Текст книги "Непокорное сердце (СИ)"

Автор книги: Ксения Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Во дворце нас сразу же разлучили – несмотря на попытки Кристиана заслонить меня, я силой была отведена в комнату, где мне велели сидеть до тех пор, пока Совет во главе с Его Величеством не решит, что со мной делать.

Прошла, казалось, вечность, прежде, чем в комнату вбежала взволнованная Эльмари.

– Ваша Светлость, – запыхавшись, сказала она, забыв о положенном книксене. – Мне велено позвать вас в библиотеку.

– В библиотеку? – переспросила я. – Зачем? Что-то случилось?

– Да, Ваша Светлость. Его Величество…

Решил-таки вынести мне смертный приговор…

– Что же с Его Величеством? – безразлично спросила я, наливая себе в стакан воду из графина, который ранее принесла для меня Маранда. Ответ фрейлины заставил меня подпрыгнуть, расплескав воду и намочив при этом платье:

– Он отравлен.

– Что? Как отравлен? Чем? – ахнула я.

– Предположительно, вином, которое он пил, сидя один в библиотеке, – в голосе фрейлины слышалось притворное сожаление. – Наверно, он был расстроен, – добавила она, намекая на мой поступок. Я бросила в ее сторону предупреждающий взгляд. Не хватало мне еще того, чтобы фрейлины журили меня за то, что я сделала, или чего не сделала.

– Идем, – сказала я ей, и мы вышли из комнаты.

Дверь библиотеки была распахнута и моему взору предстала горькая картина: Готтон, распластавшись, лежал на полу, его лицо было искажено предсмертной мукой. Рядом с ним, склонившись над ним на коленях, рыдала леди Лайен.

– Мой мальчик, мой бедный мальчик, – приговаривала она сквозь душившие ее слезы, и гладила волосы покойника. Чуть в стороне стояла Ее Величество, прижимая платок к глазам…которые были сухими. Я удивилась тому, что в них не было ни единой слезинки. Оттого-то она их и терла с излишним усердием. – Кто же этот подлец? – продолжала стенать леди Лайен. – Кто этот убийца, посмевший отнять у тебя жизнь?

– Прошу вас, Анэлин, не нужно, – стараясь придать голосу как можно больше горечи, сказала королева. – Возможно, он сам сделал это.

Что? Она хочет сказать, что Готтон покончил с собой, выпив отравленное вино? Что еще за глупости? Зачем ему убивать себя?

В отличие от меня, у Ее Величества была версия:

– Из-за нее, – она указала на меня длинным, украшенным крупным перстнем, пальцем.

– Ваше Величество… – пробормотала я, растерявшись.

– Не надо говорить мне, как вам жаль! – завизжала она. – Вы опозорили его, вы поступили с ним жестоко, подло, совершенно не подумав о том, как это может сказаться на его будущем. Он не выдержал такого позора, и…

– Перестаньте, миледи, – вступился за меня Кристиан и подошел ко мне близко. Как хорошо, что он здесь, рядом. Если бы не он, я бы наверняка сошла с ума. – Готтон не их тех неженок, что станут лишать себя жизни из-за женщины.

– Речь идет не об этой девчонке! – королева перешла на фальцет. – Речь идет о чести и достоинстве моего сына!

– О чести он тоже не особо заботился, – невозмутимо возразил вампир. Это взбесило королеву.

– Не вам говорить о чести, приблудный мальчишка. Мой муж нагулял вас, а после дал вам свое имя, но вы никогда не унаследуете ни титула, ни короны.

Я слышала, как заскрипели зубы Кристиана. Он с трудом сдерживал злость.

– Это уже не имеет значения, потому как претендовать ни на то, ни другое я не намерен.

– Право, сейчас не время обсуждать это, – вмешался граф Аливаре, который не присутствовал в храме, и, вероятно, прибыл во дворец по приглашению к приршеству, а вместо этого застал скандал и смерть Его Величества.

– Полностью солидарен, – поддакнул Кристиан, глядя не на него, а на королеву.

– Мистер Майрон уже в пути? – поинтересовался граф у Ее Величества. Она подняла на него красные из-за трения платком глаза.

