Текст книги "Сказки Демона Цветов (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Простите, это ответ на ваш вопрос: не дать противнику действовать первым, предупредить его ходы и полностью ограничить его.

– Быстро двигаешься, а что скажешь, на это? 'В поисках огня...'

На этот раз Реайлен не стал произносить все заклинание вслух, а прочел половину про себя, особым образом сложив пальцы. Рэй уже понял, что за этим последует, и наносить удар не стал – просто встал, разведя руки в стороны.

– Не нужно этого делать. Я ваш союзник и признаю вашу силу и умение.

– О, так-то лучше... – начал Реайлен, но Рэй сделал одно сложное движение и оказался за спиной учителя. Клинок снова был приставлен к его шее. И на этот раз оружие не опустилось.

– Вы уже мертвы, раз поверили словам того, кто однажды уже нанес вам урон. Словам вообще верить не стоит и увиденному тоже.

– Может... уберешь эту шутку от моего горла, сегодня заставлю тебя чистить все серебро в доме, – Реайлен напомнил, кто тут главный.

– Простите, – тотчас ответил парень и убрал оружие.

– Ты уверен, что такой способ действия не противоречит твоим принципам? – спросил офицер, потирая горло и недоверчиво глядя на ученика. – Это ведь обман?

– Не обман – тактический ход, я не поступился главным принципом.

– Да, и каким же?

– Верностью. Я могу лгать, могу идти окольными путями, меня могу считать предателем, но в конце результат будет именно такой, какой нужен мне. Главное, что я сам знаю, что никого не обманывал и не предавал.

– Впервые слышу про такую жизненную позицию. Поверь мне парень, если не сдашься, займешь достойное место в армии. Конечно, полковником тебе не стать, ты ведь не из благородных.

– Я не собираюсь подниматься выше вас, – ответил Рэй, слабо улыбнувшись, и спрятал меч в ножны.

– Зачем ограничивать себя? Поднимись так высоко, как только сможешь, – заметил Реайлен.

– Правильно, Рель, – хохотнул мужчина, вышедший на поляку справа.

– А ты слушай парень, он плохому не научит. – Вслед за первым появился второй, и третий – все это были друзья учителя.

Рэй поспешно поклонился и им.

– А ты толкового ученика себе взял, Рель, – продолжил мужчина, – никогда не слышал таких заумных речей даже от нашего командующего.

– Я говорю очевидные и логичные вещи, – скромно ответил Рэй.

– Но до таких простых вещей, как ты говоришь, не каждый может додуматься. Добавь к своему таланту еще умение обращаться с оружием, и, клянусь, в один прекрасный день я сам назову тебя своим командиром и последую за тобой в бой, – офицер хохотнул. Он и его друзья явно были навеселе.

– Не думаю, что от меня будет какой-то толк, ведь я не люблю магию, а командовать армией должен тот, кто умеет правильно спланировать магическую атаку. Простите меня, я буду дома чистить серебряные фляжки, – сказал Рэй уязвленному Реайлену, наградившего ученика укоризненным взглядом.

Рэю было непривычно такое внимание, он не любил когда его обсуждали так в открытую. Рейаллен нашел его за хозяйственными делами. Парнишка честно выполнял свою работу.

– Ну и что это было? – спросил капитан, стягивая перчатки.

От мужчины пахло дорогим вином, но пьяным он не был. В этом вопросе он был куда сдержаннее своих товарищей по полку.

– Я сказал правду, – просто ответил Рэй, отворачиваясь и делая вид, что полностью занят попыткой оттереть одно несносное пятно с ложки. – Какой из меня командующий – мальчишка-разбойник, мародер, я даже отца своего не знаю, рос в приюте.

– И какое отношение твое происхождение имеет к способностям? Есть способ переступить даже через сословные рамки и условности. Благо мы живем не в Ксанаде, в Астале, парень, ты можешь заслужить себе такое место, какого достоин. Может и правду говорят, что нашу страну основал самый либеральный и вольнодумный из всех Богов – Зоар, слышал о нем?

– Не люблю религию.

– Это не религия, а метафизика. Разные вещи.

– По мне так одно и то же.

– Ты безнадежен. Кому ты молишься перед началом сражения?

