Текст книги "Рикошетом"

Автор книги: Л. Коттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцать пятая

Калли

Одобрительный рык вырвался из груди Зака, когда это слово повисло между нами.

Это была плохая идея, о которой я, вероятно, пожалею завтра. Но я устала всегда поступать правильно.

Так устала.

Зак уставился на меня, медленно двигая пальцами внутри, потирая большим пальцем мой клитор так, что мое тело разлетелось на части в мгновение ока.

– Прекрасна, – вздохнул он, все еще наблюдая за мной, затем схватил свой член и скользнул им по моей влажности, дразня меня.

Приглушенный стон застрял у меня в горле. Было так хорошо – слишком хорошо.

Погрузившись в меня одним плавным движением, Зак жестко трахнул меня возле стены, вода все еще лилась на нас дождем. В этом моменте было что-то символическое, как будто мы очищались. Вода, освобождающая нас от наших грехов и тайн, смывающая их в небытие.

Я прижалась к нему, позволяя завладеть моим телом, унося меня в какое-то далекое место, где не было ни боли, ни предательства, ни разбитого сердца. Там ничего не существовало, кроме этого, кроме нас... я и мальчик, которого я когда-то любила всем сердцем.

– Черт возьми, Калли...

Удовольствие разлилось по моим венам, когда мы раскачивались вместе. Проснувшись в объятиях Зака, я запаниковала. Я не хотела, чтобы он видел меня слабой и расстроенной. Но в ту секунду, когда он вошел в ванную, и наши взгляды встретились в зеркале, я поняла, что не смогу ему отказать.

Закари Мессия знал меня, он знал мое сердце. Я не хотела рисковать, отдавая его кому-то еще. Не тогда, когда в прошлом люди постоянно уходили от меня.

Мои глаза начали закрываться, но Зак пригвоздил меня тяжелым взглядом. Ему нужно было увидеть меня, чтобы понять, что это реально.

Он наклонился, целуя меня, скользя своим языком по моему, облизывания.

– Я хочу ненавидеть тебя, Калли, я хочу ненавидеть тебя так сильно...

– Но ты не можешь, – я грустно улыбнулась ему, потому что тоже не могла ненавидеть его.

Что-то мелькнуло в глазах Зака, но он не ответил. Вместо этого он просто любил мое тело, молча рассказывая все, что мне нужно было знать.

Зак не ненавидел меня.

Он ненавидел любить меня.

И это чувство было полностью взаимным.

______

– Лучше? – спросил меня Зак, когда я вошла в комнату, вытирая полотенцем волосы. Его глаза пробежались по моему телу, огромная футболка СУ едва прикрывала мои бедра. Но удивительно, что я не смутилась под его пристальным взглядом, у меня снова потеплело внутри.

Я чувствовала себя сильной.

– Да, спасибо, – мои щеки порозовели, когда я осознала свой промах. – Дерьмо, я не имела в виду...

– Я знаю, что ты имела в виду, Калли, – он похлопал по кровати, и я забралась к нему. – Значит, твой отец по-прежнему мудак?

– Ага. Я вроде как смирилась с тем, что так будет всегда. Он просто не понимает меня, – я слегка пожала плечами.

Я не была ни мужчиной, ни спортсменкой. Кроме общей ДНК у нас не было ничего общего. Ни единой крупицы.

Между нами повисла тишина, когда я опустилась на кровать и легла рядом с Заком, плечом к плечу. Только мы вдвоем, как в старые добрые времена в домике на дереве наслаждаемся последствиями того, что только что произошло.

– Могу я задать тебе вопрос? – спросила я, нарушая гнетущую тишину.

– Ты хочешь знать, что случилось в одиннадцатом классе.

– Да... – я напрягла спину. – Я много думала об этом моменте. Прокручивала в голове снова и снова бал выпускников и дни, которые предшествовали ему, – я подавила новую волну слез. Я не хотела плакать, только не снова. Но это было так чертовски трудно.

Зак напрягся рядом со мной, но я не смотрела на него. Если бы я это сделала, слезы полились бы, и я знала, что мне нужно подготовиться к тому, что должно было произойти.

К правде о том, почему он так жестоко предал меня.

– Сейчас все это кажется таким незначительным, – тихо сказал он.

Незначительным?

Как могло что-то из того, что произошло в тот год, быть незначительным?

Я отдала ему свое сердце, свое тело... свою девственность, а потом он бросил меня ради игры, которая разрушила все мое детство.

– Мой отец сообщил мне в начале одиннадцатого класса, что хочет, чтобы я играл за команду.

