Текст книги "Я - хищная. Пророчица (СИ)"

Автор книги: Ксения Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава 28. Разоблачения

Слезы постепенно высохли, страх ушел, и его сменила усталость. Разлилась тяжестью в груди, заполнила затылок давящей пустотой – туманным отпечатком неопределенности. Жила ныла, но терпимо, во всем теле чувствовалась почти непреодолимая слабость.

Сколько же кена из меня выплеснулось? Вот я и приблизила себя к истощению. Ко всему прочему, осталось только ослабнуть и умереть.

А не пошло бы оно все!

– Я помню этот дом, – спокойно сказал охотник, и я вздрогнула. Он сидел рядом, на лавочке, заложив ногу за ногу, и смотрел перед собой. Обычный парень в джинсовой куртке на меху и сияюще-белых кроссовках. – Тогда забыл, а сейчас вдруг вспомнил.

Я обвела взглядом спящий, окунувшийся в мутную осеннюю ночь дворик с замершими качелями, притихшей песочницей и сентябриновыми клумбами, одинаково серыми и погруженными в сон. Фонари роняли на асфальт рассеянный сиреневый свет. Он сливался с редким свечением из окон, разбавляясь желтым и люминисцентно-белым.

Усталость была такой сильной, что не осталось сил бояться. Инстинкты спали даже рядом с врагом. Плохой знак – предвестник истощения.

– Ты ранен, – сказала я зачем-то. – Тебе бы полежать...

– Ты бьешь больно, но не смертельно, – безразличным голосом ответил он.

– Это я не старалась.

– Как тебя зовут?

– Полина. А тебя?

– Андрей. – Он сложил руки под подбородком, на меня по-прежнему не смотрел. – Зачем ты это сделала?

– Интересен мой ответ, прежде чем убьешь?

Он улыбнулся, отчего грубоватое лицо стало неожиданно приятным.

– Пожалуй, оставлю тебе жизнь. Сегодня. К тому же не люблю быть должным.

– Вернешься завтра – умрешь! – зло произнесла я.

– Да, ты говорила. Только для этого тебе нужно восстановиться. А я не позволю.

– Так вот зачем ты здесь... – Я закрыла глаза, стараясь не злиться. Голова начинала болеть постепенно – боль сосредоточилась в левом виске, медленно перетекая в затылок. Пульсировала, оживала и пугала неотвратимостью страданий. – Посмотреть, как я умру?

– Не позволить тебе питаться.

– Я никогда не делала этого! – выкрикнула я, жмурясь от яркой вспышки и коря себя за несдержанность. Закрыла лицо руками, стараясь успокоиться. Показать слабости врагу – не лучшее решение. – А даже если бы и делала... Это нужно нам, чтобы жить. Как ты можешь судить кого-то? Ты убиваешь людей!

– Я убиваю тех, кто калечит людей, а это – другое, – мрачно сказал охотник.

– Всего лишь твое мнение, – безразлично ответила я.

– У меня есть право судить, Полина. Мой лучший друг – ежедневное напоминание о ваших потребностях. Законы пишем не мы, а Первозданные.

– Они хоть существуют?

Упоминания о таинственных правителях мира хищных, охотников и ясновидцев встречалось в летописях часто, но почему-то у меня сложилось устойчивое мнение, что на самом деле никаких Первозданных не существует. А придумали их, чтобы запугивать хищных, ведь по поверьям именно они делают из ясновидцев охотников.

– Они дают нам силу, – сказал Андрей. – Решают, кто достоин.

– И ты их видел?

Впервые с момента появления здесь охотник посмотрел на меня. Глаза блеснули непонятным огоньком – оттенком полу-преклонения, полу-страха.

– Как сейчас вижу тебя, – ответил и отвернулся.

Ситуация показалась забавной, необычной и немного мистической.

Парень и девушка ночью на лавочке. Сонный город дышит выхлопными газами проезжающих по трассе автомобилей. Редкие выкрики и смех гуляющих подростков в антураже ночи кажутся совершенно лишними.

Хотелось тишины, ведь именно в тишине открываются самые интересные тайны.

Но любопытство, к сожалению, притуплялось дикой сонливостью. Каждое движение доставляло дискомфорт и, если честно, было желание просто лечь на лавочку и уснуть. И уж точно не плестись до подъезда, затем по лестнице, а потом долго объяснять подруге, почему заявилась так поздно. Впрочем, в этом случае я рисковала замерзнуть, простудиться и умереть от воспаления легких быстрее, чем от истощения.

