Текст книги "Клетка (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Я не знаю, зачем она ее забрала, – наконец говорю я.

Джуд закрывает глаза и качает головой.

– ФБР, моя головная боль. – Он запрокидывает голову и проводит рукой по губам.

– Я доверяла ей. – Я сжимаю переносицу: – Я такая глупая.

– Тор, остановись! – выдыхает Джуд. – Случилось то, что должно, хорошо?

– Джуд! Картель находится внутри ФБР! – Я качаю головой. Мы никогда не думали об этом. Мы не можем с ними бороться. – Мы облажались, – шепчу я. Кайла. Мои глаза наполняются слезами, когда я думаю о своей бедной девочке, наедине с этими незнакомцами. Большинство людей не причинят вреда ребенку, но это картель, и в какую бы глубокую темную яму ни закопал себя Джуд, я боюсь, что она никогда не выберется из нее.

– Картель, ебать, повсюду. Ты должна была ей доверять, Тор. Как ты могла знать? – Он качает головой. – Я вернул ее той долбаной женщине, когда уходил…

Я подтягиваю колени к груди и упираюсь в них лбом. Я не могу дышать. Мне плохо.

– Они чего-то хотят, – бормочет он. – Они, блядь, чего-то хотят, а это значит, что они сохранят ей жизнь. – Он делает паузу, и я смотрю, как его пальцы сжимаются в кулаки.

Я стискиваю зубы.

– Они хотят тебя, Джуд!

– Разве ты не думаешь, что я, блядь, это знаю? – кричит он.

– Позвони им! – кричу сквозь слезы. – Сделайте обмен, – мой голос срывается, и я прерывисто дышу.

– Дай мне минутку, чтобы собраться с мыслями, Тор. Блядь! Я только что нашел тебя, я только что узнал, что мою дочь похитили. Просто… – фыркает он. – Просто дай мне чертову минуту…

Минуту? Он хочет минутку?

– Пошел ты, Джуд! – Я бью его в грудь, и он смотрит на меня. Я бью его снова и снова. – Это все твоя вина! – Я так зла на него. Мне никогда не следовало идти в ФБР, но если бы он не был замешан в этом дерьме, мне бы никогда не пришлось уезжать.

– Пиздец… – Он убирает мою руку. – Прекрати, – я продолжаю бить его, кричать на него.

Ярость и боль сливаются вместе, и я направляю их на него. Каждый дюйм из них.

– Я ненавижу тебя! Это твоя гребаная вина!

Он хватает меня за запястья и толкает спиной к теплому окну. Я смотрю, как его глаза вспыхивают гневом и болью, когда он приближается к моему лицу.

– Я знаю, что ты злишься… – выдыхает он, его ноздри раздуваются, – но она и моя дочь. Как ты думаешь, мне бы хотелось, чтобы это произошло?

Все мое тело вздымается, когда я разражаюсь рыданиями. Я не могу дышать. Я не уверена, что мне дальше делать без нее. Я не могу представить себе худшего чувства, чем эта агония. Я знаю, что мне нужно, чтобы Джуд был рациональным, но сейчас меня это так злит, потому что я не могу быть такой.

Джуд смотрит на меня, напряжение волнами исходит от него, а я молчу.

– Марни, – говорит Джуд, – найди гребаный мотель. Мне нужна минутка. Мне нужно сделать несколько звонков, а Тор нужно принять душ. – Его пальцы сжимают мои запястья, а его мутные зеленые глаза встречаются с моими. – Я собираюсь тебя отпустить, – спокойно говорит он, – и мы поедем в мотель, где я смогу собрать все свое дерьмо и придумать, что, черт возьми, делать дальше. Не бей меня снова.

Я обратно дергаюсь, пытаясь освободиться от его хватки, и он смотрит на меня.

– Отпусти меня, черт побери, – шиплю я. Он отпускает, и я откидываю руку назад, моя ладонь сталкивается с его лицом. – Это то, чего ты, блядь, не заслуживаешь, – говорю я сквозь слезы.

Закрыв глаза, он вздыхает.

– Теперь тебе полегчало? – спрашивает он с рычанием и открывает глаза.

– Кайла, блядь, здесь? Поэтому нет, мне не полегчало!

– Мне очень жаль, – тихо говорит он.

Закрыв глаза, я упираюсь головой обратно в стекло. Я тяжело сглатываю, прежде чем взглянуть на него. Он выглядит таким измученным, и я знаю, что он чувствует все, что чувствую я. Я вижу, как в его глазах пылает боль – боль, которая соответствует моей собственной, и мое сердце разбивается на куски еще больше.

