Текст книги "Армия короля Франции (ЛП)"

Автор книги: Ксавье Элари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Отношения с королевским правительством

Можно подумать, что из-за расстояний, медлительности коммуникаций и отсутствия реальной центральной администрации губернаторы были предоставлены сами себе. Это не так однозначно, если обобщить случай Наварры при Филиппе III, который особенно хорошо задокументирован[262]262
  Для всего перечисленного, Xavier Hélary, "Philippe III et la Navarre, 1274–1284", Hommes et terres du Sud. Structures politiques et évolution des sociétés, XIe–XVIIIe siècle. Actes du 126e congrès des sociétés historiques et scientifiques, Toulouse, 2001, Paris, 2009, p. 195–215 (coll. "CTHS-Histoire", № 41). О французской администрации в Наварре при Капетингах, Javier Zabalo Zabalegui, "Funcionarios franceses en Navarra (1276–1327)", Homenaje a Don Jose Maria Lacarra de Miguel en su jubilación del profesorado. Estudios Medievales, Saragosse, Anubar, 4 t., 1977–1979, t. 3, 1978, p. 167–18; cf. aussi Béatrice Leroy, Le Royaume de Navarre. Les hommes et le pouvoir, XIIIe–XVe siècle, Biarritz, J et D Éditions, 1995, p. 191–219.


[Закрыть]. Сменявшие друг друга губернаторы переписывали полученные от короля приказы в реестры (так называемые mandements). За период с 1276 по 1282 год насчитывается более двухсот реестров, которые, несомненно, представляют собой лишь часть инструкций, полученных губернаторами. К сожалению, ничего не сохранилось от переписке последних с королем. Однако в свете этих сотен писем нет сомнений в том, что между обеими сторонами происходил оживленный обмен сообщениями, который определял политику губернатора Наварры, находившегося в восьмистах километрах от короля. Кроме того, посланники короля регулярно ездили в Памплону. В 1276–1277 годах, а затем в 1280–1282 годах Эмбер де Божё, коннетабль Франции, провел много времени в Наварре. Его главной задачей, по-видимому, было обеспечение территориальной целостности пиренейского королевства и его защита от кастильцев и арагонцев. В те же годы в Наварре появились еще две фигуры: Клеман д'Оне и Гуго де Конфлан, оба были назначены губернаторами Наварры, первый в 1283 году, второй в 1286 году. Причины их  назначения ясны: они считались специалистами по наваррским делам. В Наварре также упоминаются несколько чиновников более скромного происхождения: два сержанта, Роже д'Эспьер и Рауль де Таверни, и камердинер королевского Двора, некий Ханнекен. Их точную роль трудно оценить, но можно предположить, что по возвращении они докладывали королю о ситуации в Наварре. Таким образом, главная роль отводилась губернатору. Его действия не только направлялись инструкциями, полученными от короля, но и контролировались его многочисленными посланниками. Следует добавить, что в письмах, отправленных королем губернатору, два человека часто фигурируют как советники, чье мнение имело значение, когда речь шла о делах Наварры, это Эсташ де Бомарше, первый губернатор, ставший сенешалем Тулузы, и Эмбер де Божё, коннетабль. Оба они провели какое-то время в Наварре и их опыт считался ценным для руководителей королевской политики.

Агенты короля

Поэтому отношения между королем и губернаторами особенно хорошо известны на примере Наварры. Для более низкого уровня, уровня агентов короля, лучшим примером является Фландрия.

До оккупации 1297 года агенты короля уже присутствовали во Фландрии. Уже летом 1289 года Филипп Красивый поручил одному из своих сержантов отправиться в Гент, чтобы взять под королевскую защиту горожан, враждовавших с графом, и город выплачивал этому сержанту жалование. После разрыва с Эдуардом I, в начале 1294 года, Филипп Красивый отправил еще несколько сержантов во Фландрию, на этот раз для контроля за соблюдением запрета на торговлю с Англией. В 1296 году для финансирования Аквитанской войны должен был введен налог, равный одной пятидесятой части дохода каждого подданного. Выручка должна была делиться между королем и графом, что оправдывало новое появление королевских сержантов, надзиравших за сбором налога, который фактически осуществляли графские офицеры.

