Текст книги "Светлячок и Пламя (СИ)"

Автор книги: Ксения Крутская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– В чем же заключается наша задача?

– Вы должны найти способ перемещаться во времени так, как это нужно вам, а не случайным образом. Затем вам нужно, оказавшись в соответствующем времени, попробовать изменить события, которые произошли там и повлияли на дальнейшие. Только сразу хочу тебя предупредить – очень высока вероятность того, что любое столкновение с жителями того времени выбросит вас назад в свое время, как это произошло со мной, когда меня заметил этот скованный страж. Это сильно ограничивает наши возможности вмешаться в тогдашние события – крайне маловероятно, что можно что-то изменить, не вступая в контакт ни с одним из их участников. Продумайте заранее, что и когда можно сделать, и ищите способы оказаться в нужном месте в нужное время. Я, со своей стороны, обещаю продолжать поиски, и если мне удастся что-то узнать, я сразу же свяжусь с вами. Найдите Светлячка, объедините усилия и ищите пути. Ингинн должна продолжать обучение – ей понадобятся все навыки воина.

– У меня голова кругом от этого, – призналась Киран, садясь на землю рядом с кошкой. – Как все это дико звучит...

– В наше время уже ничего не дико, – возразила Альвина. – Пару веков назад ты точно так же не могла поверить в существование немертвых, которые возвращаются к жизни у костров. Если уж мир болен, то ничего удивительного, что чем ближе к концу, тем страшнее и причудливее симптомы болезни.

– Ты права, конечно, – вздохнула Киран. – Просто...

– Я понимаю, – мягко прервала ее кошка. – Ты услышала сегодня то, что наполнило твою душу печалью и временно лишило способности здраво мыслить. Это пройдет. Это уже было с тобой, ведь так? – и прошло.

– Это пройдет, – повторила Киран. – И кроме того... Кроме того, – она торжествующе посмотрела на Альвину, – теперь у меня появилась надежда. Есть цель, есть план, есть верные соратники – чего еще желать? Можно начинать действовать!

– Прекрасный вывод, – усмехнулась Альвина. – Знаешь, иногда мне кажется, что всех этих веков и не было, и что передо мной все та же неугомонная девчонка, которую вытащили из стражи нижних уровней и забросили в компанию мрачных и суровых рыцарей Гвина. Помню, как Орнштейн и Арториас изменились после того, как пообщались с тобой несколько лет...

– Хорошие были времена, – Киран улыбнулась воспоминаниям.

– Ну что ж, – Альвина поднялась на ноги и потянулась, – я рассказала тебе все, что знаю на данный момент. Теперь я ухожу, а вы продолжайте путь, побывайте на Озере Темных Корней, поищите следы Зари, найдите Светлячка и отправьте ее в древний Олачиль, раз уж у нее есть такая возможность... А я пойду и отдохну немного, – она кивнула Киран и бесшумно скрылась в зарослях.

Киран опустилась на траву, обхватила плечи руками и некоторое время сидела так, приводя в порядок мысли и чувства. Затем решительно поднялась и отправилась будить Ингинн, чтобы поделиться с ней полученными сведениями.

15. Киран (давно)

Сознание медленно всплыло на поверхность туманного озера забытья, зрение постепенно прояснилось, и Киран поняла, что находится в своей комнате в Анор Лондо, лежит в постели. Вместе с возвращением зрения вернулись и ощущения морозного оцепенения, сковавшего левую сторону тела, и давящей боли за ребрами. Киран попробовала пошевелить правой рукой, высвободила ее из-под мехового покрывала и осторожно ощупала левое плечо. Прикосновение едва чувствовалось. Киран полежала неподвижно, мысленно подстегивая пробуждающуюся память, пробираясь по ниточке воспоминаний к моменту начала схватки с фантомами Тьмы, и осознала, что помнит начало и ход боя, помнит даже обстоятельства своего ранения, но совершенно не помнит, чем все закончилось и как она оказалась в Анор Лондо. Последним смутным воспоминанием было склоненное над ней лицо Арториаса, и Киран не имела ни малейшего представления о том, как давно это было.

