Текст книги "Червовый принц (СИ)"
Автор книги: Л. Коттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Будь осторожна, Росси, – крикнул мне вслед Тристан. Он шутил, я знала это, но после того, что случилось со Скоттом, и того факта, что мой кузен ничего об этом не знал, между нами что-то явно было не так.
– Да кем они себя возомнили, черт побери? – прошипела Нора, когда мы опустошили наши подносы и направились к выходу.
– Элита Монтегю, – я закатила глаза.
– Ты видел, как подруга Софии практически пускала слюни по Скотту? Если бы она только знала…
– Пофиг. – Если он ей нужен, пускай забирает. Потому что одно я знала наверняка: я не собиралась больше встречаться со Скоттом Фасцини.
Мы подошли к дверям, но я заколебалась, оглянувшись через плечо туда, где сидели Никко и его друзья. Энцо смотрел прямо на меня, его взгляд был острым и холодным, как сталь кинжала.
Но Никко уже не было.
∞∞∞
– Добро пожаловать на «Введение в философию», я профессор Мандрейк. Если вы попали не в тот класс, пожалуйста, покиньте его прямо сейчас.
Вокруг меня раздался стройный хор смешков. После быстрого моциона в туалет, я оказалась в классе с несколькими секундами в запасе, скользнув на свободное место в заднем ряду. Это было идеальное место, чтобы слиться с толпой. Профессор сразу приступил к делу, нацарапав темы на этот семестр на доске, в то время как студенты набирали заметки на своих айпадах и телефонах. Я предпочитала старомодный способ, украшая свежую страницу в своем блокноте такими словами, как философия разума, моральная философия, метафизика и эпистемология.
– В течение следующих двух недель мы будем углубленно изучать свободу воли. На прочтение вам первая и вторая главы ваших учебников. – Кто-то скользнул на сиденье рядом со мной. Я посмотрела на того, кто это был; мое сердце пропустило удар, когда я поняла, что это был Никко.
– Привет, – одними губами произнес он.
– Хм, привет, – прошептала я, чувствуя, как меня бросает в жар.
Он обратился в слух, ловя каждое слово профессора, но я уловила намек на ухмылку в уголке его рта.
Следующие двадцать минут я сидела, едва дыша, пытаясь думать о чем-нибудь, кроме ощущения губ Никко, скользящих по моим губам. К тому времени, как профессор попросил нас представиться человеку справа от нас, я почувствовала, что готова сгореть.
– Я думаю, мы партнеры, – сказал Никко, ничем не выдавая себя. Он повернул свои широкие плечи, слегка наклонившись ко мне. Черная футболка, которую он носил, открывала взору его мускулистые руки.
У меня снова перехватило дыхание.
– Введение в философию? Я думала, ты на втором курсе? А это предмет первокурсников.
Он долго и пристально смотрел на меня, медленно сокращая расстояние между нами.
– Откуда ты знаешь Капицолу?
– Прости, что?
– Тристана Капицолу. Как. Ты. Познакомилась. С. Ним?
– Ты что, издеваешься? Кто его не знает? – Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, не обращая внимания на проносящийся сквозь мое тело шторм.
– Я видел тебя сегодня за обедом.
– Тогда ты наверняка заметил, как его подружка поливает нас дерьмом за их столом. Я думаю, ему было не по себе или что-то в этом роде, потому что мы уже сидели там, а она устраивала сцену.
– Значит, ты с ним не знакома.
– Конечно, знакома. Мои родители знают его маму. Но вряд ли мы друзья, если ты об этом. – Ложь слишком легко слетела с моего языка.
– А Фасцини, он тоже друг?
– Ты ревнуешь? – я отклонила его вопрос, странное ощущение нахлынуло на меня.
– Ревную? – сказал Никко сквозь стиснутые зубы. – Ты о Капицоле с Фасцини что ли, я тебя умоляю.
Воздух стал насыщенным, и стало трудно дышать.
– Нам нужно ответить на вопросы. – Я попыталась перевести разговор в более безопасное русло, но Никко смотрел на меня так пристально, что я не могла думать. Его взгляд потемнел, когда упал на мой рот, задержавшись там.