– Что? Я не понимаю, – мой голос дрогнул, когда я попыталась утихомирить свои эмоции.

– Он сказал, что у меня было достаточно времени, чтобы побыть бунтарем, и что пришло время стать тем, кем я был рожден быть. Очевидно, что я послал его нахер.

– Ты никогда ничего не говорил, – боль хлестнула меня изнутри. Тогда у нас с Заком не было секретов друг от друга, по крайней мере, я так думала.

Я догадывалась, что ошибалась.

– Потому что я знал, что это сделает с нами, – он сделал ровный вдох. – Ты ненавидела баскетбол больше, чем я, Калли. Я не хотел заставлять тебя проходить через это. У меня не было никаких намерений когда-либо играть. Я не хотел быть Декланом 2.0. Я просто хотел быть собой... – Зак замолчал, погрузившись в воспоминания. – Я был в таком восторге от бала выпускников, от того, что наконец-то был с тобой. Но прямо перед тем, как я поехал за тобой, мой отец схватил меня за шиворот и начал говорить все эти вещи о семейном наследии и о том, что нужно делать, чтобы поступать правильно, и что я был слишком юным, чтобы влюбляться. Он продолжал твердить, что влюбленные с детства редко преодолевают длинные дистанции. Я знал, что он не оставит это без внимания, но я хотел насладиться балом выпускников со своей девушкой, поэтому я отодвинул это на задний план.

Рука Зака нашла мою, и он переплел наши пальцы вместе. Это было так естественно... так правильно. Но между нами все еще оставалась пропасть.

– Та ночь была одной из лучших ночей в моей жизни, Калли. Я понял, что мне плевать на то, что мой отец заставлял меня играть, это была просто игра. Глупая игра. Я решил, что смогу поиграть и сделать его счастливым, и мы все еще сможем с нетерпением ждать нашего будущего. Поэтому я решил рассказать тебе.

Его пальцы крепче сжали мои, и я, наконец, рискнула взглянуть на него. Глаза Зака были закрыты, брови сдвинуты. Мне хотелось провести пальцами по его лицу и уверить его, что все, что он собирался сказать, не имеет значения. Слишком многое произошло с тех пор. Деклан был в коме, вряд ли когда-нибудь снова очнется, а моей мамы не было. Честно говоря, мы и так уже потеряли слишком много. Но, может быть, вместе мы смогли бы пробраться сквозь горе и боль к исцелению.

– Я болел, помнишь? – продолжил он. – Как только я почувствовал себя лучше, я планировал поговорить с тобой.

Мои брови нахмурились, пока я копалась в своих воспоминаниях.

– Я помню. Я пришла к тебе посмотреть, все ли с тобой в порядке, я волновалась. Но когда я пришла, твой отец сказал, что ты вроде как отдыхаешь. Он пригласил меня подождать, пока он проверит, спишь ты или нет.

Мистер Мессия никогда не был моим самым большим поклонником. Он думал, что я была отвлекающим фактором, в котором Зак не нуждался, и он никогда не пытался скрыть свои чувства ко мне. Наверное, поэтому Зак не часто приглашал меня в гости, и вместо этого мы тусовались в домике на дереве.

– Он вернулся и сказал, что ты спишь, что мне, вероятно, следует подождать еще пару дней.

– Я не спал, Калли, – решительно сказал Зак, и я знала, что если я снова посмотрю на него, его челюсть будет сжата. Я слышала напряжение в его голосе, боль. – Я спустился вниз, но услышал, как вы двое разговариваете. Я должен был просто дать понять вам, что я там... Не вынюхивай то, что тебе может не понравиться, верно? – он издал горький смешок.

– Зак, я не понимаю, – я села, мне нужно было видеть его. Он приподнялся на локте и грустно улыбнулся мне.

– Я слышал тебя, Калли. Я слышал, как ты говорил моему отцу, что не любишь меня.

Я отстранилась, едва веря своим ушам.

– Что?

– Я все слышал. Я был готов пожертвовать собой, чтобы вещь, которую я ненавидел больше, чем что-либо во всем мире, позволила нам жить легко, чтобы он не пытался нас разлучить, а ты сказала ему, что я для тебя ничего не значил.

Это было каким-то недоразумением, потому что я помнила весь разговор с мистером Мессия, и он совершенно точно не был о том, о чем говорил Зак.

– Зак, это не...

