Текст книги "Я - хищная. Пророчица (СИ)"

Автор книги: Ксения Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7. Неожиданная встреча

– Нет, не так. Все начинается с ладоней. Вот, смотри. – Филипп выставил руки вперед, ладонями вниз, слегка оттопырив мизинцы. – Видишь?

– Я так и делаю!

Меня начинало это слегка напрягать. Уже час я пыталась поставить защиту на окно. Делала так, как показывал Филипп, повторяла каждое движение, стараясь изо всех сил подвести кен к ладоням и совершить защитный пасс. Тщетно.

– Ты просто не стараешься.

– Может, я и не защитница вовсе! – выдохнула я, отошла от окна и уселась на табурет. Древний – наверное, даже старше меня – холодильник обиженно забурчал и заглох. Чай окончательно остыл, разве что льдом не покрылся. Ненавижу холодный чай! Ненавижу эти занятия!

Уже неделя прошла после посвящения, а во мне не изменилось практически ничего. Долгими весенними ночами, глядя в большой прямоугольник окна на луну, я мечтала, что стану сильной защитницей, как те, о которых читала в файлах Филиппа. И что?

И ничего!

– Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, – поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? – Мы будем искать, не расстраивайся.

– Не думаю, что я сильна в защите, – уверенно сказала я. – Возможно, я ищейка.

– Или воин, – заметил он, залпом допивая чай.

– Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.

Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:

– Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.

– Да уж...

– Черт, и как я не подумал?! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. – Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома... Как ее звали? В девичестве?

– Света, – ответила я. – Светлана Рогова.

– Рогова, говоришь... – Он выпустил мою руку, отвернулся.

– Что? Ее тоже не помнишь?

– Скорее всего, это была мать. Да-да, именно мать. Но мне нужно... знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось...

– Хорошо. Как найдешь что-то, скажешь, ладно?

Он улыбнулся. Нервно, подозрительно. Слегка морща брови в своей излюбленной манере.

– Не факт, что тебе передались ее способности. Так что даже если выясним, кем она была, занятия прекращать не будем. Допивай чай и тренируй защиту.

Он встал, потрепал меня по щеке. Ненавижу, когда так делают. Мне уже исполнилось двадцать, я не ребенок!

– Ну, Филипп...

– Вернусь – проверю. – И закрылся в гостиной.

– Что толку тренировать то, чего нет? – пробормотала я.

В кухню вошла Оля. Она появилась так неожиданно, что я даже подпрыгнула на стуле.

– Ну, как успехи? – спросила смущенно. – Извини, не хотела пугать.

– Ничего. – Я улыбнулась, но тут же сникла. – Никак. Вообще.

– У тебя получится!

– Ты хотя бы знаешь, кто ты. Целитель – это очень хорошо. Иногда я думаю, что даже лучше, чем защитница...

Оля присела рядом, поджала губы. Полноватое лицо стало серьезным, даже слишком.

– Папа говорил, неважно, кто ты. Важно то, что ты в семье. Когда соединим племя, сможем приносить пользу. Станем сильнее, даже охотники будут не так страшны. Тебе не потребуется полагаться на себя или Филиппа. Любая, даже самая слабая защитница сможет тебе помочь.

– Ты права, – согласилась я.

– И я смогу, наконец, работать. – Она смешно подпрыгнула на месте, повернулась и радостно сообщила: – Филипп говорил, что сегодня вечером мы, наконец, увидим наш дом.

– Наш дом?

– Вождь атли строит для нас дом.

– А это... – Я поморщилась, покрутила в руках печеньку, положила обратно. – Мне кажется, Филипп не особо рад. То есть, я хочу сказать... Филипп хочет жить отдельно, самостоятельно.

Интересно, а Оля знает о перевороте? Было бы непростительным со стороны Филиппа не обработать девушку, живущую в его квартире несколько месяцев. В общем-то, доброта и забота не казались мне теперь такими уж бескорыстными. И это право выбора... Психологический трюк.

– Знаю, – ответила Оля. Уличить ее в хитрости я бы не посмела. Казалось, она просто не умела хитрить – у нее даже лицо всегда открытое, с распахнутыми серо-зелеными глазами. Весь образ какой-то добродушно-круглый, плотный, как она сама. – Филипп хочет сам стать вождем. – Она присела рядом и перешла на шепот. – Ты будешь голосовать за него на совете?