– Ты устала, – тихо сказал охотник и вновь отвернулся. – Выдохлась. Я мог бы убить тебя без усилий.

– Хвастовство, – зевнула я и потянулась. – Почему же ты еще этого не сделал?

– Не люблю быть должником.

Охотник встал, расправил несуществующие складки на рукаве.

И совсем он не страшный. Если не считать смертоносных для меня щупалец, вполне приятный и интересный.

По-моему, у меня разум помутился после событий этой сумасшедшей ночи. И придет же такое в голову!

– Вождь атли дорожит тобой, – безэмоционально сказал он. Отвернулся, поднял воротник и поежился от промозглого ветра. Сегодня очень ветряно, и распогодилось совсем. Возможно, пойдет дождь, и тогда есть шанс, что я немного пополню опустошенную внезапным выбросом жилу. И доживу до утра. – Его страх усилился, когда ты вошла. Стал ярче.

– Это все проклятие, – вздохнула я.

Тоже встала.

Лечь и уснуть. Ни о чем не думать. Не жалеть.

– Ты самая странная зверушка из тех, что я встречал, – произнес охотник и пошел прочь.

– Ты самый странный убийца. Хотя я встречала немногих.

Путь к подъезду показался марафонской дистанцией, а до квартиры Вики по лестнице – подъемом на Эверест.

Подруга открыла, и я буквально ввалилась внутрь, чувствуя, как дрожат от напряжения колени и кружится голова.

– Что с тобой произошло? – встревожилась Вика и поддержала за плечи.

– Завтра расскажу. Переночевать пустишь?

– Глупее вопроса ты задать не могла!

Я отправилась в комнату, когда-то бывшую моей, и завалилась на застеленную кровать, как была, прямо в одежде. Отключилась сразу же. Снов не было, сожалений тоже. Перед тем, как лечь, подумала, что Глеб с ума сойдет от волнения, но сил на звонок просто не осталось.

Проснулась, как ни странно отдохнувшей. Голова все еще напоминала шар для боулинга, но больше не болела. Дискомфорт в жиле тоже исчез. То ли я вчера использовала не весь свой потенциал, то ли добралась до глубинных сил, и жить осталось совсем немного – их восстановить практически невозможно.

Думать о смерти совершенно не хотелось, поэтому я встала и потянулась. Тут же нахлынуло ощущение дикого стыда за вчерашнюю выходку – я ведь сбежала прямо от дома охотника, а потом не поставила в известность атли, что со мной все в порядке. Глеб, наверное, с ума сошел, а Влад...

А вот это опасная тема. Даже для мыслей. Лучше без них – сразу в омут с головой. Размышления на эту тему никак не помогут.

Скорее всего, меня будут судить. И за то, что ослушалась вчера, и за то, что сбежала. А еще, наверняка, вернется вопрос ясновидцев.

Не буду этого делать – пусть хоть режут!

На кухне меня ждала чашка горячего кофе и бутерброды. Вика, как всегда, заботится и ни о чем не спрашивает. Настоящий друг, проверенный временем. Как жаль, что ей нельзя рассказать об атли – это бы многое упростило. Но, зная ее, я могла сказать точно: она не поймет.

– Ты опять связалась с его величеством? – спросила подруга, пристально вглядываясь в мое лицо.

Я даже кофе подавилась. Чашка с грохотом опустилась на стол, а я с ужасом посмотрела на Вику.

Она придумала это прозвище для Влада почти сразу же после нашего знакомства и, наверное, была права. В том смысле, что оно ему очень подходило.

– Он звонил вчера, – бесстрастно добавила она и взяла бутерброд. – То есть сегодня. Ночью.

– Все не так, – смущенно сказала я. – То есть не так, как кажется.

– А как кажется?

Я вздохнула. Ну, как ей объяснить, что я просто обязана жить с Владом в одном доме? Да если бы она знала всю историю наших отношений, наверняка назвала бы меня сумасшедшей. Странно, но я больше не ощущала дискомфорта – наверное, свыклась, притерлась к странностям и особенностям быта хищных.

– Никак. Неважно.

– Я выпытывать не буду. Скажу одно: ты снова будешь плакать, попомни мои слова.

