Текст книги "Чужая любовь (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Катя то и дело нервно поглядывала на часы. Она сидела и просто смотрела на монитор и не могла себя заставить чем-нибудь заняться. Ей хотелось плакать, но было стыдно, вокруг были люди – Елена Николаевна принимала у посетителей документы для загранпаспортов. Кате нужен был укромный уголок, чтобы, как в детстве, спрятаться от всех. Когда маленькую Катюшку обижали, она никогда не устраивала призывного рёва матери, как делали другие дети.
Мать говорила: «Прекрати ныть, мало тебе, так я ещё добавлю».
И добавляла, ещё больнее, оставляя клок детских волос в руке. Девочка убегала, туда, где никто не мог её увидеть, и давала волю слезам. Плакала она всегда бесшумно, боясь, что её услышит мать и повторной добавки не миновать. Она не шмыгала носом, как подружки, а просто забивалась в уголок и бесшумно горячие капли текли по щекам. Со слезами вытекала обида, несправедливость, боль и становилось легче. Катя успокаивалась, слёзы высыхали, и она прощала своих обидчиков и опять шла к ним за новой оплеухой или пинком.
Чаще всего ей попадало от брата, при ссорах с которым мать всегда занимала его сторону, и ей вдобавок попадало ещё и от матери. Вообще она чувствовала себя ребёнком второго сорта.
Когда её спрашивали, дружно они жили с братом в детстве или дрались, Катя отвечала честно: «Мы никогда не дрались, он просто лупил меня, Лёшка – пацан, сильнее и выше и на два года старше меня. Алёшке всегда перепадал лучший кусок.
Если мама покупала торт, Лёхе разрешалось съедать все цветочки, крем и выбирать первому свою двойную порцию, все ждали, когда он выберет, а он нарочно тянул, думал. Лёшка до десяти лет, на коленях у матери любил посидеть, пока друзья над ним не стали смеяться. Меня мама никогда на колени не брала, так отец иногда, когда мать не видела. Зато бабушки и дедушки меня любили больше, чем Алёшку. Маме это, конечно, не нравилось и мне и за это доставалось от неё». Бабушке Ире или дедушке Пете девочка не жаловалась на мать, потому что те сразу старались приструнить дочь, и в конечном итоге всегда попадало Катюше.
– Катя, ты здесь?– окликнула её Елена Николаевна. – Не переживай ты так. Поверь, не стоит он этого. Будет в твоей жизни и любовь, и верность.
– И предательство.
– И не без того. Помнишь как в песне, то светлая полоса, то тёмная. Вот тёмную переживёшь, потом обязательно светлую жди, и она будет, поверь мне. У меня тоже не всё гладко было, а сейчас– я счастлива. Не буду рассказывать, боюсь, спугну счастье или на человеческую зависть наткнусь. Не переживай, молодая, красивая, родители есть, дедушки, бабушки. А это самое главное. Меня бабушка растила, восемнадцать было, когда и её не стало. Плохо было совсем одной, ничего. Институт не бросила, училась, полы мыла вечерами. А ты нюни распустила, а из-за чего если честно, толстый, некрасивый, приземлённый, да ты его на каблуках, выше сантиметров на пять. Да он потом поймёт, какую королеву потерял. Успокойся и не думай о нём плакать, а то я смотрю, слёзы начали подкатывать. Давай, что ли чайку попьём.
Попив чайку, Катя в ожидании новых клиентов строчила Никите эсемески. Ей хотелось с ним встретиться, поговорить, выяснить всё.
=6
Наконец на очередное послание Екатерины, она сбилась со счёту какое, Никита всё-таки ответил: «Встретиться не могу, занят. Когда освобожусь, не знаю. Может через полгода. Не пиши, не мешай жить». Прочитав текст, Катя поняла, что отношениям пришёл конец, её бросил любимый человек.
Ей показалось, что время остановилось, что это происходит не с ней. Ведь ещё утром всё было хорошо, и она чувствовала себя счастливой. Девушка не могла дождаться конца рабочего дня, потом спешила домой, будто за ней гнался убийца, в свою маленькую съёмную на неопределённый период комнатку, чтобы вылить горечь из души слезами. Катя тихонько сидела и плакала о несбывшихся надеждах на замужество, о фальши в обещаниях Никиты на скорое совместное проживание, о своей несчастливой жизни и о многом другом.