Я почувствовала головокружение, обезоруженная его близостью. Никогда прежде я не испытывала такой сильной реакции ни на что и ни на кого. Я словно чувствовала его. Чувствовала, как он раздевает меня взглядом. Касаясь меня кончиками пальцев.
Голос профессора Мандрейка прорезал воздух, заставив меня вздрогнуть. Никко издал тихий смешок, переключая свое внимание обратно. Это был мой первый урок философии, и я уже провалила первое задание. Если у меня и была хоть какая-то надежда не вылететь с курса, то я не могла состоять с Никко в паре. Он слишком отвлекал.
Чересчур интенсивно.
Слишком всепоглощающе.
– На этой неделе я хочу, чтобы вы поразмыслили над следующим: «Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали». – Я нацарапала знаменитую цитату Маркса. – Я ожидаю, что вы придете на наш следующий урок, вооруженные идеями, люди. В конце концов, это же философия. – Профессор Мандрейк извинился, и все начали собирать свои вещи. Только тогда я заметила, что у Никко с собой ничего нет. Ни блокнота, ни телефона, ни айпада… даже сумки.
– У тебя фотографическая память или что-то в этом роде? – спросила я, вставая и перекидывая рюкзак через плечо.
– Или что-то в этом роде, – он постучал пальцем по виску. – До встречи, Бамболина. – Никко нырнул в проход и исчез в потоке тел, выходящих из класса, прежде чем я успела ответить.
Именно в этот момент я поняла, что Никко похож на бурю. Он влетел без предупреждения и так же быстро исчез, не обращая внимания на оставленные обломки.
Я не хотела быть разбитой им. Но, как и шторм, иногда от него невозможно было убежать. Оставалось только задраить люки и надеяться, что ты выживешь.
∞∞∞
Я возвращалась в дом Донателло, когда зазвонил мой сотовый.
– Привет, мама.
– Ciao, cucciola5, – ответила она. – Ну и как дела? Расскажи мне все.
– Это… же университет, мама, – усмехнулась я. – У меня только что закончились занятия.
– Мой ребенок уже в университете, я с трудом могу в это поверить. Без тебя дом уже не тот.
– Я уверена, что ты находишь способы занять себя. – Габриэлла Капицола была силой, с которой приходилось считаться. Сильная и самоуверенная, она никогда не сомневалась, что не создана быть трофейной женой. Конечно, мой отец потакал ей, и вместе они стали одной из самых влиятельных пар округа Верона. Это было неудивительно, учитывая, что Капицола были одной из семей – основателей нашего маленького кусочка пирога под названием Род-Айленда.
Дед моего отца и его отец до этого неустанно трудились, чтобы построить свою жизнь после эмиграции из Италии в конце восемнадцатого века. Упорным трудом и большим количеством крови, пота и слез они заложили основу для того, чтобы мой дед стал одним из самых успешных людей в штате. Строительство объектов недвижимости, операции с недвижимостью, бизнес – у него был обширный портфель. Портфель, который достался моему отцу после смерти деда.
Капицола – имя, которое люди чтили. Имя, вызывающее уважение.
Но для меня это имя значило пожизненное заключение.
– Как он держится? – поинтересовалась я.
– Билли уже дважды отказывался его туда везти. Я бы назвала это успехом.
– Прошло уже три дня.
– Целая жизнь для твоего отца, – сказала мама. – Ты его самое дорогое достояние, Арианна.
Достояние.
Это слово прозвучало сладко, слетая с языка моей матери, но это было неправильно; превращая меня в своего рода вещь, а не в человека с чувствами, надеждами и мечтами.
Я знала, что у него добрые намерения.
У них обоих они были – намерения.
Но временами это было слишком тяжелым бременем.
– Тристан здесь. Скотт тоже. – Я подавила дрожь. – И Нора стала особенно дерзкой на язык с тех пор, как мы приехали. Я в порядке, мама. Обещаю.
– О, я знаю, Principessa6. Просто пообещай мне, что будешь держать себя в руках.
– Обещаю.
– Отлично. Ты приедешь домой на выходные?
– Я еще не уверена. Нора очень серьезно относится к нашему опыту первокурсников.
– Я рада, что она там с тобой.
– Я тоже.
– О, дырявая моя голова, совсем забыла спросить, как прошло твое свидание со Скоттом?