– Никому, – бросил Рэй, – я вспоминаю Май и прошу ее защиты и благословения.

– Так она стала твоим Божеством? Только командующему не говори, он считает, что для Астала есть только одно проклятое и благословленное божество – наш носитель Закона.

– С чего я должен разговаривать со столь важным господином о Слепых Богах? – не выдержал Рэй.

– Потому что сейчас ты пойдешь и возьмешь у него увольнительную на мое имя.

– Я? Но я не могу...

– Можешь, ты официальный посыльный нашего полка, значит, обязан передавать бумаги для всех от начальства. Завтра мы с тобой едем домой на целую неделю. Суанна соскучилась и девочки тоже. Хватит, я решил немного отдохнуть, тем более, пока у нас тут затишье.

– Вы едете домой? В Ивару? – пораженно воскликнул Рэй.

– Удивлен? Хотя я бываю дома раз в год, не чаще, но все же бываю. Пора проведать, как там моя супруга соблюдала верность все это время, – Реайлен рассмеялся, видя, как заливается краской смущения лицо Рэя. – Заодно познакомишься с моими девочками. Они всего на пару лет младше тебя.

Отчего-то эта перспектива вызвала у Рэя приступ паники.

– Возможно, мне стоит остаться здесь, на службе при полке? Что, если им понадобятся мои услуги?

– В увольнительной есть и твое имя. Так что все официально, не волнуйся.

'Похоже, меня все же прижали к стенке, – подумал Рэй, – ничего не поделать'.

– Я впервые уезжаю так далеко, – Рэй оглянулся на удалявшиеся крыши палаток и домиков ставки, а потом вновь перевел взгляд на ответвление дороги, ныряющее в лес. Второй ее рукав шел прямо.

– Ничего, какие твои годы, еще побываешь и в Виере, и в Тальенце.

– Тальенца? Где это?

Реайлен хохотнул.

– Да, парень, каждый мужчина должен знать столицу виноделия – торговый порт и самое развеселое место в Астале. В молодости я проводил там несмываемый ночи.

– Капитан, неужели вы... – Рэй осекся.

И это вызвало новый смех.

– Похоже, ты считаешь меня кем-то вроде монаха Картикеи. Поверь, парень, я успел попробовать в жизни многое, пока не встретил Суанну и не остепенился. И твой черед тоже придет, рано или поздно все забудется, и Мэй твоя тоже.

– Ее звали Май, – поправил юноша.

– Май, извини. В любом случае, тебе стоит отвлечься.

– Поэтому вы и взяли меня в эту поездку?

Кобылка под ним степенно ступала по покрытой красноватой пылью дороге, рядом с вороным конем капитана. Собственная лошадка Рэя была пониже в холке, да и мастью не вышла. Он все еще не очень уверенно держался в седле, лошадей недолюбливал, впрочем, как и они его.

– Срежем через лес или хочешь ехать по дороге?

Рэй поднял козырьком ладонь и взглянул вперед. Там не было ничего примечательного, а по предзимнему лесу путешествовать, должно быть, занятно.

– Если можно через лес, – попросил он.

– Тогда вперед! – капитан тронул лошадь и свернул на куда более узкую дорогу. Этим путем тоже пользовались те, кто хотел попасть в Виеру на пару часов быстрее.

– А взял я тебя, – продолжил Реайлен будто и не прерывал начатый разговор, – чтобы ты увидел другой мир, не тот, в котором жил последние годы. Мир без войны, самый прекрасный мир – тот, который мы защищаем – белокаменную Ивару. Как только увидишь, сразу влюбишься в нее, раз и навсегда, никакая Виера не сравнится с ней.

Рэй недоверчиво взглянул на капитана. Так говорить о столице... Юноша не особо рвался разглядывать красоты, но не хотел огорчать наставника. Он глубоко втянул в себя запахи прелой листвы и сырости. Лес поздней осенью – совершенно удивительное место. Неузнаваемый, лишенный своего покрова, погруженный в звенящую тишину, лишь изредка прерываемую суетой обитателей.

– Надеюсь, мне Ивара понравится тоже, – все же ответил Рэй, возвращаясь к предмету разговора.

– Не сомневайся.

