ему прилечь.
– Нет, давай поговорим так.
– Ну, ты же без плавок, поэтому ложись, укройся и поговорим.
Екатерине показалось, что он только что осознал свою нагототу. Потому, что посмотрев на нижнюю часть своего тела, быстро прилёг укрывшись.
– Катенька, прости меня. Понимаю, ты видела, с каким вожделением я смотрел на тебя, каждый вечер заходил в твой номер, чтобы ощутить твой запах. Ты считала себя должницей и решила расплатиться, тем, что у тебя есть. Теперь я чувствую себя извращенцем.
Видя, что Катя хочет что-то сказать, он опередил её, лишая слова.
– Нет, ты только ничего не говори, ты добрая девочка, не жалей и не оправдывай меня. Ты на два года младше моей дочери. Я в два раза старше тебя. У меня были женщины, примерно моего возраста. Я – развратник, растлитель.
Поняв причину переживаний ночного сексуального партнёра, Катя загадочно улыбнулась и юркнула с головой под покрывало, укрывающее интимные места Сергея Александровича.
Слова расскаивания из уст мужчины, сменились звуками стона, наслаждения и шёпотом её имени: «Катеньчик, Птенчик, да, моя девочка, никогда, никто не делал такого со мной. Никогда такого не ощущал».
К обеду уставший и голодный, но довольный жизнью и отдыхом Сергей Александрович спускался в ресторан с молодой и красивой спутницей.
После неистовой ночи и яркого утра Сергей Александрович окружил ещё большей, но уже не отеческой заботой. Пропуская девушку вперёд, он придерживал не под локоть, как было прежде, а по-хозяйски обнимая за талию или бедра. Ужасно злился и заводился, если видел, что кто-то из мужского пола в ресторане или на пляже смотрит на его собственность, Катеньчика-Птенчика, сразу подходил к ней, обнимал и целовал при всех, и уводил в номер для взрослых игр.
Катя достала из сумочки, те Никитины «квадраты безопасности», объяснила своё волнение из-за незащищённых нескольких ночных и утреннего секса. Сергей Александрович на опасения лишь ответил: «Я люблю детей. И на беременного Катеньчика-Птенчика меньше глазеть будут», но квадратиками пользовался.
Приступов самобичевания Екатерина больше не наблюдала у Сергея, как он попросил себя называть. Чаще можно было слышать слова, оправдывающие его действия.
– Последний год был тяжелым, не в вопросах бизнеса, проблемы с Елизаветой. На личную жизнь не хватало времени. Всё время на нервах. Ночные кошмары, не снившиеся пятнадцать лет возобновились, и в каждом Лиза и жена, напоминающая о клятве заботиться о дочери . Теперь я понимаю пожилых мужчин, гладкая, бархатная, как у малышки кожа, ни единой морщинки, упругая попочка. Женщины моего поколения, с которыми я поддерживал отношения, были более закомплексованные во всём, и в постели тебе нет равных, ты мёртвого можешь довести до оргазма. Я в какой-то степени благодарен твоему парню. Но когда я вижу на тебе наглые взгляды мужиков, мне хочется начистить им морду, и сразу появляется огромное желание твоего тела, тебя. Запомни, девочка, ты теперь моя, и ручки эти мои, и попа с писей мои, и эти, роскошные для такой худышки, сиси тоже лично мои. Я человек жадный и своим делиться не желаю.
Катерина слушала откровения и предупреждения единоличника Сергея Александровича, лежа обнажённой рядом с этим мужчиной. Одной рукой, то обнимая и гладя его, то поправляя припорошенные на висках сединой волосы, то проводя пальчиком по его двигающим губам и скулам. Другая рука играла с его штырьком в ожидании, когда он опять превратиться в мощную пику.
Жадным Сергей Александрович отнюдь не был, и удивлял Екатерину подарками, она за всю вою жизнь получила их меньше, чем за эти дни. Он дарил ей всё, куда падал её взгляд. После посещения ночного рынка в Арпоре, её чемодан значительно пополнился, а в день отъезда девушка его еле смола закрыть. Любовник надарил ей кучу нужных и совершенно бесполезных вещей, от сари и различных специй до всевозможных сувениров. Упаковывая сари, она спросила: « Серж, зачем мне сари, такое дорогое, денег жалко, куда я его одену?» «Я его купил для себя, чтобы мне его снимать. Катеньчик-Птенчик любит разные игры и другие штучки», – ответил он, лаская её грудь. Услышав эти слова, у Кати появилась надежда на продолжение отношений по прибытии домой.