Мы едем вечность, и с каждой милей боль усиливается. Мы останавливаемся в небольшом городке и покупаем обычную одежду и принадлежности. А через несколько минут Марни подъезжает к мотелю. Едва он ставит машину на стоянку, как Джуд вылезает из машины и направляется к переднему офису. Я открываю дверь и следую за ним внутрь к стойке регистрации, где мужчина бросает пачку денег на прилавок.

– Одна ночь. Все, – говорит он.

Молодая девушка затягивается сигаретой и смотрит на него, а затем переводит взгляд на меня. Ухмылка пробегает по ее лицу, и она выпускает облако дыма в сторону.

– Одна ночь, – повторяет она, протягивая руку позади себя и беря ключ с доски на стороне стойки.

Мы покидаем вестибюль, и Джуд кивает Марни, пока мы идем в комнату. Дверь распахивается и ведет в несвежую комнату, от которой пахнет хлоркой и плесенью. Две шаткие кровати с уродливыми коричневыми одеялами в цветочек и скрежет кондиционера. Марни заходит внутрь и бросает купленные нами принадлежности на одну из кроватей.

– Иди, прими душ, Тор, – командует Джуд, не поднимая на меня взгляда.

Мне хочется сказать, чтобы он отвалил, но честно говоря, дух борьбы покинул меня. Он закуривает сигарету, прижимая телефон к уху.

– Эй, это Джей Пи, мне нужна услуга, – протягивает он в трубку, прежде чем оглянуться на меня и, изогнув бровь, указать на ванную комнату.

Мне просто нужно, чтобы Джуд делал то же, что должен делать, и если для этого нужно делать загадочные телефонные звонки темным персонажам, то пусть будет так.

18

Джуд

Включается душ, и Марни садится на испачканный стул у окна. Он вытаскивает из кармана пачку сигарет, вынимает одну и прокручивает ее между пальцами.

– Что собираешься делать?

Я качаю головой. Картель? Кто я такой, чтобы угрожать гребаному картелю?

– Они хотят, чтобы я умер… – отвечаю я больше себе, чем Марни.

– Многие люди хотели, чтобы твоя задница умерла на протяжении многих лет, – смеется он, прежде чем щелкнуть кремнем по своей зажигалке, поднося ее к кончику своей сигареты. – Обычно ты просто говоришь им идти к черту.

Я провожу рукой по подбородку и смотрю на дверь ванной.

– Теперь все по-другому…

– То-то же, – выдыхает он. – Так что ты собираешься делать?

– Дать им то, что они хотят, – я пожимаю плечами. – Главное – Кайла… она и Тор.

Он понимающе кивает мне, прежде чем опустить взгляд в пол и затянуться сигаретой.

– Ты так похож на своего отца, сынок. Ты поступаешь, как и он, правильно.

Вдыхая, я сглатываю и вынимаю телефон из кармана, чтобы поискать в Интернете информацию о заключенных. В частности, Доминго Гарсия, а потом я звоню в ФОК Хьюстон. Я выкуриваю целую сигарету, ожидая, пока он ответит на звонок, и тушу ее в маленькой жестяной пепельнице в тот момент, когда в телефоне раздается шорох.

– Слушаю…

При звуке его знакомого голоса меня охватывает ярость.

– Доминго, старый друг, – начинаю я.

– Ах, букмекер, – над линией проплывает недолгий смешок. – А я все думал, когда ты мне позвонишь?

– Я хочу свою дочь.

– Конечно, хочешь. И я хочу свободы… мы все хотим того, чего не можем иметь.

Закрыв глаза, я в отчаянии запрокидываю голову.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Раньше мы так хорошо работали вместе. Я отдавал тебе свои деньги, ты отмывал их через свой игровой бизнес. Именно твоя способность прятать такие большие суммы моих денег помогла моему картелю взлететь до таких высот.

Помню, как впервые мне позвонил Доминго. Он хотел, чтобы я отмыл полмиллиона. И я сделал это, получив 20-процентную сумму. Самые легкие деньги, которые я когда-либо делал. В то время я понятия не имел, кто такой Доминго. Ни хрена не представлял, что он был боссом Синалоа – и к тому времени, когда я узнал, я работал с Доминго годами и решил, что нет смысла чинить что-то, что не сломалось.

– Что ты хочешь, Доминго?