Такую, сидящую в уголке дивана, смотрящую в одну точку, с полными глазами больших прозрачных капель, увидела, вошедшая в комнатку Вера Павловна.
– Катерина, ты здесь? Слышала, вроде пришла, дверь хлопнула и тишина. Ты чего это в темноте сидишь? Дайка я свет, что ли включу.
– Не надо свет. Не включайте.
– Ладно, не буду. Иди в ванную, умывайся, с работы пришла, что руки не мыла, и на кухню приходи. День рождения у меня сегодня, праздновать будем. Через пять минут не придёшь, сама приду, свет включу.
Когда Вера Павловне вышла Катя переоделась и нехотя поковыляла в ванную, ей ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни жить.
Квартирная хозяйка хлопотала около стола, выставляя на стол тарелки, салатники.
– Садись, Катерина, давай заполняй тарелку, я пока рюмашки наполню.
– Бабушка, я не пью, и есть мне совсем не хочется.
–За моё здоровье по капельке. Давай, Катерина, надо за моё здоровье, чтобы я не болела.
Катя машинально взяла рюмку, наполненную до краёв, и выпила как робот, не ощутив ничего, даже горечи напитка.
– Давай закусывай, ешь, бери колбаску, рыбку. Пирожки вкусные, тесто удалось сегодня. Закусывай, детка, закусывай.
– Ну, Катерина, за прошлое пить не будем. За прошлое пить, с оглядкой жить. Кто назад оглядывается, старым живёт, вперед не идёт, удачу не найдёт. Запомни, откуда бы ни выходишь, окликнет кто тебя, не оглядывайся, сбавь ход, пусть догоняют, если ты нужна. За будущее не пьют, удачу спугнут. Выпьем, за настоящее, за нас. Закусывать, Катерина, не забывай. Запомни, выпила закуси, ни рюмку, ни закуску в руках не держи.
Катя не помнила дальнейшее продолжение вечера, сколько и за что пили они с Верой Павловной. Проснулась она в своей комнате на диване, когда зазвонил будильник на телефоне.
Катя вспомнила: «Меня Никита бросил. Никому я не нужна. Телку себе новую завёл».
Екатерина мысленно успокаивалась, она себя не узнавала, плакать ей совсем не хотелось, появилась злость и агрессия: «Я его так любила. Унижалась. Больше не дождёшься моих слёз. Было бы по ком. Тоже мне утрата».
– Проснулась, не лежи, вставай с правой ноги, и бегом в ванную потом на кухню, я бульон с корешками приготовила, никто и не догадается, что ты после праздника.
– Вера Павловна, что вам купить на день рождение?– спросила Катя, входя на кухню.
– На какое день рождение, до него ещё дожить нужно, оно в январе у меня.
– А, что же мы тогда отмечали вчера вечером?
– Новую жизнь. Бульон выпила? Собирайся, что сидишь, на работу опоздаешь. Да на правую руку вначале рукав одень.
Выбежав из подъезда, боясь опоздать на работу, девушка поспешила на маршрутку. Она оказалась у порога агентства за пять минут до приезда великолепно выглядевшей начальницы в новом, шикарном, красном плаще и ароматом дорогих духов и за пару минут до прихода молчаливой и как всегда без излишеств одетой, но всегда опрятной Елены Николаевны.
Катя, войдя в помещение, сразу убрала в шкаф подсобки яркий пакет в жёлтых тюльпанах, поглядывала на Елену Николаевну, опасаясь, что та заведёт разговор при Виктории Валерьевне о её разрыве с Никитой, о котором сама старалась не думать. Но старшую коллегу интересовал вопрос выходного дня, который она старалась положительно согласовать с Викторией Валерьевной.
– Я ведь, не против, Елена Николаевна, но Диана Андреевна только через неделю выйдет, понимаю, что вам всего один день нужен, но Катя одна может не справиться.
– Я постараюсь, Виктория Валерьевна. Думаю, всё в порядке будет.
