Текст книги "Далекий край 3 часть"

Автор книги: Ксения Золотарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)

– Да, ты правильно угадал, именно от него. Он мне надоел, – сказала Лейла, Хаусу.

– И чем же он тебе надоел, – спросил Хаус у Лейлы.

– Я знаю, ты сейчас будешь защищать своего друга, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ну что ты Лейла разошлась. А? Парень так тебя любит, он можно сказать со всей душой к тебе, хотя не знаю, есть ли она у него, а ты вот так поступаешь. Кому это понравиться, – сказал Хаус, Лейле.

– Мужская солидарность да, – сказала Лейла, раздражаясь все больше на Хауса.

– Лейла я тебя умоляю. Не будь такой жестокой с ним. Парень влюблен в тебя, помоги же ему. Пойди на встречу, – сказал Хаус, Лейле.

– А если я этого не хочу. С меня хватит Хаус, если ты сейчас опять заговоришь о Лагосе, я встану и уйду, ты меня понял, – сказала Лейла, Хаусу.

– Прости. Но ты поступаешь неправильно, и неразумно, – сказала Хаус, Лейле.

– Это буду я сама решать, а не ты. И еще Хаус, я не хочу говорить о Лагосе, мы поссорились с ним тебе это понятно, – сказала Лейла, Хаусу.

– Более чем. Будешь суп, рыбный, – спросил Хаус у Лейлы.

– пахнет очень даже вкусно, давай попробуем, что ты сделал, – сказала Лейла, ему.

Тот кивнул, и налили каждому по тарелке супа. Лейла достала ложки. И они несколько минут, наверное, молчали просто.

– Я хочу, чтобы он побыстрее уехал, – сказала Лейла, Хаусу.

– Так и будет. Он уезжает сегодня вечером, он мне так сказал, – сказал Хаус, Лейле.

– Пусть едет, я устала от него больше чем от всех великосветских приемов. Потому что если там можно с кем-то поговорить более менее. То с ним это бесполезно, он может слышать только себя, – сказала Лейла, Хаусу.

– Мне этого не понять, – сказал Хаус, Лейле.

– В тебе это качество тоже есть, что и в нем. Проблема в том, что у него это слишком чересчур много, – сказала Лейла, Хаусу.

– Тебе видней, – сказал Хаус, ей.

Они поели. Рыбный суп был превосходным, что сделал Хаус. А еще вкусная рыбка, и фрукты что он достал снизу. Завтрак был вкусным и очень даже сытным.

– Ты должна его проводить достойно, хотя бы этот вечер, – сказал Хаус, Лейле.

– Нет. Я не собираюсь с ним мириться, и вопрос закрыт, – сказала Лейла, Хаусу.

– Что будешь делать? – спросил Хаус у Лейлы.

– Прогуляюсь, схожу за едой, или еще чем-нибудь займусь, ты можешь не идти со мной, – сказала Лейла. Хаусу.

– Хорошо. Тогда раз ты так поступаешь с моим другом Лагосом. То видимо мне придется составить ему компанию, чтобы не было, так что все его бросили, – сказал Хаус. Лейле.

– Вот, и отлично. Это очень хорошая идея, составь ему компанию. Поймешь, какого быть на моем месте, – сказала Лейла, Хаусу.

– Вот и буду. Мужская солидарность все-таки есть, – сказал Хаус, вставая с места.

– Иди, я сама уберу – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо, – сказал Хаус, ей.

Он доел последние крошки и с этими словами он вышел из кухни. Оставив Лейлу одну в кухне, убираться, и наводить там порядок. Лейла долго убиралась, как говориться на кухне. Но убравшись, она пошла к себе наверх. Там же переоделась полегче, взяла сумку, и фляжку с водой. И пошла по городу, в лес. Лагос видел, как Лейла уходила из дворца, и ему было тяжело смотреть на то, что было для него всего дороже, вот так уходит. И не собирается с ним говорить, и ничего прощать. Хотя он не в чем не чувствовал себя виноватым. Он тупо стоял и смотрел, как она уходит. И вдруг ощутил постороннее присутствие, он повернул голову.

– А, это ты. А ты что не пошел с Лейлой, – спросил удивленно Лагос у Хауса.

