Текст книги "Обретение силы (СИ)"

Автор книги: Ксения Мелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

   – Прости, я подвел тебя, – выдавливает потаенное мальчик.

   – Нет, это не так. Но ты должен привыкать к подобным путешествиям. Не брать же мне с собой маму, – тут Шакир широко улыбается, видимо, представив, как стройная высокая женщина идет с ним по равнине Макпал и подгоняет буйволов.

   Зари замечает новый цвет вокруг отца. То ли охряной, то ли коралловый. Теплый. Мальчик трет глаза, но цвет никуда не исчезает, и, кажется, что, наоборот, подмигивает ему лукаво. Зари нравятся его переливы, такие нежные и необычные, подобные самой искусной и тончайшей материи.

   – Сынок, почему ты так на меня смотришь? – голос отца вновь возвращает его к постоялому двору и их уютной комнате.

   – Просто задумался, отец, я бы так хотел посмотреть состязания.

   – Нет, даже не проси. Сегодня ты будешь отдыхать. Сейчас ты поешь и поспи. Я ненадолго открою лавку и скоро вернусь.

   Мальчик кивает, понимая, что в данном случае отца переубедить не удастся. Он, то и дело, жмурится, прогоняя возникающие, то тут, то там, костерки цветов. Мальчик не выдерживает и трясет головой, и тут же заслуживает очередной обеспокоенный взгляд отца.

   – Болит голова?

   – Наверное, я просто много спал, – говорит Зари и сам себя убеждает, что витиеватые линии теперь уже тусклых дымчатых цветов – лишь плод его усталости, а, может, и воображения.

   – Может и так, – соглашается Шакир, продолжая внимательно изучать сына, – посмотри, что я тебе принес, – отец кивает на полный поднос еды, и Зари только сейчас ощущает сладкие аромат выпечки, специй, густого наваристого бульона. Он тут же чувствует, что действительно проголодался и в нетерпении облизывает губы. Шакир смеется. Графитовый комок съеживается, оставляя лишь маленькую, пульсирующую в такт биению сердца, точку. Но Зари чувствует облегчение, словно сделал большое дело. Теперь спокойнее и ему.

   Спустя какое-то время Шакир уходит со свертками тканей, оставляя рядом с Зари крепкий чай со специями и сладости. Но сам мальчик наелся и теперь блаженно лежит на кровати, ленивые мысли медленно перескакивают с одного события прошедшего дня на другое, и он не замечает, как вновь засыпает, убаюканный проснувшимся светилом, монотонными разговорами на улице, свистом и щебетанием миниатюрных юрких птиц, и вездесущим, кажется, впитавшимся в саму землю, ароматом алых цветов.

   На этот раз Зари разбудили возбужденные крики снизу. Он неохотно поворачивается на бок и чувствует, как одеревенело его тело. А еще голод, как будто он не ел несколько дней. Он поднимается с кровати и замирает, пережидая накативший приступ головокружения.

   Через пару минут, мальчик, опираясь на спинку стула, выглядывает в открытое окно. День уже клонится к вечеру. Разгар жары на исходе, и постепенно наступает время мягкого ветерка и прохлады. Люди потоком бредут по направлению к амфитеатру, и Зари провожает их завистливыми взглядами. Он ощущает их живое воодушевление, нетерпение, восторг. Иногда даже кажется, что они наполняют его самого доверху!

   – Проснулся, сынок? – в комнату входит Шакир с очередным подносом, и дразнящие ароматы отвлекают Зари от очередного дня состязаний.

   – Даже не проси, – улыбается отец, замечая, что сын продолжает посматривать на людей, – однако, мы немного прогуляемся все же, свежий воздух тебе сейчас очень полезен.

   – Как прошла торговля, отец? – спрашивает мальчик, все еще чувствуя вину из-за своей беспомощности.

   В ответ Шакир радостно улыбается, и сын понимает, что дела, и правда, идут очень даже хорошо. Он не замечает больше чрезмерного волнения в отце, но тот пульсирующий темный огонек так и остается. Зари тихо вздыхает, вдруг понимая, что родители всегда будут переживать за детей, и это чувство просто неискоренимо.