Я прищурилась. Самое время выяснить все, постепенно выспрашивая нужные детали.

– А ты?

– Филипп говорит, наш вождь жуткий. – Оля подмигнула и жеманно захихикала. – Но я слышала, он красавчик. Папа говорил... когда был еще жив. Так что хочу взглянуть сама.

– Поверь мне, одно другому не мешает, – сказала я.

Воспоминания всегда наготове – стоят на границе памяти, так и норовя подбросить в нужный момент нужные картинки. Идеальные пропорции лица, светлая прядь на лбу, насмешливость, жесткость... Уникального цвета глаза. Прикосновения, от которых я была сама не своя, мысли, за которые себя ненавидела. Все это живо, как бы глубоко я ни закапывала. Как бы ни делала вид, что все прошло.

– Во всяком случае, я хочу вначале посмотреть сама. Пообщаться с ним, – произнесла Оля очень серьезно. – Филипп мне нравится, но чтобы голосовать на совете, одной симпатии мало.

– Верное решение, – согласилась я.

Во всяком случае, мудрое. Я вот тоже обязательно пообщаюсь с вождем атли. Неприятное чувство зашевелилось на задворках сознания. Я его узнала – раньше оно жило в неразлучной близости со мной, даже можно сказать, составляло львиную долю меня.

Чувство вины. Ненавижу его! Самая противная эмоция...

Впрочем, я Филиппу ничего не обещала. Голос на совете – слишком много, чертовски много, особенно если учитывать, чем это может обернуться для меня. Похоже, я большой ценности племени не принесу – если судить по неудачным попыткам определить собственные способности.

Сегодня вечером... Что ж, я готова. Хотелось бы уже, наконец, покончить с ожиданием и жить так, как привыкла. Найти работу, встать на ноги. Не бояться охотников, прячущихся среди знакомых. Брр! Я так и не позвонила Вике с того самого дня, она, наверняка, с ума сходит. Бедная... Представляю, что она подумала. Посчитала меня фриком. Или что Славик ко мне приставал. Тогда и ему достанется! Он мне, конечно, не нравится, но все же парень не виноват в том, что произошло.

После обеда приехал Глеб. Ввалился в квартиру с грохотом, вещами и гитарой в чехле. Поздоровался громко, похлопал Филиппа по спине и подмигнул нам с Олей.

Разувшись, прямым ходом направился на кухню – к холодильнику. Во мне зашевелилась ревность собственника, так как там осталось мое пирожное. Я берегла его на вечер, но теперь точно не увижу – этот троглодит в прошлый приезд слопал целую кастрюлю котлет. В общем, решила я, мы с Глебом явно не поладим. В лучшем случае, это будет холодная война, в худшем – подеремся за еду.

– Ну, все готовы? – Он обернулся, и я прищурилась. Как и ожидалось, в его руках готовилась к казни моя заварнушка – показалось, даже глазурь немного померкла и пошла трещинами. – Знакомиться едем?

– Едем, – снисходительно улыбнулся Филипп и обнял меня за плечи. – Сегодня вечером...

– Знаю, – перебила я резко. Потом добавила уже мягче: – Оля сказала.

– Домбровская в городе? – откусывая добрую половину и пачкая нос воздушным кремом, спросил Глеб.

– По моим сведениям, давно, – мрачно ответил Филипп. – Они живут вместе.

– Ну, как я и предполагал. Но Кирилл-то с нами?

– Поговоришь с ним сам. Думаю, после сегодняшнего вечера все определятся с мнением.

– Отлично! – просиял Глеб, отправляя в рот остатки пирожного.

Вечером мы отправились знакомиться. В общем-то, не знаю, почему, но я очень нервничала. Я так часто представляла себе воссоединение, и вот все происходило в реальности. Хотя это только репетиция, но все же...

Сегодня я увижу других атли. Интересно, сколько нас? Филипп говорит, что благодаря недальновидности предыдущего вождя, атли осталось совсем мало. Но если другие хоть на толику такие же, как Филипп или Оля, я готова их полюбить. Знаю, что с ними я под защитой, а значит то, что случилось в прошлом, никогда не повторится. Атли не позволят никому обидеть меня. Если бы я знала их тогда...

