Текст книги "Карты Любви : Священник (ЛП)"
Автор книги: Л. п. Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Я рассыпаюсь на части, мои мышцы напрягаются, когда по ним растекается удовольствие. Перед глазами пляшут звезды, а голова кружится. Я кричу в ладонь Джудаса, пока он удерживает меня, позволяя мне пережить этот момент удовольствия.
– Черт, Делайла, – освобождая мой рот, он грубо толкает меня вперед, используя меня как свою личную куклу. Все, что я слышу, – это его затрудненное дыхание, мой учащенный пульс и скрип старого дерева, которое никогда не было свидетелем такого рода оскорбления.
– Блять! – Движения Джудаса становятся жесткими, прежде чем он останавливается, и из него вырывается гортанное рычание.
Целую минуту никто из нас не двигается. Моя голова опускается, и длинные волосы рассыпаются между расставленными коленями Джудаса передо мной. Его ладони гладят меня по заднице, скользят по бедрам. Наше слишком громкое дыхание смешивается и звучит, как эпицентр грозы в тишине церковных стен. Если кто-то здесь есть, нет ни единого шанса, что он этого не слышал.
Когда мои ноги перестают дрожать, я встаю и хватаю свою сумочку. Вынимаю салфетку, но Джудас поднимается на ноги и забирает ее у меня. Вновь прижимая к перегородке, он целует меня долго и медленно, пока его рука скользит между моих ног и вытирает сперму с внутренней стороны моих бедер. Мои щеки пылают, но сердце радостно замирает от нежности этого жеста. Затем он отстраняется и возвращает мне салфетку.
– Что мне с этим делать?
Он ухмыляется.
– Оставить на память?
– Ты омерзителен.
Он смеется и еще раз целует меня, прежде чем застегнуть брюки и отдернуть занавеску исповедальни. Я прижимаюсь к скамье, пытаясь спрятаться, на случай если там кто-то есть.
– Пошли, – зовет он, протягивая мне руку. Я бросаю салфетку под скамейку, ухмыляясь про себя, потому что почти уверена, что ему придется убрать ее позже. Великий Джудас Кингсли, сексуальный, неприлично богатый криминальный босс, убирает использованные салфетки из исповедальни.
Джудас ведет меня в офис, и я запрыгиваю к нему на стол в ожидании, пока он положит деньги в сейф.
– Ты так и не сказала, что случилось, – говорит он.
– Может, потому что у меня не было шанса?
Подняв бровь, он надевает воротничок.
– Я уверен, что это ты приставала ко мне во время исповеди, – его губы кривятся. – Решительно настроенная согрешить Делайла.
Я склоняю голову набок.
– Меня сегодня арестовали.
Я чувствую перемену в воздухе. Кокетливый и веселый Джудас исчезает, и, даже не глядя, я знаю, что теперь передо мной плохой Джудас. Парень, у которого есть способность пугать меня, хотя я знаю, что он никогда не причинил бы мне вреда.
– Что? – его голос похож на лед, который соскребают с лобового стекла январским утром.
Я поднимаю глаза.
– Они знают.
– А ты не думала сказать мне это по телефону? Ты решила, что мы должны сначала потрахаться?
– Пошел ты, Джудас!
– У них есть доказательства? Нет, если бы они были, ты все равно была бы там, – размышляет он, отвечая на свой вопрос.
– Они хотели, чтобы я настучала на Нейта.
– Что ты им рассказала?
– Только то, что я ничего не знаю. Я не тупая! Я знаю, что его боссы придут за мной. Но Нейт в курсе, что меня допрашивали. – Господи, теперь он выглядит злым.
– Он звонил тебе? – я слышу едва сдерживаемую ярость в его голосе и ерзаю на столе, желая оказаться дальше от него, не привлекая к себе внимания.
– Он пришел ко мне домой. – Джудас отворачивается от меня, и я вижу, как мышцы его спины перекатываются и напрягаются, даже через ткань его рубашки. – Думаю, он мысленно обезглавил Нейта.
– Парень не особо заботится о своей жизни.
– Он кое-что сказал...
– Что? – Джудас поворачивает ко мне голову.