   Мальчик ест ароматную похлебку с мягкими лепешками и слушает рассказы отца о том, что он продал почти весь привезенный сюда товар, осталось лишь несколько рулонов ткани, да и так, по мелочи. Это значит, что к следующему году надо подготовиться основательнее и, возможно, нанять еще помощников, изготовить на порядок больше шалей, в этот раз спрос на них оказался очень даже существенным.

   Зари слушает и чувствует умиротворение, покой и, как ни странно, свой дом, словно он сейчас сидит у печи и наблюдает за тихими разговорами родителей. Хорошо.

   Стоило жаре окончательно спасть, как Шакир вывел сына на улицу, и неторопливо повел вдоль опустевшей улицы. Сейчас, когда все жители Безымянного, пожалуй, кроме, охраняющих ворота воинов, были в амфитеатре, улицы города приобрели какое-то новое очарование, и позволили рассмотреть себя получше.

   Зари шел, вглядываясь в дома, и понимал, что будет скучать. Это место, такое непохожее на его родной оазис, запало ему в сердце.

   – Я хочу показать тебе одно место, – Шакир заговорщицки подмигивает, и от этого кажется обычным подростком, а не уважаемым торговцем.

   Зари чувствует, как легкое волнение вперемешку с любопытством захватывает его самого, заставляет сердце биться чаще и оглядываться по сторонам в попытке разгадать нечто новое.

   Отец ведет его к небольшому парку. Мальчик замирает, вдыхая свежесть яркой зелени и разноцветных цветов, названий которых он даже и не знает. Тут повсюду мощные деревья, которые нелегко обхватить даже взрослому человеку, и вновь, на контрасте с высыхающей равниной Макпал, этот уголок кажется нереальным, придуманным кем-то талантливым и невероятно сильным.

   – В этом месте, сын, есть самая настоящая магия, – Шакир подводит мальчика к небольшому фонтану, одиноко стоящему на открытой поляне. Здесь нет ни вездесущих в самом городе лавочек, ни крытых беседок, любимых многими горожанами, лишь робко пробивающаяся трава, деревья и простой фонтан, сделанный из обычного грубого серого камня.

   – Я вижу только фонтан, – говорит Зари, продолжая осматриваться в поисках магического зрелища, – да и тот не работает, посмотри, вода не льется.

   Шакир улыбается и толкает сына дальше.

   Мальчик подходит ближе к мраморной чаше фонтана, и с удивлением обнаруживает в ней воду, хотя совершенно непонятно, как она туда попадает. Дождя не было уже давно...

   – Смотри внимательно. Это зеркало правды, – говорит Шакир и усаживается рядом, прямо на землю.

   – Что значит зеркало правды? – недоуменно переспрашивает сын и потирает обгоревший нос.

   – Ты просто смотри, сам поймешь, а потом, если захочешь, расскажешь, что увидел.

   Зари вновь опускает взгляд на серую чашу фонтана. Вода, скопившаяся внутри, кажется удивительно чистой, и тут же он ощущает, что очень хочет пить, словно только-только закончился многодневный путь по равнине. Мальчик наклоняется ниже и слышит звуки, отдаленно напоминающие крики погонщиков мулов, разговоры торговцев, сказания Ашу. Все сплетается в один клубок звуков, далеких и близких одновременно. Мальчик слышит гул голосов, и в ту же секунду четкие отдельные слова. Он хочет зажать уши руками, но не может и пошевелиться. Его тянет дальше, и вот он уже не в парке, не среди крепких вековых деревьев, а где-то в совершенно ином месте. Он не узнает его. Первое, что бросается ему в глаза – совершенно черная земля. Он опускается на одно колено и касается ее. Холод! Зари отдергивает руку. Обжигающий холод! Его ладонь даже покраснела. Что это за странное место? Он оглядывается и видит вдали то ли холмы, то ли горы. Больше ничего. Ни дуновения ветра, ни шороха травы, здесь пусто и мертво. Тут же он слышит шаги и оборачивается. Позади него стоит девушка, ее лицо полностью обмотано серой тканью, сама она одета в плотные серые же брюки и шерстяную кофту, поверх накинута теплая, подбитая мехом, куртка. Сквозь прорези в ткани он видит ее угольные глаза, или ему так только кажется. Она что-то говорит, кивая назад, но он ничего не понимает, ее слова не долетают до него. И тут же водоворот видения вновь охватывает его тело и, многократно перекрутив, выбрасывает в парк Безымянного города.

