Текст книги "Тени и грани (СИ)"
Автор книги: Ксения Васёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
– Очень смутно, – жалостливо признался я.
– Прости-прости, я загрузила тебя. Забудь, почитаешь об этом в другое время. Вернёмся к пантеонам. В свой пантеон Ксана набирает наиболее выдающихся людей из скрытых рас. По договору она делится с ними первоосновой, которая не даёт душе развоплотиться. Наша энергетическая сущность до мельчайших подробностей копирует физическое тело, а первооснова богиня дарует силу, которая позволяет оставаться материальной во всех трёх мирах. То есть, грубо говоря, делает людей наподобие богов. А цена такой чести – работа на Ксану. И признаться, если б не было вас с Андреем, я бы предпочла умереть.
Заметив, что мама ждёт моей реакции, я поднял палец вверх.
– Сейчас, учебник физики дотлеет в моей голове и я скажу что-нибудь умное.
– Физика здесь не причём, Дима. Её законы продолжают действовать в вашем мире. Другое дело, что есть вещи, которые нам тяжело понять. Тот же механизм миров. Или две стороны человека – физическая и энергетическая, принадлежащая Грани. Или те виды энергий, которыми пользуется Ксана и скрытые расы. У теневиков даже был предмет – физика Грани, но сейчас его почему-то не изучают. Ладно, всё, вставай, тебе надо проветриться. И ты хоть примерно осознал мои слова?
– Ты что-то вроде полубога, а я схожу с ума, – захныкал я, поднимаясь с земли. Но ладонь из маминой руки убирать не стал. Пусть она будет хоть демоном ада, за короткую возможность побыть с мамой я готов поверить даже в богов.
Мы вновь вышли на тропинку. Интересно, сколько я провалялся в логу? Судя по солнцу, прилично – как минимум час.
– Учитывая твою слабость, мы не будем спешить, – мама повернулась ко мне, – и пока ты можешь спросить меня о чём-нибудь. Думаю, вопросов у тебя накопилось немало.
– Кем ты была при жизни? – вздохнул я. Этот вопрос был одним из основных, – и как ты связана с Карин? Стоп! И откуда ты знаешь про Ану?!
– При жизни у меня было два имени. Одно из них ты знаешь, а второе – Аллерин Аммар. Карин – моя племянница. Я воспитывала их с Никой после смерти сестры. Они обе, кстати, с тобой знакомы и с Никой вы постоянно дурачились вместе. Ей было шесть лет, когда ты родился. Два стихийных бедствия, как вас Андрей называл, – она грустно улыбнулась, – хотя между нами, моим главным стихийным бедствием всегда был твой отец.
– Папа тебя очень любил, – невпопад заметил я.
– Знаю, Дима. Я видела, что с ним творилось после моей смерти. И с тобой. Я не могла покинуть Саг-Аше в течение десяти лет, но могла постоянно наблюдать за вами оттуда. Сестра шутила, что это особый вид мазохизма – следить за жизнью своих близких. Но зато я была в курсе всего, что происходило с вами. Это к вопросу об Ане.
И тут я покраснел. Ужасно покраснел. У меня аж кончики ушей запылали от стыда.
– А про события последних месяцев ты тоже знаешь? – я принялся усиленно рассматривать землю.
– Ты про свои безумные вечеринки, травку и ещё… кое-какие развлечения спрашиваешь? – деловито осведомилась мама. Я поборол желание спрятаться за деревом и смиренно кивнул.
– Если подобное не повторится – я ничего не слышала. И, соответственно, твой отец тоже останется в неведении. Смекаешь, солнце?
«Солнце» воодушевилось и чмокнуло маму в щёчку.
– Кстати насчёт Андрея. Так получилась, что я встретилась с ним раньше, чем с тобой. И мы поговорили, в том числе, и о твоём поступлении. Я долго выясняла, что Андрей имеет против архитекторов и представляешь, он заверил меня, что будет рад видеть тебя в этой специальности, – после такой кровожадной улыбки мне стало немного жаль отца. Но совсем чуть-чуть. Я с немым обожанием посмотрел на маму. Почему тебя не было с нами всегда?..
