Текст книги "Принц снов"

Автор книги: Курт Бенджамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Земля слегка поднималась, прежде чем снова спуститься к реке Онга, возле которой Цу-тан разбил свой лагерь. Каду приказала остановиться, когда подъем еще не преодолели. Взмах рукой, и соединенные силы фибских рекрутов, наемников и оставшихся в живых пустынников разбились на маленькие подвижные отряды. За их спинами тонкой линией выстроились гарнские воины. Их силы замкнули долину з кольцо. Войску Льешо предстояло разыскать заложников и вывести их на свободу, а отряду Таючита – отвлечь и разгромить врага «озерной» атакой.

Во главе каждого отряда стоял свой командир. Льешо досталось одно из подразделений фибов, которых привел Шокар. Брат возглавлял второе. Юноша считал старшего брата более склонным к лобовой атаке – тот порою был излишне прямолинеен и откровенно ненавидел военные хитрости. Однако вместе со своими рекрутами он брал уроки военного дела у Бикси и Стайпса. А потому сейчас, низко согнувшись, чтобы укрыться в подлеске, Шокар бежал мягко и легко, почти грациозно, и все его движения словно в зеркале отражались в движениях следующих за ним бойцов. Половина этих бойцов были женщинами – как здесь было не вспомнить о Льинг?

Королю некогда было выяснять, кто именно его воины, и сейчас, ведя собственный маленький отряд в лагерь противника, он сожалел об этом. Люди двигались слаженно, словно единый организм, мгновенно воспринимающий каждый жест командира, и Льешо быстро выработал тактику действий, полностью доверяя силе и мужеству своих людей, а также той выучке, которую они получили на занятиях Бикси. Подобно Шокару, он согнулся как можно ниже и проскользнул в ветвях подлеска.

Цу-тан и его командиры выставили стражу, однако за несколько спокойных дней часовые успели разлениться от безделья и утратили остроту восприятия. Фибский фермер, по воле судьбы превратившийся в солдата, незаметно, словно кот в амбаре, пробрался вперед и напал на ближайшею часового, молниеносным движением перерезав ему горло. Враг упал как подкошенный, а Шокар спокойно вытер кинжал о траву.

Льешо кивнул брату и повел своих людей в обход маленьких палаток, приближаясь к самой большой, где, как он точно знал, лежал под присмотром Адара Хмиши. Чуть в стороне так же бесшумно пробирался Бикси со своими наемниками, а дальше, в глубине долины, Каду вела пустынников. Те знали девушку как подругу Харлола, который, останься он жив, непременно сам вел бы их в атаку.

Не думай об этом, предупредил себя Льешо. Нельзя думать об утратах, о тех, кто уже умер и кто умрет сегодня, завтра или в последующих битвах. Впереди маячила черная палатка командования, и Льешо стремительно опустился на колени и обнажил кинжал. К нему, стараясь держаться как можно ниже, приблизились остальные бойцы. Внутри, в палатке, раздавались голоса. Льешо неслышно рассек войлок возле самой земли и, отогнув край, заглянул в образовавшийся просвет. Он увидел сидящего Цу-тана. Перед ним, загораживая койку, на которой лежал Хмиши, стоял Адар.

– Он больше не выдержит, неужели вы не понимаете? Он человек и ке сможет вынести такого количества побоев и издевательств. Его способность к выздоровлению исчерпала себя. Черта осталась позади…

– Очевидно, уже не имеет никакого значения, что именно я с ним буду делать, так ведь?

Цу-тан взял тот самый железный прут, который Льешо уже видел во время путешествия во сне. Адар шагнул вперед, чтобы перехватить прут, и удар пришелся ему по плечу. Льешо услышал хруст кости, и брат со стоном осел на пол.

Все. Довольно. Льешо убьет его голыми руками и сотрет кости мучителя в порошок. Он резко поднялся на ноги, но в этот миг кто-то осторожно тронул его за локоть. От неожиданности сердце юноши едва не разорвалось, но помогла выучка – боец продолжил начатое движение до тех пор, пока мозг снова не заработал, а потом молниеносным движением опрокинул подкравшегося к нему человека и приставил острие ножа к его горлу.