Поскольку их послал король, сержанты были неприкосновенны. На их одежде, вероятно, были изображены флер-де-лис (геральдические лилии), чтобы показать их особую связь с королем. На местах, находящихся под защитой короля, они прикрепляли знаки с флер-де-лис. Напасть на них – означало напасть на короля. Как только они были установлены в главных городах Фландрии, граф не имел права их убрать. Отозвать их мог только король, что Филипп Красивый и делал всякий раз, когда отношения с Ги де Дампьером налаживались. Но королевские сержанты раз за разом возвращались, и их назойливое присутствие и их привилегии, безусловно, способствовали быстрому ухудшению ситуации.

Отправка сержантов была лишь одним из доступных Филиппу Красивому способов вмешательства в дела Фландрии. Графство Фландрия находилось под юрисдикцией бальи Амьена, что означало, что он мог вмешаться, если считал, что интересы короля находятся под угрозой. Но даже больше, чем сержанты или бальи Амьена, именно опекуны, назначенные в 1296 году в Брюгге и Генте, лучше всего характеризуют политику Филиппа Красивого в отношении Фландрии. Сам термин опекун по своему смыслу означал, что речь идет о защите жителей, а также прав короля, от незаконных притязаний графа. Опекуны существовали и за пределами Фландрии. Вот лишь один пример: назначение Филиппом Красивым опекуна в Лионе стало важным шагом в присоединении бывшего имперского города к королевству[263]263
  Julien Théry, "1312: Lyon devient française", L'Histoire, № 379, septembre 2012, p. 68–73.


[Закрыть].

Как правило, опекунами были не простые сержанты, а рыцари: Обер д'Анже в Генте и Готье д'Отреш в Брюгге. Выбор этих двух людей не был случайным. Особенно интересен случай с Обером д'Анже. Он принадлежал к пикардийскому дворянству, и был рыцарем Двора; он даже мог носить титул "королевского рыцаря", который отличал некоторых людей, особенно ценимых государем. 12 июня 1296 года, "для общей пользы, защиты и безопасности нашего королевства", Филипп Красивый назначил его "специальным опекуном" города Гента, его крепости и жителей. Четыре дня спустя, 16 июня, король попросил эшевенов и общину Гента подчиниться Оберу. На следующий день король посоветовал Оберу относиться к жителям Гента с добротой. 18 июня он получил письмо с инструкциями, в которых говорилось, что он должен был уволить бальи и сержантов, поставленных в Генте Ги де Дампьером, не допустить, чтобы граф заменил их кем-то из своих людей, и назначить бальи и сержантов по согласованию с горожанами; печать города в будущем должна была храниться под замком, один ключ от которого должен был иметь Обер, другой – эшевены, а третий – надежный человек, назначенный "простым народом", то есть ремесленниками[264]264
  Различные документы, касающиеся Обера д'Анже, о которых пойдет речь ниже, проанализированы F. Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre, p. 173 примечания 1 и 3, и примечание редакции 4, p. 173–175.


[Закрыть].

Поэтому Обер не был простым опекуном города: фактически он был прямым представителем короля. В этом смысле его присутствие, как и присутствие всех королевских агентов во Фландрии, было ущемлением власти графа. В августе 1296 года, через несколько недель после назначения опекунов, король пошел еще дальше, оставив за собой право назначать в каждом городе своего представителя для наблюдения за действиями графа и его офицеров. Целью короля было поставить самого графа Фландрии под опеку. Перечень унижений, полученных от короля, может лучше помочь понять, почему Ги де Дампьер видел выход из создавшейся ситуации только в радикальном разрыве с сюзереном. Когда это произошло в январе 1297 года, первым решением Ги было изгнать всех представителей короля из графства.

Но вскоре они вернулись. После короткой войны летом 1297 года половина графства Фландрия была оккупирована и опекуны появились вновь: в Брюгге, например, это были Жан, сеньор д'Оннекур и сеньор де Туротт[265]265
  Mignon, № 2573, рассказ Адама де Шардоннуа, о том когда он был "капитаном Брюгге".


[Закрыть]. Когда в 1300 году была захвачена остальная часть Фландрии, у каждого города в графстве был свой опекун, всегда рыцарь. Однако оккупация не изменила структуры власти: новый губернатор с 1300 года, Жак де Шатийон, был вынужден сменить бальи городов, назначенных Ги де Дампьером, но без замены фламандцев на французов; только функции опекунов выполняли французы.