– Ты знаешь о нем? – в моем голосе сквозило недоверие.
– Конечно, мы знаем. Скотт попросил разрешения у твоего отца.
– Чтобы сводить меня куда-то? Это, кажется, немного чересчур, мама, – я закатила глаза.
– Он, как и твой отец, придерживается традиционных взглядов. По-моему, это очень мило.
– Я не уверена, что мы совместимы.
Ее тихий смех заполнил линию.
– Это было всего одно свидание, Арианна. Такие вещи требуют времени. Дай ему шанс.
– Я не хочу давать ему этого шанса. – Я остановилась у своего дома.
– Твой отец одобряет кандидатуру Скотта, он практически член семьи. Фасцини – хорошие люди.
– Хорошо, мама, что происходит? Сначала Тристан, теперь ты. Откуда такой внезапный интерес к нашим со Скоттом отношениям? Или отсутствию таковых.
– Знаешь, я как раз на днях разговаривала с Сюзанной о Гала-концерте в честь Столетия университета. Это будет большое дело. – Она приступила к подробному отчету о планировании, в состав которого входили моя мать и мать Скотта. В конце концов, Нора догнала меня, и я извинилась, чтобы быстрее закончить разговор.
Только когда мы попрощались, и я повесила трубку, я поняла, что она так и не ответила на мой вопрос.
Глава 6
Никко
– Никко, дружище, что стряслось?
– Привет, Дариус, – я кивнул невысокому коренастому парню за стойкой, пока Энцо и Маттео осматривали помещение.
– Уже пришло время? – он одарил меня улыбкой во все тридцать два зуба.
– Верно. Ты готов?
– Я еще не пропустил ни одного платежа. Я сейчас вернусь. – Он исчез за дверью.
– Что это за дерьмо? – Энцо хмыкнул, держа в руках какое-то странное блюдо.
– Это ломбард, кузен. То, что мусор для одного человека – сокровище другого.
– Не очень подходит, если хочешь знать мое мнение, – Энцо ухмыльнулся Маттео. – Это из-за меня, или каждый месяц это занимает больше времени?
– Расслабься, Э, – ответил я. – Ты же знаешь, что Капицола давит.
– Хорошо, мальчики. – Дариус вернулся с коричневым конвертом. – Я выбил большую часть, но мне нужно еще немного времени…
– Дариус, – раздраженно выдохнул я. – Тебе известны правила сделки. Мой отец позволяет тебе торговать твоими труднодоступными предметами из магазина, а взамен его ждет сокращение прибыли.
– Знаю, Никко, знаю. Просто Капицола поддает жару. На днях его Парни снова появились здесь, предлагая помочь мне переправить часть моих запасов. Сказали, что я могу переехать в один из его модных магазинов в городе.
– Ты действительно думаешь, что они позволят тебе торговать этим дерьмом там?
– Энцо, – предупредил я. Дариус был гордым человеком. Меньше всего нам было нужно, чтобы Энцо проявил неуважение к его бизнесу – во всяком случае, законному.
– Знаю, знаю, – мой кузен отмахнулся от меня и вышел из магазина.
– Здесь должна быть вся сумма, Дариус. Я не могу вернуться к боссу с недостачей.
– Всего пару дней, Никко. Пожалуйста. Торговля здесь уже не та, что раньше.
Маттео поймал мой взгляд и покачал головой. Он знал, в чем дело. Мы оба это знали. Если бы ты уступил хоть пару сантиметров, такие люди, как Дариус, запросто отмахали бы чуть больше полтора километра. Его ломбард, возможно, переживал сейчас трудные времена, но его побочный бизнес, связанный с контрафактной продукцией и предоставлением высокопроцентных займов людям в Ла-Риве и вокруг Романи-сквер, процветал.
– Иди еще раз проверь сейф, Ди, – я откинул одну полу куртки, показывая ему пистолет. – Тут же что? Не хватает двух или трех сотен? Я уверен, что если пороешься поглубже, обязательно найдешь их.
Он запаниковал, это отразилось у него на лице.
– Ну же, Никко, мы же друзья, не так ли? Мне просто нужно…
– Не усложняй ситуацию, Ди. – Моя рука скользнула под куртку. – Иди за деньгами, или я заставлю тебя их мне достать.