   Мальчик ошалело осматривается, не понимая, как он мог оказаться здесь снова, ведь, буквально, минуту назад...

   – Что ты видел? – Шакир выглядит взволнованным и стоит совсем близко, – я испугался, сынок, но не решился тебя тревожить, чтобы не навредить.

   Мальчик часто дышит и вытирает со лба невидимый пот, и тут же смотрит на свою ладонь. Красный след. Как от ожога!

   – Сынок? – обеспокоенный голос Шакира возвращает его к реальности.

   – Отец, я ... не понимаю, я видел странное место, там темная земля, как уголь! А еще там горы и совсем нет ветра! Разве такое может быть? Я не чувствовал ничего, словно это место ... неживое что ли, – Зари смотрит на отца и снова видит странные цветные волны, исходящие от него. Сейчас они сероватые с примесью насыщенной и какой-то грязноватой зелени, как одежды той девушки из его видения.

   – Я не должен был приводить тебя сюда, – голос Шакира звучит грустно, – я подумал, что это сможет развлечь тебя, ты отвлечешься, но сделал лишь хуже.

   Графитовая точка пульсирует часто-часто, так что в глазах у Зари начинает рябить.

   Мальчик берет отца за руку и неловко поглаживает.

   – Спасибо тебе.

   Шакир с недоумением поднимает взгляд на сына и невольно вздрагивает. Его мальчик, еще несколько недель назад не выдерживающий тяготы пути по равнине, спавший в повозке, свернувшись в калач и завернувшись в мотки с тканями, теперь смотрит на него совершенно взрослыми глазами.

   – За что?

   – Отец, я увидел за это время удивительные вещи, и это..., – он кивает на фонтан, – он ведь показал событие из моего будущего?

   Шакир кивает и немного откашливается.

   – Я не думал, что ты увидишь все настолько ... подробно. Дело в том, что зеркало правды обычно лишь намекает, посылает какой-то знак. Я, например, когда впервые посмотрел сюда, увидел ярко-синюю птицу. Даже сначала, подумал, что это отражение. Я оглянулся, но за спиной стоял мой отец и все. Больше ничего.

   Шакир слегка улыбнулся былому воспоминанию и погладил порядком отросшую бороду.

   – Это была секунда, может, две. Ты же замер на несколько минут, – в голосе отца снова послышалась тревога, и Зари поспешил заверить его, что все в порядке.

   Вскоре они покинули это место, но Зари оглянулся еще раз, словно, стремясь увидеть хоть что-нибудь еще.

   Шакир покачал головой.

   – В зеркало правды можно заглянуть лишь единожды. Больше оно ничего не покажет.

   Мальчик нахмурился, вспоминая испытанное. Что же это было за место? Что за девушка рядом с ним? И что она хотела ему сказать? Как найти ответы на все эти вопросы? Зари тяжело вздохнул и тут же улыбнулся, тряхнув головой. Все очень просто. Надо лишь подождать. Будущее неизменно, и когда-нибудь оно обязательно наступит.

Глава 3

Безудержное стремление жить дает и мудрость спокойно умереть

 

Помощь

   На следующее утро Шакир не смог противиться сыну и взял его с собой на рынок. Они взяли с собой последние свертки с товарами. Этот год оказался для торговца самым удачным. Еще три дня, а уже почти все распродано.

   Он усадил сына в самый темный угол, стараясь защитить того от лучей светила. Однако, к радости самого Шакира, Зари выглядел намного лучше сегодня. Бодрый и веселый вид сына внушал спокойствие и позволял хотя бы ненадолго отпустить тягостные мысли и предчувствия.

   Все торговцы обсуждали вчерашний день состязаний, и Зари любопытно прислушивался к повторяющимся описаниям.