Киран немного приподнялась в постели, опираясь на правую руку, и огляделась. У письменного стола в ее кресле, сложив руки на столешницу и опустив на них голову, сидела придворная лекарь-маг Катрина, ослепительно красивая темноволосая и кареглазая девушка, по возрасту лишь немногим старше самой Киран, но обладавшая чудесными способностями к исцелению больных и раненых, из-за чего Катрина в столь юном возрасте стала личным лекарем Гвина и его семьи.

– Катрина, – еле слышно пробормотала Киран и на мгновение закрыла глаза – силы так и не вернулись.

Катрина встрепенулась, порывисто поднялась с кресла, мгновенно оказалась у кровати и взяла Киран за онемевшую левую руку.

– Слава Свету, – произнесла она, – наконец-то ты очнулась! Я говорила ему, что все с тобой будет в порядке, а он не верил...

– Кто?

– Да Орнштейн же! – Катрина лучезарно улыбнулась. – Он приходил уже три раза. Я уже замучилась ему повторять, что исцеляющая магия – это не арбалетный болт, действует не мгновенно! А он, как маленький – выслушает, уйдет и придет снова через полчаса...

– А сколько я уже здесь лежу?

– Учитывая характер твоего ранения – всего ничего, часов шесть. Правда, я не знаю, сколько времени ты провела в беспамятстве до того, как вы вернулись – мне никто ничего толком не рассказал. Ну ладно, – заторопилась Катрина, – сейчас я быстренько напою тебя эликсиром и схожу за Орнштейном – он потребовал, чтобы я сразу же дала ему знать, когда ты очнешься...

Орнштейн появился очень быстро, как будто все это время находился где-то поблизости. Он прошел в комнату и сел на скамью у изножья кровати.

– Как же ты меня напугала, – сказал он после небольшой паузы, во время которой печально смотрел на Киран взглядом отца или старшего брата, взглядом, от которого у нее как будто потеплело в онемевшем боку.

– Сир, – произнесла Киран, с трудом сглотнув, – расскажите...

– Что я могу рассказать? – Орнштейн вздохнул. – Мы победили. Мы понесли ужасные потери. Погибли шестеро наших товарищей, лучших из лучших. И мы так и не поняли, с чем мы имели дело.

– Мы обязательно выясним...

– Я верю в вас, – сказал Орнштейн, – я не сомневаюсь... Но мы чуть не потеряли и тебя, и Арториас был на волосок от гибели. Что бы я без вас делал? – он вздохнул и отвернулся, переведя взгляд куда-то за окно.

– Как я понимаю, вам и Арториасу не привыкать, – слабо улыбнулась Киран.

– Да, конечно, и все же...

– А что сам Арториас? Как он? – Киран ни за что не осмелилась бы задать капитану подобный вопрос, если бы не слабость и не вполне вернувшийся самоконтроль. – Почему он не зашел ко мне?

Орнштейн пристально посмотрел на нее.

– Просто я, как командир, должен был проведать тебя первым, – произнес он после едва заметной паузы, – сейчас я передам ему, что тебя уже можно навестить, и он обязательно придет. – Орнштейн поднялся со скамьи и слегка поклонился Киран. – Благодарю тебя за отвагу в сражении и за неоценимую помощь в подготовке к нему. Желаю тебе скорейшего выздоровления, – и он вышел из комнаты. Киран еле слышно вздохнула.

Буквально через пару минут на пороге комнаты возник Арториас. Он замер на мгновение, словно не решаясь войти, потом склонил голову в почтительном поклоне, шагнул к изножью кровати и снова остановился, как будто споткнувшись.

– Я подвел тебя, – наконец глухо выговорил он. – Я совершил непростительную ошибку, за которую теперь расплачиваешься ты. Я виноват перед тобой и даже не смею просить прощения.

– О чем ты говоришь, – улыбаясь, отозвалась Киран. – Какое прощение! Любой солдат сделал бы то же самое для другого, – она немного приподнялась на постели и протянула к Арториасу здоровую руку. – Садись, что же ты стоишь!

Арториас шагнул вперед и осторожно присел на край кровати.