– Нет, она сказала что и сама справится с всем. А я вот решил составить тебе компанию, чтоб тебе не было так одиноко в последней день, – сказал Лагос, Хаусу.

– Спасибо друг. Да, Лейла не простила меня, но я все-таки продолжаю надеяться, – сказал Лагос, Хаусу.

– Надейся, не теряй надежду, – сказал Хаус, Лагосу.

– Я так и стараюсь. Но чем она ко мне ближе, тем сильнее я чувствую, что она не со мной в мыслях. Что она неискренна со мной, что я всего лишь для нее шут, у которого нет сердца, простой вампир, без всего, что делает его особенным в красивых женских глазах, – сказал Лагос, Хаусу.

– Успокойся, не бери так близко к сердцу, я уверен она со временем оттает, – сказал Хаус, Лагосу.

– И сколько должно пройти времени? Сколько? – спросил Лагос у Хауса.

– Поверь Лейла не простая девушка. Она особенная, ты это понимаешь, – сказал Хаус, Лагосу.

– Умом то я понимаю, но где же мне взять столько терпения, – сказал Лагос, Хаусу.

– Идем, поговорим в другом месте. А то мы, знаешь ли, стоим возле зала, – сказал Хаус, Лагосу.

– Верно. Хорошо, что ты остался со мной. Пойдем в таверну, я куплю нам выпить, – сказал Лагос, Хаусу.

– Пошли, – сказал Хаус, другу.

И они вдвоем вышли из замка. И направились в уже знакомую таверну. Они прошли, наверное, пару метров, потом зашли внутрь. Лагос пошел в бар за алкоголем для них.

– Я не пью, лучше воды, – сказал Хаус. Лагосу.

– Жаль. А Лейла любит выпить, – сказал Лагос, Хаусу.

– Я не Лейла, и я не пью, – сказал Хаус, Лагосу.

– Прости, – сказал Лагос, сажаясь рядом с другом.

Он сел, налил себе вина и разговор пошел.

– Ты не представляешь, как я устал. Я так наделся, что мы будем вместе, – сказал Лагос, Хаусу.

– Лейла отличается от других, она особая, – сказал Хаус, Лагосу.

– Да, теперь я вижу, – сказал Лагос, Хаусу.

– Ей правит лишь разум, и я не встречал никого кто бы мог ее укоротить, так что я думаю это задача тебе неподвластна, – сказал Хаус, Лагосу.

– Но она, же не бесчувственная. Ей все-таки, наверное, свойственны, женские слабости, и эти капризы, – сказал Лагос, Хаусу.

– Нет, она к этому не склонна, – сказал Хаус, Лагосу.

– Как так? Все женщины хотят любви, романтики, чтобы их полюбили. Завести семью, нарожать детей, все этого хотят, – сказал Лагос, Хаусу.

– Не все. Не все такие Лагос, которым все равно, с кем, когда и зачем. Она слишком любит жизнь, – сказал хаус, Лагосу.

– Но что за жизнь, без детей, без чувств, эмоций, без помощи, и поддержки другого человека, или вампира. Зачем это все нужно? – сказал Лагос, Хаусу.

– Я не знаю. Хотя я полагаю, она еще не нагулялась, – сказал Хаус, Лагосу.

– Что значит, не нагулялась? Она ведь не мужчина, – сказал Лагос, Хаусу.

– Она не мужчина. Что думаешь, женщине не свойственно желать получать удовольствие, наслаждение, от близости с другим человеком, при этом он хорошо к ней относится, не говорит о женитьбе, о детях. Она же слышит от тебя, не слова любви, а то, что я хочу жениться на тебе, – сказал Хаус, Лагосу.

– А разве любовь не предполагает брак. Когда  люди хотят одного и того же вместе, – сказал Лагос, Хаусу.

– О, великие, дай мне терпения. Теперь я понимаю, почему Лейла не может с тобой долго находиться. Ты просто невыносим. Она тебе позволяет мечтать, ты, наверное, хочешь на свадьбу пригласить тетю, дядю, дедушку Филю, еще кого-нибудь, и говоришь только об этом, о браке. Ты тупой, она не хочет брака, – сказал Хаус, Лагосу, громко.

