Текст книги "Далекий край 3 часть"

Автор книги: Ксения Золотарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 48 страниц)

– Лейлу, неужели она пришла, – спросила Пенелопа у Хауса.

– Пришла, ей было плохо, похоже, она должна была вот сейчас родить. Я побежал за помощью, к Лену. Лен прибежал, потом прибежали мы с Ричардом, и он все увидел. Ее отнесли наверх, и ею занялись сразу же три целителя, нас они выгнали из комнаты тут же вон, – сказал Хаус, Пенелопе.

– Они ее спасли, да, они сумели, – сказала Пенелопа, Хаусу, улыбаясь как дурочка.

– Да, они ее спасли. Ребенок, конечно же, умер, само собой, но она будет жить, – сказал Хаус, Пенелопе.

– А это самое главное, как хорошо, что все хорошо кончается, – сказала Пенелопа, Хаусу.

– Не все так просто. Она однажды пришла в себя, и устроила настоящие крики как говориться. Мы все сбежались, ее успокоили, конечно. Но она винит нас всех, в смерти ее ребенка, – сказал Хаус, Пенелопе.

– Не поняла. Она должна радоваться, что избавилась от этого ребенка, зачем он ей, она так молода, – сказала Пенелопа, Ричарду.

– Не в ребенке, проблема, а в ней, – сказал Хаус. Пытаясь это втолковать в голову Лейлы.

– В ней? Ее спасло чудо, она могла умереть из-за этого. Я уверена у нее еще будут дети, если она этого захочет, – сказала Пенелопа, Хаусу.

– Не в детях дело. А дело в том, что она любит Лена, и хотела от него ребенка понимаете. Она любит Лена, и ради этой любви, можно даже сказать лживой любви, хотела ребенка. Вот держите, прочтите, – сказал Хаус, Пенелопе.

– Что это? – спросила Пенелопа у Хауса.

– Я взял это письмо со стола Лена. Лейла его написала мне, когда убежала от нас. Лену она соврала, не сказала, причины, почему она сбежала, а мне она открылась полностью. Потому что я ей как брат, вот читайте, – сказал Хаус, Пенелопе. И та открыла письмо и прочитала:

