Текст книги "Чужая любовь (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
=9
– Зоя? Зоечка доченька моя старшенькая была, умница, красавица. Как приедешь, детка, я тебе всё расскажу без утайки. Фотографии покажу. Приезжай, как сможешь. Мы с дедом пенсию получили.
После разговора с бабушкой Катя села в уголок дивана, слёзы текли по щекам, по носу, затеками в рот, падали на грудь. Она плакала по маме, о которой не знала, не помнила, но сразу полюбила. «Значит, тётя Люба и дядя Серёжа мне не родители. А, где мой настоящий отец. Что дед Ваня и бабушка Нина мне не родные? Но они меня так любят».
– Ну, что с тобой. Смотрю, вскочила, побежала и не возвращаешься. Опять мне тут сырость разводишь. То ревела по своему толстому борову, а сегодня чего ревёшь, какое у тебя горе?
Услышала она голос вошедшей Веры Павловны.
– У меня мама умерла.
– Так, когда это было. Ты, поди, и не помнишь её.
– Не помню, совсем ничего не помню. Почему она умерла?
– Почему, почему? Убиённая она.
– Убили её, маньяк? Кто её убил?
Вера Павловна хотела, что-то ответить, но передумав, вышла из комнаты и вернулась через какое-то время с кружкой.
– Выпей, Катерина, я тебе успокоительный сбор заварила. Не рви сердце, здоровье тебе ещё понадобится.
– Почему я такая несчастная?
– Хватит себя жалеть. Несчастная она. Руки и ноги есть и всё остальное на месте. Глупая ты, а не несчастная.
– Меня никто не любит.
– А деды с бабками? Сама хвасталась, на зимние сапоги подсобили. И про отца говорила. Что тебе ещё надо? Сколько круглых сирот на свете, деток малых, несмышлёных. Прекрати и пей.
Выпив горьковатый сбор, Катя немного успокоилась и решила в первый выходной съездить и расспросить бабушку Иру, кто убил её мать и где она похоронена.
Она думала об убийстве матери, переживала из-за неизвестности, но выпрашивать у Виктории Валерьевны выходной девушка не стала, до выхода из отпуска Елены Николаевны.
Катя не вспоминала о бывшем парне, да и отношения с Сергеем Александровичем теперь ушли на второй план, и мало её волновали, решив, что это взаимно. Ей с ним было спокойно, комфортно, она смотрела на него скорее с уважением, почтением и благодарностью, нежели с любовью. Влюбиться она в него не успела, но симпатия была сильной.
К Вере Павловне Екатерина поменяла своё отношение, её материалистическая позиция пошатнулась. Если к страсти старушки к травам и гаданью она раньше относилась скептически, как к блажи или старческому маразму, то теперь со свойственным страхом человека по отношению к необъяснимому, мистическому и сверхъестественному. Она боялась просить её снова о гадании, но стремление узнать подробности об убийстве матери и виновнике и его каре не давало ей покоя. Внутри её боролись два чувства, страх узнать ещё, что-то необъяснимое и приносящее сильную боль и любопытство.
Да и сама квартирная хозяйка больше не предлагала ей свои услуги. У неё желающих по вопросам гадания было значительно больше, чем клиентов в агентстве, в котором работала девушка. Иногда Вере Павловне звонили даже ночью, рассказывали по телефону напугавший их сон или договаривались о времени посещения.
В жизни так бывает часто, кого-то ждешь или о ком-то мечтаешь, а когда этот кто-то становиться неинтересен, или ты поумнел и перерос свои желания или хотения, то появляется он, навязывается, надоедая тебе, и ты уже мечтаешь, когда же он отстанет. Так случилось и у Кати. Когда у неё зазвонил телефон, и высветилось имя, она раздумывала ответить или сбросить.
– Слушаю.
– Привет, Катюх. Как твоё ничего? Купила себе хату?
– Нет. Мне сейчас не до этого.
– А что так? Залетела от кого?
– Ты, что, дурак? У меня мама умерла.
– Прости, Катюх. Я дурак. Ты сейчас где? Удобно разговаривать.
– Я на работе. Разговаривать не хочется. Настроения нет, на душе тяжело. Не звони больше.
И отбилась.
