Текст книги "Непокорное сердце (СИ)"

Автор книги: Ксения Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Вообще-то леди Стейси нуждается в вашей помощи, мадам Кхорк, – вежливо обратился к ней Аарон. Женщина согласно кивнула.

– Да это я так, шутила, – отмахнулась она и подошла ко мне. – Ну что у вас?

Я протянула руки, покрытые волдырями, которые за то время, что мы шли сюда, успели увеличиться в размерах, и теперь выглядели не очень приятно. И снова мне стало не по себе. Я украдкой глянула на Аарона. Не хотелось, чтобы он видел мои изувеченные руки.

Мадам Кхорк покачала головой, и меня насторожил ее встревоженный вид. Неужели все так плохо?

– Чем это тебя? – строго спросила она.

– Огнем, – пискнула я, не очень уверенная в том, что удастся скрыть его происхождение.

Так и случилось.

– Это я вижу, – проворчала мадам Кхорк. – Меня интересует, каким заклятием ты его вызвала. Что за атрибут темной магии использовала?

Я так и чувствовала на себе пристальный взгляд Аарона, который без слов говорил: «Это все твоя нелегальная палочка».

Неужели и правда она? Но ведь сколько раз я прибегала к ее помощи и еще ни разу она не подводила меня.

– Мадам Кхорк, позвольте объяснить, – вмешался Аарон. Ой-ой, сейчас сдаст меня! Я запаниковала.

– Спасибо, господин, эль-Лимар, но думаю, мисс Блейн не нуждается в суфлерах и посредниках, и способна объясниться самостоятельно, – проворчала женщина.

– Мисс Блейн очень больно, вы ведь видите сами, – холодно возразил эльф. Мадам Кхорк ничего ему не ответила, и он продолжил: – Все дело в кольце, которое Стейси решила сжечь, не зная о его защитной магии. Сила, заключенная в нем, защищает от любого воздействия, попрой агрессивно. Стейси не знала этого, и вот…

– Что ж, госпожа Блейн, придется вам остаться у меня на недельку, – вынесла вердикт мадам Кхорк.

Что? Остаться в госпитале? Нет! Вайз убьет меня! Он ведь просил не встревать в неприятности, а я…

А я только пыталась уничтожить кольцо, принесшее мне столько неприятностей.

Угу, использовав для этого нелегальную палочку.

– Нет-нет, мадам Кхорк, я не могу! Не могу остаться, – запротестовала я. – Просто обработайте, и… и я пойду…

Мадам Кхорк посмотрела на меня так, будто мои умственные способности вызывали у нее сомнения.

– Мисс Блейн, – произнесла она ледяным тоном, – Вы слышали, что я сказала? Ожоги вызваны проклятием. Про-кля-ти-ем! Это означает, что примочками тут не обойтись. И если мы не приступим к лечению прямо сейчас, то боюсь, это закончится тем, что вы лишитесь обеих рук, это вам ясно?

Ну и ну.

Я испуганно закивала – лишаться рук мне совсем не хотелось.

– Я оставлю вас, чтобы не мешать, – отозвался Аарон.

– Да уж, пожалуйста, – грубовато ответила мадам Кхорк и тут же принялась возиться со мной, не обращая никакого внимания на эльфа.

– Я зайду позже, – шепнул мне Аарон, и, после того, как я согласно кивнула, ушел.

Мадам Кхорк работала молча. К моему удивлению. Прежде чем обработать ожоги, она достала магическую палочку и принялась в прямом смысле колдовать над ними.

– Снять проклятие непросто, но мне удалось нейтрализовать его действие, – сказала она, закончив.

Забинтовав мне руки, она приготовила постель.

– Сожалею, но придется доложить о случившемся профессору Вайзу.

Я промолчала. Что тут скажешь? Мало того, что я влипла в новые неприятности, так еще и сорвала репетицию перед торжественным открытием Замка. Понятное дело, что и выступление накрылось медным тазом. Вайз будет зол.

В этот же вечер я убедилась в своей правоте, получив от него письмо:

«Я удивлен тому, с каким упрямством ты игнорируешь мои просьбы. Если бы ты не нуждалась в моей защите, я бы давно отчислил тебя из Академии».

