Текст книги "Бешеная скорость (СИ)"
Автор книги: Ксения Мартьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
– Кортни, как обстоят дела с обложкой?
Молоденькая рыженькая девушка лет двадцати трех, которую Дженнифер совсем недавно наняла на работу, поправила свои большие очки и опустила глаза на бумаги.
– На самом деле, я придумала три различные вариации, и мне бы хотелось, чтобы вы увидели их все, потому что выбрать самый подходящий довольно-таки трудно, – её пальцы быстро забегали по кнопкам клавиатуры ноутбука, а затем она усмехнулась. – Но не буду скрывать, своего любимчика я уже давно нашла, – девушка сделала ещё несколько быстрых координированных движений, напоминавших Дженнифер работу скорее хакера, нежели дизайнера, а затем победно улыбнулась и подняла свои глаза наверх. – Это вариант №1, достойный, но не шедевральный, – девушка нажала на кнопку и перед присутствующими предстала картинка в огненно красных тонах. Красивая спальня, мгновенно приковывающая к себе взгляды прохожих, ищущих красоту и чувственность. Здесь было все: страсть, эмоции, желание, мгновение… Отличный вариант для того, чтобы желать, – подумала Дженнифер, – но не достаточный для того, чтобы купить.
– Что еще? – спросила она, и девушка кивнула, переключая слайд.
– Вариант №2. Он нравится мне больше первого, но свой выбор на нем я бы тоже не остановила. Он слишком… кричащий.
Дженнифер согласилась с ней сразу же, как только взглянула на изображение. На обложке красовался кусочек гостиной большого пентхауса. Одну половину глянцевой бумаги занимало панорамное окно, открывающее превосходный вид на парк, а другую – белая стена, украшенная картинами на миллионы долларов. В центре располагались черные кожаные диваны и большой стеклянный стол, а пол украшал мягкий ковер ручной работы. Слишком дорого для среднестатистического жителя Нью-Йорка, – вертелось у неё в голове, – слишком просто для той половины города, которая готова раскошелиться на приличную сумму денег.
– Что насчет третьего варианта?
Неожиданно Кортни улыбнулась, и Дженнифер заметила, как заиграли ямочки на её щеках.
– О, а это самое интересное. Мой любимый вариант. Если честно, увидев бы эту обложку на прилавках магазинов, я не раздумывая купила бы номер журнала. Пусть и совершенно не интересовалась бы интерьером, пусть и не собиралась бы менять стиль своей квартиры. Это что-то магическое, клянусь!
Кортни нажала на кнопку, и Дженнифер повернула свою голову в сторону экрана. Она ощутила, как застучало сердце в груди и как задрожали кончики пальцев. Её дыхание перехватило, ноги в один миг стали ватными, а тело окончательно ослабело.
На обложке был изображен интерьер столовой, выполненной в белоснежных тонах, в центре которой стоял стеклянный обеденный стол. За ним сидел светловолосый мужчина, улыбка которого могла бы свести с ума абсолютно любую женщину, и, сложив руки в ровный замочек, как-то по-особенному смотрел на темноволосую женщину, лицо которой, однако, видно не было. Это была просто фотография… просто снимок… в нем не было абсолютно ничего живого, но у Дженнифер сложилось чувство, что фотография дышала. Кто бы и с какой целью ни сделал это фото, ему удалось сотворить невозможное.
Она ощутила, как ладонь Кейт успокаивающе накрыла её руку.
– Откуда у тебя эта фотография? – спокойно спросила она, поднимая свои глаза на Кортни.
– Я… я сделала что-то не так, мисс Уилсон? Вам не нравится, да?
– Дело совсем не в этом, Кортни. Я просто хочу знать, кто сделал этот снимок и когда.
– Я не… я думала, что Дэрек, – ответила девушка, слегка сбившимся голосом. – Я нашла его сегодня утром… он лежал в той же куче снимков, что и все фотографии, и как только я увидела… подумала, что это то, что нужно и… О, Господи, что я сделала? Я уволена, да?
Судорожными пальцами она закрыла программу на своем компьютере, и картинка мгновенно исчезла с экрана.
