Текст книги "Я - хищная. Пророчица (СИ)"

Автор книги: Ксения Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 31. Ты – мой враг

Андрей позвонил через две недели. На радостях я даже подпрыгнула на месте и выронила телефон. Дурацкая привычка – ронять телефоны. Когда-нибудь он разобьется точно.

– Андрей! – радостно выкрикнула в трубку, чем, несомненно, удивила охотника.

– Ты первая хищная, кто так бурно реагирует на меня. И позитивно.

Я буквально представила его улыбающимся за чашкой чая в милой кухоньке с занавесочками. Ну какой тут может быть негатив?

– Действительно рада тебя слышать.

– Тогда приезжай. Я как раз приготовил плов, заодно и покормлю.

Странные у нас выходили отношения. Пообщались так, будто знали друг друга вечность, а на самом деле враги. И веяло от Андрея чем-то чистым, добрым, несмотря на то, что он убивал хищных.

Хотя некоторые из нас очень даже заслуживают смерти.

Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Если единственный мужчина, который мне нравился, оказался чудовищем, не значит, что остальные такие же. Да и вообще они мне не нужны! Для счастливой жизни у меня есть атли и дочь. А еще Глеб, которого непременно нужно выручать.

Трясущимися руками я положила телефон обратно на тумбочку. Не могла привести в порядок мысли. Как начать разговор? Как преподнести Андрею суть проблемы? Как добиться согласия помочь? Я не настолько хорошо знала охотника, чтобы найти ниточки, за которые можно дернуть, да и не умела никогда дергать за ниточки.

Нужно взять себя в руки! Просто скажу, как есть, и позволю решать ему.

Я взглянула в зеркало – жалкое зрелище. Не помню, когда в последний раз наносила макияж, а голову мыла неделю назад. Позорище! Волосы спутанным пучком торчат на затылке, под глазами круги, щеки ввалились. Я, конечно, старалась соблюдать режим и спать по восемь часов, но когда каждую ночь снятся кошмары, особо не выспишься.

– Что же ты с собой делаешь? – нахмурилась отражению и отправилась в ванную исправлять то, что можно было исправить, с помощью душа, фена и тонального крема.

Одеваясь, подумала, почему с отреченными закон племени запрещал видеться, а с охотниками нет? Хотя какой идиот из хищных будет намеренно встречаться с охотником?

В коридоре наткнулась на Риту, и она, похоже, направлялась ко мне.

– Уходишь? – насторожилась сестра, подозрительно меня осматривая.

– Прогуляюсь, – ответила я. – Съезжу в город.

– Понимаю, тебе все еще трудно, но... – Рита отвела взгляд и начала внимательно разглядывать кованые бра на стене.

– Что? – насторожилась я.

– Поскольку Влад ушел... В общем, нам нужно выбрать нового вождя.

В принципе, к подобному разговору я была готова. Каждый день ждала его возвращения в дом атли, даже думала паковать вещи и переехать к Вике. Но сейчас была немного ошарашена.

– Разве закон позволяет избирать нового вождя, когда жив существующий?

– Брат не вернется, – вздохнула Рита. – Это уже точно.

В душе смешались облегчение и тревога. Странно и слишком хорошо для меня. Слишком, чтобы в это поверить.

– Откуда знаешь?

– Кирилл видел его. Вчера в городе. Влад не вернется в атли.

Ушел? Серьезно? Отрекся и бросил племя, которым так дорожил? Сверхсила открыла новые горизонты?

Я мысленно себя отругала. Какое мне дело вообще? Ушел и ладно. Так даже проще – не придется видеть его, переживать все снова, уходить из дома. Интересно, дом Влад оставит атли или нам придется съезжать?

– Нас не так много, но мы все еще можем выбрать, – с надеждой сказала Рита.

– Да уж, невелик выбор. – Я горько улыбнулась. – Учитывая, что у Кирилла нет таких амбиций. Скажи лучше, что это просто формальность.

