Текст книги "Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)"

Автор книги: Ксюша Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Хаука, – подтвердил Гектор еще тише, и шелестящие звуки, треща, сгорали в воздухе.

– Где?

В голосе Эрика – напряжение, а я даже слова не могу из себя выдавить. Хаука? У нас? Ну конечно, ведь портал открылся именно в Липецке. Странно было бы предполагать, что он начнет не с нас.

Предполагать хотелось. И я даже поверила, отвлеклась на войну с охотниками, на разборки с остатками их армии, которая после смерти Альрика напоминала неслаженную толпу. Забылась. А ведь видения не врут. Никогда.

– В Подмосковье, – опроверг мои предположения Гектор. – Там живет клан Олега. Хаук ищет Херсира, Эрик. И когда найдет…

– Если найдет, – поправил Эрик.

Неважно, найдет или нет. Рано или поздно Хаук начнет убивать, если уже не начал. Хищным точно не выстоять.

– Если не найдет, он будет искать тебя.

Воздух – склизкий студень, не вдохнуть. Темнеет… Зимой всегда рано темнеет, и с темнотой приходит страх. Эрик спокоен и задумчив, а я не могу пошевелиться – нет, не от страха – от ужаса.

Почему я не задумывалась об этом раньше? Почему даже мысли не возникло, а ведь она должна была… первым делом…

Хауку нужна кровь. Кровь Херсира. И если он не найдет его самого, то отыщет его потомков в этом доме.

И никому уже не спастись, разве что…

– Ясновидцы умеют ставить защиту от охотника?

Гектор качает головой. Улыбка у него грустная, и сам ясновидец бледен, а ведь еще секунду назад на щеках пылал румянец – камин горит ярко и пышет жаром. Я даже свитер сняла. На скулах у старика пляшут тени, и кажется, его серый кен горит под кожей.

– Не ясновидцы. И не хищные. Но мы вместе – да. Для этого нужна смесь, и я готов поделиться.

Он говорит, но на лице его – обреченность. У него получилось бы скрыть, и навыки видны, только я научилась различать за эти годы. Гектор видел что-то, что не так радужно, как он хочет показать. Впрочем, мне он все равно не скажет.

– Я готов поделиться, – повторяет он, не сводя с меня серых, проницательных глаз. – Готова ли ты?

Я чувствую связь между нами. То, что всегда объединяло провидцев. Дар? Проклятие? На этой войне и не скажешь. Да и так ли это важно? Есть события, предотвратить которые нельзя.

Тогда я не знала, что в большой гостиной скади, заполненной полумраком, в тишине, нарушаемой лишь треском дров в камине, решалась судьба наших видов. Впрочем, для меня, как для песчинки в пустыне, части целого, это было вторично.

В гостиной скади Гектор увидел будущее, касающееся лично меня. Предназначение, о котором говорил Барт и о котором частично умолчал. То, о котором писал Гуди в книге Арендрейта.

То, которое не предотвратить.

Мою смерть.

Глава 6. Новые союзники

У ясновидцев свои порядки. Они живут кланами, по утрам приносят молитву богам, становясь на колени и кланяясь восходящему солнцу. Они шумные. Веселые. Пугливые, как лани, и немного наивные.

Испуг был. Он отпечатался на лицах подопечных Гектора. Они ступали осторожно, оглядывались по сторонам и тушевались под пристальными взглядами обитателей дома, крепче прижимали к себе немногочисленные пожитки – спортивные сумки, рюкзаки, клетчатые баулы и просто пакеты, набитые вещами.

Законы свергнутой власти больше не действовали, и теперь больше ничто не сдерживало хищных Липецка от охоты на улицах города. Ничто и никто.

Кроме Эрика.

Хищные охотились. Выезжали кучками – в город было опасно, но в соседних деревнях можно было найти ясновидца вне клана. Мало кто отказывал себе в пополнении жилы – в теперешней ситуации это было вопросом выживания. Уверена, Гектор понимал это, когда пришел просить Эрика о помощи.

На прошлой войне мы охотились, несмотря на угрозу. Даже Глеб, хотя сейчас он нашел альтернативный способ, природа его не изменилась – чтобы жить, нужно питаться. Мы не выбирали, кем рождаться. Даже я не смогла сдержаться, когда Гектор предложил свой кен – манящий, сладкий, чарующий. И я выпила, несмотря на то, что сольвейг.