Вместо обещанной мадам Кхорк недели я провела в госпитале три дня. За это время мои руки полностью зажили благодаря чудодейственному бальзаму и эльфийскому элексиру, который я принимала внутрь для повышения иммунитета организма к действию проклятия.

– Профессора Вайз велел пеервести тебя в отдельную комнату и никого посторонних не впускать, – поведала она мне во время вечерней перевязки в первый же день моего пребывания в больничном крыле.

К счастью, Мелитта по мнению мадам Кхорк к посторонним не относилась, иначе я бы с ума сошла. А вот от посещений Розы я бы с удовольствием отказалась, вот только как-то неудобно было. Огорчало то, что Кристиан так ни разу и не зашел навестить меня. Ну и пусть, – решила я. Если ему нет до меня никакого дела, тои мне…мне до него тоже. Даже здороваться при встрече с ним не буду.

– Неужели Кристиан так ни разу и не зашел к тебе? – ахнула Мелитта, когда мы обе шли из госпиталя в башню элитного корпуса. Я отрицательно покачала головой.

– Мы ведь расстались. Ему теперь нет до меня никакого дела.

– Странно это, – задумчиво пробормотала подруга. – Мне казалось, что Кристиан так любит тебя…

Я усмехнулась.

– Что, по-твоему, могло помешать ему разлюбить меня?

Подруга покачала головой:

– Не так скоро. Кольцо ведь на тебя действует, а не на него. Думаю, ему просто больно видеть твое безразличие к нему.

– Он вовсе не безразличен мне, – горячо возразила я. – Когда он сказал мне, что хочет порвать со мной, мне стало так больно, будто…будто воздух из легких выбили…

– Это хорошо, – задумчиво проговорила Мелитта. Я с недоумением уставилась на нее.

– Что же в этом хорошего?

Мелитта всплеснула руками:

– А то, дорогая моя, что если тебе больно, то это только от того, что ты по-прежнему любишь его!

– Какая теперь разница, если я ему не нужна?

– Не нужно решать это за него, – рассудительно отозвалась Мелитта. Я шумно вздохнула. Поражаюсь ее безмерному оптимизму, граничащему с наивностью и склонности верить только в то, что хочется. – Разве ты не понимаешь? – продолжала она. – Он был вынужден принять такое решение! А почему – ему виднее.

– Да, ему виднее. Вот только он даже не удосужился объяснить мне. Хотя…

Я ведь даже и не спрашивала.

К башне мы пришли, больше не обсуждая эту тему.

В гостиной нас ждал завтрак: любимые Мелиттой сладости, бутерброды, овсяная каша и чай.

– И розы нет рядом, это ли не счастье? – со счастливой улыбкой прокомментировала Мелитта, и мы обе засмеялись. – Постой-ка, тут на столе какой-то конверт, – Мелитта взяла его в руки. – Это тебе, – протянула она мне после того, как осмотрела его, хотя было ясно, что письмо предназначалось не ей.

– От профессора Вайза, – озадаченно пробормотала я. – Интересно, чего он хочет?

– Наверно, выразить сочувствие в связи с случившемся, – поделилась Малетта своими соображениями.

– Это вряд ли. Скорее уж в очередной раз напомнить мне, как он мной недоволен.

И я рассказала ей о том письме, которое Вайз прислал мне, когда я была в госпитале.

– Не может быть! – потрясенно ахнула подруга. – Так и написал?

– Угу.

– Интересно, что же в этот раз? Ну, открывай же скорее!

В отличие от нее я не торопилась у знать, что же написал мне ректор. Знала, что ничего хорошего.

В письме было короткое:

«После завтрака жду тебя в своем кабинете».

– Зачем? – спросила Мелитта после того, как я прочла ей вслух. Я пожала плечами.

– Наверно, считает, что в прошлом письме был недостаточно убедителен. Хочет отчитать лично. Вот, что, я пойду сейчас. Все равно кусок в горло не влезет, пока не узнаю, что Вайзу от меня нужно. Уж лучше я поем после того, как получу разгромный нагоняй, – пошутила я, и, улыбнувшись, вышла из гостиной.

Но помимо того, как я подходила к кабинету ректора, мой оптимизм улетучивался буквально с каждым шагом.