– Мы победили, – сказал он, – отвели от Анор Лондо смертельную угрозу. И в этом очень велика твоя заслуга. Твоя помощь в подготовке... – он замолчал, отвел взгляд в сторону, покачал головой и с болью в голосе проговорил: – Ты приняла на себя удар, который предназначался мне...

– Ну, и ты, и я прекрасно понимаем, что если бы ты погиб, это было бы несоразмерно большей потерей для гвардии и лорда Гвина, – со слабой улыбкой возразила Киран.

– Возможно, но...– Арториас посмотрел на нее странно растерянным взглядом и вдруг накрыл ладонью кисть полупарализованной левой руки Киран, безвольно лежащую поверх покрывала. Киран сквозь покалывающее онемение почувствовала тепло его пальцев. – Я не могу себя простить за то, что ты пострадала из-за меня, – Арториас посмотрел ей в глаза, огненные зрачки вспыхнули яростным пламенем, – а если бы ты погибла...

– Ты не дал бы мне погибнуть, – выдохнула Киран, неожиданно для себя приподнялась и обвила здоровой рукой шею Арториаса. Испугавшись собственного порыва, она сразу же попыталась отстраниться, но Арториас мягко удержал ее, обняв за плечи так осторожно, словно старался удержать в ладонях мотылька и не примять его крылья. Через несколько мгновений он отпустил ее, снова на мгновение сжал ее руку и поднялся.

– Выздоравливай скорее, – тихо сказал он и быстро вышел из комнаты.

Магия лучшего придворного лекаря медленно, но верно делала свое дело. К вечеру четвертого дня Киран осторожно встала на ноги и прошлась по комнате, только совсем немного припадая на левую ногу. Катрина, которая, как наседка за цыпленком, шла за Киран по комнате, разведя руки в стороны, чтобы в случае чего поддержать, захлопала в ладоши и довольно засмеялась. – Вот ты и готова к выходу в свет! – воскликнула она. – Еще ночь под действием заклинаний – и онемение полностью пройдет!

– К какому еще выходу в свет? – испугалась Киран.

– А тебе не говорили? – Катрина широко улыбнулась. – Гвин распорядился отложить официальный пир по случаю вашей победы до того времени, когда ты встанешь на ноги.

– Официальный пир? – Киран даже попятилась. – О, нет!..

– Не любишь пиры, как я вижу, – усмехнулась Катрина. – Я тоже их терпеть не могу. Но терпеть приходится, мы ведь с тобой придворные! – она дружески хлопнула Киран по плечу. – Там будут все твои товарищи, – добавила она, – они будут очень рады увидеть тебя здоровой и невредимой. Так что у тебя нет другого выхода, готовься! – Катрина ободряюще улыбнулась. – Я доложу капитану Орнштейну о том, что ты выздоровела, значит, уже завтра можешь ожидать вызова.

Киран демонстративно схватилась за голову. Катрина расхохоталась.

На следующее утро, как и предполагала Катрина, Киран вызвали к Орнштейну. Онемение полностью прошло, и Киран с удовольствием облачилась в свои доспехи и отправилась в башню, где находился кабинет капитана.

– Входи, Киран, садись, – поприветствовал ее Орнштейн, – я рад видеть тебя в добром здравии. Тебе уже сообщили, что лорд Гвин ждал твоего выздоровления, чтобы устроить официальный прием по случаю победы нашего отряда?

– Да, сир, сообщили, – сокрушенно произнесла Киран, кланяясь и садясь на стул напротив капитана. – Мне уже начинает казаться, что самая сложная часть нашей службы – это не сами битвы, а то, что устраивается после побед...

Орнштейн одобрительно улыбнулся.

– Это точно, леди Киран, ты все правильно понимаешь!.. Но тем не менее, у нас нет выбора, прием устраивается в нашу честь, и мы обязаны на нем присутствовать, никуда не денешься. Однако прием приемом, а завтра в полдень нам назначена аудиенция у самого лорда Гвина. Он желает побеседовать с нами отдельно. Поэтому я тебя и вызвал. Поскольку ты в первый раз будешь представлена лорду Гвину, тебе необходимо ознакомиться с некоторыми правилами этикета. Итак, слушай внимательно...

