Текст книги "Светлячок и Пламя (СИ)"

Автор книги: Ксения Крутская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Вдруг в сердце словно кольнула тоненькая иголка, Киран вздрогнула и кинулась ко второму выходу с арены. Свернув в боковое ответвление коридора, она взлетела по лестнице к входу в башню. Поднявшись по железным ступеням, она выглянула на маленькую круглую площадку, и иголка в сердце превратилась в кинжал. Там было пусто, только лежали на скамье, как всегда разложенные в идеальном порядке, инструменты для резьбы по дереву, да в стороне высилась горка резных круглых знаков со странными выражениями на деревянных лицах.

Киран взяла один из них, вгляделась – «Прости...», тихо ахнула, прижала деревянную фигурку к груди и вдруг упала на колени, захлебнувшись воздухом, ставшим внезапно густым и горячим. Все прошедшие годы, все мысли, сны, бесцельность поисков, весь страх, боль, одиночество, скрываемое от самой себя отчаяние – разметав плотину железной выучки рыцарей Гвина, все чувства потерявшейся души Киран прорвались наконец наружу отчаянными, детскими, бесконечными и безутешными слезами.

Сгущались сумерки. Захватив с собой кое-какие инструменты Гоха, Киран спустилась с башни и вернулась на арену. Найдя неподалеку каменную плиту из разрушившейся стены, она втащила ее на арену и, подсвечивая себе магической сферой, принялась за работу. Рассвет застал ее спящей, свернувшись клубочком, возле небольшого обелиска с вырезанным на нем несколькими неглубокими штрихами контуром волчьей головы. На камне, поблескивая в первых лучах солнца, лежал серебряный цветок.

Больше некуда и незачем идти. Киран сидела перед обелиском, сложив руки на груди. Мыслей и чувств больше не было, внутри поселилась пустота, и только раскаленной проволокой жгла сердце свернувшаяся вокруг него оборванная Нить.

За спиной послышались шаги. Киран медленно обернулась, словно преодолевая обморожение, и не испытала никаких эмоций, увидев склонившуюся в почтительном приветствии Светлячка. От фигуры немертвой исходило как бы слабое свечение, неожиданно отозвавшееся в груди Киран болезненной судорогой, словно Нить крепче стиснула сердце.

– Что это? Это же... Душа воина, что пал здесь?.. Это был мой дорогой друг, я хотела бы воздать его душе подобающие почести. Не согласишься ли ты отдать ее мне?

Светлячок молча с поклоном подала Киран сияющий сгусток души на раскрытых ладонях. Киран, не в силах осознать и поверить в происходящее, приняла пульсирующий живой огонь и почувствовала исходящее от него еле уловимое тепло. Нить впилась в сердце с удвоенной силой, и Киран с трудом сдержала стон.

– Спасибо. Я не забуду твоей доброты, – с трудом проговорила Киран, обращаясь к Светлячку, затем тяжело поднялась на ноги и сняла перевязи с Серебряным и Золотым Следами. – Пожалуйста, возьми это. Мне они больше не понадобятся. Да хранят тебя боги.

Светлячок, опустившись на одно колено, почтительно приняла клинки, и, поднявшись, неслышно, не поворачиваясь спиной, исчезла с арены. Киран вновь опустилась на колени перед обелиском и поднесла душу Арториаса к лицу, всматриваясь в тоненькие извивающиеся протуберанцы сияния, которыми душа словно бы цеплялась за окружающий воздух. «Вот мы и встретились снова...»

Неизвестно, сколько прошло времени. Киран сидела, держа в сложенных ладонях душу Арториаса, смотрела на нее и беззвучно говорила, говорила... Рассказывала обо всем, что передумала, переделала и пережила за все годы, пока его не было рядом. Время остановилось, но Киран ждала. Она знала, что вскоре произойдет, и терпеливо ожидала освобождения.

Решительные шаги за спиной. Замедляются, останавливаются. Ну, чего же ты медлишь? Я давно готова... Боковым зрением Киран рассмотрела фигуру своего убийцы и испытала мимолетное чувство узнавания – броня рыцарей Хавела, тот самый немертвый? – но ей было уже все равно. Шаги вновь приближаются, замирают. Ну же... И вот наконец, дождалась – прощальная песнь вылетающей из ножен стали, короткий стон рассекаемого воздуха...