– Льинг! – беззвучно, одними губами воскликнул он, и девушка кивнула.

Глаза ее казались туманными от постоянных доз охмуряющих снадобий. Льешо заметил и это, и то, как, словно повторяя сюжет сна, девушка вытащила нож.

Льинг приложила палец к губам, призывая к спокойствию, поднялась, опустив нож, и вдруг внезапно исчезла, словно провалившись в окружающую палатку Цу-тана тьму.

Бойцы небольшого отряда с тревогой наблюдали за своим командиром. Необходимо дождаться атаки Таючита. Появление Льинг в план не входило, а у Адара, судя по всему, оставалось совсем мало времени. А потому Льешо сделал бойцам знак стоять на месте, а сам отправился следом за Льинг, по древней традиции фибских воинов держа на изготовку и меч, и кинжал. У входа в палатку он остановился. В суматохе предстоящей атаки он смог бы захватить Цу-тана, не страшась, что тот разоблачит его. Теперь же преимущество принадлежало Льинг – если только сна могла освободиться от пагубного влияния зелья мастера Марко.

Цу-тан обернулся и увидел, что в палатку вошла Льинг, однако, полностью сосредоточившись на противостоянии Адара, не обратил на девушку ни малейшего внимания. Спрятавшись за дверным пологом, Льешо видел выступивший на лбу шпиона пот, слышал его тяжелое дыхание.

– Так что же, целитель, ты готов принять все его мучения на себя?

– Ваш хозяин так не считает.

Адар не пытался защищаться, тем не менее и тон его, и выражение лица свидетельствовали о спокойном, непоколебимом упорстве. Подобно Хмиши, Цу-тан и сам перешел невидимую границу, и теперь пути к отступлению не было. Адар держался твердо, но не пытался даже руку поднять в свою защиту. Целитель и муж Богини, он принял клятву защищать своих пациентов любой ценой и не мог ее нарушить.

Мучитель с готовностью сжимал оружие, однако приказ хозяина не позволял ему снова поднять его. Крестьянин из Фибии – одно, а целитель – совсем другое; принцы нужны мастеру Марко живыми и здоровыми.

– Так, может быть, займемся пока девчонкой? – Цу-тан схватил Льинг за волосы и подтащил поближе. – Хозяин поймет, если я возьму ее вместо…

Мучитель заглянул в искаженнее наркотическим трансом лицо жертвы и, собираясь нанести удар, поднял прут.

Только не Льинг, подумал Льешо. В семь лет гарнские налетчики убили его телохранителя. Сейчас он уже взрослый, прекрасно обученный воин, и Льинг еще жива. Нельзя позволить Цу-тану издеваться над ней.

Больше ни одного удара по моим людям!

Король импульсивно отодвинул полог, готовый прийти на выручку, даже если после этого придется иметь дело с охранниками шпиона. Едва он показался в палатке, Цу-тан стремительно повернулся, одновременно, словно щит, толкнув перед собой девушку.

– Ты! – ухмыльнулся он. – Что, опять одна из проделок, которые ты придумываешь во сне, нищий принц?

– На сей раз мы не во сне, – возразил Льешо, поднимая готовый к бою меч.

– Надеюсь, теперь ты пришел не один? – слабым голосом поинтересовался Адар.

Юноша понял, что имеет в виду брат. Попасть в тюрьму куда легче, чем вырваться из нее, даже если эта тюрьма – всего лишь войлочный шатер.

Ответить он не успел, так как в эту самую минуту раздался долгожданный воинственный клич гарнского отряда, стремительно, на всем скаку, ворвавшегося в лагерь. Тай начал атаку. Льешо услышал свист летящих стрел и характерные звуки, которые они издавали, достигая цели. Некоторые из этих стрел имели ядовитые наконечники, другие несли огонь.

Стук лошадиных копыт сотрясал землю – всадники мчались вниз по склону. Каратели поспешно выскакивали из палаток и садились верхом, надеясь отразить атаку, а в это самое время сидящие в засаде воины ворвались в палатки, разыскивая пленников. Льешо знал, что их, к сожалению, окажется немного. Скоро засадные отряды тоже присоединятся к атаке, и враг окажется не только окруженным извне, но и осажденным в собственном логове.