Однако сегодня люди Гектора пришли к нам в дом.

Хищные подобрались. Опасно сверкали глазами и перешептывались. Кучковались у входа в коридор, ведущий в кухню, у каминной полки, у лестницы. На их лицах читалась заинтересованность и осторожность, но, уверена, подсознательно они считали новых гостей добычей.

И тогда я впервые мысленно согласилась с Владом – Эрик безумец. А Гектор действительно отчаялся, раз привел своих сюда.

– Да это же просто праздник жизни! – довольно ухмыльнулся Влад, материализовавшись у моего правого плеча и плотоядно глядя на двух девушек, жмущихся друг к дружке у входной двери. Кажется, одна из них заметила его взгляд и теперь что-то горячо шептала подруге на ухо. Скорее всего, готовила план побега, пока путь к выходу еще не отрезан.

– Прекрати, – сердито ответила я. – Они – наши гости.

– Не гости, а обед, – невозмутимо поправил Влад, опираясь спиной на перила.

– Гости, – упрямо заявила я, хотя в душе не верила. Действительно ведь обед. Одна ссора, один неправильно истолкованный взгляд, и голодные, испуганные хищные сорвутся – даже запрет Эрика не удержит. И тогда… Что? Гектор силен, он будет мстить. А мстить он умеет – я проверила на личном опыте. Спасибо, больше не хочется. Но вслух все же сказала: – Смотрел “Маугли”? Это водное перемирие.

– Мне близка идеология Шерхана. – Влад лениво потянулся, словно кот на солнышке, отлип от перил и сделал обманчиво крадущийся шаг по направлению к входной двери. Одна из девушек вздрогнула и побледнела. Попятилась, прижимая к бедру черную, набитую вещами сумку. Уверена, она была готова бежать хоть сейчас.

– Даже не вздумай! – прошипела я, хватая Влада за рукав. – Забыл, что Андрей здесь? К тому же, Гектор обещал помочь с защитой против Хаука.

– Ну раз король ясновидцев обещал… – усмехнулся Влад и хитро на меня посмотрел. – Кстати, принцесса, похоже, отошла. Даже похорошела как-то. Ты больше не ревнуешь?

“Принцесса” действительно похорошела. Причесалась, накрасилась и оделась в облегающие джинсы и пушистый белый свитер. Стройная, и глаза большие. Они все еще расширены от подсознательного страха, хотя она и стоит за спиной отца. Эрик близко, и Лидия замерла затравленным зверьком.

– Впрочем, какая она теперь соперница? – Голос Влада вкрадчивый и звучит у самого уха. – Трясется вся, будто ее прямо здесь разделают на глазах у папаши. – То ли дело, защитница…

Я невольно проследила за его взглядом. Алиса, конечно, блистала. Черное платье, прекрасно подчеркивающее изгибы и стройные ноги, глубокий вырез, яркий, хотя и не броский макияж. Плавные движения, манящая улыбка. Она всегда старалась быть рядом с Эриком и, если честно, меня это жутко злило. И ее тихий, слегка хрипловатый голос, и хищный взгляд, который она прятала под пушистыми ресницами, и манера одеваться.

– Алиса мне не соперница, – бесстыдно соврала я.

Влад резко посерьезнел и странно на меня посмотрел. Я уже и забыла, какие у него бывают взгляды – пристальные, изучающие, настораживающие. Будто он знает то, чего не знаю я.

– Ты права.

И тембр голоса затерся в памяти. В последнее время он все чаще язвит, словно защищается. От меня? Глупо. Наши баталии всегда заканчиваются резко, словно тумблер отключается, когда секундная стрелка подходит к максимуму, отмерянному нам на пререкания.

Мгновение – и все прошло. И муть в глазах, и серьезность. Ироничная улыбка, взгляд ушел в сторону до сих пор мнущихся у порога ясновидец. А потом и улыбка сползла с лица, сменяясь недовольством.

– Измайлов, похоже, решил, что у него медовый месяц, – проворчал Влад и сложил руки на груди.

Я проследила за его взглядом, и улыбнулась Глебу, вносящему вещи Ники в дом. Вот кто точно рад гостям. Вернее, гостье.