– Нейт злится, что мы вместе. Он пытался добраться до меня и сказал: «Я полагаю, что нужно больше, чем пара мертвых детей, чтобы удержать Кингсли», – я качаю головой, наблюдая, как сужаются его глаза. – Это может ничего не значить, но то, как он это произнес… Было похоже, что он раздражен тем, что «Пламя» снова открылось. Но он ведь торговал в «Пламени». До закрытия это было его основным источником бизнеса. Почему он хотел, чтобы клуб оставался закрытым?
– Он прикасался к тебе? – Я качаю головой, и Джудас подходит ближе, его глаза ищут мои.
– Нейт не является проблемой прямо сейчас, – я делаю глубокий вдох и подаюсь вперед, прижимаясь лбом к его груди. Его руки скользят по спине, поглаживая мои волосы по всей длине. – Что мне делать, Джудас? – я провожу ладонью по его груди, чувствуя устойчивое биение его сердца. – Я не хочу оставлять тебя, – мой голос срывается, а на глаза наворачиваются слезы. Его подбородок на моей голове, горячее дыхание шевелит пряди моих волос.
– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Делайла.
Я сдерживаю слезы и стискиваю его рубашку.
– Ты не можешь этого обещать, Джудас. Я виновата, – я качаю головой и поднимаю лицо с его груди. Он смотрит на меня, легкая ухмылка играет на его губах.
– Ягненочек, ты забыла, кто я, – он прижимается к моим губам. – Я – Кингсли. Мы управляем этим городом.
И когда он произносит это, я верю ему. Как и всегда, я верю Джудасу. Я доверяю ему, когда он говорит, что защитит меня, и я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем когда я здесь – в его руках.
Джудас – плохой человек, и это то, что защищает меня. Дьявол защищает тех, кто принадлежит ему.
Глава 23
Джудас
Я лежу и слушаю мягкое дыхание Делайлы. Моя спальня, которая когда-то пахла одеколоном и стиральным порошком, теперь пропиталась сладким ароматом ванили, который, кажется, прилип к ее коже. Я медленно отрываю от нее руку, касаясь кончиками пальцев ее атласной талии. Она ерзает, тихий вздох срывается с ее губ, прежде чем она снова откидывается на подушки.
Встав с кровати, я выхожу из комнаты, закрывая дверь с приглушенным щелчком. В квартире темно и тихо, единственный звук – непрекращающееся тиканье часов на стене гостиной. Где-то за пределами стен доносятся кошачьи крики, и слышится далекий вой сирены скорой помощи.
Сев за обеденный стол, я пролистываю список контактов в телефоне, пока не нахожу номер Джейса. Нажимая на него, я слушаю гудок дозвона.
– Джудас, как ты?
– Мне нужно чтобы ты кое-что нашел для меня.
– Прекрасно. Да, я в порядке, спасибо, – саркастически бормочет Джейс.
– Джейс, – рычу я.
Он выдыхает.
– Чтоб меня, ты почти так же ужасен, как Сейнт.
– Это немного рискованно.
Он смеется.
– Что тебе нужно?
– Не мог бы ты найти отчет о вскрытии?
Он делает вдох сквозь зубы.
– Сложно, но возможно. Дай мне пару дней. Чей отчет?
– Изабеллы Райт.
– Принято. Так как это ты, а мы – семья, я возьму с тебя как обычно, – он снова смеется и кладет трубку. Семья – это постоянная шутка для Джейса. Если бы Сейнт платил ему не так хорошо, я уверен, что его верность не была бы такой стабильной.
И я думаю о Сейнте... Он следующий.
Я снова набираю номер и солгу, если скажу, что у меня немного не учащается пульс, пока я в ожидании голоса брата. У него есть способ заставить нервничать самых крепких мужчин. Даже моему отцу некомфортно находиться с ним в одной комнате.
– Джудас.
– Сейнт.
– Что тебе нужно?
– Нам нужно встретиться. – Он определенно не захочет обсуждать такое по телефону. Можно пытаться проговорить это с ним через защищенную телефонную линию, но этот параноик все равно не скажет ни слова.
– Хорошо. В твоей церкви, завтра утром.
– Что? Ты никогда не назначал встреч с утра.
– Ты хочешь встретиться или нет?
Я вздыхаю.
– Ладно. Во сколько?
– В девять. – Звонок обрывается, и я хмурюсь. Он когда-нибудь спит?