– Но как? Когда приличная девушка, любит избранника, она хочет жениться на нем, быть с ним вечно, отдать ему себя. Она желает быть с ним рядом, разделить каждые мгновения его жизни, – сказал Лагос, Хаусу.

– Теперь я ее понимаю. Ты меня не слышишь, она не хочет замуж. Она наверное чуть ли не прямым текстом это не сказала, а ты решил , раз я ее друг, значит ей стал ее избранником. Не стал. Я ее друг, я видел даже ее обнаженное тело, но я кидался на нее как голодный зверь в поисках мяса, – сказал грубо чуть не крича Хаус, Лагосу.

– Ты видел ее обнаженной, – спросил Лагос, не веря своим ушам.

– Видел, когда мы сматывали удочки, из той деревни, и она обернулась птичкой, и предстала передо мной, в чем мать родила, – сказал Хаус, гневно Лагосу.

– Она красивая. Она совершенна, да, – спросил Лагос у Хауса.

Хаус лишь закатил глаза просто. Он старался помочь, другу, объяснить, в чем причина. Почему так Лейла поступила, а он хочет слышать лишь о том, когда будет брак, и дети. И что брак подразумевает под собой любовь. Хаус жалел, что у него нет такого огромного жизненного опыта, чтобы объяснить это все этому дураку Лагосу. Он непроходимый тупица. И он По-второму кругу начал говорить о совершенстве ее тела. И какая она хорошая, с непредсказуемым характером. Таких как Лагос это еще как говориться надо поискать. Хаус пытался поддержать беседу, хоть как-то рассказать, показать. Но после очередной пятой попытки, это сделать, все получилось просто крахом. В этот момент ему захотелось застрелиться. А на него пошел весь поток, слез. Как будто он является жилеткой для слез. Она меня не любит, она поступила неправильно. Он так сожалеет, хочет извиниться. Он сказал ей много грубого, и неправильного, он раскаиваться, и все в таком духе. Хаус после пятой попытки все объяснить другу, лишь закатил глаза, и обозвал самым матерным образом, из своего мира откуда он приходится родом. К счастью, Лагос был из той целомудренной эпохи, где матом считалось «черт побери», так что он ничего не понял. А потом он обреченно положил руки на стол, и усталыми глазами, понимая теперь полностью Лейлу, стал его слушать. Хаусу это показалось это настоящей пыткой. Он не замолкал не на секунду просто. Говорил и говорил. Как радио, которое забыли выключить, предварительно его включив. Теперь Хаус только мечтал о том, как избавиться от друга, вампира. А Лейла тем временем наслаждалась жизнью. Она прошла через город. Чувствуя взгляд Лагоса. Он долго ей смотрел вслед, так что Лейла даже слегка засмущалась. Потом выйдя из города, она пошла по долине. Там было красиво, и солнечно. Солнце уже светило во всю как говориться. Зеленела зеленая трава, птицы щебетали, озера становились такими красивым, как настоящая лазурь. Лейла вздыхала божественный запах природы, и такой долгожданной свободы. Она радовалась, что наконец-то избавилась от Лагоса. И он остался с Хаусом. Пусть, поймет, пусть прочувствует на своей шкуре, что он тогда советовал на кухне.  Может тогда поймет, что Лагос все равно не пронять. Он слышит только себя, а других совершенно не хочет слушать. Лейла радовалась как ребенок долгожданной свободе. Она быстро дошла до леса, очень даже резво и быстро. Дорога была очень приятной. И была такая красивая тишина. «Пытаюсь удалиться в тишину. Блаженную, немую, золотую. Ту, без которой в шуме я тону. Ту, без которой преданно тоскую… Готова раствориться в тишине. Мечтая не задеть неосторожно. Воспоминания о суетном, о дне. Похожем на нелепую оплошность.… Как искренни безумства тишины!.. Но полон день чужих переговоров.…Иду по эту сторону стены. Надеясь на другую выйти скоро.…Там окажусь в объятом тишиной. Уединенном благодатном крае… Небесный купол вспыхнет надо мной. Молчанием высоким укрывая… Заворожит собою тишина. Отгородив от миражей искусных.… Но будет ли спасением она?.. Неведомо.