«Хаус. Это я Лейла. Наверное, сейчас я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Написав это, я понимаю, что возможно не раскрывалась тебе до самого конца. Очень многое я умалчивала от тебя. Скрывала, недоговаривала. Мне было нелегко тебе такое сказать. Я всегда воспринимала тебя как брата. Очень хорошего брата, которого у меня никогда не было. Я всегда хотела иметь брата, но это было невозможно. Потому что по женской линии, у старшего поколения, должны рождаться лишь девочки. Чтобы они впоследствии стали ведьмами. Зачем я тебе это говорю, не знаю. Глупо, наверное. Мне жаль, что пришлось так с тобой поступить. Прости, что подсыпала тебе снотворное средство тебе в чай. И тоже самое я проделала и с Леном. Чтобы он не смог мне помешать. Не ты, ни он. Вы мужчины, и этим все сказано. Не поймете меня. Но я покидаю этот дворец, ухожу навсегда. Ты сейчас, наверное, подумаешь, зачем, почему она так опять поступает. Что ею движет, уходить неизвестно, куда убегая в неизвестность. Могу ответить любовь. Я это скрывала очень долго от тебя. Я любила Лена, очень сильно любила. У нас даже был роман, а потом все прекратилось с его изменой. В этот момент я его даже ненавидела. Я пыталась его ненавидеть. Он сделал мне больно. Существо, которое я любила, сделал больно. Я полностью перед ним раскрылась. Как говориться душа нараспашку. Какое мне теперь дело, до чужого человека, или другого мужчины. Я пыталась себя заставить себя, его ненавидеть, презирать. Но не смогла. Любовь оказалась сильнее, той злобы и ненависти, которую я пыталась в себе разжечь. Я не смогла. И продолжала его любить. И надеяться. Я приехала сюда, с огромной надеждой в душе. Надеясь, что наши чувства не остыли. Мне даже на какой-то момент показалось, что он любит меня. Но это всего лишь показалось. Он использовал меня Хаус. Он не любил меня ни капельки. Пишу это я в глубокой печали. Я уверена, он сейчас будет говорить, что ему жаль. Я не хотела жалости, мне была нужна любовь. И только любовь. Ты думаешь, какая я глупая, сбежала из дворца, как малолетняя девушка, без мозгов, влюбленная дурочка, которой всего от силы, 12-13 лет. И мне надо было просто ему сказать об этом. Мне трудно было сказать правду. Трудно сказать люблю. Мне приходилось смотреть ему в глаза, и делать, как он хочет. Говорить, так будто мне все безразлично. Хотя это совершенно не так. Дело не в усталости, а в кое чем другом. Здесь в этом письме я объясню тебе причину, почему я ушла из дворца. И я уверена, что ты меня поймешь. Прошу не говори, ему правды. Не показывай письмо. Ты предашь, меня, мою душу. А если ты это сделаешь, я не смогу простить больше никогда. Сохрани мою тайну. Причина в том, что два дня назад, я узнала, что я беременна. Да, это сродни чуду. Мой ребенок жить, вернее наш с Леном будет жить. Мы были близки, и это его ребенок. Понимаешь в чем причина, я хочу этого ребенка, всем сердцем, всей душой. Люблю, и хочу. Но во мне борются две невидимые силы, одна из которых разум, а другая сторона сердце. Сердце, которое любит этого ребенка, и готова ради него на любые жертвы. Готова даже жизнью, заплатить если придется. А вторая сторона медали, это разум. Разум, который говорит, что я принцесса Арарата. И не какая простая ведьма, с рядовым обыкновенным даром. Я особенная, и заслуживаю особенного обращения. А это значит, моя жизнь бесценна. И Лен будет рассуждать именно так, и никак по-другому. Он не допустит, чтобы мне пришлось заплатить нужную цену. Он мне этого не позволит. Потому что я принцесса Арарата. И этот ребенок, возможно даже убьет меня. Даже если так, я все равно его рожу. Я приняла решение, и пусть весь мир будет против меня. Я решила я его рожу, и это моя жирная точка. Я не позволю Лену, и никому либо еще убить его. Я буду защищать его до последнего вздоха, и пусть мир меня проклинает сколько хочет. У меня не было выбора, Хаус. Его просто не было. Выбор, у меня был, либо родить, и умереть. Либо чтобы умер он, мой ребенок. Этого я не допущу. Поэтому я вижу единственный выход, это побег. Убежать из дворца, чтобы Лен не нашел раньше срока нужного. Или когда будет уже поздно. Я готова к боли, и знаю, что меня ждет. Я готова заплатить требуемую цену. Прости, что не рассказала тебе раньше, всего этого. Мне было страшно, рассказать правду. Я не знала твоей реакции, не говори Лену, почему я сбежала. Я написала ему в записке, что устала от него. Устала притворяться, тем кой я не являюсь, поэтому и ушла. Прости меня. Лейла.

P.S. Сохрани мою тайну».

 

И тут до Пенелопы как говориться теперь дошло, как до утопленника. Так вот значит в чем тут дело. Дело не в ребенке, а в любви, которую Лейла испытывала к Лену. И что она знала, что Лен, скорее всего будет против этого ребенка. Она знала, что умрет. И хотела этого. Умереть ради любви, как это красиво, как благородно. Рука Пенелопы сжала пергамент.

– Теперь вы все знаете, – сказал Хаус, Пенелопе.

– Я ему покажу еще, – сказала Пенелопа, Хаусу.

И с этими словами она просто выбежала из комнаты Хауса, как настоящая демоница из фильмов ужасов. Никто нее останавливал. А тем временем внизу в кабинете у Лена. Как раз сидел Ричард.

– Что-то чересчур тихо, не кажется, – спросил Лен у Ричарда.

– Не каркай, как только моя жена во всем разберется, мало нам не покажется, – сказал Ричард, Лену.

– Я могу объяснить все вашей жене, сказать, что все было добровольно, и в этом нет моей вины, я не разбивал ей сердце, – сказал Лен, Ричарду.

– Ты сделал хуже, – сказал Ричард, Лену.

– Вы так серьезно считаете, – спросил Лен у Ричарда.

– Да. И Хаус тоже так считает, одно дело разбитое сердце, разбитая мечта, а другое дело ребенок, – сказал Ричард, качая головой.