Внезапно зажигается лампа в углу, и я щурюсь от света, проникающего в комнату. Делайла прислоняется к стене, с одного плеча свисает джемпер размера оверсайз, концы рукавов сжаты в ее кулаках. Она обнимает себя, и ткань поднимается вверх, обнажая под ней кружевное нижнее белье. Эти проклятые шерстяные гольфы: один до колена, а другой спущенный. Она – воплощение невинности, и мне хочется погрузить в нее свой член и осквернить ее. Каждый чертов раз.
– Что ты делаешь? – спрашивает она, ее голос все еще хриплый от сна.
– Подойди.
Она немедленно подчиняется, приближаясь к тому месту, где я сижу в тени. Мои пальцы скользят по мягкой коже на задней стороне ее бедра, и я подтягиваю ее к себе, пока она не оказывается у меня на коленях, ее ноги расставлены с обеих сторон от меня. Я просовываю ладони под ее джемпер, чувствуя обжигающий жар ее спины. Свернувшись в клубок, она прижимается к моей груди, пряча голову под моим подбородок. Она – как теплый сонный котенок.
– Почему ты встал? – шепчет она.
– Я должен был сделать пару звонков.
– Знаешь, ты можешь делать все свои злодейские дела при мне, – бормочет она, и я смеюсь.
– Злодейские дела?
Она кивает у моей шеи.
– Тебе не нужно было вылазить из постели.
– Я ничего не замышляю. Не выдумывай!
Она поднимает голову и кладет руки мне на плечи. На пухлых губал появляется игривая улыбка, а ее взгляд падает на мой рот.
– Если бы это было правдой, то я все еще лежала бы в постели с горячим священником, – наклонившись, она прижимается губами к уголку моего рта. – Но вместо этого я сейчас здесь, в компании изворотливого наркобосса.
– Ты считаешь, что священник горячее?
Она пожимает обнаженным плечом, и ее руки оборачиваются вокруг моей шеи.
– Ну, я не знаю. Мне всегда нравились плохие парни.
– Ах, вот как, – схватив ее за задницу, я укладываю ее на обеденный стол.
– М-м-м, – она подносит губы к моему уху. – Вот почему я трахнула священника в исповедальне. Ведь тогда ему было так плохо.
Я стону, и она откидывается, глядя на меня сквозь длинные ресницы. Одна сторона ее нижней губы исчезает между зубами, и она понятия не имеет, что делает со мной этот взгляд. Эта девушка может одним взглядом превратить мой член в камень.
Прижав губы к ее шее, я провожу языком по ее коже. Мои пальцы касаются кружева ее нижнего белья, и легкий хриплый вдох, который у нее получается, оказывается самым сладким звуком на свете. Отодвинув кружево в сторону, я вонзаю в нее два пальца, и это прекрасно, правда. Ее губы раскрываются, ресницы трепещут, а волны темных волос ниспадают до талии. Все вокруг замирает на секунду, мир задерживает дыхание, чтобы засвидетельствовать ее совершенство.
Ее ногти скользят по моей шее, и я улыбаюсь, когда она начинает терять контроль. Она такая податливая, такая послушная, такая влажная для меня.
– Я хочу попробовать тебя, ягненок, – выдыхаю ей в обнаженную кожу горла.
Падая на колени, я отодвигаю ее нижнее белье в сторону и делаю то, что должен. На вкус она похожа на грех и спасение, сладкое искушение и жгучую пытку. Ее рука тянется к моим волосам, царапая ногтями кожу головы.
– Джудас, – ее голос дрожит вместе с бедрами, все ее тело туго натянуто, как тетива лука, словно в ожидании, когда ее спустят. Ее спина ударяется о стол, а ноги обвивают мои плечи. Ее тело изгибается, словно она одержима, а я экзорцист, пытающийся разорвать ее пополам. Через несколько секунд ее отпускает это звенящее напряжение, и она разбивается на части. С каждым касанием, каждым прикосновением моего языка к ее телу, с каждым движением моих пальцев она оживает. Когда ее тело, наконец, расслабляется, она падает, как сломанная кукла.
Поднявшись на ноги, я смотрю на нее, растянувшуюся на моем обеденном столе: ее темные волосы рассыпались вокруг нее орелолом, а грудь тяжело поднимается и опускается.
– Если ты думаешь, что сможешь меня отвлечь, то это не сработает, – выдыхает она.