– Ура! – подпрыгнул я и полез обниматься. Мама не возражала. Неожиданно я вспомнил, что отец собирался познакомить меня с какой-то женщиной…
– Мам, а вы с папой часом не снова вместе? – о! У кое-кого явно порозовели скулы.
– Пока мы не обсуждаем эту тему. Всё зависит от того, как я часто смогу покидать Саг-Аше. Но тебя я, безусловно, буду навещать по мере возможности.
– Я буду очень рад! – новость прибавила настроения, – слушай, а у меня ещё вопрос назрел. Почему Карин не сказала, что она – моя двоюродная сестра?..
За разговорами время пролетело незаметно. Просто в какой-то момент лес расступился, и перед нами возникла мощённая камнем дорога. Только тогда я соизволил отвлечься от мамы и осмотреться.
Даже пригород Весенны покорил меня с первого взгляда. Невысокую каменную стену с закрытыми воротами мы пересекли без труда. Потом спокойно покинули Грань и отправились вперед. Странно, но никто из местных не обратил на нас внимания. Люди были заняты своими делами и наше появление несколько их не озадачило.
– Храмовники сразу чувствуют, какой ты расы, – подсказала мама, – а теневики в Весенне не редкость. Так что не нервничай.
Если честно, то мне было не до волнений. Я вовсю рассматривал дома, людей и пытался разобраться в своих ощущениях. Здесь всё было по-другому. Да, я видел множество знакомых черт, приёмов архитектуры, распознавал, какое здание для чего предназначено. Но всё вместе это складывалось в абсолютно незнакомую картину.
Большинство домов в пригороде были деревянными. Чаще всего они выглядели как терема, похожие на древнерусские. Примерно два-три этажа каждый. Но чёрт побери, это были реальные терема. Из неширокого бруса, аккуратные, с крыльцом и ставнями. Однако меня смущали некоторые детали. Во-первых, крыши. Я не приметил ни одной заостренной крыши. Либо они были сильно сглажены по углам, либо в форме полукруга, что навевало мысли о чём-то восточном. Также не давали покоя орнаменты и украшения. Окна был выполнены из непонятного мне цветного стекла, а по краям их неизменно складывался какой-нибудь рисунок или окантовка из светящейся краски. Мама объяснила, что это чары ведунов, одних из пяти представителей Весенны. Их рисунками также были украшены двери, ставни и даже сам брус. Или же имела место резьба по дереву, и это тоже делали ведуны. Зато было ясно, почему в Весенне нет фонарей – а смысл, если каждый дом – как неоновая реклама?..
Ещё привлекал сам орнамент. Ибо такой плавный, витиеватый и узорчатый стиль я видел в Стамбуле, в декоре нескольких храмов. И в связи с этим, Весенна начала у меня прочно ассоциироваться с Византией. Разве что без всей христианской символики.
– Может быть, – согласилась мама, когда я озвучил ей эту версию, – Весенна появилась примерно в начале прошлого тысячелетия, как и Византия. Возможно, какие-то архитектурные решения во время строительства были предложены теневиками, которые в большом количестве населяли Византию, если верить хроникам.
Стоп, но отсюда же далеко до Турции? На мой вопрос мама притворно вздохнула и посетовала, что мне ещё учиться и учиться. И напомнила про телепортационные нити. В ответ я лишь молча закатил глаза.
Наряды людей тоже были необычными. Лия в своём платье, подаренном Ивэйлом, точно бы никого не удивила. По словам мамы, у Весенны была своя мода, которая, ко всему прочему, подбиралась отдельно к каждому виду деятельности. Понятное дело, что витязи-стражники и видящие-жрецы не могли носить одинаковые фасоны одежды, не говоря уже о разных профессиях.