… Но без неё мне грустно». Где она могла слышать такое, она не могла вспомнить. Это ее тогда так заворожило, просто. Так красиво, и ритмично, будто стихотворная форма. Лейла шла по дороге, найдя нужную тропу, она быстро поставила капкан. Потом пройдя достаточно далеко, поставила второй капкан. Потом подозвала своего беркута, дала ему рыбку, и тот полетел выполнять ее поручение. Потом она воспользовалась магией, полета, и оказалась уже на знакомом пляже. Она разделась, полностью, все равно никто не видит. А если кто-то видит, то пусть ослепнут, ей нечего было особо стесняться. Потом достала все из сумки. Одела каску на лицо, взяла железную сумку для рыба, черную палку, с магией оглушения, и двинулась к морю. Она долго плыла, но потом она нырнула. И погрузилась в мир блаженства, и моря. Это было очень красиво. Рыба, кораллы, ракушки. Так много живностей что обитало именно в морях. Это просто завораживало ее, как любую девушку. Она любила все красивое, и особое. Лейла провела под водой, можно сказать уйму времени, наслаждаясь морской прохладой, и тишиной. Она вдоволь накупалась , а потом она вылезла, со совей поклажей. И увидела что солнце близится к закату. Она подняла волосы, оделась все положила в сумку. И пошла пешком к долине где она обычно приземлялась. Но потом ее ню уловил запах воды. Она решила сходить и посмотреть что это. Она пошла, следуя своему чутью. И увидела великолепное зрелище. Там был не один водопад, а несколько водопадов. Они соединялись вместе в одно. Они начали свое начало верху, а потом разъединялись. Это было очень красиво, и потрясающе. Внезапно она вспомнила о другом водопаде, который ей показывал Лен. Тогда в прошлый раз они нашли подводную пещеру, за водопадом, и очень долго там находились. Внезапно ей стало интересно. А если здесь пещера. Лейла сняла с себя мешок, потом сняла одежду, и прошла наверх в простом нижнем белье. Поднявшись наверх, она чуть было не упала с узкой приступки, ведущей по водопаду. Где было мокро воды, и трудно вообще было ступать. Лейла прошла по этой тропинке, одев на лицо маску, чтоб можно было хоть как-то видеть что ли. Она прошла, тихом шагом, можно даже сказать на полусогнанных ногах. Она держалась крепко, но боялась упасть, и сломать что-нибудь. Поэтому она немного опасалась. Она прошла, засунула туда руку, но ничего не нашла. А потом ее нога, не нашла, нужного места, и она спотыкнулась и полетела вниз в озеро. Что образовали несколько фонтанов. Потом она оказалась в воде, и глаза у нее непроизвольно открылись, и она увидела странное зрелище. Через секунду она вынырнула, и стал жадно глотать воздух. Вода немного попала ей в легкие, поэтому она и закашлялась. Успокоившись, она выплюнула остатки воды, и вздохнула поглубже. Она нырнула, подплывая ближе к скалам, ей показалось что она видел странное место. Она увидела проход. Точно такой же, какой должен быть над водопадом. А он оказался снизу. Лейла нырнула получше. Она плыла несколько минут, не понимая, почему так стало темно. И очень узко. Но она не боялась не темноты, не узких мест. Она надеялась, что пещера не будет сильно суженной, потому что у нее есть все-таки клаустрофобия. Она продолжала плыть дальше и дальше. А пещера продолжала сужаться и сужаться. Она ощутила, как задыхается ей срочно нужно на поверхность. Еще немного, кажется, виден просвет. Лейла проплыла вперед, а потом стала подниматься. Она поднялась наверх. И несколько раз вздохнула. Потом она коснулась пола, и вылезла из воды. Зрелище что ей предстало, Лейла еще не видела никогда в жизни. Это были кораллы, и гранит, судя по всему. Только они могут давать такой яркий, красный цвет. Он был так красив. Лейла прошла внутрь, не веря своим глазам. Это было так красиво и так завораживающе. Она всю пещеру, она заканчивалась в черном углу, где ничто не попадало сюда. Там было достаточно темно. И очень приятно. Лейла любила ночь. А здесь все было так ярко, так непривычно, так непохоже на ее привычный мир. Лейла долго ходила и смотрела все, не веря своим глазам. А потом она вспомнила о том, что она и так уже задержалась здесь. И ей пора возвращаться домой. Она подошла к провалу с водой, ку черная пещера ее, и вздохнув побольше, она нырнула. Плыть было правда далековато, но она выдержала. Она вынырнула на озеро. И размашистым движением подплыла к берегу. И стала одевать одежду на себя. Одевшись, она развернулась и увидела что солнце уже село окончательно. И она прямо с берега, можно сказать, устроила заклинание полета. Оно было великолепным, и ее доставило в нужное место. А там уже от долины, она шла пешком. Судя по всему, время показывало десять часов, а идти ей осталось всего-то, наверное час. Но ночь было самое любимое время суток для нее. Она шла ровно и уверенно. Лейла была рада такому дню, и особенно ночной тишине. Тишина это покой, и благодать. Лейла стала подходить ближе к Ватбергу, как увидела уже полноценный схрон. Там, судя по всему стоял Хаус, Лен, еще несколько вампиров, и Лагос. Похоже, они его провожали. И судя по всему они ждали ее. Лейла подошла ближе, и поняла, что оказалась права. Все стояли и смотрели на нее.