– Между нами ничего такого не было, – попытался объяснить Лен, Ричарду.

– Не объясняй мне это, я уже понял. Проблема в том, что Лейла так чувствовала к тебе, Лейла любила тебя, она этого хотела. Не знаю, как мы будем теперь как говориться из этого выходить, но добром это вся история не кончится, уверен, – сказал Ричард, Лену.

И тут же подтверждая его слова в кабинет влетела без приглашения, и этикета его супруга. Ричард весь сник просто. А та без остановки влепила Лену звонкую пощечину.

– Сволочь, как ты посмел такое с ней сделать, – закричала Пенелопа, чуть не глуша Лена.

И при этом его встряхнув как игрушку просто. Лен не знал что делать, ответить женщине, он не мог, особенно в таком состоянии.

– Послушайте меня, не знаю что сказал вам Хаус но она тоже виновата, – сказал Лен, слабо Пенелопе.

– Это не твоей же был этот ребенок да, не думаю, что пойдешь в отказку, – сказала Пенелопа, Лену.

– Все верно, это мой ребенок. Но я не знал, что так будет, – сказал Лен, Пенелопе.

– Ты мужчина, или кто, – взревела как раненый гиппопотам Пенелопа,  Лену.

– Мужчина, – сказал Лен, Пенелопе.

Ричард, глядя на это зрелище, решил помочь ему.

– Дорогая, милая, я прошу тебя, – попросил Ричард, Пенелопе.

– Не проси, ты такой же, как он. Жизнь ребенка ничего не значит, но как она будет себя чувствовать бедняжка, ты разбил ей сердце, – крикнула Пенелопа, Лену.

– Их отношения были ложь, – крикнул Ричард, жене.

– А ты вообще молчи. Ты ничего мне не сказал, не сказал как серьезна здесь ситуация. Ты молчал, что Лейле плохо, ничего мне не сказал, хотел, чтобы я была одна, ничего об этом не знал, ты заодно с ним, – крикнула Пенелопа, Ричарду.

– Не говори так, – сказал Ричард, Пенелопе.

Та не долго думая, залепила такую же затрещину и своему благоверному супругу. Ричард уставился на Пенелопу, как на что-то непонятное.

– Вон, – приказал Ричард, Пенелопе.

– Сейчас, разбежался, так я и пошла. Сейчас ты пойдешь, за все, – сказала Пенелопа, Ричарду.

– Я твой муж, – взревел Ричард, ей в ответ.

– Ты диктатор, самодур, думаешь так тебе я и подчинюсь. Ты не лучше него самого, ты его защищаешь, ты против Лейлы, своей дочери, плоти и крови, – завопила Пенелопа на мужа.

– Ты забываешься, ты в гостях  у вампиров, – закричал Ричард на супругу.

– Нет, это ты забываешься дорогой, – крикнула Пенелопа, Ричарду.

– Да. В том, что пытаюсь, вести себя благоразумно, а не ору, как ты сейчас на меня, – крикнул Ричард, Пенелопе.

– Я ее родила, я ее мать. Ты хоть представляешь что это такое, и что она испытала, ты ее отец, ты должен ее защищать, а ты вместо этого общаешься с этим кровососом, заключаешь с ним сделки, говоришь, что поддерживаешь ее, ты только что ее предал, – закричала Пенелопа, на мужа.

– Я не предавал ее, – закричал Ричард на жену.

– Да, тебе так кажется, – крикнула Пенелопа, мужу.

– Успокойтесь, прошу вас не надо так кричать, – попросил Лен, супругов. Которые ту же у него в кабинете начали скандалить без всяких на то веских причин.

– А ты молчи, как только вот он уйдет, мы с тобой как следует, поговорим, – сказала Пенелопа, Лену.

Ричард поднял руки, типа, что означает я сдаюсь. Сделал все что мог, со своей супругой, разбирайся с ней сам теперь. Лен посмотрел на это зрелище и понял, что влип окончательно. Ричард вышел из кабинета.

– Мы еще с тобой поговорим, – крикнула Пенелопа, мужу.