– Никто не звал его, господин Аливаре, – холодно ответила она. – Не думаю, что в этом есть необходимость.

Граф растерялся.

– Но…как же…произошло…убийство…

– Он не был убит, господин, Аливаре, – отчеканила королева.

– Да откуда же вам это известно, Ваше Величество?

Леди эль-Лайен поднялась с колен.

– При всей нашей дружбе, Анабель, вы ведете себя крайне странно, – сказала она Ее Величеству. – Чем вызвана ваша уверенность в том, что Готтон не был отравлен?

– Вино было закупорено, и никто не мог подлить в него яда, – жестко ответила ей та.

– Откуда же вам было известно о том, что бутылка с вином не была открыта, когда Готтон изволил уединиться с ней в библиотеке? – с подозрением спросил Кристиан. Королева стрельнула в него ненавистным взглядом. – Или вы лично убедились в этом, прежде чем дать ему ее?

– Как вы смеете? – прошипела королева. – Как вы смеете подозревать меня?

– Никто пока ни в чем вас не подозревает, – спокойно, но холодно возразил Кристиан. – Но, тем не менее, вы так и не ответили, миледи.

– И не собираюсь, – Ее Величество гордо вскинула голову. – Неужели вы думаете, будто я могла отравить собственного сына?

– Могли или нет, этого я не знаю, но мотив у вас был, – Кристиан прошел мимо нее, и, взяв со столика недопитую бутылку с вином, принялся внимательно ее изучать.

– Наглец, – яростно прошипела королева, и вместе с тем ее взгляд был прикован к бутылке, которую изучал Кристиан. Она смотрела то на нее, то на вампира, лицо которого стало задумчивым.

– Любопытно, – произнес он, наконец. – Однажды Готтон решил навестить меня в Беллингтоне. Как радужный хозяин я предложил ему выпить – у меня была замечательная наливка, подаренная мне графом Эльфресом, моим добрым приятелем и по совместительству ближайшим соседом.

– Нам это неинтересно, господин Фицбрук, – надменно прервала его королева. Кристиан взмахнул рукой, призывая ее помолчать.

– И, тем не менее, я настаиваю на том, чтобы вы дослушали, – сказал он и продолжил: – Так вот я предложил эту наливку Готтону и даже разлил ее по бокалам. Какое счастье, что он тогда не отпил ее, – сказав это, Кристиан выдержал паузу. Он внимательно смотрел на королеву, а я смотрела на него, пытаясь угадать ход его мыслей, но для меня оставалось загадкой к чему он клонит.

– Прошу вас, юноша, не томите нас, – не выдержал Аливаре. Я была с ним полностью согласна – Кристиан играл на и без того натянутых до предела нервах.

– Не буду, – холодно ответил Кристиан, но тон его голоса был адресован королеве. Он все еще не сводил с нее взгляда. – Наливка содержала ягоды кримэльской вишни – верная смерть для того, кто страдает аллергией. Как оказалось, мой брат из числа этих несчастных. Ему противопоказано есть эту ягоду, так как аллергия вызывает смертельное удушье.

Я перевела взгляд на лежавшего на полу Готтона – его лицо, и правда, выглядело так, будто он задыхался, борясь с асфексией: глаза вытаращены, кожа имела синеватый оттенок, а рот широко открыт.

– Это вино, – Кристиан помахал в воздухе бутылкой, – как раз содержит роковую для моего брата ягоду. И как вы сказали, миледи – вы сами дали ему ее?

– Нет! – завизжала королева, и мне все стало ясно – она знала о том, что Готтону ни в коем случае нельзя пить это вино, и она сама дала ему его, ну, или позаботилась о том, чтобы он его нашел и взял с собой, чтобы затем, уединившись, предаться горю. Вот только зачем? Зачем она убила собственного сына? Неужели мать может убить собственное дитя? Как вообще такое возможно?

– Но если Его Величество знал о том, что пить это вино ему строго настрого запрещено, то тогда…зачем же он… – граф Аливаре выглядел растерянным.

– Хороший вопрос, – отозвался один из эльфов, присутствовавший в храме на церемонии несостоявшегося венчания.

