Текст книги "Клетка (ЛП)"
Автор книги: Л. п. Ловелл
Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Sal, sal, donde quiera que estés1, – говорит кто-то, смеясь, когда проходит дальше в комнату.
Я наблюдаю за тенью, скрывающейся в конце кровати, и задерживаю дыхание, прежде чем встать на ноги и прицелится. Я нажимаю на курок, и тело незваного гостя дёргается. Он стонет. Его пистолет падает на пол, а затем падает и тело. Я даже не останавливаюсь, чтобы проверить, мёртв ли он, прежде чем выбегаю, переступая через мёртвые тела, разбросанные по коридору. Всего их четверо, и они одеты в чёрное военное снаряжение. Кто бы это ни был, они настроены серьёзно.
Я должна добраться до Кайлы. Сжимая раненое плечо, я шагаю по коридору в её комнату и толкая дверь ногой. Лунного света из окна достаточно, чтобы я могла разглядеть фигуру, нависшую над её кроваткой. Он наклоняется над ней, и я нажимаю на курок. Кайла кричит и плачет, он падает со стуком на пол. Моё сердце угрожает вырваться из груди, когда я бросаюсь к дочери. Брызги крови заляпали её одеяло, и паника пронзает меня, прежде чем понимаю, что это не её кровь. Я укутываю малышку в окровавленное одеяло и на цыпочках иду по комнате. Дверь спальни открывается и закрывается, и я поворачиваю пистолет в этом направлении.
– Чёрт, не стреляй, – говорит Марни, поднимая руки.
Я вздыхаю с облегчением.
– Мы должны уходить, – шепчу я.
Он подходит ближе.
– Возьми эту маленькую девочку и беги. Спустись на пляж примерно на милю, ты найдёшь лодочный сарай. Внутри машина, ключ в выхлопной трубе. Езжай к ангару Билли. Я позвоню ему и скажу подготовить самолёт. Он знает, куда тебя отвезти.
Я отчаянно киваю, спрашивая его:
– Как на счет тебя?
– Я задержу их. – Он дёргает балконную дверь, открывая её. – Иди!
Когда я выхожу на улицу, дверь закрывается за мной. Тёплый ночной ветер воет за углом дома, волны мягко скользят на пляж за садом. Мой пульс бьётся в ушах, и адреналин разливается по всему телу. Кайла хнычет, и я усаживаю её на бедро, пытаясь придумать, что мне нужно делать дальше. Я даже не знаю, сколько мужчин есть в доме, ищут нас или ожидают снаружи… Я ничего не знаю. Всё, что мне известно – это то, что меня подстрелили, и я должна доставить свою дочь в безопасное место.
Я замечаю лестницу, спрятанную среди жасминовой лозы в стороне от балкона, и прижимаю Кайлу к своей груди, проводя пальцами по её волосам.
– Кайла. Послушай. Мне нужно, чтобы ты крепко обняла маму. Ты можешь это сделать? – Слёзы текут по её маленькому лицу, и я чувствую, как капли падают на мою грудь. – Кайла, это важно. Обними мамочку очень крепко. – Она кивает и обнимает меня за шею. Я оборачиваю одеяло вокруг своей талии, стараясь изо всех сил привязать её ко мне. А потом я перекидываю ногу через балкон и хватаюсь за первую ступеньку лестницы. Я паникую, когда слышу выстрелы из комнаты Кайлы. Узкие ступеньки врезаются в мои босые ноги, когда я ускоряю спуск. Это нелегко, моё плечо пульсирует, и я боюсь уронить свою дочь, но прижимаюсь к лестнице, используя перекладины для поддержки веса малышки. Как только спускаюсь на землю, я бегу по траве. Спускаюсь по ступенькам к пляжу и бегу к кучке пальм, которые встречают песок. Как только я достигаю линии деревьев позади пляжа, я останавливаюсь, чтобы отдышаться, ставя Кайлу на землю. Она сжимает окровавленное одеяло.
– Малышка, маме нужно немного твоего одеяла, хорошо? – я хватаю одеяло и отрываю чистую полоску. Я завязываю его под мышкой и через плечо, давя на пулевую рану. – Дерьмо, – шиплю я, сдерживая рвущиеся слёзы. Затем поднимаю Кайлу и прижимаю её к груди. – Всё нормально. – Это всё, что я могу сказать ей, потому что мы в порядке, она будет в порядке, даже если мне придётся умереть, чтобы это гарантировать. Я бегу по пляжу, оставаясь прямо за линией деревьев.