Ей нравился ухоженный, щедрый, предупредительный мужчина. Он был более нежен и ласков, по сравнению с Никитой, во время секса, заботлив и внимателен в быту, к тому же она не хотела остаться одна, а о возвращении к прежней связи Екатерина даже и не думала. Но когда по возвращении автомобиль вёз их по улицам родного города и Сергей Александрович равнодушно спросил: «Тебе, Катюш, куда?», она поняла, что курортный роман окончен, нужно назвать адрес Веры Павловны.
Вера Павловна была искренне рада её возвращению.
– Что приехала, гулёна? Как отдохнула, что нового увидела? Как там, твоя Индия? Жара, наверно. Садись щей поешь. Соскучилась, наверно, по нормальной еде?
– Я вам, Вера Павловна разные специи привезла, а отдохнула хорошо, снимков много сделала, потом покажу, а природа, какая и вода ласковая и тёплая!
– Как же твой кавалер, не обижал, ласкал, как водица?
– Какой, бабушка, кавалер?
– Да тот, с которым летала. Ты, Катерина, не хитри. Карта выпала, что дорога тебе с крестовым королем. Не одна и не с ухажёром твоим молодым.
– Да, врут всё ваши карты.
– Карта правду говорит, а тебе прекращать лгать надо. Не хочешь отвечать, промолчи, сделай вид, что не услышала вопроса, а не мели языком, как помелом. Беду наживёшь.
– Как, Вера Павловна, я бабушкам скажу, что ездила отдыхать с мужиком в два раза меня старше, спала с ним. Их инфаркт схватит. Завтра встану пораньше, поезду автовокзал, соскучилась, навещу, пока в отпуске, подарки раздам.
– Понравилась ему с тобой сильно, раз для всех подарков накупил.
– Почему накупил, я сама выбирала.
– А кто деньги платил? То-то и оно.
– Мне тоже казалось, что понравилось, а к себе не позвал. Спасибо, Вера Павловна, щи просто супер. Помоюсь и спать.
Катя приняла ванну, перед сном выложила несколько снимков на свою страницу, Как и советовала Елена Николаевна, родственникам решила не звонить, не занимать телефон. Она положила телефон рядом, смотрела на потухший экран, в ожидании звонка от Сергея Александровича. Катя так и уснула не дождавшись.
Утром следующего дня, когда Екатерина на автобусе двигалась в сторону районного центра, позвонил Никита.
– Привет, Катюх! Смотрю, ты уже вернулась, как там на Гоа? Клёвые фотки.
– Нормально. Да, семь ночей, восемь дней пробежали, как вихрь. Даже не заметила.
– Встретимся сегодня вечером? Как раньше. Ты сейчас где? Ещё в отпуске или на работе?
– Нет, я в автобусе, еду домой, к предкам, у меня ещё три дня отпуска. Надо их навестить, соскучилась.
– Когда вернёшься?
–Точно не знаю. Ночь в одной бабуле, ночь в другой, а то обидятся. К родителям вечером схожу, если мать наезжать не будет, может, и у них на денёк останусь. В воскресенье точно приеду, в понедельник на работу.
– Как долго. Катюх, я соскучился. Приезжай скорее. Позвони, я на вокзале встречу.
– Что, опять мозоли натёр на ладони? А как же твоя пассия? Что, не даёт?
– О чём ты, Кать? Какая пассия?
– Да, ладно, Никит, колись, я всё знаю, даже в мельчайших подробностях. Откуда не скажу.
Екатерина значительно преувеличила, чтобы вывести парня на чистую воду, и вспомнила слова Веры Павловны, что с враньём ей нужно заканчивать.
– Да там было всего несколько раз. Ничего особенного, полное бревно, никакой инициативы, даже вспомнить нечего. Одна рабоче-крестьянская поза, просто курица, и по разу и то пока машина была. Ты-то у меня огонь.
– Да я такая, особенная, все меня хотят, всем нравлюсь.
– Что у тебя, тоже что-то было?
– Как ты думал? Я умная, красивая, секс люблю. Буду сидеть, как монашка, и ждать, когда ты нагуляешься и вернёшься, и я приму к себе в объятья.
– Ну, ладно. Как-нибудь встретимся. Пока,– быстро закончил разговор молодой человек.