«А, ведь ты звонишь из-за квартиры, про которую я тебе налгала. Вот думают, упустили Катьку– дурочку с квартирой. Всегда ведь мечтали о невестке с квартирой».
Выйдя с работы, Екатерина была удивлена, увидев поджидающего её Никиту. С улыбкой на лице, с букетом лилий он сиял.
– Катюх, это тебе. Вот решил поддержать тебя.
– Спасибо, конечно, за поддержку, но цветы не возьму. Там, где я сейчас живу, комната крошечная, а от них такой запах, задохнуться можно.
– А куда мне их.
– Матери подари или сестре. Как у них дела?
– Работают, мужиков стригут. Слушай, Катюх, у меня предложение: сначала кафе, потом ко мне, а то я соскучился.
– Нет, Никит, я скоро месяц, как без выходных работаю, устала, да и по кафе ходить, настроения нет. А о походе к тебе забудь.
– Чего так?
– Всё, Никит, всё. Давай не будем к этому возвращаться. Я не хочу.
– Что богатая стала, другого завела? И где он, почему не встречает? Да я ему всё расскажу, как ты у меня сосала.
– А я и у него пососу, он и простит меня. Пошёл ты.
Увидев подъезжающую к остановке маршрутку, Катя побежала, чтобы не опоздать. «Как я могла его любить? Завтра поговорю с Викторией Валерьевной о выходном и съезжу домой». Но утром её планы поменялись, ей позвонил Сергей Александрович.
«А этому, что тоже секс понадобился. Все от меня, только этого и хотят, но никто не любит».
– Слушаю.
– Катенчик –Птенчик, как я рад тебя услышать.
– Раз так рады, почему не позвонили раньше, чтобы пораньше обрадоваться?
– Да, приболел маленько, да так пустяк, но сегодня всё, выписываюсь.
– Почему вы не позвонили, что заболели, я бы вас навещала.
– Нет, и так навещать было кому, а девочка моя должна видеть меня здоровым. Ты сегодня свободна?
– Я подхожу к работе.
– Приезжай после работы, возьми такси.
Он назвал адрес.
– Что мне купить.
– Ничего. Привози себя.
Она поняла, что поездку домой ей придётся отложить, а говорить с бабушкой по телефону о маме Зое дед Петя запретил:
«Катюша, не расстраивай ты бабку. Она и так всю жизнь по Зое плачет, приедешь, я сам тебе расскажу».
Катя собиралась вечером навестить Сергея Александровича. Его долгое молчание она простила сразу, услышав о болезни, и даже о предлагаемом санатории. Её чувство обиды перевоплотилось в чувство ревности, когда она вспомнила его слова о том, кто навещал его в больнице. Но рассудив, что это могла быть Лиза, которой всегда не нравились женщины отца, и он не хотел, чтобы они столкнулись в больничной палате.
Еле дождавшись конца рабочего дня, Екатерина выскочила на улицу, где столкнулась с Никитой.
– Опять ты?
– Катюх, давай мир.
Предложил он, стараясь своим мизинцем обнять Катин.
– Мир, Никит. Я тоже ссориться не хочу. Но не приходи больше. У меня есть жених. Я выхожу замуж.
Солгала Екатерина, но сразу вспомнив предостережение Веры Павловны, мысленно пообещав, что в последний раз.
– Да, Катюх, как деньги появилась я уже и не нужен.
Катя не стала разговаривать, а просто обошла загородившего ей дорогу Никиту и поспешила на автобусную остановку.
Подойдя к подъезду, Екатерина набрала на замке домофона номер квартиры, Сергей Александрович, полчаса дежуривший около двери, тотчас ответил и открыл дверь.
– Почему ты не взяла такси. Девять часов, уже тёмно. Опасно молодой, красивой девушке ходить по улицам одной, в дальнейшем так не поступай,– бурчал Сергей Александрович, обнимая и нежно целуя девушку в уголок рта.
– А вы бы предпочли, чтобы меня кто-нибудь провожал?– отшутилась в ответ Катя, чтобы закрыть эту тему и прижалась к мужчине, подставляя для поцелуя губы. Не могла же она ему сказать, что у неё на такси нет денег.
– Вы похудели. Что с вами случилось, в отпуске выглядели совершенно здоровым,– Катя нежно потрогала его хорошо выбритую щеку и подбородок. Сейчас многие парни ходили со щетиной, но ей нравились, такие как он, чисто выбритые.