– Пришло твое время, – предупредил король шпиона.

– Охрана! – закричал Цу-тан и смертельно побледнел, когда в ответ на призыв в палатке появились бойцы отряда Льешо.

– Ваша милость? – вежливо отозвался капрал. Вернее, отозвалась – капрал была женщиной средних лет, высокого роста, особенно если учесть, что фибы в массе своей им не отличались, и со шрамом над правым глазом, который придавал даме весьма воинственный и опасный вид. Льешо приветственно поднял руку:

– Не впускай никого до моего приказа.

Увидев, что происходит в палатке, женщина нахмурилась. Но она прекрасно понимала свой долг, а потому, слегка поклонившись, удалилась. За действия ее отряда можно было не волноваться.

– Отпусти. – Льешо махнул мечом в сторону Льинг. – Ты ведь и сам понимаешь, что все кончено.

По всему лагерю раздавались крики, лишь слегка заглушённые войлочными стенами палатки, но Цу-тан все равно беспокойно оглядывался, не теряя надежды на избавление. Погруженный в свои мысли шпион отвлекся и пропустил момент, когда глаза Льинг внезапно обрели сознательное выражение. Когда он понял, что происходит, было уже слишком поздно. Бросив прут, Цу-тан попытался оттолкнуть девушку. Не тут-то было: одной рукой Льинг крепко схватила негодяя за ворот, а другой приставила к его горлу острие кинжала.

– Умри, – с ненавистью прошептала она и одним резким движением вонзила нож. – Умри, как змея.

Негодяй рухнул на землю.

– Ты прекрасно справилась и без моей помощи.

Льешо опустил меч, но кинжал так и держал наготове – на всякий случай. Поблизости раздавались звуки битвы, и казалось куда надежнее оставаться во всеоружии.

– Ты мне очень помог. – Сосредоточенно сдвинув брови, Льинг взглянула на товарища. – Когда ты рядом, мысли становятся четче.

– Рад служить. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. – Девушка посмотрела на Цу-тана и рассеянно вытерла нож о рукав. – Хорошо.

Охотник за колдунами уже ничего не видел и не слышал. Он был мертв – окончательно и бесповоротно. Глаза бойцов встретились, и даже трагичность ситуации не смогла помешать им улыбнуться. Трудно в такой ситуации испытывать облегчение, но тем не менее Льешо ощущал именно это чувство.

– Дай я посмотрю на него, – прошептал Адар. Силы целителя были на исходе, однако держался он мужественно. – Я попробую помочь.

– Поздно. Он мертв! – отрезал Льешо. Отвернувшись от трупа врага, король подошел к брату. Тот едва не падал от боли и истощения, так что требовалось что-то срочно предпринимать. Раздробленная на мелкие кусочки кость давала себя знать все сильнее, и состояние раненого стремительно ухудшалось. Прежде всего его надо было уложить.

Одна лишь мысль о том, что Адар окажется на полу рядом с мучителем и врагом, вызвала в душе Льешо резкий протест, но выбирать не приходилось. Он снял куртку и постелил ее подальше от Цу-тана, там, где ковер не был испачкан кровью, а потом как можно бережнее перенес Адара. Тот, не удержавшись, вскрикнул от боли – раздробленная кость сместилась. Юноша негромко уговаривал брата потерпеть.

– С нами Карина, она уже скоро будет здесь. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

Изо всех сил сжав зубы, чтобы не стонать и не привлекать излишнего внимания, Адар терпел. Хорошо было уже то, что он спокойно и удобно лежал. Используя все известные опытному целителю приемы, раненый пытался сохранить сознание.

– Кричи, если от этого будет легче, – посоветовала Льинг. Один за другим она открывала ящики комода, пытаясь найти чистый, не хранивший запаха Цу-тана халат. – Палатку уже окружили наши.

– Когда теряешь сознание, боль тоже проходит, – добавил Льешо, который много раз испытывал это на самом себе.