И запустила в закрывающуюся дверь вазой. Ричард успел юркнуть как говориться. А Лен остался один на один, с разгневанной Пенелопой. В общем Лен пытался ее успокоить, привести в порядок, но она залепила ему еще одну пощечину по лицу. И облила с ног до головы грязью в буквальном смысле этого слова. Чем она его только не называла сволочью, убийцей, Ричард со счету сбился наверное. Он все слышал под дверью, когда сзади донесся ехидный голосок.

– Королю не предстало подслушивать, – сказал Саид, Ричарду.

Ричард развернулся к Саиду.

– Да, супруга тут разошлась, слежу, чтоб не перешла на лишнее, – сказал Ричард, Саиду.

Саид слегка тоже склонился, и тоже стал слушать. Лен начал вроде бы защищаться, как бы оправдываясь перед ней. Но последняя не обращала особого внимания на его оправдания.

– Так-так, – донесся ехидный голос Хаус, у них.

Ричард и Саид тут же развернулись.

– Это совершенно не то, что ты подумал, – сказал Ричард, Хаусу.

– Я достаточно видел, – сказал Хаус, с насмешкой глядя на Ричарда.

– Давайте лучше отойдем, а то действительно как то неприлично, – сказал Саид, Ричарду.

– Надеюсь, Лен справится, – сказал Ричард, Саиду.

И они отошли от двери. На самом деле Ричард подумал, что вдруг произойдет, если жена откроет дверь внезапно, а он под дверью. Это как то не пристало для короля Арарата, подслушивать под дверью.

И они все вместе пошли. Пенелопа, вышла из кабинета Лен наверное только через час, а то и больше, пока не отвела на него весь гнев, свой, и ярость. Потом она пошла к дочери, проводя возле постели ее наверное сколько можно времени. Дни шли своим чередом, каждый занимался своим делом. Лен отходил после того, как Пенелопа его назвала, ему хотелось закопаться в жалости к самому себе. Ричард на следующий день спрашивал у Лена.

– Да, прости за это, – сказал Ричард, Лену.

– Ничего я все понимаю она же ее мать, – сказал Лен, Ричарду.

– Она так тебя назвала. Так кричала, – сказал Ричард, Лену.

– Да, удовольствие ниже среднего я бы сказал, когда на тебя так кричат, – сказал Лен, Ричарду.

– Надеюсь, ты не обиделся на нее, – сказал Ричард, Лену.

– Конечно же, нет, – сказал Лен, Ричарду.

– Вот и хорошо, давай займемся лучше делом, тогда, – сказал Ричард, Лену, переходя на более деловой разговор.

А тем временем Саид, и еще двое целителей занималась Лейлой. И ее выздоровлением как говориться. Пенелопа не отходила от дочери ни на шаг. Спрашивала как она, следила за ней, касаясь ее тела. А Саид все успокаивал, говоря, что худшее уже позади. Хаус же сидел в комнате, работал над своим делом, а иногда в библиотеку ходил. Лейла до сих пор была в бессознательном состоянии. Потому что целители могли ее привести в чувство, но ей будет больно, от того, как раны затягиваются долго. Поэтому для таких случаев и было заклятие забвения. От этого ей было не холодно, можно так сказать, но и не жарко. Лейла так и лежала в бессознательном состоянии, пока целители над ней творили. В таком состоянии, она пробыла можно сказать очень долгое количество времени. Наверное, чуть больше месяца. За это время, Ричард все уладил, но Саид не разрешал увозить Лейлу, пока та хотя бы физически не восстановиться. Поэтому они и гостили до сих пор, у Лена во дворце. Тем самым дожидаясь ее полного выздоровления. Лейла пришла в себя, наверное в один из банальных дней, можно сказать. Лен пришел к ней в комнату, хотел извиниться за все, несмотря на то, что так произошло, а она очнулась вдруг. На этот момент, в комнате никого не было, даже Саида, Лен попросил об этом мага. Он зашел в к ней протянул руку.

– Мне жаль, правда. Ты должна выздороветь как можно скорее. Прости что так получилось, прости меня. Я не должен был так поступать, а поступил. Здесь как говорит твоя мать и моя вина тоже, – сказал Лен, бесчувственному телу Лейлы.

А Лейла открыла глаза, и их глаза тут же встретились. Лен слегка опешил можно сказать.

– Как так? – спросил Лен, глядя на нее.

