Текст книги "Полузвери (СИ)"
Автор книги: Ксения Татьмянина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Ева!
Нольд сам виноват, – научил уворачиваться. Попытался схватить со спины, ошибившись в том, что хотел это сделать бережно, а я выскользнула. И не остановилась. Перегнулась и прыгнула, оказавшись у старого Одина под боком и в другую секунду врезала маленьким точечным кулаком под полу пиджака, ниже ребер. Тот озверел. Седина поднялась дыбом, глаза залило голубым, и я чудом избежала удушающей хватки горла. Мое преимущество в размерах и гибкости! Слишком маленькая, слишком подвижная!
Фигура Нольда, плотная масса остальных, сдвинувшаяся и потемневшая где-то очень близко от меня, – будто бы остались в другом мире. Вне крошечного пространства для мести! Не осознавая как, но еще через пару мгновений, на один перестук сердца, нырнула за спину противнику и вцепилась в вздыбленные волосы на затылке. По-женски яростно, классически, – выдрать клок на трофей! А старик вдруг, оборвав хриплое горловое рычание, по-щенячьи тонко скульнул. И всей своей звериной силой беспомощно замер…
Все застыли! Не разжимая пальцев, быстро огляделась. Мужчины почти окружили, сам Нольд был в полушаге от нас с приподнятыми руками – застигнутый врасплох за секунду до того, как меня спасти, поймав в объятия покрепче. У Нольда в серых и округлившихся как две монеты глазах отражалось изумление.
И я не понимала, что произошло. Потянула за волосы, боясь отпустить и навлечь полный взрыв, зажимала как гранату без чеки. Шепнула севшим от напряжения голосом:
– Видишь, как нехорошо дразнить дикую южную кошку?
– Вижу…
Наверное, у меня самой глаза стали как две тарелки. Такое покорное «вижу», будто у меня во власти наказания не взрослый мужчина, а нашкодивший ребенок, признающий вину! Что я наделала?
– Госпожа Нольд, отпустите его… – кто-то из толпы с достаточным почтением озвучил просьбу: – Мы просим прощения за то, что наше знакомство началось с недопонимания.
Отпустила. Встряхнула кистью, потому что пальцы готова была свести судорога, и кивнула:
– Ваши извинения приняты.
Артур поправил волосы и спокойно пошел к машине. Будто бы не помнил ничего с того мига, как развернулся к нам с Нольдом спиной, – походка победителя, надменно задранный подбородок и полная уверенность, что за ним осталось последнее слово.
Все стали расходиться. И следующий из старших, судя по возрасту, задержался:
– Об изгнании речи нет. Твой брак признаем законным. Никто из нас тебя больше любить не станет, это по-прежнему, а ненавидеть сильнее начнут. Крепись, брат.
Пожал руку Нольду, и ушел. Все машины по очереди выезжали с парковки, оставив нас на пустынном месте сплошного бетона и эха. Я посмотрела на Нольда:
– Все плохо?
– Все лучше, чем было. Прости, Ева, не знал, что Артура настолько занесет, как никогда прежде не заносило. А материнский захват, это очень внезапно, у нас на взрослых его побаиваются применять даже настоящие матери.
– Случайность, хотела лысину сделать.
– На мне не практикуй, захочешь – на Яне тренируйся, как на бойцовской груше, ему ничего не будет. Но помни – захват действует всего тридцать секунд. – Нольд клацнул зубами так мстительно-радостно, что я тут же стала собой гордиться: – Красивое зрелище. Был бы у меня хвост, – отпал бы. Обувайся и поехали.
Глава шестнадцатая
– Я только что здесь норматив сдавал… никак не выбраться было. Хочешь попробовать? Частных лиц тоже учат, а я спишу пару магазинов. – Ян спросил, потому что я слишком долго смотрела на его пистолет. Он без пиджака, в одной рубашке, стоял перехлестнутый по плечам ремнями кобуры. – Вдруг случится, тебе полезно будет знать, как что работает. А потом в зал, практиковать оборону.
– Давай.
– Стоп. Ты голодная?
– Да, но не думай, не до слабости – рука не дрогнет!
