Текст книги "Армия короля Франции (ЛП)"

Автор книги: Ксавье Элари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Контингенты городов и монастырей: пешие воины

Как суверен в своих владениях, король мог требовать службы не только от своих вассалов, но и от городов и монастырей, которые в равной степени от него зависели. Как правило, города и монастыри выставляли в основном контингенты gens de pied или сержантов, то есть пеших воинов. При Филиппе Августе prisée (мы бы сказали оценка) вносилась в регулярно составляемые реестры, которые содержали всю документацию, необходимую для короля и его окружения[305]305
  J. Baldwin, Les Registres de Philippe Auguste, op. cit., t. I, p. 259–262; L.-L. Borrelli de Serres, Recherches sur divers services publics, p. 467–527; E. Audouin, "L'armée de Philippe Auguste", art. cit., p. 202–207.


[Закрыть]. В реестр за 1194 год были внесены обязательства определенного числа городов и аббатств: количество сержантов, повозок, тягловых и вьючных животных. Для каждой экспедиции составлялся новый реестр. Постепенно, однако, цифры стали постоянными, так что одни и те же обязательства регулярно осуществлялись каждой из общин. Монастырь Сен-Дени выставлял 240 сержантов, пять повозок и два тягловых животных; город Амьен – 130 сержантов и пять возниц. Если сложить контингенты, причитающиеся с городов и монастырей королевского домена, то в итоге получатся тысячи сержантов.

Естественно, король не нуждался в таком количестве пехотинцев. Армия Капетингов была прежде всего аристократической и рыцарской. С другой стороны, война стоила дорого, что объясняет, почему, когда король созывал свою армию, он  от городов и аббатств не сержантов или повозки, а прежде всего деньги. Так было уже в реестре 1194 года, куда клирик, составивший его, вписал соответствующую сумму рядом с количеством причитающихся сержантов. На самом деле, малочисленные бухгалтерские документы XIII века, которыми мы располагаем, регулярно показывают, что городские и монастырские общины платили "за службу", "за сержантов" или "за армию". В 1276 году за Советеррскую армию город Лаон заплатил 900 ливров, Нуайон – 300 ливров за 150 сержантов, Суассон – 200 ливров за четыре повозки[306]306
  Bibl. mun. Rouen, ms. 5632; on trouve les expressions pro servitio, pro servientibus, pro exercitu.


[Закрыть]. В 1283 году аббатство Сен-Криспин-де-Лаон, с которого причиталось сорок сержантов и возница, заплатило 120 ливров, плюс 17 ливров и 10 су за транспорт. Аббат Сен-Васт-д'Аррас за причитающуюся с него повозку заплатил 50 ливров. В 1285 году для Арагонского крестового похода аббатство Сен-Дени заплатило 720 ливров за двести сорок сержантов, таким образом ставка по-прежнему составляла 3 ливра за сержанта. Десять лет спустя, в 1295 году, во время войны с Англией, аббатство заплатило 934 ливра[307]307
  Germaine Lebel, Histoire administrative, économique et financière de l'abbaye de Saint-Denis, étudiée spécialement dans la province ecclésiastique de Sens, de 1151 à 1346, Paris, Imprimerie administrative centrale, 1935, p. 104.


[Закрыть]. Несмотря на то, что между представителями короля и представителями соответствующих общин, несомненно, существовала возможность для переговоров, похоже, была установлена определенная ставка: 3 ливра за сержанта, 50 ливров за повозку.

Каждый раз, когда король отправлялся в экспедицию, монахи Сен-Жермен-де-Пре точно знали, сколько с них причитается: "Когда король отправляется с армией в поход, мы обязаны предоставить 150 сержантов, три повозки, запряженные четверкой лошадей, и соммье или вьючную лошадь, стоимостью 17 парижских ливров  и 10 су. Но если король откажется от этого взноса, мы должны ему заплатить 60 парижских су за каждого сержанта"[308]308
  Françoise Lehoux, Le Bourg Saint-Germain-des-Prés depuis ses origines jusqu'à la fin de la guerre de Cent Ans, Paris, chez l'auteur, 1951, p. 37.