– Да, Птенчик, когда ты рядом чувствую себя молодцом, – отвечал он, гладя её ниже спины. – Ты тоже похудела. Ничего я тебя откормлю.
– Что у вас всё-таки случилось? Перелёт, резкое изменение климата?
– С Лизой у меня неприятности. Расстроился, инфаркт, на три недели в больнице заперли. В санаторий ещё хотели на три недели отправить. Я в санаторий, а она там как?
– Зря не согласились, нужно слушаться врачей. Лиза взрослая девушка.
– Проходи, Катенчик-Птенчик, посмотри, как живёт мужчина в возрасте и вспомни, мы давно на ты. Услышу ещё раз, Сергей Александрович, отшлёпаю.
– Живёт мужчина шикарно. Квартира огромная. Сколько лоджий! У вас два туалета? А на счёт, что отшлёпаете, так мне к оплеухам не привыкать.
Машинально произнесла Екатерина, осматриваясь, как в музее.
– Что тебя тоже избивал твой бывший молодой человек?
Девушка удивленно посмотрела на собеседника: «Нет, конечно, раньше, когда маленькой была, сейчас я бы никому не позволила».
– Лиза позволяет. Посмотри, Птенчик, в холодильник. Выбери на свой вкус, что там, в контейнерах, что на горячее нужно разогреть. Будем ужинать.
– Кто это вам столько наготовил? Лиза, наверное. Какая у нас дочь хозяйственная, так красиво, аккуратно упаковала, молодец. Я так не умею.
– Опять на вы. Это с ресторана, с моего, – уточнил он и добавил. – Всё свежее. Лизу с тех пор я не видел, в больницу она не приходила, – увидев удивлённый взгляд Екатерины, подытожил, – стесняется, наверно.
– Кого стесняется, тебя?
– Да, нет, синяков, думаю. Когда мы приехали, я не заезжая домой, сразу к ней с подарками. Лиза вся избитая, в синяках, один глаз не открывается, опух и ему прислуживает. Он лежит на диване, Когда я всё это увидел, что он сделал с моей Лизонькой, думал, убью подонка, выкинул его из квартиры, она в слёзы, ко мне с кулаками, кричит, что тоже уйдёт. За ним побежала. Если бы жить негде было или материальная зависимость. Квартира Лизы, деньгами не обижаю. Вроде не дурак, а не понимаю я женщин. Как такое терпеть можно?
После вкусного ужина Катя помыла посуду и посмотрела на часы. Уловив её взгляд, он произнёс:
– Хочется, чтобы ты осталась, вещи мы перевёзём завтра. Ты даёшь мне силы, умеешь слушать, никогда ничего не просишь и не требуешь, благодарна каждому пустяку.
Девушка подошла, её руки легли ему на плечи, потёрлась носиком о его нос и прошептала:
– Только мне надо позвонить хозяйке, а то она весь вечер у окна меня высматривает, беспокоится. Только тебе можно?
«Просыпайся, мой хозяин, это я твой телефон» зазвучал будильник в телефоне девушки, обернувшись, она увидела грустное лицо Сергея Александровича, быстро обняла его и поцеловала: «Что-то не так? Как ты себя чувствуешь?»
– Всё хорошо, мой любимый Птенчик. Как там Лиза? Она сбрасывала мои звонки, хотя знала, что я больнице. Сегодня поеду к ней. Если ещё раз он дотронется до неё, я его точно убью.
Решение Сергея Александровича испугало Катю: «Тебе нельзя волноваться. Давай поступим так: я попрошу на завтра выходной и съезжу с тобой. Потерпи один день».
Екатерина, дождавшись Викторию Валерьевну около закрытого офиса, пока не пришли сослуживцы, кратко изложила возникшую проблему. Начальница, которая ещё по отпуска наводила справки о Сергее Александровиче, и была весьма хорошего о нём мнения, одобряла её связь и сразу отпустила Катю, дав ещё два выходных дня. Она возвращалась к мужчине, радуясь трём дням отдыха.
Девушка по дороге позвонила Сергею Александровичу и, подходя к подъезду, увидела его в машине. Он хотел выйти, чтобы помочь ей сесть, но она его остановила.