– Возможно, это и формальность, но мы должны закрепить все решением совета. Сегодня вечером. И твой голос...

– У Филиппа он есть, – безразлично перебила я. – Мне пора.

– Что-то важное? – Рита усердно расправила темно-синюю плиссированную юбку, делая вид, что задала обычный будничный вопрос.

– Хотела проведать Вику.

– Полина, давай начистоту. Я знаю, у тебя с Измаловым были отношения, но он отреченный. Вам просто нельзя, пойми!

– Я не дура, – насупилась я. – Знаю. И что ты имеешь в виду, говоря «отношения»?

– Ой, да ладно! Все знают, что вы были любовниками. Из-за этого Влад и сделал... то, что сделал.

В горле застрял противный, горький ком обиды. В глазах на секунду потемнело, кулаки сами собой сжались.

Она что же, винит меня? Невероятно. Моя собственная сестра считала, что недавние ужасные события произошли по моей вине. Несколько секунд я стояла молча, размышляя, как бы порезче ответить. К сожалению, на ум приходили сплошные банальности – пошлые и пафосные.

Посмотрела на Риту с укором и покачала головой.

– Не были мы любовниками.

А потом подумала, что Рита не сама дошла до неутешительных выводов. Наверняка Влад говорил с сестрой, и я в этой истории выглядела не лучшим образом. Но прогнать обиду не получилось – она ворвалась в меня диким вихрем разочарования и ярости.

Развернувшись, я быстро пошла прочь. Забыть, не думать! Пора вставать на ноги, и встреча с охотником – первый шаг.

По дороге до Липецка я злилась на Влада. Вся моя жизнь была пропитана им, тягой к нему, болезненным терзанием между «простить» и «уничтожить». Вру, «уничтожить» не было. Но теперь, когда я поняла, насколько мало значит человеческая жизнь и насколько дорога моя собственная, все виделось в совершенно ином свете.

Я понимала, что не стану сильнее. Не смогу ударить так, чтобы он понял: мне было реально больно. Чтобы осознал: так делать нельзя. Резать людям вены, чтобы удовлетворить собственные амбиции. Привязывать доверяющих тебе женщин к ритуальному камню и использовать их кровь.

К черту проклятие! Я любила его. Поверила, что тот день, исполосованный полу-снегом полу-дождем за стеклом его пустынной, холодной квартиры, был во благо. А почему? А потому что так сказал он. Оля не в счет – ей Влад тоже мог навешать лапши.

Единственный вопрос, словно игла, засел в мозгу: почему он ждал? И зачем заставил меня думать, что он любит меня...

Глупая Полина. Влад Вермунд никого не любит. Он бросил племя, ушел. Туда ему и дорога!

У двери Андрея я немного притормозила. Положила палец на кнопку звонка и застыла. Внезапно нахлынули воспоминания: страх за Глеба, волнение, решимость. Они там – те, кого я люблю. Мой лучший друг. Моя сестра. И он. Человек без лица – потому что истинное лицо он никогда не показывал.

Следом пришел вопрос. Малодушный. Почему я? И ответ – отчетливый, простой и до обиды правильный.

Я позволила. Верила, не замечала очевидного. И невольно разрешила себя использовать...

– Полина? – Андрей махал ладонью перед моим лицом, стараясь вернуть в реальность. Я очнулась, вынырнула из прошлого и оказалась в настоящем – болезненном и неправильном. – Ты в порядке?

– Нет. – Слабо улыбнулась. – Впустишь?

В небольшой кухне ничего не изменилось. Странные ощущения – мне хотелось перемен, но тут словно жил кусочек прошлого, до событий, почти убивших меня. И я была рада, что хоть где-то он сохранился, ведь в моей жизни места для прошлого больше не было. Я его выжгла. Стерла воспоминания.

Андрей готовил вкусно. Радость, а не мужчина. Даже удивительно, почему еще не женат. Хотя, с его сущностью это и не мудрено – сложно будет объяснить супруге ночные вылазки и дрожащих при встрече с ее благоверным хищных.

