Текст книги "Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается (СИ)"

Автор книги: Ксения Ос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Красивая, зараза, вся в мать, но характер – не дай Единый. Не нравится мне, что она так быстро появилась, не к добру это, – признался дядька, но тут же вспомнив о новых способностях девушки, улыбнулся с облегчением.

Надежда фыркнула в ответ и откинулась на мягкую спинку сиденья.

– Ну, давай, рассказывай, – приободрила устало, прикрывая глаза.

Информации оказалось не так уж и много.

Появилась девчонка на второй день как Надежда уехала и, затребовав самые большие комнаты в женской половине, с видом вдовствующей королевы, начала шастать по усадьбе и уверенно командовать немногочисленной прислугой.

В принципе, что там творится сейчас, мужчина и не знал толком, поскольку заезжал в усадьбу, чтобы переодеться, проконтролировать и посмотреть на людей, что набирают в охрану, да отметиться, что все живы и здоровы.

Основное же время он так и просидел в магомобиле, карауля портал и молясь Единому, чтобы все прошло хорошо.

– Может и правда, Васильчиковы выкинули Лильку за ненадобностью, после того как ты купол сняла, а может просто шпионить отправили, – поделился он озабочено, – девчонка-то, та еще оторва была. С ней и несколько лет назад сладу не было совсем, а потому и неизвестно, что из нее выросло.

Петр Васильевич покачал головой неодобрительно, погудел, отгоняя зазевавшихся пешеходов, а потом напомнил, что в детстве «сестренка» ненавидела Надежду за все, что та имела по праву рождения – происхождение, статус, внешность, улучшенные комнаты и материальные блага.

Не открывая глаз, девушка кивнула, что услышала информацию.

– Ни любовью, ни переживаниями за Род здесь и не пахнет, – подытожила устало, – так зачем же ты пришла девчонка? – прошептала она уже для самой себя.

18. Проблемы производства

Новоприобретенный завод оказался в трех часах езды от поместья на магомобиле.

Вообще, ее новая команда в лице финансиста, Матвея Владимировича, и законника, Егора Леонидовича, там уже побывала, а сопровождающий их Крохин даже поменял частично охрану, уволив тех, кого новые хозяева пристроили уже после того как прибрали чужое имущество к рукам.

Возможно, Надежде ехать туда было и не обязательно, но посмотреть, познакомиться с управляющим и выяснить, почему завод так резко перестал приносить прибыль, хотелось лично.

Встретили новых хозяев настороженно. Двое охранников долго выясняли, кто к ним пожаловал, и пропустили только после предъявления документов на собственность и личного разрешения Сергея Никитича. С одной стороны это злило неимоверно – так и хотелось крикнуть, что начальство надо знать в лицо, а с другой стороны вроде и радовало, что чужакам будет непросто пробраться.

– Успокойся, а то заморозишь сейчас все тут. Это новенькие сотрудники – их Крохин лично два дня назад отбирал, – успокаивающе похлопал девушку по руке Петр Васильевич.

Надежда кивнула согласно и сосредоточилась на встречающей ее компании с управляющим во главе.

Тот, кстати, оказался довольно молодым, настороженным мужчиной с немного растерянным простоватым лицом и чуть смущённой улыбкой на темном, загорелом лице.

– Ваша Светлость, – старомодно поклонился он на полном серьезе, – я, Бажен Середняков. Назначен на должность управляющего еще батюшкой вашим, Константином Валентиновичем, да так и остался при новом хозяине.

Надежда приподняла бровь и обернулась к стоящему за ее спиной родственнику. Тот как обычно промолчал, и девушка, нехотя вернула внимание потенциальному подчинённому.

– Вот как? – спросила она холодно, – а я слышала, что разогнали многих работников. А вы, значит, угодили, Еропкиным?

Управляющий вздрогнул, глядя растеряно, а Петр Васильевич вздохнул и все же решил вмешаться. Покачав головой как обычно неодобрительно, он бросил сердитый взгляд на подопечную и сделал шаг вперед, словно заступаясь за управляющего.