Об украшениях стоит упомянуть отдельно – на храмовниках их было очень много. Минимум два амулета на шее, браслеты, фенечки, украшения на голову типа обруча или повязки, массивные серёжки. Но что поразительно, всё это смотрелось довольно органично.
Ну и, конечно, храмы. Чем ближе мы подбирались к центру, тем чаще они попадались. В большинстве своём храмы были каменными и выглядели очень нарядно. Мама пошутила, что храмовники как сороки – любят всё яркое и блестящее. И я воочию мог в этом убедиться. Впрочем, храмы были посвящены разным богам и строились, соответственно, по-разному.
Всего богов было пять. Каждый храмовник при рождении отмечался покровительством одного из них. Условно говоря, всё население Весенны можно было разделить на пять категорий. То есть либо ты витязь, либо видящий, либо бард или же природник, или ведун. Зависит от того, как функционирует твой анаре. Витязи являются превосходными воинами, у них предрасположенность к крепкому строению тела, выносливости. Также они превосходные оружейники. Энергия витязей концентрируется в руках, они могут отталкивать противников на приличное расстояние, создавать энергетический щит, но главное, усиливать характеристики оружия, проводя по нему энергию. Многие витязи становятся стражами, но также их бог, Нэтт, покровительствовал всей судебно-правовой системе и системе военного снабжения.
Храм воинов походил на крепость, с барельефами сражений и макетами холодного оружия. Я задержался около статуи Нэтта, рассматривая героя храмовников. Он ехидно улыбался, и казалось, был совершенно расслаблен. Но стоило опустить взгляд ниже, и рука, сжимающая меч, мгновенно разрушала иллюзию безмятежности. Интересная метафора. Бог словно намекал нам, что истинная сила таится отнюдь не в агрессии и демонстрации преимуществ.
Видящие – другая категория. Вообще способности видящих больше считались пассивными. Эта была каста храмовников, заинтересованных в науке, врачебном деле и, как не парадоксально, в работе с храмами. Собственно, видящими обязательно были жрицы главного храма Весенны, посвященного Рейлин. И за покровительством они обращались к её дочери, Ксане. Их возможности чем-то напомнили мне рентген – видящие могли сканировать внутреннее состояние организма, лечить незначительные травмы, останавливать кровь, отслеживать состояние пациента. Но главное, как подчеркнула мама, их отличало умение быстро уловить суть.
Про бардов мне особо рассказывать не стали. Категория творческих людей – художников, писателей, артистов. Энергия бардов в основном концентрировалась в голове, а именно, в умении создать определённого рода звуки и тональности, чтобы воздействовать на человека каким-либо образом. Меня почему-то привлекла статуя Рицо, их бога. Я крутился вокруг неё минут пять. Внешне бог был мне совершенно незнаком, и разум всё пытался понять, что мне понадобилось от несчастной статуи.
Природникам и ведам покровительствовала семейная пара: Елион и Арката. И способности у них были прямо противоположные друг другу: работа с живой природой и работа с вещами. Природники – агрономы, селекционеры, ветеринары, а также географы и химики. Кстати, именно они создавали известные на весь мир зелья разного спектра действий. От лекарственных настоев до мини-бомбочек. Как усмехнулась мама, не стоит спорить с природником, если он держит в руках какой-нибудь подозрительный пузырёк. Плюсом почти все природники понимали животных.
Про ведов или ведунов я уже упоминал. Большинство ремесленных профессий – это к ним. Кроме того, веды могли вкладывать в свои творения капельку энергии, создавая всевозможные чары. Или же просто ненадолго оживлять предметы. Представив эту картину, я не удержался и обвёл взглядом площадь. Хм, а этот стенд часом не следит за нами?..
Конечно, не все храмовники выбирали положенную им профессию. Никто не запрещал, например, барду, воевать против монстров. Но сравняться с витязем в этом деле бард никогда бы не смог. Впрочем, многие довольствовались и ролью подмастерьев.