Ника смеялась одной из его шуток и выглядела не менее довольной. Громко стучала каблуками, стряхивая остатки снега на коврик у двери. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, а улыбка невероятно красила и без того симпатичное лицо.

Ника заметила меня и подмигнула.

– Альрик мертв, так что не вижу проблем, – пожала я плечами.

– Ну да, а еще удобно – личный источник кена всегда под рукой.

– Глеб – не ты, – сердито ответила я. – Он не думает о Нике… в таком ключе.

– Думает или нет, неважно. Результат все равно один. Хотя, наверное, так будет лучше – хоть не подставится.

– Не надоело быть циником?

– Циником быть проще, – усмехнулся он, продолжая рассматривать шатенку с черной сумочкой. – Помогает избавляться от иллюзий.

– Иногда мне кажется, ты родился уже без иллюзий, – проворчала я.

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, – усмехнулся он. – Кто-то же должен быть в трезвом уме, когда ты сходишь с ума и бросаешься на амбразуру. Иначе кто будет тебя спасать?

– Тебя никто не просит спасать меня, Влад.

Ника махнула мне рукой, подзывая. Разговор снова зашел не в то русло, насмешки порядком надоели, поэтому я без зазрения совести приняла ее приглашение. И уже в спину услышала горькое:

– В том-то и беда. Ты даже не просишь…

…Я любила широкие подоконники. Тот, что в кабинете – особенно. Подушка, пушистый плед, книга – и на несколько часов можно забыть о туманном будущем с разъяренными охотниками и таинственными Первыми.

Похоже, уединяться любила не только я.

Она скользнула в дверь незаметно, полупрозрачной тенью. Закрыла ее и прислонилась спиной к косяку, облегченно выдыхая. Глаза закрыла ладонями, будто пыталась спрятаться за ними от мира. Мне даже неловко стало, что я нарушаю своим присутствием гармонию ее пристанища.

Но лишь на секунду. Потом она убрала руки от лица и увидела меня.

– О… – Громкий выдох, смущение и вина. Эти эмоции ей не шли. – Привет.

Неловко не было. Я вложила закладку между страниц и захлопнула книгу. Кутаясь в полумрак, Лидия осторожно сделала шаг по направлению ко мне и остановилась.

– Не бойся, – сказала я. – Здесь тебя никто не съест.

Прозвучало двусмысленно. Она покраснела и опустила глаза, а мне почему-то вспомнился Влад и взгляды, которые он бросал на молодых ясновидец. Странно, что именно он, ведь Эрик выпил Лидию…

Давно. Почти что в прошлой жизни.

– Да, я… знаю. Ваше племя дружелюбно. – Она нервно улыбнулась мне из-под полуопущенных ресниц.

– Не только скади. Уверена, остальные тоже рады.

Рады, конечно. Бесплатной закуске. На лицах хищных сегодня читалось удивление и подозрительность, правда, эти эмоции хищные научились прятать после запрета Эрика.

– Глеб очень милый, – выпалила Лидия и улыбнулась еще шире.

– Глеб милый, – согласилась я. – Ника тоже это заметила.

Лидия тихо всхлипнула, а потом резко собралась и подняла глаза. Нет, не затравленный зверек смотрел на меня в тот момент. Львица. Испуг остался, но испуг она научилась маскировать. Горечью. Сожалениями об утрате бесценных минут жизни, которые Лидия провела почти овощем. Злостью. На себя, на Эрика. На мир.

– Все равно он хищный!

Злость сдержать не вышло, и она обидой вырвалась на волю.

– И это неправильно, – подсказала я.

– Страшно!

– В юности ты так не думала.

Злость заразна. Вспомнился столик на резных ножках, плетеные стулья, цветы на подоконнике, аромат кофе и корицы. Краски. Мольберт…

– Я была глупа…

Львица исчезла, вернулась пугливая лань. Пятящаяся, жмущаяся маленькая девочка.

– Твой отец достаточно мудр. И если дал добро Глебу с Никой, не нам их судить. К тому же…

– Первые пришли, – спешно перебила Лидия. – Знаю. Тебе нужно опасаться охотника.

– Всем нам нужно, – устало улыбнулась я и встала. Пол холодил босые ноги, пока я искала тапочки.

– Тебе особенно. И ясновидца. – На этот раз Лидия шагнула ко мне решительнее, и в глазах горело опасение. Страх. За меня. – Не ищи встреч с Гарди, Полина.