– Что ты сказала ему? – спросила я, стараясь придать голосу как можно более безразличную интонацию.

– Что не видела тебя больше недели, – невозмутимо ответила подруга.

Домой я возвращалась отнюдь не в радужном настроении. В общем-то, я не знала, что именно меня ждет и какого рода разборки придется вынести. Мысли об охотнике не шли из головы, а еще о внезапном проявлении способностей жилы.

Почему они не проснулись раньше? Например, в тот день, когда охотник вселился в Славика? Или тогда, когда приходил Тан? Мысль о том, что я могла вот так жахнуть по Чернокнижнику, показалась неожиданно приятной.

Оказывается, я могу жахнуть!

В гостиной я тут же натолкнулась на Глеба.

– Ты нормальная? – без обиняков заявил он, хотя я заметила мелькнувшее облегчение на уставшем и встревоженном лице. Впрочем, облегчение быстро сменилось злостью и едва скрываемой обидой.

– Извини... – пробормотала я. – Не хотела тебя пугать.

– Шутишь? Мы уже похоронили тебя. Ты вообще головой думаешь, Полевая? У тебя там мозги, если что? Используй их хотя бы иногда!

– Глеб, ну я же извинилась. К тому же, ты знал, что я так сделаю. Нечего было... убегать...

И замолчала под убийственным взглядом Влада.

Он стоял на выходе из коридорчика, ведущего в кухню. За его спиной замерла Лара и смотрела на меня испуганно. Впрочем, защитница – это меньшее, что волновало меня в тот момент.

– Ну, это... не надо злиться, – примирительно произнес Глеб. – Вернулась и хорошо.

Влад на него даже не взглянул.

Что ж, я готовилась к этому и стоически выдержала ментальную атаку. Оказалось труднее, чем представляла. Если честно, он на меня никогда особо и не злился, кроме случая в день воссоединения атли. Но тогда мне помогала собственная ярость, а в этот раз мешало сожаление.

Не говоря ни слова, он подошел, буквально схватил меня за запястье и потащил вверх по лестнице.

Я считала ступени и готовилась к худшему – чему-то неотвратимому, что надолго изменит тон наших отношений. Мелькнула мысль, что эта едва сдержанная ярость могла быть вызвана нали.

Седьмым? Или может...

Внезапно стало страшно. По-настоящему. Жуткое ощущение – не доверять тому, к кому так сильно привязан, постоянное желание скрыть зависимость, прятать глаза, придавая лицу каменное выражение.

Врать – себе, ему, всем...

Зачем? Есть ли смысл?

Живя в постоянном напряжении, я уже разучилась просто улыбаться, расслабляться, радоваться мелочам.

Влад открыл дверь своей комнаты и втолкнул меня внутрь. Что ж, так даже лучше – будет кричать не при всех, а это уже значительный плюс для готовившейся давать отпор гордости.

Дверь громко захлопнулась, оставив позади пути к отступлению – маленький мостик, по которому я еще могла убежать. Бежать не хотелось.

– Влад, я...

– Молчи! – прошипел он.

Подошел близко – бог мой, как близко! Испуг, ярость, возбуждение – все смешалось, переплелось, срослось корнями. Откуда-то издалека слышалось мое прерывистое дыхание, растворяющееся в накалившемся от напряжения воздухе. На комоде размеренно тикали часы, заполняя тишину, мешая потеряться, утонуть...

Влад поднял руку, погладил по щеке, запустил руку в волосы – сначала нежно, затем жестко, почти грубо. Запрокинул мою голову назад.

Я закрыла глаза...

Врать не хотелось.

Правда, пусть и выраженная не словами – прикосновениями, вздохами, стонами – выплеснулась наружу фейерверком разноцветных искр. Я судорожно сжимала ткань скользящих простыней, тонула, выныривала, захлебывалась блаженством, снова тонула.

Дышала ванилью, и она, словно яд, лишала воли, сомнений, жизни. Меня. Растекалась по венам светом, волшебством...

Растворяясь в другом, всегда теряешь себя.

Важно? Нет, неважно!

Умелые руки, горячее дыхание в районе ключицы, обжигающий шепот. Я отвечала – неразборчиво, не задумываясь о значении произносимых слов. Словно невидимая пружина во мне, натянутая до предела, распрямилась, выстрелила, и что-то высвободилось – дикое, чарующее, восхитительное.