Примерно в миле от дома я нахожу несколько маленьких сараев. Я осматриваю двери, пока не нахожу одну с замком. Я кручу числа дня рождения Кайлы. Но это не тот код. Я пробую свой день рождения, и он открывается. Я распахиваю двери, и, как и было обещано, внутри – старый Джип Рэнглер с массивными внедорожными шинами и выхлопной трубой. Взяв ключ из выхлопной трубы, я открываю дверь. Сзади есть детское автомобильное сиденье, в которое я сажаю Кайлу и пристёгиваю её ремнём безопасности.
– Хорошая девочка. Мы отправляемся в небольшое путешествие.
– Па-па, – говорит она дрожащим голосом.
– Папа… Папа в порядке.
На пассажирском сиденье лежит сумка с вещами для меня, Джуда и Кайлы. В бардачке есть пистолет, коробка с патронами, поддельные водительские права для Джуда и меня, паспорта для всех нас троих. И, наконец, конверт. Я разрываю его, и внутри есть адрес, ключ и стопка налички. Должна отдать ему должное, он хорошо подготовился. Я смотрю на предметы, теперь выложенные на переднем сиденье. Это всё, что у меня есть.
Я поворачиваю ключ, и двигатель гудит один раз, прежде чем оживает. Я выезжаю из лодочного сарая, пересекаю несколько сотен ярдов местности, прежде чем достигнуть выбранного пути, и затем давлю педаль в пол, заставляя машину нестись по ухабистой дороге. Я хочу увеличить расстояния между нами и мужчинами, желающими нашей смерти.
У меня нет телефона. Нет способа связаться с Джудом. Я даже не знаю, жив ли он. Это была организованная атака, и Джуд является целью. Теперь только мы с Кайлой, и я должна сделать всё необходимое для её безопасности. Мне нужно покинуть этот остров. Сейчас же.
12
Джуд
Я стою рядом с Габриэлем, уставившись на голову Пепе. Придурки взяли один из столбиков от пляжного зонта, и использовали его в качестве кола. А затем насадили голову Пепе прямо на него. Выглядело примерно так, как вы бы обычно увидели в эпизоде грёбаного сериала «Викинги».
– Дерьмо, брат… – бормочет Габриэль, шагая. – Дерьмо.
Я продолжаю смотреть. Я плохо себя чувствую. Пепе был хорошим парнем. Семьянин. Габриэль подходит к столбу, наклоняется и смотрит в стеклянные глаза Пепе.
– Ох… – говорит он, протягивая руку и засовывая пальцы в рот Пепе.
– Какого чёрта, Гейб?
– Друг… – он вытаскивает пропитанный кровью лист бумаги. – Трахни меня, Джуд. Мы в полной жопе. – Он разворачивает записку и качает головой, мотая ею туда-сюда, прежде чем передать мне лист. Я смотрю вниз на влажную бумагу. Чёрными чернилами написано: «Букмекер, твоя семья следующая. С уважением, Доминго Гарсия».
Моё сердце буквально останавливается, а затем с новой силой начинает стучать, создавая головокружительную жару во мне. Чёртов Доминго Гарсия – в тюрьме. Он был одним из тех, о ком я предоставил информацию в обмен на освобождение почти три года назад. Я отступил на несколько шагов, уронив записку на землю.
– Блядь. – Я лечу к своей машине, а Габриэль бежит следом за мной.
– Джуд? Джуд?
Я не говорю ни слова, просто открываю двери и завожу двигатель. Габриэль рывком открывает пассажирскую дверь и запрыгивает внутрь.
– Это какая-то чертовщина, – произносит он, вытаскивая пистолет из джинсов и снимая его с предохранителя.
– Я, блин, убью каждого из них, если они причинят боль одной из моих девочек, – я сдаю назад и выезжаю с парковки, гравий летит из-под колёс шин, моё сердце стучит в рёбрах. Я никогда не был так напуган в своей жизни, потому что это не касается моей жизни. Речь о Тор и Кайле. И я почти в часе езды от дома.
Я ускоряюсь по извилистой дороге, которая следует за склоном холма, паника пронзает меня с каждой минутой. Я пытаюсь позвонить Тор и Марни, но ни один из них не отвечает, что почти не даёт мне покоя. Каждый ужасный чёртов сценарий, прокручивается в моей голове, пока машина летит на ужасной скорости по дороге.