Кристиан пожал плечами:

– Возможно, он не знал, что это за вино. Не думаю, что он особо интересовался его составом, когда собирался напиться.

Я почувствовала угрызение совести. Я ощущала свою вину в смерти Готтона. Ведь если Кристиан прав, то я виновата в том, что Готтон выпил это злосчастное вино. Что, если он, действительно, хотел отравиться? Что если ему непросто было все равно, а он знал, что это вино убьет его?

– Я же говорила, что это она виновата, эта безродная, неблагодарная девчонка, – Ее Величество снова ткнула в меня пальцем. Кристиан мрачно усмехнулся:

– Вы так старательно пытаетесь переложить вину на Стейси, чтобы скрыть свою? – спросил он ее.

– Не смейте так со мной говорить, вы, блудный мальчишка, – прошипела королева.

– Анабель, – одернула ее эль-Лайен, которая и сама не брезговала унижениями, а теперь отчего-то выглядела возмущенной поведением Ее Величества.

– Ваше Величество, – подхватил Амадеус эль-Крэллари.

– Отец любил мою мать, – глядя в лицо королевы, ответил Кристиан. – На вас же он женился потому как того требовали правила. Он никогда не любил вас…

– Кристиан, – попытался одернуть его кто-то из гостей, но вампир не слушал.

– Впрочем, не думаю, чтобы вас это так уж ранило. Вы ведь и сами…

Он не договорил.

– Замолчите! – завизжала королева, словно хотела заглушить его дальнейшие слова. Неужели Кристиану известна какая-то ее тайна?

Губы Кристиана скривила недобрая улыбка.

– Боитесь, что я выдам ваши грязные секреты, миледи? – жестко проговорил он. – Мой отец был великодушен и добр к вам. Зная вашу тайну, он, тем не менее, относился к вам как к равной, ни на секунду не давая почувствовать себя ущербной.

Я поняла, что он говорит о том, что Ее Величество родилась без капли магических способностей.

– О чем таком вы говорите, Ваша Светлость? – спросил граф Аливаре.

– Да, хотелось бы услышать объяснения, – отозвался один из эльфов.

– Услышите, – пообещал Кристиан. – Ее Величество родилась зурикку, – безжалостно выдал он.

– Ложь! – закричала королева, ее глаза сверкнули огнем ненависти, но, поняв, что все равно проиграла эту словесную схватку, она опустила голову.

– Вы не имели права выдавать эту тайну, которую поклялся хранить Ваш отец, – поникшим голосом сказала она Кристиану. И я было прониклась к ней сочувствием, пока Кристиан не сказал следующее:

– Да, он поклялся хранить вашу тайну, и он сдержал свое слово, унеся ее с собой в могилу. Куда, кстати говоря, именно вы его и отправили, миледи, – жестко проговорил Кристиан. Я ахнула. Он думает, что это она отравила покойного короля? Вообще-то, когда Вайз признался, что это он достал драконью кровь, из которой был изготовлен яд, отравивший Его Величество, то мысль о возможной причастности королевы так же мелькнула в моей голове, но, поразмыслив, я все же решила, что королеве невыгодна смерть мужа хотя бы по той причине, что в случае его смерти она рискует оказаться в монастыре.

– Ваши обвинения беспочвенны, – отозвался эль-Крэллари. – У вас нет доказательств.

– Да, доказательств, у меня, возможно, действительно, нет, – согласился Кристиан, и я поникла. – Но зато есть то, что может натолкнуть вас согласиться со мной. И если вы позволите мне закончить…

– Никто не позволит вам плести против меня паутину лжи и грязных обвинений, – прорычала королева.

– Хотите сказать, что я лгу, считая, что это вы убили Готтона? Вы сами почти что признались в том, что осматривали бутылку с вином, чтобы убедиться, что она запечатана. А знаете, зачем вам это было нужно? Вы хотели убедиться, что смерть Готтона удастся выдать за несчастный случай. Вы хотели обезопасить в первую очередь себя, потому как очередное отравление с разницей в год могло навести общество на мысль, что и покойного короля, и его наследника убрали кто-то из очень близкого окружения. Лично я в первую очередь подумал бы на вас, Ваше Величество.