Вяло занесла руку, чтобы постучать и едва успела отпрыгнуть, когда дверь резко и широко распахнулась. Роза едва не сбила меня с ног. Ее щеки пылали ярким румянцем, а в глазах стояли слезы. Не глядя на меня, она бросилась по коридору.

– Подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал, Роза, – бросил ей вслед Вайз.

– Кажется, я не вовремя, – робко сказала я ему.

– Да, ты не вовремя и кажется, если память меня не подводит, я просил тебя зайти после завтрака, но ты, как я уже успел заметить, не склонна следовать ни просьбам, ни указаниям, а потому я не удивлен, – холодно ответил Вайз. Никогда прежде он не был так строг и груб со мной, и мне было неприятно слышать от него подобный тон.

– Я могу уйти.

– Нет, не можешь. Я должен поговорить с тобой, – он сделал приглашающий жест рукой. – Присаживайся.

Сделано, как было велено, чтобы не выслушивать очередные упреки в непослушании.

– Я хочу знать, что произошло в гостиной башни элитного корпуса, Стейси. Кажется, ты была одна, когда камин…э-э-э…взорвался. Не могу представить, что там делал огонь, когда на дворе август. А потому я не готов поверить, если ты скажешь, что хотела погреться, – говоря это, он смотрел мне в глаза так пристально, что мне даже стало неприятно. Он хочет знать правду? Что ж, будет ему правда. Расскажу ему и про палочку, и про Чарльза. Будь, что будет, мне уже не страшно.

И я рассказала про кольцо и извлекла его из маленькой сумочки-кошелька. Носить его у себя на пальце у меня больше желания не было, что бы там ни говорил Аарон и о его безобидности.

– Помолвочное, – произнес Вайз, с интересом изучая украшение.

– Да.

– Эльфийская работа, если не ошибаюсь.

– Да, вероятно так и есть, – подтвердила я, удивляясь столь глубоким и всесторонним знаниям этого человека.

– Почему же ты хотела избавиться от него?

– Потому что оно проклято.

Пришлось рассказать о кольце и том, что оно сделало со мной и Кристианом.

Профессор задумался. Какое-то время он молчал, осмысливая сказанное мной.

– Интересно, откуда у Констанции кольцо эльфийской работы? – задумчиво пробормотал он. Я промолчала о том, что меня этот вопрос мучает еще больше, учитывая, что я знаю неприглядную тайну Ее Величеству. Если только ей его дала леди эль-Лайен…

– Что ж, перейдем непосредственно к тому, зачем я тебя позвал.

Я замерла. Сейчас он спросит, каким образом я вызвала адское пламя, и мне придется рассказать ему про палочку.

– Ты должна дать мне окончательное обещание не искать на свою голову неприятностей.

И это все, зачем он меня пригласил?

– Профессор, – я запнулась, не решаясь сказать ему о том, что решилась уйти из Академии. Не обижу ли я его своим решением? – Я подумала и пришла к решению, что…что будет лучше, если я прекращу свое обучение и покину Замок.

Лицо ректора оставалось невозмутимым, что делало невозможным угадать его эмоции.

– Могу я узнать, чем вызвано это решение?

– Я доставляю вам слишком много неприятностей.

Профессор шумно выдохнул.

– Ты доставляешь неприятности не мне, Стейси, а самой себе. Если это единственная причина, по которой ты хочешь уйти, то я вынужден настоять на отмене твоего решения. Видишь ли, твое обучения в стенах Академии – воля Его Величества, – профессор улыбнулся, я ответила слабой, не слишком радостной улыбкой. Хотя, наверное, мне следовало бы радоваться возможности остаться – в Замке Академии мне нравилось гораздо больше, чем в королевском дворце.

– Я могу идти? – робко поинтересовалась. Вайз кивнул.

Его голос настиг меня у двери:

– Подозреваю, что нет смысла просить тебя не искать больше приключений?

Я обернулась и с улыбкой покачала головой:

– Увы, нет, профессор. Тем более, что они сами меня находят.

Глава двенадцатая

Оставшиеся до начала учебного года и соответственно, торжественного открытия Академии, четыре дня, я провела в обществе Аарона. Как и другие шесть пар, которым выпала честь открыть бал, мы репетировали с раннего утра и до самого обеда. Стоит ли говорить о том, что профессор Даггар был крайне не рад моим уважительным прогулам?