Хмиши так и не пришел в себя. Льешо повторял, что зато он не чувствует боли, но волнение не проходило. Дела обстояли совсем плохо. Не случайно Адар говорил, что Хмиши зашел слишком далеко.

Срочно требовалась Карина, а она появится в палатке, когда лагерь будет полностью захвачен.

– Побудь с ними, – попросил король Льинг. Девушка кивнула, и он стремительно и бесшумно выскользнул из палатки.

Глава тридцать четвертая

Льешо мгновенно оказался в самой гуще хаоса. Ему приходилось вести подобные сражения и раньше, на противоположном конце Гарнии, однако на сей раз на стороне его отряда было преимущество более важное, чем то, которое давал рельеф местности. Если бы каратели видели смысл в отчаянном сопротивлении, они сражались бы куда более ожесточенно. Но Цу-тан мертв, а заложников его уже освободили. Бойцы Льешо взбаламутили лагерь и подожгли палатки. Стрелы отрезали гарнскому отряду путь к отступлению, заперев врага в тесных границах его собственного логова, так что единственным свободным от огня местом оказалась совсем маленькая центральная площадь. Добить собравшихся там карателей уже не составляло никакого труда.

Держа меч на изготовку, Льешо повел небольшой отряд в центр сражения. Он сек и рубил, колол и пронзал до тех пор, пока рука не отказалась слушаться. А оказавшись не в силах держать меч, вытащил из-за спины копье. Ту же ожили полученные на арене навыки, и юноша отчаянно сражался, стараясь сломить сопротивление соперника. Нет, не соперника, напомнил он себе, не позволяя расслабляться, а врага.

Каратель, вскрикнув, упал. Кровь его с шипением и свистом уходила в землю, встревоженная магической силой, которая струилась из наконечника копья. В этот самый момент король бросился на помощь одному из бойцов, имени которого даже не знал, а остыв от боевого накала, обнаружил, что враг уже сломлен. Собственная неорганизованность в сравнении с уверенностью и сплоченностью противника лишь усилила панику в рядах защитников лагеря. Они страшились мести победителей, полагая, что те так же вероломны и безжалостны, как и они сами. Льешо не мог обвинять их в трусости: сейчас он действовал по-настоящему безжалостно. Но Есугей взял под свою опеку тех пленников, которые принадлежали к клану улгаров, и они тотчас бросились на колени, сдаваясь и моля о помиловании. Битва постепенно передвинулась к реке, а там действовал отряд Таючита, состоящий из его собственных воинов и наемников Бикси. Льешо предоставил гарнскому принцу самому довести дело до конца; перед ним стояли более срочные задачи.

– Где Шокар? – спросил король у капрала.

Тяжело дыша после утомительной работы, воительница взглянула на короля и пожала плечами. Потом, на секунду задумавшись, кивнула в сторону горящей палатки.

Шокар стоял, тяжело опершись на воткнутый в землю меч. Блестящие глаза выдавали крайнее волнение, даже потрясение.

– Ты ранен?

Льешо осторожно, боясь вызвать резкую импульсивную реакцию, тронул брата за руку.

– Со мной все в порядке. – Шокар посмотрел на брата. – Ты весь в крови.

– Это не моя кровь, а Цу-тана. Его убила Льинг.

Юноша не прибавил, что, если бы Льинг не опередила его, он непременно сделал бы это сам. Шокар не мог понять подобных чувств. Да и в душе самого Льешо радость оказалась круто замешена на печали: Цу-тан мертв, Хмиши умирает, и Льешо боялся дать себе отчет в том, чем на самом деле закончилась его операция.

Наконец он спросил:

– Что, я становлюсь таким же, как он?

Оба знали, что он имеет в виду мастера Марко. Вовсе незачем было произносить это вслух. Но юноша все-таки сделал это и теперь, затаив дыхание, со страхом ждал реакции брата.