– Ладно. Если возникнут проблемы, звони, я подъеду. У тебя, Катя, с сентября пойдёт надбавка после года работы, как я и обещала, но в отпуск в начале ноября отпущу не раньше и только на две недели, остальные дни потом заберёшь, в первом квартале. На конец года продажи поднимутся, а затем резко упадут до марта. На путёвку себе насобирала? Если да, то с меня загранпаспорт. Елена Николаевна, слышите, оформите за счёт агентства.
– Нет, спасибо, не надо. Я никуда не поеду, если только домой, дедушек, бабушек навещу.
– Смотри сама, может, ещё передумаешь. Ладно, девчата, всем удачи, продаж. До завтра, Катя.
Когда за Викторией Валерьевной закрылась дверь, Елена Николаевна, внимательно посмотрев на Катю, заключила: « Сегодня выглядишь намного лучше. И лицо свежее, а плакала наверно. Ты вчера никакая уходила. Казалось, вот-вот ручьи потекут».
– Выспалась хорошо, меня Вера Павловна вчера напоила, представляешь, я не помню, как до дивана дошла, как спать ложилась. Помню, как за столом сидели, за что-то пили, за что можно было, чтобы удачу не испугать и всё.
– Мне завтра удача тоже пригодилась бы.
– А у вас, что завтра?
– Что-то вроде смотрин. К его родителям поедем знакомиться.
– Вы завтра вставайте с правой ноги и одевайте вначале правую руку, так Вера Павловна мне сказала. Желаю удачи.
Не успела Елена Николаевна ответить, как раздался мелодичный звон фурина, некогда привезённого Викторией Валерьевной с отдыха из Японии. Начался рабочий день. В перерывах между клиентами, Елена Николаевна давала наставления Екатерине: «Телефон у меня всегда с собой будет, не стесняйся, если что, сразу звони».
День прошёл на удивление быстро. Вечером, ведь больше ей не с кем было встречаться на полпути, Катя шла домой. По дороге купила небольшой тортик в сетевом магазине, чтобы хоть как-то отблагодарить хозяйку за заботу.
Вера Павловна налила Кате щей, заварила ароматный земляничный чай, села напротив и предложила квартирантке погадать. Девушка не верила гаданьям, но чтобы не обижать добрую старушку, согласилась: «Вера Павловна, вы только скажите, выйду ли я когда замуж? И вернётся ко мне Никита? Остальное меня не интересует».
Хозяйка деловито достала из шкатулки колоду карт, красиво их перетасовала, попросила Екатерину подснять на себя левой рукой, потом начала раскладывать. Разложив карты, Вера Павловна, задумавшись, сидела, посматривая то на них, то на квартирантку. Первой не выдержала Катя, желая скорее закончить затянувшийся процесс гадания и пойти в свою комнату.
– Ну, что там, Вера Павловна? Всё плохо? Говорите, если плохо, я всё равно не очень верю в гадания.
– Ты только то, хочешь узнать?
– Да, вы же сами говорили, что когда знаешь будущее, то неинтересно жить.
– Тогда о чём просишь, только то и скажу. И замуж выйдешь, и жить будешь богато, и дети у тебя будут и Никита на поклон не раз придёт, но с ним тебе дороги нет. Сама не захочешь.
– Откуда богато. Богатые на богатых женятся. Люблю я Никиту и прошу его.
– Что вижу, то и говорю. Ну, пора ко сну готовится.
Вера Павловна аккуратно сложила карты в шкатулку и пошла в свою комнату к комоду. Катя решила пораньше лечь спать, завтра предстоял тяжёлый день.
Утром на работу Екатерина пришла раньше обычного, сама открыла дверь ключами Елены Николаевны и к приходу Виктории Валерьевны включила компьютер, сложила аккуратными стопками рекламные проспекты и стала ждать клиентов.
Виктория Валерьевна, забежавшая сегодня на несколько минут, куда-то торопилась. Катя встала, посмотрела вслед её отъезжающей машине: «Как хорошо, когда тебя ждут, когда ты кому-то нужна. Диана Андреевна нужна дочери, богатому любовнику, бывший порог отбивает, Елена Николаевна скоро замуж выйдет, знакомиться с будущими родственниками поехала, а Виктория Валерьевна ухоженная, красивая и богатая всем нужна. Только ты Катька сидишь одна, никто тебе не звонит, даже по работе».