Девушка специально ему всё рассказала, она знала, что со временем он увидел снимки и понял, что в отпуск она провела не одна, тогда бы была масса упрёков, лавина оскорблений и обвинений и огромная вероятность расставания. «Пусть лучше не будет примирения, или простим друг друга на расстоянии».
Катя ждала звонка от Сергея Александровича, но тот не звонил. «Если первая позвоню я, и, что скажу? Соскучилась? Давай встретимся? А он спросит, для чего? Я больше тебя не хочу, иди девочка лесом. Только опозорюсь»,– рассудила она и не стала звонить.
Екатерина, как и собиралась, погостила у одних бабушки с дедушкой, потом у других, вечером навестила родителей, раздала подарки, позвонила бывшей однокласснице и единственной школьной подруге Ольге, которая находилась в декретном отпуске, но была в курсе всех их общих знакомых. И в воскресенье возвращалась назад с тяжёлым чувством.
Ни Никита, ни Сергей Александрович за три прошедших дня не звонили. Девушка себя успокаивала, что ничего страшного не случилось, всё хорошо, она великолепно провела отпуск, посмотрела уголок прекрасного мира. Отец, втайне от матери, сунул в карман оранжевую купюру со словами: «Вот, дочь, закалымил, а то с отпуска, денег, наверно, нет. Матери не проговорись».
Пейзаж, мелькающий за окном автобуса, способствовал настроению Кати. Тёмные хмурые деревья, трава буро-серого цвета, лишь редкие зеленые макушки елок не улучшали душевного состояния.
«Вот приеду, пойду на работу, некогда днём будет скучать, только одиночество в длинные вечера. Как-нибудь попрошу Веру Павловну погадать, почему так всё в жизни получается».
Первый рабочий день прошёл быстро. Елена Николаевна выглядела счастливой, она трудилась последнюю неделю перед свадебным путешествием, была вся в заботах и предвкушении отдыха с любимым мужем.
Диана Андреевна в отношении сплетен и новостей успевала везде, в свободное от всего время занималась решением с Ритой домашних заданий по телефону. Вышедшую на работу Катю осыпала потоком вопросов, часть из них было о проведённом отпуске, другая часть о личных отношениях с Никитой, совместным с ним проживанием. Будучи не в курсе их расставания и узнав о нём, Диана Андреевна обнаружила у себя способности провидицы и предсказательницы. Екатерина без энтузиазма отвечала на её вопросы, которые отошли на дальний план, совсем не волновали и не занимали её мысли.
На время отпуска Елены Николаевны Виктория Валерьевна распорядилась, что в период отсутствия старшей коллеги замещать её будет Екатерина Сергеевна. Диана Андреевна, всегда ранее замещавшая Елену Николаевну, обиделась, хотя старалась не подавать вида, но скорее на хозяйку, чем на Катю, поэтому интерес к её личной жизни у неё не уменьшился.
А когда Екатерина выложила фотографии, на которых она была не одна, количество вопросов и пристрастие коллеги превысило любой рейтинг. Девушка старалась кратко отвечать на её надоедливые вопросы, представляя Сергея Александровича, как незнакомого мужчину, с которым сфотографировалась ради прикола.
Никто из двух мужчин из взрослой жизни девушки не давал о себе знать. «Я никому не нужна. Если не интернет можно сойти с ума вечерами. Попрошу Веру Павловну погадать мне вечером ». Вечером она уходила с работы в одиночестве, запирала дверь, сдавала под охрану помещение и шла на маршрутку. Диана Андреевна часто отпрашивалась на полчасика до окончания рабочего дня и, получив согласие, убегала к дочери делать уроки.
Наполненная маршрутка с уставшими людьми, спешившими к семьям, где их ждали дети, жёны, мужьям, медленно двигалась по плохо освещённым улицам города, подпрыгивая на выбоинах дороги.
Екатерина видела, как многих девушек встречали с маршрутки волнующие за них мужья или просто любящие мужчины. Катю никто не встречал, и сойдя с автобуса, спешила скорее пройти через плохо освещённые дворы к подъезду. Она видела, как волнуясь её позднему возращению, Вера Павловна, озабоченно вглядываясь в предзимнюю темноту бесснежного вечера, и ей становилось тепло, и она спешила, туда, где и её ждали.
– Припозднилась ты, Катерина, сегодня. Скорее бы твоя Елена выходила. Совсем ты замаялась. С Индии такая красивая приехала, поправилась, а теперь опять страх Божий, коленки и те треугольниками торчат, точно кащей. Садись ужинать, я картошки нажарила, а то ты привезла от бабки полный пакет, а не готовишь. Опять на один чай перешла.