Я смеюсь, задирая ее свитер и целуя живот.
– Ах, милая Делайла, ты там, где я хочу. И ты вполне успешно отвлеклась.
Сев, она соскальзывает со стола и просто идет через гостиную, покачивая бедрами.
– Ты идешь спать? – она одаривает меня чувственной улыбкой, и я инстинктивно следую за ней. И кто теперь отвлекся?
***
Я замечаю Сейнта на скамье в первом ряду, его голова опущена, а руки сложены перед собой. Даже с расстояния в Сейнте ощущается что-то неправильное. Он слишком неподвижен. Например, когда вы идете в лес и не слышите щебетания птиц, это вызывает тревогу. Ощущается неестественно. Вот чем является Сейнт: леденящая душу тишина леса с хищником в самой ее гуще. Я сажусь рядом с ним и жду, потому что я знаю, как он относится к общению с Богом. Через несколько секунд он поднимает голову и смотрит прямо перед собой.
– Ты хотел поговорить, ну, вот, я тебя слушаю.
– Мне нужна услуга.
Наконец, он обращает на меня взор ледяных глаз, выискивающих проявления слабости.
– Твои просьбы становятся утомительными, Джудас.
Вздыхаю. Он такой драматичный.
– Две за последние пару месяцев. До этого, в последний раз, когда я просил тебя о чем-либо, нам было четырнадцать, и я был должен тебе грех, только чтобы ты не рассказывал маме.
– Я не раздаю услуги просто так.
– Я буду тебе должен.
– Ты не можешь быть должен больше, чем один грех за раз. – Мы установили эти правила, когда нам было двенадцать, после того как я задолжал Сейнту столько грехов, что он решил обналичить все за один день. Мы ходили в строгую католическую школу и постоянно пытались отчислить других. Он заставил меня порезать покрышки директору школы, разжечь огонь в кафетерии, ударить в нос Дэвида Лоутона и быть пойманным с рукой в трусах Дейзи Джонсон в женской раздевалке. Из-за последнего меня и исключили.
– Нам больше не по двенадцать лет.
– Правила есть правила, – он приподнимает бровь. – Скажи мне, что ты хочешь, а я подумаю.
– У тебя на зарплате половина полицейских в Лондоне. Мне нужно, чтобы ты выяснил, что они имеют по делу Изабель Райт.
– Ах, да, девчонка, что передознулась в твоем клубе. Беспечный Джудас.
– Они ищут девушку. Она связана с Натаниэлем Хьюиттом. Думаю, он работает на семью Моретти.
– Как ее зовут?
– Делайла Томас.
Какое-то время он хранит молчание.
– Ты хочешь знать, что у них есть на нее?
– Она нужна мне. Не за решеткой.
– Почему? Кто она для тебя? – его глаза сужаются. Я не могу рассказать ему о Делайле. Сейнт обожает слабости, и, дав ему это, я подставлю ему свое горло.
– Я подозреваю, что это не просто передозировка. У меня есть план поиметь итальянцев. Она нужна мне, чтобы осуществить это… – Он ничего не говорит, просто смотрит, ожидая. Я закатываю глаза. – Она достаточно знает о работе Моретти.
– И твоей?
Я знаю, к чему он ведет. Мысль о том, что Делайла может что-то знать, будет достаточной, чтобы Сейнт начал волноваться. Одно неверное слово в полиции – и у них будет ордер на все наши дела. Его и меня связывает не только кровь, благодаря Гарольду Доусону.
– Они ничего не знает о моем бизнесе.
Он смотрит на меня, до тех пор, пока я не начинаю чувствовать дискомфорт, но я привык к этому. Я знаю, что нельзя показывать Сейнту, что это меня тревожит.
– Она для бизнеса или для удовольствия?
– Для бизнеса, – сразу отвечаю я, потому что, если он поймет, что она нечто большее, он использует ее, чтобы поиметь меня. Так мыслит и действует Сейнт.
Медленная улыбка растягивает его губы, и по одному этому взгляду я понимаю, что совершил ошибку.
– Я выясню то, что ты хочешь, и остановлю любое расследование в отношении девушки, но ты должен мне грех.
– Ты только минуту назад сказал, что я не могу быть тебе должен больше одного греха.
– Я обналичиваю один сейчас.