[Закрыть]. В действительности аббатство Сен-Жермен-де-Пре всегда платило солидную сумму, которая, вероятно, превышала теоретически причитающуюся, таким образом покупая благодарность короля.

С точки зрения закона, вклад городов и монастырей всегда имеет под собой реальную основу. Другими словами, община изначально должна была выставить определенное количество сержантов и повозок, а  конвертация этих обязанностей в деньги происходила постепенно. О сборе денег вместо службы можно судить по экспедиции 1283 года, когда Филипп III сопровождал своего дядю Карла Анжуйского в Бордо, где король Сицилии должен был противостоять в поединке своему сопернику – королю Арагона. Филипп III объявил общий призыв в армию, но маловероятно, что за ним в Аквитанию последовали пешие воины: следовательно, его целью, было получение денег. Однако в prisée (оценке), составленной по этому случаю, по-прежнему указывается количество сержантов и повозок, причитающихся с каждого города и каждого монастыря, с указанием сумм, выплаченных вместо них[309]309
  Оригинал этой оценки 1283 года утерян, но текст был скопирован в реестр Счетной палаты, от которого сохранилось несколько копий, в том числе в BnF, lat. 16600; документ находится на листах 104–106v.


[Закрыть].

В некоторых случаях служба должна была нестись самим монастырем или его вассалами, но это было не всегда так. В некоторых случаях служба уже давно была полностью конвертирована в деньги, так, в 1272 году аббатства Феррье и Сен-Колумб-де-Санс заявили, что они не обязаны предоставлять сержантов, а только денежный взнос[310]310
  RHGF, t. XXIII, p. 759–760.


[Закрыть]. Эта тенденция, безусловно, была одобрена королем, так как найти деньги было сложнее, чем воинов.

Откуда монастыри брали такие деньги? В 1272 году за армию для Фуа аббатство Сент-Женевьев выплатило королю 221 ливр 10 су. Чтобы собрать эту сумму, аббат наложил налог на подданных аббатства: различные деревни облагались в соответствии с их относительной платежеспособностью. Для того чтобы вести учет финансовой нагрузки, список деревень и их соответствующие вклады в сумму, выплачиваемую королю, вносились в специальный реестр цензором аббатства[311]311
  Bibl. Sainte-Geneviève, ms. 351, fol. 105.


[Закрыть]. Во владениях соборного капитула города Парижа каждая община назначала некоторых своих членов для справедливого распределения по домохозяйствам суммы, запрашиваемой канониками[312]312
  Benjamin Guérard (éd.), Cartulaire de l'église Notre-Dame de Paris, Paris, Imprimerie de Crapelet, t. I, 1850, p. cxcii et cxcv.


[Закрыть]. Именно такая система преобладала и в случае с аббатством Сен-Жермен-де-Пре[313]313
  F. Lehoux, Le Bourg Saint-Germain, op. cit., p. 39 et notes 6 et 7.


[Закрыть]. Однако часто возникали споры. Через несколько недель после окончания экспедиции в Фуа, Парламент на заседании, в День Всех Святых 1272 года, установил сумму в 12 денье в день на каждого сержанта, которую жители деревни Ривьер должны были выплатить аббату Сен-Медард-де-Суассон на жалование тремстам сержантам; жители также должны были оплатить расходы на четыре повозки для перевозки оружия и снаряжения. Поставка тягловых животных также была предметом ожесточенных споров: так, епископ Невера вызвал в королевский суд глав церквей Сен-Совер-де-Невер и Обиньи, которые, по его словам, каждый был должен ему по одной конной повозке для службы в королевской армии[314]314
  Actes du parlement de Paris, nos 1874 и 1916.


[Закрыть].