Лейла попыталась привстать со словами.

– Где я? – спросила Лейла у Лена.

– Успокойся не кричи, иначе меня сейчас выгонят отсюда, – сказал Лен, Лейле.

– Где я? – повторила Лейла свой вопрос.

– Ты в своей комнате, во дворце моем, – сказал Лен, Лейле.

– А ребенок? – сказала Лейла, Лену.

– Мне жаль, – сказал Лен, Лейле.

Она рванула вперед, и ударила его.

– Мерзавец, это из-за тебя так, ты убил его, – сказала Лейла, Лену.

Лен поймал ее руки, и прижал, а Лейла тут же расплакалась.

– Тише, успокойся не кричи, ты не должна со мной драться, ты еще слаба, – сказал Лен, Лейле.

– Отпусти меня, – сказала Лейла, Лену.

– Если ты в ответ успокоишься, – сказал Лен, Лейле.

– Хорошо, – сказала Лейла, ему.

Лен отпустил ее, и Лейла оказалась свободна.

– Давно я здесь, – спросила Лейла у Лена.

– В постели, – спросил Лен у Лейлы.

– Да, – сказала Лейла, Лену.

– Можно сказать, что около месяца, – сказал Лен, ей.

Руки Лейлы коснулись ее собственного тела. Потом ниже.

– Не переживай, целители тебя подлатали, – сказал Лен, Лейле.

– А мой отец, – спросила Лейла у Лена.

– Он уже давно здесь, как и твоя мать, – сказал Лен, Лейле.

– Моя мама тоже здесь, – спросила Лейла у Лена.

– Да, – сказал Лен, ей.

Она смотрела на него, не зная куда деть свои глаза. Ей было стыдно, она должна была это предусмотреть, но видимо не смогла. Чувства заслонили все, что было у нее. И даже ее разум, ей хотелось сказать что-нибудь, но слов не было подходящих. Как сказать? Что она его любит до сих пор.

– Прости, – сказала Лейла, Лену.

– За что? – спросил Лен у Лейлы.

– За мое упрямство, за мое нежелание возвращаться, ведь ты потерял своих подданных из-за моих ловушек, – сказала Лейла, Лену.

– Ничего страшного, мы обратим еще, – сказал Лен, ей.

– Все равно прости, – сказала Лейла, Лену.

Глаза ее опустились, теперь ей стало стыдно, и больно за то что она сделала.

– Тебе уже лучше а это главное, – сказал Лен, ей.

– Да, – сказала Лейла, ему.

– Пойду, скажу твоим. Они ведь так волнуются за тебя. Ты знаешь мы с Хаусом поссорились из-за тебя, и теперь он меня просто игнорирует, – сказал Лен, Лейле.

– Мне жаль, я уверена что вы еще помиритесь, – сказала Лейла, Лену.

– Да, а пока я скажу твоей матери, что ты пришла в себя, она столько времени провела возле твоей кровати, – сказал Лен, вставая с места.

Он встал с места.

– Лен, – позвала Лейла, его.

– Да, – сказал Лен, ей.

– Тебе его не жаль, ни капельки, он был будущий архивампир, – сказала Лейла, Лену.

– Жалко, но ты принцесса Арарата, и этим все сказано, – сказал Лен, ей.

И с этими словами он вышел из ее комнаты. Из чего Лейла сделала закономерный вывод, что долг превыше всего у нее. Превыше чести, превыше любви. А это неправильно, она знала что это неправильно. Ей было плохо. И тут в комнату зашел к ней Саид Горбушин, и увидел что она уже сидит.

– Тебе уже лучше как я посмотрю, – сказал Саид, Лейле.

– Да, – сказала Лейла, Саиду.

– Ты позволишь я должен тебя осмотреть, – сказал Саид, ей.

– Конечно, – сказала Лейла, Саиду.

Саид несколько минут, наверное осматривал ее тело, следил как тело, и внутренние части у нее быстро срегенировали. Потом коснулся магией. И провел по ее телу.

– Как чувствуешь себя, здесь больно, – спросил Саид у Лейлы.

– Нет, – сказала Лейла, ему.

Он провел рукой, ниже возле спины.

– А здесь, – спросил Саид у Лейлы.

– Нет, не больно, – сказала Лейла, Саиду.