На следующий день, за несколько минут до наступления полудня, Киран в начищенном доспехе, с оружием, но без щита и шлема, прибыла ко входу в малый тронный зал. Перед двустворчатыми дверями ее уже ждали Орнштейн и Гох. Киран поклонилась им обоим одновременно. Орнштейн осмотрел ее с головы до ног, одобрительно кивнул и сказал: – Доброго дня, Киран. Ну как, ты готова?

Киран пожала плечами и растерянно улыбнулась.

– Привет, кроха Мотылек, – пробасил Гох, назвав ее прозвищем, которое он сам дал ей и которым только сам и называл – он говорил, что она такая маленькая и хрупкая, что в ее сторону и чихнуть-то страшно. Киран полюбила неразговорчивого гиганта, как старшего брата, и Соколиный Глаз отвечал ей тем же, по мелочам опекал ее и даже вырезал специально для нее забавные деревянные фигурки в своей мастерской.

– Привет, Гох, – улыбнулась лучнику Киран. – Выспался? – она знала, что Гох любит засиживаться в своей мастерской до утра, вырезая сложные и причудливые изделия из редких пород дерева.

– Нет, – ухмыльнулся гигант, – но я нисколько не жалею. Зайди потом ко мне, покажу, что у меня получилось...

– Доброго дня, Киран, – раздался за спиной глуховатый голос, на плечо Киран легла и сразу же исчезла тяжелая рука. Арториас неслышно появился из коридора, кивнул Гоху и Орнштейну и отошел в сторону, привалившись к стене и сложив руки на груди. Он выглядел усталым, глаза как будто выглядывали из темных провалов. Орнштейн внимательно посмотрел на него, хотел было что-то сказать, но едва заметно покачал головой и промолчал. Киран с тревогой переводила взгляд с одного на другого – в ее отсутствие явно что-то изменилось, и она пока не понимала, что именно.

В этот момент высокие двустворчатые двери тронного зала распахнулись, и Орнштейн знаком приказал им следовать за ним. Киран вспомнила его наставления, глубоко вздохнула, покосилась на Гоха и шагнула вперед.

Малый тронный зал был примерно пятидесяти шагов в длину и двадцати пяти – в ширину, вдоль длинных стен тянулись ряды колонн, у стены, противоположной входу, на помосте под балдахином стоял трон, над которым висело знамя Света. На троне очень прямо сидел Гвин, положив руки на колени. У подножия ступеней, ведущих на помост, стояла небольшая скамеечка, обитая алым бархатом. При виде нее у Киран часто забилось сердце – она знала, для чего эта скамеечка там устанавливается...

Следуя указаниям Орнштейна, Киран прошла в центр зала, остановилась и низко поклонилась. Слева и справа от нее, отстав на три шага, остановились Арториас и Гох. Орнштейн шел в пяти шагах впереди. Он приблизился к подножию помоста, поклонился и застыл.

– Приветствую вас, – глубокий голос Гвина заполнил зал, – и благодарю за верную службу. – Рыцари вновь низко поклонились. – Орнштейн, я слушаю тебя.

Орнштейн начал подробный доклад о ходе кампании и ее результатах. Киран стояла, вытянувшись в струнку, и слушала звучный голос капитана, повествующий будто бы о великой битве древности и героях, о которых она знала только из книг, и с трудом осознавала, что речь идет о ней самой.

Гвин слушал внимательно, переводя взгляд с Орнштейна на Киран, пару раз задал уточняющие вопросы. Когда Орнштейн закончил говорить, Гвин кивнул и поднялся на ноги.

– Подойди, леди Киран, – звучный голос Гвина вновь заполнил все пространство зала и раздробился на осколки эха, затерявшиеся между колоннами. Киран, оробев и покосившись на Орнштейна, приблизилась к подножию помоста. Гвин начал неторопливо спускаться по ступеням.

– Сложи свое оружие, – он указал на скамеечку.

У Киран пересохло во рту. К такому развитию событий она была не готова. Наверняка существовали какие-то церемонии, общепринятый порядок действий, но Орнштейн ни слова ей об этом не сказал!