Вклад городов был несколько иным. Буржуа, то есть члены старых семей, которые участвовали в городском самоуправлении, часто сами формировали вооруженное ополчение. Пример фламандских городов хорошо известен, но его можно распространить и на все города королевства. В результате, когда ему требовались пешие воины, король мог рассчитывать на уже организованные, вооруженные и оснащенные контингенты в городах. В некоторых случаях, например, в Париже или Нарбоне, когда власти получали вызов от короля, они устраивали "смотр": всех мужчин в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет просили явиться в указанный день, чтобы отобрать тех, кто составит контингент, требуемый королем. 30 апреля 1297 года Филипп IV приказал парижскому прево объявить, что в воскресенье после Дня Вознесения состоится смотр буржуа и сержантов города, а всех, кто не явится, ожидало наказание[315]315
  Arch. nat., LL 39, № 117, fol. 130.


[Закрыть].

Даже если источники дают нам лишь фрагментарную картину, все указывает на то, что города понимали необходимость быть готовыми предоставить королю контингент пеших воинов. Это нашло отражение на ряде печатей городских коммун[316]316
  На печати коммуны Вайи изображен всадник, за которым следует множество людей, вооруженных топорами, косами и пиками (G. Bourgin, La Commune de Soissons et le groupe communal soissonnais, Paris, Champion, 1908, p. 118–119).


[Закрыть]. Некоторые города пошли настолько далеко, что оплачивали все расходы на содержание контингента сержантов, которых они посылали в королевскую армию. В конце июля 1315 года контингент из города Тулузы готовившийся отправиться в Аррас, где собиралась королевская армия, состоял из командира, называемого коннетаблем, четырех дизеньеров (десятников), каждый из которых отвечал за подразделение из десяти человек, тринадцати арбалетчиков и тридцати двух человек, которые были простыми сержантами. Коннетабль отряда, некий Раймон де Антино, письменно подтвердил, что получил от капитула (консулов города) четырнадцать наплечников (по 17 турских су и 2 денье за штуку) для себя и тринадцати арбалетчиков, а также пятьдесят гербов и плащей (по 16 турских су и 2 денье за штуку); город Тулуза выплатил всем жалование авансом за тридцать семь дней, из расчета двадцать дней на дорогу в Аррас, семнадцать – на возвращение. По истечении этих тридцати семи дней люди должны были находиться на королевском жаловании, а в случае сокращения срока службы они должны были вернуть переплату[317]317
  Odon de Saint-Blanquat, Ville de Toulouse. Inventaire des archives antérieures à 1790, t. II, Inventaire sommaire des layettes, série II, Toulouse, Archives municipales, p. 215.


[Закрыть].

При Людовике IX и Филиппе III городам и монастырям было предложено платить, а не выставлять воинов. При Филиппе Красивом война непосредственно затронула все королевство. Во время Аквитанских войн король часто обращался к городам Юга. В июне 1294 года король выдал гарантийные письма консулам Тулузы, которые по просьбе Рауля де Клермона несли в Аквитании конную службу за счет города, без ограничения срока[318]318
  Arch. mun. Toulouse, AA 3, p. 238, № 151.


[Закрыть]. Когда Филипп Красивый начал войну во Фландрии, он призвал в армию контингенты городов с северо-запада своего королевства. В хронике говорится, что перед битвой при Фюрне Роберт д'Артуа попросил город Сент-Омер предоставить ему войска и город немедленно выделил ему 100 латников, 900 арбалетчиков и 1.600 пехотинцев[319]319
  Chronographia, p. 64.


[Закрыть]. Во время осады Лилля в конце лета 1297 года король послал за контингентами из Турне и Сен-Кантена и приказал аббату Корби явиться к нему "с добрым отрядом воинов, хорошо оснащенных лошадьми и оружием", что является доказательством того, что монастыри также могли быть призваны в случае необходимости, в том числе и путем предоставления воинов[320]320
  Gallia christiana, t. X, col. 345.