   Выходило так, что вчера Айдана все-таки одержала победу над своей сестрой Тэхирих. Зари нахмурился, ему почему-то это показалось несправедливым, как и то, что в подобных соревнованиям родных сестер выставляли друг против друга. Больше к разговорам он не прислушивался и просил отца вечером обязательно посетить состязания. Зари был уверен, что сегодня все будет иначе. Шакир лениво отмахивался от просьб сына, но было видно, что и он сам не против вновь посмотреть на магические бои.

   Время текло медленно, словно песчинки, лениво пересыпаемые из руки в руку, и Зари с тоской смотрел на перелетающих с ветки на ветку юрких птиц, на мелькающие перед глазами одежды покупателей, машинально отмечая про себя, дорогая или дешевая ткань, искусная отделка, или же так, топорная работа.

   Шакир размеренно беседовал с остальными купцами и покупателями, не выкрикивал, как многие другие, зазывные речи. Люди сами шли к его лавке, спрашивали, приценялись и, чаще всего, покупали. Зари заметил, что отец ведет записи и заказов на следующий год.

   Часы на площади звонко отбили три удара, и Шакир подмигнул сыну, показывая, что их труд на сегодня окончен. Мальчик взял с лотка два набора непроданных швейных принадлежностей, намереваясь, отнести их на постоялый двор. Но отец не позволил ему. Неподалеку торговал разной мелочью, вроде детских лент, совсем седой старик. Зари не раз видел, как тот, щурясь подслеповатыми глазами, пытается что-то мастерить. Рядом с ним всегда бегала внучка, заливисто хохоча. В то же самое время, мать девчушки тут же наскоро мастерила одежду, пришивала заплаты, или прямо на улице кроила простые кофты и штаны для рабочих. Тяжелый труд. Очевидно, что вряд ли у этой семье есть хорошая мастерская, как у Шакира и хотя бы несколько помощников. Туда торговец и отправился. Зари поплелся за ним следом.

   Шакир остановился в нескольких шагах от сгорбленного старика, почтительно поклонился и протянул две шкатулки с иглами и разноцветными нитями. Зари мялся позади, чувствуя некоторую неловкость от увиденного: у старика были страшные руки, какие-то кривые, даже узловатые, похожие на изуродованные высохшие ветви. На них было больно смотреть, и, тем не менее, глаза, словно приклеенные, следили за каждым жестом.

   Зари моргнул, стараясь отвлечься, и тут же вновь окунулся в уже привычные для него потоки цвета.

   Удивительно!

   Старик буквально полыхал ярко-желтыми, оранжевыми и, местами, ослепительно алыми цветами. Переливы лепестков пламени не пугали. Наоборот, даже стоя в отдалении, мальчик чувствовал ласку, тепло, нежность и, как ни странно, тихую, смирившуюся тоску бледно-розового оттенка.

   Шакир продолжал что-то говорить, видимо, уговаривал старика-торговца принять его дар. Наконец, старик улыбнулся и кивнул дочери. Женщина с сильно загоревшим усталым лицом приняла шкатулки и поклонилась Шакиру чуть ли не в ноги. Зари ощутил резкий прилив смятения и покосился на отца. Мальчик был уверен отчего-то, что эти чувства не его. Все это испытывает Шакир в данный момент.

   Зари тихо выдохнул, боясь признаться самому себе, что с ним происходит нечто странное. Поначалу, он думал, что все это лишь от усталости в пути, от яркого и жаркого светила, от новых впечатлений, но теперь он уже не был в этом так уверен.

   Все началось с состязаний. Маги использовали свои странные заклинания, и в то же самое время, в нем пробудилось нечто. Что? Он сам толком и не знал. К тому же, дико боялся рассказать обо всем отцу.

   – Пойдем, сынок. Нам пора, – Шакир попрощался со стариком и его семьей, и повел сына к амфитеатру. В груди мальчика вспыхнула радость. Сегодня он увидит Тэхирих! Зари очень этого хотел, как хотел и ее победы, и втайне надеялся, что сможет ей помочь.

   Люд стекался в том же направлении, и мелкие ручьи, гомонящих мужчин и женщин, объединялись в единый широкий поток, устремленный к Амеретэт, месту проявления и проверки магии.