– Я ненавижу Хуареса. Ненавижу твоего тупого друга, – я слышу, как он плюется. – Ты зарабатываешь ему слишком много денег. И это проблема, потому что деньги означают вендетту, оружие, больше наркотиков. Больше власти. Ты бы помог ему после всего, что я для тебя сделал? Это не делает меня счастливым, амиго. – Его голос переходит в низкий гул. – И теперь есть цена, которую нужно заплатить. – Дерьмо. Он знает, что я его сдал?

– Тогда убей меня, черт возьми, отпусти мою маленькую девочку.

– Так легко? Ты стал слишком мягким, киска.

Я вздыхаю. Глубоко дышу.

– Отдай мне мою дочь.

– Я устрою тебе встречу с Хесусом. Он отправит твою дочь к Габриэлю, прежде чем убьет тебя, хорошо?

– И ты оставишь мою семью в покое?

– Конечно, – слышится низкий садистский смех. – Даю слово. Мои люди позвонят тебе.

Я кладу трубку, адреналин бурлит в моем теле. Самым мощным человеческим побуждением является воля к выживанию, и я чертовски хорошо справлялся с этим за свои тридцать два года жизни, но с того момента, как я взял на руки Кайлу, это больше не касалось меня. Если я потеряю ее, мне не выжить.

Марни смотрит на меня. Я вижу, как его мозги работают, и беспокойство пробегает по его каменному лицу.

– Итак, это все? – он спросил.

– Я не верю ему, – отвечаю и качаю головой. – Но что, черт возьми, мне еще делать?

Марни откидывается на спинку стула, вытирая руки об ноги.

– Не знаю, что и сказать, мой мальчик.

Мой телефон издает звуковой сигнал с текстом, в котором указан адрес и направление к Хангер 4. Думаю, Доминго был к этому готов. Жду. Надеюсь. Душ выключается, и на мгновение меня парализует мысль о том, чтобы покинуть Тор. Рассказать ей. Я смотрю на Марни, хватаю пистолет и заряжаю обойму, захлопывая ее обратно внутрь.

– Не смей говорить ей, черт возьми, что я делаю, – говорю я, указывая на него.

Он медленно поднимает руки, как будто сдается.

– Не волнуйся. Я не хочу иметь дело с очередной истерикой. Я же говорил тебе, я слишком стар для этого дерьма.

Я беру спортивную сумку и бросаю ее на потрёпанную кровать, запихивая внутрь несколько вещей, чтобы Тор не заподозрила. Дверь в ванную со скрипом открывается, и выходит Тор. Ее влажные светлые волосы падают на спину и капают на грязный ковер мотеля. Она смотрит на меня, затем на пистолет и сумку на кровати.

– Куда мы собираемся? – говорит она.

– Еду в Мексику для встречи с Гейбом, – я засовываю пистолет за пояс джинсов и смотрю на нее. Ее ноздри раздуваются. Я вижу это по ее лицу: она думает, что тоже едет. Ну, черт возьми, она не…

Она хмурится.

– Даже не думай оставлять меня здесь, Джуд!

Я стону.

– Тебе не нужно идти со мной, черт возьми.

Я запихиваю еще кое-что в сумку, и она приближается ко мне, тыкая пальцем мне в грудь.

– Если ты думаешь, что я собираюсь просто сидеть здесь и ждать, пока ты сделаешь… что угодно, ты прискорбно ошибаешься. Она мое дитя. Я пойду за ней сама, если придется.

– У тебя нет причин ехать в гребаную Мексику. Я не хочу еще и о тебе беспокоиться. – Я застегиваю сумку и перекидываю ее через плечо, глядя на Марни. – Не позволяй ей уйти. – Я снова поворачиваюсь к Тор, и у нее такое же выражение лица. Я указываю на нее. – Я, блядь, серьезно. Не уходи. – Я оборачиваюсь и снова указываю на Марни. – Усыпи, если потребуется.

– Пошел ты, Джуд, – фыркает Тор, глядя на меня. Я стону и провожу рукой по волосам. Я не могу бросить ее в таком состоянии. Это не последние слова, которые я слышу от нее.

– Марни, дай нам минутку.

Ворча, Марни встает, прикладывая сигарету к губам, направляясь к двери. Она закрывается за его спиной, и я смотрю на Тор. В ее глазах полно чертовой боли. Я шагаю к ней и нежно поглаживаю ее руку. Она, конечно, уводит прочь.