– Тебя Ноль кормит вообще? Что за олух…
Пока Нольд застрял с телефонным разговорм в административном зале, Ян проводил до тира. Ушел на пять минут и вернулся с пакетом пирожков, кофе в картонном стаканчике и бутылкой воды – наверное из местного буфета.
– Ешь, Пигалица. Это тебе награда за будущий успех.
– Ура! Давай сюда!
Съела все с жадностью. Стычка с Артуром будто подогнала воинственности и аппетита. Казалось, что пирожки – достойная награда за выигранный на парковке бой, а не за то, что справлюсь с оружием.
– В туалет надо?
Запивала последнее водой и, не удержавшись, прыснула смехом прямо в горлышко:
– Одно точно – с тобой не пропадешь, Ян! Спасибо, что заботишься. Я сыта, согрета, в туалет не хочу. Готова стрелять.
Если все, что казалось физической тренировки было близко, то оружие в руках совершенно непривычно.
Ян лекции отложил, показал одно – как снять с предохранителя, как нажать на спуск, – что там с прицеливанием, с тем как держать руку и прочее – пустил на самотек. Хотел посмотреть, плаваю я в этом без знаний или иду на дно?
Через десять минут вошла во вкус, била совсем не в десятку, но и не в молоко – удерживала тяжелое оружие сносно, хоть для моих ладоней оно было громоздким. Мне понравилось. Провела следующие минуты, развлекаясь, а не учась, и это лучше всего помогало с усвоением навыка. Вдумчиво палила в напечатанные на листах фигуры, представляя себе голову или сердце главаря сектантов, и ничуть жалко не было. Радовалась, что можно вот так легко, на расстоянии взять и уничтожить врага. Понимала, что в реальности стрелять в живого – вопрос силы духа и уверенности, что можешь это сделать, а в воображении легко и просто!
Последний патрон остался, но я замерла и не выстрелила в далекий темный силуэт с каплевидной головой. Вдруг моргнула и вспомнила – эти фигуры всегда меня окружали: безликая опасность, люди-ловцы, некто, кто всегда меня ждал с любой стороны света. Когда я, относительно маленькая, ходила по южному городу с отцом, – он учил бдительности. Всегда и во всем быть на стороже, потому что «эти» люди могут быть где угодно и кем угодно, а я не распознаю Инквизора, сектанта, преступника или фанатика с гражданской ответственностью. Отец никогда не держал меня за руку, а частенько и вовсе пропадал из поля зрения как бы бросая одну и приучая к самостоятельности. Страшно, напряженно, каждый раз накатывало чувство беспомощности, которое я перебарывала все лучше и лучше.
– Мама?
Это случилось однажды в осенний день, когда мне было девять. Я вовсю бежала до оговоренной точки, где отец обещал встретить. Учитывала все пути, избегала попадаться прохожим на глаза, часть прошла под балконами и за кустами, – все по его науке! Знала, что параллельно мой учитель смотрит за мной и он не далеко. Прилетела, забралась на крышу заброшенной собачьей будки и стала ждать.
Хороший закуток – в одну сторону можно на сарай и за забор соседнего участка, в другую через остов сожженного дома и бегом по пепелищу до дырки в заборе, или вперед – сквозь бывшую калитку, а теперь просто проем в бурьяне. И укрытие, и не тупик.
А отец не пришел. Я ждала долго, даже солнце полдень перевалило, пришли жажда и голод. А его все не было. Не выдержав, я один раз сбегала на старт, проверяя заново весь путь, вернулась к будке новой дорогой, но ничего не говорило о том, что с ним могло случиться нехорошее. Да и отец же сильный – он выкрутится, он сбежит! Он же всемогущий, как Великий Морс! Неужели он забыл про меня и просто бросил? Даже если это очередной урок – мы договорились здесь встретиться!
Еще за три часа обследовала все вокруг. Устала, отчаялась, боялась каждого шороха и каждой тени, а в очередной раз попав на узкую улицу и поняв, что все равно пересекусь с прохожим, уже думала – какой придумать образ и историю, если эта женщина спросит, чего это я гуляю одна?
– Мама?
У меня все затмилось, едва я ее узнала. Кинулась и обняла, чуть не протаранив грудь лбом!
– Ева! Ты что здесь делаешь одна, а отец где?