– Черт, конечно. Хорошо. – Он провел рукой по редеющим волосам.
– А что у него за дело? – Пока мы ждали, Маттео барабанил пальцами по стойке.
– Хрен его знает. – Я не сомневался, что Капицола послал своих людей, чтобы они напугали местных бизнесменов. Он хотел, чтобы люди были напуганы, готов был давать им ложные обещания и пробуждать в них несбыточные мечты о лучшей жизни за рекой.
Но такие парни, как Дариус, использовали бы любой предлог, чтобы попытаться уклониться от уплаты.
Он вернулся через пару минут и шлепнул на стойку конверт.
– Там все, можешь пересчитать.
– Я доверяю тебе, Ди. – Я сунул конверт во внутренний карман. – В то же время в следующем месяце.
– Да, да. Может быть, поинтересуешься у своего старика, что он собирается делать с Капицолой. Это дерьмо выходит из-под контроля, Никко. Я слышал, что дом Горацио сожгли, уничтожили половину его запасов. Ходят слухи, что Капицола готов использовать любые средства, чтобы заставить людей продавать.
– Неужели? – Я вопросительно приподнял бровь. – Ну что ж, можешь разнести слух, что Ла-Рива, Романи-сквер и все, что к западу от реки, по-прежнему принадлежит Антонио Марчетти.
– Так какого хрена босс ничего не предпринимает? – Дариус уставился на меня.
– Приятно иметь с тобой дело, Ди, – сказал я, обрывая разговор, пока все не вышло из-под контроля. – Увидимся в следующем месяце.
Маттео вышел вслед за мной из магазина.
– Похоже, они думают, что дядя Тони может просто убрать его. Черт возьми, это же Роберто Капицола. Такой удар мог бы вызвать у него все виды жара.
– Вот именно, – отрезал я. – Но Капицола это знает. Вот почему он оказывает давление на местный бизнес, потому что знает, что у моего отца связаны руки.
– Это чушь собачья, вот что это такое. – Энцо подошел к нам.
– Да, но будет только хуже, пока не станет лучше. – Вибрация моего мобильного телефона привлекла мое внимание. Я вытащил его и просмотрел текст входящей СМС-ки.
– Нам нужно быть дома, – сказал я.
– Дядя Тони? – спросил Маттео, и я кивнул.
– Кто же еще.
– Как ты думаешь, чего он хочет?
– Черт его знает, – сказал я Энцо, когда мы забрались в его полностью восстановленный «Понтиак ГТО». – Ты же знаешь, как это бывает. Когда босс зовет, мы прибегаем на зов.
Маттео нырнул на заднее сиденье, упираясь коленями мне в спину.
– Тебе нужно купить машину побольше. – Я посмотрел на Энцо, а он лишь ухмыльнулся. На его международном наречии это означало: «пошел бы ты».
– Может быть, у него есть для нас другая работенка.
– Мы еще не знаем, чего он хочет, – проворчал я.
Но интуиция подсказывала мне, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Поездка обратно в наш район заняла минут пятнадцать – достаточно времени, чтобы Энцо успел рассказать нам о трехходовочке, которая у него была прошлой ночью.
– Я удивлен, что твой член не отвалился, – сказал я. – От слишком частого использования.
– Скорее, от обилия возможных болезней.
– Да пошел ты, Беллатони, я предохранялся каждый раз.
– Так она сказала.
– Что с тобой, Никко? Я слышал, ты сегодня пробрался в класс Мандрейка?
– На философию? – Энцо взъерошился, его вопросительный взгляд впился мне в лицо.
Твою же мать.
Я быстро провел рукой по волосам, надеясь уклониться от вопроса Маттео, но он был похож на собаку с костью.
Они оба были такими.
– Просто хотел напомнить ему, что мы здесь, наблюдаем.
– Я думал, он уладил все с дядей Тони.
– Верно. – Я пожал плечами, пытаясь изобразить безразличие. Мандрейк честно заплатил долг, который он заработал в одном из игорных заведений моего отца, но это был не первый раз, когда мы наблюдали за кем-то, чтобы убедиться, что он не стал занозой в заднице.
– Идешь против приказа старика? – усмехнулся Энцо. – Как будто у тебя есть желание умереть или что-то в этом роде.