В элитном корпусе жизнь била ключом: прибывшие раньше эльфы вовсю обживали свои апартаменты, наведываясь друг к другу в гости и устраивая званые вечера с концертами и танцами в духе девятнадцатого века согласно временному измерению не-магического мира. Я была единственной, кто не давал вечера. К счастью, мой новый статус и не позволял мне этого. А вот отказать в визите, было бы оскорблением, а потому приходилось принимать приглашения, так что оставшиеся четыре вечера я расхаживала по гостям, знакомясь с эльфами, и дочками-сыночками Советников. Знакомство, надо сказать, было не самым приятным, так как большинство из них были жуткими снобами и воображалами. Стоит ли говорить о том, что я удивилась, когда и Кристиан вдруг вздумал устроить вечеринку в последний день уходящего лета? Его приглашение пришло мне в виде скупого письма. Я не хотела идти, о чем поведала Мелитте. Мое решение вызвало в ней волну протеста и негодования.

– Ты совершаешь большую ошибку, – ругала она меня, когда я показала ей пригласительное письмо. Теперь, когда башня элитного корпуса была полна знати, подруга наотрез отказалась навещать меня, всвязи с чем мне пришлось ходить к ней в феппское общежитие, наплевав на правила и приличия, не позволявшие мне этого.

– Мелитта, у меня тоже есть гордость, – устало возразила я, помогая при помощи несложной магии разгладить атласные ленты для нового платья, которое МЕлитта решила сшить сама, готовясь к балу.

– Вот и сиди со своей гордостью, – проворчала Мелитта.

– Как будто иметь гордость это так плохо, – обиделась я.

– Нет, если она не мешает личной жизни, – парировала подруга.

– Я просто не хочу навязывать свое общество после того, как меня отвергли! – вскипела я. Мелитта раздраженно отложила кружева, которые собиралась пришить к рукавам.

– Объясни мне, будь любезна, что в твоем понимании, означает «навязываться»? – с возмущением потребовала она.

– А что, разве нет? – не сдавалась я. – Разве это не навязывание себя, если я притащусь туда, где меня совсем не ждут?

– Вообще-то Кристиан сам пригласил тебя, – не отступала Мелитта.

– Только лишь из вежливости, – отмахнулась я и принялась разглядывать результат своего труда. Удовлетворенная проделанной работой, я отложила ленты.

– Странно, что Вайз не отнял у тебя твою палочку, – задумчиво пробормотала Мелитта.

– А он и не спрашивал о ней, – весело ответила я.

– Как бы он спрашивал, если он о ней и не знал? – фыркнула подруга. – Сколько раз я тебе говорила рассказать ему о ней, но ты упорно меня не слушаешь.

– Ты становишься похожей на Вайза со своими нравоучениями, – поморщилась я.

– Мало тебе случая с Чарльзом – он до сих пор не пришел в себя, – проворчала Мелитта, пропустив мимо ушей колкое замечание.

– Ой, не ворчи, пожалуйста, – попросила я.

– Просто избавься от нее, – настаивала Мелитта.

– Непременно, – я улыбнулась. – Но только тогда, когда получу свою – легальную палочку. И не спорь. В конце концов, нужно же мне отбиваться от Готтона? Мне вообще-то еще предстоит супружеская ночь с ним, и если ты думаешь, что я так просто отдам себя ему, то могу тебя заверить, ты глубоко заблуждаешься! – я засмеялась, но Мелитта даже не улыбнулась. Видимо, воображение нашей с Готтоном ночи, не вселяло в нее оптимизма и радости. Как впрочем, и в меня. Вот только я не собираюсь делить с ним ложе, пусть и не рассчитывает, и никакие силы – даже самые темные, не заставят меня этого сделать. Лучше уж драконьей кровью отравиться.

Или его отравить…

Ну, это я шучу, конечно. Надеюсь, Готтон достаточно благоразумен, чтобы не лезть ко мне.

– Знаешь, я тут нашла кое-что…в библиотеке, – запинаясь, произнесла Мелитта. Взглянув на нее, я увидела, что она краснеет. Что такого она могла отыскать в студенческой библиотеке, что заставило ее смутиться?