Гвин явно увидел ее замешательство, потому что неожиданно улыбнулся и гораздо менее внушительным голосом произнес:

– Не смущайся, леди Киран, рыцаря делает рыцарем не знание правил этикета, а проявленная доблесть и верность! Подойди ближе, сложи сюда свои клинки, – он указал на скамеечку, – и встань на одно колено.

Киран выполнила указанные действия, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Опустившись перед Гвином на колено и склонив голову, она с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться.

Гвин взял со скамеечки Темный Серебряный След и Золотой След, опустил их клинки плашмя на плечи Киран и торжественно произнес:

– Встань, леди Киран, рыцарь престола Света! Поклянись служить Свету душой, сердцем, жизнью и мечом до последнего дня и последнего вздоха!

Киран поднялась на ноги и повторила слова клятвы, глядя прямо в лицо Гвину, превосходившему ее ростом едва ли не в полтора раза. Согласно обычаю, Гвин собственноручно вложил клинки в ножны Киран, затем опустил руки ей на плечи и поцеловал в лоб.

– Теперь ты рыцарь престола Света, – сказал он, – носи это звание с честью, будь надежной опорой государству и своим товарищам, – и он едва заметно кивнул ей, показывая, что она может вернуться на место.

Киран еще раз поклонилась и, не поворачиваясь к трону спиной, в соответствии с этикетом, вернулась на место. Гвин знаком подозвал Орнштейна поближе и что-то вполголоса начал говорить ему. Киран с трудом сохраняла неподвижность, ей казалось, что она вот-вот взлетит к потолку, как перышко, подхваченное ветром. Она затылком чувствовала взгляд Арториаса, ей хотелось смеяться, плакать и расцеловать весь мир.

Наконец Гвин закончил беседовать с Орнштейном, кивнул рыцарям и удалился в дверцу слева от помоста с троном. Киран с облегчением выдохнула и обернулась к своим товарищам. Гох широко улыбался и одобрительно качал головой. Арториас смотрел на нее так, словно силой взгляда пытался не дать ей улететь легким мотыльком под своды зала и дальше, в стрельчатое окно. Встретившись с ней глазами, он быстро отвел взгляд, алые искры зрачков вспыхнули и погасли.

– Поздравляю, Киран, рыцарь престола Света, – широко улыбаясь, сказал подошедший Орнштейн и, к немалому удивлению Киран, заключил ее в объятия и слегка приподнял над полом, что было нетрудно, так как ростом она не доставала ему до плеча.

– Спасибо, – пискнула Киран, прижатая к доспеху драконоборца. Орнштейн поставил Киран на пол и отошел назад, уступив место Гоху, который осторожно положил огромную ручищу ей на плечо и пробасил: – Поздравляю, Мотылек, теперь ты с нами!

– Поздравляю, – просто сказал Арториас.

– Спасибо, спасибо, – шептала Киран, улыбаясь и чувствуя, что слезы подступают к глазам.

– Ну что, теперь-то ты готова к пиру? – с неподражаемым ехидством поинтересовался Орнштейн. – Гвин распорядился, чтобы его устроили уже сегодня, начало – за два часа до заката. По-моему, после всего случившегося слегка выпить тебе не помешает...

– Ну, теперь я, как рыцарь Гвина, должна быть готова ко всему, – с облегчением рассмеялась Киран. – К битвам я уже давно была готова, а к пирам – в соответствии с новым статусом, буду готова начиная с сегодняшнего дня!

