Текст книги "Далекий край 3 часть"

Автор книги: Ксения Золотарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)

– Никто из Высших так не может одним глотком убить, – сказал Лен, Лейле.

– А мы можем. Нам не нужно отрывать части тела, просто один укус, и все человек готов. У меня уже такое было, я тебе не говорила об этом, – сказала Лейла, Лену.

– Нет. Ты никогда об этом не говорила мне, – сказал Лен, Лейле.

– Не хотела испугать. Я училась на первом курсе. Мы пошли в таверну, там был праздник. Я выпила лишнего, сам может быть и догадался. А тут молодой человек ко мне подкатил. Я не сдержалась тогда, и укусила его при людях. И он умер, практически сразу же. Я еще тогда не подозревала о своей силе. А потом меня за это наказали, – сказала Лейла, Лену.

– Чтобы убить вам нужно лишь укусить, того кто этого не хочет, – спросил Лен у Лейлы.

– Да. Кто этого хочет, мы не убьем. Не знаю, почему так происходит. Я не сильна в строение трансформации и трансфигурации  ведьмы. Нам рассказывали, что и как, и почему, но я забыла уже, я этой информацией не пользуюсь, постоянно, – сказала Лейла, Лену.

– Понятно, – сказал Лен, Лейле.

– Но со временем я изменилась. Стала выдержаннее, что ли, терпеливее. Стараюсь не говорить, кто я есть, люди бояться ведьм, знаешь ли, – сказала Лейла, Лену.

– Простое народное суеверие, – сказал Лен, Лейле.

– Возможно. Хотя нас почему-то бояться меньше, чем вас, – сказала Лейла, Лену.

– Потому что знают о вашей особенности, и стараются, чтобы одна из вас жила в деревне. Если вам дают добровольно пить кровь, они не умрут, а если против, то умрут, – сказал Лен, Лейле.

– Да, всем людям это известно. Поэтому нас и натравливают друг на друга, – сказала Лейла, Лену.

– Пойдем, там, наверное, уже веселье в полном разгаре. Надеюсь, никто не заметит нашей с тобой отлучки, – сказал Лен, глядя на Лейлу сверху.

Он уже встал, и смотрел на нее. Лейла смотрела ему прямо в глаза как завороженная просто. Она всегда теряла голову от его глаз, которые в нее проникали. Она знала, что это не продлится слишком долго. И скорее всего она его не увидит несколько месяцев, а может быть и дольше. И не хотела его делить ни с кем. Она смотрела на него заворожено, просто. Как будто только что его снова увидела. Она собиралась воспользоваться ситуацией снова. Он ничего не узнает, как говориться. В каком она состоянии, но она так снова мечтала коснуться его. Она встала, глядя на него.

– Не смотри на меня так. Когда ты так смотришь, я чувствую себя неуютно, – сказал Лен, Лейле.

– Как не смотреть? – спросила Лейла, вставая с места.

– Как ты сейчас смотришь. Будто я обнажен, – сказал Лен, Лейле.

Она подошла ближе к нему. Ее руки коснулись его шеи. И тут же прижались к нему.

– Лейла ты чего, что на тебя нашло, – спросил Лен, глядя на нее.

– А ты разве этого не хочешь, – спросила Лейла, целуя его ухо.

Она целовала его ушко, языком, проникая все глубже, исследуя его мочку.

– Мне казалось, что мы с тобой договорились. И ты сделала для себя выводы, – сказал Лен, Лейле.

– Выводы, а каких выводах ты говоришь. Я знаю одно, я хочу тебя, и ты тоже меня хочешь, я чувствую, как сильно бьется твое сердце, скажешь, нет, – спросила Лейла у Лена.