Включив кофе-машину, она хотела продолжить самобичевание и уничтожающий тренинг, но зазвонил рабочий телефон.
– Доброе утро. Мне хотелось бы услышать Екатерину Сергеевну.
– Доброе утро. Я Екатерина Сергеевна. Слушаю вас внимательно,– ответила Катя, машинально коснувшись приколотого на груди бейджика.
– Я заеду во второй половине дня, хочу посмотреть предложения на первую декаду ноября.
– Приезжайте, пожалуйста, обязательно подберём вам хороший тур.
Не успела она положить трубку, пришли первые клиенты. Катя общалась, предлагала туры, выслушивала клиентов о предпочтения. Видела, как люди жили полной жизнь, работали и зарабатывали, тратили их на отдых и отдыхали. Рассказывали о предыдущих поездках, делились впечатлениями, интересовались, где она побывала в последнее время, что интересного увидела, и удивлялись её ответу.
После обеда она всё чаще посматривала в окно, высматривая посетителя обещавшего зайти. Но просмотрела, увидела только, когда радостный звон трубочек фурина известил о посетителе. Катя его сразу узнала, не могла только вспомнить, как его зовут, зато имя его дочери Лизы она вспомнила сразу.
– Добрый день! Рада вас видеть! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Как прошёл ваш прошлый тур? Как отдохнули? Осталась довольна дочь? Почему вы на этот раз без Лизы?
Он отвечал на её вопросы коротко, без энтузиазма, скорее ради приличия.
– Тур был хороший, отель чистый, вода тёплая, погода отличная, всё было хорошо. Лиза осталась довольна.
– Что мы сейчас будем рассматривать?
– Я хочу тепла, уюта и комфорта, хочу уехать в лето, покупаться, погреться на солнышке, отдохнуть. Предлагайте.
– Мне учитывать желание вашей дочери?
– На этот раз я еду без неё.
– Понятно. Так, нужен купальный сезон в начале ноября – это первое. Давайте начнём со страны. Как вам: Турция, Таиланд, были во Вьетнаме или в Индии, например в Гоа.
– В Гоа? И как там, в ноябре в Гоа?
– Днём, плюс тридцать градусов, ночью на два-три градуса меньше. Визу можно оформить за три-четыре дня.
Катя повернула монитор к клиенту, чтобы показать красоту вида, открывающего из отеля, комфорт отдыха.
Мужчина очень осунулся за несколько месяцев, и устало, грустными глазами следил за меняющими пейзажами на экране, предполагаемого места отпуска, слушал слаженный, натренированный рассказ Екатерины. Окончив обзор, она выжидающе смотрела на клиента, и, видя его нерешительность, испугалась, что сделка может не состояться, предложила: «Хотите кофе, я сейчас, а вы посидите, обдумайте спокойно, не торопитесь». Приготовив ему и себе кофе, и чтобы не дать ему уйти без покупки, и говорить о ней как о деле решённом, расположить его к общению, Катя завела разговор об его дочери.
– А Лиза, в этот раз, почему не летит с вами?
– Понимаете у Лизы молодой человек совершенно не её круга, красивый альфонс. Когда я увёз её, думал, сблизимся, начнём понимать друг друга, казалось, приедет, кардинально поменяет свою жизнь, займётся делом. Понимаете, чем девушка обеспеченнее, тем сложнее ей в жизни.
Услышав эти слова, Катя чуть не упала со стула.
– Нет, мне этого не понять. Как и не понять, как вы говорите, обеспеченной девушке, как это отработать месяц с девяти утра до восьми вечера с одним выходном днём в неделю. Получить зарплату, почти половину отдать за комнату в шесть квадратных метров, а остальные деньги разложить так, чтобы с голоду не умереть, с них умудриться одежды что-нибудь купить, ведь мои ровесники, видели, как одеваются и шампунь, и зубную пасту, на всё деньги нужны. А если позволила, что-то лишнее, например, поход в кафе или кино, то в счёт маршрутки, встаю на час раньше и пешком иду на работу. Мне бы сложности этой обеспеченной жизни, на которую вы так сетуете и обижаетесь. На этой неделе шла около шашлычной, а оттуда ароматом как пахнуло, я быстрее пройти мимо старалась, боюсь слюной подавиться.