Вечером в обеденной зале Киран, естественно, оказалась в центре всеобщего внимания. Леди Бренна, сир Гилмор, Калдер, знакомые командиры и бывшие и нынешние сослуживцы – все подходили, поздравляли, жали руку, обнимали, хлопали по плечу. Киран улыбалась, отвечала на вопросы, здоровалась, обнималась и обменивалась рукопожатиями с самыми разными людьми. Она выпила немного вина, ровно столько, чтобы почувствовать приятную легкость, кружила по зале, слегка пританцовывая под музыку придворного оркестра. Орнштейн подошел к ней и поздравил еще раз, затем поднялся на помост к Гвину и прочим высокопоставленным лицам. Гох появился ненадолго, помахал Киран и удалился – он не любил шумные сборища. Киран поймала себя на том, что высматривает в толпе синий плащ и темноволосую голову. Арториас появился, как будто из ниоткуда, остановился перед ней на мгновение, с улыбкой произнес «Поздравляю» и снова исчез. Киран только успела заметить, что выражение его лица перестало быть настораживающе напряженным. Она взяла со стола свой кубок и продолжила свои беспорядочные перемещения по зале, приветствуя и отвечая на приветствия, улыбаясь рассеянной улыбкой и порой тихонько подпевая музыке. На душе у нее было легко и спокойно. Киран овладело странное чувство – как будто с прикосновением к плечам ее собственных клинков, направляемых руками Гвина, ее прежняя жизнь, ее мысли, чувства, характер взлетели в воздух, как страницы еще не переплетенной книги под порывом ветра, и вновь сложились в аккуратную стопку, но уже в другом, более правильном порядке.

16. Разговор, которого никто не слышал (после возвращения из Королевского леса)

– Как??!.. Как, всех капр Изалита тебе в тыл, ты мог до такой степени потерять голову?! Ты можешь лишиться руки, хоть правой, хоть левой, все равно, и ног в придачу, и при этом оставаться одним из лучших воинов. Но без головы – своей светлой и ясной, подчеркиваю, головы – кому ты тут нужен?.. Прибил бы тебя собственноручно – да долг перед короной не позволяет!..

– Орнштейн, ну что ты так орешь?.. Ничего я не терял...

– Ну да, ничего, только совсем немножечко потерял концентрацию, контроль над боем и пропустил удар, который девчушка приняла на себя! И теперь она лежит там полупарализованная, а ты сидишь, повесив голову, и толку от тебя никакого! Вот узнает Гвин – сошлет тебя на днище Изалита, к капрам...

– Да и пусть ссылает. Заслужил, в общем-то... И вообще, в последнее время мне не привыкать. Постоянно от него выволочки получаю.

– Вот-вот, а я заметил, что выволочки эти стали повторяться заметно чаще именно с того момента, как...

– Ну чего ты от меня хочешь?!

– Хороший вопрос! Хочу видеть прежнего Арториаса, с холодной головой и твердой рукой, держащего ситуацию под контролем и надежно прикрывающего всем тылы. А что я вижу? – а вижу я, что, возможно, сделал большую ошибку, приняв Киран в наш отряд. Мой лучший воин витает в облаках...

– Да что ты городишь?! Нигде я не витаю! Это совсем другое дело! Просто она... да ты и сам прекрасно понимаешь. Не говори ерунды.

– Понимаю... Я прекрасно понимаю тебя, дружище... Но и ты меня пойми. Служба у нас такая. Узнает Гвин – не станет вникать в тонкости, а просто всех нас на днище Изалита сошлет...

– Слушай, Орнштейн, отстань ты наконец, ради Света, без тебя тошно... Сходил бы лучше, проведал, как она там...

– А сам что же – совестно?..

– Ор-ррнштейн!!!

– Все, заткнулся. Не бесись так. Пойду и в самом деле проведаю ее. А ты имей в виду – на совместные задания вам с ней больше не ходить. Я сам за ней буду присматривать, не переживай. По возможности, конечно. Но по отдельности, как мне представляется, вам будет безопаснее. Учитывая и то, как она на тебя смотрит...

–...А как она смотрит?..

– Все, забудь!.. Ох, плохо это кончится! Итак, вместе в поход я, как командир, вас больше не пущу. Здесь, во дворце, вытворяйте что хотите... Хотя я бы не советовал. Узнает Гвин – точно сошлет куда подальше. По отдельности.

– Не собираюсь я ничего вытворять... Дело вообще совсем не в этом... Слушай, хватит уже изображать грозного командира... иди уже... расскажешь потом, как она...