– Ты становишься королем, – негромко ответил Шокар. – И я рад, что эта участь обошла стороной меня самого. Правда, так и есть. И если я пытаюсь руководить твоими действиями, то только потому, что хочу избавить тебя от страданий, а самого себя – от необходимости их разделять. Маль-чишка-гарн прав. Если излишне тебя опекать, не давая возможности ни сражаться, ни принимать рискованные решения, ты так и не научишься самостоятельно управлять. А если мы не будем защищать тебя в достаточной мере…

В этом случае он, король, или окажется мертвым, или станет похожим на того самого врага, которого так ненавидит и презирает. Льешо обвел взглядом небольшое поле битвы, где завершали операцию его бойцы. С оружием в руках они заходили во все уцелевшие от огня палатки и выводили оттуда тех, кого гарны превратили в рабов. Заодно они брали в плен спрятавшихся среди слуг карателей – южных улгар. Король решил, что этой частью кампании должен руководить Есугей. Его же собственные интересы сузились до жизни и здоровья нескольких человек, которых он привел за собой из Шана.

– Не позволяй мне становиться опасным для своих же товарищей.

– Это уже философский разговор. Достойный богов. – Шокар не хотел брать на себя ответственность. – Если ты переживаешь о смерти отъявленного злодея Цу-тана, то тебе срочно требуется священник или шаман, а вовсе не судья.

– Я рад, что с охотником за колдунами наконец покончено. На его руках кровь Адара. Цу-тан устал избивать умирающего и принялся за нашего брата.

– Что он успел с ним сделать?

– До состояния Хмиши он его еще не довел. Но кости плеча в негодном состоянии.

Шокар кивнул, начиная понимать причины печали брата.

– Срочно нужна Карина. Я видел ее на берегу Онги. Гвардия Цу-тана пыталась бежать, но ее перехватили у реки. Некоторые в панике прыгнули в воду. Тех, кому повезло, успели вытащить товарищи, а остальных прибило к берегу в изгибе реки. А где Адар?

– В командирской палатке. Цу-тан, как и его хозяин, любил держать игрушки рядом с собой.

Льешо повернулся было, чтобы отправиться на поиски це-лительницы, и тут на его плечо легла теплая рука Шокара.

– Ты хороший человек, Льешо, – заметил он. Услышать это от брата оказалось приятно. Ждать ответа Шокар не стал и, больше ничего не добавив, отправился к Адару. А юноша пошел искать Карину.

Девушку он обнаружил на берегу реки, среди мертвых, оставшихся лежать меж высоких тонких деревьев, на истоптанной траве. В костюме шамана она, словно тушканчик, быстро перепрыгивала от одного тела к другому. Помолившись над каждым, закрывала невидящие глаза воинов и затем двигалась дальше.

Сначала Льешо решил, что среди погибших – только южане. Потом заметил тело юноши, по внешности которого невозможно было определить, к какому племени тот относится. Все гарны – и южане, и северяне – носили одинаковые длинные шерстяные рубашки и широкие кожаные штаны, а поверх всего длинные кафтаны. Некоторые из ветеранов-южан привязывали к одежде пучки волос с голов убитых ими врагов – давняя традиция. Большей частью убитые оказались моложе, чем ожидал король Фибии.

Льешо давно понял, что смерть освобождает лицо человека от следов всех его намерений. Он не осуждал слезы Карины, но в эту самую минуту она была куда больше нужна живым, чем мертвым.

– Я нашел Адара. Ему срочно нужна твоя помощь.

– Он ранен? – Известие удивило Карину. А ее удивление удивило Льешо. Нельзя сказать, что ее мать умела читать мысли, но Мара всегда хорошо понимала, о чем он думает, а отцом Карины, что ни говори, был дракон.

Как бы там ни было, услышав о неприятностях, девушка сразу встрепенулась.

– Отведи меня, пожалуйста, к нему.

По дороге молодые люди встретили группу ветеранов из отряда Таючита. Бойцы направлялись к реке, неся тело Цу-тана: его предстояло сжечь вместе с остальными. Карина на мгновение задержала процессию, чтобы вознести торопливую молитву о погибшем враге. Закаленные в боях воины проявили все положенное шаману уважение, однако надолго задерживаться из стали.

– Тот, кто его убил, тоже обязательно должен предстать передо мной – после того, как я помогу Адару.

