Текст книги "Рикошетом"

Автор книги: Л. Коттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Эпилог

Пять месяцев спустя…

Калли

– Фол, – крикнул Зак рядом со мной. Я схватила его за руку, пытаясь усадить обратно на место.

– Малыш, ты устраиваешь сцену

– Сцену? – его брови нахмурились, когда его глаза скользнули к моим. – Это явно мяч Эльзы, и они просто...

– Оставь все как есть, – я подавила смешок, послав сладкую улыбку другим родителям.

Зак сделал себе неплохое имя на играх Жасмин. Он был слишком вспыльчивым, но он просто хотел поддержать ее, так как ее собственные родители не могли найти время, чтобы сделать это.

Мы старались попасть на каждую игру, а когда не могли прийти, это делал другой волонтер из центра. Все хотели поддержать Жасмин; быть первой женщиной-игроком в ее школьной команде было довольно большим делом. Узнав, что в средней школе Стейнбека недостаточно игроков женского пола, чтобы сформировать команду, Зак лично обратился в школьный совет с просьбой разрешить Жасмин попробовать себя в мужской команде.

Я так гордилась им, ими обоими. Жасмин расцвела под его руководством, избавившись от своего кроткого, тихого образа, чтобы стать спокойной уверенной в себе молодой девушкой. Ей еще предстоял долгий путь в плане налаживания дружеских отношений со сверстниками, но она добивалась своего. По одному шагу за раз.

– О, да ладно, – снова вскочил Зак, ворча себе под нос о неудачном решении.

– Зак, – выругалась я, пытаясь усадить его на место. – Ты обещал.

Он плюхнулся обратно, сокрушительно вздохнув.

– Они выделяют только ее.

– Никто ее не выделяет, – я уткнулась носом ему в шею, целуя в челюсть. – Они просто прикрывают ее, потому что она чертовски хороша.

– Да, она такая, правда? – я почувствовала ухмылку в его словах.

Все в Стейнбеке и окрестных городах знали о Заке Мессия и его протеже, Жасмин Моран. Они даже сделали местную газету. Зак провел несколько часов с Жасмин, работая над ее навыками и подготовкой. Она даже начала помогать ему проводить занятия в центре «Следующие шаги». Мое сердце переполнялось, когда я смотрела, как расцветает их дружба.

– Вот оно, – он наклонился вперед. – Увернись... вот и все, Эль... развернись... – он сжал кулак. – Двухочковый – ДА! – Зак снова вскочил со своего места, выкрикивая имя Жасмин, когда она праздновала вместе со своей командой.

После этого я сдалась. Зак только оживлялся и возбуждался все больше по мере того, как «Саблезубые Стейнбека» брали на себя инициативу.

И когда прозвучал финальный свисток, объявляющий их победителями, Зак первым вышел на площадку и поздравил их.

_______

– Ты нервничаешь? – спросила Жасмин у Зака, уплетая свое шоколадное мороженое. Это был наш послематчевый ритуал. Победа или поражение, мы всегда ели мороженое в «Ластах» после игры.

– Нервничаю? Это что, шутка? – Зак усмехнулся. – У нас был один из лучших сезонов.

– Да, но это последняя четверка. Дюк, Оберн и Пердью, все…

– Не говори этого, – он ткнул ложкой в ее сторону.

– Как скажешь, чувак, – усмехнулась она. – Я просто говорю, что ты выглядишь потрясающе уверенным в себе.

Зак слизнул последнюю каплю мороженого со своей ложки и бросил ее в стакан, перекинув руку через спинку моего стула.

– Чемпионство наше, так и должно быть. Ради Дека.

Печаль нахлынула на Жасмин.

– Да, ты прав. Ты совершенно прав. Это ради Деклана, не может быть, что ты не привезешь его домой.

Я опустила руку на колено Зака и нежно сжала его. Прошло почти три месяца с тех пор, как родители Зака приняли душераздирающее решение отключить систему жизнеобеспечения Деклана. Они хотели провести последнее Рождество со своим старшим сыном, и они так и сделали.

Тиму пришлось тяжелее всего, но после последнего раунда магнитно-резонансной томографии Деклана врачи подтвердили то, во что никто не хотел верить: повреждение его мозга было слишком обширным.

Зак был удивительно силен на протяжении всего этого испытания. Вскоре после того, как мы официально заявили о наших отношениях, мы оба навестили его брата. Зак провел с ним немного времени, чтобы рассказать ему о нас, о команде и Жасмин, а затем, когда я прижалась к нему, он попрощался.

Он смирился с этим, даже если его родителям потребовалось чуть больше времени.