[Закрыть]. В октябре 1302 года коммуна Бове предоставила лошадей и повозки для Фландрской армии[321]321
  Венсен, 27 октября 1302 (F. Funck-Brentano, De exercituum commeatibus, op. cit., p. 81).


[Закрыть]. В сентябре 1304 года король, осаждавший Лилль, попросил мэра и эшевенов города Абвиль прийти к нему на помощь "с оружием, верхом или пешком, начиная с воскресенья после праздника Святого Креста и до среды", против врагов, которые шли на помощь осажденному Лиллю[322]322
  BnF, coll. Moreau, vol. 218, fol. 113 et v (copie sur la pièce I, liasse D 4 des archives de l'hôtel de ville d'Abbeville).


[Закрыть]. Подобное произошло и в случае с монастырем Бове. Служба, которую несли города, претерпела туже эволюцию, что и служба, которую несли рыцари: во имя "защиты королевства" Филипп Красивый значительно расширил традиционные обязательства вассалов, вплоть до провозглашения арьер-бана после Куртре. Между 1302 и 1304 годами контингенты, предоставленные городами на севере королевства, составляли важную часть королевских войск, размещенных вдоль границы с Фландрией. Позднее власти Сен-Кантена не преминули указать в меморандуме, адресованном королю с целью избежать новых налогов для жителей, что город "отправлял в армию Фландрии, чтобы с честью служить нашему господину, королю, четыре раза, большое количество конных и пеших сержантов, больше, чем любой другой город в королевстве, и лучше оснащенных и экипированных, чем выставляла любая другая коммуна"[323]323
  Mémoire des autorités de Saint-Quentin en 1310, E. Lemaire, Archives anciennes de Saint-Quentin, № 222, p. 196.


[Закрыть]. Но Париж, несомненно, превосходил всех. В июле 1315 года, когда Людовик X готовил ставший катастрофическим "грязный поход", парижане обязались за свой счет прислать ему 400 конных и 2.000 пеших воинов, при одном условии: всадники и пехотинцы будут выступать под знаменем с гербом города. Неудивительно, что эшевены попросили, чтобы их контингент имел собственное знамя: все должны были знать о важности вклада столицы[324]324
  Jean Guérout (éd.), Registres du Trésor des chartes. 2, Règnes des fils de Philippe le Bel, 1, Règnes de Louis X le Hutin et de Philippe V le Long, Paris, SEVPEN, 1966, № 244.


[Закрыть].

Вопросы войны не должны рассматриваться исключительно с точки зрения короля. Король, конечно, важен. Но и рядовые рыцари, оруженосцы, слуги также должны быть приняты во внимание. Сеньоры, крупные и мелкие, мобилизовывали своих вассалов или набирали рыцарей; города, когда они находились вблизи театра боевых действий, предоставляли пеших солдат, в которых нуждалась любая армия; монастыри, со своей стороны, чаще всего вносили денежный вклад; но, в зависимости от ситуации, города и монастыри также посылали воинов в королевскую армию. В масштабах королевства расход средств, вызванный войной, был очень значительным, особенно в десятилетие 1294–1304 годов, когда прямо или косвенно большая часть населения была затронута службой королю.