Оно медленно оседало на подушки, в то время как я пыталась прийти в себя, нащупать ниточку реальности и по ней выйти из лабиринта внезапной близости. Желанной и запретной.

– Ты хоть понимаешь, как я испугался?

Рука прошлась по волосам, захватила прядь, скользнула по шее, рождая мурашки. Так приятно – его тревога, забота, желание. Словно я преодолела последние несколько лет и вернулась в прошлое – наше прошлое, до предательства.

– Я не хотела никого пугать. Сама испугалась... Даже не знаю, почему сбежала. Пришла к Вике. Так вымоталась, что сразу уснула. Я же не знала, что она тебе соврет.

– Только не говори, что она не предвзята! – проворчал Влад, приподнимая мой подбородок. – Ты ужасно себя вела. Надеюсь, понимаешь это?

– Извини.

– Охотник вернется, Полина.

Я потупилась, и он вздохнул. Взял мою руку, развернул ладонью вверх и несколько секунд внимательно рассматривал.

– Ты удивила меня вчера, – сказал задумчиво.

– Я и сама удивилась. Не поняла, что произошло.

Постепенно тишина возвращалась. Разбавленная тиканьем часов, окутывала умиротворением и спокойствием. Возникло ощущение, что все правильно. Так, как должно быть. Наверняка это чувство вызывалось проклятием, но мне было плевать. Рано или поздно устаешь сопротивляться и просто принимаешь данность.

Удивительные сюрпризы преподносит судьба. Я ведь шла домой на казнь, а попала в блаженство. Захотелось остановить время, хотя бы замедлить, наложить магическое заклинание на дверь, чтобы никто не смог войти и разрушить эту идиллию. Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Той самой глупой улыбкой школьниц – наивной и смешной.

Подумала об охотнике, вернее, о его лучшем друге. Сразу вспомнился Лёня и его пустые глаза, неразборчивое бормотание.

Навсегда... Как же это несправедливо!

– О чем думаешь? – тихо спросил Влад.

– А ты разве не можешь... знать? – вырвалось у меня.

Я тут же прокляла свой язык. Так хотелось не нарушать идиллию, забыть обо всем плохом, но я, как всегда, все испортила.

– Что ты имеешь в виду?

Голос Влада был спокойным и излучал благодушие. Не хотелось отвечать, но раз начала...

– Нали. Седьмого, – сказала и застыла.

«Тик-так, – откликнулись часы. И снова: – Тик-так».

– Я прогнал седьмого, Полина. Еще в хельзе.

– О...

Сердце забилось быстрее, в грудь закрался предательский холодок опасения. Нельзя прятаться от правды, но мне снова захотелось. Правда могла оказаться страшной, неправильной и фатальной.

– Еще что-то хочешь спросить?

Хочу ли я спросить? Шутишь? Конечно, не хочу! Я вообще не хочу, чтобы это происходило с нами. Желаю, чтобы не было проклятия, жуткого прошлого, сомнений. Чтобы тебе не нужна была моя кровь, а я могла спокойно дышать без тебя.

Я покачала головой.

– Нет.

Влад улыбнулся, поцеловал меня в лоб и встал. Вот все и закончилось. Так быстро – я не успела даже осознать, принять, пропустить через себя. Что теперь будет с нами? Со мной?

– И что теперь? – осторожно спросила я.

Влад посмотрел в глаза, покачал головой. Слегка растрепавшаяся прическа удивительно ему шла, и мне захотелось прильнуть, прижаться и ни о чем не думать. Заснуть с ним, как раньше – в ореоле покоя и защищенности. Наверное, проклятие сильнее, если ему потакаешь.

– Ты все равно меня не слушаешь. – Он пожал плечами. – Слова не держишь. Восстанавливаться-то как планируешь?

– Я не буду пить ясновидцев! – нахмурилась я.

– Я так и думал.

Он оделся и вышел из комнаты, а я откинулась на подушки, вдохнула остывающий воздух с рассеивающимся ванильным шлейфом и закрыла глаза.

Что-то я совершенно запуталась...

И что теперь? Сделаем вид, что ничего не было?