– Остановись, Калли. Просто остановись, – он разочарованно вздохнул. – Это больше не имеет значения. Все это время я думал, что ненавижу тебя. Я хотел этого. Блядь. Я хотел ненавидеть тебя так сильно. А потом я увидел тебя, и это было похоже на удар молнии. Я не ненавижу тебя, Калли, и никогда не мог ненавидеть. Я просто ненавидел себя за то, что доверял тебе. Я ненавидел себя за то, что дал тебе возможность причинить мне боль. И, в конце концов, я возненавидел себя за то, что тебе меня было недостаточно.

– Зак, – я потянулась к нему, но он вздрогнул. Мой желудок сжался. – Я, честно говоря, понятия не имею, о чем ты говоришь. Я не говорила твоему отцу, что не люблю тебя, – на самом деле, большую часть неловкого разговора я защищала наши отношения.

– Ах, Калли, как приятно снова тебя видеть.

– Здравствуйте, мистер Мессия, я просто хотела узнать, Заку лучше? – спросила я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком настойчиво. Я знала, что я ему не особенно нравлюсь. Вернее, ему не нравилось, что я так нравлюсь его сыну. Но я почти ничего не слышала о Заке за весь день и хотела убедиться, что с ним все в порядке.

– Входи, я пойду посмотрю, как он там. Но я предупреждаю тебя, он весь день был в отключке.

– О, я не хочу доставлять неудобств.

– Ерунда, заходи, чувствуй себя как дома. Я всего на секунду, – он исчез в коридоре, а я села на один из стульев у стойки.

Через пару минут он вернулся.

– Он все еще спит, извини.

Мой желудок сжался.

– О, ландо, – я встала. – Ну, думаю, что позвоню ему позже.

– Ты знаешь, Калли. Я уже давно собирался поговорить с тобой кое о чем, – он провел рукой по подбородку.

– Поговорить? – у меня пересохло во рту.

– То, что происходит между вами двумя, мне нужно беспокоиться?

– Б-беспокоиться? – я задыхалась. – Я не уверена, что понимаю вас.

– Заку предстоят великие свершения, Калли. Его просто нужно немного подтолкнуть в правильном направлении. Эта ваша школьная влюбленность друг в друга, это не совсем здорово. И, честно говоря, это помеха, которая ему не нужна. Следующие несколько лет очень важны для будущего Зака.

– Влюбленность? – слова обожгли мне язык. – Это не так… Я... я очень беспокоюсь о Заке, сэр.

– Я знаю, – он поморщился. – И ты хорошая девочка, Калли. Да. Но это детская влюбленность. Это не продлится долго. Зак уедет в университет, а ты застрянешь здесь, и что тогда?

Его слова хлестнули меня изнутри. Между нами все было не так. То, что разделили мы с Заком, не было мимолетным, это было реальным.

Я любила его.

Я любила его всем сердцем.

Он был единственным человеком, который понимал меня, единственным, кто знал, каково это расти в тени своего брата или сестры. Невидимой. Без внимания.

– Я люблю Зака, мистер Мессия.

– Любишь? – он усмехнулся. – Что вы вообще можете знать о любви? Вы же дети. Ты не любишь его, Калли. Однажды ты поймешь, что это не взрослая любовь, и будет слишком поздно. Вы оба потратите столько времени впустую, и ради чего?

– Вы правы, – огрызнулась я, разочарование пробежало по моим венам. – Что мы вообще можем знать о любви? Мы просто дети… то, что у нас есть, нереально. Зак уедет в университет, бросит меня, и он, вероятно, обманет меня, или это сделаю я. Потому что это то, что люди делают друг с другом, не так ли? Они лгут, обманывают и нарушают обещания. Вы правы, какого черта я должна проходить через это? – моя грудь вздымалась под тяжестью моих слов, когда гнев бушевал во мне.

– Я рад, что ты понимаешь всю правду, – сказал он, выглядя немного озадаченным моей вспышкой.

– Вы правы. Так правильно, – я заплакала и уставилась в пол. Мне нужно было выговориться, но мысли о родителях душили меня, и я не могла понять, что за ошеломляющие эмоции переполняют меня. Мне нужна была минута. Отец Зака продолжал говорить, не понимая, что я еще не закончила.

– И именно поэтому ему нужно уехать, потому что он лучше, чем этот маленький городок.

Я наконец-то сбросила последний снаряд:

– То, что у нас с Заком, совсем не то, чем кажется. Я бы никогда не причинила вреда вашему сыну, а он никогда не причинил бы вреда мне. Может, мы и юные, сэр, но не говорите мне, что то, что я чувствую, нереально. Я бы сделала все для вашего сына, все, что угодно...