   Зари испытывал острое нетерпение. Люди шли, по его мнению, слишком медленно. Будь его воля, он бы уже давным-давно добежал до высоких врат амфитеатра, но крепкая рука отца лежала на его плече и не давала совершить какое-либо безрассудство.

   – Если почувствуешь недомогание, обязательно мне скажи, – в очередной раз напомнил Шакир, и Зари согласно кивнул.

   Амеретэт встретил их пышно: разбросанными повсюду алыми лепестками, издающими сладковатый аромат, веселыми цветными лентами, повязанными везде, куда доставала рука людей, шумом, нетерпеливым ожиданием и почти осязаемой магией. Воздух буквально искрился после проведенных дней состязаний. Зари чувствовал это и хмурился, посматривая на других. Почему они не видят этих мелькающих светлых искр? Почему не обращают внимания на вязкий воздух? Мальчик пожал плечами и пошел вперед, стараясь не думать ни о чем другом, кроме предстоящих поединков.

   Они заняли принадлежащие им места, и Зари громко выдохнул.

   – Сегодня все будет несколько иначе, – начал рассказывать Шакир, – поединки один на один уже закончились. Теперь Избранные покажут, как они могут сражаться слаженно в парах и больших группах. Это очень полезный навык, когда имперские разъезды отправляются на границу. Каждый за себя – таких слов там просто не существует.

   Зари взволнованно кивнул. Да, он тоже слышал об этом.

   На арене, как и прежде, появился глашатай и, после обычного приветствия, объявил, что состязания третьего дня объявляются открытыми. Далее он стал называть имена, и вновь на арене амфитеатра появились девочки. Некоторых Зари помнил и уже узнавал в лицо, имена других так и не сохранились в его памяти. К тому же, он все время высматривал Тэхирих. А вот и она!

   Мальчик облегченно выдохнул. Он опасался, что после недавнего проигрыша она могла получить серьезную травму.

   Все Избранные разделились на две команды. Зари приметил, что на плечах у них обычные ленты. У некоторых – красные, а у других – белые. Кофта Тэхирих была перевязана белой лентой. Зари наклонился вперед, и тут же прозвучал сигнал горна.

   Воздух воспламенился в тот же миг. Избранные передвигались по арене, словно неземные духи. Зари растерялся, сразу же упустив из виду Тэхирих, и сжал изо всех сил, теперь все время висевший на поясе, кинжал. До него доносились странные слова-выкрики на неизвестном ему языке, а на самой арене песок и ветер, ледяные иглы и всплески пламени, потоки воды и сотрясание земли смешались в единую вакханалию, полностью поглотив внимание Зари.

   Он вглядывался, шепча про себя имя Тэхирих, и тут же увидел ее, сжимающую в руках ледяной меч. Непроизвольно, он еще сильнее ухватился за кинжал, впечатывая узор рукоятки в свою ладонь, и тяжело задышал. Теперь он безотрывно следил за ее хрупкой фигуркой, то появляющейся, то исчезающей среди вихрей песка. Мальчик закрыл глаза, но фигура Тэхирих все равно светилась перед ним ярким немигающим светом, и уж точно отличалась от всех присутствующих на арене. Она была иной! Зари не знал, почему, но ее свет был ровным, такой точно никогда не погаснет!

   Он ощутил, что кинжал похолодел и по ощущениям стал напоминать лед, сначала холодя, а потом уже и обжигая ладонь. Но мальчик не бросил его, а еще сильнее вцепился в оружие, не обращая внимания на боль и наполняя его своей силой, желанием помочь Тэхирих, разделить с ней свои мысли.

   Тут же движение на арене прекратилось, и Зари открыл глаза, наблюдая, как солнечные песчинки медленно опадают на сидящих людей, окрашивая их серые одежды в желтый цвет.

   Избранные тяжело дышали и как-то недоуменно переглядывались, ничего не понимая. По привычке, Зари сразу же нашел глазами Тэхирих и невольно вздрогнул. В ее руках было нечто необъяснимое: прежде длинный ледяной меч превратился в светящийся и переливающийся всеми возможными цветами шар. Сама же Тэхирих с ужасом рассматривала это чудо, совершенно не понимая, как могла создать нечто подобное.