А затем, будто бы сболтнула лишнее, нечто интимное, потупилась, отступила к двери. Эти ее хороводы по комнате раздражали. Возможно, я не до конца ее излечила?

Негромко хлопнула дверь, ведущая в кухню, но этого хватило, чтобы Лидия вздрогнула, повернулась к выходу. И уже наполовину просочившись в коридор, обернулась.

– Извини. И… спасибо.

Она ушла, а плохое предчувствие осталось. Тенями от высоких стеллажей стелилось по полу, забивало горло спертым воздухом. Темно и душно. Рука сама тянется распахнуть окно. Стылый воздух сковывает плечи, забивает снег в складки брошенного на подоконнике пледа, рвет страницы в недочитанном романе.

Зачем мне бояться Гарди?

Выпитый ясновидец, сумасшедший, почти беспомощный. Разве он может что-то мне сделать?

Пророчить?

Противные мурашки по спине – наверное, от холода. И отдышаться не получается – на языке противный, металлический привкус страха. Или поражения? Почему кажется, что оно так близко? Это все Лидия со своими предсказаниями! Я ведь никого не трогала. Сидела тут… одна.

Прикосновение к плечу заставило вздрогнуть.

– Чего мерзнешь?

Спине тепло от груди, к которой меня прижали. В голосе – забота.

Обнимать его приятно. Но мне все равно кажется, что мы на краю мира, в шаге от бездны. Нет, не хищные в целом. Мы. Я и Эрик.

– Все хорошо?

Тревогу он скрыть не пытается. Ладонь по щеке – слегка шершавая, пахнущая карамелью и свежей выпечкой.

– Лидия заходила…

Голос дрожит. Отчего?

– Замерзла, – констатировал Эрик и закрыл окно. На реплику о ясновидице не отреагировал никак. – Через пятнадцать минут все собираемся тут.

С минуту мы еще стояли в обнимку, я слушала его сердце, а дыхание Эрика согревало мне макушку. А потом он отстранился и недовольно пробурчал:

– Твой… друг уже в состоянии встать с постели?

– Андрей? – удивилась я. – Да, он давно…

– Прекрасно! – отрезал Эрик. – Пусть тоже приходит.

Ого! Эрик позвал на совет охотника. Дела, наверное, совсем плохи.

…Андрей стоял у окна, сцепив руки за спиной. Смотрел в нависшие над двором сумерки и о чем-то думал. За эти несколько недель он заметно осунулся, даже взгляд, некогда лукавый, померк. Он будто ждал. Чего? Перемен, думаю. Действия, которое разбавит болотную однообразность его заточения.

Действие случилось – в виде приглашения на совет.

Андрей хмурился. Сидел, сутулясь, теребил рукава мятой рубашки и в глаза не смотрел. Молчал. Обдумывал предложение Эрика, видимо, и искал в нем подводные камни.

Я не хотела их искать. Эрик, бесспорно, относился к Андрею с предубеждением, но на подлость не способен. И если позвал, значит, взвесил все “за” и “против” и решил, что от Андрея будет профит. Не ради меня же, в самом деле. Эрик прекрасно умел разделять эмоции и дело.

– Идем, – потянула я за руку. – Хуже не будет. Хватит себя изводить.

Ясно, что Андрею здесь плохо и неуютно. Но что с ним будет там, за порогом этого дома? Убьют же! Этого я допустить не могу.

– Не уверен, – пробормотал он, но руку не отнял. Поднялся даже, оправляя рубашку. Странно, но дискомфорта больше не было – ни от его близости, ни от прикосновений. И ведь нет уже давно! Когда исчез? Я уж и не припомню. Не заметила, как перестала обращать внимание, а после и затерлось все. Пропало. – Зачем я там… ему?

– Нам, – поправила я. И уточнила: – Мне.

– Безумие…

Он все же отнял руку и запустил обе пятерни в слегка отросшие и поэтому неопрятные волосы, взъерошил. Выглядел при этом как непризнанный, фанатичный ученый: глаза горят, волосы дыбом, рубашка помята и сбоку выдернута из брюк. Очков на переносице не хватает и белого халата с разъехавшимися полами.