– Так тебя можно поздравить? – улыбаясь, спросил он.

– Поздравить?

Вот уж чего точно делать не стоит, так это поздравлять меня. Теперь даже летом придется носить длинные рукава, пряча под ними отпечатки собственной глупости.

– Ну, с ребенком.

– А, это... – Я отвела взгляд и опустила взгляд на скатерть. И как ему удается сохранять ее чистой и белоснежной? Чудеса! И занавески.

Белый. Думай о белом, Полина, а не о забрызганном кровью ритуальном камне атли.

– Рассказывай. Что стряслось?

– Мне нужно знать, где найти Первозданных, – выпалила я и замолчала. Одновременно испытала облегчение и тревогу – прятаться негде, остается уповать на удачу. Ну, и на сочувствие охотника.

Андрей молчал минуты две. Думал о чем-то напряженно, пока я рассматривала его из-под полуопущенных ресниц. Похоже, отнесся к моей просьбе серьезно, а это уже что-то. Не посмеялся и не прогнал.

Посмотрел хмуро и прямо спросил:

– Что ты натворила?

– Не я. Глеб.

– Какой Глеб?

– Ну, тот, темноволосый, – объяснила я и, увидев недоумение на лице Андрея, добавила: – Которого ты привязал к стулу.

– Ага. – На лице охотника мелькнула тень узнавания. – Так что же сделал Глеб?

– Отрекся от племени.

Охотник со свистом выдохнул. Даже я испугалась немного. Встал, прошелся к плите, нанес на губку чистящее средство и начал усердно тереть варочную поверхность.

– Полина, не уверен, что правильно понял. Твой друг отрекся от племени. Даже не буду спрашивать о причинах. А ты, по-видимому, хочешь вернуть его обратно, не так ли?

– Так, – честно ответила я.

– А что думает об этом вождь атли? Насколько я знаю, ваши законы...

– К черту вождя! – слишком горячо перебила я. – У Глеба была причина. Веская.

– Смею предположить, у всех, кто принимает такое решение, есть на то веская причина, – поучающее произнес Андрей.

– Меня хотели убить, – выдохнула я, и отвернула рукава блузы. Горло полыхнуло огнем – не думала, что будет так сложно сказать это вслух, признаться.

Охотник ополоснул руки, снова присел. Провел подушечкой большого пальца по еще розовой, бугристой поверхности шрамов, и я поспешно спрятала запястье в рукав. Отвернулась. В глаза Андрею смотреть не могла – боялась увидеть там жалость.

– Изгнание Девяти, – прошептал он. – Ну, надо же...

– Ты знаешь о ритуале? – удивилась я.

– Слышал. Альрик... Один из Первозданных говорил о нем однажды. – Охотник глубоко вздохнул. – Кто это сделал?

– Влад, – глухим шепотом ответила я. В глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться.

Ненавижу плакать! Странно, но рядом с Андреем смущения почти не было. Наверное, потому что он не часть моей жизни. Встретились, разбежались – делов-то.

Почему же первым делом я пришла к нему – незнакомцу с убийственной силой? Пришла с разорванными запястьями и истерзанной душой просить за единственного, кто вступился за меня перед смертью.

– Мне жаль, Полина, – сказал Андрей. Без унизительной жалости. Честно. – Он... завершил ритуал?

– У меня не было возможности понаблюдать. Возникли кое-какие трудности – я умирала, – саркастично ответила я. – Но думаю, да. Иначе вернулся бы в племя.

– Да уж... – Андрей ошеломленно покачал головой. – Невероятно.

– Ты будто восхищаешься.

– Извини, – виновато потупился охотник. – Просто давно никто не делал такого. Не прогонял нали, имею в виду.

– И не убивал при этом пророчиц, – зло добавила я.

– Я же извинился!