Неожиданно Рэй понял, что вокруг стало как-то слишком тихо. Замолкли стук дятла на ближайшей сосне и хруст орешками белки. Только ветер качал лишенные коры платаны да шелестел ковром из листьев под ногами.

– Так, стой, – Реайлен натянул поводья,

– Что такое? – пока еще не слишком волнуясь спросил Рэй, но на всякий случай вгляделсяв поворот дороги. Через несколько десятков метров она плавно уходила за небольшую скалу, поросшую лишайником.

Спустя несколько секунд ухо уловило звяканье конской сбруи. Но этот звук доносился издалека, и не единственный – перестук множества копыт, приглушенные голоса, звон мечей. Наконец из-за поворота показалась вереница всадников. Стоило взгляду Реайлена упасть на штандарт, он стиснул поводья, вторая рука легла на рукоять меча.

–Риокийцы? – сдавлено переспросил Рэй.– Но откуда?

Пока еще передовой отряд не заметил двух одиноких всадников.

– Эти мерзавцы решили ударить нам с тыла. Видишь, копыта лошадей обмотаны тканью, чтобы не звучали, они почти не разговаривают.

– Уйдем с дороги? – настойчиво спросил Рэй.

– Нет, – капитан не смотрел на парня, даже головы не повернул.

Взгляд офицера не отрывался от приближающихся всадников. Наконец первый из них заметил препятствие и поднял руку, дав сигнал к остановке. Некоторое время они рассматривали друг друга, а потом...

– Астальская шавка не желает уступать дорогу, – произнес тот, кто, по видимому, был командиром передового отряда. Сколько еще пряталось позади, Рэй не смог сосчитать, остановившись на втором десятке.

– Для тебя я капитан Реайлен, риокийский выродок, – бросил мужчина, но, несмотря на то, что командир поднял ладонь, призывая своих людей приготовиться, капитан до сих пор не обнажил меча.

– Наставник, если это и правда нападение, нам нужно скорее предупредить остальных, – заметил Рэй.

– Конечно, это нужно сделать во что бы то ни стало.

– Тогда поспешим. Я прочту заклинание огня, это остановит их ненадолго.

– Не говори глупостей, парень, они с легкостью объедут твою стену за сотню метров. Не думаю, что ты способен вызвать цепь длиной в несколько десятков километров. Тем более, это реликтовый лес, подожжешь его?

– Но... – Рэй осекся и наполовину вытянул из ножен короткий клинок, который обычный носил, хотя и не разу не пользовался им по прямому назначению.

– Риокийцы болтливы, мы пока поговорим, а ты немедленно отправляйся, – шепнул Реайлен, едва разжимая губы. – Слушай, парень – помнишь, я говорил про принципы? Чем ты пожертвуешь: ими или жизнями всех тех, кто сейчас остался в лагере?

– Я останусь с вами и буду сражаться.

– Сражаться чем? Ты не знаешь магии, сносно владеешь лишь мечом, но твою зубочистку переломит любой заклинатель, владеющий второй ступенью. Ты ничем не поможешь, только помешаешь.

– Но их сотни!

Риокиец резко опустил руку, и с трех разных сторон к ним понеслись сверкающие струи режущего дождя, однако, не долетев всего полметра, они растаяли без следа.

Рэй понял, что окружающее слегка подернулось дымкой и звуки стали чуть приглушеннее.

– Вы прочли заклинание? Но когда...

– Вот поэтому я и говорю, что ты мне не помощник, если не успеваешь уследить даже за такой мелочью. Я знаю о войне гораздо больше тебя.

– Я был в 'Банде Кошки', она научила меня всему, что я знаю.

– Обижаешь, я думал, что я научил тебя , но, кажется, ошибся...

И, прежде, чем Рэй успел среагировать, невидимая сила оттолкнула его от капитана, конь встал на дыбы, испуганно прядая ушами.

– Даже не пытайся пробиться, – предупредил Реайлен. – Теперь это место окружено барьером, ты все равно не проникнешь сюда, пока я держу его, – лицо мужчины приняло напряженное выражение. Было видно, что заклинание такой мощи расходовало огромное количество сил. – Если не поскачешь так быстро, как будто за тобой гонятся все демоны Хаоса, я буду считать тебя изменником страны, – безжалостно сказал капитан.