Екатерине было уже всё равно купить клиент тур или нет, ей нужно было высказать всё, что накопилось за время её скудной жизни. Она видела, мужчина чувствовал себя виноватым, он сидел и слушал, уставившись в пол.
– Ну, что вы решили насчёт тура?– спросила Катя в конце монолога. Поедете отдыхать? Ведь ваша обеспеченная жизнь, которой вы так недовольны, даёт такую возможность.
– А, вы могли бы составить мне кампанию вместо дочери?
– Вы мне предлагаете...,-начала гневно девушка, но не успела закончить фразу, как он её оборвал: «Я вам предложил вместо дочери. Если вам до этого делали пошлые предложения, все претензии к ним и себе. Значит, вы им позволяли это делать или вели себя так, что у них складывалось впечатление, на основании чего они и делали соответствующие выводы».
– Извините,– Катя поняла, что, не дослушав человека, не поняв, обвинила и нагрубила.– Хотите ещё кофе?
– Нет, спасибо. Сколько вам лет?
– Двадцать три.
– Лизе двадцать пять. Извините меня, Екатерина Сергеевна, просто прошу меня тоже понять, наболело. Умница и отличница, школа с английским уклоном, школа бизнеса в Лондоне. Такие перспективы открывались, предложения были, сестра жены к себе в Москву звала. Не захотела, думал, что здесь начнёт в бизнес вникать, нет же, нашла какого-то идиота, тот присосался, как пиявка, сам не работает, до утра по кабакам, на её деньги, потом спят до вечера, до следующего похода в кабак.
– Откуда у неё деньги?
– Она моя дочь. Что вы на меня так смотрите? У вас, видимо, тоже не всё гладко и хорошо. Сирота. Давайте вместе куда-нибудь, поэтому составьте мне кампанию, хоть поговорить будет с кем. Что вы там про Гоа говорили? Оформляйте тур на двоих.
Катя растерянно смотрела на экран монитора, она не привыкла к таким поворотам судьбы. Она ответила, первое, что пришло ей в голову: «Нет. Вы что? Как я поеду, у меня даже купальника нет».
– Да купим мы вам купальник. Не завтра же отлёт. В крайнем случае, там можно всё купить. Оформляйте.
Он достал паспорт, Катя отксерокопировала данные, сделала запрос, на который пришёл ответ, подсчитала стоимость. Сергей Александрович, как и прошлый раз, рассчитывался наличными. Пересчитав оплату, Катя обнаружила несколько лишних пятитысячных купюр и отодвинув их от общей пачки в сторону клиента.
– Вы обсчитались. Это – лишние.
– Я не обсчитался. Это вам на купальник, ну и ещё, что нужно, вы, девочки, в этом лучше разбираетесь.
Они с Сергеем Александровичем обменялись телефонными номерами, после чего он покинул помещение агентства. Катя спрятала в сейф деньги за оплату тура, а остальные ещё долго вертела в руках, прежде, чем спрятать в кармашек сумочки.
=7
На следующий утро по дороге в агентство Катя не знала, как рассказать о щедром клиенте, предложившем составить кампанию в Гоа, и теперь ей понадобится загранпаспорт, от которого она так непредусмотрительно отказалась. Она стояла у входа в агентство, поджидая Викторию Валерьевну.
– Доброе утро, Катя! Почему не открываешь. Ключи Елены Николаевны ещё у тебя.
– Доброе утро, Виктория Валерьевна. Мне нужно с вами поговорить.
– Говори, слушаю. Что случилось?
– Вчера один клиент, купил тур в Гоа. Он предложил мне, как дочери, полететь с ним. Короче, я не отказалась. Может, нужно было отказаться? Теперь не знаю, что делать. Вдруг он какой-нибудь бандит?
– Предоплату он всё внёс, как положено?
– Он оплатил полностью, всё сразу за двоих за себя и за меня. Деньги в сейфе,– ответила Катя, входя в помещение, вслед за начальницей.
– Мы поступим так. У нас есть все его паспортные данные, я попрошу знакомого проверить, что это за человек, связан ли он с криминалом, и если ничего страшного нет, скажу Елене Николаевне, чтобы тебе паспорт и визы сделала втайне от Дианы Андреевны, чтобы меньше пересудов и кривотолков было. Да, Катя, вот ещё, Елена Николаевна сегодня до обеда задержится.