– Давайте остановимся на варианте №1, – громко сказала Кейт, слегка прикрывая глаза и делая глубокий вдох. – Красная чувственная спальня, игра красок и воображения. Это будет прекрасная обложка для номера, – далее её голос стал на грознее, – а теперь, если все согласны, то совещание можно считать оконченным. Всем спасибо. Все свободны.
Все присутствующие в конференц-зале стали вставать и бесшумно выходить за дверь. Кортни все ещё дрожа от страха ошибки, причину которой пока не понимала, медленно складывала все свои документы и закрывала ноутбук. Дженнифер услышала знакомые, немного нерешительные шаги.
– Вы справитесь? – спросил Дик, останавливаясь рядом с друзьями.
– Все нормально, – ответила Кейт. – Прошу тебя, скажи Кортни, что её никто не собирается увольнять, и попытайся узнать, откуда на её столе оказался этот снимок, хорошо?
– Конечно, – кивнул Дик, – сейчас займусь. Если что-нибудь понадобится…
– Я скажу, – кивнула она, – спасибо.
Дженнифер услышала, как за Диком практически бесшумно закрылась дверь и почувствовала, как теплая ладонь сильнее сжала её пальцы. Она не понимала, что эта фотография делала на столе Кортни, не понимала, кто вообще сделал её и, главное, зачем… но чувствовала, что всему этому есть разумное, вполне логическое объяснение. Точнее, так должно было быть. Как же иначе, верно?
– Тебе нужно позвонить в полицию, – резко сказала Кейт, заставляя Дженнифер часто заморгать и повернуться в сторону подруги.
– Что? Нет, я…
– Послушай, эта фотография явно не давнишняя. Когда она была сделана? Неделю назад? Месяц?
– Вчера, – тихо произнесла Дженнифер, – этот снимок сделали вчера.
Брови её подруги взлетели вверх.
– Вы с Диланом ужинали вчера? И ты ничего мне не сказала?
– Кейт, Боже, сейчас это не так важно, – Дженнифер встала из-за стола, и подруга поднялась следом за ней.
– Тогда тебе тем более нужно позвонить в полицию. Это не шутки.
– Я уверена, что этому есть логическое объяснение, – ответила Дженнифер, подходя к окну и прикусывая нижнюю губу. – Может быть, это фото сделал Дилан.
– Сидя рядом с тобой? – Кейт сложила руки на груди. – Ты серьезно что ли?
– Ну, может, он попросил кого-нибудь?
– Ты когда-нибудь замечала у него маниакальные наклонности?
– Что? – Дженнифер повернулась к Кейт лицом. – Ты с ума сошла?
– А разве нормальные люди нанимают кого-то делать подобные снимки, при условии, что находятся со своей «жертвой» в одной квартире? – при слове «жертва» она согнула указательные и средние пальцы на обеих руках, словно в воздухе ставила кавычки. – Вряд ли Дилан такой.
– Да, ты права, – вздохнула Дженнифер, – но тогда я просто не понимаю, кто мог сделать это фото.
– Вот поэтому я и сказала тебе про полицию, – подытожила Кейт. – Позвони им.
– И что я скажу? «Меня и моего друга сфотографировали за дружеским ужином, а затем подкинули снимок моему дизайнеру на стол» – так?
– Дружеский ужин? – её брови снова поползли вверх.
– Господи, Кейт! Почему ты постоянно концентрируешься не на том, что является важным для меня, а на том, что больше всего волнует тебя?
– Я всегда выделяю именно то, что важно в первую очередь, для тебя, – она ткнула в неё пальцем. – Не могу спокойно смотреть на то, как ты пытаешься врать самой себе об очевидных вещах, – её подруга сузила глаза, заставляя Дженнифер отвернуться в сторону. – А затем делать вид, что я не права.
– Я не делаю вид, – съязвила Дженнифер, – ты, действительно, не права.
Кейт снова скрестила руки на своей груди, но ничего не ответила. Джен прекрасно знала этот её пронзительный, проникающий в самую глубь души, взгляд. Кейт, так же, как и Сара, обладала исключительным даром «чувствовать человека». Она могла читать своего собеседника, как раскрытую книгу, а особенно, когда это была её близкая подруга.