– Оставь это, Энцо. Эти уроки теории бизнеса – чертовски скучная вещь.
– А философия лучше? Это бессмысленное дерьмо.
– Зато полно горячих зубрилок, верно? – Маттео ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида, откинув с глаз светло-каштановые волосы. – Может быть, я приду в следующий раз, чтобы проверить потенциальных кис…
– Вы двое думаете о чем-нибудь, кроме своих членов?
– С каких это пор ты не думаешь своим? – Энцо вопросительно приподнял бровь.
– Я просто… Черт, я не знаю.
Я знал, и у нее были глаза цвета меда.
– Ты весь уик-энд была напряжен. Тебе нужно либо бороться с этим, либо потрахаться. И ты уже надрал задницу Дому, так что я думаю, мы все знаем ответ, который ты ищешь. Просто позвони Рейне и все уладь. – Его рука крепче сжала руль, когда мы пересекали мост, разделяющий Верону и Ла-Риву.
– Да, просто рули. На сегодня я уже достаточно наслушался твоего дерьма. – Я откинулся на кожаный подголовник, наблюдая за проносящимся мимо городом. Пейзаж менялся по мере того, как вы продвигались по направлению к Ла-Риве. Дома были поменьше, с потертой краской и заросшими газонами. Усталый и забытый, это был неплохой район, но он не был в той же лиге, что и его более яркий и престижный аналог за рекой.
Энцо легко ориентировался в здешних улицах. Мы здесь выросли. Играли на тех самых блоках, мимо которых сейчас проносились. Район Ла-Рива был нашим домом. Каждое воспоминание из детства, хорошее и плохое, а иногда и просто уродливое. Это место было у нас в крови.
И это было мое наследие.
В то время как Роберто Капицола и его Парни в городе контролировали три крупнейших города округа Верона – Роккафорте, Юниверсити Хилл и Верона-Сити, мой отец владел улицами Ла-Рива и Романи-сквер и отказывался отдать их человеку, которого ненавидел больше всего на свете.
Было чертовски забавно, что Капицола пытался осложнить жизнь моему отцу из-за его связей, когда те самые деньги, которые привели старика Роба туда, где он был сегодня, были запятнаны кровью его врагов.
Отчасти поэтому я был так поражен, увидев Тристана Капицолу, старшего племянника Роберто, околачивающегося вокруг Лины. Он был подлым сукиным сыном, которому нравилось выставлять напоказ имя своей семьи. Все знали, что когда-нибудь он займет место дяди, примет на себя бразды правления, но, к несчастью для него, у Роберто уже был наследник.
Дочь.
Не то чтобы кому-либо доводилось видеть ее уже много лет. Роберто, очевидно, держал ее взаперти в их поместье в Роккафорте. Поговаривали даже, что она умерла. Я в это не верил. Я считал Капицолу умным человеком. Человеком, который отрекся от испорченной истории своей семьи, но не забыл, что значит иметь врагов. Такой человек, как Роберто Капицола, был неприкасаем; у него было слишком много друзей в высших кругах власти, он слишком часто мелькал на публике. В отличие от его семьи, его дочери.
Вид дома моего детства заставил меня оборвать свой внутренний монолог. У меня всегда были смешанные чувства по поводу возвращения сюда. С тех пор как пять лет назад ушла моя мать, он казался пустым. Это была одна из причин, почему я так легко согласился поехать в МУ. Я не выбирал университет, по крайней мере, не тогда, когда моя жизнь уже была расписана поминутно. Но если это означало, что мне придется уехать из этого дома, хотя бы ненадолго притвориться, что моя жизнь принадлежит мне, тогда я согласился с этим легко.
Другая вещь, привязывающая меня к этому месту, помимо обязательств и верности, в настоящее время бежала по подъездной дорожке в пелене непослушных кудрей, окутанная мягким смехом.
– Господи, когда она подрастет, тебе придется отбиваться от них палкой.
– Ей почти семнадцать, – напомнил я Маттео.
– И все же у этой девушки проблемы написаны на лице.
– Ты на самом деле не соответствуешь требованиям, чтобы заглядываться на мою сестру… мою младшую сестру?