А когда мама рядом – мир другой. Она взяла за руку, мы пошли вместе, и никакая опасность из-за угла уже не грозила. Этих черных безликих силуэтов не было – мы останавливались у лавок, что-то покупали из еды, останавливались рядом с прохожими – это ее коллега вышла в воскресенье на рынок за овощами, а этот – водитель автобуса, что довозит их до фабрики, а потом развозит обратно после смены, третья – дочка соседки, давно живущая отдельно своей семьей, но мама ее помнила. Мама – всем открыта, со всеми дружна, у нее в жизни врагов нет и не было.
Отец учил выживанию, скрытности и притворству. А мама – как выбирать фрукты, как сварить какао, как смотреть на облака и угадывать в них…
Этому учила? Жизни? А потом…
– Что-то не так?
– О своем задумалась. – Ответила Яну, поняв его почти по губам, и выстрелила в мишень.
Он указал мне на запястье с несуществующими часами и на наушники. Оба сняли.
– На последнем выстреле чего растерялась?.. Не безнадежно. Но если враг близко, меткость будет не так важна, как уверенность в руке и скорость. Это в следующий раз потренируем, если хочешь закрепить.
– Приходилось стрелять в людей?
– Конечно.
Я посмотрела на дверь, но никто посторонний не собирался нас тревожить и подслушивать:
– Не в некромантов из «валета» инъекционными пулями, а зная, что навредишь всерьез. И зная, что плюс случайность и будет не ранение, а насмерть?
– Стрелял. И это очень-очень просто, Ева. Главное, точно знать кто на прицеле.
Когда мы вышли, Нольд выдал новость:
– Вилли звонил, расшифровал второе письмо и узнал содержимое – в столицу прибыло тридцать сектантов – распорядились разместить в «Скалах» и обеспечить формой.
– Параллельная облава?
– Столица огромна, служащие друг друга всех в лицо не знают, а проверять удостоверения никому и в голову не придет. В рамках официальной операции, да, теневая будет незаметна. Даже если Злата не попадется, выловят для ритуалов других некроманток, увезут, и урожай снят.
– Я им устрою… – Голос Яна зазвенел от удовольствия. – Жалко только, что времени мало, и через голову придется прыгать. Не уверен, что в отделе, кто сектой занимается, энтузиастов много. Но если повезет, представляешь, сколько людей повяжем – пусть поначалу за то, что выдают себя за службистов, а там и ниточки подцепим.
Ян загорелся, быстро собрался и попрощался, уехав. На обещанную тренировку в зале в соседнем корпусе времени не было. А мы поехали к песочнику. К мужчине по имени Аарон, которого разместили в районе «Дубрава».
Название мне ни о чем не сказало – не идеально я знала карту столицы, чтобы все районы наизусть запомнить. Как въехали, поняла по домам, – средненько. Не слишком богато, но и не панельные комплексы, – сплошь серый кирпич, все парковки наземные, стоянок много, но и дворы в размах – просторно. Кое где даже хватало места для крошечных зон отдыха с раскидистыми дубами и деревянными скамейками под кронами. Район, возможно, на самом деле возвели на участке леса, постаравшись сохранить часть природного ландшафта. Пока в глубь лавировали, замечала и бегунов, и собачников, и пожилых людей. Будто и не столица вовсе, а провинциальный западный городок в мегаполисе севера.
Нольд остановился в одном из полукруглых дворов.
– Я снял тут квартиру на два месяца. Район относительно новый, очень многие еще въезжают. И тихий, так что мы со своим пациентом внимания соседей не привлекли.
Радостно было увидеть Хану. Та не вернулась насовсем домой, хотела быть и дальше полезной, и сама ухаживала за больным. Я сочла это хорошим признаком – значит, песочник не требовал особого медицинского внимания, при котором без медперсонала не обойтись. Стабилен и поправляется.
Обрадовалась рано – немолодой Аарон был плох…
Нольд поздоровался и начал с простых коротких вопросов, выяснить – насколько песочник может понимать происходящее и отвечать внятно?
– Хватит… – Тот сипло выдохнул. – Скажите, почему я здесь и что вы хотите? А то сиделка молчит…
Нольд на секунду замешкался, доставая сигаретницу и включая запись. А я ответила:
– Я – некромантка. Есть и объединение. Нам помогают люди из Инквиза, полиции и больницы. Боремся с сектой, ищем их лидера.