Наклонившись, Зак коснулся своими губами моих, полностью игнорируя рвотные позывы, которые имитировала Жасмин.

– Я люблю тебя, – прошептал он, и эти слова подействовали на меня так же сильно, как было всегда.

– Я тоже тебя люблю, – я положила ладонь ему на щеку, проведя большим пальцем по уголку его рта. – Но ты должен вести себя хорошо, пока мы присматриваем за Эльзой.

– Все слышу, – пробормотала она.

– Думаю, пришло время вернуть Эльзу в ее замок, – Зак подмигнул ей.

– Однажды я перестану быть ребенком, и смогу сказать тебе все, что думаю.

– Тебе пятнадцать. Еще много времени, чтобы побыть ребенком.

– Канталупа, немного помощи не помешало бы.

Теперь это была постоянная шутка. Зак назвал Жасмин Эльзой, а она называла меня Канталупой.

– В этом вопросе ты сама за себя, Жас, извини.

– Ух, – она закатила глаза. – Однажды, Зак... Я предупреждаю тебя.

– Трясусь от страха.

– Ты такой придурок.

– Вот тут я с тобой согласна, – я подняла руку, и она дала мне пять.

– О, черт, который час? – Жасмин проверила свой сотовый. – Мне нужно домой. Маколи Денвер заедет за мной в восемь.

– Маколи Денвер? Кто, черт возьми, такой Маколи Денвер?

– Просто друг, – она слегка пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного.

– По-моему, звучит не как друг, Эл, – Зак практически прорычал эти слова. – Звучит как парень, вот как это звучит.

– Да, и что? Мы друзья.

– И сколько же лет этому Маколи?

– Ему шестнадцать, он в десятом классе.

– О, черт возьми, нет. Твои мама и папа знают о нем?

– Они знают, что это не их дело...

– Они говорили с тобой о пестиках и…

– Ладно, хватит об этом, – я зажала Заку рот рукой. – Помнишь, о чем мы говорили? – я прищурилась, глядя на него.

– Я помню, – слова были приглушены моей ладонью.

– Мы не можем переступать.

Он кивнул, и я убрала руку.

– Мы должны придерживаться правил, Зак. Фрея очень ясно дала понять, что мы – ты – не можешь продолжать переступать границы.

– Понял, понял, – надулся он.

Плечи Жасмин затряслись от тихого смеха.

– Ты бы видел свое лицо.

– Увидишь лицо Маколи после того, как я закончу с ним, если он когда-нибудь хоть пальцем…

– Зак!

– Что? Ей пятнадцать. Я знаю, какие дети в этом возрасте. Помнишь, какими мы были?

– Это совсем другое, – мои щеки порозовели.

– Нет, не другое.

– С вами весело и все такое, – сказала Жасмин, – но у меня свидание.

– Видишь, – пробормотал Зак. – Это свидание. Она назвала это свиданием.

– Жасмин, пойдем, – я встала. – Оставим сумасшедшего здесь.

– Думаю, это лучшая идея, которая у тебя когда-либо возникала, – она пошла за мной.

– Очень смешно, вы обе. Разве плохо, что я волнуюсь? – он посмотрел на нас, и я почувствовала, как моя решимость ускользает.

Мне действительно нравилось, что он так сильно заботился о ней. Но Жасмин не была нашим ребенком. Она даже больше не была моей подопечной, официально. Но мы все равно тусовались вместе. Ее родители были все такими же чокнутыми, как и прежде, в чем у нас с Заком был богатый опыт.

– Нет, это очень великодушно с твоей стороны.

– Я понимаю, – Жасмин пожала плечами. – Но мне все еще нужно встретиться с Маколи.

– Во сколько, ты сказала, он заедет за тобой? Может быть, мне стоит остаться, чтобы встретиться...

Жасмин подошла к нему, положила руку ему на плечо и сказала:

– Все будет хорошо, Мессия, – она направилась к двери, а Зак уставился ей вслед.

– Меня только что проучила девятиклассница?

– Да, малыш, – я подавила улыбку. – Думаю, так и было.

Зак

– Куда ты собралась? – я обхватил Калли за талию и притянул ее спиной к своей груди. Убрав волосы с ее плеча, я засыпал его крошечными поцелуями, проводя языком вверх по склону ее горла, чтобы прикусить ее челюсть.

– Я хотела распаковать вещи, – сказала она.

– Распаковать вещи? Малышка, я только что провел несколько часов взаперти в автобусе с кучей парней, и ты думаешь, сейчас самое время распаковать вещи?

Путешествие от Стейнбека до Финикса заняло почти семь часов. Мы встали ни свет, ни заря, чтобы отправиться на место проведения последнего уик-энда Мартовского безумия, который проходил на стадионе Стейт-Фарм.