Сначала мне, и правда, казалось, что ничего. Словно это было очередным видением, дымкой, туманом. Что я еще сплю у Вики и вот-вот проснусь. Нужно будет идти домой, объясняться с Владом, а его настоящая реакция на вчерашнее не будет такой положительной.

Пробуждения не произошло. Произошло столкновение с Глебом в коридоре. Он сомнительно взглянул на меня – как бы свысока и немного осуждающе.

– Что? – резко спросила я, поправляя волосы. Нужно было хотя бы в зеркало посмотреть. Хотя то, что я вышла из комнаты Влада спустя полчаса после того, как он сам ее покинул, очень красноречиво описывало ситуацию. Да у меня, наверное, на лбу написано все, и спрашивать не надо.

– Думал, он тебя прибьет, – мрачно ответил Глеб.

– Ну, он меня не прибил.

– Да, я понял это по стонам из-за двери. Сначала хотел вмешаться, думал, он там тебя пытает...

– Знаешь, что, Измайлов, ты гад! – выдохнула я. – Я разве спрашиваю тебя, с кем ты спишь?

Глеб воровато оглянулся, взял меня за руку и поволок в свою комнату. Невероятное сходство, а еще отпираются! У них даже повадки одинаковые.

– Знаешь, что я слышал сегодня утром? – порывисто спросил он, прикрыв за мной дверь. – Вермунд у финальной точки, впустил восьмого и на пределе. А ты – просто финишная лента, Полина. Все это – изощренная игра, как ты не поймешь?

Я обижено нахмурилась, потупилась.

– Не верю.

– Ну, и дура!

– Хватит уже! – окончательно обиделась я. – Это моя жизнь, и мои решения.

Глеб выдохнул и отвернулся. Хотел что-то еще сказать, но передумал. Кивнул.

– Так что с тем охотником? Какого черта ты там устроила вчера?

Я пожала плечами, забралась на кровать и поджала ноги. Дотронулась до блестящего глянца гитарной деки.

Интересно, деревяшка, а звуки издает волшебные. Мне всегда было невероятно уютно сидеть в глубоком кресле Глеба и слушать, как он наигрывает свои замысловатые мелодии.

– Сама не знаю, что произошло. Нужно спросить у Филиппа, были ли у мамы такие таланты.

Глеб покачал головой.

– Точно не было. – Замялся, отвел взгляд. – Я читал о пророчицах атли...

– Тогда даже не знаю... Адреналиновый выброс? Я ж на грани смерти была, охотник хотел порвать мою жилу.

– Возможно. – Он присел рядом. – Или твой кен имеет тайные свойства.

– Знаешь, я не чувствую себя плохо. Я имею в виду, после вчерашнего. То есть ночью казалось, истощена была, а утром ощущала себя довольно бодро. Странно.

– Действительно странно. Что на это сказал Вермунд?

– Ничего. Мы особо не разговаривали.

– Я так и понял.

– Глеб!

– Молчу-молчу.

Подозрения Глеба отложились в сознании зудящим фоном. К нему примешивались мысли, зародившиеся в хельзе. Но если Орма я могла презирать и по-черному ненавидеть, то перед Владом в этом плане была полностью беззащитна. Мы же только что занимались любовью на его огромной кровати. Сколько раз мне снились эти сны? Сколько еще приснятся?

С другой стороны, я понимала, что верить ему нельзя. Его забота странным образом переплеталась с ложью, вызывая при этом противоречивые чувства. Я терялась в догадках, путалась и была совершенно сбита с толку.

Надеялась на разговор, даже сочиняла речь, но разговор так и не состоялся. Влад куда-то уехал и вернулся, когда я уже спала. На следующий день вел себя, как обычно, ничем не выдавая намерений сблизиться, если они у него, конечно же были. За завтраком даже не посмотрел на меня, после о чем-то долго разговаривал с Филиппом и Ларой, вызывая в душе неконтролируемые приступы обиды.

То был порыв, убеждала я себя. Он испугался, эмоции зашкалили. Мне-то что? Разве думала я об отношениях, хотела их? Перед тем, как в нас стреляла Юлиана, Влад просил подумать о нас, но после выхода из комы ни разу не напомнил о том обещании.

Его все еще волнуют нали. Восьмой тянет кен неимоверно, и Владу нужно прогнать его. Последняя стенка рухнет, и я окажусь один на один с реальностью, хотя уже и так понимаю: он пойдет до конца.