17. Киран (давно)

В королевстве наступило благодатное затишье, Киран вернулась к службе в отряде стражи и к своим занятиям. Остальные рыцари занимались своими делами. Гох пропадал в мастерской, Орнштейн разбирался в накопившихся делах гарнизона и постоянно сидел над какими-то бумагами, вполголоса ругаясь. Арториас не появлялся, Калдер передал Киран, что он распорядился прекратить обязательные утренние тренировочные бои и в случае, если Киран потребуется напарник для тренировок, договариваться о времени боев особо. Киран одновременно обрадовалась и загрустила – она поняла, что Арториас признал ее ученичество завершенным, но это и означало, что видеться с ним она будет теперь намного реже.

Прошло пять дней с памятного приема у Гвина и посвящения Киран в рыцари Света. Рано утром Киран, остолбенев, с округлившимися глазами стояла за порогом кабинета Орнштейна и пыталась осмыслить услышанное минутой ранее в этом самом кабинете.

– Я получил распоряжение лорда Гвина относительно тебя, – сказал Орнштейн, внимательно глядя на нее, – тебе поручается формирование отряда, который будет обеспечивать охрану самого лорда Гвина, его покоев и выполнение его особых заданий. Это означает, что тебе оказано наибольшее доверие из всех нас.

– Личная охрана?.. – у Киран перехватило дыхание.

– Да, именно так. Представляешь, какая ответственность на тебя ложится?

– Нет, – Киран потрясла головой, – пока еще не вполне представляю. Но как же так, – она удивленно воззрилась на капитана, – я всего пять дней как рыцарь Гвина, а мне оказано большее доверие, чем Гоху и Арториасу?

– Я думаю, все дело в нашей, скажем так, пригодности к определенным заданиям, – улыбнулся Орнштейн. – Арториас – блестящий стратег, его место – на полях битвы, он прекрасно справляется с ролью полководца при каких-то масштабных кампаниях. Гох – лучник и драконоборец, в личной охране его воинские качества тоже будут применены не самым лучшим образом. А ты проявила себя как очень внимательный боец, ты в пылу сражения заметила опасность, угрожающую твоему товарищу, и успела среагировать в ситуации, когда кто-то другой даже вскрикнуть не успел бы. Поэтому обеспечение личной безопасности короля – это именно то, чем ты должна заниматься. Если ты будешь стоять на страже, никто и ничто не проскользнет мимо тебя незамеченным.

– Я поняла, – медленно проговорила Киран, хотя на самом деле совершенно ничего пока не понимала. – Что я должна делать?

– Сначала тебе нужно устроить отбор кандидатов в твой отряд. Затем разработать программу их обучения и назначить наставников. Поскольку опыта в таких вещах у тебя нет, я, конечно, буду тебе помогать. Обдумай план действий, и, когда будешь готова, приходи, обсудим. Да, и еще – тебе предоставлены комнаты в первой башне, там, где живет личная гвардия Гвина и его охрана. Так что займись еще и переездом, – Орнштейн улыбнулся, – теперь на совещания не придется так далеко бегать по замку.

– Слушаюсь, сир, – отозвалась Киран. Голова немного шла кругом. Жизнь в очередной раз без предупреждения совершила крутой поворот.

Прошло десять дней. Киран разработала и согласовала с Орнштейном критерии отбора бойцов в свой отряд, провела встречи с командирами стражи и назначила дату и время экзамена – еще через пять дней. Разобравшись с первоочередными делами, она наконец занялась переездом на новое место.

Ей, так же, как и прочим рыцарям личной гвардии Гвина, отвели три сообщающиеся между собой комнаты на четвертом этаже первой угловой башни, этажом выше комнат Арториаса. Бессчетное число раз пробегая по лестнице башни со своими вещами, Киран надеялась хотя бы раз встретить Арториаса, но он так и не появился. Невзначай поинтересовавшись у Калдера, Киран выяснила, что Арториас еще три дня назад отправился в поход с отрядом рыцарей. На душу Киран легла непонятная тяжесть. Учитывая последние события, она надеялась, что Арториас, получив задание, все-таки зайдет к ней или же вызовет ее к себе, чтобы сообщить о своем предстоящем отбытии из замка. Ну что ж, всем известна замкнутость и необщительность Арториаса, его предпочтение держаться особняком. С чего бы ему вдруг перемениться?..