– Зря вы старались, есть мне совсем не хочется.
– Хочется, не хочется. Когда тебе говорят, садись есть, значит, садись и ешь.
– Вы мне лучше, Вера Павловна погадайте.
– Погадать? Так и быть погадаю. Сразу, как поешь, так и погадаю.
Катя смотрела, как квартирная хозяйка деловито достала из резной шкатулки колоду карт, проделала с ней несколько странных на взгляд девушки манипуляций.
– Ну, Катерина, говори, на кого тебе гадать? На женихов что ли?
– Нет у меня женихов. Были, да все вышли. Что на них гадать и так всё ясно. Погадайте на меня. Почему все бросают, никто не любит, и мать тоже, даже переночевать не предложила.
– Мать, Катерина, это святое. Бог не может быть везде одновременно, поэтому он создал матерей.
Екатерина подсняла карты, и хозяйка занялась привычным ремеслом.
– Ты говоришь, что и отец у тебя есть, и мать? Карты по-другому легли.
Вера Павловна, молча и сосредоточенно, перекладывала картинки, пожимая плечами и покачивая головой.
– Как карты легли? Что говорят? Говорите. Что вы ничего не видите?
– Старый человек видит хуже, но больше.
– Не молчите.
Теребила за руку замолкшую Веру Павловну, испугавшаяся затянувшейся паузы Катя.
–Туз пик ей выпал. Прямо лёг.
– Кому выпал? Ну, говорите вы, наконец.
– Нет её среди нас. Умерла твоя мать.
Слова старушки не на шутку испугали Екатерину, никогда не верившую гаданиям. Она бросилась в свою комнату, где оставила сумку с телефоном, который почему-то, именно сейчас, решил поиграть с ней в прядки. Вытряхнув на диван содержимое сумки, Екатерина схватила телефон, найдя номер матери, нажала на вызов.
Наконец, в телефоне послышались гудки, мать не отвечала. Катя дрожащими пальцами отбилась и ещё раз нажала на вызов. Опять послышались гудки вызова.
Мысленно умоляя мать ответить, девушка ругала себя, что редко звонила, глупо и по пустякам на неё обижалась. Она в этот момент простила все полученные оплеухи, свои детские новогодние сладкие подарки, из которых разрешалось Алексею выбирать понравившиеся ему конфеты.
«Если мамуля так поступала, на это были причины, я тоже не сахар»,– казнила она себя.
Катя вмиг простила постоянные упрёки, унижения, углы и тёмные комнаты. Не дождавшись ответа, не услышав привычного: «Это опять ты? Случилось что-нибудь? Я отдыхаю. Что звонишь?», в полной уверенности, что с матерью случилось самое страшное, Катя набрала номер бабушки, маминой мамы.
Бабушка Ира ответила сразу.
– Бабушка, почему вы мне не сказали, что моя мамочка умерла, почему вы скрыли, не позвонили? Почему, бабушка? Разве так можно? – зарыдала Катя первый раз громко, навзрыд. Она сквозь рыдание слышала, как на другом конце плачет бабуля.
– Катенька, внученька, ты моя горемычная. Откуда ты всё узнала? Кто же рассказал-то тебе? Не плачь, моя хорошая деточка, не рви своё доброе сердечко. Знай, бабушка с дедушкой тебя больше всех на свете любят. И за тебя, нашу внученьку, и за мамочку твою. Давно хотели всё тебе рассказать.
– Как давно? Я только две недели как у вас была? Почему ты мне не позвонила, не сказала?
– Любка не разрешала, говорила, от рук отобьешься, слушаться перестанешь, вот мы с дедом и молчали.
– Какая, бабушка, Любка?
– Ну, дочка моя младшая, Любка, мать твоя названная.
– Так она жива?
– Кто? Любка то? Жива, что ей сделается. Приходила, скандалила, зачем мы тебе на сапоги денег дали, надо было Алёшке помочь. Дед запрещает Лёшке помогать, говорит, что тунеядец и гроша ломаного от него не получит. Избаловала Любка мальца с детства.
Катя запуталась и не совсем понимала слов бабушки:
«Так, что мать мне не мать. Получается, что настоящая моя мать умерла. А бабушка Нина и дедушка Ваня и папка у меня хоть родные?»
– Бабушка, а кто была моя мама?