В то, что убьет меня, я, конечно же, не верила, но другая девочка – пророчица – разве она заслужила? Нужно было спросить вчера, а не поддаваться малодушию, но я смолчала. Боялась ответа? Скорее всего.

А потом Влад строго-настрого приказал атли сидеть в доме и не высовываться. На меня посмотрел особенно пристально, как бы показывая, что второй раз своеволие мне не сойдет с рук. О работе я даже заикнуться постеснялась, подошла к Кириллу и робко озвучила просьбу.

Как же хорошо, что Кирилл Макаров больше не впускал нали! Он на поверку оказался очень мягким и уступчивым, а не тем букой, которого я встретила впервые.

Хотя все же клянчить больничный не выход. И что теперь, сидеть в доме до смерти? Ждать, что охотник нападет со спины где-нибудь в супермаркете. Понимаю, Влад заботится об атли, но должно же быть решение.

– Ты же сама отпустила охотника, – язвительно выдала Рита, когда я возмутилась о жизни в клетке. – Вот и терпи. И вообще, взяла моду защищать ясновидцев и охотников!

– Он не показался мне таким уж страшным, – смущенно ответила я.

– Он чуть не убил меня и твоего ненаглядного Глеба!

С этим не поспоришь. Но я вспомнила наш разговор на лавочке. Андрей не убил меня, хотя мог. К тому же я была слаба и вероятнее всего пошла бы искать ясновидца. Почему он не допускал такой возможности? Или допускал, но спустил мне это с рук? С чего бы? То, что я спасла ему жизнь, не повод смотреть сквозь пальцы на злодеяния. Вряд ли охотник поверил, что я не буду пить кен ясновидцев.

Вообще его действия, как и мои, в ту ночь трудно назвать логичными. Скорее всего, Андрей уже укрепился в решении охотиться на атли.

Нет, не может все быть так! Мы же все – люди. И хищные, и ясновидцы, и охотники. Разве можно друг на друга охотиться?

– Эй, ты слушаешь вообще? – Рита поводила рукой у меня перед лицом. Я, кажется, ушла в себя и пропустила часть разговора.

– А? Что?

– Я спрашиваю, что у тебя с Измайловым?

– Глупый вопрос. Мы друзья.

– Ага, а он об этом знает? А Влад? – Сестра покачала головой. – Нехорошо их стравливать, Полина.

– Стравливать? – удивилась я. – Когда я их стравливала?

Рита вздохнула. Взяла меня за руку, и потянула к дивану. Воровато оглянулась и заговорщически зашептала:

– Я не знаю, о чем вы общаетесь с Измайловым, и какие у вас отношения, но на следующий день после той истории с охотником, когда ты вернулась утром, и вы с Владом... ну, ты поняла. – Она нервно улыбнулась, а я нахмурилась.

Что, теперь весь дом знает? И говорят, небось. Как это Лара меня еще не отравила?

– И? – стараясь казаться безразличной, спросила я.

– Ну, в общем, Глеб даже в лице переменился. Сначала мне показалось, он войдет. Мы ж за вами пошли. Вернее, он пошел тебя спасать, а я – ну так, на подмогу. Вдруг разнимать придется.

Я представила себе сцену: хрупкая Рита кидается в гущу драки Влада с Глебом, и не смогла сдержать улыбки. Вообще разговор получался каким-то нервным. Я взяла стакан, налила воды из графина, сделала глоток. Впрочем, от кома в горле это не помогло.

– Но это не самое страшное, – серьезно продолжила сестра. – Влад тоже спрашивал... ну, о вас.

Я даже поперхнулась и слегка перелила на себя воду.

– Ты не волнуйся! – перешла на шепот Рита. – Я сказала, что вы с Глебом просто друзья.

– Мы и есть просто друзья!

– Хорошо-хорошо, – примирительно закончила она. – Просто иногда кажется, сам Глеб думает иначе. Ты бы поговорила с ним.

Если Рита права, то мне нужно выяснить это с Глебом раз и навсегда. Я вспомнила ночь, проведенную в доме Ольги Измайловой. Но я ведь ясно дала ему понять, что это лишь слабость. Блажь, которая забудется наутро. Впрочем, такое не забывают.

Вдруг я почувствовала себя не очень хорошим человеком. Нет, ну почему так? Ведь я была тогда свободна, Глеб тоже. Разве не так поступают взрослые свободные люди, которые симпатизируют друг другу? Это ведь был просто секс без обязательств.