– Проехали. Так ты поможешь с Первозданными?

– Я не думаю, что кто-то из Первозданных пойдет тебе навстречу, Полина, – серьезно сказал Андрей. – Глеб сам принял решение. Я не могу просить за него, я не могу даже общаться с тобой сейчас.

– Потому что убиваешь таких, как я?

– Вот именно. Понимаешь, Первозданные сами были охотниками когда-то. Они не будут слушать тебя. В них больше политики, чем магии, но в нашем мире каждый из них имеет вес. А еще они знают кучу древних заклинаний и умеют ими пользоваться.

– Выходит, они слушают только охотников? – догадалась я.

– Они давно не выходят в мир и все узнают через нас.

– Охотники правят миром, – пробормотала я и спрятала лицо в ладонях.

Просить Андрея заступаться за Глеба перед Первозданными я бы не посмела. Да и подозрительно это. Обязательно бросит на него тень: очень странно для охотника помогать «зверушкам». Неправильно.

– Я ничего не обещаю, но если выйдет поговорить с Альриком наедине... – Андрей нахмурился, а затем осторожно вытер несдержанную слезинку с моей щеки.

– Спасибо.

Поддавшись резко нахлынувшему порыву радости, я привстала и обняла его. Уф! Не зря ходят слухи, что любой контакт с охотниками болезненно воспринимается хищным. Во времена великой войны, когда охотники объединились против нас, много женщин погибло от изнасилования охотниками. Они оставили после себя сотни искаженных ужасом застывших восковой маской мертвых лиц.

Я поморщилась и тут же отпрянула, а Андрей виновато улыбнулся.

– Извини.

– Ты ни при чем. Я же сама.

– Я не могу обещать быстрой помощи. Да и помощи вообще, – серьезно произнес он. – Но твой рассказ у меня здесь. – Он прислонил указательный палец ко лбу.

– Это больше, чем я ждала.

Странно, что предают именно те, кому доверяешь, а враги протягивают руку помощи. Но, наверное, так и должно быть – в мире всегда действует закон равновесия. А значит, есть для чего жить.

Воровато оглядываясь, я села в полупустую маршрутку и без проблем доехала до улицы Достоевского. Нырнула в знакомый подъезд, поднялась на третий этаж.

В груди заныло. Вблизи от Глеба больше всего угнетала необходимость расставания, но дикая уверенность в успехе не позволяла раскиснуть.

Я нажала на кнопку звонка. Шаги за дверью. Щелчок. Заспанное лицо и растрепанные волосы.

– Глеб!

Я просто не выдержала. Сдалась. Нельзя соблюдать дурацкие законы, когда сам живешь по своим собственным. Плевать на суд! Когда просто хочется обнять, не до условностей.

Сначала Глеб пытался отстраниться, но я вцепилась мертвой хваткой – не отдерешь. Потому он просто втащил меня внутрь и захлопнул дверь.

Время остановилось, застыло в небольшой, но просторной прихожей. Нас окутала тишина, я только слышала мягкий звук поглаживаний – его ладонь скользила по моим волосам. Бережно, словно боясь сломать, он успокаивал меня, жалел.

Нет. Неправда. Глеб никогда меня не жалел. За это я его и любила.

– Я была у охотника, – прошептала я, наконец.

Он отодвинулся, но объятия не разжал. Покачал головой.

– Сумасшедшая!

– Есть шанс, что он сможет убедить Первозданных помочь.

– Первозданные никогда на это не пойдут. Какое им дело до обычного хищного? – Он вздохнул. – Ты сумасбродка, Полевая. И я готов тебя прибить. Ты беременна, забыла? Нужно думать не только о себе. Не приходи больше. Мне безумно приятно, но... не приходи.

Я помолчала немного, а затем кивнула.

Вечером атли единогласно признали вождем Филиппа. Нет, присягу мы не приносили, Кирилл сказал, для этого нужно время. Все же Филипп не был вождем по крови, его кен не хранил отпечаток кена прошлых вождей.