– Ты девочка, не горячись, – шепнул он с укором, – Бажен парень хороший, честный. Его Борька Еропкин выгнать хотел, да своего, более сговорчивого человека поставить, – пояснил он со вздохом, – но батенька его, хитрый лис запретил сыну такие глобальные перестановки заслуженных кадров делать. Он – то понимал, как трудно такого специалиста найти, а Бажен с пятнадцати лет на заводе и все тонкости производства изучил на практике, вот и оставили его, одного из немногих.

Управляющий покраснел неожиданной похвале и кивнул согласно.

– Ваша правда, Ваш благородие, да только думаю, что меня все равно выгнали бы на днях, – признался он виновато, – я последнюю прибыль не отдал хозяину, хоть он и требовал, а на свой страх и риск, на закупку древесины пустил и работникам часть долгов по жалованию погасил. Людям семьи кормить требуется, а оплаты за работу третий месяц задерживают, вот они собрались уходить с завода. Жаль если такие умелые и проверенные работники к конкурентам уйдут.

Бажен улыбнулся несмело и с надеждой посмотрел на новую владелицу предприятия.

Надежда Константиновна хмыкнула и аккуратно пустила дар, но кроме переживания за завод и страха, что новый хозяин окажется не лучше предыдущего, ничего не уловила.

Даже книги учета, что мужчина передал ее финансисту, опасений у управляющего не вызывали.

Решив, что не будет пока ничего менять, девушка ободряюще улыбнулась и предложила осмотреть цеха и производимую продукцию.

К ее расстройству дела на предприятии шли плохо. Нет, ей понравилась резная добротная, покрытая лаком мебель, что выходила из-под опытных рук мастеров, но вот покупали ее неохотно.

– Ну, а что вы Ваша Светлость хотите? Конкуренция у нас знатная, да и мода, тудыть ее, меняется часто. Вроде только с ангелочками изголовья на кровать делали, а тут раз и все – передумали аристократы уже. Теперь им розами все украсить требуется, али парчой изголовье оббить, а мы-то, ни сном, ни духом. Не успеваем мы за веяниями этими, вот и попадаем впросак постоянно.

Управляющий почесал затылок и посмотрел на девушку расстроенно.

– Я последнюю партию вообще с большой скидкой на продажу отдал, а иначе не брали ее магазины, – признался тихо, – раньше, то мы сами мебель в родовых магазинах выставляли, а теперь некуда пристроить, вот и приходится выкручиваться – по одной или две кровати то одному, то другому торговцу на продажу отдаем, а те чувствуют безысходность и куражатся как могут. То скидку заоблачную требуют, что проще даром кому мебель отдать, то товар испортят, а потом скандалят, что брак подсунули и компенсацию требуют. Сил уже нет, – развел руками мужчина.

Надежда Константиновна посмотрела на мужчину задумчиво, покачала головой, давая понять, что не сердится и задумалась. Очень уж все это было похоже на саботаж и попытку разорить конкурента.

– Ладно, принцип производства и продаж я уловила, – кивнула она сухо, – теперь пошлите в кабинет и предметно поговорим, как из всего этого выбраться, что изменить стоит, да какие из имеющихся идей, стоят того, чтобы их в жизнь воплотить и заработать по максимуму.

19. Новые идеи

Спорили долго и местами, забыв о субординации, довольно яростно.

Сначала Бажен долго упирался, что мебель дорогая – ее и так берут плохо, а потому никак нельзя менять технологию производства и от модных тенденций отходить, но Надежда все же на своем настояла.

Решено было, что не будет больше изготавливаться кровати или тумбы по одному шаблону.

– Вот смотри, – девушка выдернула лист из блокнота и быстрыми, грубыми линиями обозначила границы комнаты, – видишь? Теперь представь, что это господская спальня и ее надо обставить мебелью полностью. Не разномастными кроватями, шкафами, тумбами, и стульями, а все в одном стиле и чтобы уютно стало. Ну, представь себе, что на всей мебели будет одинаковый рисунок, и такого больше нет ни у кого? Плевать на моду – мы от нее теперь точно зависеть не будем. Да я уверена, что аристократы только за эксклюзивный подход вдвое больше запрошенного заплатить захотят.