– И все же у вас по-прежнему нет доказательств, – заметил Аливаре. Кристиан кивнул. И вот королева снова надменно вскинула голову. – Но быть может, кое-что еще заставит всех вас прислушаться к моим словам, – он вынул из кармана пальто перо неркиды, после чего поджег его, и вскоре его птица была в библиотеке, безошибочно вычислив местоположение своего хозяина. В клюве она держала небольшой листок, свернуты вчетверо.

– Спасибо, Беляна, – ласково сказал ей Кристиан, и, вынув из ее клюва листок, развернул его, после чего протянул его королеве. – Узнаете? – лукаво спросил он ее. Опустив глаза, женщина вскрикнула, чем выдала себя – она определенно узнала.

– Откуда это у тебя? – забыв о манерах, спросила она.

– Готтон дал его мне. Когда он узнал о вашей связи с Лоркенсом, то пришел в ужас и растерянность. Он не знал, с кем посоветоваться, и потому пришел ко мне.

– Нашел, к кому прийти, идиот, – с ненавистью бросила королева, и все взгляды обратились к ней. Кажется, еще чуть-чуть и она скажет что-нибудь такое, что не оставит сомнений в том, что это она и убила Готтона.

– Анабель, – с ужасом произнесла эль-Лайен. В ее глазах снова заблестели слезы.

– Дайте мне это, – эль-Крэллари протянул руку, и Кристиан беспрекословно отдал ему листок. По мере того, как эльф читал написанное, его глаза то расширялись, то суживались, а брови то взметали вверх, то сдвигались к переносице.

– Что же там, Ваше Сиятельство? – с придыханием спросил граф Аливаре. Все остальные, и я в том числе, затаили дыхание.

– Письмо Эдварду Лоркенсу. Увы, в нем Ее Величество признается в вечной любви к лорду тьмы и мрака. А еще, – он поднял глаза на королеву, – в том, что Его Величество, Готтон Брук младший, был нелюбимым сыном…

Неожиданно для всех Ее Величество упала на колени, и, принявшись колотить руками пол, завыла.

– Ненавижу, – ревела она. – Ненавижу тебя, мерзкий, гадкий ублюдок, – это, она, наверное, Кристиану. – И отца твоего я тоже ненавижу, – вскинув голову, она посмотрела на Кристиана, а потому на всех присутствующих, проигнорировав лишь меня, но это и к лучшему – не хочу ловить на себе ее злобный взгляд. – Да, я не любила Готтона! Не любила, потому как он не был рожден в любви! – рыча, призналась она. – Но я не желала его смерти. Не желала… Я убила его, потому что так велел мне Эдвард!

Глава восемнадцатая. Заключительная

В библиотеке повисла тишина – все присутствующие здесь были слишком поражены признанием королевы, чтобы произнести хотя бы слово. Я пыталась осмыслить сказанное ею. Лоркенс и Ее Величество были любовниками. Выходит, что она убила сына, чтобы расчистить дорогу ему? Но зачем тогда ему нужна была я в качестве новой королевы?

– Он всегда говорил мне, что я достойна лучшего – лучшего мужа, лучшего короля, – спустя время продолжила она. – «Посмотри! – говорил он мне. – Посмотри, кого ты произвела на свет от этого недоноска! Он ведь вылитый папаша – такой же никчемный и бесполезный болван!» Эдвард обещал мне, что как только он станет правителем, то женится на мне, и мы заживем счастливой совместной жизнью – той жизнью, о которой всегда мечтала я. Он обещал, что у нас будет много детей – красивых, сильных, могущественных, как он. Я была обольщена его речами…

– Настолько, что убили собственного сына, – безжалостно прокомментировал эль-Крэллари.

– Это был его план! Готтон должен был умереть, чтобы девчонка взошла на трон.

Теперь все взгляды устремились на меня. Я ощутила себя как никогда неуютно, и Кристиан, почувствовав это, обнял меня за плечи.

– Лоркенс хотел использовать ее, чтобы негласно править самому, а затем, когда придет подходящее для этого время, взойти на трон, явив миру себя и свое могущество, – догадался эльф. Королева кивнула.