– У меня нет времени вам не верить…
– Вам известно, что было в коробке? – Нольд тоже решил идти по главному.
– Это часть черепа Морса. Она… им как щит, и она же – определитель. Чуют всех потомков некроманта.
– Как вы это узнали?
– Узнал… мы внедрились. Инквиз… я пытался выйти, тоже, хотел помощи. Там мой сослуживец…
Ему было тяжело разговаривать, и Нольд помог:
– Вы о Гордоне? Я его друг. Вы знаете, что его убили?
– Да. Я теперь понял… нас обоих предал Палл, это он ждал меня в Цвателе, он сразу слил секте, что еду с добычей. Придурки поймали в автобусе… тварь… мы думали, что крысы только в полиции, что кто-то в Инквизе тоже. Но не среди своих. Нас всего трое из отряда осталось. Друзья. Доверяли…
Песочник прервался, затих, набирая сил, и продолжил после того, как Хана аккуратно смочила ему губы.
– Гордон отправил меня на завод, это было шестнадцатого июня. Вы знаете – зачем? Что там происходило? Я опоздал, а сам Гордон не рассказал подробностей.
– Секта поймала Морсов… двух… некромантов.
Я уставилась на песочника, не веря своим ушам. Как только он перевел тусклый взгляд на меня, спросила:
– Как это возможно? Каких еще Морсов?
Он снова собрался силами, долго дышал, сглатывал, и продолжил:
– Его все ищут. Секта ищет… и только трое из верха знают в лицо. Общие приметы, рядовые выловили, я был одним из ловцов… а потом сам Аз приезжает. И тогда он тоже должен был лично быть – увидеть своими глазами, нужный попался или нет. Я сообщил Гордону, но тот не мог открыто… в полицию анонимно донес… вам, как я понял, доверился и позвонил. Но секта выскользнула. Аз ушел. Некромантов, которых приняли за него, уничтожили. Все зря…
– Так Морс, Великий Морс – жив?!
– Да. Слушайте… я умираю. Я хотел сделать что-то по-настоящему значимое в своей жизни, пока еще в силах. Сделать мир чище и лучше… избавить от зла. Некроманты – люди, и заслуживают… этого мира. Человеческого мира.
– Что еще вы знаете? Скажите, мы поможем. Мы преследуем ту же цель.
Аарон стал смотреть на Нольда и кивнул, веря ему. Или другого выхода не видел, или чувствовал искренность слов.
– Секта поняла, что есть сопротивление и кто-то мешает. Я так понимаю сейчас – вы мешаете… Гордона сдал Палл, вычислить остальных прислали кого-то с юга. Женщину. Но не только с этой целью… Морса, подлинного, нашли. Он – в клинике. Случайно или нарочно спрятался от преследования, но фото попало в систему и его признали. Секта охотится и за его дочерью… ради бессмертия. И за ним – ради бессмертия. У него есть секрет вечной жизни. Не стареет… не умирает… вечные тридцать лет – веками.
Хана тихонько зашептала что-то одними губами, да и мы были… как в такое поверить?
– Как он выглядит? Приметы?
– Западник… глаза карие… на тридцать лет выглядит. Не могу больше… воздуха…
И песочник потерял сознание. Хана надела ему кислородную маску, а мы вышли из комнаты.
– Троица днем звонил – сказал, что он не вытянет – хоть в больнице, хоть здесь. У Аарона, помимо травм, четвертая стадия рака, легкие. Удивительно, что до этого он был на ногах, и в аварии выжил – на силе духа держится, но организм на пределе.
– Никто песочника не искал? Этот Палл?
– Нет. Пока нет.
Нольд с сигаретницы отправил запись всем.
– Побудем здесь. Если Аарону полегчает, попробуем еще поговорить. Свари кофе, пожалуйста.
Я спросила Хану, будет ли кофе она, но та лишь махнула рукой. Приготовила две чашки, села с Нольдом за кухонный стол и не отвлекала его от мыслей. Кофе, едва тот остыл до приемлемого, он выпил глотком и сидел в тишине и молчании долго.