Лен собирался сказать нет. Как ее язык, проник в ее рот, заглушая его ответ. Лен знал одно, она права. Он действительно ее сильно хотел. Но он, наверное, сошел с ума, если займется с ней снова любовью. Когда тысячи Высших могут зайти в любой момент в его спальню. Он сошел с ума, и этим все сказано. Он сдался, и прижал ее к себе. Его, руки коснулись ее великолепного платья. Он нашел застежку, и расстегнул ее, обнажив ее тело. И ее страстные желания. Она была очень красива. И желанна. Сначала все было красиво, и очень нормально. Нежно. А потом сильная страсть подхватила их обоих, и занесла наверх блаженства. Ее тело, под его телом. Ее красивая грудь, ее глаза, что были так близки с его глазами. Он изучал ее тело, языком, проникал в нее языком. Они оказались просто единым целым, одной половинки. Лейла была такой же страстной, и нетерпеливой, как и он. Он чувствовал ее руки, по всему телу. Ее прикосновения. Ее красивую шею. Мир замер просто наверно. Он поглощал ее в себя. Становясь ее частью, а она его частью. Сколько времени они любили друг друга, они не знали оба. Лейла после всех этих утех просто уснула сном праведницы, наверное. А Лен лежал рядом, и старался понять. Что сейчас между ними было? Любовь. Вряд ли это была страсть. Взаимная страсть ведьмы и вампира. Он чувствовал ее желание, ее влечение к нему. И было бы глупо отрицать этот факт. Лен понял одно, если он так и будет лежать, с ней рядом, обнимая ее за талию, и прижав к себе. Есть вероятность, что Высшие заметят, что он ушел ни один, а с Лейлой. И есть вероятность, что они придут к нему. Пусть спит дальше, а он пойдет отсюда. А потом придумает какое-нибудь оправдание, как Лейла оказалась в его комнате. Он был уверен, что Лейла никому не скажет об их близости. Он вылез из-под нее, оделся, подошел к двери и толкнул ее. Дверь была заперта. Лен попытался было ее открыть. Сильно ударил по ней. Но даже на ней не осталась трещины от удара. И только тогда до него дошло, что Лейла, скорее всего, зачаровала дверь от возможный посетителей в их спальню. А это значит, никто не может не войти к нему, как и он не может выйти из своей комнаты, пока Лейла не проснется, и не расколдует дверь. Он знал кое-какие заклинания, но они не годились. Он только дверь выломает, если ими воспользуется. Лен констатировал про себя, что легче дождаться, когда Лейла проснется, чем ломать дверь в собственной спальни. Потому что сделай он это, и ему новая дверь понадобится после того как выломает старую. А еще надо будет объяснять, что в его постели делает Лейла. Поэтому поняв, что он бессилен, Лен вернулся, обратно в постель. И лег с ней рядом. Ее сердце билось ровно, и уверенно. Она лежала рядом, и он слышал, как бьется ее сердце. Она была так восхитительна, когда спала. Она была похожа на ангела, когда волосы у нее слегка растрепаны, а глаза закрыты. Она походила на маленькую девочку, такую нежную и хрупкую. Но как только она просыпалась, вся менялось. Оказывается у этого ангела есть характер, свой взгляд, свои принципы. Которые не всегда совпадали с общепринятыми понятиями и принципами. Лен прижался к ней крепко. Чувствуя ее сердце так близко, и прижался сильнее. Лен все продолжал на нее смотреть. Когда Лейла проснулась у него на руках. Вначале она пошевелилась, а потом открыла глаза. Их глаза встретились взглядом.

– Доброе утро, – сказал Лен, держа ее в руках.

– Неужели ночь так быстро пронеслась, – спросила Лейла у Лена.

– Похоже на то. А теперь нам надо вставать, – сказал Лен, Лейле.

Выпуская ее из своих объятий, и вылезая наружу.

– Что – то не так? – спросила Лейла у Лена.

– Разумеется все-таки, за исключением того что мы снова спали вместе, – сказал Лен, Лейле.

– Ты был не против, – сказала Лейла, Лену.

– Как я мог быть против, когда ты смотрела на меня как влюбленная кошка, которой только это и нужно, – сказал Лен, одеваясь.

– Лен. Эта ночь была великолепна, и я думала, что между нами что-то промелькнуло этой ночью, – сказала Лейла, Лену.

– Промелькнуло, страсть Лейла. Вот что это было между нами, – сказал Лен, ей.

– Мне показалось больше, – сказала Лейла, Лену.

– Я тебе уже говорил, и повторю еще раз. Между нами не могут быть серьезные отношения, это просто желание, влечение, которое неподвластно нашему разуму, – сказал Лен, Лейле.