Виктория Валерьевна сегодня не спешила, занялась просмотром содержимого сейфа, а Катя просмотром электронных носителей. Ближе к обеду Виктория Валерьевна покинула офис, но скучать Екатерине не пришлось, вначале она занималась клиентами, а затем нарядно одетая и загадочно улыбающаяся, поглотила её внимание.
– Я выхожу замуж. Мы подали заявление. Его родители простые, хорошие люди.
– Поздравляю.
– Диане Андреевне пока не говори, я скажу сама попозже.
– Насчёт свадьбы решили? Думали, какое платье хотите.
– Мы на свадьбу не будем тратиться. Понимаешь, у него это второй брак, у меня, конечно, первый, но мне уже тридцать через неделю.
– Не уже тридцать, а только тридцать,– вставила Катя, радуясь за сослуживицу.
– Диана только на два года старше, а её Рите уже девять. Зарегистрируемся и просто отметим дома в кругу семьи, платье не буду покупать, просто возьму напрокат и то ради фотографий, а в свадебное путешествие поедем обязательно в Европу, сразу как ты выйдешь из отпуска.
– А почему в Европу, там прохладно будет?
– Я не хочу лететь самолётом, поедем поездом. Да и я каждый год, сколько здесь работаю, путешествовала, в Египте, в Таиланде, два раза в Турции была.
Катя поделилась с Еленой Николаевной своей предполагаемой поездкой и посоветовалась, что ей необходимо купить для этой цели. Список покупок она положила в сумочку к купюрам, оставленным Сергеем Александровичем. Для Кати сумма казалась огромной, её три зарплаты, тем более, что шиковать она не собиралась. Елена Николаевна подсказала, где ей можно купить, два не дорогих, но красивых купальника, чемодан, несколько красивых футболок и шортов, пляжные шлёпанцы тоже входили в этот список. Екатерина всегда удивлялась деловитости, хозяйственному подходу старшей коллеги.
Просматривая списки разговоров в телефоне, она натыкалась на прошлые вызова Никиты. Вспоминания о нём вызывали у неё желания секса, к регулярности с определённой частотой, к которой он её приучил. Она так и не смогла ни удалить с телефона его контакт, ни заблокировать. Екатерина ждала его звонка, надеялась и ловила себя на мысли, что если он позвонит и предложит встретиться, то она не сможет отказать не ему, а скорее себе, и не только во встрече. Катя хотела взрослой любви и много секса.
Середина сентября выдалась сухая и солнечная. Все говорили о наступлении бабьего лета, радовались дивным, тёплым денькам. Катя совсем не замечала погоды, она жила предстоящей поездкой, тщательно выбирала и подбирала покупки, несколько раз ходила в магазин, рекомендованный Еленой Николаевной, прежде чем купила два красивых дешёвых купальника. Постепенно её чемодан пополнялся недорогими, но яркими и интересными обновками.
В прошлый выходной она ездила к дедушкам и бабушкам, которые узнав о её поездке, не могли не настоять на своей помощи. Только Екатерина сказала им, что едет на отдых с сослуживицей и путёвками их наградили за хорошую работу. Всю правду об особенностях поездки, кроме как Виктории Валерьевны и Елены Николаевны Катя не открыла никому. Вышедшая из отпуска Диана Андреевна, была в неведении от предстоящего замужества Елены Николаевны и удивлялась новостью о Катиной поездке: « Говорила, что денег нет, а сама не в Египет или в Турцию, а на Гоа собралась. Что ты, Катерина, или банк ограбила, или спонсора нашла?
– Родственники помогли и бабушки с дедушками, и мама с папой.
Про мать Катя сказала неправду, но отец через бабушку, украдкой от матери, передал набольшую сэкономленную сумму.
Любовь Петровна, узнав от своей матери о грядущей поездке дочери, сразу позвонила и начала интересоваться, нельзя ли премиальную путёвку взять деньгами? Если нет, то нельзя ли её переписать на Алексея, который по её словам, последнее время плохо себя чувствовал и отдых пошёл бы ему на пользу.