Дженнифер не рассказала Кейт о том, что случилось этой ночью. Она вообще предпочла никому об этом не говорить, оставив это маленькой тайной между ней и Диланом. И до этого самого момента она была твердо уверена в своем решении, а сейчас… нет. Если она расскажет о случившимся, да ещё и приплетет ко всему этому полицию, одному Богу известно какие проблемы упадут на их головы. Макс и Сара, несомненно, начнут волноваться, а она безумно этого не хотела. Об их с Диланом несуществующих отношениях поползут нелепые слухи, которые потом превратятся в огромные неприятности, как для него, так и для неё. Почему? Потому что у Дилана были крепкие отношения с Алисией, а у неё что-то начинало зарождаться с Томми. Так стоили ли беспочвенные переживания её подруги того, чтобы разрушить все это?
Да и какие, в самом деле, проблемы могут быть от невинной фотографии? Угроз не было, шантажа тоже.. может… да, она просто смолчит. Забудет об этом происшествии, как о чьей-то нехорошей шутке и будет жить дальше так, словно совершенно ничего не произошло. И о том же попросит и всех остальных.
– Обещай мне, что не станешь звонить в полицию. И Дику скажи. Мы просто оставим это.
– Что? С ума сошла?!
– Кейт…
– Как я могу молчать?! Возможно, какой-то чертов маньяк открыл охоту на мою подругу, а я должна просто забыть о данном факте и спокойно жить дальше?!
– Нет никакого маньяка, милая… это просто чья-то шутка…
– Ты можешь думать, как хочешь, но в полицию я все равно позвоню, – она собиралась было развернуться, но Дженнифер вовремя перехватила её руку.
– Неужели моя просьба ничего для тебя не значит?
– Значит. Попроси меня не рассказывать твоей маме о том, что ты влюблена в мальчика. Одолжить тебе красивое платье на вечер. Прикрыть перед Эммой. Купить тебе лекарств и привезти их, когда ты от болезни не в состоянии встать в кровати. Я могу сделать для тебя все это и даже больше, но я никогда не стану делать вид, что тебе ничего не угрожает.
– Но мне ничего не угрожает!
– Это ты так думаешь, но это совершенно не означает, что все так и есть.
Дженнифер немного помолчала, а затем кивнула. Спорить с Кейт Уилсон было совершенно бесполезно.
– Дай мне пару дней, хорошо? Если я пойму, что что-то не так, то тут же позвоню в полицию, обещаю.
– Ты чокнутая, – она выдернула свою руку из ладони Джен.
– Кейт… – она посмотрела ей в глаза, – прошу.
– Это не шутки, Дженни… играть с огнем…
– Я обещаю, что буду предельно осторожна.
Кейт смотрела на неё с каким-то подозрением, и Дженнифер отчетливо понимала, что её подруга все чувствует.
– Чего ты не говоришь мне? – не понимала Кейт. – Что происходит? – Дженнифер лишь молча глотала воздух, не в силах произнести вслух то, что однако готово было вот-вот сорваться с её языка. Она доверяла ей. Могла рассказать абсолютно обо всем. Но сейчас понимала, что просто не в состоянии открыть именно эту тайну.
– Кейти… – она беспомощно вертела головой, – … это сложно, – слова давались очень тяжело, с каждой секундой ложась на неё каким-то непомерным грузом. Первый раз в жизни она что-то утаивала от Кейт. Черт возьми, первый раз в жизни не могла просто сказать правду…
– Ты можешь чего-то не договаривать, можешь нуждаться во времени. Я пойму и приму это. Но никогда не стану молчать, если буду знать, что твоему спокойствию что-то угрожает. Если мои подозрения насчет этого фото не беспочвенны, то я лично сниму трубку телефона и позвоню в полицию. И прежде чем просить меня молчать, ты должна знать, что я никогда не стану так рисковать, – Кейт взяла в руки папку, с которой сидела во время совещания, а затем на короткое мгновение задержала на подруге свой взгляд. – Ты не одна, Дженни. И если ты хочешь пытаться справляться с проблемами без чьей-либо помощи, что ж, отлично. Ты можешь попробовать. Но мы всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя, когда станет совсем тяжело. И этого ничто и никогда не изменит.