На лицо Рэя стало жалко смотреть.

– Как вы можете...

– Я сказал выполнять, сержант Рэй Нордис!

– Астальский пес гонит своего щенка? – расхохотался командир риокийцев. – Взять его, барьер не может распространяться дальше чем на пару сотен метров, – приказал он.

Казалось, Рэю понадобится еще один приказ, но стоило Реайлену искоса взглянуть на него, парень упрямо помотал головой.

– Не смейте умирать. Я вернусь, как только доложу, вернусь с подмогой. Всего двадцать минут. Это не займет больше. Только продержитесь до тех пор. Прошу вас!

– За кого ты меня принимаешь? Разумеется, ведь я еще не навестил Суанну и девочек и не показал тебе Ивару, – Реайлен подмигнул парню.

Тот пустил коня, не оглядываясь на крики риокийцев, попытавшихся остановить его. Даже когда позади осталась половина пути, и над лесом расцвел огненный цветок, Рэй не повернул назад. Про себя он отсчитывал минуты.

Он ворвался в палатку командующего, нарушив всю мыслимую субординацию, и выпалил, уже когда охрана держала его под руки:

– Риокийцы! Там, в лесу враг!

– Что ты орешь, – отмахнулся Мервин.

Он сидел за столом и мирно завтракал. Было видно, что поначалу он не поверил ни единому слову и уже приказал посадить наглеца на гауптвахту. Но в этот момент снаружи шатра потемнело, да так, будто наступили сумерки.

– Что там такое?– выбежав наружу, командующий обомлел. Со стороны леса наползала чернющая туча, из которой не переставая сыпали молнии. – Заклинание третьей ступени. Астальское! А эта туча похоже на... парень, ты не врал? – он взглянул на сникшего Рэя и велел отпустить его.

– Я за помощью! – Рэй в отчаянии понимал, что уходят драгоценные обещанные для возвращении минуты. – Капитан Реайлен остался там один против нескольких десятков, а может сотен. Пожалуйста, приготовьтесь к обороне и дайте мне людей, чтобы помочь ему!

– Проклятые твари, как они посмели! – потрясая кулаком, Мервин отдавал приказы занять позиции, про Рэя совершенно забыли.

– Прошу, дайте мне людей! – Рэй бегал от одного к другому старшим офицерам, но все смотрели на него как на сумасшедшего.

– Парень, ты совсем рехнулся? – наконец один из офицеров, который знал Реайлена, сжалился над ним. – Ты хоть понимаешь, что сейчас ответственный момент? Отправим на помощь капитану – и ослабим оборону. Сейчас каждый солдат наперечет, мы не знаем, сколько их там.

Рэй в неверии помотал головой.

– И ты тоже живо в строй, командовать отрядом капитана будет его заместитель, ты переходишь в его подчинение.

– Я... – Рэй помотал головой, сжав кулаки, и взглянул в сторону леса.

Небо уже начало светлеть. Что бы там не происходило, оно уже заканчивалось. Капитан... в неподвижности Рэй стоял посреди растревоженного улья, в который теперь превратился лагерь, а потом... бросил взгляд в сторону леса.

– Простите, капитан, я выполнил ваш приказ, но дальше я буду действовать самостоятельно, – сказал он себе.

И, развернувшись, бросился бежать обратно, откуда прискакал. По дороге, срезать через лес... не высовываться... искать окольные пути. Наконец он вышел на лесной тракт и оказался на том месте, где совсем недавно оставил капитана против армии Риокии. И остановился, в неверии оглядывая ставший совершенно незнакомым лес. Лес и дорога были усеяны трупами. Три, пять восемь... двенадцать. Рэй сбился со счета на восемнадцатом. Он не видел ни одного живого, ни лошадей, ни солдат.

Риокийцы прорвались?! Но где же капитан?

– Господин Реайлен! – громко позвал он. – Господин! – И тут заметил его. – Капитан! – воскликнул Рэй и, позабыв про гордость, бросился к полулежащему у платана мужчине.