Кого я пытаюсь обмануть? Взрослые люди не спят с друзьями, чтобы утешить, и уж тем более, не делают потом вид, что ничего не произошло. Однозначно, нужно поговорить с ним. Но только не сейчас – сейчас нужно думать об охотнике.

Последующие несколько недель показались адом. Никто не смел высунуть нос за пределы дома, выходили лишь наиболее сильные, и то, не поодиночке. В основном, это были Влад, Филипп и Лара.

Мне Влад категорически запретил высовываться, хотя именно я тогда спасла нас от охотника. Было немного обидно, что со мной обращаются, как с ребенком.

Влад был приветлив, но ночи проводил отдельно, никоим образом не давая понять, что мы снова пара. Никаких намеков на отношения.

Неопределенность изводила, заставляла строить по ночам немыслимые теории, а потом рушить их с рассветом.

В итоге я пришла к выводу, что то был обычный порыв. Без последствий. А что, так бывает: люди выпускают пар и расходятся. Наверняка Владу тоже некомфортно знать, что он от меня зависим. Он весь такой самодостаточный, сильный. А я какая-то девчонка... Все, что нас связывает – магическая шалость давно почившей ведьмы. Мы даже не подходим друг другу.

И я смирилась.

Но смириться с вынужденным заточением не могла – это сводило с ума. Поэтому когда Влада и Лары не было, Филипп возился с бумагами в кабинете, а девчонки трещали на кухне, я выскользнула из дома.

Меня встретил солнечный, но холодный октябрьский день. Удивительно прозрачный, свежий воздух бодрил и заряжал позитивом. Я быстро зашагала к остановке, а через пятнадцать минут уже ехала в город.

Нужный район был мне знаком – здесь жил одноклассник, который когда-то, еще классе в девятом, за мной настойчиво ухаживал. Зазывал домой, где его бабушка угощала пирожками с капустой и собственноручно приготовленными чебуреками. С одноклассником не сложилось, а чебуреки оставили в памяти приятный след. Как и сам район.

Быстро преодолевая лестничные пролеты, я старалась ни о чем не думать. Начну сомневаться – сбегу. Нельзя трусить и прятаться в последний момент.

Решительно нажала на кнопку звонка, застыла. Удары сердца гулко отдавались в ушах, волнение сгустилось, усилилось и давило на мозг свинцовыми рукавицами. Наконец, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

– Полина? – Хозяин квартиры был явно удивлен.

– Привет, Андрей, – сдавленно поздоровалась я. – Можно войти?

Охотник отступил, и я шагнула в его уютную мышеловку.

Почему-то смутилась и забыла все слова, впрочем, как всегда. Но знала точно: определенность важнее. Балансировать между «да» и «нет» надоело безумно.

Андрей закрыл за мной дверь, и ощущение беззащитности усилилось, но я напомнила себе, что могу жахнуть. Как это сделать, я в принципе, не представляла, но в прошлый раз получилось же.

– Как ты... себя чувствуешь?

Вопрос был нелепым, но я не могла его не задать.

– Уже лучше, – улыбнулся он.

Охотник прошлепал на кухню, оттуда обернулся и, как ни в чем ни бывало, спросил:

– Чай? Кофе?

– Чай, – ответила я после секунды раздумий.

Не будет же он меня травить, в самом-то деле. Чтобы меня убить, у него есть вполне определенные способности.

Я проследовала за ним и присела за застеленный скатертью стол. Осмотрелась. Определенно уютная и приятная обстановка. Ажурные занавески умиляли и никак не вязались с сущностью убийцы. Я невольно улыбнулась.

– Вижу, у тебя хорошее настроение, – миролюбиво сказал Андрей.

– Просто я не так представляла себе жилище охотника, – призналась я.

– Представляла подземелье с кандалами на стенах? – усмехнулся он.

– Да, нет. То есть не то чтобы...

– Я люблю уют.

Он совершенно не смахивал на опасного типа. Особенно сегодня. В растоптанных тапочках, спортивном костюме, у плиты – очень устрашающе.

– Пришла узнать, собираюсь ли я нападать на твое племя? – спросил он, доставая печенье из хлебницы и ставя на стол чашки из сервиза.