– Ты пришла, – сказал Лагос, увидев Лейлу.

– Да, как видишь, – сказала Лейла, Лагосу.

– Мне так жаль, что все получилось, я уверен, что ты обязательно согласишься на брак, и то, что он подразумевает под этим, – сказал Лагос, Лейле.

– Не думаю Лагос. Я уже говорила тебе, не тешь надеждами, ты только друг. Думай что хочешь, что я твоя невеста, или еще кто-то, если тебе так будет легче. Мне безразличны твои чувства, живи в иллюзиях дальше, ведь когда ты избавляешься от них, ничего не остается лишь боль. А я это тебе не жалею. Если я говорю тебе так сложно, может ты не понял, я говорю тебе так прости и прощай, – сказала Лейла, Лагосу.

– Да, прости и прощай. Но мы с тобой еще обязательно увидимся, – сказал Лагос, Лейле.

– Конечно, – сказала Лейла, ему.

Лен только слышал весь разговор. И поражался деликатности Лейлы, не говорить все в лоб. Это был завуалированный ответ «нет» на все его чувства, мысли, и ум. Она сказала, нет. Но проблема в том что Лагос слишком туп, чтобы это просто понять. Он поцеловал ее в щеку, и растворился в темноте.

Лейла глубоко вздохнула и выдала в своем стиле.

– Легко отделались, – сказал Хаус, за место Лейлы.

– Теперь ты знаешь, какого мне, – сказала Лейла, Хаусу.

– Теперь я это представляю. Он мне за этот день так надоел, что захотелось мне его прибить, – сказал Хаус, Лейле.

– И ты попытался с ним поговорить, как ты того отел, – спросила стоя у Хауса.

– Пытался, ни один раз. Как от стены горох. Просто непробиваемый, – сказал Хаус, Лейле.

– Идемте что стоять здесь. Он уже ушел, – сказал Лен, влезая в их беседу.

– Да, к тому же я устала за день ходьбы, – сказала Лейла, Хаусу.

Они все дружно развернулись и двинули в сторону замка. Дойдя до замка, и зайдя внутрь, Лен с ними попрощался, сославшись на дела. И с этими словами он ушел в свою тайную лабораторию. А Лейла и Хаус двинулись на кухню.

– Много поймала, – спросил Хаус у Лейлы, когда они спускались.

– Прилично, два кролика, дичь из курицы, мой беркут принес. И много чего из моря, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ну, хоть все ведь было удачно, – спросил Хаус у Лейлы.

– Ты спрашиваешь о том, что мне было скучно. Я отвечаю мне было нескучно, я люблю гулять одна по лесу, – сказала Лейла, Хаусу.

Тот глубоко вздохнул и выдал.

– А я и не знал, ты раньше об этом не говорила, – сказал Хаус, Лейле.

– Я думала ты знал об этом, – сказала Лейла, ему.