– Я сама, не надо мне помогать. А тебе можно за руль? Ты всё-таки решил сегодня ехать?
– Да, о ней кроме меня некому позаботится.
Легко и уверенно автомобиль выехал со двора. Катя думала, что они едут к Лизе, но машина подъехала к ресторану, обогнула его и остановилась у заднего входа. Этот был тот ресторан, в котором когда-то Геннадий Владимирович кормил её обедом.
– Лиза здесь живёт?
– У меня здесь дела,– ответил он и открыл дверь машины, приглашая её выйти.
– Можно, я подожду здесь.
– Не капризничай, пошли. Я ненадолго. Посидишь в моём кабинете.
Екатерина подчинилась и вошла в открытую дверь помещения. Девушка видела, как люди окружили Сергея Александровича, поздравляя с выздоровлением и с пожеланием здоровья. Катя стояла в уголке, чувствуя себя лишней, и жалела, что всё-таки не настояла и не осталась сидеть в автомобиле. Приняв поздравления и пожелания, Сергей Александрович осмотрелся вокруг в поиске её и, заметив, подошёл и представил: «Екатерина Сергеевна!» И обратившись к красивой средних лет женщине, добавил: «Жанна Алексеевна, проводите Екатерину Сергеевну в мой кабинет».
– Вы дочь Сергея Александровича, очень похожи, особенно глаза. Почему же он вас совсем не кормит или это дань моде?
Катя промолчала, не зная, что сказать: «Скажу, что не дочь. А тогда кто? Конь в пальто».
Кабинет был светлым, но не большим с т-образной формы столом в центре, в окружении стульев и креслом во главе. Катя села в уголок кожаного дивана, который стоял около двери, рядом на журнальном столике лежали журналы одной тематике. Она опять почувствовала чужой себя в его мире. Через несколько минут в кабинет вошла официантка, подкатила поближе к девушке столик и, поставив кофе и пирожные, вежливо произнесла: Пожалуйста, прошу вас! Приятного аппетита».
Ни к кофе, ни к пирожным она не прикоснулась, так и сидела в своем уголке, роясь в телефоне в поиске информации о болезни Сергея Александровича, пока не вошёл хозяин кабинета с несколькими объёмными папками. Катя быстро встала с дивана, подошла и прижалась к груди, распахнув шире его расстегнутую куртку. Он, как ребёнка, поцеловал её в макушку.
– Долго я? Кажется, ничего не забыл. Теперь буду разбираться, бумаг накопилось за месяц,– устало вздохнул он, указывая на принесённые папки.
– А, почему ничего, моя Птичка, не клевала? Давай, ешь! Не уйдём, пока не съешь. Кофе, наверно, остыл, скажу, чтобы заменили. Девушка не хотела видеть никого постороннего, её не покидало чувство неудобства.
– Нет, нет не надо. Я специально ждала, когда он остынет. А, вы будете?
– Мне кофе нельзя, только чай и то желательно зелёный. Давай, ешь!
– Возьмите пирожное.
– Ешь. У меня холестерин высокий, мне нельзя. Твой мужчина стар и болен.
– Да, какой вы старый. У меня папа вам ровесник, а так отплясывал со мной в прошлом году на дедушкином семидесятилетии,– начала рассказ Катя, но вспомнив, что отец наверняка не родной, замолчала, сделав вид, что занята едой.
=10
Он уселся на единственное в комнате кресло, широкое с высокой спинкой, цвета в пару с диваном, на котором сидела Екатерина. Покачиваясь на винтовой вращающей ножке кресла, внимательно вглядывался в неё.
– Ты мне не рассказывала о своей семье. Девочки часто говорят о матери. Я не решался спрашивать, думал – ты сирота, а подарки для друзей выбираешь.
– Нет, у меня есть мать, отец, старший брат, две бабушки и дедушки. Комплект полный. Всё хорошо.
Екатерина не хотела рассказывать то, что ещё сама не полностью знала и боялась, что известное ей начало истории может расстроить Сергея Александровича.
– У тебя поведение человека, которого недолюбили в детстве.
Катя не знала, что сказать, ведь её любили бабушки и дедушки, и была удивлена его словами. «Неужели отсутствие материнской ласки как-то сказалось на моём поведении, и внимательный Сергей заметил». Не зная, что ответить, она просто пожала плечами и старалась быстрее закончить с пирожными, боясь дальнейших расспросов.