Потом он повернул ее голову к себе, и посмотрел на глаза, поворачивая голову в разные сторона.

– Неприятные ощущения, боль при поворотах, – спросил Саид у Лейлы.

– Нет, ничего не болит, – сказала Лейла, Саиду.

– Ладно, попробуй встать, – сказал Саид, ей.

Саид взял ее под руку, и помог встать.

– Отпусти, я не инвалид, – сказала Лейла, Саиду.

– Но миледи, – сказал Саид, Лейле.

– Отпусти, черт побери, – сказала Лейла, Саиду.

Тот благоразумно ее отпустил, глядя на Лейлу. Лейла сделала пару шагов, и ощутила сильное головокружение  в голове, и сразу же поехала комната в разные направление. Саид благоразумно взял ее за руку.

– Ну как вы себя чувствуете? – спросил Саид, держа ее.

– Голова кружится при ходьбе, – сказала Лейла, Саиду.

– Ну, это нормально, вы столько времени, пролежали в кровати, и не ходили, – сказал Саид, Лейле.

– Да, мне надо сесть, – сказала Лейла, Саиду.

– Хорошо, – сказал Саид, ей.

И Лейла села на свою кровать. И в этот момент постучали.

– Входите, – крикнул Саид, им.

И в комнату зашла Пенелопа, она улыбалась и смотрела на дочь.

– Я видела Лена, он сказал, что тебе уже лучше, – сказала Пенелопа, Лейле.

– Да, лучше, – сказала Лейла, матери.

– Это хорошо, что-нибудь еще болит, какие-то недомогания, Саид, – спросила Пенелопа у него.

– С ней все нормально. Никаких болей нет, только головокружение  при ходьбе, но это все из-за того, что она долго пролежала в постели, – сказал Саид, Лейле.

– Это хорошо, оставь нас, я хочу с ней поговорить, – сказала Пенелопа, Саиду.

– Да, Ваше Высочество, – сказал Саид, Пенелопе.

И с этими словами он вышел из комнаты, оставив двух женщин разбираться между собой. Пенелопа смотрела на дочь, а потом коснулась ее рукой.

– Ну что ты молчишь, давай ругай меня, – сказала Лейла, матери.

– Не могу. Ты ни в чем не виновата, ты поступила очень по-женски, а он по-мужски, – сказала Пенелопа, дочери.

– Значит ты поддерживаешь его, – сказала Лейла, матери.

– Ты могла умереть милая. Неужели он стоит этого. Как и твоя любовь к нему, – сказала Пенелопа, Лейле.

– Значит, ты все знаешь, – сказала Лейла, матери.

– Вот именно что все знаю. Знаю как ты с ним познакомилась, на какие жертвы ты пошла, знаю теперь что ты устроила подлог Лагосу, – сказала Пенелопа, дочери.

– Это Лен тебе все это рассказал, – спросила Лейла у матери.

– Нет, Хаус. Он подслушал разговор между Ричардом и Леном, и очень много узнал о тебе. Именно поэтому они теперь игнорируют друг друга, – сказала Пенелопа, дочери.

– Мама, – сказала Лейла, ей.

И обняла ее крепко, прижав к себе.

– Ничего я все понимаю. Проходила это как и ты. Первая любовь, разбитая мечта, разбитая надежда, – сказала Пенелопа, дочери.

– Я люблю его. Не влюблена в него, а люблю понимаешь. Я думала это пройдет, но не прошло, – сказала Лейла, матери.

– Пройдет, все в этом мире проходит, – сказала Пенелопа, ей.

– Как только тебе станет лучше, мы заберем тебя отсюда, чтобы тебе было легче, – сказала Пенелопа, дочери.

– Я согласна, мне будет очень тяжело привыкнуть но я буду должна, – сказала Лейла, ей.

– Да, – сказала Пенелопа, ей.

И тут появился Хаус в комнате.

– Я слышал, что тебе уже лучше, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, мне уже гораздо лучше, – сказала Лейла, Хаусу.

– Я оставлю вас, вам есть о чем поговорить, – сказала Пенелопа, им.

– Хорошо, – сказала Лейла, ей.

И Пенелопа, ушла, оставив их вдвоем.