Надежда снова подтянула лист и несколькими линиями сделала наброски.

– Видишь? Например, создаем женскую спальню! Все просто – делаем кровать светлого дерева, с бархатной вставкой в изголовье, сюда же пойдет шкаф, но без вставок, зато с тем же цветом, формой и рисунком дерева. Дальше такие же небольшие вставки на ящиках тумбы, обивка кресел, оттоманке, пуфике, на паре подушек и скатерти стола. Все, спальня в одном стиле готова. Главное теперь выставочный зал подобрать и расставить так, чтобы она как единое целое смотрелась, тогда и отбоя от покупателей не будет.

Бажен в который раз почесал затылок и покачал головой нахмурившись. С одной стороны идея была интересная, а с другой, до конца, в словах новой хозяйки предприятия уверен он не был – ну как это можно, модными в этом сезоне розами не украсить? А потому, мужчина то возмущался, то молчал, но потел и сопел при этом недовольно, многозначительно.

– Как же так-то? – вот сделаем мы полный набор для спальни, а господа не захотят все выкупать, – гудел он растеряно, – вы же сами сказали, что одинаковые делать нельзя – это, что же? Убытки заводу, получается?

Надежда весело рассмеялась.

– Мы конечно, можем продать эту мебель по отдельности, но цену поставим на тридцать процентов выше, чем, если бы мебель в комплекте покупали, – пояснила она терпеливо. – Эксклюзивно, это значит, что второго комплекта такого не будет, а если покупатель не захотел купить все, то, во-первых он уже на тридцать процентов больше за отдельную выбранную мебель заплатит, а во вторых, остатки мы с небольшой скидкой в общем зале выставим и в накладе точно не останемся.

Некоторое время молчали все.

Петр Васильевич по привычке, задумчиво рассматривал девушку вдумчивым, словно до сих пор не верящим взглядом. Финансист Матвей Владимирович, ерзал беспокойно и нетерпеливо, ожидая, когда можно будет обговорить интересную идею без чужих ушей, а сама Надежда думала о том, что неплохо бы найти дизайнера, договориться о поставках тканей, обоев, а главное найти подходящее помещение для магазина. Последнее было важно особенно, но заниматься этим было пока некогда.

Выпив предложенного чаю, компания с новыми силами приступила к дискуссии.

Обговорили, что мебель для личных комнат и спален пока останутся в приоритете для фабрики. Надежда предложила делать для мужских комнат более абстрактный, геометрический рисунок или обивку темной тканью, а еще внесла предложения по обустройству детских спален.

Вот тут-то Бажен с помощниками снова завис.

– Как это розовую кровать? – похлопал он глазами как девушка гимназистка на первом, личном свидании, – да разве такая бывает?

Надежда фыркнула, заявив, что цвет может быть любой и, тут же нарисовала спальное место для ребенка с изголовьем в виде кошачьей головы. Потом подумала, и добавила кровать в виде собачки, нарисовала в виде схематичного домика, на верхние перекрытия которой накидывается легкая тюль и, под конец, изобразила магомобиль без крыши.

– Ну, вот как то так, – улыбнулась довольно. – И имейте в виду, что и шкафы для детской и полки должны быть чуть меньше и компактнее чем мебель для взрослых, а украсить их можно миниатюрной мордочкой той же кошки, мышки, зайчика или собачки. Не забудьте добавить ящики внизу кровати, бортики по обоим краям или только мягкую, можно волнистую спинку, маленькую, но широкую и устойчивую лесенку на две ступеньки для самых маленьких. Крючки для одежды, соответствующие цвету, форме и стилю комнаты. В общем, много чего, – добавила задумчиво, – и главное, что это будет необычно, а потому востребовано покупателями.