– Куколка, – я провожу пальцем по ее плечу и шее, – пожалуйста, я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.

– Тогда возьми меня с собой, – умоляет она.

– Мне нужно, чтобы ты была в безопасности. Ради Кайлы. – Я сглатываю, потому что, черт возьми, я ненавижу врать ей. – Мне нужно знать, что ты в безопасности на случай, если со мной что-то случится. Кто-то должен позаботиться о нашей маленькой девочке.

Ее глаза встречаются с моими, слегка сужаясь. Я вижу момент, когда приходит осознание. Она тяжело сглатывает и кивает, ее лицо смягчается. Она подходит ко мне и обнимает меня за талию, прижимаясь щекой к моей груди.

– Я останусь, – шепчет она.

Я провожу рукой по ее влажным волосам.

– Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее. – Я говорю это со всей возможной уверенностью, потому что я чертовски хорошо знаю, что все это полнейшая ложь. Это картель. Я не гребаный идиот. Их слова – слова Доминго – ничего не значат, но у меня нет другого выбора, кроме как надеяться, что хоть раз они сдержат слово. И разве не мечта дурака надеяться на доверие?

– Я знаю, – говорит она, – и мне очень жаль. Это не твоя вина. Я та, кто отдал ее им. – Ее пальцы впиваются мне в спину.

– Ты не отдала ее им, Тор, они забрали ее. – Взяв ее за подбородок, я заставляю женщину посмотреть на меня. – Ты лучшая мать для этой маленькой девочки, никогда не сомневайся в этом. – Она зажмуривается, и слезы текут по ее щекам.

Я убираю волосы с лица Тор и наклоняюсь, прижимаясь к губам. Этот поцелуй не жестокий или безжалостный. Он покорный и нежный… напоминающий прощальный, и, боюсь, она это чувствует. Мои губы нежно касаются ее, и Тор сжимает мои руки сильнее, когда подавляет рыдания. Я не хочу останавливаться. Я хочу поцеловать ее, черт возьми, чтобы она запомнила его навечно, потому что знаю, что больше никогда не смогу этого сделать. Кайла. Последнее прикосновение губ Тор, последний взмах ее языка, и я отрываюсь от нее, глядя в ее стально-голубые глаза.

– Я люблю тебя, Джуд, – шепчет она.

– И я тоже чертовски люблю тебя, куколка. – Я бросаю последний взгляд на свою Тор, наслаждаясь тем, как ее светлые волосы спадают ей на плечи, ее глаза, ее гребаную улыбку. Я записываю этот последний взгляд на нее в своей памяти, сдерживая слова, которые хочу сказать. На прощание я хочу сказать ей: что она изменила мою жизнь. Что я никогда не откажусь от нее и Кайлы. Именно она сделала меня настоящим, а до этого я просто был потерян. Но я не могу, поэтому улыбаюсь ей. – Боже, я так чертовски люблю тебя. – И развернувшись, открываю дверь, выходя на яркое солнце. Дверь за мной захлопывается.

***

Дерьмовый маленький самолет с силой опускается на дерьмовую взлетно-посадочную полосу, и моя вода проливается мне на колени. Через несколько минут я спускаюсь по лестнице частного самолета. У обочины взлетно-посадочной полосы припаркован черный Хаммер с работающим двигателем. Со стороны водителя выходит высокий мужчина в сером костюме. Татуировки покрывают боковую часть его шеи.

– Corredor de apuestas², – со смехом говорит он, приближаясь. – Букмекер.

Я смотрю на него. Сдаться смерти так легко – дерьмовое чувство, но я сделаю все для своей дочери. У меня было два года свободы, которых я не заслужил. В течение двух лет я мог держать ее на руках, любить ее, и Тор… Смерть приходит для всех нас в какой-то момент, я давно это принял, но все равно это чертовски отстойно.

– Подними руки, – говорит он, останавливаясь передо мной, сильный аромат его одеколона ударил мне в нос. Я поднимаю руки, и он лапает меня, с ухмылкой выхватывая пистолет у меня из-за пояса. – В самом деле? – спрашивает он, пожимая плечами.

Он хватает меня за руку и толкает вперед, а я следую за ним к машине. Чем ближе мы подходим, тем четче я могу различить другого мужчину, сидящего на заднем сиденье. Когда мы оказываемся всего в нескольких футах от него, он распахивает дверь и выходит, а парень, сопровождающий меня, толкает меня внутрь. Стону, и прислоняюсь к кожаному сиденью, а гребаный неандерталец садится рядом со мной и хлопает дверью.