Ехали мы в машине Филиппа. Оля с интересом рассматривала пейзаж за окном, постоянно подскакивая на месте. Жизнерадостная, еще умеет удивляться, и это в свои двадцать пять. Мне двадцать, а вера в чудеса умерла лет десять назад с пониманием, что дед Мороз – на самом деле наш пьяный в дрыбадан сосед с нижней улицы. И никаких подарков он не принес, а пришел выпить с бабушкой.

Я не заметила, как мы выехали за город на трассу, а через полчаса свернули направо к небольшому поселку – из тех новых, дома в которых в последнее время так популярны у состоятельных людей. Недалеко от города, но достаточно далеко от заводов и фабрик. Чистый воздух, красивая природа и тишина. Глеб пристроился позади на большом сверкающем мотоцикле, и я ловила себя на мысли, что хочу прокатиться с ветерком. Если бы не мое пирожное...

Медленно мы въехали на одну из улиц, и я с восхищением смотрела на современные дома, наполовину скрытые высокими заборами: кованными, кирпичными и ярким профнастильными. Отделанные снаружи дикарем или фактурной штукатуркой, усадьбы сверкали вымытыми стеклами, красовались огромными – в человеческий рост – розовыми кустами во дворах. Мощенные дорожки, ведущие к домам, извивались, прятались в разнообразии растительности.

Я представляла себе эти дома внутри. Большие, светлые, с множеством комнат и двориками, где раздолье для детей и можно устраивать пикники или просто читать в затененной беседке.

Филипп остановился у массивных железных ворот, черных с витиеватыми узорами. Как по волшебству, они медленно разъехались, открывая взгляду широкий двор с подъездным путем и круглыми кустиками по обеим сторонам.

Прямо за ними нас встречал дом. Вернее, домом это строение назвать было бы кощунством. Домище. Нет, дворец!

– Это... он? – восхищенно спросила Оля.

– Это жилище Влада, – буркнул в ответ Филипп.

В ушах зашумело, горло обдало огнем. Прошлое накрыло волной, сбивая с толку, вновь превращая меня в испуганную девчонку, тайком сбегающую из квартиры убийцы. Да, что там – я и осталась той девчонкой. Хорохорилась, храбрилась, делая вид, что все в прошлом, но куда там! Имя – обычное распространенное русское имя – выбило из колеи.

– Поля?

Я подняла глаза. Филипп смотрел в зеркало дальнего вида и хмурился.

– Ты в порядке?

– Я? А, да... ничего.

Голос хриплый, пропитанный ужасом. Я уже готова бежать без оглядки из красивого, почти волшебного двора.

Нужно успокоиться! Все это призраки, Полина. Помнишь, нужно шагнуть навстречу?

Помнить не хотелось, шагать – тем более.

– Ты бледная. – Оля заглянула в лицо. Близко. Слишком близко. Не люблю, когда вторгаются в личное пространство. – Укачало?

– Ага, укачало. – Я нервно улыбнулась.

– Нужно на свежий воздух. – Филипп вышел, помог выбраться мне. Серебристая «Десятка» Кирилла стояла тут же, на парковке. Мотоцикл Глеба угрожающе прорычал и затих. Через минуту он подошел к нам.

– Что случилось?

– Полину укачало, – пояснил Филипп.

– Все нормально, – прохрипела я. Прочистила горло, тряхнула головой. Прошлое – в прошлом. Забудь! – Уже лучше.

– Идем! – Филипп взял меня под локоть. Я была благодарна – не знаю, как смогла бы сама идти.

В голове роились жуткие мысли. Скорее всего, это просто совпадение. Вождь не мог не разглядеть во мне атли. А даже если вдруг... Нам нельзя причинять вред друг другу – это карается законом. Нам нельзя, если только это не поединок...

Нас встретила брюнетка. Из тех, что часто печатают на обложках журналов – высокая, стройная, длинноволосая, элегантная и до безобразия красивая.

– Привет, Лара! – поздоровался Филипп и выпустил мою руку. Да-да, с такими красотками вечно так – они ослепляют, и мужчины забывают обо всем на свете. Например, о таких мышках, как я – испуганных и беззащитных.

– Фил! – Она обняла его, ласково улыбнулась, обнажая белые ровные зубы, запустила пальцы ему в волосы. – Я уже успела соскучиться.

Флирт – визитная карточка таких леди. Странно, но мне ее щебетание помогло. Напряжение постепенно отпускало, и я переключилась на обстановку.