– Мигель, – кричит Габриэль в свой телефон. Испанский льётся из его рта. Я не могу разобрать, что он говорит, потому что слишком расстроен. Слишком волнуюсь. Я сильнее давлю на газ. Когда я резко поворачиваю направо, Габриэль ударяется об дверь, и машина сворачивает с дороги. Я могу увидеть дом отсюда, и мне кажется, что моё сердце вот-вот вырвется из моей гребной груди. Я держу руль одной рукой и тянусь до пистолета другой, взводя курок. Я заглушаю мотор, как только пролетаю мимо пальмы, фары освещают металлические ворота, свисающие с петель, середина которых помята и нет чёрный краски.
– Чёрт! – кричу я, мысли крутятся в моей голове, когда заезжаю в парк.
Я открываю дверь и выскакиваю, бегу через ворота и к передней части дома. Слышу, как Габриэль кричит позади меня, но я не обращаю на него никакого внимания. Я сосредоточен на том, чтобы попасть в этот дом. Я почти спотыкаюсь, забегая по ступенькам. Моё сердце сильно стучит в груди, когда я нахожу входную дверь широко открытой. Поднимая пистолет, я делаю паузу, единственный звук – слабый грохот волн на расстоянии и моё быстрое дыхание. Я захожу внутрь, половицы скрипят под моим весом. Я крадусь по коридору и поднимаюсь по лестнице. В ту секунду, когда я достигаю первой площадки, я вижу кровь, стекающую по ступенькам, а наверху лестницы лежит тело человека. Я стискиваю зубы, пытаясь обуздать явную панику, пронзающую меня, словно пуля, когда медленно обхожу бездыханное тело. Я толкаю его своим ботинком. Он не двигается. Скользя по коридору, я вижу кучу тел за дверью нашей спальни. Я не могу дышать. Я не могу сосредоточиться ни на чём. Я бегу по коридору, останавливаясь, когда добираюсь до комнаты Кайлы. На полу валяется мужчина, задняя часть его головы разлетелась на части. Её кровать забрызгана кровью. Ярость пронзает меня. Страх. Беспомощность.
– Тор! – кричу я. – Тор, где ты, чёрт возьми? – я бегу к двери нашей спальни, перепрыгивая через мужчин, истекающих кровью на полу, и чуть не нажимаю на курок, когда вижу тень у подножия кровати.
– Разве это не какое-то дерьмо? – спрашивает Марни, убирая сигарету от губ и выпуская дым.
Кровь везде. Брызги на стенах, кровати. У ботинок Марни на полу тёмная лужа.
– Где они? – задаю вопрос.
– Они в порядке. Они ушли. Отправил их к машине для побега, сказал ей, где ключ и остальное, как выбраться отсюда. – Я слышу приглушенный стон. Глаза Марни опускаются на пол, когда он затягивается сигаретой. Я поворачиваю за угол, чтобы найти человека, лежащего рядом с кроватью, сжимающего свой живот, малиновая кровь, льётся между его пальцами.
Марни кивает в сторону стонущего человека.
– Мы должны что-то сделать с этим куском дерьма, – говорит он. Я поднимаю пистолет и целюсь, но Марни хватает меня за руку. – Чёрт, не убивай его. Он может нам пригодиться.
– Для чего? – кричу я.
Марни пожимает плечами.
– Не знаю… как залог.
По коридору слышаться шаги.
– Джуд? – зовёт Габриэль, прежде чем появляется в дверях. Он делает паузу, смотрит на одного из мужчин и нажимает на курок. Кровь брызгает рубашку Габриэля. – Это парни Хесуса Лопеса. – Он пробирается в комнату, его взгляд падает на человека на полу. – О, дерьмо, брат. Это Андреа Гарсия, он чёртов сын Доминго.
Я смотрю на Габриэля, кровь закипает в жилах. Моё сердце колотится. Голова кружится от тихой ярости. Все вокруг него исчезает, и мой палец дёргается над спусковым крючком моего пистолета.
– Почему они пришли сюда? В мой чёртов дом, Гейб? – спрашиваю я сквозь зубы. Он медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Почему они пришли за мной? – повторяю я вопрос.
Габриэль провёл рукой по челюсти.
– Может быть миллион причин. Доминго Гарсия – номер один.
– Нет, – я делаю шаг к нему, он остаётся неподвижным, его взгляд сужается на мне. – Два с половиной года, Габриэль, обо мне не было известно два с половиной года. Никто не знает об этом, кроме меня и тебя, а также двух человек в убогом ФБР.
– У всех картелей есть свои уши… связи.
Мои ноздри раздуваются.