Поначалу парень подумал, что тот просто устал, но, конечно, у усталых людей не может быть такая неестественно бледная кожа и столь прерывистое дыхание. Верный арбалет лежал возле него, полностью заряженный! Почему?

– Почему вы не стреляли? – твердил Рэй, опускаясь на колени и глядя на ужасную рану в правом боку наставника.

– Арбалет – это не оружие, а символ, помнишь, что я говорил...? – выдохнул Реайлен.

– Но вы же ранены, если бы вы выстрелили, смогли бы убежать.

– Не говори глупостей, парень, – капитан притянул его к себе, – ты предупредил командующего?

– Да.

– Хорошо, – мужчина ослабил хватку, или пальцы уже плохо слушались его, но потом вновь сжал плечо. – Слушай меня внимательно, Рэй – сейчас ты возьмешь этот арбалет и вернешься в лагерь.

– Но как же вы? Я вернусь за помощью.

– Думаешь, сейчас кто-то выделит тебе врача? На поле боя помощь потребуется куда большему числу. Но их могло быть куда больше, если бы ты не вернулся. Если бы ты... – Реайлен скривился и чуть сполз по стволу, за ним осталась кровавая дорожка.

– Капитан, я сейчас, подождите! – Рэй поспешно стянул куртку, чтобы оторвать с нее кусок материи и хотя бы так сделать импровизированный бинт. Но ладонь капитана с необычной силой сжала его запястье.

– Я сказал, бери арбалет и бегом в лагерь. Его не используй, просто сохрани. У тебя есть меч. Когда... закончится битва, попросишь у командующего увольнительную и оправишься с Ивару, ты слышишь меня, в Ивару! Дом семь по четвертой линии... Расскажешь все жене и девочкам, скажи им, что ты видел меня последним...

– Нет! – долго сдерживаемые эмоции прорвались наружу. – Как я могу сказать им такое, ведь вы же обещали им приехать!

– Тихо, не кричи, у меня и так в ушах шум, – попросил мужчина. – Расскажешь им все, что попросят. Все, и извинись, что я не смог приехать. Понял? Ну, парень, что за кислый вид? Ты – герой, снова ты спас всех,

– Кроме вас! – порывисто воскликнул юноша, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

– Сегодня тебе дадут звание сержанта, вот увидишь, клянусь Древом, так и... будет, – капитан закашлялся. – А через полгода станешь капитаном, с твоими-то... способностями.

Рэй сжал ладони Реайлена, в горле встал ком, он не мог произнести хоть одно внятное слово, не думал, что так привязался к этому человеку. Сейчас он бы отдал все эти глупые звания за возможность вылечить единственную рану.

– Я... – твердо ответил он, взглянув в глаза умирающего, – никогда не поднимусь выше капитана. Не хочу превзойти вас, клянусь Древом так и будет! – жарко прошептал он, и последние слова предназначались уже для ушей мертвого.

Еще с пару мгновений мелкая дрожь пробирала тело юноши, но потом он замер, медленно поднял арбалет и провел кончиками пальцев по рукояти.

– Сейчас я выполню вашу просьбу, а потом вернусь и заберу вас. Нельзя, чтобы еще кто-то, кроме Май, не нашел своего места упокоения.

Повернувшись, Рэй вытер последние слезы и, не оглядываясь, бросился бежать. Шум битвы нарастал, но все же... это было сражение, а не побоище. 'Благодаря мне? Ха!' – горько подумал Рэй.

В тот день Астал выиграл битву, но Рэй не участвовал в сражении, не присутствовал и на военном совете и не получил увольнительную. Капитана он похоронил сам, предав живительному огню, и захватил погоны с собой.

На немногочисленные скопленные деньги он добрался Ивары, нашел дом семьи Реайлена и встретился с его женой и детьми.

Дождавшись, пока утихнут слезы, Рэй повернулся и направился вниз по улице.

– Господин Нордис, господин Нордис! – вслед за ним бежала дочь капитана. Вцепившись в руку, она заставила Рэя разверзнуться и взглянуть в ее заплаканное лицо.

– Папа обещал мне подарок, он обещал... обещал привезти мне его!

Растерявшись, Рэй коснулся шеи – там висел медальон, который он снял с Май, его единственная память о ней. Расстегнув цепочку, он вложил хрупкую вещицу в ручку девочки.