– Что же? – спросила я, плохо скрывая улыбку.

– В истории королевства рассказывается о королеве по имени Клариция Верталиен, ты еще упоминала о ней в вашей с Розой стычке.

– Ага, помню-помню, – подтвердила я. – Клариция Верталиен была подвергнута проклятию обезгласывания по приказу своего благоверного супруга, – мне стало совсем смешно, когда я вспомнила реакцию Розы на мою угрозу вернуть в силу закон о подобной мере наказания. Вот только я обещала применять его в отношении нерадивых подданных.

Мелитта кивнула.

– Он был жесток и безжалостен. Наверно поэтому Клариция избегала близости с ним.

Я расхохоталась:

– Вот он ей и отомстил!

– Возможно, – отстраненно согласилась Мелитта. – Но суть не в этом.

– А в чем же? – мне становилось любопытно.

– В том, что она готовила специальное зелье, которое добавляла ему в питье.

– Что же за зелье такое? – удивилась я. – Отворотное, что ли?

– Вроде того. Оно убивает влечение к той женщине, которое его приготовила. В книге еще говорилось, что так раньше девушки спасались от бесчестия, когда их домогались те, которым нельзя было отказать.

Выслушав, я хмыкнула:

– Не думаю, что Готтон обрадуется, если я опою его чем-нибудь подобным.

– Он обрадуется еще меньше, если в ответственный час ты запустишь в него каким-нибудь проклятием из этой своей палочки. Он ведь о ней не знает?

Я рассмеялась над шуткой Мелитты.

– Неа, не знает, – зевая, ответила я. Мелитта заметила мое сонное состояние.

– Думаю, ты достаточно помогла мне с платьем. Иди, отдохни.

– Ой, нет, – запротестовала я, и сон как рукой сняло. – Не хочу возвращаться в башню – там сейчас Роза репетирует свой танец с Эллеором. Только представь себе, она всеми днями вальсирует по залу, размахивая руками и фальшиво напевая при этом себе под нос, – я принялась размахивать руками, изображая танцующую и кривляющуюся Розу, и мы обе громко засмеялись.

– Видим, вы тут не скучаете без нас, – обернувшись на голос, мы увидели на пороге Лиззи и Джози, за ними нарисовались и братья Ньютоны, среди которых не было Чарльза по причине того, что он сейчас находился в госпитале. – Слышите, ребят? Им тут без нас весело! – крикнула она Эрни и Уиллу, едва не оглушив второго.

– Джози, любовь моя, не нужно так кричать, – сказал он, потирая ухо. Джози скривилась.

– Шангарский дьявол тебе твоя любовь, – огрызнулась она.

Оставшуюся половину дня мы, как это обычно бывало на первом курсе, болтали, смеялись, шутили, будто и не было этих нескольких месяцев разлуки. Я подробно рассказала о Лоркенсе, о моей клятве, данной ему под угрозой, о нас с Кристианом. Друзья же поведали о своей жизни за стенами Академии, о своих планах на будущее и о том, что они думаю открыть свой госпиталь, где будут лечить совершенно бесплатно.

– Кто же будет финансировать ваш госпиталь, если вы думаете лечить бесплатно? – поинтересовалась Мелитта. В ее голосе слышались скептические нотки. Наверно, как и я, она не очень верила в успешность затеи друзей.

– Да, это, определенно, проблема, – согласился Уильям. – Придется писать челобитную Его Величеству, – он улыбнулся.

– Лучше уж Ее Величеству, так у нас будет больше шансов, – пошутил Эрни.

Я рассмеялась.

– Дайте угадаю – идея с госпиталем пришла вам в голову после того, как вы узнали о моей помолвке с Готтоном?

– Ну, ты только подумай – наша подруга вот-вот станет не абы кем, а самой королевой! Мы должны быть крупными идиотами, чтобы не воспользоваться этим! – подхватил Эрни.

– Эрни, будь любезен заткнуться, – рыкнула на него Лиззи. Я снова засмеялась, прекрасно понимая, что друзья лишь шутят.