– Разве это плохо, – спросила Лейла у Лена.

– Нет, это не плохо. Но я не слепой, я все вижу, и замечаю, если мы так и дальше продолжим общаться, в постели, ты влюбишься в меня окончательно, а я не смогу тебе дать, то, что ты действительно заслуживаешь по праву, – сказал Лен, Лейле.

– Лен, – сказала Лейла, отчаянно, ему.

– Не надо. Я знаю, что ты хочешь сказать мне, этого не будет. Но все женщины так обычно говорят,  а потом влюбляются, – сказал Лен, ей.

– Лен, – сказала Лейла, ему отчаянно.

– Открой дверь, меня дела ждут, – сказал Лен, ей.

Лейла взмахнула рукой, им заклятия, зачарованности спало с двери.

– Прости меня, – сказал Лен, выходя, из спальни.

И Лейла осталась одна в его комнате. Убедившись, что он вышел, и ее уже не слышит, она предалась слезам. Как больно было. Больно от того, что между ними была такая великолепная и страстная ночь. А на утро его будто подменили. Сделали бесчувственным, и жестким. Он что не чувствует, как она его сильно любит. Как не представляет без него жизни. Он что не понимает, что она уже его любит. Что у нее под сердцем его дитя? Она та женщина, которая так ненавидела детей, вдруг переменила решение. Она хотела этого ребенка, хотела увидеть его глаза. Будет ли он таков же как отец. Красивый, сильный, смелый. Глаза застилал туман из слез просто. Она старалась выплакать всю боль, что оставил у нее в ее сердце, его такие жестокие слова. Лейла чувствовала, что ей плохо. Что она умирает? Больно. Снова эта боль. Его равнодушие, к ней, к ее чувствам, к его собственному ребенку. В этот день она оплакивала всю свою жизнь. Все свои иллюзии, которые питала когда-либо к этому вампиру. Эти слова, убили в ней последнюю надежду. Она поняла одно, он ее не любит. А использует лишь, чтобы утолить свою страсть. Но как он сказал, что он не сможет ее полюбить. А что может быть страшнее от любимого мужчины услышать подобные слова, и такую речь. В этот миг, все у нее умерло. Все, что было светлое, теплое, яркое. Осталась лишь боль, и пустота. Она для него нечто. Простая женщина. Просто женщина, с которой он утолял свое желание. И ничего больше. А как же ребенок? А как же та крошечная частичка, того единого целого. Она так любила его. Она так любила эту народившуюся жизнь. Их ребенок. Ее и Лена. Их ребенок. Плоть от плоти. Кровь от крови. Ей показалось будто она раздвоилась на части. С одной стороны сердце, которое любит, и ждет такой же любви. С некоторым упоением, желает этого ребенка. И даже если она его не увидит, она будет, значит ради, чего, и ради кого она отдает эту жизнь. За эти глазки, за эти ножки, за ту любовь  с которой ребенок будет ее любить безоговорочно. Без слов, без благодарности. Она была готова к материнству. И очень хотела этого ребенка. А с другой стороны, страх. Страх вызван голосом рассудка, который говорил ей как суровый приговор для ее сердца. Он говорил, ты с ума сошла. Что будет если Лен узнает о твоей беременности. Думаешь, он обрадуется, когда узнает, что станет отцом? Ты дура, и этим все сказано.  А когда ты дурак, то это, как правило, надолго. Она понимала, что Лен не обрадуется, более того он отреагирует на это известие, не как отец, а как жестокий моралист. И подойдет к решению этой проблемы, крайне ответственно. Ребенка убить, целителя найти, и чтобы никто об этом не узнал. Что она принцесса Арарата, был когда-то от него беременна. Он же хочет ею пользоваться, но не хочет никому об этом говорить. А это значит, он хочет чтобы о них никто не узнал. Ни одна живая душа, он боится, что правда сплывет наружу. А это значит нести ответственность, за то что ты сделал. Легче «маленького козленка» убить. «Маленький козленок» – так Лейла про себя называла этого малыша. Она знала, он сделает именно так. Для него, она принцесса Арарат, у которой у него была простая интрижка, а это значит он ей ничего не должен. Как больно, когда она так начинает думать. А потом он скажет что сожалеет, что так для нее будет лучше. А она в гробу видела его сожаления просто. И его жалость, и его самого. Она чувствовала себя преданной, и проданной. Как только представиться случай, она сбежит, и он ее никогда не найдет. Никогда и ни за что. Она не позволит убить «маленького козленка», скорее ему шею перегрызет просто. А убить его она тоже не сможет. Не сможет и все. Значит, есть еще один вариант сбежать. Сбежать, скрыться, сделать ноги. И это нужно сделать как можно скорее. Пока Лен не понял, в чем дело. Пусть думает, что хочет. Но она должна это сделать, чтобы спасти его. Спасти любой ценой, чтобы он получил ту жизнь, которую хочет отнять у него его родной отец. Лейла встала, оделась после всей ночи, и ушла, закрыв за собой дверь. Она пришла к себе, и рухнула на кровать. И практически сразу же заснула, от всего пережитого за это утро.  Проснулась, она от шума в дверь.