– Боже мой, – выдохнула я, слезы защипали мне глаза. – Я действительно так сказала... Но это было не то, что ты думаешь. Я бы никогда этого не сделала... Зак, я любила тебя, – я все еще люблю тебя.

Мое сердце болело, когда правда о том, что произошло, проникла в меня.

– Я так сильно любила тебя, а твой отец говорил все эти вещи, делая вид, что между нами была просто детская влюбленность. Это не было...

– Но я слышал тебя, я слышал тебя...

Взяв его руку в свою, я посмотрела туда, где наши пальцы переплелись. Столько гнева и душевной боли, и все из-за того, что он услышал половину разговора.

О, Зак.

– Я сказала ему, что не люблю тебя, да... но после этого я сказала ему, что слова «я люблю тебя» не могли в полной мере передать того, что я чувствовала к тебе. Я была полностью в ней, я все поставила на карту, Зак, – да, мы были юными, в действительности еще детьми, если говорить о любви, но я без сомнения знала, что Закари Мессия был моим сердцем, моим будущим.

Я не хотела никого другого.

– Н-нет, – болезненное осознание отразилось в чертах его лица. – Я слышал тебя.

– Ты слышал половину разговора, Зак, вот и все.

Я не могла поверить, что все это время он думал, что я вот так предала его.

Неужели он не знал, как сильно я любила его? Как сильно я хотела принадлежать ему?

Но часть меня знала причину его неуверенности. Когда ты растешь, а тебя постоянно сравнивают с братом, игнорируют, потому что ты не соответствуешь семейному образцу, твоя самооценка ослабевает, пока в конце концов не исчезает совсем. Зак никогда не оправдывал ожиданий своего отца, так же как я никогда не оправдывала ожиданий своего. Мы были двумя потерянными душами, которые боролись за внимание и отчаянно хотели чувствовать себя достойными и желанными. И мы нашли это друг в друге. Мы нашли это и постепенно позволили этому исцелить нас. Но в ту секунду, когда это стало вызывать вопросы, мы оба отстранились друг от друга, потому что именно это ты делаешь, когда кто-то, кому ты мог доверять, причиняет тебе боль.

Ты не настаиваешь на правде и не требуешь ответов. Ты баррикадируешь свое сердце и подавляешь свои эмоции, пока любовь не превращается в сердечную боль, которая со временем трансформируется в гноящуюся черную дыру внутри тебя.

– Я... я не понимаю, – он выглядел опустошенным. Его глаза были полны отчаяния.

– Он спрашивал о моих планах на будущее, о том, что произойдет после того, как ты уедешь в университет. Он сказал, что я отвлекаю тебя, что между нами было не более чем детское увлечение, – печаль окутала мое сердце. Зак прожил все это время, ненавидя меня, желая причинить мне боль из-за простого нелепого стечения обстоятельств. Он услышал лишь половину разговора в неподходящее время и не задержался, чтобы услышать остальное. – Я сказала ему, что не представляю себе будущего без тебя и надеюсь, что мы переживем отношения на расстоянии, если ты уедешь в колледж... Я посмотрела твоему отцу в глаза и сказала, что я не просто люблю тебя, я понимаю тебя. Я сказала ему, что я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому в этом мире. И если бы ты был там, застав весь разговор, ты бы услышал, как я сказала ему, что однажды выйду за тебя замуж, потому что так сильно я верила в нас.

Я забыла половину того разговора с мистером Мессия, неловкое молчание последовало за моим довольно неожиданным признанием. Но он так разозлил меня тем, как постоянно отвергал Зака, его чувства и его отношения со мной. Да, мы были юными, но у нас было то, чего не было у большинства людей. Мы разделяли глубокое чувство одиночества и разочарования в людях, которых мы называли семьей.

Эти переживания связали нас. Но это было нечто большее. Мы раскрылись и впустили внутрь себя другого человека, поэтому, когда Зак вычеркнул меня из своей жизни без каких-либо объяснений, я была раздавлена.

– Я не могу поверить, что ты это сделала, – он уставился на меня с восхищением, сверкающим в его глазах, но оно было омрачено сожалением.

– Я любила тебя, Зак, и я верила в нас. Я верила в тебя, – слова застряли в горле. – День, когда ты выступал на том собрании, когда директор объявлял тебя новым капитаном «Гадюк», был одним из худших в моей жизни, – слезы покатились по моей щеке, когда плотина внутри меня прорвалась.

Он вскочил и слез с кровати, стоя неподвижно.

– Зак? – мой голос задрожал от гнева, исходившего от него.

– Все это время я думал... А он так ничего и не сказал. Он не сказал ни единого гребаного слова.