– И поэтому, – не обращая внимания на Лиззи, продолжил Эрни, – пользуясь случаем, хотим тебе сказать, что мы очень тебя любим.

– Но я больше всех, – добавил Уилл. Мы с Мелиттой уже не могли удержаться от хохота.

– Я обязательно подумаю, как вам помочь, – пообещала я. Мне, действительно, хотелось помочь им, тем более, что идея, в самом деле замечательная.

Для выступления на балу я выбрала мятное платье в пол модного в этом сезоне фасона. Волосы гладко зачесала и сколола на затылке аккуратным «пучком», украсив прическу декоративными шпильками. Я нарочно выбрала прическу, которую без труда смогла бы сделать сама – не хотелось прибегать к помощи Розы.

Парадный зал учебного корпуса был украшен гирляндами и золотистыми лампочками, придавшими атмосфере праздника нотки волшебства.

Праздник начался с выступления ректора. Речь профессора была не длинной и заключала в себе в основном пожелания успехов и обретения в стенах Академии новых друзей.

– Пусть сегодняшний праздник станет славной традицией, повторяющейся из года в год, – закончил он. Остальные преподаватели, выступавшие после, перефразировав на все лады, в сущности повторили слова ректора.

Начался концерт, а вместе с ним начала волноваться и я, и мысленно проклинала профессора Солсбури, поставившей меня выступать последней. Не помню, чтобы я когда-то так сильно волновалась перед своими концертами. Обычно я испытывала приятный трепет и предвкушение от встречи с публикой, с поклонниками, которые ждали моего выхода.

Но сегодня иной случай. Сегодня я выступаю не в качестве набирающей популярность певицы, а в качестве будущей королевы. Кто-то из присутствующих видел меня впервые, а кто-то помнил как девочку-феппса с вызывающей по здешним представлениям, внешностью. Я не знала, как они воспринимают меня теперь, но точно знала одно – мне не хотелось их внимания.

Для вступления я выбрала романс «Обман несбывшейся любви», который пела в тот день, когда мы с Кристианом расстались. Он очень хорошо передавал красоту моего голоса, но был сложен в эмоциональном плане – я боялась попросту разреветься во время исполнения. Я знала, что Кристиан наблюдает за мной, и, подходя к роялю, случайно поймала на себе его взгляд. Он выглядел гораздо лучше, чем при последней нашей встрече, но его глаза все еще полны грусти. И он был без пары. Он прибыл на бал один, разрушив надежды десяток девиц, мечтающих получить от него приглашение.

Проводив меня одобрительными аплодисментами, публика замолчала, а я, устроившись за роялем, принялась играть вступление.

Когда я закончила, в зале еще некоторое время царила тишина, и только когда я решила, что по каким-то неведомым мне причинам мое выступление не удалось, раздались громкие авации.

Далее следовал первый, обязательный для меня танец, который я разделила с Аароном.

– Ты очаровала их всех, – сказал он мне, когда мы кружили в вальсе. – И меня.

Когда танец закончился, я, обрадованная тем, что, наконец, могу отдохнуть и расслабиться, отправилась на поиски Мелитты, которая на бал пришла одна из-за того, что Тэй не явился в Замок.

– Он задерживается – в таверне много работы, – пояснила она мне утром, когда я спросила, почему он до сих пор не явился.

К несчастью, мое положение в обществе, равно как и помолвка с Готтоном, совсем не запрещали мне принимать приглашения на танец, в связи с чем я не могла отделаться от назойливых кавалеров, желавших урвать хоть чуточку моего внимания. Они рассыпались в слащавых комплиментах, и если поначалу мне было приятно и лестно, то очень скоро я испытывала усталость и раздражение.

Утомленная танцами и вниманием, я не заметила, как ко мне подкрался Кристиан. Он возник передо мной так неожиданно, что я вскрикнула, и это услышали стоявшие поблизости девицы. Я видела, как они шепчутся между собой, глядя на нас, видела зависть в их лицах. И даже когда поймав на себе мой взгляд, они улыбнулись, я ничуть не сомневалась, что в этом момент они желают мне смерти.

Как полагается согласно этикету, Кристиан слегка поклонился и протянул ко мне руку. Что? Он приглашает меня на танец? Он это серьезно или у него чувство юмора такое извращенное?