Моя грудь сжимается от предвкушения, потому что я знаю, что он собирается сбросить бомбу.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Его глаза встречаются с моими, в них сияет ничто иное, как чистый расчет.
– Убей Делайлу Томас.
Мои кулаки сжимаются, а сердце на мгновение замирает, но я держу все это подальше от лица.
– Зачем?
– Она либо слабость, либо обуза. В любом случае, брат, ты приходишь ко мне и просишь помочь этой девушке. Сам факт, что ей нужна помощь, создает для нее проблему.
– Я сказал тебе, она мне нужна. Она просто девчонка.
Он поднимается на ноги и разглаживает ладонью пиджак.
– Тогда она не должна стать большой потерей. Получишь то, что тебе нужно, и убьешь ее.
Блять. Блять!
– Я не буду убивать ее, Сейнт! – Он останавливается на полпути и поворачивается ко мне лицом.
– Неужели? Значит, она все же для удовольствия? – он доволен собой, даже в восторге. Он нашел мою больную точку, что я могу с этим поделать? Прямо сейчас? Ничего.
– Она полезна, – вру я сквозь зубы и знаю, что он прекрасно видит мою ложь.
Он ухмыляется и отворачивается, направляясь к выходу.
– Что всегда говорил отец? Все, кроме семьи, временное.
– Мне нужно время, – кричу ему в след.
– Недели должно хватить, – кричит он в ответ, даже не оборачиваясь. Боже, какой же он мудак.
Глава 24
Делайла
Выйдя из класса, я иду через кампус к станции метро. Рядом со мной останавливается машина, и опускается окно.
– Садись, – раздается знакомый голос. Джудас.
Я открываю дверь и усаживаюсь на кожаное сиденье.
– Я забыла, что мы должны были встретиться или что-то в этом роде?
Его лицо выглядит так, словно оно вырезано из гранита, когда он вклинивается обратно в поток машин.
– Нам нужно поговорить.
– Звучит не очень хорошо. – Последние несколько дней Джудас был отстраненным, постоянно занят. Я даже не оставалась у него последние две ночи. Нейт сказал, что он устанет от меня. Он знает что-то, чего не знаю я?
Его рука приземляется на мое бедро, и на самом деле это меня не успокаивает. Мы едем несколько минут, а затем он заезжает на парковку перед небольшим парком. Двигатель глохнет, и наступившая тишина кажется гнетущей в пространстве машины.
– Послушай, если ты не рад...
Он хмурится.
– Делайла. Не говори глупостей, – его пальцы крепко сжимают руль, когда он смотрит через лобовое стекло на детей, гоняющих футбольный мяч.
– Что происходит? – шепчу я.
– Ты не убивала Изабеллу и Чарли.
– Что?
– Их отчеты по токликологии глубоко схоронены, но после того как ты рассказала мне, что сказал Натаниэль – «пары мертвых детей недостаточно, чтобы удержать Кингсли», я попросил кое-кого изучить этот вопрос. – Я сглатываю внезапный комок в горле и провожу липкими ладонями по юбке. – Они обнаружили в крови МДМА и ФМА. В высоких дозах.
– Таблетки были подделкой?
Его взгляд встречается с моим.
– След PMA в таблетке может быть ошибкой, подделкой, но это не ошибка.
– Значит, таблетки, которые дал мне Нейт, были специально сделаны, чтобы убивать?
– Да, но они могли получить их откуда-то еще, после того как ты их видела. Или…
– Или что?
– Или Нейт подстроил их смерть, чтобы попытаться прогнуть Кингсли.
Я подтягиваю колени к груди и упираюсь в них лбом. Это неправда.
– Он бы никого не убил, – говорю я, но истерика уже закрадывается в разум.
– Точно так же, как он не стал бы избивать свою девушку до полусмерти?
– Боже, – я закрываю глаза, и мои мысли начинают носиться в голове, как рой пчел. – Это херня, Джудас. Что мы делаем? Я должна все рассказать полиции.
– Делайла, – он ждет, пока я поверну голову и встречу его взгляд. – Тебе нужны доказательства. Если сейчас мы передадим это им, все, что будет доказано, это то, что ее смерть была в какой-то степени преднамеренной, а не случайной. Большая красная стрелка по-прежнему указывает на тебя. Ты – единственный человек, о котором они могут с уверенностью утверждать, что он контактировал с Изабель или ее парнем.