Калли ехала сзади со своим отцом, Джози и родителями Джози.

– Серьезно, ты хочешь поговорить об адовых поездках? – проворчала она. – Мне пришлось слушать, как мой папа и мистер Молинью обсуждают турнир в течение семи долбаных часов, – она повернулась в моих объятиях, глядя на меня своими большими глазами цвета виски. – Я люблю тебя, Зак, и я люблю команду, но никому, и я имею в виду вообще никому не нужно так долго слушать разговоры о баскетболе.

Смех грохотал в моей груди, когда я прижался мягким поцелуем к ее губам.

– Хорошо, что позволила ему поехать с тобой и семьей Молинью.

– Да, ну, я не могла просто позволить ему быть одному.

Калли и ее старик были в процессе восстановления отношений. Они пытались починить их за последние пять месяцев, но некоторые шрамы были настолько глубокими, что тяжело заживали. Они были вежливы, и мы иногда навещали его дома вместе с Каллумом и его новой девушкой, но Калли смирилась с тем, что у нее никогда не будет отца, которого она хотела.

– Боже, я люблю тебя, – я провел костяшками пальцев по ее щекам. Наши отношения становились все крепче и крепче. Калли была моей самой большой сторонницей. Она справлялась с командой и их дерьмом с помощью изящества и улыбки, и они любили ее в ответ.

Иногда, на мой взгляд, даже немного чересчур. Ее пальцы вцепились в мою футболку, притягивая меня ближе.

– Это хорошо, Мессия, потому что я полностью утонула в тебе.

– Ты любишь меня, солнце?

– Я не люблю тебя, Зак, – она ухмыльнулась. Это стало нашей фишкой за последние несколько недель. Она повторяла слова, которые погубили нас в первый раз. – Потому что слова «я люблю тебя» не смогут в полной мере передать то, что я чувствую к тебе.

– Ты удивительная, Каллиопа Джеймс. И ты моя, – такая чертовски моя.

Ее губы изогнулись, но я не дал ей времени ответить, прильнув своими губами к ее, я взял то, что мне было нужно.

То, что мне всегда было нужно.

Я любил эту девушку с пятнадцати лет. И я любил бы ее вечно, если бы она позволила мне.

Мы, спотыкаясь, побрели в спальню, нам обоим не хотелось прерывать поцелуй. Наши языки переплелись в привычных движениях, но жар так и не утихал. В ту секунду, когда Калли прикоснулась ко мне, она зажгла во мне дикий огонь.

– У нас ужин, – прошептала она мне в губы. – Мы не можем опоздать.

– Мы быстро, но ты мне нужна, солнце, – мои руки уже теребили ее одежду. Мне нужна была она обнаженная и извивающаяся подо мной. Или, может быть, сверху, скачущей на мне, пока я лежал на спине и…

– Зак, – она похлопала меня по щеке. – Где ты только что был?

– Меньше разговоров, больше раздевания, – я быстро раздел ее, прежде чем снять свою собственную одежду. В ту секунду, когда мои джинсы упали на пол, я нырнул за ней, прижимая Калли к кровати.

Я уставился на девушку, которую любил больше всего на свете.

– Что? – прошептала она, в ее глазах светился восторг.

– Ты, Калли, – я без предупреждения вошел в нее, заставив нас обоих закричать. Она сжала мои плечи, вздрагивая подо мной. Ее мягкие пальцы сжали мою челюсть, приблизив мое лицо к ее.

– Ты победишь, Зак. Ради Деклана. Ради команды… Ради себя.

Я прикоснулся своей головой к ее, вдыхая ее аромат, мягко скользя внутрь в ее влажное тепло.

Я хотел этого, я хотел этого так чертовски сильно. Чтобы принести команде победу. Почтить память моего брата единственным известным мне способом. Но что бы ни случилось в эти выходные, я уже победил.

Рядом со мной была моя девочка, и у нас была вся наша жизнь впереди.

Все остальное было лишь вишенкой на торте.

Калли

– Вот вы где, – поспешила к нам Джози, как только мы вошли в ресторан, который забронировали тренер и его команда.

– Привет, – я обняла ее в ответ. – Мы, эм... мы потеряли счет времени.

– Держу пари, так и было, – она одарила меня понимающей улыбкой. – Все уже здесь.

– Хорошо, показывай дорогу.

Моя лучшая подруга провела нас в заднюю часть ресторана в приватную зону, полную участников команды и их семей. Большие круглые столы были накрыты так же, как на свадьбе, украшенные красными, белыми и черными воздушными шарами.