Карина взглянула на Льешо, словно ожидая его признания, но юноша лишь устало кивнул.

– Я скажу ей. Адар считает, что Хмиши зашел уже слишком далеко. Но мне кажется, что если ты его осмотришь…

– Обязательно. В крайнем случае я смогу обратиться к духам подземного мира с просьбой облегчить его уход от нас.

Льешо явно имел в виду другое, так что Карина, нахмурившись, предупредила необоснованные возражения:

– Воины погибают. Это знала Каду. Это знает Льинг. И ты тоже должен знать.

К счастью, они уже пришли, так что отвечать не пришлось. Вступать в обсуждение не хотелось. Если бы разговор мог изменить картину, которая ждала их внутри палатки, тогда другое дело. В шатре стоял тяжелый запах, но Шокар приказал приподнять стены и вынести пропитанные кровью ковры.

Дух Хмиши все еще не вернулся с перекрестка между жизнью и смертью. В его теле не осталось ни единой целой части, но Льинг сидела рядом, осторожно держа в своих руках руку друга. Девушка явно боялась, что Хмиши очнется и снова начнет мучиться от нестерпимой боли. Густой воздух шатра внезапно начал душить Льешо, и, испугавшись, что не сможет выдержать испытания, он поспешно выбежал.

Таючит нашел друга на берегу реки. Все еще разгоряченный битвой гарнский принц подобрал несколько плоских камешков и начал ловко кидать их в воду, заставляя по нескольку раз отскакивать от поверхности.

– Меня послали за тобой, – признался он и швырнул темный, цвета грозового неба камень; тот прыгнул раз, другой, третий, четвертый и потом пошел ко дну. – Я пытался отказаться и попросил, чтобы послали слугу, да получил ответ, что король не обязан реагировать на призывы слуг. Но как гость ты вынужден будешь последовать за хозяином, иначе манеры твоей страны окажутся под сомнением. Вот потому-то я здесь.

Льешо сидел, прислонившись спиной к гладкому стволу дерева и подтянув к подбородку колени. Тай прав: он обязан своему хозяину не только безопасностью собственного лагеря и обучением шамана-лекаря, но и долей победы в только что закончившейся битве. И все-таки сдвинуться с места казалось невозможно.

– Там все хотят, чтобы ты вернулся. Каду даже заявила, чтобы я приказал тебе, да только я знаю, что никакой приказ здесь не поможет.

Сев на землю рядом с Льешо, Таючит подогнул под себя одну ногу и бросил на землю оставшиеся в руке камешки.

– Правильно я решил? Очигин погиб, и Юлай тоже, вот здесь. – Он показал на залитую кровью вытоптанную траву. – Даже не знаю, что говорить дяде и отцу, а тем более отцу Юлая. Понятно, что люди в битве погибают. Мерген всегда учил меня ставить честь выше жизни, а Есугей предупреждал о необходимости готовиться к смерти и, расставаясь с жизнью, приветствовать ее. Но никто и никогда не говорил о той пустоте, которая остается в душе, когда оказывается, что ты жив, а друзья погибли.

Печаль Тая отражала горе самого Льешо. Когда на глазах принца показались слезы, король тоже не стал сдерживаться.

– С тех пор как пал Кунгол, я едва видел своих братьев, – заговорил он, глядя не на собеседника, а в темную воду реки и видя перед собой Жемчужный остров. – Я встретил Бикси, Стайпса и мастера Дена, когда мне исполнилось пятнадцать лет и я вышел на гладиаторскую арену. А с Каду познакомился во время первого и единственного боя – она была моей соперницей. Но всю жизнь со мной рядом Хмиши и Льинг. Мы вместе учились добывать жемчуг и вместе, в одной команде, работали до тех самых пор, пока испытание не увело меня с Жемчужного острова. Я думал, что расстаться пришлось навсегда, однако судьба и госпожа Сьен Ма вернули мне друзей, сведя нас вместе на службе правителю провинции Фаршо. Льинг была примерным бойцом. Хмиши оказался рядом лишь потому, что мы всегда были вместе и просто не могли жить врозь. Он не хотел оставаться один, а получилось так, что я его убил.