Большая гостиная ослепила. Классический стиль, выдержанный, аристократичный. Светлые стены, неброские картины, хрустальные бра, излучающие мягкий свет. Огромный камин, выложенный камнем с широкой полкой, на которой красовались кованые подсвечники. У соседней стены дубовый стол с напитками и бокалами – вероятно, бар. Посреди комнаты стеганый диван на резных ножках и два кресла.

На диване сидел Кирилл. Когда мы вошли, он слегка кивнул в знак приветствия, и тут же отвернулся. Настоящий бука!

– Лара, это Оля и Полина. Я нашел их недавно, – будто сбрасывая невидимую пелену, опомнился Филипп и представил нас брюнетке.

Та снисходительно улыбнулась и окинула нас оценивающим взглядом.

– Лара – сильная защитница, – добавил Филипп. – Одна из сильнейших за всю историю атли.

– Фил мне льстит, – улыбнулась Лара, всем видом показывая, что в душе полностью согласна с высказыванием.

Красотка, да еще и защитница. Я вспомнила сегодняшние неудачные попытки поставить хотя бы слабенький блок на окно. Да уж, кому-то все, кому-то – ничего...

– А где сам хозяин? – насмешливо спросил Глеб. – Или он знал, что я приеду, и спрятался в шкафу?

– Много на себя берешь, Измайлов!

Я стояла спиной к широкой лестнице, ведущий на второй этаж. Сначала, показалось, все тело онемело от вкрадчивого, пропитанного уверенностью голоса. Медленно, словно опасаясь резких движений, повернулась, подняла глаза.

Нет, это неправда! Это...

Я попятилась, оступилась и, наверняка упала бы, если бы кто-то не поддержал меня. Обернулась. Глеб – ошарашено смотрит и не понимает.

И не поймет. Самые сильные страхи – те, от которых мы открещиваемся. Самые раскрываемые тайны – те, что мы пытаемся закопать поглубже. Прошло несколько месяцев, но именно здесь, в ослепительной гостиной я окончательно запуталась в паутине.

– Нет... – Я не сразу поняла, что говорю вслух. – Это просто... засада какая-то!

Из груди против воли вырвался нервный смешок.

Влад стоял на середине лестницы. Все тот же – уверенный в себе, чертовски привлекательный и опасный. И мне показалось, что не было всех этих месяцев, что только вчера я сбежала из его большой квартиры, а сегодня он нашел меня, как бы посмеиваясь и говоря: «От меня не убежишь». Впрочем, вру. Влад был удивлен не меньше – замер, не спуская с меня взгляда, и, казалось, растерялся.

И я сделала то, что умела лучше всего. С силой толкнув Глеба, выбежала прочь из дома. Преодолела ступеньки крыльца и рванула к воротам. Я не думала о том, насколько глупо это выглядит. Нужно было укрыться, спрятаться, но в глубине души я понимала – прятаться бесполезно. Теперь, когда я посвящена, разве что...

Нет, не смогу. Или смогу? Что для меня эта семья? Кучка незнакомцев... Единственный человек, которому я доверяла, считал меня звеном в цепи для достижения собственной цели.

Значит, остается только одно.

Для отречения нужны слова, я видела файл в компьютере Филиппа. Слова и правильный настрой. Настрой у меня как раз подходящий.

Я остановилась у высоких кованых ворот, понимая, что бежать больше некуда – ворота-то закрыты. Взялась обеими руками за прутья, прислонилась лбом к прохладному металлу. Успокоиться. Нужно просто успокоиться. Думать.

Неоспоримым было одно: если отрекусь, Влад больше не сможет меня преследовать. С отреченными даже болтать нельзя, не то, чтобы... Что? Неужели тот поступок – то зверство, жертвой которого я стала – как-то связан с атли? Неужели Влад знал, что я из его племени? Но зачем тогда он... Ведь членам племени не воспрещается иметь детей от людей! Дикость какая! Даже думать об этом – дикость, а сделать...

Ноги подкосились, и я рухнула прямо на траву. Меня трясло, по щекам катились крупные слезы. Нельзя было забывать, делать вид, что все в прошлом. Такое не забывают...

– Поля, Поленька! – Голос Филиппа прозвучал где-то у уха, теплое дыхание обожгло висок, сильные руки оторвали от земли, прижали к груди. – Ну, ты чего?

Я замотала головой, обняла его крепко. Нужно было кого-то обнимать, иначе просто рисковала свалиться в пропасть собственных страхов.