– Вот, отец просил передать это тебе, – сказал он и, оставив девочку стоять посреди улицы закрытого города-форта, направился в обратный путь.

Спустя день пути он остановил коня на развилке дороги. Один путь вел к маленькому городку, откуда всего десять минут до деревни, где жили дети Кошки-войны, а второй лежал в грязь и лишения ее охотничьих угодий, в ставку армии Астала. Именно в этот момент Рэй понял – у него есть последний шанс сделать выбор, теперь, когда он вновь остался один. Вернуться в 'Банду Кошки' так просто, пусть он и стал бы последним в ее иерархии за то, что сделал. Простая жизнь собирателя трофеев мертвых.

Но... все же он повернул коня туда, где вдалеке развевались знамена с изображением Древа. Холодный ноябрьский ветер трепал полотнища. Чем ближе он подъезжал, тем явственнее понимал, что сделал самый главный выбор в своей жизни.

– Капитан... – Рэй взглянул в сторону леса, туда, где был похоронен тот, кто дал ему так много и потом ушел внезапно. – Теперь, у меня двойная ответственность перед вами и перед Май. С этого дня я не смогу сделать и шаг в сторону. Хоть вы и сказали, что все мои принципы на войне ничего не стоят, я так не считаю и докажу вам. Даже у кошки есть принципы. Она своенравна и делает, то что хочет, но она всегда остается верна сама себе.

Мастер Меча

На высоком, крутом берегу озера притулилась серая громада замка. Несуразное строение напоминало суровый образчик архитектуры Ксанады, невесть каким образом оказавшийся в самом центре столицы Астала. Словно стараясь покрасоваться друг перед другом, башенки одна выше другой прямо-таки усеяли его крыши. Оставалось удивляться – как там вообще можно жить? Сонно сопели узкие бойницы и высокие стрельчатые окна. Ощетинившийся особняк старого вояки маркиза Ваальде мирно доспал последние предутренние часы.

Внезапно тишина разразилась диким свистом, в окнах заметались факелы, затопали шаги встревоженной стражи. Из окна верхнего этажа донесся женский вскрик, правда, испуга в нем было не больше, чем удивления. А мигом позже оттуда спустилась веревка, и на ней повис юркий, стройный силуэт. Свет факелов, ворвавшихся в комнату позади него, полоснул по горевшим таким же огнем всклоченным волосам, стоявшим ежиком, по веснушчатому лицу, чуть вздернутому носу и упрямому подбородку. Глаза юноши дерзко блеснули. Взмахнув на прощание рукой преследователям, он спрыгнул подоконника и начал спускаться по стене.

Из комнаты послышался все тот же испуганный женский голос:

– Не надо, ты же убьешь его, отец! Он не хотел ничего дурного.

– Замолчи, бесстыдница, я покажу ему, как проникать в покои моей дочери среди ночи и заниматься непотребством!

– Но мы только беседовали, он принес приглашение на...

Дальнейшие слова оборвала звонкая пощечина, а следом из окна посыпался град стрел. В проеме показалось взбешенное лицо маркиза, обрамленное окладистой бородкой, которая теперь тряслась от гнева. Губы растянулись в хищном оскале, когда охотничий нож перерезал веревку, по которой спускался незваный визитер. Благо до земли оставалось уже несколько метров, и тот просто заскользил по стене, ловко приземлившись на носки и перекатившись через голову.

– Мерзавец! – выкрикнул обескураженный отец.

– И вам всего хорошо, дорогой господин Ваальде, не держите на меня зла, завтра на приеме у отца я лично налью вам вина.

– Негодный щенок! Я обо всем расскажу твоему отцу. Имя семьи Кольбейн будет опозорено. Я..

– Клайм! Клайм! – в окне показалась девичья белокурая головка.

– Дельфи, не волнуйся, со мной все в порядке, – с этими словами тот, кого назвали Клаймом, парень лет пятнадцати-шестнадцати, отвесил девушке изысканный поклон – правда, шутовства в нем было не меньше – и бросился бежать по мосту через ров. По двору уже носились оголтелые стражники, дорогу вокруг Клайма осыпали стрелы. Но, петляя как заяц, парень ловко уворачивался ото всех выстрелов.