– Я был под их радаром, пока ты… – тычу пистолетом в его лоб, уставившись на него. – Пока ты не убил парня Хесуса в моём чёртовом дворе. – Всё, что кружится в моей голове – это гнев и ненависть. Моя жизнь, блин, когда-то, была идеальной. Я сжимаю челюсть, воображая, как пуля выносит мозги из его головы.
– Джуд… – слишком спокойно говорит Габриэль, – подумай сам. Ты убьёшь меня, и окажешься в дерьме. Не забывай, кто я. Ты действительно хочешь, чтобы два картеля охотились на тебя как на собаку? – Он кладёт руку на пистолет и осторожно опускает мою руку.
Я хочу убить его, но не могу поступить так чертовски глупо. Я пришёл к Габриэлю за защитой от парней Доминго, на случай, если они когда-нибудь узнают, что я выдал его чёртову бесполезную задницу. Я знаю силу, которую он держит. Вздыхая, я опускаю подбородок на грудь, и Габриэль кладёт руку мне на плечо.
– Я уезжаю, – поворачиваюсь и указываю на него. – Не следуй за мной. Забудь, что знаешь меня, этого дерьма никогда не было. – Я последую за Тор и Кайлой, и мы поедем куда-нибудь ещё. Начнём сначала. Италия. Германия. Чёртова Африка. Мне всё равно.
– Парень Хесуса был за пределами твоего дома, когда я пришёл, поджидая, теперь, весь этот спектакль для тебя или меня, я не знаю. Но он был там, – Габриэль вздыхает. – Это неумолимый мир, в котором мы с тобой живём, и он не тот, где ты можешь убежать, Джуд. Всё намного сложнее. Если картель сделал послание тебе, они выследят тебя везде, хоть на краю света, – он делает паузу, и я смотрю вверх, глядя сквозь него. – Они глубоко врезаны в каждую нить общества. Они найдут тебя. Есть только один способ, которым ты остановишь картель – это убить их первым.
– Убить картель? – фыркаю я. – Да, Габриэль, это же так просто, – я машу пистолетом в воздухе, – уничтожить ублюдочный картель… – я киваю ему. – Настолько простая миссия, что ты просто не захотел марать руки, полагаю? Блядь, – я качаю головой.
– Думаю, мог бы, – говорит Марни, закуривая ещё одну сигарету. Мы с Габриэлем поворачиваемся и смотрим на него. – А как насчёт того русского парня, который держит вас двоих за яйца? – усмехается он.
– Марни, какого черта?
– В жопу русских, – рычит Габриэль, пиная Андреа в бок. – И тебя в жопу тоже.
Марни пожимает плечами.
– Лично у меня сейчас нет никаких проблем, – отвечаю я. – Мне нужно добраться к Тор и Кайлы.
Я смотрю на резню передо мной, и ко мне медленно приходит осознание всего. Образ жизни, которую я прожил – ты никогда не сможешь очистить себя от этого. Это всегда будет преследовать тебя. В твоём шкафу всегда будут прятаться скелеты, всегда те, кто ищет мести. Убить или быть убитым до того дня, когда ты, чёрт возьми, умрёшь, или, по крайней мере, уничтожишь каждого врага, которого когда-либо имел. Это не вина Гейба. Это моя вина. Я преступник. Я крыса. И я всегда знал в глубине души, что, в конце концов, всё приведёт к этому. Я чертовски зол, в ярости на себя за то, что приехал за Тор. Я должен был позволить ей существовать без меня, пусть она продолжала бы думать, что я мёртв. Как бы это ни уничтожило меня, я должен был позволить ей и Кайле жить дальше, потому что тогда они были бы в безопасности. Это была моя эгоистичная потребность любить их, моя слабость к тем двум девушкам, которые всё разрушили. Я всегда говорил, что в тот момент, когда ты стал слабым из-за чего-то… именно в тот момент тебя могут трахнуть, но иногда ты просто не можешь уберечь себя от этого. И что мне теперь делать…
– Чёрт возьми, помоги мне убрать это дерьмо отсюда, – говорю я, взглянув на Габриэля. – Ты можешь придержать его где-нибудь?
Широкая улыбка появляется на губах Габриэля.
– Конечно.
– Не убей его, блядь, Гейб. Я серьёзно, – смотрю на Андреа, наклоняюсь и хватаю его за руки. – Ты не будешь угрожать моей семье. Клянусь Богом, я заставлю тебя страдать. И я немного устал от пыток за эти дни, – я тащу его по полу, – поэтому решение проблемы не затянется.
Габриэль смотрит на след крови от Андреа.
– Чёрт, он может умереть.
– Ему повезло, что он всё ещё жив, – говорит Марни. – Тор – чертовски хороший стрелок.