Первым моим желанием было отвесить ему хлесткую пощечину, ладонь так и горела исполнить это, но я воздержалась.

– Увы, Ваше Сиятельство, но я больше не принимаю приглашений, – стараясь как можно надменнее и холоднее, произнесла я. вообще-то стоило бы принять его приглашение только ради того, чтобы отдавить ему ноги. Уж я бы как следует постаралась.

– Мне необходимо поговорить с тобой, – сказал он, и, схватив меня локоть, просто увлек за собой.

– А вот мне нет ни нужды, ни охоты беседовать с тобой, – огрызнулась я, пытаясь высвободить руку. – И не нужно меня хватать!

– Не кричи, пожалуйста, если не хочешь привлечь к себе лишнего внимания. Сегодня его у тебя и без того много.

– Не хнычь, тебе тоже немало перепало, – парировала я. мы принялись кружить по залу вместе с остальными танцующими парами. – Что тебе от меня нужно?

– Зачем ты так, Стейси? – спросил Кристиан. Я ахнула:

– Зачем я так? Зачем я так что? Груба? Холодна? Что именно в моем поведении не устраивает тебя?

– Зачем ведешь себя так, будто пытаешься отдалиться.

Улыбнувшись не только для того, чтобы никто не заподозрил. Что мы ссоримся, но еще и затем, что скрыть от Кристиана свои истинные чувства, я произнесла:

– Мы больше не близки друг другу, разве ты забыл?

– И поэтому я не могу теперь говорить с тобой?

– Нет, конечно, ты можешь, но теперь нам просто не о чем с тобой разговаривать, – продолжала я ерничать.

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой о твоем новом друге, Аароне.

Я опешила. Как он его назвал? Моим новым другом? не подразумевает ли он то, что я и Аарон…

– Аарон мне вовсе не друг, – выпалила я прежде, чем сообразила, что вообще-то не должна теперь оправдываться.

– Вот именно, – отозвался Кристиан.

– Боюсь, что не совсем понимаю тебя…

– Аарон не тот, кого из себя изображает, – пояснил вампир.

– А с чего ты решил, что он кого-то из себя изображает? – встала я на сторону эльфа. Кристиан просто терпеть не может эльфов, вот и бесится, когда видит меня рядом с ним. Будь вместо Аарона оборотень, он бы говорил тоже самое.

– Во всяком случае с тобой.

Секунды две я смотрела на Кристиана, широко распахнув глаза, после чего засмеялась, забыв о приличиях и о том, что нахожусь под прицелом всеобщего внимания.

– Ты не знаешь, как он ведет себя со мной, ведь тебя не бывает с нами! – издевательски заявила я ему, и, чтобы «ущипнуть» еще больше, добавила: – Мы, видишь ли, предпочитаем приватное общение. Аарон очень интересный собеседник и нам совершенно не бывает скучно вдвоем.

Губы Кристиана скривила болезненная усмешка.

– Не сомневаюсь, что он способен произвести самое приятное впечатление.

– Ты просто ревнуешь, – выпалила я, но тут же осеклась и добавила: – Извини. Конечно, ты не можешь ревновать, тебе ведь нет до меня никакого дела.

– Это неправда, – возразил вампир. – Ты не безразлична мне и я хочу предостеречь тебя – Аарон враг тебе, и не стоит ему доверять. Он спит и видит, как бы расквитаться с убийцей своей семьи и всеми теми, кто с ним связан. Он видит в тебе врага, Стейси, и ты должна понимать это.

– Почему тебя это волнует?

– Потому что я беспокоюсь за тебя.

Его слова заставили меня оттолкнуть его. я ждала от него совсем других слов, но Кристиан не сказал, что любит меня, а значит и его участие в моей жизни мне не нужно.

– Я не нуждаюсь в твоей опеке, – отчеканила я, проклиная предательские слезы, которые застили глаза.

– Я вовсе не опекаю тебя, – возразил Кристиан. – Но я хочу заботиться о тебе, несмотря ни на что.

Несмотря ни на что! Ха-ха, как красиво он это сказал! А в сущности же звучит так: «Я отверг тебя, но все еще хочу вмешиваться в твои дела и твою жизнь».