   Шепот среди, присутствующих в амфитеатре, зрителей перерос в настоящий гул. Суматохи добавили и вышедшие на арену наставники и прочие люди, которые, не прекращая, что-то обсуждали. Сами Избранные давно уже избавились от своих смертоносных орудий, порожденных их собственной силой, и также о чем-то взволнованно разговаривали, совершенно не обращая внимания на скопившийся в амфитеатре люд.

   – Интересно! – не выдержал кто-то из соседей Зари, – да, что же там происходит? Сколько раз бывал на состязаниях, никогда такого не видел!

   Его слова подхватил другой-третий, и понеслось...

   Зари заткнул уши, потому что ему казалось, что скоро они просто-напросто отвалятся. И, самое обидное, что не уйдешь, потому что наставники почему-то попросили всех присутствующих остаться, и выставили у выходов стражников. А им только это и надо!

   Мальчик снова с тоской посмотрел на гудящий котел из людей. Говорят, говорят и говорят, перемалывая увиденное ими уже в тысячный раз!

   Вдруг все разговоры умолкли, и даже шепотки исчезли, оставив неестественную тишину.

   Шакир взял сына за руку, и Зари невольно ощутил волнение отца. Мальчик перевел взгляд на арену. Он сразу же узнал остада Рушана, наставника нескольких Избранных, в том числе, и Тэхирих. Он стоял лицом к трибунам, выставив правую руку ладонью вперед, и медленно вращался вокруг своей оси.

   – Что он делает? – спросил кто-то, но ему не ответили. Все, словно завороженные, следили за движениями старого мастера.

   Зари же испугался. Он сам не знал толком, чего именно, но страх, самый настоящий, животный, липким покрывалом окутал все его тело, заставляя сердце колотиться как бешенное, а конечности – трястись мелкой дрожью.

   Шакир заметил состояние сына и положил ему руку на лоб. Знакомое прикосновение немного успокоило мальчика, но ненадолго. Остад Рушан как раз остановился и сейчас смотрел в их направлении. Зари затрясся еще сильнее. Ему казалось, да что там, он видел и чувствовал, как нечто чуждое, страшное, темное ищет, зыркает глазницами-провалами, следит, вынюхивает. Как от него спрятаться? Как укрыться от неведомого?

   Зари закрыл глаза. Невольная детская реакция. Если не видеть страшное, то можно представить, что его просто-напросто нет. Это всегда помогало раньше, но не теперь. Именно сейчас, с закрытыми глазами, мальчик стал «видеть» еще лучше. Тусклый плотный туман исходил из рук наставника Рушана и растекался по всей громадной арене, касался каждого из присутствующих, иногда задерживаясь, а подчас – тут же отпуская и продолжая свой странный путь. Зари видел переливы в этом тумане, и от омерзения едва сдерживался. Надо срочно подумать о чем-то другом. Мальчик был уверен, что этому туману доверять нельзя, как и тому, кто способен породить такое.

   Он сосредоточился на самом близком – на отце. Рука Шакира тревожно поглаживала плечи сына, а сам он наполнился волнением и предвкушением чего-то. Еще Шакир хотел увезти сына отсюда, видел, что Зари не очень хорошо себя чувствует. Мальчик полностью доверился новым, не своим чувствам и скользнул еще глубже, туда, где покоилось довольство от удачной и выгодной поездки, радость от новых знакомств и удивительных увиденных событий. Зари будто плыл по бесконечной реке чувств и мыслей своего отца, растворяясь в них, прячась от такого близкого и пугающего его тумана. Время замедлило свой ход, и вот, когда мальчик ощутил резкую, такую острую тоску Шакира по родному дому, по теплым ласковым прикосновениям жены, Зари почувствовал это. Его ног, всего его тела коснулся холод. Неземной, невыносимый. Мальчик сжался в комок, но тут же понял, что почти не ощущает свое тело. Он был здесь, сидел рядом с отцом, испуганный и побледневший, но в то же время он будто витал где-то в новом для него месте, незримо для всех.