Да-а-а, моя девочка.
Я смотрю на Габриэля.
– Помоги мне вытащить его наружу?
Габриэль вздыхает, наклоняется и хватает Андреа за лодыжки. Мы поднимаем его и переносим через тела и вниз по лестнице, кровь капает с его раны. Мы выходим на крыльцо и идём к моей машине. Марни шаркает перед нами, открывая дверь, чтобы мы могли забросить Андреа внутрь. Он стонет от боли, когда попадает на заднее сиденье. Я встаю в дверях машины, достаю из кармана сигарету и закуриваю.
– Почему они пришли за моей семьёй? – спрашиваю, чертовски уверен, что ответ будет: Доминго.
Андреа открывает глаза, вздрагивая, когда садится на сиденье.
– Чёрт… – он глубоко вздохнул, – ты!
Я затягиваю сигарету и прищуриваюсь, выдувая дым.
– Боже, я ненавижу таких чёртовых панков, как ты. – Я наклоняюсь в салон машины и выдуваю дым ему в лицо. Его ноздри раздуваются, когда он сжимает живот. Я беру сигарету и втираю её в его щеку. Он кричит, плюёт и ругается, когда я отхожу от машины.
– Ты знаешь, мы можем использовать это в наших интересах, – произносит Габриэль, глядя на дом. – Все мертвы. Если мы оставим его здесь, он умрёт… – он выгибает бровь. – Мы можем подлатать его. Тогда позвонишь Хесусу и расскажешь ему об этом. По-настоящему вздрючишь их, – он усмехается: – Нет лучшего рычага, чем сын Доминго Гарсиа. Как я уже сказал, ты не в безопасности, пока они все не умрут.
Я смотрю на Габриэля, тошнота поднимается в моём животе, когда киваю. Я знаю, что он чертовски прав, и ненавижу это. Я смотрю на Андреа в последний раз и закрываю дверь.
– Марни, – говорю я, – достань несколько баллонов с газом из сарая. Нам нужно сжечь этот дом до основания, чтобы они думали, что Андреа погиб в этом чёртовом рейде.
Марни направляется к задней части дома, и через несколько минут я слышу, как он кричит:
– Что, чёрт возьми… – он возвращается назад с двумя баллонами с бензином, качая головой. – Они, блин, застрелили принцессу Лютик.
Я морщу лоб.
– Принцесса кто?
– Принцесса Лютик, – кричит он, его лицо покраснело от гнева. – Пони.
– Что за конченое имя …
– Кто, чёрт возьми, стреляет в пони? – спрашивает Габриэль с отвращением в голосе. – Видишь, картель Хесуса болен и сумасшедший, брат. – Он идёт к передней части машины. – Застрелил пони, – я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он креститься. – Я позабочусь об Андреа. Ты уберёшься отсюда. – Габриэль открывает дверь, забирается внутрь и заводит двигатель, уезжая в темноту.
– Ну, чёрт возьми, – стонет Марни, опуская баллоны и снимая крышки. – Думаю, надо поджечь это место к чертям, да?
– Ага, – я беру баллон и направляюсь к крыльцу, таща его за собой. Это дерьмо никогда не закончится.
13
Тор
Шины визжат, когда я заезжаю на частную взлетно-посадочную полосу, нажимая на тормоза рядом с небольшим самолетом. Сумасшедший Билли высовывает голову из-за задней части самолета и подходит ко мне.
– Мне нужно покинуть остров прямо сейчас, Билли, – говорю я, распахивая дверцу машины.
Я отстегиваю Кайлу от ее автомобильного кресла и беру паспорта, одежду и деньги с переднего сиденья. Без возражений Билли помогает нам сесть в маленький самолет, и я сажусь, пристегивая Кайлу к себе. Она суетится, пытаясь освободиться.
– Детка, ты должна сидеть тихо. Мы собираемся подняться в небо, – говорю я, поглаживая ее волосы.
– У вас все хорошо? – спрашивает Билли, глядя на мое окровавленное плечо, когда он закрывает дверь самолета.
– Да, просто поднимите нас в воздух, – я нервничаю, ожидая, что на нас кто-то вылетит с пулями.
Он пристегивается и щелкает переключателями, двигатели оживают. Кайла морщит лоб и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я обнимаю ее, наклоняюсь и шепчу:
– Будет весело. – Самолет поворачивает на взлетно-посадочную полосу, и мы выкатываемся на асфальт, медленно набирая скорость. Мое сердце колотится в груди. Я просто хочу убраться прочь с земли. Мы пускаемся по взлетно-посадочной полосе, и мой живот замирает, когда колеса отрываются от земли. Кайла визжит, когда облака настигают нас. Билли щелкает кнопки, и я наблюдаю, как огни острова становятся все меньше, пока не вижу ничего, кроме темноты под нами, и, наконец, вздыхаю с облегчением.