– Заботься о ком-нибудь другом, – зло произнесла я. – А меня оставь в покое! – сказав это, я развернулась и помчалась через весь зал, уворачиваясь от танцующих пар. Я искала Мелитту, чтобы пожаловаться ей, излить душу, но заметила ее танцующей в паре с красивым молодым человеком. Я знала его – видела на одном из званых приемов. Его звали Гэймиан, и он был внебрачным сыном знатного графа, родители которого отказались принять в семью простую девушку, к тому же работавшую у них служанкой. Скорее после родов, девушка умерла, а Гэймиана забрали знатные дедушка с бабушкой. Они воспитали его, дав ему имя и титул.

Гэймиан что-то говорил Мелитте, и она улыбалась ему в ответ. Нисколько не удивлюсь, если здесь, на балу, подруга обретет с десяток поклонников, которые станут ухаживать за ней и после. Мелитта сегодня особенно хороша: длинное нежно-голубое платье превосходно подчеркивало стройную фигуру и выразительность глаз, а темные блестящие волосы завиты в крупные спиралевидные локоны. Знал бы Тэй, как она хороша и каким успехом пользуется у противоположного пола, мчался бы уже на всех парусах, а не сидел в пропахшей дымом и жареным мясом таверне.

Остаток праздника я провела, старательно избегая Кристиана, навязчивых кавалеров и Розу. Последнюю в особенности – она, как увидела меня с Кристианом, так больше ни на шаг не отходила, пытаясь развести на откровенный разговор. Ага, щщасс…нашлась подружка, чтобы я с ней секретничала.

– Роза, пожалуйста, совсем не обязательно ходить за мной хвостом и следовать всюду, куда бы я ни пошла, – раздраженно сказала я ей, что ничуть ее не смутило.

– Вообще-то обязательно, – нагло возразила она мне. – В мои обязанности, как фрейлины, входит сопровождать вас всюду, куда бы вы ни отправились – ехидно улыбнувшись, она добавила: – Ваше Высочество.

– Ну, а сейчас я иду в уборную. Ты как? Со мной? – съязвила я. роза промолчала, но до конца праздника я видела ее лишь издалека и мельком.

Утро следующего дня принесло потрясающую новость – Чарльз пришел в себя, о чем было написано в письме, полученном Лиззи из госпиталя. Новость о выздоровлении Чарльза была подобна ясному дню после долгих дождей. Она была ярким лучом надежды в туннеле затянувшихся невзгод и печалей.

Это случилось после нудной, нескончаемой лекции по ядологии, которую преподавал профессор Дарн – мой ненавистный преподаватель и по совместительству отец. В тот день, когда мне стало известно, что этот угрюмый, жесткий и откровенно неприятный человек является моим отцом, я окончательно убедилась в том, что у шутницы-судьбы крайне извращенное чувство юмора. Особенно яро она отрывается на мне, уж не знаю, почему.

Так вот настроение после стрессотерапии, лекции по ядологии, у меня было прескверное. Все дело в том, что Дарн, очевидно соскучившись по мне за лето, то и дело отпуская в мой адрес едкие шуточки и унизительные замечания, при том, что ничего такого, чем можно бы заслужить это, я не делала. Его совершенно не смущал мой новый статус – он продолжал обращаться со мной как с феппсом.

После ядологии мы с Мелиттой отправились в библиотеку, где нас и встретила сияющая от счастья Лиззи.

– Мы должны навестить его сегодня же, – заявила она нам.

– Но мы не можем – у нас со Стейси занятия до самого вечера, – захныкала Мелитта. Лиззи пожала плечами, но было видно, что она обижена.

– Как хотите, мне плевать на занятия.

– Ты не сможешь покинуть замок без нарушения, – напомнила я ей правила Академии, согласно которым, студенты могут выезжать за ее пределы только с разрешения декана или же ректора. Исключение составляют выходные дни и каникулы, когда достаточно лишь письменного уведомления.

– Выкручусь, – отмахнулась она.

– Твое «выкручусь» может закончиться наказанием, – прокомментировала Мелитта, я согласно кивнула.

– Мы не будем искать себе проблем в первый же день. Я схожу к Вайзу и попрошу отпустить нас. уверена, он не откажет.