– Нет, – сказал Хаус, открывая дверь на кухню.

Они зашли внутрь, и решили, что готовить ужин будет снова Хаус. Тот вздохнул и повиновался ее приказу. Благо готовить оказалась несложно. Лейла почистила рыбу. Все порезала, и дала все Хауса. Получился великолепный рыбный суп. Они сели за стол все вместе. Положили фруктов разных этих друлов, малины, и много чего остального.

– А тебе не поздно вечером есть, вы обычно не едите поздно, – сказал Хаус, глядя на Лейлу.

– Ты видимо общался с девушками, которые наверное держат фигуру, как положено. Но поверь мне это не грозит, я могу съесть все что угодно и не поправиться, – сказала Лейла, Хаусу.

– Значит, ты не держишь никакой диеты, – сказал Хаус, слегка удивленно, Лейле.

– Нет, не держу. У меня все сжигается за день, к примеру, ходьбы, или плавания, так что повторяю мне это не грозит, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ты все сжигаешь сразу. Но я вот стараюсь держать себя в теле, меня может даже разнести, – сказал Хаус, Лейле.

– Тогда держи себя в руках, – сказала Лейла, Хаусу.

– Я стараюсь, но это знаешь трудно, – сказал Хаус, Лейле.

– Не знаю, тебе видней, – сказала Лейла, ему.

– Все было очень вкусно, ты уберешь, – спросил Хаус, вставая с места.

– Конечно, – сказала Лейла, ему.

– Спокойной ночи, – сказал Хаус, Лейле.

– И тебе тоже, – сказала Лейла, ему вслед.

Хаус вышел. А Лейла остатки фруктов, омаров, и супа который он не доел просто вылизала, можно сказать. На нее напал жор. Она приготовила кусочек рыбы, из курицы. Потом все это съела, потом залезла вниз, нашла креветки, и все съела можно сказать подчистую. А потом съела фрукты, друлы, малину, чернику. Два огромных омара, и краба. Она все их уплела просто. И ощутила, как внутри у нее что-то ухнуло. Она села за стол, не веря, что это она столько съела. Обычно она столько не ела, и вот такой жор. Потом убравшись, она около двух часов ночи она двинулась к себе в комнату.  А дойдя до своей кровати, она просто уснула. Спала она хорошо, глубоко и долго. Она проснулась от стука в ее дверь. Лейла встала, и пошла открывать дверь.

Она увидела Хауса.

– Привет, доброе утро, – сказал Хаус, Лейле.

– И тебе того же. Зачем разбудил меня, – спросила Лейла у Хауса.

– Подумал, что хватит тебе спать, к тому же время уже позднее, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, и сколько, – спросила Лейла, поворачиваясь к окну.

– Почти десять, я думал мы по-быстрому поедим, а потом  пойдем за едой, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты иди, а я останусь, спать хочется, сильно, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ты отказываешься от прогулки, – спросил Хаус удивленно у Лейлы.

– Да, – сказала Лейла, ему.

– Ну что ж ладно, спи дальше. – сказал Хаус, Лейле.

И с этими словами он ушел, можно даже сказать что расстроенный. Лейла тоже была расстроена, но ей ужасно хотелось поспать. Выспаться нормально, наконец. Поняв, что Хаус ушел, она снова завалилась на кровать. И практически моментально уснула просто. Проснулась она, наверное, около трех часов дня, примерно. Хауса еще не было,, он был на природе. Лейла встала, и пошла на кухню. Долго готовила курочку, омары, рыбу жарила и парила. И все это слопала после того, как приготовила. Это было очень даже вкусно. Лейла радовалась, что избавилась от Лагоса. Шума не будет такого уж и сильного. Потом она вышла, и решила прогуляться. Все равно нечем было заняться, как говориться. Гуляла она долго, наслаждаясь тишиной, умиротворенностью и покоем. Что никто над ухом не говорит, ничего не говорит лишнего. Она так, наверное, прогуляла целый, день может быть даже и больше. Под вечер она столкнулась с Хаусом, он шел со стороны ворот.

– Лейла, ты меня напугала, – сказал Хаус, вздрагивая всем телом.

– Прости не хотела. Ну как? – спросила Лейла у Хауса.