Я осторожно кивнула.

– Это моя природа, Полина. Убивать хищных. Атли – хищные.

Я потупилась в белоснежную скатерть. Чайник на плите засвистел, и Андрей налил кипятка в заварник, поставил на стол сахарницу. Присел на соседний стул и серьезно спросил:

– Почему не дала своему вождю убить меня?

Я пожала плечами.

– Я не росла с хищными. Воспитывалась вне атли. Наверное, поэтому. Считаю, что все мы – люди в первую очередь.

Он кивнул. Налил чаю и подвинул мне дымящуюся кружку.

– Хорошо, Полина. – Я подняла на него глаза, не веря собственным ушам. – Будем считать, я потерял след.

– Почему? – спросила сдавленно.

– Я тоже рос не среди ясновидцев. Вне клана. – Он вздохнул. – Понимаю, о чем ты говоришь.

Мы допили чай в полном молчании. Я поднялась. Должна была чувствовать облегчение, но на душе почему-то было тяжело. То ли усталость, то ли последствия адреналинового выброса – как тогда, когда уходила отсюда впервые.

Андрей открыл ящик трюмо, достал блокнот и написал что-то. Вырвал листок.

– Держи, – сказал небрежно и протянул мне. – Если вдруг вляпаешься в неприятности. А ты вляпаешься точно!

Каллиграфическим подчерком, вызывающим зависть бывшей троечницы, на листке был выведен номер телефона

– Спасибо.

Я не понимала, зачем он сделал это, но листок все же взяла. Никто же не заставляет меня звонить, верно?

Домой вернулась в мрачном настроении, хотя и с хорошими вестями. И в гостиной сразу же натолкнулась на Влада.

– Мне скоро придется ставить на тебя жучок! – выдохнул он и замолчал.

Я поежилась. Все же нали – не шутка, особенно когда он последний и тянет из тебя кен с бешеной силой.

– Не нужно злиться, – робко парировала я. – Давай ты совсем-совсем не будешь злиться. Я же жива. – А потом добавила почти шепотом: – Я была у охотника.

– Ты себе представить не можешь, каких усилий мне стоит сейчас сдержаться, – спокойно сказал он и отвернулся.

– Влад... – Подошла, положила руку ему на плечо. Никакой реакции. Естественно, он злится. Я бы злилась. Вечно творю, потом думаю. – Извини.

Молчание.

– Ну, прости меня! Я должна была выяснить, будет ли он нападать. Мы тут сидим, как... пленники.

– А кто в этом виноват? – резко спросил Влад и сбросил мою руку. – Ты вынуждаешь меня подумать о наказании для тебя.

– Я лишь хотела знать, будет ли он убивать.

– А если бы охотник начал с тебя? Ты об этом подумала?

На наши разборки постепенно слетались все атли. Да уж, сегодня я точно буду заклеймена на людях. Верно говорят, молния в одно место дважды не бьет.

А жаль.

– Я могу за себя постоять, помнишь? – парировала я. – Он не стал бы нападать. Охотник разбирается в людях.

– Полина, для охотников не существует плохих или хороших людей, – произнес Влад таким тоном, будто он учитель, а я нерадивая ученица, которая никак не может выучить урок. – Для них вообще не существует людей. Есть хищные и остальные. Первых они убивают, а вторые их совершенно не интересуют.

– Неправда. Андрей не такой.

– Андрей? – переспросил Глеб и хитро улыбнулся.

– Андрей?! – это уже Влад.

– Да, Андрей. Или ты думаешь, у охотников и имен тоже не бывает?

– Она чокнутая! – Лара закатила глаза. – Я всегда это говорила.

– Он не будет нападать, – упрямо сказала я и сложила руки на груди.

Не отступлю даже несмотря на нали!

– Полина подружилась с охотником, – улыбнулся Глеб, чем еще больше взбесил Влада.

Впрочем, возможно он этого и добивался. Мне сразу же вспомнился недавний разговор с Маргаритой, и в груди йокнуло. Нужно поговорить с ним обязательно. Если у Глеба Измайлова есть какие-то чувства или надежды, это необходимо пресечь.

– А с чего ты взяла, что ему можно верить? – внезапно спокойно спросил Влад. Наверное, ждал рациональных доводов. Вернее, что их не будет. Их и не было – у меня осталось слово охотника, не заверенное материально.