– Куда мне отнести посуду?
– Оставь. Они уберут.
– Куда мы теперь?
– К Лизе,– ответил он, открывая ей дверь автомобиля.
– Я сама. Почему ты на меня так смотрел, когда я ела?
– Люблю смотреть, когда люди с аппетитом едят произведения моих поваров, не обращай внимание. Жанна Алексеевна подумала, что ты моя дочь.
– Это, что у меня отчество Сергеевна.
Сергей Александрович ехал по престижному району города, усеянному трёхэтажными новостройками с паркингом.
– Лиза живёт в одном из этих домов.
– Да, это самый экологичный район города, развитая инфраструктура. Я купил квартиру, когда Лиза ещё училась.
– У Лизы есть машина?
– Конечно, – ответил он, открывая ключом-таблеткой дверь подъезда. – А, ты хотела бы иметь автомобиль?
– Нет, у меня ни прав, ни денег нет.
Дверь квартиры открыла Лиза, удивлённо, взглянув на спутницу отца, спросила: «Вы к кому?» «Это со мной». Катя её сразу узнала. Но ни синяков, ни ссадин у девушки не было, везде в квартире был беспорядок, пол в прихожей был загромождён обувью всех сезонов, во всех комнатах мебель была завалена вещами, на кухне стоял запах от пакетов с мусором. Кроме Лизы в квартире никого не было.
Сергей Александрович с Лизой беседовали в большой комнате и, чтобы им не мешать, Катя прошла на кухню и занялась уборкой. Про себя она отметила, что жильцы питались хорошо. Пустые банки от дорогого кофе, кожура от фруктов, обёртки от дорогих конфет, несколько пустых коробок от тортов, упаковки от охлаждённых мясных продуктов и много другого мусора Катя плотно упаковала в валяющие под столом пакеты. Потом начала протирать мебель, собирая посуду в мойку. Открыв холодильник, девушка убедилась, что хозяева не бедствуют, и живётся им весьма не плохо.
Закончив поверхностной уборкой на кухне, Катя раскладывала летнюю обувь во встроенные шкафы прихожей. К тому времени, когда хозяйка вышла в прихожую, Катя шваброй-щёткой подметала пол в прихожей.
– Пап, я думала, ты сиделку себе нанял? А ты, что помощницу по хозяйству?
– Нет. Это Катя. Она аккуратная девочка, любит чистоту и порядок и по доброте душевной решила помочь тебе в уборке.
– Могла не париться, Катя. Мне всё пофиг. Мне и так хорошо.
– Но здесь не убрано.
– Знаешь, что я скажу тебе, Катя, здесь нормально, а свинья грязь везде найдёт. И кто эта Катя, пап? Где ты её выкопал?
–Это моя девушка.
– Девушки бывают у парней, а не у пожилых людей. Очередную охотницу завёл.
– Лизонька, зачем ты так?
– Как, пап? Ты её, наверно и в квартиру привёл? Ты со мной посоветовался? Паспорт её видел, узнал, сколько ей лет, может она несовершеннолетняя?
– Лиза, успокойся.
– Я успокоюсь, если ты дашь мне слово, что ни ты, ни я, эту Катю больше никогда не увидим,– взглянув с ненавистью на Екатерину, добавила.– Ты обещал любить только маму и меня. Она крадёт нашу любовь, пользуется чужой любовь.
За всю дорогу, как они вышли от Лизы Сергей Александрович не проронил ни слова. Катя видела, как автомобиль плавно въезжает во двор Веры Павловны.
– Иди, Птенчик, собирай вещи, я подожду тебя в машине.
– А, как же Лиза. Если я уйду, она вернётся?
– Нет. Она не хочет. Её устраивает такая жизнь. От меня ей нужны только деньги, как не больно, но это так. И она боится их потерять.
Катя выскочила из машины и бегом побежала собирать вещи, как когда-то студенткой на выходные во время отъезда родителей Никиты.
Вера Павловна обрадовалась Кате: «Что, ждёт, вижу он тебя? Я сижу у окна, смотрю, машина незнакомая подъехала, с неё моя Катюшка выпрыгивает. Что съезжаешь?»