Кейт в последний раз бросила на подругу понимающий взгляд, а затем неспешным шагом покинула конференц-зал.
***
В жизни каждого человека случаются моменты, когда он понимает, что все его жизненные принципы и устои, которыми он жил с самого детства, начинают терять свой авторитет, превращая безопасную привычку во что-то доселе неизведанное и даже пугающее. Проще говоря, случается то, что переворачивает его жизнь с ног на голову и заставляет совершенно по-другому посмотреть на очень многие вещи. Иногда нам кажется, что ничто и никогда не сможет перестроить наши убеждения, которые являются чем-то незыблемым, устоявшимся и священным, но одно мгновение способно изменить всё. И понимание того, что нам придется заново, кирпичик за кирпичиком пытаться возвести вокруг себя защитную стену, просто выбивает из привычной колеи, заставляет потеряться в собственной жизни, испугаться настоящего и возможного будущего.
Дилан видел много таких примеров, но никогда не думал, что то же самое может произойти и с ним самим. Он всегда считал, что сумеет справиться с подобной ситуацией или и вовсе предотвратить её появление. И никогда не сомневался в своих силах. До вчерашнего вечера.
Подумать только, эта сумасшедшая девчонка снова вывела его из себя! Она снова сделала это, хотя он считал, что это не так то и легко!
О чем она думала, когда показывала свой невыносимый характер?! Разве не понимала, что своей глупой выходкой, просто подвергает свою жизнь опасности?! Он так и знал, что она влипнет в неприятности! Знал, что ей понадобится его помощь, потому что Дженнифер Пирс просто не могла жить иначе! Показывая ему свою чертову гордость, она всегда забывала о разумности! И этот раз не стал исключением! Господи, женщина, которая каждую минуту только и делала, что постоянно думала, в такие мгновения словно специально отключала весь свой здравый смысл! Уму непостижимо!
Нет, ну разве он мог оставить её там одну?! Ночью, в районе, где, по словам Сары, в последнее время все не так спокойно?! Не мог… как бы сильно не злился на то, что она снова показывает ему свои коготки. Как бы сильно не хотел доказать, что тоже умеет проявлять свой характер. Как бы сильно он не желал её проучить, и как бы громко в этот момент не кричала его гордость… он просто не мог.
Господи, он боялся даже представить, что бы было, если бы он вспылил и уехал, поддавшись эмоциям, окончательно переполнившим тогда чашу его терпения. Он сам не знал, почему внезапно решил поехать за ней. Не понимал, почему передумал, потому что отчетливо помнил, что уже садился в машину и яростно выворачивал руль в сторону своего дома.
Он даже проехал несколько секунд по пустынной дороге, но неожиданно ощутил неконтролируемую потребность нажать на педаль тормоза. Его тело неожиданно свело судорогой, и ему показалось, что огромная ледяная волна только что окатила его с ног до головы, заставив почувствовать сильнейший в его жизни страх. Её страх.
Он ощутил легкое дуновение ветерка, которое донесло до него её слова о том, как сильно он нужен ей.
Он помнил, как не раздумывая, с визгом развернул машину в противоположную сторону и вжал максимальную скорость. С непонятно отчего колотящимся сердцем, Дилан нетерпеливо вглядывался в темноту, глазами ища ту, которая заставляла его совершать поступки, полностью противоречащие его натуре. Он никогда не поехал бы ни за кем другим, кто посмел бы проявлять к нему такое неуважение, потому что предпочитал полностью контролировать свою жизнь. Но когда дело касалось этой маленькой голубоглазой дьяволицы, его контроль летел ко всем чертям.
Он с силой сжал карандаш в руках, когда вспомнил того мерзкого урода, который посмел грязно прикасаться к Дженнифер, припирая её своим потным телом к каменной стене здания. Он вспомнил ярость, которая окутала его в то самое мгновение, когда он увидел её беззащитное хрупкое тельце, безвольно подчинявшееся похотливым желаниям чертового ублюдка, который был раза в два больше его девочки. Его маленькой, нуждающейся в защите девочки.