Много навалилось открытий. Но, кроме дел, было и личное – Нольд ни разу не поднял разговора о преступлениях матери и своем решении, что он будет делать? Как быть с Лёной, когда ту найдет, как ей помочь остаться «мертвой» для всех и в тоже время обеспечить свободную жизнь?
– Как только объявится Злата, нужно ее сюда привести. – Нольд, наконец, вынырнул из раздумий. – Уверен, она сможет помочь песочнику также, как и остальным помогла – убила, оставив болванку, и как-то оживила вовне. Возможно, что здоровыми. Иначе нет смысла. И нужно любыми способами вытрясти – в какие тайны посвятил этот ее «настоящий папа»? Ты за собой не чувствуешь новых способностей? Если по признаку глаз, то ты тоже каким-то боком теперь – «настоящая дочь».
– Новых не чувствую. И дело не в прямой генетике. Мы со Златой совершенно непохожи друг на друга. Думаю, что все упирается в способности, и они проявились у нее и меня из-за необычных обстоятельств. У девчонки были свои, у меня – свои. А вдруг так могут все некроманты? Что будет, если дети Великого Морса проснутся все?
– Похоже… поэтому-то Злата и Спасительница. Поэтому предвещает революцию и переворот вековых устоев по отношению к вам. Разберемся. Но сейчас секта – задача номер один, и враг номер один.
– Нольд. – Я посмотрела на него, быстро просчитывая время. – Если брать за факт все, что рассказал песочник, – Морс должен был попасть новеньким в клинику недавно. Полгода минимум. Если раньше – то и секта бы не суетилась с ловлей похожих, а сразу взялась за дело, не распыляясь. А новенький там один – брат Фортена.
– Это не может быть он. Но для верности проясним и поспрашиваем подробности. У меня уже голова кругом, Ева. Брать за факты? Согласен. Но как отличить правду от заблуждения, если правда на грани магии? Если правда – это невозможный в реальности факт?
Я только пожала плечами.
Глава семнадцатая
Под утро мне снилось, что я уже не в лесу, а в какой-то выжженной до пепла пустыне. Все проглядывалось далеко, хотя на небе не было ни луны, ни солнца, а пространство накрывал густой полумрак. Я не бежала больше, а стояла и дышала во все легкие, будто только-только остановилась и сознание настигло меня на этом моменте – у самого края пересохшего речного русла. У обрыва…
Еще шаг и пепел посыплется вниз под тяжестью тела, и я укачусь вниз. Не успела бы остановиться – упала бы с высоты и, наверняка, разбилась насмерть!
А там, на дне, уже трупы – несколько тонких голосков призыва, похожих на скулеж и детский плач. Это несчастные маленькие братья Нольда! Но я помнила, что упокоила их! Помнила!
Осторожно спустилась, припала к пеплу, обняв как можно шире руками и опять зашептала слова, как тогда, в саду. Один утих. Второй, третий… Оторвав голову от земли, вдруг поняла, что остался еще один, шестой, – и плач живой, а не мертвый! Это не убитый мальчик, а кто-то еще! Я могу успеть спасти!
– Сейчас!
Кинулась, взрыла комья и тут же почувствовала, как в палец вцепились крепкие беззубые десна щенка. И уже я спасла зверя, – вытащила из ямы тьмы и смрада маленького белого волчонка, девочку…
И проснулась. Нольда рядом не было, он умудрился перенести меня на кровать с пола, не разбудив, – а сам куда-то уехал посреди ночи.
* * *
В кабинете клиники никто не трогал. Выделили угол со столом и рабочим компьютером, и забыли. Я мучительно отсидела до пяти вечера свою псевдопрактику, мучаясь от понимания, что сейчас происходит на улицах столицы с поимкой не некромантов сектой, а, наоборот, сектантов – полицией. И сколько всего делает команда, пока я тут, впустую тратила время. Оставался час – там освободится Троица и мы тихонечко вместе уедем на встречу, где как раз планировался мозговой штурм и попытка собрания всей картины, насколько это возможно.
Знакомый голос заставил вскинуться и открыть дверь. Далеко, ближе к общему холлу и лестнице, но эмоциональная громкость донесла до сюда вспышку раздражения Валери. Она выговаривала что-то сотруднику.