– Черт возьми, она моя кузина, – выдавил он. – Я просто говорю, что у меня есть глаза, а она красавица. Похожа на твою маму.
– Молодец, парень, – хихикнул Энцо. – Сначала Алисия, а теперь его мать.
– Ты же знаешь, что я не это имею в виду. Черт, Никко, ты же знаешь, что я бы не стал…
– Расслабься, я знаю. Только не говори больше так о моей сестре, ладно? – Мысль о том, что моя сестра окажется с кем-то вроде Маттео или Энцо, заставляла меня рвать на себе гребаные волосы. Она была слишком хороша. Слишком, блядь, невинна. Она пошла вся в мать, а я был копией отца. Это было бремя, которое я бы с радостью взял на себя, если бы это означало, что я смогу защитить ее от этой жизни.
Энцо заглушил мотор, и мы выбрались наружу. Я едва успел коснуться ногами земли, когда Алисия буквально прыгнула в мои объятия.
– Никко, – выдохнула она, – я скучала по тебе.
– Я тоже рад тебя видеть, Сия. – Энцо усмехнулся, пнув ногой гравий. – Мой отец здесь?
– Да, он внутри. И дядя Мишель тоже.
Он бросил на меня серьезный взгляд. Если дядя Винченцо и отец Маттео, Микеле, тоже были здесь, то это было похоже на встречу клана.
– Как дела в школе? – спросил я Алисию, прижимая ее к себе, когда мы подошли к дому.
– Думаю, все в порядке. – Она слегка пожала плечами.
– Сия, сейчас выпускной год. Тебе нужно научиться расслабляться и получать удовольствие. Но не слишком веселись, – быстро добавил я. – Никаких парней. Определенно никаких парней, пока тебе не исполнится восемнадцать.
Или никогда, если мне будет что сказать.
– Расслабься, старший брат, все равно никто не хочет со мной встречаться.
– Что, черт возьми, это значит? – Я притянул Алисию к себе, держа ее на расстоянии вытянутой руки. – Любой парень был бы счастлив быть с тобою рядом.
Ее взгляд метнулся к земле.
– Сиа, поговори со мной, – тихо попросил я.
Она медленно подняла голову, посмотрев мне в лицо, и то, что я увидел на ее лице, буквально вытрясло из меня всю душу.
– Я Марчетти, Никко.
– И что? Быть Марчетти в средней школе никогда не было для меня проблемой. Парни смотрели в другую сторону, а девушки все хотели урвать для себя кусочек меня. Мы трое – я, Энцо и Маттео – правили коридорами в средней школе.
– Для тебя все было по-другому. Ты же парень. Это приносит тебе определенный уровень уважения. Но не для меня, это делает меня неприкасаемой, – после этих слов она затихла.
– Кто-то что-то сказал тебе, Сия? – Маттео придвинулся ближе. – Потому что, если они…
– В этом-то и проблема. – Она не казалась сердитой, просто смирилась, и это было похоже на тиски вокруг моего сердца. – Ни один парень даже не посмотрит на меня дважды из-за того, кто мой брат. Из-за того, из какой я семьи.
– К черту их, – сказал Маттео, и я нахмурился. Это должна была быть моя реплика. Но ведь у него тоже была младшая сестра, так что, думаю, он знал, как разделываться с подобными вещами. – Если парня пугает тот факт, что ты Марчетти, значит, он тебя не заслуживает.
– Спасибо, Мэтт. – Алисия застенчиво улыбнулась ему. – Может быть, мне нужно найти кого-нибудь постарше. Кого-то из колледжа…
– Не заканчивай фразу, – прорычал я.
Энцо мрачно усмехнулся с крыльца.
– Я же говорил. – Он махнул как битой. Я послал его к чертям собачьим.
– Пойдем, мы же не хотим заставлять папочку ждать. – Он не любил опозданий.
И у меня было такое чувство, что день уже вот-вот пойдет своим чередом, и мой старик не будет ругать меня за опоздание.
– Выкроишь для меня время позже? – спросила Алисия.
– Ты же знаешь, что да. – Я одарил ее теплой улыбкой, прежде чем проследовать за моими друзьями в дом, чтобы узнать, что нас ждет.