   Он нашел!

   Нашел укрытие!

   Туман обдал его тело очередной вспышкой холода и пошел прочь, омывая, равнодушных к его касаниям, людей. Только тогда Зари резко выдохнул и вернулся. Это произошло так молниеносно и так неожиданно, меньше, чем за секунду, течение могучей, но такой родной реки сменилось на улей из людей, ждущих, взволнованных и удивленных. Они строили догадки, одна другой невероятнее. Зари понял, что видит все это, почти читает их мысли. Стоило ему осознать это, как слабость накатила волной, и Зари буквально повис на руках у отца.

   – Сынок... Зари, подожди! Сейчас мы выйдем отсюда!

   Не обращая внимания на взгляды суровых стражников и наставников, продолжающих осматривать трибуны и сидящих на них, Шакир поднял сына и понес к выходу.

   – Нельзя покидать Амеретэт.

   – Знаю. Но моему сыну плохо. Посмотрите! Я должен отнести его к лекарю! Пожалуйста!

   Стражник окинул равнодушным взглядом бледного и взмокшего Зари и посмотрел на одного из остадов. Тот немного подумал, проследив за выполняющим свой ритуал, остадом Рушаном, и кивнул, позволяя.

   Шакир с облегчением выдохнул и вынес ребенка из амфитеатра. Зари тут же почувствовал облегчение, словно там внутри, все было закрыто со всех сторон, а здесь он оказался на воле, как вырвавшаяся из силков птица. Зари отпустил руку отца и тяжело задышал, как будто не мог надышаться.

   – Сынок, сейчас сядь, попей, а потом мы идем к лекарю.

   Мальчик кивнул, не желая, да и не имея сил, спорить. Он с наслаждением выпил воду и откинулся на спинку лавки, подставляя лицо вечерней прохладе.

   Шакир сидел рядом, и время от времени щупал лоб сына.

   – Ты меня напугал, – наконец, признался отец.

   – Прости. Я ... Наверное, эти состязания, и правда, не мое. Я перенервничал, очень хотел, чтобы Тэхирих выиграла, – смущенно прошептал мальчик.

   – Понимаю, – в голосе отца послышалась улыбка.

   Зари промолчал. Отец действительно понимал его. Это было сказано не ради красного словца. Мальчик чувствовал, что это на самом деле так. Всем своим сердцем.

   – Ты сможешь сейчас идти?

   Зари прислушался к себе и кивнул. Да, слабость отступила вместе со страхом. Они остались где-то там, за стенами Амеретэт, поглощенные магическим туманом.

   – Хорошо. Тогда мы идем к лекарю, а затем отдыхать.

   Зари согласился, хотя чувствовал себя относительно здоровым, просто ужасно хотелось растянуться на кровати и уснуть. Однако, вскоре им предстоял обратный путь, и лучше предотвратить любые неприятности. В равнинах они вряд ли где-то найдут хорошего лекаря, как и лекарства, впрочем.

   Совсем рядом они нашли аккуратный, выкрашенный белой краской, дом с металлической табличкой, на которой было написано, что здесь принимает лекарь. Шакир постучал в дверь, и им тут же открыли. Правда, не сам лекарь, а, очевидно, его помощник. Вихрастый паренек не старше 17 лет посторонился и пропустил их внутрь.

   Внутри приятно пахло разнотравьем. Зари с удовольствием вдохнул полной грудью и только теперь прислушался к разговору.

   – Моему сыну нездоровится. Во время состязаний ему стало плохо, побледнел... Слабость.

   Парень бросил беглый взгляд на осматривающегося по сторонам Зари.

   – Наставник ушел как раз на состязания, оставил меня, – в голосе парня, явно, слышался как упрек наставнику, так и жалоба на несправедливость судьбы, – но, судя по всему, он скоро будет. Вы можете подождать здесь, а я пока приготовлю вам настой. Он придает силы. Как раз то, что нужно.

   Шакир благодарно кивнул и усадил сына на деревянную лавку рядом с собой.