Киран все-таки набралась храбрости и спросила у Гоха, не в курсе ли он, куда и зачем отправился Арториас. Гох ответил, что точно не знает, но Арториаса с отрядом в двадцать рыцарей отправили куда-то в окрестности Нового Лондо, якобы кто-то видел там некие демонические сущности. Больше он ничего не знал, потому что речь шла не о драконах, вивернах или дрейках, а значит, ему и вникать не стоило.

Киран поблагодарила за ответ и собралась выйти из мастерской.

– Не переживай, Мотылек, насколько я понимаю, большой опасности там нет, – неожиданно сочувственно произнес Гох ей вслед. – Все с ним будет в порядке, – он шумно вздохнул и отвернулся к столу с инструментами. Киран почувствовала, как щеки ее начинают предательски розоветь, и поспешно покинула мастерскую.

Совершенно вымотавшись за день, посвященный переезду, Киран улеглась спать на новом месте достаточно рано. Большая комната с двумя окнами, высокая кровать с балдахином, портреты на стенах, легкий запах свежей краски – все было непривычным и не способствовало расслаблению. Киран долго не могла уснуть, ворочаясь и борясь с беспокойными мыслями. Когда она наконец провалилась в сон, ее встретил рой путаных, тревожных сновидений, в которых она то падала в пропасть, то поднималась в небо в когтях гигантской птицы, то просто стояла на месте, не в силах пошевелиться, и беспомощно смотрела на что-то невыразимое, пугающее, чему нужно было непременно помешать – но она не могла двинуться и только отчаянно и беззвучно кричала.

Около полуночи она рывком села на кровати, схватившись за грудь чуть ниже левой ключицы, которую внезапно пронзила острая боль, и с колотящимся сердцем поняла, что разбудил ее собственный крик: «Стой!..».

Скатившись с непривычно высокой кровати, Киран, пошатываясь, добрела до стола, налила в кубок воды из графина и выпила. В сознании с ужасающей ясностью всплыл прерванный сон – или видение?

... Тропа огибает скальный уступ, змейкой поднимаясь к перевалу. Над головой темно-синее, почти черное небо с огромным молочно-серебристым кругом луны. Ночное солнце неплохо освещает дорогу, но дает такие глубокие и резкие тени, что их легко можно спутать с черными камнями и изломами скалы. В таких тенях нетрудно спрятаться врагу...

Арториас идет по тропе первым, держа наготове щит и меч. За ним, в тени скалы, с интервалом в два шага поднимаются рыцари отряда. Приблизившись к перевалу, Арториас замирает на месте и осторожно, двигаясь в тени, заглядывает за гребень скалы. Видно, что тропа дальше расширяется, образуя небольшую площадку, один край которой обрывается в пропасть, а два других тонут в тенях. Жестом приказав рыцарям остановиться, он беззвучно поднимается на гребень и начинает спуск на площадку. Он не видит, но в густой тени справа нечто начинает движение. Стоит абсолютная тишина. И вдруг, словно услышав резкий звук, Арториас отшатывается, отклонившись назад – и вовремя: из черноты теней справа вырывается пучок ледяных игл и с ужасающей скоростью устремляется к нему. Одна из игл ударяет его в грудь чуть ниже левой ключицы, остальные пролетают над плечом, не причинив вреда. Заклинание света озаряет площадку, теперь он готов к сражению...

Киран тяжело дышала, обхватив обеими ладонями кубок с водой. Что это было?.. Эхо боли в груди затухало, но собственный крик до сих пор звенел в ушах.

Просто кошмарный сон на новом месте?..

Киран вернулась в постель и несколько часов лежала без сна, вслушиваясь в отдаленные звуки ночного города, мысленно всматриваясь в каждую деталь посетившего ее видения. Постепенно сердцебиение успокоилось, боль в груди забылась. Под утро Киран наконец уснула, и на этот раз сновидения были к ней милосердны: она увидела залитую рассветными лучами солнца долину среди гор, поросшую прекрасными белыми цветами, накрытую, как пологом, чистым небом, спокойствием и вековечной тишиной.