– Дерьмо, – я провожу дрожащей рукой по волосам. – Он подставил меня.
Джудас переводит взгляд на лобовое стекло.
– Ты – его козел отпущения. Он угрожает тебе, поэтому знает, что ты промолчишь. Полиция получит то, что им нужно, и засадит тебя за это преступление.
Я сердито смахиваю слезы, текущие по щекам. Я зла. Я злюсь на Нейта за то, что он придурок, за то, что заставил меня поверить, будто он заботился обо мне, когда я была всего лишь наивной пешкой. Я злюсь на Изабель, потому что все думают, что она просто глупая девчонка, которая приняла слишком много таблеток и покончила с собой. На самом деле она была просто девушкой, которая развлекалась. Я злюсь на несправедливость всего этого, на тот факт, что Нейту, вероятно, все сойдет с рук.
– Нам нужно больше, чем просто отчет по токсикологии, – он обращает на меня свой взор. – Мы собираемся дать им то, что они хотят.
– И что же это?
– Ты дашь полиции то, чего они так желают – сдашь им Нейта.
– Ты спятил? Они убьют меня.
– Нет, – он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Они не сделают этого. У меня есть план.
Моя грудь сжимается, и внезапно воздуха в машине становится недостаточно. Распахнув дверь, я выхожу на улицу и направляюсь в парк. Я слышу, как хлопает дверь машины позади меня.
– Делайла!
Я запрокидываю голову и глубоко втягиваю воздух. Я чувствую Джудаса прямо за моей спиной, но он меня не трогает.
– Зачем ты это делаешь? – я поворачиваюсь к нему лицом. Он стоит, засунув руки в карманы брюк своего костюма. Я хочу верить, что он сделает это для меня, но все, что я знаю о таких людях, как Джудас Кингсли, подсказывает мне не быть такой чертовски наивной, как я была с Нейтом. Если я сделаю это… я доверю ему свою жизнь. – Ты хочешь отомстить Нейту за то, что он тебя подставил?
– Ты так думаешь?
– Я думаю, ты – бизнесмен.
Встав передо мной, он обнимает за шею, притягивая меня, пока я не прижимаюсь к нему. Теплый весенний ветерок кружит вокруг нас, заставляя мои волосы путаться у лица.
Я сжимаю его запястье, и его лоб касается моего. Невысказанный ответ.
– Это не может быть бизнесом, Джудас.
– Ты так далека от бизнеса, ягненок, – его голос звучит резко и напряженно.
Боже, у меня столько неприятностей из-за него. Он держит мое сердце в руке и даже не знает об этом. Интересно, когда Джудас стал для меня таким жизненно важным? Когда он стал центром моего мира?
– Ненавижу это, – выдыхаю я.
– Посмотри на меня. – Я встречаюсь со взглядом его темно-синих глаз, но на этот раз в них нет ни озорного блеска, ни плотно выстроенной стены, только… он. И я не думаю, что когда-либо осознавала, насколько он заботился обо мне до этого момента. Я чувствую, что вижу его душу, его правду. – Я хожу по лезвию ножа, Делайла. В моей природе – уничтожать все, что мешает мне. Натаниэль бы даже не мелькал на моем радаре, но теперь твоя судьба переплетена с его. Он приставил пистолет к твоей голове и, следовательно, к моей тоже.
Я сглатываю ком в горле. Мои проблемы стали его проблемами, а я этого не хотела.
– Я знаю, – глажу его по щеке. – Мне жаль.
– Не нужно. Просто доверься мне.
– Хорошо. Что от меня требуется?
– Садись в машину. Мы едем в полицейский участок.
У меня внизу живота образуется узел. Я доверяю ему. Он не позволит ничему случиться.
***
Детектив Харфорд выходит из-за угла, и на его лице появляется улыбка, когда он видит меня.
– Мисс Томас. Чем могу быть полезен?
Я глубоко вдыхаю.
– Я расскажу вам все, что вы хотите знать о Натаниэле Хьюитте. Но мне нужен полный иммунитет. Я хочу покинуть эти стены сегодня в полной уверенности, что Нейт никогда не узнает, что это была я.
Он прищуривается и кивает.
– Я могу это сделать.