– Хесус будет действительно счастлив, ми амиго, – говорит водитель, заводя машину и медленно трогаясь с места. Он включает радио, и из динамиков звучит мексиканский рэп, заставляя дрожать тонированные окна. Я наблюдаю, как развевается маленький мексиканский флаг в зеркале заднего вида. Мы несемся по грунтовой дороге, вниз по склону холма, мимо ветхих домов, покрытых граффити. Когда мы останавливаемся на светофоре, водитель поворачивается на сиденье и ухмыляется.

– Какого хрена, ese? – стонет парень рядом со мной.

Водитель молчит, снимает предохранитель на коленях и целится в заднее сиденье. Мое сердце колотится, и прежде чем я могу прийти к рациональной мысли… Выстрел.

19

Тор

Двадцать четыре часа. С тех пор, как Джуд ушел, прошло двадцать четыре часа. Вчера вечером я слышала, как Марни разговаривал по телефону с Габриэлем, говоря ему, что Джуд хочет, чтобы он пошел и забрал Кайлу.

Меня окутало чувство страха, словно плащ, и я не могу избавиться от него. Я была на грани, когда запаниковала и сказала Джуду отдать жизнь за Кайлу, но я прекрасно понимала, что именно так он и сделал. Я видела это в его глазах. Он прощался.

Мое и без того разбитое сердце крошится в груди, потому что я только что потеряла двух самых важных людей в моем мире, и я понятия не имею, вернется ли кто-нибудь из них ко мне. Мысль о том, что с ним что-то может случиться, разбивает меня на части. Мысль о том, что кто-то причинит вред Кайле, – это боль, которую я даже не могу выразить словами. Я знаю, что Джуд чувствует то же самое, поэтому я не могу винить его в чем-то. Если бы меня разыскивали, я бы мгновенно променяла себя на Кайлу, и, честно говоря, я бы променяла и Джуда. Я люблю его всем сердцем, но ради дочери я бы пожертвовала даже им. Я бы пожертвовала всем и чем угодно, чтобы спасти ее. А неспособность что-то сделать та еще пытка.

Каждый раз, закрывая глаза, я не могу не представить свою маленькую девочку напуганной и одинокой, страдающей от рук мужчин, ненавидящих ее отца. Мои худшие страхи постоянно проявляются в моем воображении, и я не могу этого вынести. Я едва могу дышать, зная, что она находиться там. Дверь открывается, входит Марни, облако дыма все еще цепляется за него.

– Мне нужен телефон, – говорю я, грызя ноготь на большом пальце.

Вздохнув, он секунду смотрит на меня, прежде чем протянуть мне свой телефон. Я набираю номер Джуда и прикладываю телефон к уху. Идет гудок и меня тут же перекидают на голосовую почту. Я кладу трубку, сжимая аппарат в руке. Дерьмо. О нем слишком долго ничего не слышно, с тех пор как он шел. Пролистывая телефон Марни, я останавливаюсь, когда вижу имя Габриэля. Мой палец на секунду задерживается над кнопкой вызова, прежде чем я ее нажимаю. После двух гудков он берет трубку.

– Си?

– Габриэль.

Он вздыхает, и я слышу скрип стула.

– Тор.

– Я… Кайла у тебя? – спрашиваю я с колотящимся сердцем, пока жду ответа.

– Мне очень жаль. У меня ее нет.

Я убираю телефон от лица, подавляя рыдания, прежде чем снова поднести его к уху.

– Я знаю, что Джуд заключил сделку. Я знаю, что ты должен был забрать Кайлу. Где она? Где Джуд?

– Ты ведь понимаешь, что если Джуд пойдет к Хесусу, он меня оттрахает?

– Мне плевать даже, если он оттрахает тебя так сильно, что его член вылезет через твой гребаный рот! – кричу я. Марни усмехается.

– Попытки соблазнить меня этим сквернословием ни к чему не приведут, – смеется Габриэль.

– Это не смешно. У них моя дочь, Габриэль. – Сейчас у меня опасный всплеск. Я не уверена, сколько еще смогу сдерживать себя.

– Все не так, как ты себе нарисовала. Ты и Джуд понятия не имеете, как действует картель. Это не его букмекерская чушь. Картель – это то, с чем дьявол даже не ебется. – Выдыхает он. – Доминго и Хесус не ведут переговоры, они вызывают страх. – В его голосе такое холодное безразличие, что я его почти не узнаю. – Поверь мне, я вырезал целые семьи, чтобы преподать урок другим, и мы редко промениваем жизнь на жизнь. Это не то послание, которое заставляет людей бояться тебя. Это послание, дающее надежду. В этом мире надежды не существует.