– Дело не только в тебе, – мягко возразил Таючит. – Насколько мне известно, они с Льинг любили друг друга, а поскольку он не мог остановить ее, то был вынужден пойти следом.

– Ты хочешь переложить вину на плечи Льинг?

– Вина лежит на плечах Цу-тана и его хозяина.

Льешо посмотрел в глаза друга, и твердый ответный взгляд не оставил сомнений в том, что тот понимает события именно так, как нужно.

– Теперь уже бессмысленно рассуждать, кто именно виноват. Хмиши мертв.

– Пока еще нет, не торопи события. – Таючит поднялся, слегка качнувшись, и Льешо тут же почувствовал, что едва держится на ногах. Усталость битвы накатывала волнами, скручивая мышцы и кости, однако королевское достоинство требовало выдержки. – Вполне возможно, скоро умрет. Льинг думала, что, может быть, ты захочешь попрощаться.

– Льинг прекрасно знает, что с прощаниями у меня большие проблемы.

Когда-то Льешо едва не вытащил из мира смерти мастера Якса, помешал лишь протест самого тела. Теперь он поумнел, или, во всяком случае, ему так казалось. Но все равно Льинг вряд ли решится оставить короля наедине с мертвым другом. А тот ведь цепляется за жизнь всеми оставшимися силами.

В последний раз взглянув в спокойные воды реки, Льешо тяжело поднялся на ноги и побрел следом за Таючитом.

Принц обернулся и провел рукой по щеке друга.

– Отец говорит, что хан никогда не должен показывать свое горе, – заметил он, и Льешо заметил, как на руке блеснули слезы.

Впрочем, Таючит тут же вытер их о полу кафтана. Король и принц пошли в лагерь.

Шокар знал свое дело, равно как и Есугей. Гарны разбили лагерь на равнине над узкой долиной, по дну которой текла река Онга. Раненых необходимо поместить как можно ближе к воде, одновременно защитив от ветра. Как главный лекарь и шаман войска Карина приняла решение отнести их в бывший лагерь Цу-тана. Она распорядилась убрать черные шатры врагов, а на их месте поставить красные прямоугольные палатки Льешо и белые круглые – Таючита. Не меньше, чем вода, раненым необходим чистый воздух собственного лагеря.

Хмиши был все еще жив, хотя не пришел в себя даже после того, как его перенесли под родную красную крышу. Льинг настаивала, что, если ее друг вдруг очнется, он обязательно должен увидеть красный свет – это сразу напомнит ему о том, что он среди своих, в полной безопасности. У раненого не осталось ни единой целой кости; Карина вправила пока лишь одну левую руку, чтоб дать возможность Льинг держать ее в своих ладонях.

– Он заставил меня саму сломать Хмиши руку, – призналась она со слезами на глазах. – Я отдавала себе отчет в движениях, но не в восприятии. А потому подняла прут Цу-тана и ударила им по руке Хмиши, тут же услышав, как захрустели кости. А потом Хмиши упал.

Льинг смотрела в пространство угрюмо и безнадежно, и Льешо испугался, что девушка еще не полностью освободилась от чар злого волшебника.

– Во мне тогда тоже что-то сломалось. Потом появился ты, и сила заговора постепенно начала сходить на нет.

На губах Льинг появилась странная улыбка; король понял, что она на грани безумия. Возложенное на него испытание губительно влияло даже на самых стойких из соратников.

– Он все еще властвует над тобой? – спросил Льешо. Ему пришло в голову, что мастер Марко может продолжать шпионить глазами девушки.

Льинг отрицательно покачала головой.

– Я почувствовала, что он ушел, сразу после смерти Цу-тана, – возразила она, не отрывая глаз от Хмиши. – Наверное, для того, чтобы управлять таким далеким умом, ему требовался посредник, готовый помогать во всем. А уж Цу-тан действительно был готов на все.

– Но его уже нет, а значит, ты свободна и в безопасности. Льешо накрыл ладонью руку девушки, которая, в свою очередь, не выпускала руки возлюбленного.