– Вы не имеете никакого права требовать! – Этот человек ничуть не стушевался. – Вы выше по должности, но клиника отдельное ведомство, и здесь все решаю я. Не получите ни одного!
Сектантка так шипела, что ее слов разобрать не вышло. А мужчина еще более спокойно сказал:
– Кандидатов я подобрал, вы их видели, все подготовил, тестируйте сколько душе угодно, но в этих стенах и под присмотром персонала. Кто вообще вам сказал, что разрешение на вывоз, пусть подписанное самим Ринальдом, имеет силу? Забудьте!
Что ей здесь понадобилось именно сегодня? Собиралась вывезти нужного некроманта по закону, по всем документам? А завтра – иди ищи эту подставную крысу вместе с добычей? Я с минуту думала, как поступить и что сделать. И решилась на столкновение. Прислушавшись, прикинула – куда та ушла – на выход, или осталась? Взяла сигаретницу и, надеясь на удачу, пошла в комнату для курящих.
Удача улыбнулась! Едва шагнула внутрь, прикрыла дверь, как услышала и увидела Валери, взаимно заметившую меня и едко выдохнувшую дым.
– Этого еще не хватало…
– Вы?! Какая встреча, Валери! Как здорово, вы тут!
Сделала вид, что ее раздражение не услышала, нацепила удивление на лицо и руками всплеснула.
– Пошла вон отсюда, дура!
– Что случилось? Вы чем так рассержены?
– Рассержена?! А на тебе-то я сейчас и отыграюсь, раз попалась!
Такого поворота не ждала, но, выдерживая образ, завизжала, – та вскочила с места и по-настоящему сильно схватила меня за волосы.
– Пустышка! Аномалия! Идиотка, на которую я столько времени потратила! И все зря!
– Отпустите!
Скукожилась, скульнула, решив еще немного потерпеть на случай, если в гневе та хоть что-то полезное ляпнет. Подраться успею.
– Нам ставят палки в колеса! Нам рушат все планы! Ты, маленькая дрянь, своими совпадениями заставила упустить кого-то настоящего… Но они попадутся! Все попадутся, сегодня! Как же я тебя ненавижу!
Знала бы она, насколько я превосхожу ее в ненависти! Чуть-чуть не сдержалась, брыкнулась посильнее, вскинув голову и отбив ее хватку обеими руками. В правой ладони южанка до сих пор держала сигаретницу с тлеющей палочкой, и потому не слишком крепко драла меня за макушку. От рывка коробочка выскользнула и упала…
В следующую секунду, только на половину вдоха хватило, тут же согнулась в спазме и вывернулась наизнанку прямо на туфли – и себе, и ей. Невероятная вонь! Густая и липкая гниль была самим воздухом, и все осталось в ноздрях, на горле, в бронхах – не выкашлять. Казалось, что рвет не остатками обеда, а тухлятиной. Задыхалась в вони так, будто попала в скотомогильник и тону в нем, как в болоте, захлебываясь гноем и трупным разложением…
– Что это… – Услышала через туман. – Прелесть какая! Так я правильно чуяла! Настоящая! Как ты смогла обмануть регенерат?!
Великий Морс, неужели ее завеса спала, как только сигаретница… вот, где спрятана кость!
– Сардины… несвежие…
И почувствовала, как Валери дрожащими от возбуждения пальцами царапнула мне кожу на ладони острым ногтем. Мое жалкое оправдание не услышала, снова вцепилась в волосы, зашипев:
– Почему не работает, мелкая дрянь?! Почему?! Ты – некромантка! Все еще будет по-моему!
Как же сильно тошнило. Потом прошибло и ноги ослабли от отравления всеми запахами шлейфа многих жутких убийств. Не сосчитать – десятки…
– За что вы так со мной?.. – Захныкала, заплакала, сжимаясь в комочек. – Что я вам сделала?
– Вы все на меня выворачиваетесь! Это тоже – признак. По-па-лась…
Валери была так возбуждена, что забыла поднять сигаретницу. Заставила выпрямиться, захватив за горло. Мне паниковать рано, еще ничего не доказано! Руки под защитой антисептика, а пленить меня здесь просто так, на одной только рвоте – не выйдет! Что сделает? Сдаст охране? Сомневаюсь…
Я смогла преодолеть спазмы и немного вернуть трезвость восприятию. Не все потеряно – поиграть в наивную девочку пока можно, а там улучить момент и бежать. Сразу – на выход!