– Подъем, – кричали снаружи.

Лейла встала, в чем была как говориться, и пошла открывать дверь. Хаус как всегда ее будил не во время.

– Ну что тебе? – спросила Лейла у Хауса.

– Как что? Пора вставать подруга, сколько можно уже спать. Сейчас два часа дня, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, неужели, – сказала Лейла, ехидно, Хаусу.

– Все равно вставай, давай, мне скучно, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты ел, – спросила Лейла у Хауса.

– Давным давно, – сказал Хаус, Лейле.

– Хорошо, я спущусь немного погодя, мне надо привести себя в порядок, – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо, буду ждать в зале, внизу, – сказал Хаус, ей.

И с этими словами Лейла закрыла за ним дверь. Он всегда будил ее не вовремя так можно сказать. Лейла встала, убрала постель, и стала приводить себя в порядок. Ей так хотелось, чтобы мир забыл о ней хотя бы сегодня, чтобы она могла побыть одна со своими мыслями, сомнениями, и чувствами. Но тут всегда действует поговорка, ты можешь забыть о мире, но мир никогда не забудет о тебе самом. Так, и подтвердилось, в лице Хауса. Видимо ей придется играть и дальше эту игру. Раз начала, должна значит и продолжать. Лейла спустилась через несколько минут.

– На кухню как я полагаю, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты со мной, – спросила Лейла у Хауса.

– С тобой, время обедать, – сказал Хаус, Лейле.

– А во сколько ты встал? – спросила Лейла у Хауса.

– Часов около девяти наверное. Проснулся, поел, увидел Лена со всеми этими Высшими, немного с ними поболтал, а потом они ушли, – сказал Хаус, Лейле.

– А куда они ушли, – спросила Лейла у Хауса.

– Кажется пошли, на прогулку. Лен сказал, что здесь великолепный вид, – сказал Хаус, Лейле.

– Ясно, – сказала Лейла, Хаусу.

– А ты что будешь сейчас делать, после того как поешь, – спросил Хаус у Лейлы.

– Не знаю. У тебя есть идеи, – спросила Лейла у Хауса.

– Есть одна, может быть ты мне поможешь с моим двигателем, – спросил Хаус у Лейлы.

– Не за что. И не проси, мне твоих формул, на всю жизнь хватит, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ну, пожалуйста, – сказал Хаус, жалобно, ей.

– Я же сказала, что нет, – сказала Лейла, категорично, Хаусу.

– Что ж поделаешь. Видимо мне придется самому пытаться это сделать, – сказал Хаус, Лейле.

– Вот и отлично, я буду у себя если что, – сказала Лейла, Хаусу.

– А уборка, этих твои грибов, странно, что ты на них все-таки подсела, – сказал Хаус, Лейле.

– Я люблю грибы, – сказала Лейла, Хаусу.

– Вижу. Только не забудь здесь убраться, я пошел, – сказал Хаус, ей.