– Он говорил, что эта никчемная глупая девчонка такая же обуза для него, как для меня Готтон, но она хотя бы была полезна ему.

– Я никогда не была для него обузой, ведь он даже не знал меня все эти годы, – возразила я, оскорбленная лживыми словами королевы. Может для нее Готтон и был тягостной ношей, но едва ли то же самое можно сказать обо мне. Скорее наоборот – это Лоркенс стал для меня настоящей занозой в известном месте. Королева подняла на меня злобный, полный ненависти и презрения взгляд, и ее губы скривились в такой же улыбке:

– Вы бы стали обузой для всего королевства, если бы не ваша выходка, леди Блейн.

– Довольно, миледи, вы наговорили достаточно, – оборвал ее эльф. Стражники, словно стояли под дверью библиотеки, ожидая приказа, так скоро они были тут. Глаза моей несостоявшейся свекрови расшились в испуге. Неужели она ожидала чего-то другого?

– Нет-нет, вы не можете меня арестовать, – она отползала назад, пока не поравнялась с телом Готтона, все так же распластано лежавшим на полу. Взглянув в его мертвые, невидящие глаза, она закричала пронзительным, истошным криком, и обмякла. Эль-Крэллари молча дал указание стражникам, и они, подхватив королеву под руки, подняли ее на ноги.

– Нет-нет, прошу вас, – стонала она, едва волоча ноги. – Я не хочу в тюрьму.

– Поверьте, после того, как вы разрушили планы Лоркенса, да еще и посветили в них всех нас, тюремная башня – самое безопасное для вас место, – мягко заверил ее эльф. Королева всхлипнула, но ничего не сказала больше.

Вскоре унесли и Готтона. Леди Лайен, покачиваясь, следовала за его телом. Выглядела она так, будто потеряла сына. Вот уж кого постигло настоящее горе.

– Одного понять не могу – зачем Ее Величество убила сына, если леди Блейн все равно не стала… – граф Аливаре не договорил: бросив на меня виноватый взгляд, он сконфужено замолчал. Я кивнула, давая понять, что его слова не задевают меня.

– Так сильно хотела избавиться от него, поверив в счастливую жизнь, которую нарисовал ей Лоркенс, – мрачно ответил Кристиан.

– Что ж, по крайней мере, ему не удалось осуществить задуманное. Очевидно, он выбрал себе не ту союзницу, – подытожил Аливаре.

– Нужно было окручивать кого поумнее, – поддакнула одна из молодых женщин, чье имя я не знала. – Всем известно, что Ее Величество не отличалась выдающимся интеллектом.

– К тому же, как теперь выяснилось, она еще и зурикку, – подхватила другая. Я отвернулась – перемывание костей королеве за ее спиной теперь, когда она опозорена и свергнута, было для меня чересчур низко, несмотря на мое к ней отношение.

Глава Совета посмотрел на меня.

– Несмотря на разразившийся скандал, вы сыграли самую положительную роль в истории королевства, госпожа Блейн, – с легкой улыбкой сказал он мне. Я не смогла пересилить себя, чтобы улыбнуться ему в ответ – слишком хорошо помнила, как он приказал казнить меня за мое происхождение.

– Едва ли Стейси станет от этого приятнее, – вступился за меня Кристиан, и мое сердце наполнилось нежностью к нему. – Хочу напомнить, что она могла умереть, не будь Готтон убит королевой.

Только сейчас, когда он сказал это, я вспомнила о клятве. Неужели смерть Готтона означает, что я теперь свободна от клятвы и ее проклятие не настигнет меня?

– Разве я не умру? – подняв голову, чтобы заглянуть ему в глаза, спросила я. Кристиан, улыбнувшись, покачал головой:

– Теперь уже точно нет.

– К счастью для вас, мисс Блейн, вы не отказались от замужества, а лишь от клятвы, иначе смерть настигла бы вас в ту же минуту, – добавил эльф.

Я вздохнула – понимание того, что мне чудом удалось избежать гибели, вселяло одновременно и облегчение и неприятную тревожность. Было страшно осознавать, что смерть была всего лишь на расстоянии мизинца, она была почти неизбежной, но, тем не менее, я избежала ее. Я выжила, вот только это вопрос времени – Лоркенс станет искать новые способы теперь уже поквитаться со мной за то, что нарушила его планы. К тому же я все еще нужна ему для того, чтобы он мог активировать скрижаль.