Я сглатываю желчь, поднимающуюся в моем горле. Я не знаю, что ему сказать. У меня нет слов.

– Где Джуд? – спрашиваю еще раз.

– Я пытаюсь его отыскать, – говорит он и отключается.

Я сжимаю телефон в руке, но не плачу, хотя все мои надежды теперь разбиты. И вслед за моим отрицанием приходит принятие. У картеля есть моя дочь, и никто не вернет ее. Я не могу просто сидеть здесь. Я не буду. Меня не страшит, что я должна войти прямо в логово льва, я не оставлю Кайлу одну. Если она с монстрами, то я тоже хочу быть с ними. Я снова и снова доверяла Джуду исправлять ситуацию, но на этот раз Кайла участвует, и все меняется. Я наклоняюсь и сую руку в сумочку, беру пистолет и медленно вытаскиваю его.

Я нервно смотрю на Марни, держа пистолет рядом с матрасом, и прочищаю горло.

– Марни, мне нужна услуга.

– Что тебе нужно? – спрашивает он, полностью сосредоточившись на телевизоре.

– Мне нужно в Мексику, – говорю я. Я знаю, что у него есть приказы. Я знаю, что Джуд никогда бы этого не допустил, но мне больше не нужно давать Джуду шансы. Двадцать четыре часа – это слишком много. Я нужна Кайле.

– Дорогая, ты же знаешь, я не могу этого сделать…

Я сжимаю переносицу, борясь с угрожающей головной болью от напряжения. Я достаю пистолет, наставляя его на него, прежде чем медленно поднимаю взгляд. Марни резко вдавливается в кресло, качая головой. Мне нравится Марни, но я даже не чувствую себя виноватой из-за этого. Никто не будет стоять между мной и моей дочерью. Даже Марни.

– Возьми ключи и отвези меня, Марни.

– Джуд не обрадуется этому, Тор…

– Джуд втянул нас в это долбанное месиво! – кричу я, мой голос дрожит от напряжения. – Джуд причина, по которой у них оказалась моя дочь, Марни.

Марни вздыхает и качает головой.

– Черт, Тор я…

– Не надо. – Я перебиваю его. – Не пытайся передумать. Мне нужно быть с ней, и мне все равно, какую цену я заплачу. А теперь отвези меня в картель, или клянусь богом, я застрелю тебя.

– Полегче, – усмехается он, отталкиваясь от кресла, – тебе не нужно в кого-то стрелять. – Я держу пистолет нацеленным на него, когда мужчина открывает дверь, а затем засовываю его под рубашку. Марни идет к машине и открывает дверь. – Ты понимаешь, что это картель, – говорит он, выходя на автостоянку. – Это не шоу с оружием и пони. Они вытаскивают парней на улицу. Джо по сравнению с ними выглядел мягким ублюдком.

Слезы текут по моим щекам.

– Понимаю, но у них Кайла! – В моем голосе звучит истерика, но я борюсь с нею.

– Черт, а не все ли равно? Мы все равно умрем, возможно, это даже будет Джуд, который пустит мне пулю в голову… – бормочет Марни, открывая дверь машины со стороны водителя. Он глубоко вздыхает и кивает, прежде чем завести двигатель. Грузовик оживает, и мы уезжаем.

Через милю по дороге я хватаю телефон Марни с приборной панели и выбрасываю его в окно. Я знаю, что как только я выйду из машины, он найдет телефон и позвонит Джуду, но мне не нужно, чтобы Джуд остановил меня до того, как я доберусь до места. Я знаю, что это не план, но мне нужно это сделать.

20

Джуд

Выстрел.

Кровь забрызгивает окно, мое лицо, мою рубашку, и парень рядом со мной падает на сиденье. Обе двери сзади распахиваются, и кто-то снаружи вытаскивает труп мертвеца на улицу. Двое мужчин забираются внутрь и садятся по обе стороны от меня. Двери даже не закрылись до того, как Хаммер начал разгоняться. Двигатель ревел, когда он летел по неровной дороге. Я сижу в тишине, гадая, что, черт возьми, происходит, когда слышу отчетливые щелчки взвода ружья. Я оглядываюсь по сторонам и вижу вытащенные пистолеты, нацеленные мне в голову. Что, черт возьми, только что произошло?