И с этими словами, с чувством выполненного долго, он пошел к себе в комнату. А Лейла осталась одна. Именно это ей и было нужно. То, что Высших сейчас нет в замке, ей было только как говориться на руку. Иначе ее бы движения, и вопросы, и заглядывания в разные щели, и углы выглядели бы очень подозрительными. И тогда бы Высшие задавали бы разные, не очень приятные вопросы, на которые Лейла должна была отвечать. Это очень хорошо, что их нет. Это упрощало ее задачу. Она должна как можно тщательнее подготовиться к побегу. Как можно тщательнее. Она должна взять, что-нибудь мягкое, лучше всего матрас. Одеяло, покрывало, чем укрывать она будет. На всякий случай сменные вещи. Еще ей понадобится еда, хот бы на первое время. Хорошо, что Хаус у себя в комнате. И не заметит как она крадет еду у него прямо можно сказать под носом. Побег она официальный отложила на послезавтра. Она должна уйти рано утром. Этот день, отпадает потому что именно сегодня Высшие и покидают дворец. А это значит уйти незаметно не получится. Завтрашний день не получится как говориться, потому что у Лена важные совещания, если он не придет на них. Вампиры поднимут такую тревогу, какая ей и не снилась. А она ведь не собирается нападать на Лена. Ей просто надо найти, все. Потом она застряла на кухне, делая зелье, снотворное для Лена. Она долго возилась там. Рецепт состоял, из множества трав, которых она нашла у него в лесу, Значит так в рецепт входила валериана, потом пустырник, мята, мелисса, немного малины, которая заглушит вкус дурмана. Она все это делала сама на кухне, смотря по сторонам, чтобы никто не зашел на кухню кто либо из посторонних. Потом это все долго настаивалось, наверное. И убедившись что оно готово, она взяла и все налила в склянку, и унесла к себе в комнату наверх. И спрятала в нужном месте. Все собрать она не успела, потому что заявился Лен, и все остальные Высшие.

– А вы уже встали, – сказал Индир, Лейле.

– Уже наверное как несколько часов как встала, – сказала Лейла, Индиру.

– Что ж это хорошо. Хотя вы покинули нас рано на мой взгляд, – сказал Индир, Лейле.

– Я немного устала, – сказала Лейла, Индиру.

– Лейла мы будем в зале Совещаний, прикажи нам принести вина, – сказал Лен, Лейле.

– Конечно, я распоряжусь, – сказала Лейла, Лену.

Она пошла вниз, и взяла оставшиеся бутылки на кухне. И все это принесла им в зал. А там уже во всю шло обсуждение, важных и государственных дел. Пользуясь моментом, что  на нее никто не смотрит, она продолжила свое дело. Теперь стараясь сильно не шуметь. Она стала искать все что нужно, и все положить куда нужно. К счастью ее не застали за этим делом, по чистой случайности. Уже близился вечер, и Хаус вылез из своей комнаты. Она чуть было не столкнулась с ним лицом к лицу. Во время запихнув коробку, в другой конец зала.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Хаус у Лейлы.

– Гуляю, не видно, – спросила Лейла у Хауса.

– Странно, это все, – сказал Хаус, Лейле.

– А ты эти свои, чем ты занимался там наверху сделал, – спросила Лейла у Хауса.

– Какой там сделал. Опять ничего не получилось. Но я уверен, что получится, уверен и все, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты ужинать, – спросила Лейла у Хауса.

– Да. А то я заработался, и забыл совершенно про ужин, – сказал Хаус, Лейле.

– Я тоже, – сказала Лейла, ему.

И они двинулись на кухню. А Лейла повернулась назад, и наложила на эту коробку заклятие невидимости. Пока Хаус ее не заметил здесь. Они все вместе спустились вниз. Хаус ел рыбу, и мясо, а она грибы с фруктами, и крабами. На этот раз готовил Хаус везде печи. Поэтому все было долго. Лейла все чистила, и убирала со стола. А потом они сели. Это было около девяти часов вечера.

– Вкусно, – сказала Лейла, Хаусу.

– Старался, – сказал Хаус, ей.

– Все нормально. Ты в последние дни что-то тихая, – спросил Хаус у Лейлы.

– Просто мне скучно, не бери в голову, – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо, не буду. Хочешь посмотреть что я сделал, – спросил Хаус у Лейлы.