– Нет, прошу тебя! Пожалуйста, не заставляй меня! Я не смогу...

Голос – почти истерический – перешел во всхлипывания, амплитуда была такая сильная, что они отдавали болью в грудной клетке.

– Все хорошо, – шептал Филипп и гладил меня по голове. – Все хорошо, я с тобой.

Ничего не хорошо – теперь я понимала это точно. Теорию о том, что нужно шагнуть навстречу страху, и он отступит, я похоронила с почестями. Ни к чему хорошему она не приведет. Нужно бежать, спрятаться. Думать, что делать со всем этим.

Филипп не питал особой симпатии к вождю атли...

Я подняла на него глаза и решительно сказала:

– Я должна бежать. Сегодня же. Ты спрячешь меня?

– Бежать? Но... от чего?

– От него. От Влада Вермунда.

– Он что-то сделал? Постой, вы... знакомы?

– Прошу, Филипп, у меня мало времени! Ты поможешь?

Мгновения, пока он размышлял, показались вечностью. Я смотрела в сторону дома, боясь, что Влад сейчас выйдет, схватит меня и вновь запрет там, где никто не сможет найти, услышать.

– Хорошо. Никуда не уходи, я пригоню машину.

И направился в сторону дома.

– Куда же я пойду? – пробормотала я, обнимая себя за плечи.

Было бы куда податься, я бы тут уже не стояла.

До квартиры Филиппа мы доехали без приключений. Он не спрашивал ничего, а я не торопилась рассказывать. Вещи собирала быстро, не заботясь о том, что могу что-то забыть. У меня-то их было всего – ничего, немного шмоток и совята на подоконнике. Их я оставила напоследок.

Филипп разговаривал по телефону в гостиной, пока я упаковывала большую сумку Матвея.

Матвей... Интересно, как он там? Думает ли обо мне, вспоминает ли? Невольно я обидела его, а это плохо. Обижать близких – большой грех.

Вдруг громко щелкнул дверной замок, и я застыла. Повернулась, понимая, что бежать некуда. Бессмысленный фарс – истеричные сборы, нелепая уверенность, что все получится. Да и бравада Филиппа куда-то вдруг подевалась – он стоял в коридоре, потупившись. На меня не смотрел.

– Оставь нас, Макаров! – приказал Влад.

– Влад, я не думаю...

– Это не просьба!

Филипп вышел, и я громко выдохнула. Нас было трое в квартире: я, Влад и мой страх. Последний, казалось, занял все пространство, дышать стало решительно нечем, и я невольно потянулась к горлу.

– Как давно ты знаешь, что ты атли?

Резкий вопрос стегнул похлеще плети. Ни намека на сожаление в зеленых глазах, ни капли сострадания на лице – только решимость.

Я покосилась на ноутбук Филиппа. Утром я читала историю о свихнувшемся жреце, заставившем парочку защитниц спрыгнуть с оврага. В соседнем файле – заклинание отречения. Успею ли открыть его быстро? Это вряд ли.

– С марта. После того, как... – Я запнулась, отвернулась к окну, приказывая себе не плакать. Только не перед ним! – Филипп нашел меня.

– И все это время вы сговаривались против меня здесь, в этой квартире?

Я посмотрела на него, ошеломленная нелепым предположением.

– Шутишь? Да, я даже не знала, что ты... – Не выдержав, нервно рассмеялась. Истерика подкралась близко, я уже ощущала дрожь и мелкие противные мурашки. – Если бы знала, бежала бы от вас. Лучше умереть от щупалец охотника, чем встретить тебя снова!

– И Макаров ни разу не упомянул моего имени? Вы ни разу не говорили о вожде атли? Как-то неправдоподобно звучит, Полина.

– И, тем не менее, это так. Но ведь ты знал, не так ли? Ты знал, когда нашел меня, когда... делал это...

– Забываешься! – почти выкрикнул он.

Я отпрянула – Влад пугал меня до чертиков. Но злилась я не меньше. Злилась на него за то, что смеет так разговаривать со мной, на себя – что боюсь, не могу переступить через испуг, почти отдалась панике. Злилась за то, что не сумела сдержать слез – стою перед ним, слабая, потерянная, реву, как ребенок, когда должна дать отпор, ударить побольнее.

И не могу.

– Да, теперь все по-другому. Теперь, когда я атли... Но я знаю, что делать, знаю...

– Полина...