Отлетев к обелиску, Киран потянулась рукой к вырезанной на камне волчьей голове. Рука бессильно упала, но вторая ладонь не выпустила драгоценного пленника.

– Ар...то...

Свет померк.

25. Светлячок (завершение)

Нет, не с первого раза Светлячок и Базил совместными усилиями сумели победить старого Повелителя Пепла. Несмотря на выверенную тактику и согласованные совместные действия, перехитрить Гвина им никак не удавалось.

Отлеживаясь у Великой Чаши то ли после третьей, то ли после четвертой попытки, Светлячок заметила:

– Глядя на тебя, Базил, я начинаю проникаться еще большим уважением к лорду Гвину. Если уж он и тебя отправляет на исходные позиции... Какой отличный воин из тебя получился! Я поучилась бы у тебя обращению с алебардой, если бы в этом теперь был хоть какой-то смысл! Да и тактика, – она лежа изобразила шутливый поклон, – выше всяких похвал!

– Я многому научился у тебя, – серьезно отозвался Базил. – За тот единственный совместный бой ты показала мне, каким должен быть воин. Я учился всему, что попадалось мне на пути, освоил и пиромантию, и волшебство, использовал все виды оружия. А самое главное – я научился у тебя упорству. Когда мне приходилось туго, я вспоминал твое лицо, которое в бою никогда не имело другого выражения, кроме веселой злости, твою замечательную ругань... – на этих словах Светлячок фыркнула. – Нет, в самом деле, не смейся. Мне это и вправду очень помогало. Я часто вспоминал тебя.

– Я тоже вспоминала тебя, – сказала Светлячок. – Часто думала – хорошо было бы как-нибудь встретиться с этим парнишкой у костра, чтобы убедиться, что с ним все в порядке... Значит, зря волновалась. Ты намного меня обошел.

– Для меня честь сражаться с тобой рядом, Светлячок из Асторы, – сказал Базил. – Мы обязательно победим, иначе и быть не может.

– И в самом деле, как же иначе? – откликнулась Светлячок, легко поднимаясь на ноги.

Однако, несмотря на весь опыт и умения обоих рыцарей, победа зачастую ускользала от них в самый последний миг. От походов по пепельным склонам с радужными потеками и коротких стычек с черными рыцарями у обоих уже начинало рябить в глазах. И когда наконец атакованный алебардой, пошатнувшийся и сраженный последним выпадом меча бывший Повелитель Света задрожал и рассыпался искрами душ, и на месте его падения засияла оранжевым светом могущественная душа Гвина, оба немертвых без сил повалились на колени, Светлячок воткнула меч в пепел и оперлась на него правой рукой, левой доставая флягу с последними глотками эстуса, а Базил, морщась от боли в обожженном боку, положил алебарду и, подняв руки, с торжествующей улыбкой показал семь пальцев.

– Всего седьмой? – удивилась Светлячок. – А мне казалось – уже не меньше пятнадцати...

– Точно седьмой, я считал, – заверил ее Базил. – Ну что, Светлячок из Асторы, похоже, мы и в самом деле Избранная Нежить! Мы победили!

– Да, – Светлячок внезапно помрачнела и тяжело поднялась на ноги, пряча меч в ножны. – Мы победили, и теперь нам осталось только одно, – она протянула руку Базилу, помогая ему подняться с земли. – Идем, друг мой, пора, – она повернулась и направилась к тому месту, где из кучки погасших углей торчал древний, обугленный и покрытый наплавами стекла витой меч.

Базил шагнул за ней.

Встав по разные стороны от сердца уснувшего Пламени, они взглянули друг на друга.

«Как хорошо, что ты здесь, мой друг. Как хорошо, что есть с кем разделить это мгновение. Мне не страшно, ведь ты со мной. Мы вместе сделаем это – и навеки останемся вместе в Первородном Пламени».

Глядя друг другу в глаза, они одновременно протянули руки к рукояти витого меча.