Управлял Весенной совет пяти наместников, который в данный момент возглавляла Видящая. Причем у власти она была уже второй срок подряд.
Под конец нашего пути я чувствовал себя выжатым лимоном. На то, чтобы добраться до центра города, у нас ушло два часа. Увлечённый разговором, я не обращал внимания на слабость и сейчас расплачивался за это. Голова пухла от избытка информации. Мама велела мне отдохнуть на лавочке, а сама показала направление к одному из домов, который явно принадлежал состоятельному человеку. Это объяснялось хотя бы тем, что дом был частный и находился в непосредственной близости от храма.
– Мне пора, Дима, – на прощание она снова обняла меня, – ты пока осматривайся, но потом обязательно загляни в дом судьи. Там будет человек, который тебе поможет.
– Подожди, в дом судьи? – я прищурился, – ты сейчас имела в виду…
– Да, Ивэйла Даррэ. Я знала его при жизни и, поверь, он хороший мужик. Просто иногда… иногда обстоятельства бывают выше нас. И это никак нельзя изменить. До скорой встречи, милый мой. У тебя всё получится, – и мама исчезла в серой дымке Грани.
Расстроено пошмыгав носом, я переключился на насущные проблемы. Значит, дом судьи. Интересно, кто же согласится мне помочь в этом доме? Какой-то либерально настроенный кукловод или, может быть, старый друг Карин? Я ещё раз обвёл взглядом дом и решил последовать совету мамы. То есть – осмотреться.
Вообще, застройка самой Весенны повторяла те же архитектурные черты, что и в пригороде, но здания были выполнены из камня, а побогаче – из мрамора. И на первый взгляд город производил очень приятное впечатление. Мощённые и чистые улицы, дома без всяких надписей и полное отсутствие бродячих собак и попрошаек. Я понимал, что у храмовников наверняка есть другие проблемы, нежели стандартные российские, но контраст всё-таки поражал.
Храм Рейлин стоял в центре Весенны, куда вели четыре главные улицы. Сам город, таким образом, получался разделённым на четыре части и в каждой части были свои небольшие площади. Мы пришли со стороны площади для праздников и других мероприятий, поэтому в разгар рабочего дня здесь было малолюдно. Немного подумав, я с кряхтением поднял свою тушу с лавки и повернул обратно. Причина была в том, что мне жутко захотелось есть, а на площади вроде продавали домашние пирожки. Если, конечно, мой нос мне не соврал. И пора бы уже заняться поисками ребят…
Определённо, сегодня был странный день. Потому что парней и Лию я увидел сразу, как только вышел на площадь. Под конвоем четырех храмовников, ребята медленно шли вперёд, опустив головы. И если в покладистость Лёши или Ромы я ещё мог поверить, то поведение Дина и Лии почти кричало, что дело нечисто. Приглядевшись, я заметил на наручниках у друзей мелкие светящиеся рисунки. Хм, а храмовники не шутят…
С самым невозмутимым видом я последовал за ними. Группа пересекла площадь и свернула на узкую улочку между жилыми домами. Здесь мне пришлось, скрепя сердцем, уйти за Грань. Храмовники остановились у дома с изображением Нэтта, бога витязей, и отдали ребят на попечение воинов, дежуривших у входа. Ага, то есть это – местный участок. Что ж, посмотрим.
Проскользнув мимо стражей, я оказался в небольшой приемной. Грань не давала рассмотреть комнату в полной мере, но вроде бы приёмная была оформлена в светлых тонах. Ряд удобных стульев у стены, а над ними – портреты выдающихся стражей. Перед стульями расположился маленький столик с буклетами, а всё пространство слева занимала широкая стойка, за которой скучала девушка. Моих друзей оставили в приёмной, на попечение одного из стражей, а храмовница упорхнула докладывать начальству. Воспользовавшись её отсутствием, я спрятался за стойку и осторожно выглянул сбоку. К моему удивлению, храмовник был не намного старше нас, может, года на два – три. Он постоянно зевал и крутил на пальце связку ключей.