– Не притворяйся, дрянь! Некромантская сука…
– С ума сошли?! – Взвизгнула: – Помогите!
Валери потащила из курилки не к холлу, а к лестнице. Думала, что надежно держит меня, но я чувствовала, – из замкнутого помещения вышли и спазм опустил. Могу не только вырваться в любой момент, но и руку той вывихнуть при желании… Не делала этого, выжидая и даже удивившись: куда ведет? Собирается запереть в подвале? Найти закуток и пытать меня? Если так, то мы быстро поменяемся местами… и это я выпытаю у нее все, что нужно! Хочет уединения – получит, и пожалеет!
– Что вы делаете? Куда вы меня?..
– Заткнись! Я не буду ждать заживления… я заставлю тебя еще раз блевать, и так, что ты все кишки на полу оставишь! А потом заберу себе и выпотрошу по-настоящему… за все! Ты ведь действуешь не одна, ты всего лишь часть! Кто тебе помогает в Инквизе?!
На ее удачу нам не попался никто из сотрудников. И место, куда она меня так яростно тащила оказалось недалеко – всего минус один этаж и одна ближайшая дверь со стеклянным окошком. Процедурные. Только Валери не зашла внутрь вместе со мной, а открыла ее и с силой толкнула – так, что я чуть не упала на пол, запнувшись в неудобных и узких туфлях. Неужели и правда, решила запереть? Не попытавшись обыскать поясную сумку, не попытавшись связать хотя бы?
Дверь захлопнулась. Я нормально встала на ноги… и с удивлением оглядела мужчин. В процедурной, кто сидел на кушетке, кто стоял у стен – восемь человек набилось и все в медицинских робах.
– Валери, вы чего?!
На полной искренности обернулась на окошко и посмотрела той в ненавистную рожу. Ожидала битвы с ней, только сектантка выкинула свой странный фокус! С какой целью?
– Блюй, сука! – Донеслось приглушенно с той стороны.
Я утерла губы, осмотрела одежду – не запачкалась ли. И еще раз бросила осторожный взгляд на тех, с кем меня заперли.
– С ума там они что ли посходили?
Сказал один, а второй миролюбиво качнул руками:
– Девочка, ты не бойся. Не знаю, зачем тебя к нам загнали, но мы не насильники какие-нибудь. Сядешь?
– Над новенькой, наверное, шутят… уроды. Практикантка?
Я кивнула и поняла, что все равно плохо понимаю происходящее. Валери долбанула кулаком в дверь и опять заорала:
– Блюй!
А я спросила:
– Вы кто? Вас-то зачем здесь заперли?
– На процедуры готовят вроде…
Когда я пригляделась к тому, кто мне ответил, остолбенела. И глазам не поверила! Это Алент! Некромант, с которым однажды меня запер Троица! Попятилась в ужасе в угол… они все – некроманты!
– Да не бойся. Наслушалась сказок, а мы нормальные люди, а не чудовища… эй! Хватит там издеваться! Зачем ребенка пугаете? – Самый ближний, что предлагал место, подошел к двери и сам по ней стукнул, сунув к окошку свое лицо и оскалился: – Посмеялась, и хватит! Я ведь доложу куратору клиники о ваших выходках!
Шевельнул ручку, а та и поддалась.
– А, не закрыто… иди, девочка. Нам выходить нельзя, мы подневольные, а ты – иди. Попадаются же нелюди…
Я на слабых ногах прошла из угла до приоткрытой створки, на несколько мгновений с полным недоумением постояла рядом, почти вплотную с мужчиной, и вышла из процедурной… в шоке.
Сектантку всю трясло! Она пялилась на меня так, будто я только что под ее ногами разверзла пропасть. И заорала она точно также сильно и пронзительно, будто вниз летела:
– Нет!!! Вы должны!.. – И захлебнулась истерикой. – Должны!
Меня саму потряхивало. Ее «доказательство» с вывернутыми от тошноты кишками не сработало как на мне, так и на некромантах-мужчинах. Почему? Что со мной?