Надежда, наконец, замолчала и с любопытством уставилась на ошарашенных работников.

– Ну, что? Новый формат производства понятен? – уточнила насмешливо.

Как заворожённый, Бажен кивнул и, потянулся к полностью изрисованным Надеждой листам бумаги.

– Вы позволите нам взять это, Ваша Светлость? – спросил он нерешительно.

Надежда хмыкнула снисходительно и махнула рукой неопределенно.

– В общем, то, что уже готово по старым эскизам, разрешаю сдать на сторону и продать, – выдала она задумчиво, – а вот всю новую мебель оставляйте на складе. Не хочу, чтобы идея ушла нашим конкурентам. Подождем, может получится нам магазинчик какой приобрести, тут и развернемся с размахом.

На том спонтанное, производственное совещание и закончилось. Надежда, правда, не отказала себе в удовольствии пройтись еще раз по цехам и познакомиться с работниками, но основные вопросы, в том числе финансовые, оставила на подручных.

Не понравился ей только местный оформитель – несколько мрачный и хмурый мужик, ратовавший за то, чтобы продолжить вырезать мебель украшенную розами и ангелочками.

Отчего-то Надежде показалось, что ничего путного он придумать не может, а идеи приносит из магазинов конкурентов, что казалось не рациональным, учитывая количество этих роз и отсутствие элементарной фантазии.

Кивнув помощникам, чтобы присмотрелись к работнику, девушка, наконец, распрощалась с сопровождающими ее подчинёнными и с хорошим настроением покинула производство.

20. Хранитель

В царский дворец, на награждение и получение заслуженного диплома, девушку вызвали через неделю после ее возвращения из лабиринта.

– Видно все участники уже вернулись. Быстро они в этот раз управились, – сделал вывод Петр Васильевич и тут же развил бурную деятельность по ее сборам на торжество.

Сначала Надежда пыталась отбиваться, возмущаясь, что у нее три дня впереди, и она все успеет, но после лекции дядьки о том, как важно не ударить в грязь лицом и не стать посмешищем, смирилась.

В принципе, по-своему Петр Васильевич был прав – та кто претендует на всеобщее признание ее Главой Рода, позволить себе небрежность точно не может. Но вот то, что денег жалко на разовые наряды, когда в поместье тряпок на три жизни хватит, это не отменяло.

Дядька не поленился даже забраться к ней в гардероб и забраковал все платья, что она собрала в пустом особняке и приказала перешить на себя.

– Убожество все это! Только опозоришься во дворце, – хмуро буркнул он, а потом вывел магомобиль и повез Надежду в самый известный магазин под названием "Мадам Глория".

Красивое, с виду простое платье без пошлых рюшей и воланов, пошитое из плотного темно синего шелка и украшенное легкой вышивкой, обошлось ей почти в семьсот рублей. Не сгладило впечатление даже то, что оно оказалось, зачаровано от грязи и намокания.

– Вот в чем надо было по болоту ползать, – хмыкнула мрачно девушка, впечатленная расценками магазина.

Поспорив с дородной мадам, пытавшейся всучить девушке более подходящее и дорогое, бальное, светлое платье, поскольку темное для таких молоденьких девушек якобы не предусмотрено, она вывалилась из магазина и выдохнула зло.

Помимо этого наряда, ей пришлось раскошелиться и выложить почти пятьсот рублей на платье для Лилии, что увязалась поехать с ней и чуть не закатила истерику, когда выяснила, что ей ничего покупать не собираются.

Допустить участие в скандале, да еще и в общественном месте, Надежда не могла, а потому, требование жадной родственницы хоть и выполнила, но заметку в голове, чтобы никуда ее больше не брать, оставила.

Кстати с девчонкой оказалось все не так просто.

Поговорив с «сестрицей» и бессовестно полазив у той в голове, Надежда выяснила, что чета Васильчиковых ее действительно сначала забрала из дома для детей-сирот, куда та попала, а после выгнала – отказалась, как и от самой Надежды.