Я нахожусь в комнате три часа, отвечая на бесконечные вопросы. Как долго я торговала для Нейта? Много ли я видела? Видела ли я кого-нибудь из его соратников? Слышала ли я телефонные звонки? Я рассказываю им все, что знаю, и добавляю небольшую бомбу от Джудаса. Он уверяет меня, что она взорвется, и по выражению лица детективов, когда я произнесла эти пять слов – он работает на семью Моретти, – я могу сказать, что Джудас был прав.
К тому времени, как выхожу из полицейского участка, я чувствую себя уставшей, раздраженной и голодной.
Джудас присылает мне сообщение: "Я снаружи".
Его машина припаркована у обочины, и когда я сажусь в нее, он протягивает мне бумажный пакет. Открыв его, я вижу внутри бутерброд с индейкой. Мой любимый.
– Спасибо.
Он отъезжает от обочины.
– Как прошло?
Я пожимаю плечами.
– Я дала им то, что им нужно, и меня не посадили в тюрьму за наркоторговлю.
Он улыбается и опускает руку мне на бедро.
– Хорошо. Это сработает. Обещаю.
В этот раз, я надеюсь, что не доверилась не тому парню. Честно говоря, на данный момент, если Джудас предаст меня, я думаю, что лучше умру, чем переживу последствия. Вот насколько я попала под его чары. Сейчас он ощущается как причина моего существования.
Глава 25
Джудас
План отлично сработал. Главный детектив получил отчет по токсикологии и арестовал Натаниэля через несколько часов после того, как Делайла сделала заявление. Конечно, мне нужно больше времени, но у меня нет выбора. Сейнт дышит мне в затылок, а Далила в раздрае. Я думал, у меня будет время, чтобы наблюдать за тем, как растет моя маленькая грешница, заботиться о ней, но время истекло. Сейчас или никогда. Сделай или умри. Она либо добьется успеха, либо проиграет.
Я подъезжаю к многоэтажной автостоянке и останавливаюсь в мерцающем оранжевом свете одного из фонарей. Наступает жуткая тишина, которая меня настораживает, и я вздрагиваю, когда открывается дверца машины.
Томми Инглстон садится на пассажирское сиденье и смотрит на меня. Он молод и суров, его строгий черный костюм идеально сшит, а темные волосы зачесаны назад. Очки скрывают постоянно хмурое выражение его лица.
– Томми.
Он кивает.
– Джудас. – Его отец работал на моего отца и дядю. "Лучший адвокат в стране", – именно так говорил мой отец. Этот человек не дал им загреметь в тюрьму, так что он не мог не быть чудотворцем.
Я направляюсь в Скотланд-Ярд через весь город. Подъезжая к стоянке такси, я поворачиваюсь к нему.
– Я сомневаюсь, что у него есть представитель, но если есть, то ты просто скажешь им, что тебя послал общий друг. Он предположит, что это Моретти. Сфабрикуй доказательства, если нужно. Ему необходимо сдать их. Обязательно напомни ему, какое наказание предусмотрено за двойное убийство.
Он кивает и молча выходит из машины. Томми странный, но он чертовски хорош в том, что делает. Весь в отца.
Я остался ждать в машине. Минуты превращаются в часы, и я вздыхаю, разминая спину, когда возникает чувство скованности. Дорожный поток уменьшается, и теперь лишь изредка машины проезжают мимо. Звонит телефон, я смотрю на экран и вижу имя Делайлы.
– Ягненок.
– Джудас, где ты?
– Отъехал по делам.
Вздох.
– Мне не нравится здесь. Что если они знают, где я живу?
– Делайла, успокойся. Семья Моретти даже не узнает, что Натаниэль арестован. С подругами безопаснее, чем в одиночестве. – Я ненавижу то, что мне приходится делать с ней, но я должен. Она нуждается в том, что вот-вот должно произойти так же сильно, как и я. Я могу все исправить, но мне нужно, чтобы она развивалась и становилась лучше. – Просто оставайся на месте. Увидимся позже, – я завершаю вызов, крепка сжимая телефон в руке. Это мой путь. Это воля Божья, испытание. Мы должны это пройти.
Через несколько часов Томми, наконец, выходит из здания. Переходя дорогу, он садится в мою машину.
– Ну?
Он разглаживает свой галстук.