9.
Стоимость войны

Крестовые походы Людовика IX

Долгое время война не стоила слишком дорого. Это была роскошь, которую могли позволить себе короли. Общая сумма расходов за шесть лет пребывания Людовика IX за границей, с 1248 по 1254 год, составила около 1.500.000 турских ливров. Огромность этой суммы можно объяснить сбором армии в Эг-Морте, выплатой участникам похода, приобретением вооружения, снабжением кораблей, расходами, понесенными в пути, и, наконец, выкупом, выплаченным египтянам. Четыре года, в течение которых король оставался в Сирии, были менее затратными, чем предыдущие, хотя он потратил большие суммы денег на укрепление стен городов, все еще находившихся в руках христиан: почти 100.000 ливров, согласно оценке, сделанной бухгалтерами в конце XIII века. Стоимость крестового похода 1270 года не поддается количественной оценке. Кампания была короткой, всего несколько месяцев, но Людовик IX хотел возглавлять экспедицию организованную на высшем уровне, поэтому и подготовка была проведена соответствующая. Нет уверенности, что несколько месяцев в Тунисе стоили в общей сложности намного меньше, чем шесть лет, проведенных в Египте и Сирии[325]325
  О финансировании Египетского крестового похода, W. Jordan, Saint Louis and the Challenge of Crusade, p. 78–104; Pierre-Vincent Claverie, "Un nouvel éclairage sur le financement de la première croisade de Saint Louis", Mélanges de l'École française de Rome, t. 113, 2001, p. 621–635.


[Закрыть].

Обе экспедиции финансировались одинаково. Главным спонсором была Церковь: Святой Престол дважды даровал Людовику IX децим, то есть налог в размере 10% на доходы священнослужителей королевства, действующий в течение трех лет. Годовой децим давал от 200.000 до 250.000 турских ливров: и теоретически, перед двумя отъездами за море король имел по 750.000 турских ливров. Это огромная сумма, но она правдоподобна: по словам Жуанвиля, когда король прибыл в Акко после египетской катастрофы, уничтожившей его армию, Людовик IX все еще тратил только церковные деньги, то есть доходы от децима[326]326
  Joinville, § 427.


[Закрыть].

При Людовике IX ежегодный доход королевского домена составлял около 250.000 турских ливров, но значительная часть этого дохода направлялась на различные структурные расходы: на содержание Двора, офицеров, административного аппарата (даже рудиментарного), зданий, дворцов и крепостей[327]327
  О различных доходах короля как сюзерена домена, John B. Henneman, Royal Taxation in Fourteenth Century France. The Development of War financing, 1322–1356, Princeton, Princeton University Press, 1971, p. 17–19.


[Закрыть]. Поэтому можно было привлечь несколько тысяч ливров из доходов домена, но прежде всего необходимо было изыскать чрезвычайные средства. Офицеры короля делали это, например, путем конфискации имущества евреев. Но такой меры конечно же было недостаточно.

Поскольку он отправлялся в крестовый поход, король мог потребовать выплаты "феодальной помощи", которую вассалы должны были своему сюзерену в четырех случаях: посвящение в рыцари старшего сына сюзерена, замужество его старшей дочери, выплата выкупа и, соответственно, его отъезд в крестовый поход. Оба раза перед своими крестовыми походами Людовик IX собирал помощь со своих прямых вассалов: другими словами, только в королевском домене, а от остальной части королевства ему ожидать было нечего[328]328
  J.-M. Augustin, "L'aide féodale levée par Saint Louis et Philippe le Bel", Mémoires de la Société pour l'histoire du droit et des anciens pays bourguignons, comtois et normands, t. 38, 1981, p. 59–81.


[Закрыть].

До Египетского крестового похода наибольший вклад вносили именно города. Суммы иногда были ничтожны (4 ливра для Шампиньи-сюр-Йонн), но могли быть весьма значительными (10.000 ливров от Парижа, 1.750 от Бове). Общая сумма взносов, о которых мы имеем сведения, составляла 57.500 парижских ливров (или 71.800 турских ливров), но здесь не учтены взносы от очень богатых нормандских городов. Когда король находился за морем, города снова были призваны на помощь. Например, Нуайон заплатил королю 1.500 ливров перед его отъездом, а регентша Бланка Кастильская впоследствии получила от города только 50; в 1254 году, когда Людовик IX вернулся в свое королевство, казна была пуста и тогда Нуайон одолжил королю 600 ливров, из которых было возвращено только 100[329]329
  Все эти цифры взяты из отчета, отправленного магистратами Нуайона королю в 1260 году: Abel Lefranc, Histoire de la ville de Noyon et de ses institutions jusqu'à la fin du XIIIe siècle, Paris, F. Vieweg, 1887, p. 148 et pièce justificative № 55.