Наверно, стоило бы пожалеть сироту, но вот как-то не получалось, поскольку на этом все "хорошее" для нее и закончилось. Во-первых, выяснилось, что, несмотря на сладкие улыбки и показное смирение, Надежду "сестренка" действительно до зубовного скрежета ненавидит. Считает, что той просто повезло удачно у Главы Рода и его первой жены родиться, а значит на всем готовом жить, ну а во вторых, девчонка вообще не самой доброй и честной оказалась и все надеется, что ее к семейному источнику допустят, чтобы магия быстрей проснулась. Ага, и причины то самые что ни на есть благородные – чтобы замуж удачно выскочить. От того и украшения по особняку забытые, да другие дорогие вещи собирает, и себе в мешочек, что на дне личного сундука хранится, складывает.

В принципе, против того, чтобы спихнуть замуж злобную фурию, Надежда была бы не против, но вот как с магией ей помочь и приданое приличное собрать даже примерно не представляла. По поводу же украшений девушка и вовсе рукой махнула, поскольку, все более или менее приличные ювелирные вещи давно в сокровищницу, где основной кристалл находится, убрано, а мелочь, да детские безделушки она и считать не стала.

День бала в честь прохождения лабиринта и награждения победителей приближался. Выяснилось, что Лиля собирается отправиться с сестрой, чтобы осмотреться, да жениха себе солидного присмотреть. Пришлось девицу малолетнюю одернуть и предупредить, что приглашение у нее на две персоны и сопровождать ее будет Петр Васильевич как единственный кровный мужчина в роду.

Вот тут-то Надежда и познала всю внутреннюю суть прибившейся к ней "сестренки".

– Ты просто завидуешь, что я моложе и красивее тебя, – визжала девица, громя все что под руку попадется, – ты специально не хочешь брать меня, чтобы мужчины на тебя только смотрели. А мне пятнадцать уже и жениха надо присматривать. Не хочу, как ты старой девой остаться и в наложницы потом идти!

Сначала Надежда даже опешила от обвинений несовершеннолетней девчонки – ей же действительно, всего пятнадцать лет. Да даже при минимальном возрасте вступления в брак, который хоть и допускается, но не поощряется в свете, целый год еще ждать, а потом, выслушав претензии, разозлилась не на шутку.

– Молчать! Марш в комнату и не показывайся мне глаза пока не успокоишься, – рявкнула она, влепив пощёчину разревевшейся, не желающей замолчать родственницы.

Впрочем, помогло это мало.

На мгновение девица действительно примолкла, а потом завизжала еще громче, отчего пришлось скандалистку скрутить да в комнату собственноручно отволочь и запереть.

– Стоимость всего, что побьешь или испортишь, вычту из твоего приданого, – хладнокровно оповестила Надежда, проворачивая ключ в замке и улыбнувшись грохоту прилетевшей в стену вазы.

Больше вредная Лиля бить что-то поостереглась, а Надежда Константиновна подхватив на руки Тимошу, направилась собираться на аудиенцию.

С Тимой, кстати, тоже все странно получилось. Надежда просто уверена была, что сумка у нее абсолютно пустая, но на следующее утро после того как она выбралась из лабиринта, этот котенок в перьях неожиданно оказался у нее на подушке.

Девушка даже подскочила в страхе, что все-то ей привиделось. Показалось, что она до сих пор в лабиринте плутает, но тут это пернатое чудо потянулось, замурлыкало успокаивающе и абсолютно по-человечески потянуло на себя покрывало маленькой цепкой лапкой.

С тех пор эта прелесть не отходила от Надежды ни на шаг. Она даже мыться залазила бесстрашно, и стоически, смешно порыкивая, переносила неприятные для нее процедуры.

Что делать с Тимошей, Надежда даже примерно не представляла. Нет, она, конечно, помнила, что по закону, все приобретенные дары в виде вещей, флоры или фауны передавались государству за определенные привилегии либо денежное вознаграждение, но отдавать прибившегося питомца не хотела.