– Идем отсюда, я провожу тебя в твою комнату, тебе нужно отдохнуть, – заботливо сказал мне Кристиан, крепче приобнимая за плечи.

– Увы, леди Стейси должна остаться, – возразил ему эльф. – К несчастью, так уж вышло, что королевство осталось без правителя. Нельзя, чтобы народ узнал об этом, иначе мятежа не избежать. Сами знаете, кто может воспользоваться этим.

– Что вы предлагаете? – хмуро поинтересовался вампир.

– Нужно выбрать нового правителя.

– Вы хотите сделать это сейчас? Здесь? – изумилась я. Эльф кивнул:

– Да. Сделать это нужно здесь и сейчас, не медля, – он повернулся к молодой эльфийке. – Пожалуйста, Алинэр, пригласите господина эль-Лимара, я думаю, ему стоит присутствовать на собрании при выборе нового короля.

Девушка кивнула и вышла из библиотеки.

– А я… разве я имею право голосовать? После того, что я сделала… – я опустила глаза, не решаясь смотреть на главу Совета. Несмотря на то, что мой отказ значительно облегчил мне жизнь, мне было стыдно за свой публичный позор.

– Вы все еще далеко не последний человек в королевстве, дитя, – мягко сказал эльф. – А потому, конечно же, вы должны принять участие в собрании.

Вообще-то было бы лучше, если бы он меня отпустил. Но, конечно же, я не подала виду, что его решение меня огорчило. Улыбнувшись, я просто кивнула.

Вскоре библиотека наполнилась людьми и эльфами, и…одним вампиром – Кристиан заявил, что не оставит меня, хотя в голосовании участвовать, естественно, не будет. Было дико сидеть здесь, как ни в чем ни бывало обсуждая деловые вопросы, когда совсем недавно тут лежал труп Готтона.

Мы расположились за тем самым столом, за которым пил Готтон. Бутылки с вином-убийцей здесь уже не было.

Я ощущала себя еще более неуютно, я чувствовала, что недостойна находиться здесь и решать, кто займет мое место и место Готтона. Я чувствовала себя нашкодившей школьницей на родительском собрании. К тому же то и дело приходилось ловить на себе взгляды – любопытные, осуждающие, а иногда даже презрительные. В конце концов, мне надоело чувствовать себя виноватой, и я, гордо подняв голову, встречала их уверенно и непринужденно, что сыграло положительно – на меня перестали таращиться.

– Итак, – эль-Крэллари встал и обвел взглядом всех собравшихся, – в виду трагических событий мы вынуждены избрать нового правителя. Если мне не изменяет память, в истории королевства это второй случай, когда приходится избирать короля. Как глава Совета я предлагаю выдвинуть несколько кандидатур и проголосовать за наиболее, по вашему мнению, подходящую. Начну с себя – я считаю, что лучше кандидатуры, чем господин Эллеор дель-Райн, нам не найти. Он молод, амбициозен, умен и верен короне и Совету…

Я сжала под столом кулаки, метнув взгляд в довольно ухмыляющегося Эллеора. О, этот самодовольный хамелеон умело вел игру на два фронта, сумев одурачить даже Совет. Хотя…он ведь не служил Лоркенсу, во всяком случае, я об этом не знала. Но он причастен к смерти Чарльза, и этого я ему простить не могу. Боковым зрением я видела, как Кристиан обеспокоено посмотрел на меня, но я не сводила взгляда с Эллеора. Если бы можно было взглядом спалить, он бы сейчас горел адским пламенем моей ненависти. Нет-нет, этот тип не должен стать правителем. Во всяком случае не того королевства, в котором живу я.

Я жадно осмотрела других членов собрания. Что скажут они? Поддержат ли, одобрят ли выбор главы Совета? Я видела поджатые губы некоторых участников, и это меня немного успокоило, значит, далеко не всем нравится Эллеор в качестве нового короля. Мой взгляд остановился на Аароне – он, как и я сверлил Эллеора пристальным, не самым добрым взглядом. И меня осенило – что, если выдвинуть его кандидатуру? По крайней мере, он нравился мне уже тем, что является врагом Лоркенса, а не ведет двойную игру. К тому же он смел и самоотвержен, так что моему расчудесному дедуле будет не просто подобраться к нему, а уж тем более через его голову добраться до власти.