Дилан моментально вылетел из своего автомобиля и уже через каких-то несколько секунд стоял возле подонка, которого в данную минуту ненавидел настолько сильно, что готов был убить. Убить, совершенно не задумываясь о последствиях.
Он посмотрел на костяшки своих пальцев, которые теперь сильно покраснели, и вспомнил, с каким удовольствием наносил этому уроду удар за ударом, наблюдая за тем, как он беспомощно лежит на асфальте, пытаясь осознать происходящее. А когда он начал беспомощно барахтать руками и ногами, Дилан осознал, что этот человек являлся ко всему прочему и полным ничтожеством, которое жило за счет удовлетворения своих первобытных инстинктов. В тот самый момент он напоминал ему трусливого оленя, в мозгу которого звенел «тревожный звоночек», предвещающий опасность, и побуждающий его лишь к одному: к побегу.
Хотя даже это животное по сравнению с ним имело капельку человечности. Оно спасало свою жизнь от хищника, не понимая, почему должно стать очередным элементом в пищевой цепочке и пытаясь бороться с несправедливостью, а этот урод спасал свою задницу лишь потому, что просто был трусом. Трусом, который боялся получить по заслугам. Боялся ощутить страдания, которые заслужил.
Дилан встал со своего места, пытаясь отбросить въедливые мысли в сторону и направился к стеллажу. Сегодняшнюю встречу с мистером Такаши – постоянным клиентом их фирмы, который работал ещё с его отцом, – пришлось перенести на понедельник, потому что ему пришлось ещё на несколько дней остаться в Японии по каким-то делам. Это срывало многие их планы, но то, что Дилану не пришлось встречаться с таким важным человеком в такой эмоционально-нестабильный для него день, только порадовало его. Думать о делах он был совсем не в состоянии, хотя они, несомненно, смогли бы отвлечь его от размышлений о Дженнифер и том вечере. И прогнать из головы её образ беззащитного и напуганного котенка, который вставал перед его глазами почти каждую минуту. Дилан вспомнил, как впервые осмелился поднять на неё свои глаза – он мог бы поклясться, что такой потерянной, как в тот самый миг, он видел её впервые. Её лицо было мокрым от недавних слез, и она сидела, поджав под себя колени, словно пыталась закрыться от внешнего мира, спрятаться от боли и хотя бы на некоторое время почувствоваться себя в полной безопасности.
Она думала, что он злился на неё, но он злился на себя. Только на себя и ни на кого больше. Это он оставил её одну. Он стал причиной того, что она вспылила, и он не смог уберечь её от беды. Он. Только он был виновен в том, что произошло и в том, что могло бы произойти, не измени он свое решение в последнее мгновение. И поэтому только себя в тот самый момент он так сильно ненавидел.
Она даже не догадывалась об истинной причине его холодности и ярости, а Дилан был не в силах сказать правду. Он боялся произнести эти слова вслух. Боялся признаться ей, и прежде всего самому себе в том, что маленькая голубоглазая девочка значила для него намного больше, чем они оба предполагали. И что та ночь, когда они позволили себе поддаться собственным инстинктам, была самым правильным в его жизни выбором. И плевать он хотел на любые последствия.
Дилан опять опустился в свое кресло и повернул его, заставляя сделать несколько оборотов вокруг своей оси и снова предпринимая попытку отбросить все не рабочие мысли в сторону. Он должен сосредоточиться на делах. Бумаги. Контракты. Отчеты. Совещания. Конференции. Ручки. Карандаши. Ластики… нет, с ластиками он перегнул. Презентации. Мероприятия. Такаши Юко. Япония…
Его размышления прервал внезапный звонок мобильного, и он ответил на вызов, даже не посмотрев на входящий номер.
– Да.
– У меня для тебя просто фантастическая новость! – заверещал довольный голос в трубке. – Ты просто упадешь, когда узнаешь!