– Гектор здесь, – сказал он так, будто я могла не знать и сейчас обязательно этому факту удивлюсью Нет, ужаснусь даже. – Здесь, в доме, полном хищных!

– Ты тоже здесь. И останешься… останешься ведь?

Он пожал печами. Совершенно искренне.

– Не знаю.

– Первые придут. Хаук придет! Ты нужен мне. Пожалуйста…

– Зачем? – Во взгляде не то обида, не то немая просьба – и не разобрать. А мне впервые нечего сказать. Как объяснить, что мне просто страшно и хочется, чтобы рядом были близкие. Все. Он близок, несмотря на то, что нас разделяет его благодать.

Странно, что я никогда не думала об Андрее… так. Не ассоциировала его с теми охотниками, с которыми имела несчастье познакомиться. С Мишелем. Беном. Альриком. С Богданом, которые привел своих людей в мой дом убивать тех, кто мне дорог.

– Просто нужен…

Он громко вздохнул, видимо, смирившись.

– Хорошо.

В кабинете собралось много народу – не продохнуть. Из-за духоты окна распахнули настежь, и холодный, по-зимнему колючий воздух шатал занавески. Хищные разбились по кучками и приглушенно шептались.

Эрик скользнул по нам холодным взглядом и снова повернулся к Гектору. Рядом с ними стоял еще один незнакомый мне ясновидец и говорил горячо, быстро и настойчиво. Гектор кивал и коротко отвечал, изредка поглядывая на сидящую у стеллажей дочь. Лидия была не одна, а с Никой, потому выглядела немного спокойнее, чем накануне.

– Это Викар, приближенный Гектора, – шепотом пояснил мне Андрей, кивая на второго ясновидца. – Поговаривают, Гектор готовит его в преемники.

Я заметила Иру у письменного стола и хотела было подойти, но рядом с ней из ниоткуда возник Влад, и я передумала. Словесных перепалок не хотелось, настроение плавно переросло в мрачно-лиричное, а дымка пророчества Лидии все еще не рассеялась в воздухе. Зависла над головой туманным предостережением.

В кабинете мы просидели почти до ночи. Говорили много, спорили, соглашались, искали плюсы и минусы будущего альянса. Гектор обещал свой кен для постановки защиты. Хищные, в свою очередь – приют и знания. Несколько раз похвалили Майю, и девочка краснела, прячась за плечом отца. Выросла. Совсем взрослой стала. И красивой по-своему. Она не была моим ребенком, но я невольно гордилась ею.

Всем было ясно, что Хаук придет. Ему нужны жертвы, и те, в ком течет кровь Херсира – лучшие кандидаты на эту роль. Хотя Гектор уверял, что Хаук будет искать самого Первого хищного, в процессе пострадают те, кто так или иначе имеет отношение к ар. К племени, созданном Арендрейтом, отношение имели все мы, так или иначе. Охотники тоже были под ударом – ведь власть, созданная Альриком, буквально надругалась над законами богов. И ясновидцы не должны восстанавливаться и мстить. Это неправильно, а значит, требует наказания.

Так считал Гектор, Эрик с ним соглашался, а остальные спорить не спешили. В конце концов, именно эти двое побывали в кане.

Ситуацию с охотниками Липецка тоже затонули, но вскользь. Не придали значения, сосредоточившись на главной проблеме. И, как потом оказалось, зря.

Охотник пришел ночью. Его я почувствовала заранее, будто в мозгу сработал тумблер, и кто-то крикнул в ухо: “Проснись!”. Я села в кровати – сон как рукой сняло. Одна. Эрика не было, комната плавала в мутном полумраке, в камине тлели почти догоревшие поленья. Уютно. Тихо. Тепло. И все же чувство опасности никак не хотело выключаться.

А потом я увидела его. Он замер неподвижной тенью в углу и смотрел на меня с ненавистью. Нет, глаз его я разглядеть не могла, но ненависть ощущала явно – жадную, горячую, обжигающую. А потом он, видимо, понял, что разоблачен, и шагнул в центр комнаты, в размытое, ржавое пятно света, льющегося из камина. Высокий, сильный. Уверенный в себе.

Усмехнулся криво и проскрипел:

– Ну привет, зверек.

Охотник выглядел торжествующе. Нет, он не ухмылялся пошло, не было показной бравады и ненужных разглагольствований, как в дешевых фильмах. Просто стоял и смотрел на меня, и всем видом показывал уверенность в победе.