– Ваша очередь, господин эль-Ламари, – обратился глава к другому эльфу. Тот молчал, постукивая длинными, по-эльфийски изящными пальцами по гладкой поверхности стола.

– Я в растерянности, – наконец пробормотал он.

Брови эль-Крэллари поднялись вверх.

– И все же? – настоял он. Тот пожал плечами и покачал головой.

– Сложно вот так просто выбрать, кто будет стоять во главе королевства, к тому же мы выбираем и своего правителя в том числе.

– Ну, а вы, господа? – Эль-Крэллари, явно нервничая, обвел взглядом остальных. Никто не проявлял активности, и тогда я робко подняла руку.

– Да, леди Блейн? – обратился он ко мне с чуть удивленными нотками в голосе. Ну, а что? Сам ведь разрешил мне принять участие в собрании.

Не зная, зачем, я встала.

– Я предлагаю кандидатуру Аарона, – громче, чем следовало, объявила, затем добавила: – эль-Лимара. Если, конечно, он не против.

Я посмотрела на молодого эльфа и по совместительству моего недавнего соседа по корпусу в Замке Академии.

– Я считаю, что ты, как никто другой достоин этого, – сказала я ему, почувствовав, как напрягся при этом Кристиан. Он все еще ревновал меня к эльфу, несмотря на то, что между ними вроде бы не было больше былой неприязни. Аарон же выглядел несколько растерянным, но не сильно удивленным. Он слегка улыбнулся.

– Спасибо, Стейси, – коротко сказал он.

– Кажется, господин Лимар не слишком счастлив возложенной на него миссией, – ехидно заметил один из эльфов.

– Леди Блейн всего лишь предложила его кандидатуру на наше рассмотрение. Миссию же на него никто еще не возлагал, – отрезал эль-Крэллари. – И все же я советую господину Лимару хорошенько подумать. Я, как и Стейси, вижу в нем все качества, подходящие для должности правителя Дэйтии, и выражаю уверенность в том, что он станет достойным королем своего народа.

Эльфы оживились, дружно принявшись перешептываться, бросая косые взгляды то на меня, то на Аарона, не задерживаясь лишь на главе Совета.

– Правильно ли мы поняли, что вы передумали относительно господина дель-Райна? – спросил его тот самый эльф, что отпустил шутку по поводу реакции Аарона на мое предложение назначить его королем.

– Не правильно, – холодно ответил эль-Крэллари. – Кандидатуру господина дель-Райна я по-прежнему предлагаю к рассмотрению, тем более, что мое мнение не является единственным верным. Хочу напомнить, что каждый из вас имеет право высказаться и озвучить свой выбор, после чего мы приступим к голосованию. Я надеюсь, – добавил он с плохо скрываемым раздражением.

– Раз уж на то пошло, то позвольте высказать мнение, что господин эль-Лимар слишком молод для столь высокой и ответственной должности, – заговорил другой – самый старший на вид…не эльф: присмотревшись, я поняла, что его волосы вовсе не белы от природы, а выкрашены краской и полностью скрывали уши, надо полагать затем, что они выдавали его истинное происхождение. Данный господин, имя которого я не знала, не был эльфом, но очень хотел им быть. А еще, если посмотреть получше, то он очень напоминает Эллеора. Вернее, это тот на него похож. И сидят они рядом. Не удивлюсь, если этот псевдо-эльф никто иной, как господин дель-Райн старший – отец Эллеора и ближайший советник короля. Надо сказать, должность советника передается по наследству, и не снимается в случае назначения нового правителя, если только последний сам не захочет сменить его, назначив приближенным к себе кого-то другого.

– Господин дель-Райн, при всем моем уважении к вам, вы несколько предвзяты, – вежливо, но все так же холодно ответил эль-Крэллари. – Кажется, ваш сын ровесник господина эль-Лимара, но это не помешало вам согласиться со мной в выборе его кандидатуры.