∞∞∞
Отца и дядей мы нашли в кабинете. Это был кабинет моего отца, где он любил развлекаться. И еще чуть больше года назад входить сюда было строго запрещено мне и моим двоюродным братьям. Но с тех пор, как мы закончили школу, нас официально посвятили в дела клана. По моей спине пробежал табун мурашек от воспоминаний о том, что мы делали той ночью. Но это то, что было. Мир был местом, где собаки едят собак, и у всех нас были свои роли.
Так уж случилось, что мне выпала сыновья доля, поскольку я был единственным сыном Антонио Марчетти, босса Доминиона, или, как его называли среди чужаков, босса мафии Новой Англии. Вместе со своим двоюродным братом Алонсо Марчетти, возглавлявшим бостонскую фракцию, мой отец вместе с моими дядями и вереницей двоюродных братьев, дальних родственников и соратников по рангу владел и контролировал различные предприятия в округе Верона и его окрестностях. Большинство из них были законными, обеспечивая дымовую завесу для рэкета, отмывания денег и азартных игр.
Округ Верона был построен и основан на деньги мафии. Сам фундамент, на котором он зиждился, был запятнан кровью и пропитан обманом. Но люди с радостью закрывали глаза на то, что происходило вокруг, забывали о своих далеко не святых корнях, если это означало, что они будут разъезжать на своих шикарных автомобилях, носить свои дорогие гребаные костюмы и дизайнерские шмотки, есть блюда высшей кухни и потягивать шампанское, которое стоило достаточно, чтобы накормить захудалую страну третьего мира.
– Никколо, ребята, идите-ка сюда. Выпейте. – Отец жестом подозвал Женевьеву, экономку, хотя я был уверен, что ее обязанности простирались далеко за пределы обслуживания дома.
Я резко втянул воздух. Мой отец сильно постарел. Его глаза все еще сверкали шармом Марчетти, а на голове красовалась копна темных непослушных волос. Он также поддерживал физическую форму благодаря многочасовым тренировкам в спортзале моего дяди Марио. Но он был моим отцом, и я знал его лучше, чем кто-либо. Я видел то, чего не видели другие – лишние гусиные лапки вокруг его глаз, темное облако, окружавшее его.
Отец устал. Был измотан жизнью. И хотя я знал, что он никогда не признается в этом, я подозревал, что он все еще страдает от того, что его сердце разбито. Что было чертовски иронично, поскольку именно из-за него сбежала моя мать.
Энцо и Маттео взяли по стакану виски, но я воздержался, предпочитая пить воду, чтобы сохранять ясный рассудок.
– Что происходит? – спросил я, вытаскивая различные конверты с наличными и бросая их на стол. Мишель встал, чтобы забрать их и положить в отцовский сейф. Деньги они пересчитают позже, прежде чем примутся за уборку.
Все, чего я хотел, – это перейти прямо к делу. Чем скорее мы закончим, тем скорее я смогу провести некоторое время с Алисией, а затем убраться отсюда к чертовой матери.
– Как дела в колледже? – спросил дядя Винченцо, откидываясь на спинку большого кожаного кресла. – Много свеженьких шлюшек? – одна из его густых бровей многозначительно приподнялась.
– Ты это щас серьезно, старина? – нахмурился Энцо. – Если бы Нонна тебя слышала…
– Тебе бы пора уяснить, сынок, что происходит внутри этих четырех стен, за пределы этих стен не выходит. – Он усмехнулся, как будто мы все не знали, насколько важен кодекс молчания. – Ну и как дела? Тебе удалось переспать с кем-нибудь…
– Энцо, – осадил отец младшего брата. – Мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать половую жизнь твоего сына. Хотя, парень, должен предупредить, не забывай предохраняться. Последнее, что нам нужно, это чтобы какая-нибудь девчонка залетела от Марчетти.
– Господи, – пробормотал я себе под нос.
– А не выпить ли нам за это. – Дядя Винченцо поднял бокал, прежде чем осушить его содержимое.
– Спасибо, Джен, ты свободна. Если нам что-нибудь понадобится, я обязательно позову тебя.
Экономка кивнула, прежде чем выбежать из комнаты. Она была ненамного старше меня. Слишком молода, чтобы лечь под моего отца, хотя он был не из тех, кому было так просто отказать.