“Алан!”, – мелькнуло в мозгу, и взгляд невольно метнулся к двери. Охотник, видимо, расценил это как попытку к бегству.

– Испугалась? За себя не бойся, тебя-то трогать чревато.

Не за себя – за сына. Но его тоже тронуть не посмеют – печать Арендрейта защищает нас обоих. И все же лучше, когда он со мной, рядом, и я могу обнять, пощупать. Защитить.

Где, черт возьми, Эрик?!

Я осторожно встала, не спуская глаз с охотника, будто он мог передумать и попытаться меня убить.

Ударить? Странно, но я медлила. А ведь могла же – открыться, излить кен сольвейга на этого выскочку. Хотела ведь в прошлый раз, но слишком вымоталась. А теперь… А что теперь? Андрей говорил, Богдан неплохой парень, но я видела перед собой убийцу. Но, наверное, именно из-за Андрея медлила.

– Уходи, Богдан.

Я дала охотнику шанс. Наверное, я все еще верила в них…

Выйти из комнаты, в коридор, к детской, найти Алана, прижать к груди! Шаг, еще один. Дверь близко, а охотник смотрит, улыбается. От улыбки его жутко, но я не позволю страху владеть мной больше.

– Уйду, – кивнул он. – Но сначала ты посмотришь, как умирают твои люди.

Последние слова он буквально выплюнул. Глаза свернули злобой, а руки сжались в кулаки.

– Или твои, – спокойно сказала я и взялась за ручку. Разговорами он лишь отвлекает. Нужно идти, понять, что происходит. Странное оцепенение отпускать не спешило, тормозило и раздражало жутко. Давай же, иди, Полина.

– Я лично позабочусь, чтобы многие погибли, – пообещал он мне вдогонку.

– Как Мишель?

Разозлить его я не боялась. Почему-то хотелось побольнее уколоть. Для этого я даже обернулась – чтобы лицо его видеть.

– Не смей… – прошипел Богдан и побледнел.

– Ты имеешь право мстить. Но скажу я тебе, наставник у тебя был тот еще козел! И я не жалею, что он мертв.

– Спустись вниз, блондиночка. Спустись и посмотри, как мои люди убивают тех, кто тебе дорог.

После этих слов оцепенение, как по волшебству, рассеялось. Я метнулась в коридор, оттуда – в детскую. Пусто. Игрушки по полу в беспорядке, на кресле – небрежно брошенные ползунки… Противный холодок сполз по позвоночнику.

А потом чья-то ладонь легла на плечо. Обернулась – Глеб.

– Они в подвале, – сказал он. – Все хорошо.

– Где охотники? – кратко осведомилась я.

– Пока на улице. Но их много. Слишком много.

Не все на улице. О Богдане я вспомнила сразу и сразу вернулась проверить. В спальне было пусто. Окно наглухо закрыто, значит, он еще в доме. Все же не стоило его отпускать. Чертова сентиментальность!

Соберись, Полина!

Алана я нашла с остальными детьми. С ними два воина и десять защитниц – Эрик подстраховался, за что я была ему безмерно благодарна. Сына я прижимала к себе долго, боясь выпустить из рук. Боролась с желанием остаться, хотя и понимала: наверху я нужна больше, чем здесь. А потом все же заставила себя отдать Алана Эльвире, велев Антону беречь его, как зеницу ока.

В гостиной было шумно. Суетно. Беготня, давка, попытка организоваться. Дверь то и дело открывалась, а затем хлопала, отрезая от дома рвущуюся внутрь зиму. Эрика и многих других воинов я нашла там, в зиме. Эрик был зол. Напряжен. Застыл статуей, обливаемый светом фонарей, а за ним, будто ожидая приказа, стояли наши воины. Влад – обманчиво расслабленный и скучающий, Ира – мрачная и яростная, Мирослав, Дима, Алиса, трясущаяся от страха Рита… Кто вообще ее сюда выпустил?

Воины атли, альва, скади. Даже хегни тут.

А напротив – охотники. Нет, не отряд даже – армия. Казалось, они заполонили весь двор – так их было много. Богдан не блефовал, когда выказывал веру в победу. Между ними и нашими не более двух метров пространства. И каждая сторона готова ударить первой… Только не решается.