– Он намерен рассказать о своем начальстве в обмен на свободу. У него будет несколько часов на свободе под залог, чтобы сделать все свои дела, а затем он перейдет в защиту свидетелей.
– Как долго будет длиться его свобода?
Он смотрит на часы.
– Пару часов. Они будут за ним следить.
– А он знает, что доказательства против него? – Томми кивает. – Идеально, – сунув руку в бардачок, я вытаскиваю конверт с деньгами и протягиваю ему. – Благодарность за твои услуги.
Еще один короткий кивок, и он выходит из машины. Я наблюдаю в зеркало заднего вида, как он исчезает в ночи, словно тень, которой никогда не было.
Я жду до поздней ночи, пока, наконец, Натаниэль, пошатываясь, не выходит из центрального входа здания. Мгновение он просто стоит на месте, очевидно пытаясь переварить, что вся его жизнь разрушена. Пока не приходит к мысли отправиться за человеком, которого считал виновным, в данном случае – чьи показания загнали его в угол.
Развернувшись, он начинает идти. Он ловит такси чуть дальше по улице, а я начинаю следовать за ним. Конечно же, он идет прямо в дом Делайлы. Мое сердце бешено колотится в груди, и я хочу, чтобы оно успокоилось, пока подъезжаю с другой стороны улицы и заглушаю двигатель. Он выходит из такси, и я жду. Пять минут – это все, что мне нужно.
Натаниэль подходит к входной двери и осматривает улицу. Свет в доме не горит, значит, все спят. Вытащив телефон, я набираю номер Делайлы, задерживая палец на кнопке вызова. Она не может заснуть. Я предполагаю, что Натаниэль взломает замок или выяснит, где находится запасной ключ, но вместо этого он локтем разбивает одну из стеклянных панелей. Никто в доме этого не услышит. Я бросаю телефон и наблюдаю.
Что он задумал? Убить всех четырех девушек в доме? Адреналин пульсирует по венам. Вот он момент, когда Делайла спустится в тлеющие бездны тьмы, где она искупается в крови и разврате. Или... она умрет, и нам не суждено было быть вместе. Теперь согреши для меня, ягненок. Докажи, что ты достойна.
Глава 26
Делайла
Меня разбудил какой-то звук. Выпрямившись, я с трудом прислушиваюсь сквозь бешено бьющееся сердце. Ничего. Взглянув на будильник, я вижу, что сейчас два часа ночи. Я до сих пор ничего не слышала от Джудаса. Что если с ним что-то случилось? Что если Моретти узнают о том, что мы сделали?
Но затем я слышу скрип лестницы. Затаив дыхание, прислушиваюсь изо всех сил. Раздается еще один скрип, и я знаю, что это половица в двух шагах от моей двери. Возможно, это всего лишь Саммер. Она иногда встает ночью. Раздается зловещий медленный скрежет поворачивающейся дверной ручки, и я замираю, как будто отсутствие движения сделает меня невидимой. Когда дверь распахивается, я почти могу различить огромную призрачную фигуру в дверном проеме. Адреналин заливает мои вены, я спрыгиваю с кровати и бросаюсь к окну. Я не знаю, куда пытаюсь бежать, но я словно загнанное животное, которое просто ищет выход.
Что-то запутывается в моих волосах, и я прижимаюсь к твердому телу.
– Я предупреждал тебя, Лайла, – Нейт. Его рука касается моего горла, и горячее дыхание обрушивается на мою шею, заставляя желчь подниматься по пищеводу. Несколько мгновений все, что я делаю, это паникую, пока мои конечности отчаянно трясутся. Он убьет меня. Он убьет меня! – Закричишь, и я сломаю тебе чертову шею.
Повернувшись, он бросает меня на кровать и прижимает всем своим телом. Пальцы снова стискивают мое горло.
– Я хотел просто убить тебя, но подумал, ты задолжала мне за то, что разрушала мою гребаную жизнь, – шипит он. Его свободная рука скользит по моему бедру, и я хнычу, поворачивая голову набок и зажмуриваясь. – Ты дашь мне в последний раз, Лайла? Или я просто возьму сам, – он смеется, его дыхание ласкает мою щеку. Я мысленно считаю до десяти, пытаясь сохранять спокойствие. Просто жду. Открыв глаза, я смотрю на прикроватную тумбочку, на тусклый красный свет будильника.