– Благодарю за теплый прием, маркиз! – крикнул он, обернувшись.

– Наглец! – поперхнулся старый вояка. – Встречу еще раз – уши отрежу!

На другой день в городском поместье семьи Кольбейн устраивали грандиозный прием. Как и все, что делал районный глава дворянства, он был великолепен. Старый военный, дослужившийся до генерала, к своим шестидесяти годам решил уйти в отставку и вплотную заняться ведением светской жизни и воспитанием нерадивого сына. Что и говорить, шестнадцать лет жизни сорняком, пока отец пропал в бесконечных военных кампаниях Астала, не способствовали воспитанию будущего главы семьи.

На уме у юного Клайма были только любовные шашни да игры со своими низкородными друзьями. Не зная, куда деваться от стыда, отец вынужден был приносить извинения самым знатным фамилиям за проделки своего сына. И вот на этом приеме была поставлена жирная точка, когда марки Ваальде поведал ему о ночных похождениях неугомонного сынка хозяина дома. Рассыпавшись в тысячах извинений и подарив в качестве компенсации одного из лучших коней из своей конюшни, после приема господин Кольбейн велел вызвать сынка в свой кабинет, чтобы поучить маленько уму-разуму.

Демонстративно позевывая и потирая глаза, юный наследник прославленного рода Кольбейн зашел в отцовский кабинет, по пути пытаясь придать себе пристойный вид, и начал застегивать небрежно накинутый камзол излюбленного красного с позолотой цвета. Этот цвет как нельзя лучше подходил к его волосам, да и девушкам нравился. Увидев в руке отца, сидящего за столом плетку, он понял, что дело туго, да и отцовский взгляд не предвещал ничего хорошего, поэтому решил сыграть на опережение.

– Клянусь, я женюсь на дочери господина Ваальде! – пылко воскликнул он.

– Балбес! – заорал отец, вскакивая из-за стола и принимаясь охаживать сына по всем местам, куда мог дотянуться, хотя тот бы на целую голову выше него. – Вымахал как каланча, в плечах как сажень, а ума не нажил! – крики хозяина слышал весь дом, но гости уже разъехались, а слуги знали методы воспитания, впрочем, совершено неэффективные, применяемые к единственному наследнику семьи. Потому никто даже бровью не повел.

Скоро рука у господина Кольбейна устала и он, тяжело дыша, отступил, Клайм стоял с помятым и крайне обиженным видом.

– За что? Я же сказал правду.

– Жениться?! Чтобы ты опозорил меня перед всем светом? Ну уж нет, – оглядев сына снизу доверху, он хмыкнул и прихрамывая – много лет назад генерал получил ранение от заклинания, угодившего в правую ногу – подошел к столу и постучал по бумаге, лежащей на нем.

Некоторое время он, казалось, колебался, а потом поманил сына. Когда Клайм приблизился, он ткнул бумагой в нос юноши. Поначалу Клайм только и увидел, что печать с изображением цветка вроде кувшинки или лилии, потом вгляделся внимательнее. А когда прочел – понял, что это его приговор.

– Да-да, и не морщись, в старые времена тебя бы отправили туда еще в десять лет, а надо было бы, – назидательно сказал господин Кольбейн. – Боюсь сейчас уже поздно, но я больше не могу терпеть твои выходки.

– Но это Отряд Лилии!

– Дурак, это приказ о твоем зачислении в подчинение капитана Нордиса, командующего им. Неужели думал, что я отдам тебя на верную смерть, как всех тех детей предателей и изменников? Это для твоего же блага. Послужишь годик-другой, понюхаешь боевого дымка и вкус заклинаний, а там может и верну домой, да женю на дочке уважаемого господина Ваальде. А пока толку от тебя все равно нет.

– Я не... отец, это же ссылка! – жарко воскликнул юноша.

– Не смеши мои седины,– фыркнул господин Кольбейн, и рука вновь легла на плетку. Клайм сглотнул. – Чтобы сын военного так говорил?! Вот когда помру, тогда и будешь устраивать тут пирушки и приглашать окрестное дворянство, а пока я хочу, чтобы ты понял что такое военная карьера.