Как странно, что все придают так много значения крови. Впрочем, мне тоже пора начать.

Но я все еще не понимала, как можно бросить племя, уйти. По доброй воле. Ради каких-то там мифических свершений. Даже я не могу уйти. Хотелось сначала, до боли в груди – бросить этот дом, принадлежащий ненавистному человеку, убежать, спрятаться и забыть. Но атли уже настолько вросли в меня, что я не представляла ни дня без племени. Наверное, связь кена так влиет... Ведь, по сути, из родных у меня в атли только сестра, и та не на моей стороне.

– Все наладится, – ласково сказал Кирилл и погладил по плечу, и я вынырнула из невеселых размышлений. – Пройдет время.

– Надеюсь, он никогда не вернется! – с чувством сказала я, развернулась и пошла к себе.

Захлопнув дверь, разрыдалась, как маленькая. И только там, в одиночестве поняла, как хочется, чтобы кто-то просто погладил по голове, успокоил. Как Глеб сегодня.

Никого не было. Одна. Самое страшное – остаться одной среди толпы.

В принципе, ко всему привыкаешь. Всегда удивлялась способности людей адаптироваться, но на этот раз испытала эту способность на себе.

Через несколько месяцев все стало проще. Спокойнее. Привычное русло, привычные проблемы – токсикоз, тщетные поиски работы, редкие визиты к Глебу. Тайные, так как законы хищных никто не отменял. Я радовалась, что друг не скатился в пьянки, и с того раза, как я была у него впервые, выглядел намного лучше и опрятнее. В глазах, конечно, была все та же тоска. От нее не убежать. Лишиться семьи не шутка.

В принципе, если бы не Глеб, я, наверное, умерла бы с голоду. Брать деньги у Риты просто не смогла – было тошно. Впрочем, у Глеба тоже брала с неохотой и божилась, что отдам, на что он сварливо ворчал: «Это для племянницы». И покупал всякие пинетки, распашонки, которые я боялась нести в дом. Подозрительно, да и ни к чему. Я надеялась, к тому времени, когда родится ребенок, Глеб снова будет частью атли. Почему-то была уверена в этом.

Странная вещь, ведь от Андрея за четыре месяца не было ни одной весточки.

Я смирилась. А потом оно вернулось. Ночью. Во сне.

Я иду босиком по траве – высокой, почти до колен. Она щекочет кожу. Вокруг – куда ни глянь – поле. Раскинулось, расцвело незабудками, наполнило меня волшебным трепетом.

Спешу. Шаг плавно переходит в бег, я раскидываю руки, закрываю глаза и представляю себя птицей. Вольной. Счастливой. Смеюсь громко, открыто, совершенно не боясь, что меня осудят.

Вижу его – он улыбается. И понимаю, что все отдам за эту улыбку. За голос, прикосновение, ласку.

Останавливаюсь в шаге от него, тяжело дышу. Он протягивает руку, и я смело шагаю навстречу...

Я проснулась, тяжело дыша. Сердце бешено стучало в груди, легкие болезненно сжались.

Проклятие. Снова. Как же долго оно не преследовало меня – я думала, развеялось после ухода Влада из атли. Реальность тут же смыла прелесть сна черной дымкой сожаления. Жаль, что нельзя снять его, и придется мучиться так всю жизнь.

Обида на собственную слабость заставила встать и подойти к окну. По отливу неспешно накрапывал дождь. Мой защитник. Я повернула ручку окна, впуская внутрь прохладный майский ветер – влажный от дождя и пахнущий приближающимся летом. Сердечный ритм постепенно успокаивался, становился ровнее и четче. Я дома. В безопасности.

Положила ладонь на живот и не удержалась от улыбки. Осторожно погладила, шепча ласковые успокаивающие слова. Нужно взять себя в руки и перестать нервничать – все это влияет на ребенка. Прошлое – в прошлом. Я понимала: если начну анализировать, сойду с ума. Нужно дать себе время встать на ноги. Теперь я должна думать не только о себе.