– Съезжаю. Может ещё, и вернусь, вы пока никого не берите, я буду платить за комнату. Вы мне звоните, и я буду вам звонить.
Вера Павловна села в сторонке, чтобы не мешать Екатерине, в спешке метаться по комнате, запихивая свой небогатый скарб в чемодан.
– Чего ты так спешишь? Если, что забудешь, потом зайдёшь.
– Вдруг подождёт, подождёт и уедет. Всё может быть, я невезучая.
Выскочив с вещами из подъезда и убедившись, что он всё ещё ждёт её, она была счастлива. Катя не разрешила ему грузить свои вещи, заявив, что ему нельзя поднимать тяжести.
Ближе к вечеру, когда Сергей Александрович переключил своё внимание на папки привезённых документов. Катя, заварив ему и себе зелёный чай, села с чашкой рядом. Она взяла первую попавшуюся папку: «Протоколы лабораторных анализов и замеров, бактериологический, микробиологический анализ, смыв с рабочих поверхностей. Что это? Как это сложно. Это не для меня. Я люблю цифры. Демпинг, профицит бюджета, акцепт, капитализация, рентабельность, депонент».
– И как это связано с твоей работой?
– Никак. Что ты не в курсе, что у нас полстраны работает не по специальности. Кстати я тоже с медалью школу закончила. Училась на бюджете, и в выписке из диплома нет троек.
– И какая твоя специальность у моего Катенчика-Птенчика?
– Я невостребованный банковский специалист.
Он перебрал лежащие на столе папки и подал три из них, и Катя погрузилась в цифры: приход, расход, остаток, прибыль. Теперь каждый вечер она старалась ему помочь. Одного образования без практики было недостаточно, и встречались вопросы, которые она изучала, не достаточно глубоко, и тогда она звонила для консультации бывшим однокашникам, работающим в бухгалтерской сфере.
Сергей Александрович каждое утро отвозил Екатерину на работу, затем ехал по своим делам, после обеда возвращался, привозил в контейнерах ужин и отдыхал. После работы Катя добиралась сама, хотя он настаивал, что хочет её встречать, но она было категорична. Сергей Александрович настоял на такси, девушка согласилась, но ездила на маршрутке, ей было проще, и она привыкла экономить, каждый раз обещая, что следующий раз так и поступит. Денег у Кати и на такси хватило и на свои маленькие радости. У неё появилась банковская карточка, на которую каждый месяц, в один день, как и дочери, он переводил определённую сумму, значительно меньшую, чем Лизе, но ей это казалось огромными деньгами, превышающими её зарплату в два раза. Катя, приспособившись жить экономно, не привыкшая тратить без лишней необходимости, и покупать то, что подешевле, не тратила и трети ежемесячной суммы.
Приближались новогодние праздники. В этот вечер, придя с работы, в прихожей её никто не встретил. Из одной из комнат слышался голос Лизы, Катя знала, что она собиралась прийти за новогодними игрушками. «Когда я смотрю на них, всегда вспоминаю маму. Помнишь, когда она ещё не болела, мы соревновались, кто больше всех игрушек на ёлку повесит. А в тот год, ты не хотел ёлку ставить, а мама сказала, что пусть будет так, как я хочу, ты ей пообещал и раньше всегда так делал». Екатерина не хотела им мешать и решила остаться незамеченной, чтобы не рассорить их. Пока дочь с отцом были заняты в другой комнате, спутник Лизы обосновался в кабинете и копался в документах на столе Сергея Александровича. Это был высокий и красивый молодой человек, широкие и накачанные плечи, свидетельствовали, что он следит за своей внешностью, питанием, посещает тренажёрный зал. При всей критичности к парню Лизы, к которой её настроил Сергей Александрович, Катя не могла найти хотя бы один незначительный изъян в его внешности: «Ещё один Нарцисс!»
– И, что вы там ищете?
– Да, так, смотрю на сколько, он любит свою дочь?
– Ну и как?
– Имея такую прибыль только с одного из своих кабаков, мог и щедрей быть к Лизке в пару-тройку раз.
– Почему вы считаете чужие деньги? А сколько вы приносите в ваш с Лизой совместный бюджет?