[Закрыть]. В целом, по оценкам американского историка Уильяма Джордана, сумма, пожертвованная городами на финансирование Египетского крестового похода, достигла 274.000 турских ливров[330]330
  W. Jordan, Saint Louis and the Challenge of Crusade, op. cit., p. 95–99; Carl Stephenson, "Les “Aides” des villes françaises", Le Moyen Âge, t. 24, 1922, p. 274–328, aux p. 312–313.


[Закрыть].

Сбор помощи для Тунисского крестового похода был встречен в королевстве с меньшим энтузиазмом. Однако на этот раз у короля было три причины для требования помощи: его отъезд в крестовый поход, посвящение в рыцари его старшего сына (будущий Филипп III был посвящен в рыцари на Пятидесятницу 1267 года) и замужество его дочери (Изабелла вышла замуж за Тибо, короля Наварры). Возможно, потому что города уже много заплатили во время его правления, новые требования Людовика вызвали протест, о чем свидетельствуют некоторые споры, вынесенные на рассмотрение Парламента. Тем не менее, король вышел победителем из противостояния, а добрым городам было приказано платить. Бурж заплатил 2.000 турских ливров, Исудён – 300[331]331
  Actes du parlement de Paris, nos 1621 et 1659.


[Закрыть].

Несмотря на высокую стоимость, два крестовых похода Людовика, похоже, не отяготили финансы Капетингов в долгосрочной перспективе. В Святой Земле в период между 1250 и 1254 годами Людовик продолжал получать деньги из Франции и при необходимости его платежеспособность считалась достаточной, чтобы занимать деньги у генуэзцев и тамплиеров. Из Туниса Людовик, а затем Филипп III убеждали регентов прислать им деньги и, если потребуется, взять заем в 100.000 турских ливров, погашение которого будет осуществлено из децима и собственных доходов королевства; но ни разу не возникло вопроса о реальном финансовом затруднении[332]332
  André Sayous, "Les mandats de Saint Louis sur son Trésor", Revue historique, t. 157, 1931, p. 254–304; G. Servois, "Emprunts de Saint Louis en Palestine et en Afrique", Bibliothèque de l'École des chartes, t. 19, 1858, p. 113–131.


[Закрыть]. В итоге создается ощущение, что обычные ресурсы королевского домена, достаточные для обеспечения скромного образа жизни Капетингов, не пострадали от двух крестовых походов: причина этого, несомненно, в том, что именно Церковь королевства взяла на себя основную часть расходов.

Арагонский крестовый поход (1285)