– Прости, меня, не смог сохранить твой секрет, – сказала Хаус, Лейле.

– Ничего страшного, я и не надеялась на это, – сказала Лейла, Хаусу.

Он подошел ближе к ней.

– Мне жаль, что так произошло, правда, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, и мне тоже, – сказала Лейла, понурив глаза, Хаусу.

– Прости, я так многое хотел тебе сказать, а сейчас глядя на тебя я не смею, – сказал Хаус, Лейле.

– Не надо тогда говорить. Все что было для меня важно, я потеряла, как и потеряла ребенка, а также потеряв и его тоже, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ты его не потеряла, – сказал Хаус, Лейле.

– Не утешай меня, хоть ты этого не делай, я этого не переживу. Вначале Лен, потом мама, – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо, как скажешь, – сказал Хаус, Лейле.

– Что ты рассказал моей матери, она сказала что ты ей все рассказал? – спросила Лейла у Хауса.

– Мне кое-что было непонятно, поэтому я подслушал разговор твоего отца и Лена, и мне все стало на свои места, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты ей рассказал, что я устроила этот подлог для Лагоса? Скажи, зачем ты это рассказал? – спросила Лейла у Хауса.

– Пути назад нет, – сказал Хаус, Лейле.

– Знаю. Но я знаю теперь одно, ты заодно с ними, – сказала Лейла, Хаусу.

– Это не так, верь мне. Я всегда буду твоим другом, всегда, – сказал Хаус, Лейле.

– Это всего лишь слова, – сказала Лейла, Хаусу.

– Это не так. И мне правда жаль, что ты так считаешь, – сказал Хаус, Лейле.

– Уйди, просто уйди, – сказала Лейла, ему.

– Лейла прошу тебя, – сказал, взмолившись, Хаус, Лейле.

– Оставь меня, – сказала Лейла, ему.

И Хаус посмотрел на нее отчаянно, но решил пока что не упорствовать, она была еще слишком слаба. И ушел, оставив ее одну. Лейла лежала на кровати, и не знала что делать. Она чувствовала себя слабой такой. Как будто силы все ушли, не хотелось больше бороться. Она слышала столько слов, что будет все хорошо. Но что они сделали с ней? Они ее убили? Лучше бы ее убили. И в этот момент, к ней заходит Ричард. Ее отец.

– Вижу уже все у тебя побывали, – сказал Ричард, ей.

Лейла повернулась и увидела его.

– Хаус только что ушел, – сказала Лейла, отцу.

– Да, я видел, – сказал Ричард, ей.

– Тебе тоже меня жаль да, – сказала Лейла, Ричарду.

– Ты получила что заслужила. Хотя я считаю, это было слишком жестоко, – сказал Ричард, Лейле.

– Спасибо, хоть ты меня не жалеешь, – сказала Лейла, отцу.

– Милая, я рад, что тебе лучше, и что ты почти что здорова, я пришел увидеть тебя, сказать, что люблю тебя, несмотря ни на что – сказал Ричард, ей.

– Спасибо, – сказала Лейла, ему.

И обняла его крепко.

– Жизнь драгоценнее, всего, я не мог тебя потерять, никто не мог тебя потерять, – сказал Ричард, ей.

– Но вы убили маленькую жизнь, что я носила в своем чреве, – сказала Лейла, Ричарду.

– Я знаю милая, а сейчас отдыхай, ты только что пришла в себя, – сказал Ричард, ей.

И он ушел, оставив ее одну. Сейчас ей ничего не хотелось, лишь снова оказаться в забвении. Пусть снова заклятие забвения будет. Она закрыла глаза, и постаралась успокоиться. Но не получалось. Было плохо, и больно. Все близкие люди, ее жалели и утешали. А ей хотелось кричать за ту несчастную жизнь, которую у нее отняли. И слезы у нее потекли ручьем по щеке, эти злые слезы. Слезы отчаяния и бессилия. Потом пришел Саид к ней.

– Как чувствуешь себя, лучше, – спросил Саид у Лейлы.

И тут он увидел, что у нее блестят слезы.

– Эй, ты чего не плачь, – сказал Саид, Лейле.

– Отстань от меня, мне больно, – сказала Лейла, Саиду.

– Лейла, ну зачем же так страдать, все уже хорошо, верь мне, – сказал Саид, Лейле.