Последний раз громко выдохнула и хотела закрыть окно...

А потом услышала шорох. Слева у комода шевельнулась неприметная тень.

Четверть секунды мне понадобилось, чтобы понять, что это охотник.

Еще полсекунды, чтобы подумать о своих перспективах.

Четверть секунды на то, чтобы решить, стоит ли кричать. Если закричу, сбегутся атли, и, возможно, умрут вместе со мной. Но есть шанс, что они спасут меня. Буду медлить – умру на месте.

Слишком долго размышляла. Охотник молниеносно приблизился и закрыл мне рот ладонью, одновременно прижимая к себе, чтобы не смогла вырваться.

От него веяло опасностью. Сильный, несомненно. Сильнее Андрея. Я плохо читала ауры, но инстинкты хищной не оставляли сомнений.

Внезапно вспомнив о новоявленной силе, выставила вперед ладони в надежде, что смогу отбросить его. Не сработало.

Наверное, на все это понадобилось еще полсекунды.

А потом он сказал:

– Пожалуйста, Полина, не нужно кричать. Ты всех разбудишь.

И разжал объятия.

Меня словно шандарахнули по голове. Единственное, что я могла сделать, просто стоять и пытаться переварить это.

А потом расхохоталась.

Не помню, когда в последний раз смеялась, да и смехом это назвать было сложно. Дикая, неконтролируемая злость смешалась с удивлением и злорадством, пропиталась иронией и вырвалась на свободу.

Охотник не шевелился. Стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, а мне хотелось закричать: «Разве можно так шутить?». Правда, от шутки в этой ситуации было мало.

– Так это то, чего ты хотел? – спросила, едва сдерживая рвущуюся изнутри истерику. – Стать охотником?

Превратиться во врага собственному племени – это ж какое извращенное сознание! И главное, зачем?

Меня трясло. Буквально выворачивало наизнанку безумной злобой, горечью и желчью, что скопилась за эти несколько месяцев.

– Прекрати истерить, – спокойно сказал Влад.

– Зачем пришел? Инстинкты привели?

Он улыбнулся. Невероятно, насколько внешность бывает обманчивой! И не только внешность. Говорят, мимика выдает человека и его тайные помыслы. Наверное, я ужасный психолог, раз так ошиблась.

– Сарказм – признак психического здоровья.

Уклончивые ответы, высокомерие, самоуверенность – я точно не скучала.

– С чего это ты так волнуешься о моем здоровье? – зло выдохнула я. – Разве тебе не все равно?

– Ты играешь в шахматы? – спросил Влад, подходя к окну и делая вид, что пристально рассматривает мою плюшевую коллекцию.

– Что? – опешила я.

Странные повороты в разговорах и раньше были его фишкой, но теперь я и вовсе потеряла нить. Может, ритуал что-то делает с мозгами? Если да, то так ему и надо!