26. Ингинн (завершение)

Ветер пронесся по предрассветным улицам Анор Лондо, вихрями поднял в воздух столбы пыли, растрепал кроны деревьев, захлопал флагами. С ветром пришла какая-то особенная свежесть, словно воздух где-то в дальних странах был промыт родниковой водой и принес с собой ее прохладный запах. И взошло солнце – такого восхода Ингинн еще здесь не видела. Небо переливалось всеми оттенками розового, желтого, оранжевого, словно играя разноцветными лентами, безудержно, по-детски радуясь наступающему дню.

Ингинн стояла на главной арене, вцепившись в перила, забыв и об уроке, и о присутствующем на арене учителе, и о своих клинках, небрежно оставленных на парапете, и не могла оторвать взгляда от танца красок на востоке. Мир словно открыл глаза, пробудившись от долгого сна. И тут Ингинн поняла...

Оторвавшись от перил, она развернулась, намереваясь выбежать с арены, но налетела на Кирка, который неслышно возник у нее за спиной. Ингинн порывисто схватила его за руки, глаза ее сияли.

– Видишь? – она взглядом указала через плечо на восход. – Какое солнце! Это не иллюзия! Понимаешь?..

– Да, – сказал Кирк, улыбаясь, – я как раз торопился, чтобы застать тебя здесь. Это настоящее Солнце. Твоя мама добилась своей цели. Теперь мир выздоровеет от своего недуга.

– Мама... – Ингинн сразу помрачнела, словно ветер задул свечу. – Это значит... – она поднесла ладонь ко рту и то ли вздохнула, то ли всхлипнула.

Кирк молча обнял ее и притянул к себе. Ингинн замерла у его груди.

– Мы знали, что так будет, – наконец сказала она сдавленным голосом. – Я была к этому готова... То есть... Я думала, что готова... – она глубоко вдохнула и отстранилась.

Кирк смотрел на нее строго и печально.

– Твоя мать была замечательным человеком. Она была моим единственным в последние годы другом. Она была беспримерно храбрым рыцарем. Она все сделала, как велел ей долг. Теперь она всегда будет с нами – ведь в этом солнечном свете есть и ее частичка.

– Да, а ведь верно, – Ингинн улыбнулась сквозь слезы. – Подожди минутку, – она вытерла глаза, подошла к учителю фехтования и, поклонившись, что-то сказала ему вполголоса. Учитель озадаченно посмотрел на нее, потом на небо на востоке, снова на нее, потом внезапно лицо его озарилось улыбкой, он кивнул Ингинн и заторопился к выходу с арены.

– Скоро начнется праздник, – сказала Ингинн, подходя к Кирку. – А мне пока не до веселья. Пойду, спрячусь где-нибудь...

– Позволь мне сопровождать тебя, – сказал Кирк, слегка поклонившись.

– Идем, против твоей компании я не возражаю, – улыбнулась Ингинн.

Ингинн провела Кирка на верхнюю смотровую площадку одной из башен, на которую почти никогда никто не забирался. Круглая комнатка не больше пяти шагов в поперечнике находилась выше, чем большинство крыш города, и смотрела во все стороны восемью узкими стрельчатыми окнами. Отсюда Город Богов и его окрестности были видны, как на ладони.

Ингинн подошла к одному из окон, выходившему на город, и замерла, обхватив себя руками.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросил Кирк.

– Останусь здесь, – Ингинн пожала плечами. – В конце концов, я рядовой отряда Клинков Повелителя. Здесь я хотя бы буду нести службу и предполагать, что могу пригодиться. А ты? – она повернулась к Кирку.

– Я еще думаю, – отозвался Кирк, рассеянно глядя в окно на город, – но, скорее всего, я отправлюсь в Чумной Город, чтобы разыскать леди Квилану, сестру Квиалан. Я собираюсь предложить ей свою службу и клинок. Она осталась совершенно одна...

– Значит, ты уходишь, – голос Ингинн не изменился, но она снова отвернулась к окну.

– Мне незачем здесь оставаться, – сказал Кирк, – я-то не являюсь солдатом гвардии Гвина. Потому я пойду туда, где могу быть полезен. Но, если бы ты захотела... – он замолчал. Ингинн резко отвернулась от окна и вопросительно уставилась ему в глаза. – Не хочешь ли ты попытаться стать ученицей величайшего мастера, самой дочери Ведьмы Изалита, владеющей всеми тайнами пиромантии Изалита и Великой Топи? – он снял перчатку и подал ей руку ладонью вверх. – Пойдешь со мной?