Как только мы выравниваемся, я достаю чистую одежду из сумки и быстро переодеваюсь, используя майку, чтобы перемотать мое все еще кровоточащее плечо. Когда я снова сажусь, я обнаруживаю, что Кайла уснула на сиденье. Ее голова наклонена в сторону, и она тихо дышит. Чем дальше мы отлетаем от острова, тем меньше у меня адреналин. Я могу более четко думать о том, что мне нужно делать. Мой первый инстинкт – следовать по адресу и ждать Джуда, потому что Джуд все обычно исправляет… правильно? Он, возможно, думает, что у него все под контролем, но это, увы, не так. Просто факт того, что мою дочь чуть не убили сегодня вечером из-за Джуда. Что бы ни происходило, он – цель, а Кайла и я – не что иное, как сопутствующий ущерб, цели, которую его враги могут использовать, чтобы добраться до него. И как мать, я не могу позволить моей дочери попасть в этот шторм.
Когда у меня появилась Кайла, я и подумать никогда не могла, насколько поменяется моя жизнь. Я люблю Джуда каждой клеточкой моего существа, но Кайла мое сердце, живущее вне моего тела. Она мой ребенок, моя жизнь. И я сделаю все для того, чтобы ее защитить. Все что угодно. Даже если это будет означать скрываться от человека, которого я люблю.
Когда мы приземляемся в Майами, я благодарю Билли и ступаю на американскую землю впервые за два года. Кайла свернулась в моих руках. Липкое тепло Майами исходит от тротуара, когда я иду по асфальту ко входу в аэропорт. Сглатывая, я захожу внутрь, быстро смешиваясь с шумной толпой путешественников. Меня настигает чувство дезориентации, и мой пульс учащается при мысли о том, что я должна сделать, чтобы защитить своего ребенка. Помещая сумку на мое плечо, я иду прямо к одному из прилавков авиакомпании и жду в очереди позади толпы бизнесменов, пока Кайла играет с моими волосами. Я делаю уверенный вид, ища свою решимость, когда подхожу к стойке.
– Могу я вам помочь? – спрашивает дежурный.
Киваю, и сглатываю.
– Могу я воспользоваться вашим телефоном, пожалуйста?
Он показывает мне отойти в сторону, прежде чем подвинуть телефон и передать трубку. Во рту пересохло, когда я стала набирать номер оператора.
– Оператор, чем могу помочь?
– Мне нужен номер ФБР, – отвечаю я, в то время как мой пульс стучит в ушах.
– Подождите, пожалуйста, – следует пауза. – Сейчас соединяю.
– Федеральное бюро расследований, – говорит женщина.
– Меня зовут Виктория Пирсон, – начинаю я спокойно. – Мне нужно поговорить с кем-нибудь о заключении под охрану.
***
Несколько часов спустя я сижу в офисе ФБР в Майами. Я смотрю вниз на белую повязку, в которой сейчас находится моя рука, с тревогой подпрыгивающая на колене, пока я жду. У меня был врач, который зашивал мне плечо, но боль все еще пульсировала с каждым ударом сердца. Доктор предложил мне обезболивающие. Я отказалась. Мне нужно быть начеку
Человек за столом поднимает взгляд и улыбается, разговаривая по-испански в телефоне. Я чувствую, что сжимаю Кайлу немного крепче, потому что внезапно все вокруг выглядят как враги, потенциальная угроза. Кайла отклоняет свое тело назад, корчась и скуля. Она устала и капризна. Я поправляю ее на коленях, но она все еще крутится, пытаясь спуститься вниз.
– Оставайся здесь с мамой, – говорю я, подбрасывая ее верх и вниз на ноге. – Мама просто хочет тебя обнять.
– Папа… – скулит она. Это как удар в грудь. Я целую ее в лоб и тихо убаюкиваю. Когда я смотрю вверх, человек, который разговаривал по телефону, смотрит на меня. Я бросаю легкую улыбку, прежде чем мой взгляд устремляется прочь. Кайла хватает мое ожерелье, ее глаза смотрят на маленькое очарование колибри.