Катя пробовала донести до матери, что брат начал выпивать, каждый раз, кода она звонила или заходила, он был пьяным. Любовь Петровна обиделась на замечание дочери, высказав, что та с её чёрствой натурой не понимает брата, который не может себя найти.
Екатерине было жалко Алексея, но она не могла на него подействовать, потому, что никогда не была для него авторитетом. Алёша с детства делал, что хотел. Если в детские годы его друзей за некоторые шалости ожидал отцовский ремешок, то такого права отец Лёши не имел. Любовь Петровна всегда вставала между мужем и сыном, быстро усмиряя пыл старшего из двоих, и выделяя денежный эквивалент младшему, за только, что пережитый стресс. Ещё недавно прятавшийся на материнскую юбку, Алексей хвастался перед наказанными друзьями денежной подачкой.
Ни отец, даже сама и Любовь Петровна не была для него авторитетом, но она ему была нужна, как служанка или кошелёк, который оказывался с каждым годом всё меньше и меньше, по мере роста Лёши и его запросов.
Близости, какая бывает в семье между братьями и сёстрами, у них не было. Если кто-то из мальчиков обижал Катю, брат никогда не вставал на её защиту, а лишь поощрительно выкрикивал обидчику. На замечание бабушки, матери отца, однажды ставшей свидетельницей такого поведения внука, коротко ответил: «Да пошла она». Катюша, как ласково называла её добрая бабуля, долго не могла обижаться и бежала делиться с братом полученной от бабушки Нины шоколадкой.
Не обижалась Катя и на Никиту, но хотелось ему доказать, что он сделал огромную ошибку расставшись с ней, что и без него она может быть счастливой и не переживает по бывшему парню. Она поступала, как советовала ей мудрая Елена Николаевна, при походах по магазинам Катя делала счастливое лицо, улыбалась, фотографировалась на телефон и выкладывала на свою страницу. Но делала не в отместку бывшему возлюбленному, а скорее, чтобы привлечь его внимание. Но Никита не звонил. Он позвонил значительно позже, когда до перелёта оставалось два дня.
В этот день Катерина выложила на свою страницу фотографию, где она, довольная и жизнерадостная держит в руках авиабилет. Подпись под снимком гласила: «Наконец, отпуск. До скорой встречи Гоа».
Последний рабочий день, перед первым отпуском был суматошным. Все дела, по распоряжению Виктории Валерьевны, она передавала Елене Николаевне, которая давала последней возможность подзаработать перед свадьбой, на что обижалась всё ещё бывшая в неведении Диана Андреевна, все осенние и зимние месяце получающая оклад без премий. На все старания начальницы, в виде рекламы на местном телевидении, звонков от желающих поехать на новогоднюю ёлку в Москву или Устюг было мало. Кто имел средства, желал новогодние праздники провести за границей, а те, кто их не имел, подсчитывал предстоящие траты на праздничный стол и подарки близким.
Услышав мелодию телефона, установленную на контакт помеченный, как любимый, она была удивлена, после полуторамесячного молчания, но особой радости не почувствовала. «Да, слушаю,– коротко ответила, не зная, что ещё сказать, зачем и почему он позвонил после долгого своего молчания, а её ожидания.
– Привет, Катюх. Узнала? Как дела, что нового?
– Привет. Всё нормально. Последний день работаю. Вот в отпуск собралась. А ты как?
– Да, так себе. А я вот, в аварию попал. Сам ни одной царапины, а машина. Разбираюсь со страховкой, не ходят выплачивать, придираются, да я только два коктейля и выпил.
– Я не знала, что ты машину купил.
– Ну, да, было дело. Ещё в конце августа. Мать помогла.
– Понятно. Ну, желаю удачи.
– Стой, стой. Подожди. А ты, что в отпуск куда-то лететь собралась?
– Да. Вот, Гоа решила осчастливить своим посещением.
– Где бабосики взяла?
– Хорошее наследство получила. Приеду, буду квартиру подыскивать. Надоело снимать.
Выдумывала она на ходу, в обиду купленной им машины и на помощь матери в этой покупке. Она поняла, какое условие ставила мать.
– Катюх, как там твоё предложение, жить вместе. Я, в принципе, готов.
«И зачем я солгала, он сам предложил съехаться, как скажу, что солгала», -лихорадочно думала она и понимала, что признаться во лжи и сказать правду не сможет.