– Все удачно. А ты как выспалась? Во сколько ты вообще встала, – спросил Хаус у Лейлы.

– Часов около трех, – сказала Лейла, Хаусу.

– Долго ты спала, однако, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, долго, пошли, помогу, – сказала Лейла, Хаусу.

И они двинулись, как говориться в сторону замка.

– Как охота? – спросила Лейла у Хауса.

– Все прекрасно, сейчас сама все увидишь, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты, наверное, очень голоден,  сказала Лейла, Хаусу.

– Как зверь, а ты чем занималась весь день, – спросил Хаус у Лейлы.

– Ну, я долго спала, а потом весь день гуляла, – сказала Лейла, Хаусу.

– Тебе было, наверное, здесь скучно одной, – сказал Хаус, Лейле.

– Да, нет. Я наслаждалась тишиной, и блаженством, – сказала Лейла, Хаусу.

– Пойдешь, завтра со мной, – спросил Хаус у Лейлы.

– Конечно. К тому же я съела остатки рыбы, омара, и краба, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ну ты даешь однако. И куда в тебя столько помещается, вообще, – спросил Хаус у Лейлы.

– Понятия не имею, – сказала Лейла, Хаусу.

И они как раз зашли в дворец. И начали спускаться вниз. Они долго шли разными залами, а потом долго спускались вниз. Лейла открыла дверь и пропустила Хауса вперед. Он пришел поздно, около двенадцати часов примерно.

– Неужели ты тоже будешь есть, – спросил Хаус у Лейлы.

– Буду, – сказала Лейла, подтверждая его слова.

– Хорошо, тогда ты будешь чистить, а я посмотрю что там вообще осталось, – сказал Хаус, Лейле.

Лейла достала сумку, увидела дичь, вернее кроликов. А так же железную банку, крабов, омаров, и даже осьминогов, и несколько даже штук креветок. И пара рыбок.

– Отличный улов. – крикнула Лейла, Хаусу.

– Я старался, – сказал Хаус, Лейле.

А потом он вышел из места, где хранились продукты, с понурым видом.

– Что случилось? – спросила Лейла, глядя на него.

– Это я тебя должен спросить, что случилось. Я помню, там еще были крабы, и зелень. А сейчас там только один омар. Куда делась рыба, и крабы, он был там не один? Не уверен, что ты могла все съесть, – сказал Хаус, Лейле.

– А-а? Хаус, знаешь, я действительно все это съела. Мне жаль, – сказала Лейла, с легким прискорбием, ему.

– Здесь бы хватило на двоих. Куда в тебя столько влезает, – сказал Хаус, глядя на ее складную фигурку.

– Понятия не имею, – сказала Лейла, Хаусу.

– Если ты так будешь есть, то скоро поправишься, – сказал Хаус, глядя на Лейлу.

– Я не поправилась с чего ты взял, – сказала Лейла, Хаусу, оглядывая свою фигурку.

– Ты не поправилась, но поправишься, такими темпами, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты ошибаешься, – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо бы, – сказал Хаус, ей.

Лейла вздохнула и приступила к варке супа, из зелени, что Хаус собрал, и мяса. А потом долго варила рыбу.

– Ты скоро? – спросил Хаус у Лейлы.

– Почти готово, – сказала Лейла, Хаусу.

И через сорок минут все было уже готово. Она подала ему горячий суп из зелени, и мяса, что плавало там. А еще рыбки, вареной сделала. И положила оставшиеся фрукты, что она до сих пор не съела. И они приступили к трапезе. Все было очень вкусно. Мясо было изумительным и очень даже как бы сказать нежным. Они поели.

– Вкусно, – сказал хаус, закончив, есть.

– Ты знаешь меня я старалась, – сказала Лейла, Хаусу.

– Спасибо. Иди, я закончу за тебя, – сказал Хаус, Лейле.

– Ты уверен, – спросила Лейла у Хауса.

– Иди, отдыхай, я сам, – сказал уверенно Хаус, ей.