– Я тебя умоляю, вот этого не надо. Знаю я твои походы, наверх, опять будешь голову морочить своими формулами и цифрами, – сказала Лейла, Хаусу.

– А ты это не любишь, как я погляжу, – сказал Хаус, Лейле.

– Не сильно любила – сказала Лейла, ему.

– Ладно, ты уберись здесь, за всем этим, а я пойду дальше делать, то что делать. Новое творение, – сказал Хаус, Лейле.

– Ну, удачи, – сказала Лейла, ему.

И Хаус вышел из кухни. А Лейла осталась на кухне. Она здесь прибралась как следует, убрала пыль, стырила еще немного еды. Он этого не заметит, здесь и так полно еды. А потом пошла, гулять, думать о том, что ей предстоит. Она думала о ребенке. О таком маленьком существе, который увидит весь этот жестокий мир. Она не хочет такой ему жизни. Не хочет чтобы он страдал. Она желает ему всего самого лучшего. Когда в какой момент, к ней подкралась эта любовь. Даже Лейла не могла это сказать. Она любила его. И желала защитить, от всех, кто попытается причинить этому ребенку хоть малейший вред. Она его защити, любой ценой. Чтобы он жил, ради нее самой, ради любви. Ради всего, что ей так дорого. Чувства, мысли, эмоции ее так поглотили ее. Она была рада этому ребенку. Как той вещи, которая сбылась с ней. В ней не было злобы на то маленькое существо. Она все таинственно улыбалась, а руки касались живота. Где жила эта маленькая жизнь. Ее любимая жизнь. Ее сын. Будущий архивампир. Вся ее любовь, вся ее кровь, весь смысл этого существования. Тьма, ночь, что брели с ней рядом, теперь открылись ей совершенно по-новому. Она будто чувствовала себя по-другому, как будто внутри стало все легко и спокойно. В ней билось маленькое хрупкое сердечко. Лейла гуляла, пока не услышала, голоса, которые судя по всему шли все ближе и ближе. Потом она свернула на проулок, и увидела целую толпу Высших Вампиров. Они уезжали.

– А где Лейла? – спросил Индир у Лена.

– Должна подойти, – сказал Лен, Индиру.

– Да, хотелось бы попрощаться с ней, – сказал Колин, Лену.

– И поблагодарить за ужин, – сказала Аннабель, ему.

И Лейла поняла, что нет смысла дальше стоять и притворяться. Они ждали судя по всему. И хотели увидеть, перед тем как покинуть этот остров. И своего обожаемого Повелителя. Лейла решила больше не заставлять их ждать, и проскочила в ночи. Она появилась просто из ни откуда.

– Лейла, я думал, что ты забыла, – сказал Лен, увидев ее.

– Ну что ты. Как я могла забыть об этом? – сказала Лейла, Лену.

– Большое спасибо за ужин, все было великолепно, и очень вкусно, – сказала Аннабель, Лейле, обнимая ее.

– Для меня это большая честь. Я тоже старалась чтобы вам угодить, – сказала Лейла, Аннабель.

– Позвольте нам всем поцеловать вашу ручку, в качестве признания, что вы действительно самая лучшая, принцесса. И из вас получится великолепная королева, – сказал Индир, льстиво смотря на нее.

– Конечно, – сказала Лейла, Индиру.

Индир первый воспользовался разрешением, и поцеловал ее. Потом Артур, Галлаверрио, Лихаро, Юрай, Колин, Джулиан, Бьор. Один только Савелий не подошел к ней.

– А вы не желаете, как они сделать, – спросила Лейла у Савелия.

– Нет. Вы сделали свой долг, и сделали его великолепно, но целовать я вашу ручку не буду. Это сделали мои собратья, – сказал Савелий, Лейле.

– Ну что ж тогда, спасибо что заехали, – сказала Лейла, Савелию.

– Мы еще увидимся, – сказал Савелий, Лейле.

– Непременно, – сказала Лейла, Савелию.

Тот недовольно посмотрел на нее. Будто пожирал ее взглядом. Потом в его взгляде она прочитала насмешку, и он первым пошел в путь, в ночь.