– Не знаю. У меня сейчас все мысли об отпуске, поэтому ничего не могу сказать конкретно.
– Я позвоню через пару недель.
– Хорошо. Пока.
«Ну, почему у меня всегда так, вначале делаю, затем думаю, уже третий десяток, совсем, как дедушка Петя про маму говорит, что мудрость приходит с возрастом, а иногда он приходит один. Так и у меня». Звонок Сергея Александровича прервал её самобичевание.
– Как настроение, Екатерина Сергеевна.
– Боевое.
– Как я понял самолёт у нас поздно вечером.
– Да, перелёт ночью. Прямой рейс. Приземление примерно через восемь часов в аэропорту Даболим.
Как мы и договаривались, до аэропорта нас отвезёт водитель, регистрация и до Москвы пять часов, поэтому будьте готовы к одиннадцати утра.
– Обязательно. Я уже готова.
«Скорее бы завтра, а потом, что будет, то будет», – решила Катя.
Завтра было или суматошным, или нудным.
Долгая поездка до московского аэропорта, регистрация, первый в жизни Кати перелёт, отель, их заселение. Сергею Александровичу его номер казался хоть и уютным, и со всем необходимым, но небольшим. Екатерине после комнаты Веры Павловны он казался просторным.
Сергей Александрович по-отечески заботился о попутчице и во время перелёта, и в отеле, а в ресторане он был настоящим предупредительным кавалером. Незаметно для себя девушка поняла, что ей нравиться этот мужчина своей заботой, которую в жизни она чувствовала только во время каникул, когда гостила у дедушек и бабушек, мать не баловала, а отец постоянно был в рейсе.
В редкие от поездок дни домой он возвращался поздно вечером, был постоянно или по ремонту на работе, или после работы на гараже. Мать занималась Алексеем, не замечая Катю.
Ей нравилось разговаривать с Сергеем Александровичем, спорить, он умел слушать и выслушивал её точку зрения, давал дельные советы по житейским вопросам. Он не кричал на неё, и она не боялась, что за лишнее слово получит пощечину. Их общение во время прогулок, пляжа, бассейна или трапезы ограничивалось друг с другом. Они проводили время вдвоём, даже если вокруг было много народу. Одного общения девушке не хватало, у неё давно не было секса.
Екатерина незаметно для себя рассказала Сергею Александровичу, без утайки и приукрашиваний, короткую историю своей жизни, про любовь к Никите, расставание и о последней своей лжи и его предложении, прося совета, как поступить.
Он посоветовал назад не возвращаться, а идти вперёд. Сергей Александрович рассказывал о проблемах, которые и на отдыхе волновали. О дочери он мог говорить часами, после смерти жены с десятилетнего возраста он сам занимался воспитанием Лизы.
С женой, весёлой и добросердечной девушкой, он начал встречаться, учась в институте. Катя видела, как он боролся со слезой, рассказывая о студенческой свадьбе, незапланированное, но радостное рождение дочери, короткое семейное счастье и про долгие четыре года борьбы молодого организма жены с болезнью.
– Очень переживал, самому жить не хотелось, хотя исход был ясен, врачи предупреждали, но я надеялся и в неё надежду вселял. Дочь мне тогда помогла, если не она, наверно запил. Встречались мне женщины, которые хотели меня и которых хотел я, когда Мила умерла, мне тридцать один было. Лиза в штыки воспринимала женщин, которые появлялись в моей жизни и доме. Некоторые смогли бы заменить ей мать или хотя бы сгладить её отсутствие, я не раз пытался. Но после ссоры Лизы с последней из женщин, которых я приводил в дом, стараясь создать семью, Лиза сбежала, тогда её искали больше суток, понял, что самое страшное потерять ещё и дочь, оставил все попытки на семейное счастье. Лиза отлично училась, не создавала никаких проблем, старалась убираться, готовить. Настоящая маленькая хозяйка. Когда уехала учиться, каждый раз спрашивала, не поселил ли я кого в наш дом. Я боялся её потерять. Вот так и жизнь прошла. Встречи с женщинами на стороне, чтобы Лиза ничего не заподозрила. Она выросла, встретила никчемного парня, ушла к нему.