Ты не имеешь права сломаться, подумал он. Ведь в твоем присутствии нуждается не только Хмиши.

Не желая отягощать подругу новой ответственностью, юноша не стал произносить эти слова вслух, он просто напомнил о том единственном долге, который сейчас действительно имел значение.

– Как только Хмиши придет в себя, ему будешь нужна ты – настоящая ты, с ясным умом и твердой памятью.

– Неужели ты думаешь, что я могу оставаться в здравом уме, когда способна думать лишь о том, что сломала ему руку?

Льинг не произнесла, а с тоской и отчаянием в голосе почти провыла эти слова.

– Ты нужна мне вся, без остатка, – изрек Льешо свой последний эгоистичный аргумент.

Да, он действительно нуждался в товарищах, особенно сейчас, когда армии мастера Марко стояли готовые к бою.

– Ты требуешь слишком многого.

Когда-то Льешо сказал то же самое об испытании, которое возложили на него боги и призраки. Но они не сочли нужным освободить его, и он тоже не мог освободить Льинг.

– Кто же, если не ты, возьмет на себя мои убийства?

Слова попали в точку. Девушка, конечно, еще не пришла в себя – она была безумна, но в этом безумии король мог руководить ее действиями так же, как это делал мастер Марко. Только вместо магии он будет использовать заполнившую ее душу ненависть. Мысль о возможности подобных действий казалась отвратительной, однако выхода не было – он не мог отпустить Льинг от себя.

– Твой брат не у него.

– Что?

Погруженный в собственные мысли Льешо не сразу понял сказанное.

– Когда маг проник в мой мозг, он забрал мои знания, однако я, в свою очередь, понимала его мысли. – От собственных воспоминаний Льинг содрогнулась, а юноша мог только поблагодарить ее за то, что она не собирается разделить их с ним. – Он искал Менара, поэта, но так и не нашел. Слепого человека трудно найти на расстоянии, в этом случае маг не может посмотреть на мир глазами жертвы, как он обычно делает, а следовательно, не может определить, где ее искать. Зато он слышит звук верблюжьих колокольчиков и чувствует, как теплеет воздух.

Шу говорил примерно то же самое. На сердце у Льешо стало немного веселее, ведь мастеру Марко не удалось схватить слепого поэта. Но почему же воздух теплеет? В высокогорных равнинах лето прошло, и сейчас они стремительно катятся в зиму.

– Верблюжьи колокольчики означают караван, – начал рассуждать вслух Льешо, – но идет ли он на север, вниз с плато и далее к Шану, или направляется на запад?

На запад, решил он. Льинг не отводила глаз от ран Хмиши и в то же время следила за рассуждениями Льешо. Король решил воспользоваться случаем:

– А волшебник знал о Грице?

– О, о Грице знают все.

Девушка произнесла эти слова с такой легкостью, что Льешо удивился, почему он сам до сих пор ничего не слышал об этом брате.

– Так скажи же и мне.

– Он в Кунголе.

– В плену?

Льешо уже начал строить планы освобождения брата, когда Льинг вдруг мрачно улыбнулась.

– Он бежал из плена и теперь скрывается. За ним охотятся. Если каратели найдут Грица, его убьют.

Тут ум девушки снова помутился, и король невольно спросил себя, кто именно с ним только что разговаривал – сама Льинг или завладевший ее разумом мастер Марко, решивший помучить врага, показав ему отдельные звенья головоломки. Девушка, правда, утверждает, что мастер Марко уже покинул ее, но разве она не может заблуждаться?

– Мастер Марко? – тихо, чтобы не испугать девушку, обратился Льешо.

Льинг украдкой взглянула на него, и он все понял. Это была именно она и только она.

– Он больше не сможет до меня дотронуться, – пояснила девушка. Король спросил себя, имеет ли она в виду нечто большее, чем разрушенные смертью Цу-тана чары. – Я тоже больше не в состоянии читать его мысли. Но я ничего не забыла.

Сомневаться не приходилось: Льинг не побоится самых страшных воспоминаний, если они помогут в борьбе с силами зла.