Арагонский крестовый поход в 1285 году был первой экспедицией, стоимость которой бухгалтеры короля Франции оценили в 1.230.000 турских ливров. Финансирование осуществлялось из тех же источников, что и при Людовике IX. Церковь опять приняла в этом активное участие. В 1284 году Папа Мартин IV предоставил королю децим на четыре года, что означало, что доходы не будут полностью собраны до конца четвертого года, то есть в 1288 году. Тем временем офицерам короля пришлось покрывать расходы, вновь мобилизуя ресурсы королевского домена – при Филиппе III доход домена, увеличившийся за счет земель, унаследованных от Альфонса де Пуатье, вероятно, достиг 400.000 или 450.000 ливров. Старший сын короля, будущий Филипп Красивый, был посвящен в рыцари в августе 1284 года и поэтому можно было затребовать феодальную помощь. Были предприняты кампании по займам, очевидно, прежде всего у городов, как королевского домена, так и других. Аррас предоставил 6.250 ливров, Гент – 7.500, Брюгге – 10.000. Однако при Филиппе Красивом были предприняты конкретные усилия по погашению этих займов, хотя не все они были погашены к 1320 г. Некоторые города делали безвозмездные пожертвования, например, Пуатье, который предоставил 1.500 турских ливров, а Тулуза 10.000 ливров, а также еще и  одолжила королю деньги, которые были потом возвращены[333]333
  Оценка дохода королевского домена: J. Strayer, "Consent to taxation", p. 5, note 4; займы от городов: Ch.-V. Langlois, Le Règne de Philippe III, op. cit., p. 356–357; Arch. dép. Pas-de-Calais, A 31, № 5 (Аррас); F. Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre, op. cit., p. 11 et 100 (Гент и Брюгге); погашение займа: J. Strayer, "Consent to taxation", p. 19 et note 61; примеры погашения займа: L. Delisle, "Mémoires sur les opérations financières des Templiers", art. cit., p. 151 et 154–160 (Нормандия); Comptes royaux, nos 7380–7385 (Пуату), nos 8219–8138 (Сентонж); nos 8280–8283 (Овернь); nos 9955–9980 et 10085 (Сенешальство Тулуза); о Тулузе: Odon de Saint-Blanquat, Inventaire des archives de la ville de Toulouse, t. II, op. cit., p. 166 (расписка от 9 декабря 1285 года Пьера де Фонтена, казначея короля в Тулузе, на 10.000 турских ливров, предоставленных королю взаймы консулами); Comptes royaux, № 14349 (долги сенешаля Тулузы на День Вознесение 1287 г.).


[Закрыть].

Финансирование других экспедиций Филиппа III, армии для Фуа или Советеррской армии, в значительной степени нам не известны. Как мы видели, деньги от городов и монастырей приносили королю довольно большой доход, но отсутствие документации не позволяет нам установить общую оценку.

Расходы на войну

Предшественники Филиппа Красивого привыкли собирать относительно большие, хорошо оснащенные и, как правило, хорошо снабжаемые армии, иногда даже сопровождаемые флотом, арендованным или построенным для этого случая. Военная практика Филиппа Красивого, особенно в период с 1294 по 1305 год, претерпела два основных изменения: кампании следовали одна за другой почти ежегодно и король был вынужден содержать оккупационные войска в течение длительных периодов времени (в Аквитании с 1294 по 1303 год; во Фландрии с 1297 по 1300 год для франкоязычной части Фландрии, с 1300 по 1302 год для всей Фландрии, а после 1304 года на границах графства).

Простого упоминания статей расходов достаточно, чтобы показать, какой убыток нанесла война королевским финансам. Размер жалования не изменился: 20 турских су для баннерета, 10 для рыцаря, 5 для оруженосца или латника; пешие солдаты обычно получали 1 су (12 денье)[334]334
  Ph. Contamine, Guerre, État et société, op. cit., Annexe VI, "Tarifs des gages des gens de guerre", p. 619–636.


[Закрыть]. Но теперь король платил всем призванным в армию, причем гораздо дольше, чем это делали его предшественники. Стоит упомянуть случай Жана, сеньора де Финьер, о котором мы имеем семнадцать расписок или упоминаний об оплате за время его пребывания во Фландрии в гарнизоне с ноября 1297 года по январь 1301 года: общая сумма приближается к 5.000 турских ливров. Можно представить себе, какие суммы в конечном итоге составляло общее жалование сотен рыцарей и оруженосцев, размещенных в Аквитании и Фландрии. Другой пример: в конце 1299 года когда Карл де Валуа готовился завершить оккупацию графства Фландрия, стоимость 1.500 латников, которых он нанял на один год, была оценена королевскими бухгалтерами в 200.000 турских ливров[335]335
  О Жане де Финьере см. гл. 7; о армии 1300 года. см. гл. 6.


[Закрыть].

Войска также нужно было кормить. Армии конца XIII века не жили за "счет земли", и  счета, относящиеся к снабжению армий провизией, даже очень многочисленны. Компенсация за потерянных лошадей была крупной статьей расходов, в частности 34.000 ливров для Арагонского крестового похода[336]336
  Оплата поставок в 1285 г.: Mignon, nos 2278–2280.