Зверек же, на обычное бессловесное животное не смахивал абсолютно, и пусть он не говорил, но звуки издавал очень впечатляющие, словно и слова и интонацию понимал замечательно. А еще, стыдно признаться, но за небольшой срок, девушка успела привязаться к нему, а потому отдать друга в клетку царского зоопарка считала предательством.

Оставалось только решить, что бы придумать, но и тут не повезло – Тимоха умудрялся перемещаться одним ему понятным способом и появлялся в самые неожиданные моменты, а потому, надеяться, что он не появится во дворце, было глупо и недальновидно.

– Ладно, будем упирать на то, что у нас с тобой кровная привязка, – сдалась девушка, – буду врать, что ты хранитель мой, как у прадеда ворон был – тогда тебя точно забрать не посмеют.

Тимоша муркнул как обычно, а потом склонился к руке, рассматривая чуть хитрыми прищуренными глазищами и вдруг, запустил неожиданно острые зубы ей в руку.

– Ай! – почти завизжала испуганная девушка, отдергивая и тряся раненой конечностью, а зверек, слизнул неожиданно длинным, чуть раздвоенным на конце языком каплю крови с подбородка и зевнул вовсю пасть.

– А чего сразу врать то, – раздалось в ее голове насмешливо, – сказано хранитель, значит, хранитель и нечего тут панику разводить. Не смогут нас разлучить теперь.

21. Дворец

Парадный дворец на Красной площади, что стоит аккурат на месте ЦУМа в ее родном мире, Надежде понравился своей величественностью и неординарностью. Вызвал, правда, невольную усмешку тронный зал с помпезной позолотой и толстощекими ангелочками, словно по щелчку пальцев разлетевшихся по потолку, да так и замерших в нелепых позах, но, в общем, смотрелось все очень мило. Да и трёхглавый орел, величественно расположившийся за троном, очень напомнил того, что она раньше видела.

В общем, дворец, ее представление о том, что он парадный, а не жилой, оправдывал полностью. Не было там уюта, а только пафос и величие, гордо выступающее из-за огромных, резных, тяжелых даже на вид, двустворчатых дверей, что распахивали стоящие около них слуги.

Анфилады залов перетекающих из одного в другой были великолепны своей неповторимостью в цвете, росписи и украшениях, а вот стоявшие тут и там кучками люди, раздражали своим жадным, неуемным любопытством безмерно.

К сожалению девушки, с дядькой их разделили почти сразу, отправив того в общий зал, где собрались лица сопровождающие участников соревнований, специальные гости и имеющие высокий статус бояре, а ее саму проводили в тронный. Как поняла девушка, сначала царь – батюшка изволил поговорить с участниками лично, а уж потом допустить остальных гостей и приступить к официальному награждению.

Разговора Надежда не боялась, но опасение, что что-то пойдет не так, все же присутствовало.

– Главное, не проси денег и ценностей, – посоветовал на полном серьезе Петр Васильевич, пока они ехали и ухмыльнулся насмешливо, – царь-батюшка у нас не то, чтобы жадный, но когда дело касается государственной казны, прижимистый да бережливый до жути. О том всем давно известно, так, что награды больше символические, да в виде услуг и уступок Роду бывают, те, что затрат много не требуют.

Сдержавшаяся чтобы не хихикнуть Надежда кивнула сосредоточенно.

– Значит, если я порошу не выдавать меня замуж, а дать право самой решать свою судьбу, то это ему абсолютно бесплатно обойдется? – хитро улыбнулась она.

Пётр Васильевич посмотрел на девушку и нахмурился задумавшись.

– Вот тут я даже не знаю, что сказать, – признался растеряно, – с одной то стороны вроде и не принято отказывать в просьбе победителю, а с другой – не побоится ли Государь против устоев боярских пойти? – вздохнул дядька и, запустив руку в шевелюру, привычным жестом разворошил волосы на затылке.