Кстати, ребята были полностью в сознании. Дин с ненавистью смотрел на ключи, а Рома, спрятав одну руку под другой, пытался нацарапать что-то на тыльной стороне ладони. Печать! Вот как его штуки назывались в книге. Но либо из-за неудобства, либо из-за влияния наручников (не просто же Дин до сих пор молчит) работа у него шла плохо.
Пока храмовник ещё стоял, я сомневался, но когда он развалился на стуле и опустил голову – я понял, что это реальный шанс. Однако были две проблемы – голоса из коридора, которые звучали всё громче и стражники за дверью. И ещё с парнем надо разобраться, не привлекая внимания. Я обшарил взглядом полки под стойкой, но нашёл только кипу бумаг. О! Под одной из папок лежали наручники – те самые, с рисунками. Я не заметил их сразу. Какая прелесть… вытащив наручники, я прижал их к себе и ушёл за Грань.
Подобраться к потенциальной жертве (хе-хе) не составило труда. Парень перебирал ключи на кольце и его руки лежали близко друг к другу. Теперь главное – не запороть дело. Раз – я выхожу с Грани и нависаю над ним. Два – открытые наручники быстро защёлкиваются на запястьях.
– Сиди и молчи, – на всякий случай добавил я, глядя ему в лицо. Храмовник попытался встать, но у него ничего не получилось. Гневно сверкнув глазами, он проскрежетал что-то нецензурное. Ура, работает! Я вытянул ключи из его пальцев и победно улыбнулся. И бросился к друзьям.
А наручники оказались с подвохом – к каждому подходил ключ с тем же рисунком. Я психовал, пальцы тряслись и замок никак не желал поддаваться. С горем пополам я освободил Лёшу и передал ключи ему. Друг на миг сжал мою ладонь и начал освобождать остальных. Ребята явно воодушевились с моим появлением. Поднявшись, Дин хлопнул меня по плечу и прошептал:
– Ну вот, говорил же я вам, что этот везунчик просто так не умрет!
Я непонимающе посмотрел на него, и лишь когда Лия обняла меня, догадался. Ребята же не знали, что со мной приключилось в лесу! И они вполне могли подумать о чём-нибудь нехорошем.
Но на бурное приветствие не было времени. Дальше возник поистине мировой вопрос – что делать? Окна в участке были забраны решётками, а дверь охраняли храмовники. Хотя, что такое два храмовника, против четырех парней и дамы в отличной физической форме? Но Лёша резонно заметил, что они могут задержать нас и поднять тревогу. Драться со стражами не хотелось никому. И мы решили сымпровизировать…
Идея была банальной, но оттого не менее реалистичной. Через Грань я вернулся на площадь, а затем покинул серый мир и побежал обратно. Тяжело дыша, я затормозил у стражей, который сами шагнули мне навстречу. И вцепившись одному из них в рукав, отрывисто произнёс:
– Там… на друга напали… помогите…, – я сильно наклонился, пытаясь отдышаться и умоляюще посмотрел на мужиков. Они переглянулись, после чего храмовник помоложе уточнил:
– На твоего друга напали? Кто? Наши или твои? И где?
– Здесь недалеко, – я как бы машинально обернулся в сторону площади, – не знаю, но вроде бы это были храмовники. Они что-то с него требовали, кажется. Помогите, пожалуйста.
– Хорошо, показывай дорогу, – м-да, а ребята не идиоты, потому что со мной пошёл только один. Второй остался у двери. Ладно, я надеюсь, парни справятся с ним незаметно.
И всё-таки теневики – чтобы мне не говорили об их страданиях и прочем – хитро сделанная раса. Немного пропетляв по улицам Весенны, я забежал во двор ближайшего дома и растворился в воздухе. Храмовник, следующий за мной, резко остановился и вытащил меч. Слишком быстро для человека, который не ожидал подвоха. Я хмыкнул: актёр из меня явно был на троечку.