– Габриэль, – говорит мне водитель, – недоволен таким решением.

***

Мы подъезжаем к большим железным воротам, где на страже стоят двое мужчин. Водитель опускает окно, что-то кричит по-испански, и ворота медленно открываются. Мы подъезжаем к белому дому с крышей из мексиканской глины, и там, на дороге, со скрещенными руками стоит Габриэль.

– Черт, – стону я, ударяясь головой о сиденье. Мужчина справа от меня открывает дверь и с криком выходит. Я следую его примеру, обхожу переднюю часть Хаммера прямо к Габриэлю. – Что за хрень? – спрашиваю. Он смотрит на меня, прежде чем повернуться, чтобы войти внутрь. – Габриэль! – кричу я.

– Не думал, что ты такой глупый.

Меня окутывает жар, и я бросаюсь к нему. Он даже не вздрагивает, а только ухмыляется мне, как мерзкий ублюдок. Я завожу руку и бью кулаком прямо в его челюсть. Его голова наклоняется в сторону, и он со стоном хватается за лицо. Я слышу выстрелы позади себя, и Габриэль поднимает свободную руку, качая головой.

– Не стреляй в него, – говорит он, в его голосе слышаться раздражение. Он глубоко вздыхает, прежде чем повернуться ко мне. – Никогда не делай так снова. – И уходит, показывая мне следовать за ним.

– Черт побери, Гейб, – кричу я, пока мы проходим через гараж.

– Ты слишком нетерпелив. – Он останавливается перед дверью и поворачивается ко мне. – Он бы убил твою дочь прямо на твоих глазах. Он бы подвесил ее к фонарю за кишки, а затем скормил бы собакам. Он бы нашел Тор и забрал ее, трахнул бы ее, а затем разрезал бы ее от живота к горлу, проливая ее кровь на улицы, чтобы Синалоа мог танцевать. Тогда и только тогда он убил бы тебя.

У меня живот сводит от этих слов, голова начинает кружиться, потому что я чертовски хорошо осознаю, что никогда ранее не видел ничего подобного. Я никогда не был в такой хреновой ситуации, и это о многом говорит.

Габриэль смотрит на меня, тянется к дверной ручке.

– Ты corredor de apuestas³. Призрак. Ты работаешь со мной, и ты долбаный стукач. Ты – предупреждение всем остальным. И не волнуйся, – он распахивает дверь, – Мигель уже в пути, чтобы сказать Хесусу, что я тебя перехватил. Он поверит в это, потому что ты – актив, а это, в конце концов, бизнес.

– Пиздец как круто, Гейб. Чертовски прекрасно просто.

Он смеется.

– Но давай посмотрим с другой стороны, у нас есть преимущество, – говорит он, входя в комнату. Я следую за ним и вижу Андреа, привязанного к койке с клейкой лентой на рту и капельницами в руке. Его лицо в синяках, глаза опухли. На его щеке вырезан символ картеля Синалоа. – Это маленькое дерьмо вырвалось, – говорит Габриэль. – Они редко меняют жизнь на жизнь, но в данном случае они могут.

Гейб срывает изоленту, вытаскивая телефон из кармана.

– Мой отец убьет тебя, – рычит Андреа, сопротивляясь удерживанию.

– Я знаю, знаю… – Габриэль вздыхает, размахивая рукой в воздухе, как будто он слышал это тысячу раз и ему это надоело.

– Хесус, – мурлычет Габриэль в трубку. – Как твои дела? – пауза. – Угадай, кто еще жив и в гребаном гараже? Андреа Гарсия. – Я наблюдаю, как на лице Габриэля медленно появляется ухмылка. – Конечно, если ты также покажешь мне доказательства жизни. – Его глаза смотрят теперь в мои. – Tengo ese pedazo de meirda!⁴ – Габриэль кричит в трубку, прежде чем протянуть ее Андре. – Di algo⁵.

– Matarlos detolo⁶, – Кричит Андреа. – Matarlos detolo!

Габриэль выхватывает телефон.

– Вот твое долбаное доказательство. А где же наше? – он включает громкую связь, и я слышу шорох, крики мужчин.

– Габриэль, – сильный испанский акцент женщины слышится на линии.

– Камилла, – начинает Габриель.

– С ребенком все в порядке. Передай привет, ангелок. Передай привет своему папе.

– Па-па, – хнычет Кайла, и моя грудь сжимается.