– Нам пора, спасибо вам за все, – сказал Индир, Лейле.

– И вам тоже, – сказала Лейла, прощаясь с высшими

Они все растворились в темноте. Как темные плащи их одежды, сливаясь с сумраком ночи.

– Ты им понравилась, – сказал Лен, ей.

– Я сделала то, что ты меня просил, – сказала Лейла, ему.

– Ты была великолепна в этом платье, и с этим украшениям. Ты прекрасно справилась со своей задачей, – сказал Лен, Лейле.

– Сделала что могла, – сказала Лейла, ему.

– Пошли, чего стоять здесь. К тому же у меня к тебе серьезный разговор, – сказал Лен, Лейле.

И с этими словами он развернулся и пошел обратно к себе в замок. Лейла развернулась и тут же его догнала. Теперь они шли вместе. Лейла догадывалась, о чем Лен собирается с ней говорить. И на душ у нее все сжалось. Они прошли ночную улицу, и зашли внутрь. И фонарь осветил их путь.

– Ко мне в кабинет, – сказал Лен, Лейле.

Она последовала за ним. Она зашла первой, потом Лен. Их глаза снова встретились.

– Так не может больше продолжаться, – сказал Лен, Лейле.

– Я знаю, – сказала Лейла, Лену.

– Нет, не знаешь. Я думал, прошло столько времени, все успокоилось, вроде бы, – сказал Лен, Лейле.

– Игнорирование меня, не помогло верно, – спросила Лейла у Лена.

– Не помогло оно нам. Лейла это не любовь, это страсть. Что сжигает нас. Нас влечет друг к другу, признаю. Но эта страсть нас и погубит, как ты можешь этого не видеть, – сказал Лен, Лейле.

– Ты прав, страсть нас погубит, – сказала Лейла, Лену.

-Скажи мне, сейчас. Неужели наша дружба не может без того, что было между нами. Неужели мы не сможем стать друзьями, – сказал Лен, Лейле.

– Ты в это веришь, – спросила Лейла у Лена.

Он посмотрел на нее.

– Верю, но ты ведь в это не веришь, я правильно тебя понял, – спросил Лен у Лейлы.

– Да. Я в это не верю. Когда вмешивается страсть, мне трудно контролирововать себя. Могу сказать лишь одно, это не повториться, – сказала Лейла, Лену.

– Я столько раз от тебя это слышал, – сказал Лен, Лейле.

– Клянусь, не повторится. Теперь я знаю то, что не знала раньше. Даю слово, все что хочешь, – сказала Лейла, Лену.

Он посмотрел на нее, не веря своим ушам.

– Правда, – спросил Лен у Лейлы.

– Правда, – сказала Лейла, ему.

– Надеюсь на твое благоразумие, и что ты меня действительно поняла, – сказал Лен, Лейле.

– Я все поняла, – сказала Лейла, ему.

– Тогда, иди, оставь меня, я должен побыть один, – сказал Лен, Лейле.

– Хорошо, – сказала Лейла, ему.

И с этими словами она вышла. Лен еще не знал, что она задумала. И не представлял, как сильно он задел ее чувства, и просто ранил словом. Лейла вышла, и у нее потекли слезы снова. Она надеялась, что Хаус этого не видит. Она пошла к себе в комнату, закрылась и предалась наконец своему отчаянию. Она плакала о своей любви. О том, как Лен назвал их любовь просто страстью, физическим влечением двух тел. Как назвал Великое Чувство, пустым звуком. Теперь она понимала то, что не понимала раньше. Высшие вампиры рождались не от любви ведьмы и вампира, а от их страсти между двумя видами. Храм Манона говорит, что вампирам не свойственно любить, возможно, у них есть и жалость, и сострадание. Но разве это жалость, вежливое уведомление, и печаль. Им это не свойственно. А, раз в них этого нет. И путь закрыт им в этот храм. К тому же у них нет души. Лейла чувствовала теперь по-другому. Но от этого становилось все больнее, и больнее. Наконец наплакавшись, она уснула, наверное. Заснула она поздно, а Хаус ее разбудил, как всегда около двенадцати пришлось встать.

– Сколько можно спать – спросил Хаус у Лейлы, когда она ему открыла дверь.