Я смотрю на часы. Я пробыла здесь вечность. Это не секрет, а констатация факта. Как только я готова встать и уйти, в дверь заходит мужчина с седыми волосами в элегантном черном костюме. Он окидывает взглядом комнату ожидания перед тем, как его взгляд останавливается на мне, и когда он подходит, на его лице появляется небольшая хмурость. Он поправляет свой пиджак, оттягивая его назад настолько, что я вижу значок на его поясе.
– Виктория? – сурово спрашивает он. Я киваю. – Прошу за мной.
Я медленно встаю, поднимая Кайлу с бедра, следуя за ним. Он проводит меня в офис и закрывает дверь. Звук щелчка от замка заставляет меня нервничать.
– Просто предосторожность, – говорит он и смотрит на меня, садясь за маленький стол. Он показывает на стул напротив стола. – Пожалуйста, присядьте – Я сажусь, опуская Кайлу вниз. – Меня зовут агент Тидвэлл. Я работал над делом Джуда два года назад. – Я выдыхаю дрожащим вздохом. – Я знаю, что он не умер, Виктория.
Я игнорирую это утверждение.
– Мне нужна помощь. Кто-то пытался убить меня и мою дочь, – я качаю головой.
– Вы знаете, кто это был?
– Они говорили по-испански. Это все, что я знаю. – Но разве не русские должны были прийти за нами? Я смотрю на Кайлу, ползающую по полу, и щелкаю пальцами на нее. Она садится и улыбается.
– Где сейчас Джуд? – спрашивает он, его темные глаза встречаются с моими.
Я сжимаю губы. Мне нужна помощь, но я не собираюсь сдавать Джуда.
Вздохнув, Тидвэлл наклоняется вперед, опираясь на стол.
– Слушай меня очень внимательно, Виктория. Я помогу тебе и твоей дочери. – Он переводит взгляд на Кайлу. – Я могу защитить тебя, но Джуд Пирсон не может ступить на землю США. Это откроет банку с червями, которую никто из нас не сможет закрыть. – После долгого молчания он прочищает горло. – Где. Он?
– Я не знаю, – отвечаю я честно. – В последний раз, когда я видела его, он был на Карибах, но, насколько я знаю, он мертв. – Это неслучайно, что его бармен был обезглавлен, заставив его покинуть дом буквально за час до того, как на нас напали. Я тяжело сглатываю при этой мысли, мой живот стягивает тугой узел. Нет, этого не может быть. Это же Джуд. Не думаю, что его вот так легко можно убить.
– А если нет, – говорит Тидвэлл, – то он, несомненно, придет за тобой и своей дочерью. – Он отодвигается на своем стуле, скрипя ножками. – Дерьмо, – бормочет он себе под нос.
– Прошу. Мне нужно… мне нужно спрятаться от него, – умоляю я. Тидвэлл прищуриваться в ответ. – Кто бы ни пытался нас убить, все это было из-за Джуда, – я оглядываюсь на Кайлу, растянувшуюся на полу, на своем животике. – Она же просто ребенок.
– Я помогу тебе, – отвечает он.
– Спасибо, – я оглядываюсь на него, изучая. Я понятия не имею, могу ли доверять этому человеку, но сейчас у меня просто нет выбора.
– Просто оставайся здесь – там, где ты сможешь быть в безопасности, – он отталкивается от стола, – и позволь мне решить несколько вопросов до того, как мы вас спрячем.
Через несколько часов Тидвэлл возвращается в комнату ожидания, а за ним следуют еще два агента. Одной из них является симпатичная женщина с длинными темными волосами, завязанными в хвост. Ей возможно только за двадцать, и ничто в ней не напоминает типичного агента ФБР. Другой парень немного постарше, и он выглядит бывшим военным с очень выразительными чертами лица.
– Это агент Харт, – говорит Тидвэлл, указывая на женщину. – И агент Нельсон, – парень кивает мне.
– Привет. Спасибо за вашу помощь, – говорю я. Они поворачиваются и выходят из комнаты, и я поднимаю Кайлу.
Тидвэлл мягко своей рукой касается моего локтя.
– Сюда. – Он ведет меня к лифту, где ждут Харт и Нельсон. Двери лифта закрываются, и мы едем вниз. Двери открываются на парковке, и когда мы выходим, все трое достают оружие. Мой желудок неловко сжимается при осознании всей этой опасной ситуации. Я нахожусь под защитой ФБР. Я думала, что моя жизнь кончилась, когда Джуд похитил меня. Я думаю, что это произошло снова, когда он умер. И теперь я убегаю от него. Это действительно похоже насвоего рода ад. Они усаживают меня и Кайлу в черный внедорожник, и мы выезжаем на переполненное шоссе Майами.