– Меня нечаянно на вас вырвало… зачем вы так? Мы же подруги…
Валери выгибало от невеселого, а отчаянного хохота. Сектантка перешла на визг и сип, потянув ко мне руки в ярости, но я отпрыгнула подальше.
– Все насмарку! Все! Да кто ты такая, дрянь, что я каждый раз об тебя спотыкаюсь! Столько совпадений! Сардины! Сука! Ты – везде! И ты – не при чем?! А-ха-ха! Лавка, Инквиз, сигаретница… и сардины! А-ха-ха! Все против меня, невозможно! Но я тебя так убью! Для удовольствия! Аз с меня шкуру спустит, знаю… за все провалы, за то, что голову потеряла… проклятый Нольд! Но я на тебе отыграюсь! На тебе!
– Да вы чокнулись!
Валери рванулась, а я побежала. Ее каблуки против моих туфель – проиграет! Не догонит ни за что! Долетела до лестницы, промчалась по ней и, как оказалась на этаже, свернула к выходу. Не спасаться на улице, а к охране – к любому, кто попадется из сотрудников. Сектантка ослеплена, и мне нужно, как воздух, чтобы та завязла в разборках хоть с кем-то, и не вспомнить об оставленной сигаретнице! Эту вещь должна заполучить я!
– Помогите!
Как же прекрасно, когда твой противник не может бороться с чувствами. Валери действительно глупо, только на жажде расправы, гналась за мной, забыв о том, где находится. Я дала себя догнать в холле, подставилась под руки, жестко схватившие за плечо и снова за несчастные волосы. Стерпела пинок по икрам – прямо на глазах у человека в белом халате, и на глазах у двух дежурных охранников.
– Что происходит?! Немедленно прекратите!
Сектантку от меня оторвали. Задержали. А я со всех сил кинулась к курилке. Шум и вопли остались за спиной. Юркнула в коридор, потом в комнату, схватила с пола коробочку и побежала в другое крыло – куда угодно, лишь бы затаиться. Здание большое, пустят не везде, но уголков много. Даже если Валери освободится через две минуты, я успею спрятаться сама. Или спрятать ее ценную сигаретницу!
Память сама сработала и ноги донесли – конечно!
– Троица!
Забарабанила в знакомую дверь с табличкой и на шею кинулась, едва тот открыл.
* * *
Возвращение Троицы дожидалась долго. Он запер меня, уверив, что ключ есть только у него, никто посторонний не зайдет. Я нашептала одно общее сообщение о сигаретнице, озвучив опасение, что на той может быть маячок и устройство при себе нельзя держать долго, тем более тащить на любую из наших точек. Отправила, и от Вилли пришел ответ первым – он все устроит и быстро!
Троица вернулся с новостями, что Валери из клиники так и не уехала. За выходку ей ничего не будет, не тот у нее статус, и…
– Ищет. Из уборщицы душу вытрясла. И тебя тоже ищет.
– Как мы выйдем?
– Не знаю. На пропускном пункте ей доложили, что ты не покидала здания. Разберемся, не волнуйся.
– Троица… – я шептала. – Со мной что-то случилось. Валери в комнату с некромантами заперла, а реакции не случилось. Ни у них, ни у меня. Возьмите на анализ что угодно, только скажите – что сломалось? Почему это произошло? Я что, превращаюсь в обычного человека?!
Он удивленно приподнял брови и задумался. Я сидела как мышь в уголке – за его рабочим столом возле окна, готовая юркнуть в единственно слепое место, если постучится нежданный коллега, которому нельзя не открыть.
– Вы ни в чем не ошиблись?
– Там был Алент. И еще семеро в робах. Полная комната – и ничего!
– Попейте, Ева. На вас лица нет. Надо думать… как же…
Троица подал стакан с водой, сел на свое место и схмурился.
– Да какой же тут анализ поможет… озадачили. Не могут же быть там все такие, как Констант.
– Троица, мне жутко от непонимания… регенерат работает, даже сверх нормы, от Валери вонь убийственная просто! От вас тоже чую, запах смертей сейчас, когда мы оба здесь, а сигаретница не у вас в руках. Я – некромантка. Некромантка…