Я с трудом сдержала улыбку, глядя на сконфуженную физиономию дель-Райна старшего.

– Я не…я вовсе не…

– Вы не высказали возражений, а значит, согласились, – оборвал его невнятные объяснения глава Совета. – И хочу напомнить, что Его Величество, господин Готтон Брук младший, был еще моложе…

Я попыталась прикинуть возраст Готтона. Честно сказать, я даже не знала, сколько ему. Да что уж там – возраст моего возлюбленного мне был так же неизвестен. Нужно будет хоть спросить у него как-нибудь, если выпадет возможность остаться наедине. Одно я знала точно – и вампиры, и маги живут дольше простых людей, и стареют медленнее, а значит, и жизнь свою они проживают куда менее расторопно – спешить-то им некуда. На вид Кристиан чуть старше меня, но конечно, это лишь иллюзия – вампиру куда больше лет, чем кажется. Я же выгляжу на свои девятнадцать только потому что жизнь в мире не-магов несколько ускорила мои биологические часы. Так сколько Готтону? Двадцать пять? Тридцать? Сорок? Сложно представить его юнцом, но, конечно, для магов, а тем более эльфов, он совсем еще мальчишка.

– Да, вы правы, господин Советник, – пробормотал дель-Райн старший.

– Что ж, если ни у кого из вас нет больше предложений, я предлагаю приступить к голосованию, – произнес эль-Крэллари. Итак, у нас имеются две кандидатуры, – запнувшись, он перевел взгляд на Аарона. Правильно, его-то самого забыли спросить, хочет он быть королем или нет, будто все уже решено за него. Но Аарон, как оказалось, вовсе не был против – встретив взгляд главы Совета, он коротко кивнул, и тот продолжил: – Если возражений нет, то я предлагаю приступить прямо сейчас.

Возражений, судя по гробовой тишине, не было, и, восприняв это как знак согласия, эль-Крэллари подозвал помощника, который подал ему бледно-голубую сферу и блюдце с бумажными полосками.

– Пожалуйста, возьмите себе по одной, – сказал он.

При помощи пера мы все вписали свои варианты и бросили листочки в сферу. Мои руки дрожали, когда я опускала свою полоску в шар, и это заметил Эллеор: он криво ухмыльнулся, и я едва сдержалась, чтобы не отпустить в его сторону какую-нибудь словесную гадость.

Настала бесконечно-долгая минута ожидания. Шар интенсивно перемешивал наши листки пока те не растворились, и, в конце концов, на поверхность выплыло прозрачное облако; сгустившись, оно легло на подставленную ладонь эль-Крэллари и вот уже оказалось одной из бумажных полосок. Эльф поднял ее к глазам, и я затаила дыхание. Даже сердце перестало чеканить удары в ожидании.

– Господин Аарон Анабис эль-Лимар, поздравляю вас с назначением, – торжественно произнес он, и я, в отличие от Эллеора, лицо которого стало кислым, словно он только что проглотил лимон целиком, не смогла сдержать радостного возгласа, и даже захлопала в ладоши, и все, за исключением двух людей, повторили за мной.

* * *

Солнце уже садилось, когда карета въезжала в Беллингтон. Я улыбнулась, отодвинув занавеску и выглянув в окно. Было странно возвращаться сюда вместо того, чтобы обосноваться во дворце в качестве жены Готтона и королевы Дэйтии, но сейчас я была как никогда счастлива. Интересно, как в одно мгновение все может измениться.

– Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда снова, – произнесла я, разглядывая видневшиеся вдалеке верхушки крыш особняка.

– В самом деле? – переспросил вампир, и, обняв меня за плечи, поцеловал в висок. Я потерлась щекой о его плечо.

– Угу.

– А вот я ничуть не сомневался, что так и будет.

– Не блефуй, – полусонно одернула я его. – Ты не мог знать, что Готтон умрет.

– Да, но я, кажется, собирался выкрасть тебя после венчания или ты забыла о том, что мы собирались с тобой бежать? – лукаво поинтересовался вампир.

Я улыбнулась, ничего не ответив. Остаток пути я провела, дремля на плече у Кристиана.