И Лейла послушалась его, и пошла к себе наверх. Зайдя к себе в комнату, она разделась, привела себя в порядок, и легла, зная, что утром Хаус ее разбудит. А Хаус, тем временем быстро убрался на кухне. Все поставил по своим местам, и тоже пошел к себе. Спали они оба очень хорошо. Но судя по аппетиту Лейлы, и то сколько она ест, им обоим нужно было идти на охоту. Хаус разбудил Лейлу около восьми часов утра. Лейла не хотела вставать, потому что она была совой, а не жаворонком. Но ей пришлось встать.

– Еще спишь, – сказал Хаус, стоя за дверью.

– Теперь твоя очередь готовить, – сказала Лейла, Хаусу.

– Хорошо. Тогда одевайся, и спускайся, – сказал Хаус, Лейле.

Та лишь ему кивнула и закрыла за собой дверь. Последние дни она что-то уставала, ей постоянно хотелось есть. Спала она слишком много что ли. Вообщем она чувствовала себя более странно, чем обычно себя чувствовала себя. К тому же здесь еще приписались ее эмоциональные  страдания. Она страдала что Лен перестал с ней разговаривать. Что перестал ей интересоваться, она чувствовала от этого еще хуже. Она чувствовала себя ужасно просто. Как будто ее использовали. И только сейчас она поняла одну вещь. Ей столько раз говорили, что она должна быть готова к измене, что возможно так и будет. Но сама оказалась к этому совершенно не готова. Не знала, как поступить, и что сделать. Но хуже всего она чувствовала себя игрушкой, которую использовали. С которой наигрались и потом взяли и выбросили. Но Лейла старалась не думать об этом. Лейла привела себя в порядок, а потом спустилась вниз на кухню. Хаус уже там во всю творил. Запах был таким же вкусным, как будто она сама это готовила.

– Вкусно пахнет, ароматы такие, – сказала Лейла, Хаусу.

– Нравится, – спросил Хаус у Лейлы.

– Очень, давай предположу суп из креветок, рыбы, и мяса – сказала Лейла, Хаусу.

– Точно. Я решил немного поэкспериментировать, – сказал Хаус, Лейле.

– Могу сказать, не знаю, как у тебя получится, но запахи просто убойные, – сказала Лейла, Хаусу.

– Я польщен, садись, уже почти готово, – сказал Хаус, ей.

Лейла села за стол. А Хаус накрыл его. Они вдвоем сели, и стали есть. Все было очень вкусно. Хаус смотрел на Лейлу дожидаясь, ее реакция.

– Ну, – спросил Хаус у Лейлы.

– Немного необычно, – сказала Лейла, Хаусу.

– Я знал что тебе понравиться, – сказал Хаус, Лейле.

– Это не да, и не нет. Это скорее нейтрально, – сказала Лейла, Хаусу.

– Нейтральный результат тоже результат, – сказал Хаус, Лейле.

Она лишь улыбнулась ему. Они все съели, а Хаус кивнул ей.

– Иди, возьми все, твои вещи, – сказал Хаус, Лейле.

– Что? Почему я, у тебя, что ничего нет. Или ты опять что-то натворил, – спросила Лейла у Хауса.

– Ты просто мысли мои читаешь, натворил, – сказал Хаус, признаваясь в своей слабости.

– Ну, что на этот раз, – спросила Лейла у Хауса.

– Я сломал эту штуку, – сказал Хаус, Лейле.

– Понятно. Раз так, значит, тебе здесь и убираться, – сказала Лейла, Хаусу.

– Ничего уберусь, я уже взял все, что мне нужно. Увидимся, как говориться, возле выхода, – сказал Хаус, Лейле.

– Хорошо, договорились, – сказала Лейла, Хаусу.

И с этими словами Лейла вышла из кухни. Оставив Хауса убираться здесь. Она поднялась наверх, потом взяла сумку, взглянула в окно, и лишь потом только вышла. Она ждала Хауса возле выхода минут пятнадцать, не меньше. И тут Хаус вылетел из другого зала.

– Извини, что опоздал, – сказал Хаус, Лейле.

– Ничего, – сказала Лейла, Хаусу.

И они пошли на выход, из дворца. Прогулка была замечательной. Вначале они вышли из города, через все улицы, что были перед ним. Потом вышли из города.

– Какая красота, – сказал Хаус, Лейле.