– Отрекусь! – Рассмеялась Владу в лицо, почти полностью уступая безумию. – Отрекусь, и ты никогда не достанешь меня. Никогда!

– У тебя истерика.

– А чего ты ждал? Горячего приема? Объятий? Я не скучала по тебе, Влад Вермунд!

– Жди здесь.

Через полминуты он вернулся из кухни со стаканом воды, протянул таблетку.

– Пей.

– Издеваешься? Да, я в жизни ничего не возьму из твоих рук! После того, как ты опоил меня...

– Тогда мне придется успокоить тебя по-другому.

Я посмотрела на него – не шутит, ни намека на блеф. Но и злости больше нет, за все эти годы я хорошо изучила его. Вернее, думала, что изучила. До нашей последней встречи.

– Я не буду пить эту дрянь! – повторила упрямо и отошла к окну. Отодвинула шторы.

Как же я устала! Лечь бы и уснуть. Надолго. Забыть...

Я молчала. Не знала, о чем с ним говорить. Иногда по ночам, сбегая из кошмаров в реальность, стояла у окна и размышляла, что скажу ему, когда стану сильной, когда целое племя будет поддерживать меня. В голове было множество сценариев этой встречи, но ни одного – с таким исходом.

Жизнь – несправедливая штука. И я почему-то всегда внизу колеса, как бы оно не переворачивалось. А может, телега просто стоит на месте?

– Все еще собираешь их? – Влад приблизился, взял в руки совенка, которого подарил, когда мы были вместе. Плюшевого, набитого крупообразным наполнителем, и удивительно приятного на ощупь. После того, как Влад бросил меня, я даже спала с ним, а теперь... Нужно было его выбросить, но рука не поднималась.

– Чего ты хочешь? – устало спросила я. – Зачем все это?..

– Ты – атли. Это многое меняет.

– Как ты мог не знать? Разве вождь не видит принадлежности к племени?

– Это сложно... – Влад поставил игрушку на место и отвернулся.

Почему все так? Между нами и вообще... Рядом с ним все так зыбко. Я ведь должна ненавидеть, желать зла и... не могу.

Он тот же Влад, а я, как ни странно, все та же Полина...

Нет-нет! Это магия, он просто влияет на меня, как вождь.

– А убить – просто? – с горечью спросила я.

Город зажег огни. Там, на улице, в квартирах и домах, в уютных кафешках жили и ни о чем не подозревали обычные люди. Такие, какой я была полгода назад.

Жалею ли я? Странно, но сожаления не было. Страх тоже отступил, волна схлынула, оставив после себя гладкий, бархатистый песок. Хотелось тепла. Понимания.

Куда мы пришли?

– Это было не убийство! – настойчиво произнес Влад и сжал мои плечи. Так близко. Я должна бояться, ненавидеть его. Должна...

– А что это было?

– Я вождь, Полина. Кроме тебя, в атли есть люди, за которых я в ответе. Скажу – подвергну их опасности. – Он замолчал. Я боялась пошевелиться то ли оттого, что Влад был непредсказуем, то ли оттого...

Нет! Ты не можешь его любить! Не после того, что он сделал.

– Приди в себя. Подумай. Вне атли пропадешь, и я не только охотников имею в виду. В нашем мире существует гораздо больше опасностей, чем говорится в летописях. И, Полина. – Его пальцы сжались крепче, причиняя дискомфорт, и я ощутила угрозу. – Если даже помыслишь об отречении... Я найду тебя.

Влад резко выпустил меня и вышел. Хлопнула входная дверь, пространство квартиры расширилось, и дышать стало легче. Злость, нет, ярость – неконтролируемая, яркая, откликнувшаяся пульсом в висках – сменила апатию.

Он угрожал мне. Угрожал! Это просто... И я не могу ничего сделать!

Или могу?

– Полина?

Если честно, с Филиппом говорить не хотелось. Он бросил меня здесь наедине с самым главным ужасом, хотя клялся защищать. Впрочем, Филипп мне ничего не должен. Как и я ему.

Я медленно повернулась – рядом с ним стоял Глеб. От его обычной веселости и галдежа не осталось и следа – лицо взволнованное, даже можно сказать, напуганное. Интересно, что он не поделил с Владом?

– Ты все еще хочешь быть вождем? – спросила я, обращаясь к жрецу. Затем добавила, не дожидаясь ответа: – Так сделаем это!