– Столько сколько нужно, – огрызнулась Лейла, ему в ответ.

– Пошли, – сказал Хаус, ей.

– Только оденусь, – сказала Лейла, Хаусу.

– Жду, – сказал Хаус, ей.

Лейла закрыла за ним дверь, и стала одеваться. Одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась. Прошлась по всем залам, и немыслимым коридорам и нашла его на кухне.

– Я подумал, почему бы мне не попробовать. Грибы, я угадал, – спросил Хаус у Лейлы

– Подойдет – сказала Лейла небрежно, Хаусу.

Он приготовил ей грибы, рыбу, а сам сел и стал есть крабов.

– Высшие уехали, – сказала Лейла, Хаусу.

– Знаю. Меня, правда, там не было, но Лен мне сказал, – сказал Хаус, Лейле.

– Понятно, – сказала Лейла, Хаусу.

– Чем собираешься, сегодня заняться, – спросил Хаус у Лейлы.

– Почитаю немного. Но наверх к тебе не пойду, – сказала Лейла, Хаусу.

– Да, не любишь ты, однако формулы, и мою науку, – сказал Хаус, Лейле.

– Мне этого хватило на уроках по элементалистики, ты мне напоминаешь моего учителя Афена Игнатьевича, – сказала Лейла, Хаусу.

– А тебе что не нравился предмет, или не нравился учитель, – спросил Хаус, у Лейлы.

– И то и другое. Он такой въедливый просто жуть. И такой дотошный. Весь класс на него смотрел в отчаяние. А вначале урока, он просто зверствовал  всем двояки, лепил, – сказала Лейла, Хаусу.

– Звучит как – то устрашающе, – сказал Хаус, Лейле.

– Конечно, – сказала Лейла, ему.

– Ладно, я пошел, не забудь убраться, – сказал Хаус, ей.

– Конечно, – сказала Лейла, ему.

И с этими словами Хаус встал из-за стола, и вышел. А Лейла осталась убираться на кухне. Убравшись, она не удержалась и съела остатки омара, и краба, надеясь, что Хаус не заметит как она это съела. Не виновата она, что ей есть, хочется постоянно. «Маленький козленочек» должен расти, и крепко питаться. Ей еще хотелось кровушки, где-нибудь попить. Но вот проблема? Она же не могла взламывать личные запасы Лена. У него есть пара баночек. Но она не была уверена, что этого хватит. А значит, придется поохотиться на животных. Кровь животного тоже подойдет. Правда она не так питательна, то есть не сильно вкусная просто. А человеческая кровь, самая вкусная. Особенно вампира. Убравшись, Лейла прошмыгнула по залу, и отправилась в Лес. Долго выслеживала зверя, она увидела как тигр, близко подходил к оленю, который недалеко пасся. Он собирался уже прыгнуть, как Лейла рванула ему просто наперерез. Бедняжка, успел ее пару раз укусить, за руку, когда клыки Лейла вспороли ему кожу, и не осушили его мгновенно. Потом она выпила и оленя, и обоих отправила в одно место, где она собиралась прятаться, как говориться. Использовала заклинание, чтобы не пришлось тащить всю тяжесть на себе. И решила воспользоваться моментом, и украсть кровать, в одном из тайников Лена, и еще кое-что. А заклинаниями перенесла в указанное место. Весь день Лейла только этим и занималась, чуть было не столкнулась с самим Леном, к счастью он ее не заметил, потому что слишком быстро мимо нее пронесся. Вечером все было прервано, потому что заявился Хаус. И ей пришлось с ним ужинать. День прошел обычно, и понятно. Все важные действия были запланированы на завтра. Лейла проснулась с чувством, что возможно у нее не получится, сделать то, что она собирается сделать. Она заранее, написала письма обоим. Лену и Хаусу, чтобы они не волновались за нее. День шел как обычно. Хаус был наверху, ничего не мешало. Лейла сделала чай с малиной. Хотя там малины было и немного, чтобы заглушить вкус других трав.  И с этим чаем, на подносе пошла к Лену. Он как раз был у себя в кабинете. И увидел, как она заходит к нему в кабинет с чаем.