[Закрыть].

Требовалось также оплатить большой объем оборудования: палатки, повозки и метательные машины. С 10 апреля по 26 июля 1296 года содержание Двора графа Артуа, находившегося тогда в Аквитании, стоило почти 80.000 ливров, и это всего за три с половиной месяца. Даже если предположить, что граф Артуа жил на широкую ногу, эта цифра говорит об общих расходах, понесенных за кампанию, которая продлилась до марта 1297 года.

Наконец, если Людовик IX и Филипп III арендовали флоты у итальянских республик для своих крестовых походов, то Филипп Красивый пошел дальше. В 1295 году его знаменитая "морская армия", предназначенная для вторжения в Англию, потребовала колоссальных расходов[337]337
  Anne Chazelas, Documents relatifs au Clos des Galées de Rouen et aux armées de mer du roi de France de 1293 à 1418, Bibliothèque nationale, Paris, t. I, 1977.


[Закрыть].

Даже по отдельности, эти статьи расходов кажутся огромными. В совокупности же они достигают экстравагантных сумм. Несколько цифр, почерпнутых из разных источников, дают общее представление. В апреле 1298 года Жан де Даммартен представил отчет о войне в Гаскони под командованием Роберта д'Артуа: по сравнению с тем, что он получил в начале, он потерпел убыток в 240.000 турских ливров, что означает, что реальная сумма расходов была еще выше; счет Гийома де Монмаура за второй Аквитанский поход в 1295 году составил 170.000 ливров. Счет расходов Жана дез Барре, известного как Пео де Ша, сенешаля Перигора и Кагора в герцогстве Аквитания, за два года, закончившихся в День Всех Святых 1295 года, имел дефицит в 45.000 ливров. Экспедиция для подавления восстания в Бордо обошлась в 125.000 ливров. Содержание оккупационных войск также оказалось разорительным: два счета для гарнизонов Фландрии с 1297 по 1300 год, имеют дефицит в 110.000 и 450.000 ливров соответственно. Сохранился баланс счета клерка арбалетчиков с 1 декабря 1314 года по сентябрь 1315 года: 147.500 ливров прихода, 254.600 ливров расходов, то есть дефицит около 107.000 ливров. Несомненно, стоимость войны была огромной[338]338
  Mignon, nos 2337, 2352, 2353, 2430–2436, 2438, 2444, 2543 и 2544 и 2566a.


[Закрыть].

Традиционные доходы не могли восполнить такие расходы. Королевский домен не приносил большего дохода, чем раньше. Феодальная помощь была запрошена в 1307 году и снова в 1313 году, сначала в связи с замужеством Изабеллы, дочери короля, а затем с посвящением в рыцари Людовика Сварливого. Следуя по стопам своего отца, Филипп Красивый попытался ввести налог во всем королевств, но потенциальные налогоплательщики, как и следовало ожидать, были настроены весьма неохотно, и с этим пришлось смириться. Кроме того, города домена регулярно привлекались для пожертвований или займов, но их возможности были не безграничны[339]339
  J.-M. Augustin, "L'aide féodale levée par Saint Louis et Philippe le Bel", art. cit.; Elizabeth A. R. Brown, Customary Aids and Royal Finances in Capetian France. The Marriage Aide of Philip the Fair, Cambridge (Mass.), Medieval Academy of America, 1992.


[Закрыть].

Хотя поступления из этих традиционных источников не стоит недооценивать, факт остается фактом: королевское правительство было вынуждено искать новые решения, чтобы найти деньги, которые требовались для войны в беспрецедентных масштабах. Можно выделить три этапа: 1289 год (предоставление нового децима), 1294–1295 годы (ассамблеи духовенства и учреждение однопроцентного налога) и 1302–1304 годы (Куртре и его последствия).