Мы едем в тишине, мои нервы на пределе. В конце концов, мы выезжаем на межгосударственную трассу, в соседство маленьких пастельных домиков с пальмами и азалиями, усеянными лужайками. Мы паркуемся около дома, который выглядит как обычно. С жалюзи. Симпатичный папоротник свисает с переднего крыльца. Агенты открывают двери и выходят, идя в сторону задней части машины, чтобы выполнить функцию охранников. Агент Тидвэлл открывает пассажирскую дверь и помогает мне забрать мою сумку, чтобы я могла взять на руки Кайлу. Тидвэлл ведет нас по тротуару, на переднее крыльцо и прямо в дом.
В гостиной стоит диван и софа. Одна лампа на конце стола. Стены бежевые, и создается такое ощущение того, что все здесь неживое. Но это место для временной остановки, и что более важно, оно безопасно. Два других агента заходят в дом, и вот мы стоим посреди гостиной.
– Все хорошо? – Агент Харт спрашивает меня, улыбаясь Кайле.
– Я в порядке, спасибо.
Она кивает.
– Мы отправим кого-то за продуктами. Вещами первой необходимости. Что-нибудь еще нужно?
– О, подгузники, и может быть, немного Чериос для нее, чтобы перекусить.
– Конечно, – она проводит пальцем по руке Кайлы. Кайла суетится на секунду, потирая глаза. – Там есть спальня. Почему бы тебе не пройти туда и не освоиться?
Я следую дальше по коридору и открываю дверь в спальню с двумя односпальными кроватями.
– Готова ко сну, малышка? – шепчу я Кайле, когда опускаю ее вниз. – Все хорошо. С нами все будет в порядке, – я целую ее в лоб и убираю пряди светлых волос с ее лица. Она зевает, а я остаюсь рядом с ней, поглаживая ее волосы, пока она не уснет. – С нами все будет хорошо, – шепчу я, пытаясь заглушить глубокую пустоту, которая поселилась в моей груди. Я потираю место над сердцем и закрываю глаза. Я скучаю по нему. Я здесь, потому что хочу, чтобы Кайла была в безопасности, но правда в том, что даже в разгар крови и войны, Джуд – единственный человек, который когда-либо заставлял меня чувствовать себя в безопасности. Я знаю, что все это иллюзия, но мое сердце сильно тоскует по нему. Мне приходится выбирать между двумя людьми, которых я люблю больше всего на свете, и это разбивает мне сердце. Но, в конечном итоге, выбора нет. Это Кайла. И всегда будет она.
14
Джуд
Жара липнет ко мне, как пленка, пока я стою на крыльце в поисках ключа. Дверь укутана толстым слоем паутины, поэтому я смахиваю ее, вставляя ключ в замок. Замок щелкает, а петли на двери скрипят, когда та распахивается, приглашая в темноту.
– Дерьмо, – бормочу я себе под нос, шагая в пустой дом. – Тор? – мой голос эхом разноситься по дому. – Куколка, ты здесь? – Тишина.
Паника проникает в мои вены, когда я иду из комнаты и вхожу пустую чертову комнату. Ничего не тронуто. Они не доехали сюда. Мой пульс сходит с ума, мой ум полон разных мыслей. С ужасными сценариями «что если». Черт, а что если картель нашел их после того, как Билли их высадил? Откинув этот страх, я достаю телефон из кармана и набираю номер Тор, но он сразу же переходит на голосовую почту. Куда, черт возьми, она ушла, и как, черт возьми, я должен был найти ее в Майами? Я прислоняюсь плечом к стене и упираюсь лбом в нее, когда глубоко вздыхаю. И вот тогда наступает страх. Пот пронзает мой лоб, мой живот сжимается от беспокойства. Я отталкиваюсь от стены и шагаю, покачивая головой, перебирая ужасные чертовы сценарии того, что могло случиться с моей семьей. Я стискиваю зубы. Моя грудь горит. Сердитые слезы появляются на моих глазах, в конце концов, начиная течь по моим щекам. А затем начинается ярость, сначала медленная, но затем, как и в случае с грузовым поездом, она набирает полную силу, быструю и жесткую. Я отвожу руку назад и врезаю кулак в стену. Я пробиваю дыру за дырой сквозь пласт, крича и ругаясь, пока моя рука не начинает болеть, а пот не пропитывает мою рубашку. Истощенный, я скатываюсь по стене на пол. Краска и штукатурка забились в открытые порезы на моих костяшках. Что за хрень я сотворил, чтобы они ушли?