– Я сижу на стуле, постараюсь на нем и остаться, – усмехнулся Дилан, слегка потирая свои уставшие глаза. – Что тебя так обрадовало?
– Сегодня вечером кое-кто приезжает, – раздался счастливый голос Сары.
– Неужели сам Санта Клаус решил почтить дом семьи Пирсов своим присутствием?
– В марте месяце? – он почувствовал, как его сестра нахмурилась. – Ты там случаем не в баре развлекаешься?
– Нет, Бей, я на работе, – ухмыльнулся Дилан, – так кто приезжает?
– Меган и Алекс! Ты можешь себе это представить!
Дилан даже открыл свои глаза и выпрямился в крутящемся кресле.
– Правда? Алекс уже разобрался со своими делами?
– Меган сказала, что они все уладили, – улыбнулась Сара, – подробности узнаешь, когда они приедут.
– Могу поспорить на все, что угодно, что ты уже знаешь все подробности, – ухмыльнулся он, снова откидываясь на спинку.
– С чего ты взял?
Дилан даже рассмеялся от излишней театральности в её голосе.
– Ты всегда отлично умела скрывать то, что хотела, что с тобой стало?
– Это все Макс виноват, – он почувствовал, как она снова нахмурилась, – у меня совершенно не получается что-либо утаивать от него. Я даже лишний раз не могу преуменьшить свои покупки, чтобы он не расстраивался, заметив, как быстро уходят деньги с его кредитки.
Дилан рассмеялся ещё сильнее.
– Ты теряешь навык, сестренка.
– Зато я счастлива в браке и у меня растет чудесный сын, – улыбнулась она, – к черту все эти бесполезные навыки. Правду я всегда уважала больше.
– Но ты ею почти не пользовалась, – подытожил Дилан. – Даже мне врала.
– Не врала, а приуменьшала, – уточнила она, – ненавижу ложь, ты же знаешь.
Он покачал головой, зная, что спорить с ней – просто напрасная трата времени – она все равно останется права. А он все равно останется крайним. В лучшем случае.
– Ладно-ладно, я понял. Так, когда они прилетают?
– Ах, да, – Сара снова оживилась, – поздно вечером. Я думаю выбраться на выходные в Хэмптонс. Меган сейчас крайне полезен чистый воздух, а то у них в Филадельфии одна пыль, да выхлопы.
Дилан улыбнулся.
– Милая, они с Алексом живут в доме за чертой города. Вокруг них леса, а рядом никаких центральных дорог с вечными выхлопами и никаких химических заводов. Там чистый воздух. И самая лучшая экология.
Он услышал её вздох.
– Дилан, никакая Филадельфия и её пригород не сравнятся с Хэмптонсом, это же просто рай на земле. Вспомни, как мы с тобой ждали каждого лета, чтобы поехать туда.
Дилан немного помолчал, а затем посмотрел в окно.
– Я помню, что там мы всегда были счастливы. Словно не было никаких проблем.
– Хэмптонс всегда менял нас, – услышал он её тихий голос, – там был словно другой мир, в котором жили другие мы. Поэтому, всякий раз возвращаясь туда, я чувствую, что наконец-то могу свободно дышать.
Он понимал, о чем говорит Сара, потому что чувствовал то же самое. Хэмптонс был частью их жизни, той её частью, без которой их существование не имело совершенно никакого смысла. Они никогда не решатся выбросить его из своих сердец. Это словно пытаться избавиться от важного внутреннего органа: у тебя может получиться, но боль может навсегда стать твоим верным спутником.
Он не был в Хэмптонсе уже сколько? Почти восемь месяцев? С самой свадьбы Сары и Макса. Был ли он готов к тому, чтобы вернуться туда? Каким бы важным местом для него не был их домик у океана, наравне с радостью, он чувствовал и боль. Дилан не всегда мог справиться с эмоциями, которые душили его каждый раз, когда он приезжал туда, и он не знал, хотел ли снова испытывать все то, от чего в последнее время так старательно убегал.