Ингинн со светящимися глазами подошла к Кирку и вложила свою узкую, но удивительно сильную ладонь в его протянутую руку.

27. Киран (завершение)

Непроглядный мрак рассеялся, сменившись такой же непроницаемой белизной. Белое ничто вместо черного. Что бывает после смерти? Уж точно не жизнь.

Киран обнаружила себя стоящей в плотном тумане. Вокруг не было видно совершенно ничего, туман не был ни теплым, ни холодным, ни влажным. Он просто скрывал. Туман разделения, промелькнула смутно знакомая фраза. Туманные врата, которые перекрывают выходы, когда ты приходишь, чтобы бросить вызов самому сильному противнику, и открыть эти врата с обратной стороны может только победа – или смерть.

Киран вытянула руку, провела ею по окружности, ничего не нащупала и осторожно сделала шаг. Остановившись, снова обвела рукой полукруг, и пальцы ее наткнулись на что-то твердое, влажное и прохладное. Камень?

Шагнув в сторону этого предмета, Киран обнаружила, что различает его контуры в тумане. Перила? Киран с изумлением узнала выщербленные, искрошившиеся перила Моста Времени. Не задумываясь, но и совершенно не сомневаясь в правильности своих действий, она подошла вплотную к перилам и осторожно выпустила на волю зажатую в левой ладони душу Арториаса. Душа, расправив лучики-протуберанцы, на миг зависла на уровне перил, затем стремительно растворилась в тумане.

Киран постояла несколько мгновений, глядя вслед улетевшей душе и не видя ничего, кроме белой пелены, затем медленно двинулась, скользя ладонью по перилам, в ту сторону, в которую, по ощущениям, полотно моста шло на подъем. Дойдя до точки, где должен был начаться спуск на противоположную сторону, Киран неожиданно ощутила упругое сопротивление тумана и вынуждена была остановиться. Потом из стены тумана раздался знакомый глуховатый голос, при звуках которого Нить, сдавившая своими петлями сердце Киран, словно бы покрылась острыми шипами.

– Зачем ты это сделала? – печально спросил голос. – Твое время еще не пришло.

– Я устала быть там одна, – ответила Киран. – Я должна была найти тебя.

– Но какой ценой – потеряв саму себя?..

– Я уже и так давно потеряна, ты же знаешь, – прошептала Киран, прижав руки к груди, где разливалась огненная, невыносимая боль.

– Ты можешь и должна вернуться, – голос прозвучал сочувственно, но твердо.

– Зачем? И как? В том мире я умерла, как я могу вернуться? Стать призраком?

– Ты умерла только потому, что так хотела сама, – сурово проговорил Арториас. – Ты обманула Время, а оно не приемлет такой нечестной игры. Поэтому все, что произошло в прошлом, с легкостью может быть отменено.

– Я не хочу возвращаться, – с тоской в голосе проговорила Киран. – Я не хочу проживать еще одну вечность... Без тебя...

Арториас вздохнул.

– Тогда дай руку, – просто сказал он. – Я пока еще не вполне понимаю, что все это означает – я буквально только что до конца осознал себя и многое вспомнил. Спасибо тебе за то, что нашла и принесла сюда мою душу... Но ты должна знать: если ты сделаешь еще один шаг, пути назад не будет.

– Я не собираюсь возвращаться назад, – твердо сказала Киран, – уж лучше остаться здесь, в тумане.

– Ты не можешь остаться здесь, – сказал Арториас, – между жизнью и смертью может бесконечно балансировать только нежить из человеческого рода. Ты должна принять окончательное решение. Но имей в виду, что Время может не согласиться с твоим выбором.

– Решение? Оно было принято еще тогда, когда я в первый раз тебя увидела, и принято судьбой, а не мной...

Киран протянула руку в туман и почувствовала прикосновение пальцев, как всегда, чуть более теплых, чем ее собственные. Сильная рука сжала ее ладонь, туман впереди стал податливым, и Киран с беспомощной улыбкой шагнула вперед, туда, куда уже счастливо летела, освобождая сердце от мучительных оков, серебряная Нить.