– Как дела в этом направлении? – дядя Мишель мотнул головой в сторону двери.
– Ничего серьезного, – тихо произнес отец, ослабляя галстук, и его взгляд метнулся в мою сторону.
– Не смотри на меня. Чем бы ты ни занимался в свободное время, это твое личное дело.
– Никколо, тебе обязательно быть таким?..
– Мы когда-нибудь доберемся до сути этой встречи? – проворчал я.
– Ты прав, – выражение лица отца стало жестким. – С Капицолой произошло интересное развитие событий.
– Томми, наконец, нашел на него компромат?
Томми, один из наших лучших, самых надежных следователей следил за Роберто уже много лет. Пытался нарыть на него достаточно грязных подробностей, чтобы сбить Капицолу с пьедестала. Но пока он не нашел ничего, кроме нескольких штрафов за парковку и нарушения градостроительных правил.
– Не совсем. Но мы думаем, что можем знать, где его дочь.
Мы все выпрямились как по команде.
– Она жива? – спросил Маттео.
– Вы ведь не верили, что она может быть мертва? – спросил я с ухмылкой. Иногда он становился чертовски доверчивым.
– Ее никто не видел почти пять лет, – пожал он плечами. – Я подумал, что, возможно, она где-то уже кормит червей, а ее старик хотел продолжать притворяться.
Он был прав. В мире, где деньги и власть были всем, для такого человека, как Капицола, иметь живого наследника было жизненной необходимостью.
Я знал это не понаслышке.
– Так где же она? – я снова сосредоточился на том, что говорил отец.
– Мы думаем, что в этом году она поступила в Университет Монтегю.
– Что? – Я был в шоке. – Он ни за что не пошлет ее туда. – Слишком много врагов наблюдало за ним, выжидая удобного момента, чтобы нанести удар.
– Вот почему мы не думаем, что он отправил ее туда под настоящей фамилией.
– Прятать ее на виду… в этом есть смысл, – сказал Энцо. – И это будет нетрудно. Ее уже много лет никто не видел. Сомневаюсь, что она все еще похожа на ребенка.
– Ты думаешь, сведения надежные? – спросил я отца, и он кивнул.
– Тристан знает ее. Они двоюродные брат и сестра, а Роберто относится к нему как к сыну. Он – ключевая фигура. Доберись до него, и ты доберешься до нее.
– Да, но давай будем честными, он же не будет выставлять ее напоказ всему кампусу. – Энцо фыркнул. – Это не будет кто-то из его круга, это слишком очевидно.
– Добраться до нее, чтобы сделать что? – спросил Маттео.
– Сынок, – проворчал Мишель, бросив на моего отца извиняющийся взгляд. Маттео переступил тонкую грань между желанием защитить жизнь и желанием чего-то большего. В отличие от Энцо, он не был злым по своей природе, и в отличие от меня, он не находился в состоянии постоянного давления.
Так было со мной до нее. Мои мысли метнулись к Лине. Интересно, что она делает прямо сейчас, в эту секунду? Я хотел ее так чертовски сильно. На заднем сиденье моего байка. В моей постели. Подо мной.
Я хотел заполучить ее любым способом, но было бы нечестно, по отношению к нам обоим, тащить ее в этот мир.
Мир, где мы говорили об использовании невинной девушки, чтобы добраться до ее отца.
– Если нам нужно объяснять это тебе, Мэтт, то ты – не тот сын, которого мы вырастили. – Слова отца повисли в воздухе, тяжелые и наполненные смыслом.
Рядом со мной неловко заерзал Маттео. Я прищурился, почти не удивляясь, что отец хочет, чтобы мы решили эту задачу. В конце концов, именно поэтому мы и оказались в МУ. Это не только создавало иллюзию, что наша семья хочет более законного будущего, но и открывало для нас возможности быть в курсе событий. Дети имели обыкновение сплетничать. Особенно дети, такие пьяные и под кайфом от студенческой жизни. Но прошел год в колледже, и нашей информации, мягко говоря, не хватало. Мой отец и наши дяди, казалось, не слишком беспокоились. Победа над Роберто Капицолой означала конец игры. До тех пор, пока мы притворялись, посещали занятия и приносили немного денег с наших предприятий в кампусе и за его пределами, они были вполне счастливы.