– Ну уж нет, я не стану служить в армии.

– Станешь и будешь, и это мое последнее слово! – кулак мужчины так грохнул по столу, что Клайм поневоле вздрогнул. "Прощай вольная жизнь.. хотя..." – когда он вновь взглянул на отца, в его глазах плясали демоны.

– Вы еще пожалеете, что отдали меня туда. Уже через месяц они будут мечтать избавиться от меня, – пообещал Клайм.

И уже через несколько дней непокорный наследник семьи Кольбейн отправился на квартиры двадцать пятого полка, к которому был привязан и так называемый Отряд Лилии. У этого отряда была печальная слава – по доброй воле туда не попадали, да и возраст большинства его членов едва достигал шестнадцати-семнадцати. Выжить дольше было просто невозможно. Детей государственных преступников, как правило, из знатных фамилий, направляли туда искупать грехи их родителей. Дурацкий закон – был уверен Клайм. Отец не соврал – его определили не в сам отряд, а лишь приписали к нему, как и других таких же, как и он, детей военных, большая часть которых отправилась туда на перевоспитание.

Уже через пару дней по прибытии Клайм понял, что большинство из них и не думало о военной карьере и мечтало бежать оттуда как можно раньше. На передовую их не посылали, оставляя в глухом тылу. Параллельно измученные учителя пытались вбить в голову дворянских недорослей азы военной науки. Клайм быстро изучил что здесь и как, и местные порядки ему понравились – по большей части кадетам предоставляли полную свободу во время, свободное от уроков, хотя и держали в казарме на комендантском часу с восьми вечера до шести утра. Но этот запрет мало кого волновал и компания, в которую попал Клайм, частенько сбегала в город, чтобы от души повеселиться в каком-нибудь игорном заведении.

Одновременно Клайм начал воплощать в действие свой план по побегу из заведения. Точнее по избавлению Отряда от него. Учителя приходили в тихий ужас от его выходок – то едва не спалил класс, то сшил рукава мундиров учеников в шкафу ночью, то бросил кошку в ящик стола преподавателю. И самое интересное, что каждый раз он ловко скрывался от наказания и сбегал даже из карцера.

Впрочем, военный учительский совет только успевал строчить гневные письма его отцу, ничем другим пригрозить они не смели. Генерала в отставке Клаудио Кольбейна уважали и боялись в раной степени, так что вскоре Клайм стал надеяться, что план начал удаваться, и через месяц его отправят домой. А пока на фронте царило относительное затишье, юноша вместе со сверстниками предавался праздной жизни бездельника и гуляки. Конечно, алкоголь был строго запрещен в военной части, но при желании всегда можно выбраться в город и выпить по кружке-другой вина в компании хорошеньких танцовщиц. За свои проделки Клайм очень скоро стал душой компании и главным заводилой среди золотой молодежи Академии. Учить особо не учился, наука давалась с трудом, зато помахать мечом перед товарищами и покрасоваться перед леди на приемах в кадетском корпусе – это он был завсегда мастером.

Как-то осенней октябрьской, но все еще теплой ночью корпус был предоставлен полной свободе. Начальство оправилось на прием во дворец, а непосредственный командир кадетского класса – капитан Нордис – был срочно вызван для охраны важной персоны, которая прибыла из провинции.

Весь класс вздохнул с облегчением. Хотя сам Клайм не встречался с командиром, но говорили, что он еще совсем мальчишка, немного за двадцать, "Наверняка выслужился перед каким-нибудь толстосумом в военном министерстве, вот и получил такой пост", – думал Клайм, в душе презирая капитана, которого и в глаза еще не видел. Пользуясь неожиданной свободой, компания, щедро одарив часовых, отправилась кутить в город.

Веселье гремело уже далеко за полночь, когда все танцы уже были станцованы, а все песни спеты, за столом завязалась игра в кости. Вначале играли по парам, потом на выбывание, и в конце Клайм вышел в финал против своего давнего соперника, графского сынка Райтена Луксы. Уступать никто из них не собирался – главным призом было исполнение желание противника, пусть даже самого экстравагантного. Загадать можно все, что угодно, кроме денег, так как большая их часть давно осела в кассе у донельзя довольного хозяина заведения.