– Это не так, – сказала Лейла, ему.

– Милая я знаю тебе больно сейчас, но это пройдет я уверен, – сказал Саид, Лейле.

– Наверно, – сказала Лейла, ему.

– Тебе надо отлежаться немного, а завтра мы будем с тобой вместе ходить, – сказал Саид, Лейле.

– Я не маленькая, – сказала Лейла, Саиду.

– Но ты сильно ослабла за этот месяц, и тебе нужен курс реабилитации, а пока что не плачь, – сказал Саид, ей.

И с этими словами он ушел. А Лейла уже предалась слезам. Своим слезам, было больно, и страшно. Она потеряла то, ради чего жила. Теперь все закончилась. Ложь закончилась, любовь закончилась. То, чувство что питало ее изнутри закончилось. Было невыносимо больно, и хотелось умереть. Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Она вроде бы задремала на волнах боли, этой и стука в ее голове. Потом к ней пришел Лен.

– Привет, всем выздоравливающим, – сказал Лен, ей.

Лейла пришла в себя, и увидела его снова.

– И тебе тоже, – сказала Лейла, и улыбнулась.

– Саид прописал тебе прогулку, давай, – сказал Лен, ей.

Лейла улыбнулась и дала свою руку ему. Он взял ее, и она встала с места. Голова уже знакомо закружилась в боли,  мучительной. Лен ее поддержал. Потом они вышли, и их увидела Пенелопа.

– Нет, ну на даже ты встала, – сказала Пенелопа, ей.

– Как видишь, – сказала Лейла, ей.

– Это хорошо, значит тебе уже лучше, – сказала Пенелопа, ей.

– Мы прогуляемся по городу, – сказал Лен, Пенелопе.

– Хорошо, ей нужен воздух, – сказала Пенелопа, Лену.

Лен держал ее за руку, и повел в город.

– Лейла у меня к тебе серьезный разговор, – сказал Лен, ей.

– Я знаю, – сказала Лейла, ему.

– Ты так красива, не знаю что сказать, я уверен, что ты будешь еще счастлива, – сказал Лен, Лейле.

– Конечно, буду, – сказала Лейла, Лену.

– Ты лучшая подруга, что у меня была, и даже больше. Но мы не можем быть больше вместе, нашей страсти пришел конец, надеюсь, ты меня понимаешь, – сказал Лен, Лейле.

– Да, понимаю, – сказала Лейла, Лену.

– Я говорил с твоим отцом, и матерью. Они хотят, убедиться, что ты в порядке, и через неделю собираются увести тебя обратно в Арарат, – сказал Лен, Лейле.

– Конечно, – сказала Лейла, Лену.

– Прошу не говори так, я знаю, что сделал тебе больно, пожалуйста, скажи как твоя мать. Накричи что ли на меня, но не смотри так, – сказал Лен, Лейле.

– Я не мама, и мне жаль, что она так поступила, – сказала Лейла, Лену.

– Она поступила как настоящая мать, которая будет тебя защищать до самого конца, жаль, что ты этого не видишь, – сказал Лен, Лейле.

– Не надо, прошу тебя. Если ты не можешь сказать мне тоже самое, что я тебе сказала, прошу тебя, тогда не надо, – сказала Лейла, Лену.

– Почему ты такая? – спросил Лен у Лейлы.

– Ты из нашей любви сделал насмешку. Просто игрушку, вернее из моей любви сделал игрушку. Я написала письмо другу, Хаусу, а об этом письме знают теперь все. Мама, папа, наверное, даже Саид об этом знает, – сказала Лейла, Лену.

– Мне жаль Лейла, честно. Они твоя семья, – сказал Лен, ей.

– Я знаю. Но как это больно, когда из твоей любви делают насмешку, то, что для тебя бесценно, другие об этом, знают, и у них в глазах жалость, у всех вас, – сказала Лейла, Лену.

– Мы не можем смотреть на тебя по-другому, ты сама это сделала с собой, – сказал Лен, ей.

– Спасибо, хоть за честный ответ, – сказала Лейла, Лену.

И в этот момент появился ее отец.

– Гляжу, ты уже гуляешь, ты быстро идешь на поправку, – сказал Ричард, Лейле.