– Все же ты не простая какая-нибудь, рядовая боярыня, а наследница, что милостью Единого Главой Рода стала, – продолжил он минуту спустя, – боюсь, что многим то не по нраву будет, могут и надавить на царя.

Понимая, что тот переживает и доля истины в словах родственника имеется, Надежда кивнула и улыбнулась ободряюще.

– Понимаю, – согласилась она задумчиво, – значит надо сделать так, чтобы моя свобода оказалась малой частью из запрошенного, отчего удовлетворить ее проще и дешевле для царя будет.

Надежда замерла, мысленно улыбаясь, – ммм, чтобы такого придумать нам?

Пётр Васильевич даже на дорогу смотреть забыл, нахмурившись в недоумении, а Надежда, ткнув его в бок, чтобы не отвлекался, прикрыла глаза, придумывая и мысленно оттачивая речь.

Ждать в тронном зале пришлось долго.

Наконец, девушку и недобро пялившихся на нее парней из тех, что побывали в лабиринте, попросили построиться.

Встав в конце шеренги, и проигнорировав рвавшегося к ней Болотникова, Надежда с легким любопытством и, так и оставшимся где-то в глубине души опасением, рассматривала статного, чуть худощавого мужчину с посеребренными висками и властным, разбавленным небольшим высокомерием взглядом.

Царя сопровождала свита из двух десятков офицеров, рассредоточившихся по залу, несколько таких же взрослых мужчин лет пятидесяти на вид – видимо приближенные маги и советники, а также молодой, всего лет двадцати пяти парень, смахивающий осанкой и чертами лица на самого царя.

Рассмотреть наследника девушке не удалось, хотя здоровое любопытство присутствовало, поскольку встал он по правую руку от батюшки, и лицо его оказалось чуть в тени, зато советники и маги выступили на полкорпуса вперед, словно прикрывая Главу Российской империи.

Тут, кстати, с «величеством» тоже все оказалось запутано. Вроде Россия это империя, то по логике событий и царь должен быть императором, но не сложилось. Что-то там было завязано на политических интригах, когда прадед нынешнего царя объявил себя императором, но мировое духовенство вроде как не признало притязаний и, официальный статус остался висеть в воздухе. Нынешний же Глава государства за громким званием не гнался вовсе, а потому, звался Величеством, Царем – батюшкой или попросту Государем. В общем, все это Петр Васильевич в быстром порядке и вкладывал в голову своей подопечной, чтобы не опростоволосилась, не дай Единый.

Некоторое время царь рассматривал тех «счастливчиков», кто рискнул и не побоялся шагнуть в неизвестность, потом толкнул короткую речь о цвете и гордости нации, ее бесстрашии и мужестве, а после долго и скрупулёзно расспрашивал о приключениях в лабиринте.

Тут уж даже Надежда заслушалась и была удивлена, что все они попали в один и тот же коридор, хотя и не встретились, к ее счастью. А вот комнаты-миры, как и ожидалось, у всех оказались разные. Кто-то попал в горы и по их словам отбивался от диких зверей, кто-то просто ходил в тумане по лесу и не мог выйти, а кто-то парил в невесомости, отбиваясь от фантомных чудовищ, но что поспособствовало их возвращению, так никто и не ответил.

Главным были подвиги и нереальное бесстрашие парней. Ну, они, по крайней мере, были в этом уверены.

Лишь Надежда призналась, что побывала в нескольких комнатах, как и Болотников, а вернул их огромный дракон.

Последнее царя заинтересовало особенно. К девушке и Павлу тут же подскочило несколько магов и, прижав руки к вискам, уставились пристально в глаза.

– Они же мысли читают. Менталисты или как их там, – охнула девушка испугано.

Перепугавшись, что ее происхождение (попаданство) да и другие секреты сейчас раскроют, она дернулась, а потом представила глухую толстую стену у себя, а голове.

Мужчина, чуть сморгнул, посмотрел на девушку удивленно и прижал пальцы сильнее.

– Ай, – почувствовав острую боль, Надежда дернулась, но вырваться не смогла и разозлилась, – скотина, – прошипела она, мгновенно превращая каменную стену в огромное зеркало.