– А, ты? Не прикидывайся праведницей, мы одного поля ягоды. Есть бабки, мы рядом, чтоб помочь потратить, прокутить. Что смотришь, я прав. Чтоб такой мордашкой и влюбиться в старого идиота? Эти сказки прибереги для лохов, мне можешь их не рассказывать. Я вижу тебя насквозь. Сам такой. Слушай, ты такая хорошенькая, а давай мы с тобой замутим, раскрутим их по-чёрному. Мы могли работать в паре, бабосиков настригли.
– Я наш разговор записала на диктофон,– солгала Катя, и подумала, что она сделала это же для блага, значит, простительно.
– Ты меня этим не испугала, таких толстых и богатых Лизок много. Смотри, потом не пожалей. Я её брошу, она к папаше вернётся, ты с треском вылетишь.
Он развернулся и пошёл в комнату к Лизе. Катя вспомнила, что сегодня только завтракала, но есть расхотелось, она быстро приняла душ и пошла спальню. Екатерина слышала весёлый смех Лизы и её самовлюблённого Нарцисса. «Да, она давно пришла. Где-то здесь»,– услышала голос Лизиного молодого человека, дверь комнаты открылась, зажёгся свет, она увидела Сергея Александровича: «Ты почему не сказала, что пришла. Я посмотрел на часы, испугался, что тебя ещё нет. Почему ты в тёмноте сидишь?
– Я не хотела вам мешать.
– Птенчик, разве ты можешь мне мешать?
– Я не хотела скандала, расстраивать тебя и Лизу.
«Пап, мы пошли», – раздалось из прихожей.
– Пойду закрою дверь, а мой Птенчик сейчас пойдёт и посмотрит, что у нас появилось на лоджии, а я разогрею ужин.
С лоджии паснуло свежей еловой смолой.
– А у нас игрушек нет.
– И хорошо, что нет. Куплю завтра, всё новое игрушки и гирлянды, надо жить будущем.
Но на следующий день Сергей Александрович был занят, и покупку пришлось отложить, но зато поджидал Катю на стоянке около агентства. В предпраздничные дни на работе у Екатерины было полное затишье. Кто собирался провести новогодние каникулы вне дома, давно были с путёвками, а Сергей Александрович жаловался девушке на загруженность, в связи с производственными корпоративами.
Виктория Валерьевна сама предложила Кате выходной, и она собиралась навестить бабушку Иру.
Утром, проводив Сергея Александровича и собираясь выходить, Катя услышала звук ключа в замке, решив, что вернулся хозяин квартиры, распахнула дверь. На пороге стояла Лиза.
– Где папа?
– На работе, конечно. Ты позвони ему.
Лиза в сапогах и шубке, прошла в комнату и села на диван. Лиза не знала, что ей делать.
– У тебя, что-то случилось?
–Да, случилось. Мне плохо. Можешь радоваться.
– Почему я должна радоваться? Могу я чем-то помочь?
– Чем ты мне поможешь? Ты никто, полнейшее ничтожество, приживалка. Что мне делать? Если он узнает?
– Кто узнает? Сергей Александрович?
– Да причём здесь папа. Я говорю о Егоре. Мне только папа может помочь. Быстро иди и позвони ему, пусть срочно приедет.
Все планы Кати рухнули, она звонила отцу Лизы, потом были крики и слёзы дочери, которая оказалась беременной. Зная, что молодой человек будет против ребёнка, Лиза не решалась ему сказать. Из-за природной полноты её беременность не была заметна, на намёк Лизы, о её желании стать мамой, разразился скандал. Она решила избавиться от ребёнка, пока Егор не узнал о её интересном положении. Получив отказ в процедуре из-за срока беременности в восемнадцать недель, дочь требовала от отца позвонить его хорошей знакомой, для улаживания её проблемы. Екатерина слышала, как Сергей Александрович пробовал объяснить дочери опасность такой процедуры на большом сроке.
Катя была немым свидетелем их взаимных упрёков оскорблений. Заметив, что он побледнел и начал опускаться на диван, быстро подбежала к нему. Лиза обиделась и ушла, не дожидаясь приезда скорой.
Придя домой из больницы, Екатерина позвонила Лизе, чтобы рассказать о состоянии её отца, но услышала в ответ: «Мне всё равно. Раз ему наплевать на меня, то это взаимно».
Новый год она встретила в платной палате со своим мужчиной с соком и фруктами и телевизором.