Алекс, Филипп и Майя затаились на крыльце, окруженные пятью защитницами.

– Охотник в доме. Найди его, – бросила я через плечо Глебу и шагнула за порог.

Завьюжило. Снег роился над головами воинов, ложился им на плечи, ластился к курткам. Он заштриховал воздух белым, бросался в лицо, жалил. Снег готовился замести следы.

Я замерла на ступеньках, не дойдя несколько шагов до своих. Нет, не от страха – от усталости. Буро-зелеными пятнами перед глазами плескалась злая обида. Когда же это кончится? Будет ли спокойная жизнь? Заслужила я, наконец, медовый месяц?!

– Мы должны прекратить это.

От неожиданной реплики, обращенной ко мне, я вздрогнула. Гектор, казалось, не заметил моего испуга – он смотрел туда же, куда только что смотрела я – на охотников.

– Извини, но я как-то не научилась останавливать войны, – устало ответила я. Ясновидец, если и обиделся на резкость, вида не подал.

– Сейчас мы должны объединиться, а не воевать, – продолжил он тем е спокойным тоном.

– С охотниками? Серьезно?

Мой скептицизм его ни капли не смутил. Он взял меня за руку и несильно сжал, от прикосновения теплой и сухой ладони меня передернуло. Касаться его кожи было неприятно – воспоминания еще не затерлись, кололись былыми обидами.

– Я видел единство, а не хаос. Ну же, девочка, не противься. Сейчас не время для разногласий.

Я расслабилась, подавляя желание вырвать руку. Гектор прав, не время для размолвок. Да и сюда он пришел, чтобы помочь, и, если придется подавить неприязнь, чтобы выжили родные, я не стану колебаться.

– Что теперь? – спросила я с пробуждающимся интересом – Гектор больше обеспокоенным не выглядел и смотрел на меня лукаво.

Вместо ответа мне в вены хлынул кен. Тот самый, серый, от которого я так долго избавлялась на Тибете.

Голова закружилась. Во рту возник сладкий привкус, колени превратились в вату, сознание заволокло дымкой. Кен Гектора откликнулся во мне, направил. Он не пытался командовать – лишь подталкивал.

– Теперь ты, – шепнул старик, и я без колебаний открылась. Отдала. При прямом контакте. Ладонь в ладонь, смесь кена на коже, как с Эриком. Нет, не так. Тут не было ни капли интимности, только цель. Общее дело.

Время останавливается на полусекунде…

Вьюга возмущается тому беспределу, что мы творим – хищная и ясновидец, объединяющиеся против общего врага. Колючий снег слепит, лезет за шиворот, будто противится этому союзу. Интересно, у Эрика с Гектором в кане было так же?

Я не заметила, когда напали охотники. Поддавшись эйфории, пропустила этот момент. А когда открыла глаза, щупальца благодати уже пытались достать воинов хищных, стоящих впереди. Немая сцена: наводненный людьми двор, метель, будто разбуженная богами стихия, нападения невидимым оружием охотников, быстрые защитные пассы, оберегающие жилу.

Вот Эрик поднимает руки над головой. Он стоит ко мне спиной, и я не вижу его лица, но, уверена, он улыбается. Волосы серебрятся под холодным светом фонарей. А я прекрасно знаю, что значит этот его пасс – видела во время драки с ауной.

Охотников сорвало в воздух – десятерых, а то и больше. Завертело воронкой над головами у растерявшихся собратьев, а те застыли, не зная, как реагировать. Охотники смешно дергали ногами в воздухе, пытаясь выбраться из водоворота, но тщетно – их вертело все быстрее и быстрее, наматывая на невидимый вертел секретными умениями аун.

Не давая опомниться остальным, Влад скрестил руки на уровне груди и что-то неслышно шепнул. Охотники, стоящие в первом ряду, так и не опомнившиеся от увиденного, попятились, тесня последующие ряды.

Вперед шагнула воинственная Ира…

А потом Гектор выпустил мою ладонь.

В груди образовалась тяжесть. Давила. Невыносимо хотелось избавиться от серого, вязкого кена, от волнения, от удушливого дыхания надвигающейся войны. Небо спустилось низко, цеплялось пухлыми тучами за верхушки деревьев и сыпало снегом.