– Красиво, – прошептала я Заку, который железной хваткой держал меня за талию.

Каллум поймал мой взгляд и позвал нас, в то время как Джози заняла свое место с Джоэлом и ее родителями. Я заметила, что она выбрала стул, который стоял спиной к Брэду.

После показательной игры у них все пошло наперекосяк. Пять месяцев спустя они все еще не могли находиться в одной комнате вместе, не вызывая раздражения друг у друга. Это сделало нашу жизнь интересной, учитывая, что она была моей лучшей подругой, а Брэд был одним из самых близких друзей Зака.

Мой отец и Каллум поднялись, как и отец Зака.

– Милая, ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, папа, – я поцеловала его в щеку. Это все еще казалось странным – принимать от него комплименты. По правде говоря, я не была уверена, что когда-нибудь привыкну к этому. Но я пыталась.

– Сестренка, иди сюда, – Каллум притянул меня в свои объятия, и я обняла его в ответ. Между нами все было проще и лучше, чем когда-либо. И они с Заком быстро подружились. Потеря Деклана сблизила их, но они оба вышли из этого испытания более сильными.

И мой брат нашел свою любовь. Джесса была не просто красивым человеком, у нее была прекрасная душа.

– Ты выглядишь... черт, Калли. Ты похорошела.

– Ты тоже ничего, – я улыбнулась ему. – Готов к этим выходным?

– Думаю, да, – он провел рукой по волосам. – Но что бы ни случилось, я рад, что ты здесь. Это кажется правильным.

– Я точно понимаю, о чем ты.

Мы все заняли свои места и стали ждать, когда тренер Бакстер займет центральное место на сцене. Обычно команды праздновали после турнира, но тренер хотел сделать что-то особенное, чтобы почтить память Деклана.

Он встал, и в комнате воцарилась тишина.

Зак сжал мою руку, и мои глаза скользнули к нему.

– В прядке? – спросила я.

Он кивнул, в его взгляде блеснули какие-то эмоции.

Я знала, что значили для него эти выходные, мы все знали. Но все равно случилось так, что он позволял себе гордиться собой. Он сделал так, чтобы команда гордилась им.

И хотел он этого или нет, но его семья гордилась им.

– В прошлом сезоне я, честно говоря, не знал, окажемся ли мы здесь снова в этом году. Команда получила большой удар, – тренер Бакстер прерывисто вздохнул. – Мы все еще не оправились от несчастного случая с Мэвериком, когда узнали, что у Деклана... уууух, – он сделал долгий ровный вдох, – легче не становится. Деклан Мессия был сердцем этой команды. Он вмешался, когда мы потеряли Мэверика, и отказался соглашаться на меньшее, – он сделал большой глоток своего напитка. – Думаю, мы надеялись на чудо. В глубине души мы все надеялись увидеть Деклана здесь. Он это заслужил. Видит бог, он заслуживал гораздо большего. Но этому не суждено было сбыться. Деклан, может быть, и ушел, но его никогда не забудут. Его дух будет жить в молодых людях, которые двигаются по карьерной лестнице этой команды. И когда мы поедем туда завтра, мы сыграем ради него. Поэтому я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поднять свой бокал за Деклана.

– За Деклана, – его имя разнеслось вокруг нас, когда я прижалась к Заку. Он поцеловал мои волосы, прежде чем слегка улыбнуться.

Несмотря на все, что произошло, он выбрал СУ. Он решил заняться баскетболом, потому что это было такой же частью его, как и частью Деклана. Все было не идеально. Они с отцом все еще бодались. Их отношения все еще были натянутыми. Но они исцелялись. Медленно они находили свой путь. По-новому. Мы ужинали с ними раз в две недели, и мне нравилось слушать, как его мама и папа рассказывают истории о Деклане и Заке, когда они были маленькими мальчиками. А потом, после того, как мы уезжали, я занималась с Заком любовью, напоминая ему, чего он достоин. Что для меня он всегда будет самым важным человеком в мире.

Он был моим солнцем, и я всегда хотела находиться в его лучах. И когда становилось тяжело, когда боль, горе или сомнения становились невыносимыми, я была его звездой, освещавшей путь.

– Я люблю тебя, Мессия Закари, – прошептала я ему на ухо. – Я любила тебя тогда, я люблю тебя сейчас и буду любить до конца.

– До конца? – он скользнул пальцем мне под челюсть и наклонил мое лицо к своему, глядя мне в глаза. – Очень похоже на вечность.

Я сжала губы, подавляя улыбку.