Катя чувствовала заботу и любовь этого человека. Она приносила по несколько папок с документами, они вместе разбирали каждый листок, ездила по его просьбе и на две его другие точки. Каждый раз он говорил о дочери, волнуясь за неё, боялся, что Егор, догадавшись о беременности, может поднять руку, или уйдёт, а Лиза совершит необдуманный поступок.
Не зная, как ему помочь, она нашла в его телефоне контакт отца ребёнка и, сбросив себе на телефон номер, позвонила ему и назначила встречу.
Он откликнулся сразу на её предложение о встрече в надежде на другой разговор и интересное предложение.
Катя не стала ничего искажать, рассказала правду, о беременности Лизы и обещании Сергея Александровича в период беременности увеличить ежемесячную выплату дочери в два раза, а после рождения ребёнка сумму пересмотреть и значительно повысить.
Егор обрадовался новым условиям, но с оговоркой: «Я согласен терпеть брюхатую тумбу, но что касается ребёнка, то, у её папаши денег не хватить». Девушка обрадовалась и такой передышки здоровью её мужчины, но Екатерину волновал предстоящий разговор с Сергеем Александровичем. Она подробно ему рассказала о своём звонке и встрече с молодым человеком Лизы, о согласии Егора и о наличии денежной проблемы.
«Если проблему можно решить за деньги, это не проблема, это просто расходы»,– ответил повеселевший больной.
Пока Сергей Александрович находился в больнице, Катя несколько раз ночевала у Веры Павловны, живущей недалеко от больницы. В один из вечеров она попросила Веру Павловну погадать о наказании, какое понёс преступник, убивший её мать.
– В казенном доме она не была. Её судьба наказывает, и будет наказывать.
– Так это женщина? И как её убила.
– Твоя мать погибла в воде.
«Как Сергея выпишут, возьму оставшиеся две недели отпуска и съезжу домой»,– мечтала девушка.
Сергея Александровича выписали в середине января, но, не получив одобрения Виктории Валерьевны, с отпуском ей пришлось подождать.
Отношения Лизы с отцом потеплели. Она сама позвонила ему перед его выпиской и хвасталась, что Егор не такой плохой человек, как он думает и, догадавшись о её беременности, он отнёсся спокойно, и у неё всё хорошо, родится девочка.
Екатерина радовалась, видя, что её мужчина в хорошем настроении, улыбается и часто шутит. Катя чувствовала, любовь и заботу Сергея Александровича, бережное и нежное отношение к ней. Всё свободное время они проводили вместе, вместе вставали, завтракали, он подвозил её до работы, вечером всегда ждал её на парковке. Они ехали ужинать, но чаще он привозил что-нибудь в контейнерах, и ужинали дома.
Сергей Александрович настоял на Катином обучении в автошколе, сам отвозил её на занятия и терпеливо ждал их окончания.
В редкие выходные дни возил её по магазинам, сам выбирал ей вещи, не смотря на ценники, всячески баловал. Теперь по утрам открывая шкаф, полный новых дорогих вещей, Катя перебирала, думала, что ей одеть. Часто, подкрасившись и надев новый наряд, подходила к нему для одобрения, он сватал её в охапку и нёс на кровать. Она требовала отпустить её, ведь ему нельзя носить тяжести, а до кровати она и сама с радостью добежит, потому что любит его и секс.
А затем они вместе быстро одевались и спешили, чтобы Катя не опоздала на работу. Любовник не предлагал Екатерине оставить работу, а наоборот, он считал, что человек должен развиваться в разных направлениях, не зациклиться на домашнем хозяйстве, которое деградирует личность, делает её неинтересным для окружающих.
Сергей Александрович ей никогда в любви не признавался, никогда не говорил, что любит, но Кате и не нужны были его слова, она чувствовала, что желанна и любима. Девушка была счастлива и, боясь огорчить или расстроить его, она в быту никогда не спорила с мужчиной, чтобы его не волновать, полностью подчинялось его власти, во всем соглашалась и полностью во всём ему доверяла.
Сергей Александрович всё решал за двоих, но в постели их роли менялись, хозяйкой положения и роль руководителя доставалась ей, здесь не было такого, чего бы Катя или стеснялась или не хотела. Она согласна была заниматься с ним любовью всегда, везде и в разных вариациях.