– Сара, я знаю, как важен для тебя наш домик…
– Дилан, это был не вопрос, – строго начала его сестра, сразу же давая ему понять, что выбора у него и вовсе не было. – Ты будешь там вместе с нами, и мне плевать, если все твои дни в календаре расписаны по минутам. Меган и Алекс прилетают после долгого отсутствия, и мы нужны им. Все мы. Тем более, что Уолли исполняется месяц, а это важная дата для моего сына, и я хочу, чтобы мой брат был рядом с ним. Семья – прежде всего, помнишь?
– Да, – Дилан отвернулся от окна и облокотился руками о стол, – во сколько мне приехать к тебе?
– Утром в семь, – он почувствовал, как она вся засветилась от счастья, и сам не смог не улыбнуться, – я знала, что своей малышке ты никогда не откажешь.
– Только у тебя есть подобное влияние на меня, – усмехнулся он, записывая себе на листочек время, чтобы не забыть, что у него новые планы на выходные.
– И это мое главное преимущество! – засмеялась она, а затем практически прошептала. – Я люблю тебя.
– Почему ты любишь меня шепотом? Боишься, что твой муж заподозрит неладное? – насмешка вырвалась у него сама собой.
– Господи, почему мой брат такой дурак, – снова рассмеялась она. – Больше не буду говорить тебе, что люблю! Не дождешься от меня больше ни единого слова об этом!
– Никогда не поверю, что ты разлюбила меня, – спокойно ответил он, рисуя на листочке небольшую гоночную машинку.
– Даже не думай давить на меня!
Он улыбнулся.
– Я люблю тебя.
– Прекрати.
– Люблю-люблю-люблю.
– Перестань, – она почти что смеялась.
– Я безумно люблю свою маленькую сестренку.
– Я вешаю трубку!
– Я перезвоню снова, – улыбнулся он.
– Я выключу телефон!
– Я приеду к тебе домой.
– Я не открою!
– У меня есть ключ. И поверь мне, если ты не скажешь, что любишь меня, я пойду на крайние меры.
Она нахмурилась.
– Насколько крайние?
– Смотря, как ты расцениваешь потерю моих равиоли.
– Нет! – ахнула она. – Ты не посмеешь!
– О, ещё как посмею, – самодовольно улыбнулся он. – Ты больше не получишь ни кусочка моего вкуснейшего теста с начинкой из рикотты.
– Это жестоко!
– А не жестоко лишать брата любви?
– Я не лишала! Я безумно тебя люблю!
– Ты сделала это ради равиоли, так? – нахмурился он.
– Что? – рассмеялась Сара. – Нет!
– Я должен побыть один.
– Дилан! – Сара хохотала во все горло, и во избежание громкого гогота и с его стороны, он решил, что пора повесить трубку.
– До завтра.
Он нажал на отбой, все ещё слыша на другом конце трубки до боли искренний и заразительный смех. Так могла смеяться только его сестра и больше никто. Только она могла в секунду поднять ему настроение, потому что всегда была его светлым лучиком.
Его мобильник завибрировал, оповещая об смс сообщении, и когда Дилан прочитал его, то чуть не рассмеялся во весь голос.
«Я люблю тебя, Дилан Бейли. Так сильно, что готова всю жизнь есть только твои равиоли».
Он быстро набрал ответный текст:
«Большая жертва с твоей стороны. Но я все ещё должен побыть один».
Сообщение от Сары не заставило себя долго ждать:
«Ты никогда не один, даже когда чувствуешь, что это так».
Его пальцы замерли над кнопками, и он просто уставился на напечатанный в телефоне текст. Дилан знал, что эти слова были написаны его сестрой с полной серьезностью. Она прекрасно понимала его состояние, и для этого ему не нужно было ничего говорить. Так было всегда, с самого детства. Они чувствовали настроение друг друга и знали, когда нуждались в нескольких простых, но теплых словах. Вот и сейчас, она просто знала, что ему это необходимо.
«Ты тоже», – набрал он, а затем отложил свой мобильный в сторону.
За дверью послышались громкие голоса, которые заставили Дилана оторваться от размышлений и подняться со своего места.
– Я ещё раз повторяю вам, мистер Бейли очень занят…
– Мне нужно поговорить с ним.