Я почти не удивилась, что его отец опустил ту часть, где я пыталась бороться за его сына. Он разделил титул самого дерьмового отца в мире с моим.

Осторожно поднявшись с кровати, я подошла к Заку, взяв его руки в свои.

– Все в порядке, – сказала я. Правда наконец-то выплыла наружу, и я уже чувствовала себя легче. Хотела ли я, чтобы все было иначе? Конечно. Мы потратили столько времени, ненавидя друг друга, ненавидя самих себя. Но часть меня поняла это. Если бы я застала Зака за подобным разговором, я бы чувствовала то же самое без каких-либо доказательств.

Я просто хотела, чтобы он сначала попытался поговорить со мной, прежде чем делать поспешные выводы.

– Ничего в этом нет хорошего, Калли. Я провел целый год, ненавидя тебя... Я уступил его требованиям, потому что думал, что тебе все равно... Я думал, ты... – пыл исчез из глаз Зака, когда он опустился на край кровати. – Черт, – он провел рукой по волосам, в отчаянии дергая их за кончики. – Это все была моя вина. Все это…

– Зак, давай не...

– Я облажался, – он уставился на меня с такой напряженностью, с такой безнадежностью, что у меня перехватило дыхание.

Я обвила руками его шею и стала между его ног.

– Мы оба облажались. Я должна была надавить на тебя сильнее.

– А я должен был дать тебе шанс все объяснить... черт, Калли. Мы потратили впустую все это время.

– Может быть, все так и должно было быть? Может быть, нам нужно было пройти через страдания, гнев и боль, чтобы понять, что это было реально?

Потому что так оно и было.

Я любила Зака.

Часть меня никогда не прекращала.

Он притянул меня к себе на колени и уткнулся лицом в изгиб моей шеи, вдыхая мой запах.

– Мне так чертовски жаль.

– Эй, эй... – я прижалась лицом к его щеке, у меня текли слезы. – Все в порядке.

– Это не так, ничего не в порядке. Но я больше не буду все портить, Калли. Ты моя, солнце, каждый твой дюйм.

Тепло разлилось внутри меня от его смелых слов. Я хотела этого – я так сильно этого хотела. Это было все, чего я когда-либо желала.

– А что насчет команды? – я не хотела задавать этот вопрос, но мы не могли игнорировать тот факт, что он был Скорпионом… он играл в баскетбол с моим братом.

– Честно говоря, мне плевать, что они говорят. Я здесь только для того, чтобы мой старик держался от меня подальше.

Я поморщилась от резкого тона, но не была полностью уверена, что он говорил правду. Я видела, как он играл с Жасмин. Я была свидетельницей того, каким свободным он выглядел в тот момент.

– Показательная игра в эти выходные, – напомнила я ему, решив не давить на него по этому поводу. – Может быть, нам следует подождать до тех пор, пока... – я замолчала, понимая, как самонадеянно это прозвучало.

– Давай, скажи это, – слабая улыбка тронула его губы.

– Что сказать? – я прикинулась дурочкой, запустив пальцы в его волосы.

– Что бы ты ни собиралась сказать, – его губы зависли над моими, дразня. Мое тело ожило, отчаянно желая еще его поцелуев. Его прикосновений и внимания.

Я уже снова тонула в Закари Мессия, но на этот раз я знала, что он поймает меня.

– Я жду, солнце...

– А что мне за это будет?

– Переговоры? – его бровь игриво приподнялась, и я кивнула, тоже улыбнувшись. – Назови свои условия.

– Я надеялась, что ты сможешь достать Жасмин и еще нескольким детям из центра билеты на игру. Я думаю, что это действительно было бы хорошо для них.

– Уже сделано.

– Ч-что? – я удивилась.

Зак усмехнулся.

– На днях мне пришла в голову такая идея. У нее необузданный талант... Ее просто нужно верно направить.

– Спасибо, – я поцеловала его. – Большое тебе спасибо.

– Но есть одна загвоздка.

Мое тело замерло, когда я прищурилась, глядя на него.

– Почему мне не нравится, как это звучит?

– Я хочу, чтобы ты была там.

– Нет, Зак, я не могу... – страх овладел мной. – Я не могу быть там, пока мой отец и Каллум...

– Я знаю, малышка, – он коснулся своим лбом моего. – Я бы не спрашивал, если бы это не было действительно важно. Ты нужна Жасмин там, Калли. Ей нужно знать, что она может положиться на тебя... – он заколебался, редкая вспышка уязвимости сверкнула в его глазах. – И ты нужна мне там, солнце. Ты мне действительно чертовски нужна там.