Казалось, прошла вечность между моментом, когда ясновидец перестал меня касаться, и тем, когда он вскинул ладони, обращая их в сторону дерущихся.

А потом из его рук излился свет. Клянусь, это был чертов световой поток! Он накрыл сначала хищных, затем охотников, заставил Эрика громко, с сожалением выдохнуть и опустить руки. Влад нахмурился и недовольно взглянул в нашу сторону. Затем недовольство сменилось удивлением, граничащим с опаской.

Охотники застыли. Все, как один. Вернее, те из них, кто остался стоять – “добыча” Эрика, избавившись от плена магической воронки, перестала быть одним целым. Повинуясь неизменным силам инерции, они крутнулись еще раз вокруг невидимой оси, а затем разлетелись в стороны, рухнув в заботливо подстеленный природой снежный ковер. Впрочем, больно им все же было, что я отметила со злорадством.

– Безумцы! – неожиданно раздраженно выкрикнул Гектор и шагнул с крыльца вниз, оставив растерянную меня одну. Хотя ненадолго – через миг около меня возник Глеб, держащий за руку Нику. Рядом с девушкой Глеба застенчиво мялась Лидия.

Что, черт возьми, задумал Гектор?!

– Война ослабит нас, – продолжил он уже спокойнее, но не менее настойчиво. – Ты знаешь это, Эрик.

– Они пришли в мой дом! – зло выдохнул Эрик и направив магический пасс на копошащегося в снегу неподалеку охотника. Тот дернулся, будто от удара током, и затих. – Пришли убивать. Если ты думаешь, я это так оставлю…

– Оставишь, – жестко перебил Гектор. – Вспомни, чему ты учился в кане. Мы здесь для того, чтобы выжить – твое племя и мой клан. Мы больше не враги. И тем, кто прислушается ко мне, я дам свой кен. Мы поставим защиту, которой еще не видел мир. Возьми мою руку, Эрик!

Эрик колебался, и колебания эти были видны. Желание убивать, уничтожить всех, кто напал сегодня на дом скади, было сильным. Желание читалось в складке на переносице, в недовольно поджатых губах, в напряженной позе, которая означала борьбу. Борьбу мудрости с яростью, которую Эрику все тяжелее было одолеть.

А потом прошло. Схлынуло, и я не смогла сдержать облегченный выдох. Лицо Эрика смягчилось, кулаки разжались, а сам он шагнул к крыльцу и вложил свою руку в ладонь Гектора.

Ника улыбнулась и крепче стиснула ладонь Глеба. А Лидия, совсем еще недавно забитая и дерганная Лидия, смело ступила с крыльца в метель. Ветер швырнул ей в лицо горсть снега, но ясновидица даже не поморщилась. Настойчиво шагнула в круг воинов хищных и подошла к… Владу. Что… что она собирается… она же не…

– Поделишься со мной? – робко спросила она и протянула руку.

Конец света, видимо, наступил!

Я перевела взгляд на Гектора. Искала на его лице испуг или хотя бы тень опасения, но не нашла – ясновидец выглядел расслабленно. Влад, естественно, тоже на него посмотрел. А потом перевел взгляд на Лидию и хитро усмехнулся. Слишком хитро. Если он сейчас все испортит, это будет провал.

Я дернулась, чтобы спуститься к ним, пока еще не поздно, пока Лидия здорова, и не надо копить кен, чтобы ее вернуть.

Но меня остановил Глеб. Схватил за рукав и тихо сказал:

– Все хорошо.

Ничего не хорошо, когда Влад держит за руку дочь Гектора! Они свихнулись все, что ли?

Охотники опешили окончательно. Если те, кто валялся в снегу, медленно приходили в себя, кое-кто вставал и отряхивался, а кое-кто пытался встать, то те, которых не коснулась сила аун, просто застыли. Таращились на Гектора, на Эрика рядом с ним, на Лидию, бесстрашно держащую за руку Влада. И, естественно, молчали. Ждали.

И я ждала.

– В свете последних событий, я и мой клан решили присоединиться к Эрику Стейнмоду и его людям и найти укрытие в этом доме, – громогласно произнес Гектор. – Мы больше не враги. Единое. Союзники в борьбе со стихией. Тот, кто придет к нам, как враг, умрет. Но если вы хотите защиты от надвигающейся катастрофы, наши двери открыты для вас.