– В шахматы, спрашиваю, играешь?– Нет. Не умею. Причем тут...– Цель игры – защитить короля. Он самая слабая фигура на доске, и на него ведут охоту. Игрок должен защитить своего и взять короля противника. Для этого у него есть другие фигуры – он может их разменивать, подставлять под бой. – Влад вернул мягкую игрушку на место и присел на край подоконника. – Игрок должен уметь просчитывать ходы противника, а для этого нужна холодная голова. Если запрыгнет на доску, рискует быть убитым.– И кто в этой игре я? – сдавленно спросила я.Влад смотрел пристально, даже можно сказать, пронизывающе. Стало не по себе. Зачем он говорит мне все это? Зачем вообще пришел? Разве не получил от меня то, что хотел – кен и суперсилу? Теперь может убивать хищных – уверена, охотник из него получится прекрасный.Но он пришел. Зачем?– Важно, кто в этой игре я, Полина.Я пожала плечами.– Мне-то что? Я с тобой играть не собираюсь.– Как знать... Может, именно от моего хода зависит твоя жизнь.– Зависела, да. – Я кивнула. – Но ты променял ее на сущность охотника. Теперь все.– Правильно, – удовлетворенно кивнул Влад. – Никому не доверяй. – Оттолкнулся от подоконника, подошел близко. Сердце поднялось к горлу и забилось быстро – пустилось галопом, норовя вырваться наружу. Глаза охотника лихорадочно блестели, и от этого становилось жутко. Если бы не знала Влада прежде, подумала бы, что он для этого рожден – убивать хищных. – Но если доверяешь – доверяй до конца.– Предлагаешь довериться тебе?Он вздохнул.– Поздно уже. Мне пора.– Зачем приходил? Полюбоваться?– Ты больше мне нравишься, когда не язвишь.– Замечательно! Значит, буду изучать эту непростую науку.– Я рад, что ты не сломалась, – произнес он с неожиданным надрывом.Жалеет меня? Только дай мне повод! Если бы я могла контролировать свой кен, если бы могла... Ударила бы так, что он бы вылетел в окно. Ненавижу!Но вслух почему-то сказала:– Если бы я была на твоем месте и у меня была бы совесть, я бы просила Альрика вернуть Глеба в атли.

Влад удивленно приподнял бровь. Как же несправедливо: я задыхаюсь от ярости, а он спокоен. Пришел в наш дом, в мою комнату. Говорит со мной после всего...

Перед глазами бегали противные багровые мошки. Я держалась из последних сил, казалось, еще секунда – выйду из себя, и тогда точно умру. Кидаться с кулаками на охотника – не очень разумно. Особенно если этот охотник совсем недавно хладнокровно резал тебе вены. Особенно если ты беременна.

Мысль о будущей дочери отрезвила, привела в чувство.

– А ты, оказывается, осведомлена о том, что происходит в мире охотников больше, чем подобает хищной, – сказал Влад вкрадчиво. Такой тон никогда не предвещал ничего хорошего, но так как хорошего между нами и так не осталось, я махнула на это рукой. – Макаров никогда не следит за своими людьми.

– Единственного достойного последователя для себя ты отправил в изгнание.

– Глеб сам отрекся.

– Но ты позвал его за этим, не так ли? Хотел посмотреть, как он оторвет самый важный кусок своей жизни и бросит в грязь? – зло спросила я, и голос дрогнул.

Я почти плакала. Почти сорвалась. Позволю себе сейчас быть слабой – снова проиграю ему. Кулаки невольно сжались, ногти больно впились в ладони. Физическая боль немного заглушила моральную.

– Мне жаль, что Глеб больше не атли, – абсолютно серьезно сказал Влад. – Но иначе ты была бы мертва.

– Будто тебе не все равно...

Я отвернулась, сцепила зубы. Только не разреветься! Странно, но получилось. Горло горело огнем, но глаза остались сухими.

– Ты удивишься, – услышала я совсем близко, у самого уха. Вздрогнула, но повернуться не рискнула.

Разве возможно, чтобы проклятие действовало даже после того, как Влад утратил сущность атли? Сущность хищного.

Это же бред! А значит... значит...

Мне кажется, или я до крови исцарапала ладони? Шею обдало легким сквозняком. Я повернула голову – комната была пуста. Из открытого окна на меня смотрела теплая майская ночь – влажная, почти летняя.

Скоро июнь. Мой всплеск. Я стану сильнее, непременно. Взрослее.

Но почему мне кажется, что внутри я все та же семнадцатилетняя девчонка, которая встретила его впервые?

Внезапная мысль оказалась нереально логичной. И как я не понимала этого раньше, не замечала? Ведь все очень просто на самом деле. Все было просто с первого дня.

Покачала головой. Рука сама потянулась к защитному амулету на шее. Я с силой потянула вниз, разорвав цепочку, и зашвырнула его в угол.