– Скажи это, солнце, – он накрыл мои губы своими, не заботясь о том, что мы были окружены нашими друзьями и семьями. Мы перестали позволять другим людям диктовать, что делать в наших отношениях.

Я любила Зака.

А он любил меня.

– Произнеси эти слова, Калли. Произнеси их.

Это была игра, в которую мы играли. Игра в то, кто сломается первым. Но на этот раз я без колебаний обняла его за плечи и поцеловала.

– Навечно, Зак. Я хочу вечности.

Зак

Я провел долгое время, злясь на весь мир. Я был зол на своего отца, на своего брата... на людей вокруг меня, которые только и видели его. Его достижения, его потенциал. Я провел все свое детство в тени Деклана. Но когда я стоял там, под резким светом фонарей на стадионе Стейт-Фарм, я не чувствовал злости. Я был полон решимости. Эта игра была не только ради меня, или парней, или тренера и болельщиков, она была ради Деклана.

И я смирился с этим.

Мы были связаны по рукам в конце второго тайма, на табло горели двадцать секунд. Это были изнурительные сорок минут. Пердью забил, мы забили в ответ. Туда-сюда. Туда-сюда. Мои ноги и руки болели, а легкие горели. Но у нас было время для последнего рывка.

Я натянул майку и вытер пот с лица.

– У нас есть это, – одними губами сказал я своим товарищам по команде.

Брэд стоял на задней линии, готовый разыгрывать. Мое тело гудело от осознания, когда я замедлил дыхание, ожидая свистка. В ту секунду, как он прозвучал, я подскочил на месте. Брэд бросил мяч Девину, который с точностью и силой прорезал оборону, высматривая принимающего игрока. Все произошло так быстро. В одну секунду я наблюдал за разворачивающейся игрой, а в следующую уже держал мяч в руке и подпрыгивал в воздух, сгибая запястье. Мяч летел... пролетел прямо сквозь кольцо.

Раздался гудок, и толпа обезумела.

Прежде чем я успел понять, что происходит, моя команда окружила меня, повторяя мое имя. Не Мессия.

Зак.

Зак. Зак. Зак.

Оно громко зазвенело у меня в ушах, когда адреналин хлынул сквозь меня.

Мы сделали это, мы выиграли чемпионат, и я набрал победное очко.

Я закрыл глаза, запрокинув голову к потолку. Мы сделали это, Дек. Мы сделали это. Эмоции застряли у меня в горле, когда мои товарищи по команде начали подбрасывать меня вверх. Но когда мои глаза открылись, я увидел только одного человека.

Калли выбежала на площадку в моей майке, с моим гребаным номером. Слезы застыли на ее длинных ресницах. Парни расступились, как море, уступая ей дорогу, чтобы она прыгнула в мои объятия.

– Ты сделал это, – выдохнула она, уткнувшись лицом мне в плечо. – Ты сделал это.

Моя рука легла ей на затылок, пока я пытался обуздать свои эмоции. Она знала. Калли знала, что это значило для меня, что это значило для моей семьи. Она была со мной на каждом шагу моего пути. Взлеты, откровенно уродливые падения, она была там.

– Я люблю тебя, солнце, – она подняла голову и судорожно вздохнула.

– Я тоже тебя люблю, так сильно. И я так горжусь тобой, Зак. Так горжусь.

– Эй, Зак, отпусти свою девушку, – крикнул Брэд, перекрикивая шум. – Мы должны отпраздновать, прежде чем ты уедешь.

Я перекинул ее руку через мое плечо, направляясь к туннелю, ведущему в раздевалки.

– Э-э, Зак, что ты делаешь? – брови Калли нахмурились. – Ты не можешь просто взять и бросить команду.

– Смотри на меня.

– Серьезно, ты не можешь...

– Послушай меня, Калли, и слушай внимательно, – я прикоснулся своей головой к ее, провел ее сквозь толпу, которая заполонила двор. – Ничто, ничто и никогда не будет значить для меня больше, чем ты. Команда получила то, что хотела, мы выиграли. Мы, блядь, выиграли, детка. Но сейчас… теперь я получу то, что я хочу.

– Да? – любовь и похоть сверкнули в ее глазах. – И чего ты хочешь, Закари Мессия?

Мои губы прижались к ее губам, когда мы оперлись о стену, смех вибрировал между нами.

– Тебя, Каллиопа Джеймс, – произнес я эти слова с полной уверенностью. – Я хочу тебя.

Калли была моим якорем. Она всегда была им. Когда я потерял ее, море на какое-то время стало штормить. Как корабль без паруса, я сбился с курса и ударился о каменистую землю. Но она вернулась, и она была моей.

И я больше никогда ее не отпущу. Ни за что.