С друзьями мы договорились встретиться в подворотне недалеко от участка. На площадь я возвращался уже в третий или четвёртый раз за сегодня. И пирожок всё-таки купил, благо они продавались за рубли. Попробовав выпечку, я чуть ли не замычал от удовольствия. Голодный желудок громко потребовал продолжения банкета, и сердобольная продавщица угостила меня ещё одним пирожком.
– Совсем эти бабы теневые эмансипировались, дитятко покормить не могут, – заворчала она, и женщины рядом согласно закивала.
«Дитятко» едва не подавилось пирожком и поспешило удалиться. Но причина была, конечно, не в женщинах, а в отряде храмовников, который появился на площади. Блин, а я хотел ребятам пирожков накупить. Наши рюкзаки остались у стражей, поэтому вопрос с едой вновь вышел на повестку дня. Надо в темпе спасать Аннет и бежать домой, отъедаться!..
Попытка поднять себе настроение провалилась. Я вспомнил про Ану и сжал кулаки. Пора бы уже отправляться к храму! На этом месте из переулка высунулась чья-то рука и, схватив меня за шиворот, притянула к себе.
– Ты в порядке? – тихо прошептали на ухо. Если учесть, что я сейчас чуть не заработал инфаркт – да жизнь прекрасна!
– Ты не мог меня просто позвать?! – сквозь зубы процедил я. Друг с самым серьёзным лицом ответил:
– Конспирация – наше всё, – и поманил за собой. От участка стражи нас отделяла улица и вытянутой формы дом. Мы спрятались в подворотне и решили дождаться братиков. Спустя минуту с крыши соседнего дома спрыгнул Дин, а следом за ним объявился и Рома. Лии пока не было видно, но судя по спокойствию Лёши, женщина тоже успела сбежать.
– Это было слишком легко, – усмехнулся Дин, разминая плечи, – оказывается, весеннские стражи попадаются даже на самые примитивные уловки. А ты что думаешь, Ром? – он повернулся к брату.
– Я думаю, что ты накаркал, – мрачно отозвался ритуальщик и указал на переулок между домами. Мы с Лёшей тоже посмотрели туда и тихо застонали. Неужели снова прятаться?..
Храмовников было двое: мужчина и женщина. Длинноволосый блондин в чёрном костюме и высокомерная брюнетка, наряд которой я не возьмусь описывать. Это было красное платье из шёлка, но с таким количеством деталей и украшений, что моё воображение сразу ушло в нокаут. Но выглядело эффектно.
Несмотря на то, что Дин, увидев эту парочку, начал снисходительно улыбаться, я не торопился с выводами. Подобрав юбки, женщина встала напротив кукловода, а её сопровождающий, держа в руках флейту, остановился напротив Ромы.
– К моему глубокому сожалению, ты прав, малыш, – с грустью произнесла женщина, но мой слух уловил скрытные хищные нотки, – зато прецедент с вами позволит мне поставить точку в одном затянувшемся споре, – в её голосе прозвучало злорадство.
Дин хотел что-то ответить, но Рома молниеносно дёрнул кукловода за косу. Тот привычно зашипел:
– Рома, блин! Ну чего ты распсиховался, это же всего лишь видящая и бард!
– Дин, это Видящая! Мы сдаёмся, – отчеканил он, повернувшись к женщине.
– Ром, я не идиот, я знаю, что это – видящая. Не-не, не слушайте его, мы не сдаёмся.
И хоть смейся, хоть плачь. О чём вообще думала жизнь, когда сводила этих двоих вместе?.. На секунду я почти поверил, что Рома сейчас закусает брата до смерти. Хотя его пиетета с видящей я сам не понимал. Мама говорила, что их умения не подразумевают активной угрозы. Я бы лучше к барду присмотрелся, ибо музыкальные инструменты в разы усиливали их возможности.