   Зари с любопытством посматривал на стены: множество полок со странными приборами и склянками, сушеные травы, цветы, коренья, все было сложено аккуратно рядами и подписано.

   – Вот, возьмите, – помощник лекаря протянул Зари дымящуюся кружку с настоем, и мальчик ее принял, вдыхая едва слышный аромат.

   – Пейте, это поможет.

   – Благодарю вас, – сказал Шакир, наблюдая за сыном.

   – Так, что там произошло? На состязаниях? – видимо, парню действительно не терпелось. Он переминался с ноги на ногу, и всем своим видом показывал нетерпение.

   – Очень необычное происшествие..., – начал было Шакир, но тут входная дверь открылась, и на пороге появился пожилой человек с короткой полностью седой бородой.

   – Наставник! – парень согнулся в поклоне, – у мальчика слабость, я приготовил стандартный настой. Они после состязаний.

   – И не мудрено! – воскликнул лекарь, и, не тратя время на лишние вежливости, быстро кивнул Шакиру, забрал кружку у Зари и принялся за осмотр.

   – Навели страху на всех! Думают, раз силой их не обделили, так и можно все! Неестественно все это! Он же не Избранный! Как только посмел... Выкормыш чертов!

   Зари открыл рот, не от удивления, хотя ему было непривычно слышать такие слова. Лекарь попросил его, и теперь увлеченно что-то там рассматривал, продолжая бубнить под нос, и доставляя своему ученику поистине адские мучения. Уж очень тот хотел узнать подробности.

   Спустя какое-то время Зари с отцом покинул лавку лекаря и его умирающего от любопытства, невезучего ученика. Мальчик держал в руке сверток с травами, которые нужно было заваривать. Обычные укрепляющие настои. Ничего более. Зари про себя вознес хвалу матери Тьме и отцу Свету.

   По широким мощеным улицам бродили люди, не устающие обсуждать увиденное сегодня. До мальчика доносились обрывки фраз, понять которые он не очень-то и стремился. Сейчас он чувствовал непонятную усталость и пресыщенность этими странными состязаниями.

   Он не понимал, зачем натравливать Избранных друг на друга, ведь они долгое время учились вместе, стали друзьями, в конце концов. Мальчик вспомнил своих приятелей. Да, он бы не отказался дать подзатыльник наглому Сарру, например. Но прилюдно, как зрелище на потеху остальным ... Нет, этого он не понимал.

   Они пришли на постоялый двор уже затемно. Шакир настоял на привычном ужине в своей комнате, а не в общем зале. Зари не был против. Слышать еще одну порцию споров об Избранных, их наставниках и странных происшествиях было просто выше его сил.

   С удовольствием он облился нагревшейся за день водой, съел куриной похлебки с большим ломтем хлеба и уснул без задних ног. Ему ничего не снилось. Лишь секунду, не более, он видел ласковые переливы цвета, добрые, нежные, чистые. Почему-то он точно знал, что это Тэхирих.

Глава 4

Выдержка облекает дух в крепчайшую броню, тело же – в вечный лед.

 

Путь домой

   На следующее утро Шакир проснулся рано, когда Зари еще спал. Сына будить не стал, и сразу же ушел по своим делам. Надо было подготовиться к отъезду с караваном, собрать необходимые вещи, пообщаться со многими людьми, попрощаться. Поэтому, когда мальчик проснулся и не нашел отца, то совсем не удивился. Он позволил себе немного понежиться в кровати, лениво передвигая конечностями. Сейчас ему было хорошо и спокойно, напряжение прошедших дней схлынуло, оставив после себя неприятный осадок, но не более.

   Улыбнувшись, по-хозяйски заглянувшему в окно, светилу, Зари резко встал с кровати и вытянул руки в стороны, потягиваясь. Наскоро умылся и выпил оставленный отцом крепкий настой. Как и прописал лекарь. Затем, откусив здоровенный кусок вчерашней булки, мальчик принялся за сборы. Ему нужно было сложить все вещи, привести в порядок комнату. Хоть это и был постоялый двор, но отец попросил, и он не видел причины спорить. Отцовская сумка уже стояла собранной. Так что он принялся за свои нехитрые и привычные дела.