Дилан резко и с некой долей злости распахнул тяжелую дубовую дверь, уже заранее зная, что за человек стоит снаружи. Кристи повернула свою голову и немного испуганно и даже виновато посмотрела на своего начальника.
– Мистер Бейли, я сожалею, я говорила, что вы заняты, но…
– Все в порядке, Кристи, – ответил Дилан, переводя свой взгляд на человека, который так сильно желал с ним встретиться, – я поговорю с мистером Такером. А ты пока просмотри вот эти документы.
Он положил ей на стол большую папку, с которой работал почти весь сегодняшний день, а затем прошел внутрь кабинета, отчетливо слыша позади себя тяжелые шаги.
– Не знал, что ты ещё и бизнесмен, – заметил мужчина, неслышно закрывая за собой дверь.
– Что вам нужно? – спросил Дилан, тут же заставляя своего гостя остановить свой взгляд именно на нем.
– Поговорить с тобой о том, что жизненно необходимо для нас обоих, – сказал Эдриан, проходя вглубь комнаты и опускаясь в черное кожаное кресло.
– Не думаю, что этот разговор имеет какой-либо смысл, – Дилан сложил руки на груди, но остался стоять, предпочитая возвышаться над человеком, который не вызывал у него ни одной положительной эмоции.
– Я подумал, что ты изменил свое решение. Разве оно не было импульсивным?
– Каким бы оно ни было, оно верное.
– Я не хочу давить на тебя, Дилан, – начал он, пристраивая свою трость рядом с собой и закидывая ногу на ногу. – Мои методы не такие, как у Маркуса. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что твое мнение не принимается в расчет.
– А оно принимается?
– Безусловно, – он сложил свои пальцы в замок и поднял взгляд вверх. – Более того, оно очень важно для меня.
– Мистер Такер, – начал Дилан, облокачиваясь о край стола, – какими бы ни были ваши методы, они все равно не сработают, так зачем впустую тратить свое драгоценное время?
Дилан заметил его кривую ухмылку, от которой ему, почему-то, стало слегка не по себе.
– Я привык достигать целей, которые ставлю перед собой. И никогда не перестаю сражаться за то, что представляет для меня большую важность. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, – его глубокие темные глаза смотрели на него так пристально, что если бы он уже не прошел через столь многое, то, наверное, мог бы даже испугаться этих дьявольских черных глубин. Но он просто стоял, стойко встречая его взгляд и умело пряча слабые места, которые, такие люди, как Эдриан Такер, воспринимали, как золотую жилу, гарантирующую колоссальный успех в будущем.
– Наши цели и пути их достижения совершенно разные.
– Возможно, – неожиданно согласился он. – Но мы оба боремся за свою цель, а это самое главное. Моя цель – ты, Дилан. Поэтому я борюсь за тебя.
– Чего вы хотите? – не понимал он. – Почему просто не оставите меня в покое? В мире сотни прекрасных гонщиков, а вы зацепились за того, кто просто не хочет всего этого.
– Прекрасных, да, но мне нужен лучший.
– Я далеко не первый гонщик, посмотрите статистику, – он начал жестикулировать руками. – Есть парни намного опытнее и талантливее меня.
– Опыт мне совершенно не важен, а талант имеет свойство затухать, – Эдриан неожиданно поднялся, и это заставило Дилана тоже выпрямиться. – Мне нужен характер. Страстная, безудержная любовь к гонкам. Сумасшествие. Безумие. Агрессия. Желание каждую секунду получать недостающий адреналин. Желание жить только этими эмоциями и готовность за них умереть. И это ты, Дилан. Вот, почему ты лучший.
– Я не такой.
– Ты именно такой, – он подошел ближе, и Дилан ощутил странную силу, исходившую от Такера. – И ты именно тот, кто сможет переписать историю, складывающуюся многими десятками, многими сотнями лет. Тот, кто сможет стать легендой в мире, где ощущение смерти намного ценнее ощущения жизни.
– Вы не можете знать, что мне по силам. Вы не можете знать меня, – он чувствовал, словно с каждой секундой ему начинает сдавливать горло.