– Забавно. Два рета – кукловод и ритуальщик. Ритуальщик… из влиятельного клана, молодой, но живущий на не острове, судя по поведению. Аркел ке` Мараен, я полагаю? – и, оставив ошеломленного Рому хлопать глазами, вновь сосредоточилась на Дине, – а тобой я специально интересовалась, малыш. Седой хамоватый кукловод, любимая шестёрка Шакона. Эмпат. Ты побледнел, значит, я не ошиблась. Так что вы забыли в Весенне?
– Рома, я беру свои слова обратно, – торопливо выпалил кукловод, – я боюсь эту женщину, она не излучает никаких эмоций. Пойдём отсюда, пока ребята не вернулись.
После этого бард как бы невзначай приложил к флейту к губам. Ха, а Дина ещё можно выдрессировать. Но видящая на вопросительный взгляд барда отрицательно покачала головой.
– Нет, малыш, это ещё не страх. Решин, расслабься. Они пришли сюда ради кого-то и сами по себе не опасны.
– Уверена? – мягко уточнил он. Решин?? Ладно, стоп, я всё равно не помню, как он выглядел, хотя, по-моему, был блондин. Бред. Откуда здесь может взяться…
Меня второй раз за этот гребанный день схватили за куртку и вытянули на всеобщее обозрение. Краем глаза я увидел, что с Лёшей сделали то же самое. Чёрт, как же они подкрались так бесшумно?! Или это мы сильно увлеклись разговором между парнями и женщиной?.. В любом случае, у нас уже нет времени! Я дёрнулся в сторону, но держащая меня рука даже не дрогнула.
– Дима! – раздражённо окликнул знакомый голос: – А ну стой смирно.
Что??!
– Папа? – я поднял глаза. Да, надо мной возвышался отец, а Лёшу держал… Ивэйл Даррэ. Я едва узнал в заматеревшем мужике того парня с фотографии.
– Я смотрю, у тебя оригинальные соревнования в этом году, – ухмыльнулся папа. Я всё-таки вырвал куртку из его рук и зло ответил:
– А ты не менее оригинально отправился на рыбалку с друзьями!
– Но я действительно отправился на рыбалку, – хохотнул отец, – и Решин, и Вэй мои старые друзья. С Решином ты встречался вроде, года три назад. Так что где я соврал?
Я уже говорил, что папаня – редкостная скотина?.. И запоздало вспомнилась фраза Карин о том, что мой отец дружит с храмовниками. Ну конечно, и мама это знала…
Спрятавший флейту бард помахал мне рукой, а женщина, мгновенно потеряв интерес к Дину, подошла к нам.
– Это твой сын, Андрей? Как я вижу, именно из-за него эта разношёрстная компания и собралась в Весенну…
В этот момент раздался грохот, похожий на взрыв петарды, и в переулок влетела Лия. Кажется, женщину всё-таки обнаружила стража. «Колдунья» резко затормозила и, увидев нас, облегчённо выдохнула. Правда, потом она встретилась взглядом с Ивэйлом и растерянно замерла. Следом за Лией вбежал какой-то страж, сжимающий в руке подозрительного вида пузырёк.
– Нет!! – закричал Ивэйл, но было поздно… Зелье уже полетело в сторону женщины. И чувствуя, как волосы на коже встают дыбом, я отчётливо понял – не успею. Никто не успеет…
На взметнувшийся вверх дым я не мог смотреть и просто закрыл глаза. Над улицей повисла тишина. На миг. А дальше раздался громкий мат.
– Да, Андрюш, иногда ты меня пугаешь, – отстранёно произнесла Видящая. Я рискнул приоткрыть один глаз и осознал две вещи: первое – отец каким-то магическим образом смог вытянуть Лию из-под удара. Второе – запахло паленой кожей.
– Папа!!!