– Эй, малышка, – задыхаюсь я.

Мягкое рыдание прерывается.

– Па-па, – плачет она. Все внутри меня разбивается, мое сердце бешено колотится о грудь, и все, о чем я могу думать, это как я убью каждого гребаного человека, который забрал ее у меня. – Па-па…

Слышится шорох.

– Смотри, ублюдок, – говорит мужчина, – она все еще жива. Мы торгуемся. Дочь твоего друга на Андреа. – Телефон выключается, и Гейб смотрит на меня.

– Он убьет тебя и твою дочь и трахнет твою жену, – говорит Андреа. – И я помогу ему в этом.

У Габриэля уже есть кусок изоленты, закрывающий рот Андреа. Он бормочет что-то, его глаза широко раскрываются, ноздри раздуваются. Я бью ублюдка кулаком по лицу, разбивая ему нос. Я замахиваюсь, чтобы снова ударить его, но Габриэль ловит мою руку, смеясь.

– Позже я позволю тебе надрать ему задницу, друг, но прямо сейчас, у нас есть тонна дерьма, чтобы разобраться. Пойдем в мой дом.

21

Тор

Мы ехали двадцать восемь часов. Я была измотана, но мною двигала одна цель – мой ребенок.

Пейзаж Техаса с шумом проносится за окном, редкая пустыня казалась бесконечной, пока мы следовали по пустынной дороге, которая ее пересекает. Марни напевает песню кантри и вестерна, бросая сигарету в окно только для того, чтобы сразу же снова закурить другую.

Мой телефон звонит. Я смотрю на него в консоли, мое сердце начинает бешено биться, когда я вижу, как имя Джуда вспыхивает на экране. Я хватаю его.

– Джуд? – отвечаю я.

– Привет, куколка, – его голос омывает мои напряженные нервы, как успокаивающий бальзам.

– Где Кайла? – медленно спрашиваю я, и он вздыхает. – Джуд?

– Я работаю над этим.

Я глубоко вздыхаю, борясь с разочарованием. Возможно, Габриэль прав. Что, если бы они убили их обоих? Может быть, отсутствие Джуда – единственное, что сейчас держит Кайлу в живых.

– Я говорила с Габриэлем, – говорю я тихо, слова колумбийца крутились в моей голове, как кошмар.

– Клянусь богом, – вздыхает Джуд, – я хочу убить его. – Пауза. – Но что, черт возьми, я знаю? Может, он прав. Черт, я знаю, что он прав…

Я киваю, хотя знаю, что он меня не видит.

– Все в порядке, Джуд, ты сделал, что мог.

Он молчит минуту, и могу дать гарантию, что он думает, что я слишком принимаю все это близко к сердцу.

– Ты… в машине? – спрашивает он.

– Мы идем в магазин.

– Марни с тобой?

– Ага. – Я смотрю на Марни.

– Позвольте мне поговорить с ним секунду.

– Конечно. – Я убираю телефон от уха и смотрю на Марни. – Джуд хочет с тобой поговорить. – Марни берет телефон, и я наставляю на него пистолет.

Он закатывает глаза и качает головой.

– Да? – Он вытаскивает сигарету и зажигает. – Ага. – Он выпускает дым. – Ага, конечно. – Он переводит на меня взгляд. – Нет. Все в порядке… да, так же быстро, как курица на майском жуке.

Боже, он такая деревенщина. Я забираю у него телефон.

– Счастлив? – огрызаюсь я на Джуда.

– Тор, я, блять, знаю тебя. Если ты втянула Марни в свое дерьмо, мне придется причинить ему боль, а я люблю этого старого хрена. – Он вздыхает. – Не заставляй меня делать это, Тор.

– Ты не обидишь Марни, – раздраженно говорю я. – Ты полон дерьма. – Марни ворчит рядом со мной, попыхивая сигаретой.

– Ты ведь не поехала в гребаную Мексику, ты меня слышишь, Тор? Клянусь богом. Какого черта ты не можешь просто слушать меня и доверить мне исправить дерьмо. Почему ты всегда лезешь куда-то в одиночку и пытаешься разрешить ситуацию? Господи, ты раздражительна и упряма, как все ебать женщины!

– Потому что ты сам не можешь решить это дерьмо! – выдыхаю я. Не огрызайся. Не огрызайся.

– Не приезжай в Мексику. – И он вешает трубку. Я перезваниваю ему, но меня сразу переводят на голосовую почту.