– Ааа… – закричал мужчина, хватаясь за голову, отшатываясь от жертвы и неуклюже падая на колени.

Сопровождающие царя резко вскинулись, мгновенно переместились в центр, окружая ее и еще нескольких стоявших рядом парней.

– Что? Что случилось, Илья? – бросился к нему второй менталист, тот что старше, тормоша и недобро глядя на Надежду.

Мужчина же на полу помотал головой, все еще сжимая ее, посмотрел мутным взглядом на товарища и уже более осмысленным на девушку, а потом засмеялся хрипло, неестественно.

– Не поверишь, Олег Александрович, – глухо произнес он, – у барышни такая защита стоит, что меня отдачей собственной магией шибануло. Удивительно, что вообще жив остался.

Теперь все любопытные и недоуменные взгляды устремились на девушку.

Надежда, которой сказать хотелось многое и все очень нелицеприятное, но не позволяла обстановка и присутствующие первые лица страны, улыбнулась натянуто. Не зная, что делать дальше, она, копируя знакомую по прошлой жизни блондинку на охоте за очередным мужем (вовсе даже не глупую, кстати, в реальной жизни), недоуменно и совершенно невинно хлопнула глазками.

– Простите, не совсем понимаю, о чем вы говорите, – улыбнулась обезоруживающе.

22. Подстава от Тимохи

Наконец все успокоились, и навели порядок в зале. Внимание от этого к Надежде меньше не стало, но хоть открыто на нее глазеть перестали.

– Значит, говоришь, защита от ментального вмешательства это тот дар, что тебя в лабиринте наградили? Или, может, он и раньше в тебе присутствовал? – поинтересовался Николай Васильевич нарочито не заинтересованно?

Надежда, которая ничего такого не говорила, да и не собиралась, на такой интерес пожала плечами неопределенно, но тут же спохватилась, что обращается к ней сам царь и низко поклонилась, чертыхнувшись мысленно. Это хорошо, что хоть реверансы да глупые подпрыгивания здесь не приняты, а то точно опростоволосилась бы.

Врать царю, опасаясь, что кроме менталистов есть и другие маги чувствующие ложь, она побоялась, а потому отвечала обтекаемо и поверхностно.

– Не знаю, Ваше Величество, откуда дар этот взялся, – ответила, глядя самими честными, прозрачными глазами, – меня же никто не проверял раньше. Я даже не знала, что такое вообще возможно.

Царь пожевал губами озабоченно, но спрашивать больше ни о чем не стал, хотя Надежде и показалось, что к теме этой они еще вернутся.

Пришлось поклониться снова и отступить незаметно, чтобы глаза первым лицам империи не мозолить.

Дальше все пошло по протоколу. Еще раз похвалили участников соревнований и приступили к расспросам о том, кто и что вынес или получил из лабиринта.

Дары оказались разные. Кто-то умудрился притащить цветок очень похожий на большую росянку, и явно с минимальным интеллектом. Цветок щелкал чем-то похожим на множество белых мелких зубов, пытался дотянуться десятком длинных тонких отростков хоть до кого-нибудь, оставляя красные, похожие на ожоги полосы на тех, кто не усел увернуться и издавал непередаваемые шуршащие звуки.

Надежда передернула плечами и улыбнулась, когда якобы не слишком заинтересованный царь, предложил довольно скромную плату за редкое растение.

Всего материальных даров оказалось не много – несколько разномастных кулонов, горсть странных треугольных монет из переливающегося серебристого металла, пара ярких голубых камней и даже ржавый загнутый нож с еле угадываемым рисунком на рукоятке. Болотников, за которым тихонько следила девушка, предоставил очень интересное старинное кольцо, с необычным пятнистым камнем, чем также заслужил благосклонных кивок Государя. А вот один из парней насмешил, когда притащил обыкновенную мышь в глиняном сосуде, утверждая, что та из лабиринта, но удивить царя не сумел.