Финансовые агенты

Как и бальи и сенешали, представители короля на оккупированных или управляемых от его имени территориях были напрямую подотчетны королевскому правительству, то есть они должны были отчитываться перед Счетной палатой о использование сумм, полученных ими для выполнения своих миссии[266]266
  Entre autres exemples, Mignon, № 2542.


[Закрыть]. Для оплаты услуг агентов и войск короля, а также для повседневной работы администрации требовались специалисты. В герцогстве Аквитания и графстве Фландрия приемщики (receveurs), то есть люди, отвечавшие за финансы, занимались выплатой жалования войскам, а после того как территория была оккупирована и умиротворена, они должны были позаботиться о финансах губернатора.

Жерар Бален, первоначально приемщик в Перигоре и Керси, произвел большое количество выплат солдатам армии в Аквитании, а затем гарнизонам, размещенным тут и там в герцогстве, прежде чем стал приемщиком Гаскони: его центральная роль в управлении финансами оккупированного герцогства Аквитания не вызывает сомнений[267]267
  Comptes royaux, 17648–17673 (20 июня 1296 – 20 июня 1297); Mignon, nos 2367, 2370 a-d, 2447, 2448 et 2482.


[Закрыть]. Его аналогом во Фландрии был метр Жоффруа Дюбуа. Эта должность была сопряжена с определенным риском: Жоффруа попал в плен во время Брюггской заутрени. Этот влиятельный человек, клерк короля Франции и каноник Невера, был доставлен, как отмечается в одной из хроник, "в неглиже", то есть без церковной мантии, в близлежащий порт Дамм, где его заключили в тюрьму. Каким-то образом Дюбуа удалось бежать, возможно, заплатив выкуп, как и нескольким рыцарям, захваченным в то же время, и мы снова видим его около 1310 года, на этот раз в качестве клерка арбалетчиков, занимающимся вопросами выплаты жалования солдатам, служившим на границах с Фландрией[268]268
  Chronique artésienne, p. 42–43; Mignon, № 2588; Жоффруа Дюбуа часто упоминается в списке счетов, составленных Mignon: он явно был специалистом по финансам.


[Закрыть].

Оккупационные войска

В Наварре, Аквитании и Фландрии было необходимо содержать войска. Ситуация в этих регионах была разной. В Наварре приходилось защищать в основном опорные пункты на границах, в то время как в Аквитании и Фландрии гарнизоны находились в основном в городах. В целом, численность войск была очень небольшой. 29 октября 1277 года Филипп III дал губернатору Наварры Рено де Рувре инструкции по обороне королевства: ему было запрещено содержать более 200 конных латников и 300 наемных пехотинцев. Гарнизоны замков не включены в эти цифры, но по желанию короля число сержантов было сокращено "до разумного количества": в общей сложности, вероятно, несколько сотен человек[269]269
  Ad numerum temperatum, Maria Itziar Zabalza Aldave, Archivo General de Navarra (1274–1321), I, Documentación Real, Donostia, Eusko Ikaskuntza (coll. "Fuentes documentales medievales del Pais Vasco", 61), 1995, № 74, p. 61.


[Закрыть].

Кем были эти люди? Сержанты в замках, вероятно, были наваррцами, набираемыми на годичный срок. Что касается нескольких сотен латников и пехотинцев, которых губернатор мог постоянно держать на службе, то они были частично наваррцами, а частично людьми с Юга французского королевства. Некоторые из них нам известны поименно, например, Роже Исарн, который поссорился со своим сюзереном, графом Фуа и перешел на службу к королю в Наварре вместе со своими братьями, 20 конными латниками и 30 пехотинцами. Несмотря на конфискацию своих земель, Роже оставался достаточно состоятельным человеком, чтобы содержать немаленький отряд. Однако, вероятно, он нуждался в субсидиях, что заставляло его оставаться в Наварре на службе королю. В письме Филиппу III Роже Исарн предложил "служить королю во всех частях света"[270]270
  Arch. nat., J 1030, № 63.


[Закрыть]. Именно такие люди, как он, были нужны Филиппу III и Филиппу IV для обучения своих армий.

Кроме того, несколько кастильских дворян нашли убежище в Наварре, где перешли на службу к французскому королю. Эти знатные люди, изгнанные из своих владений королем Кастилии, также имели в своем распоряжении значительные ресурсы. В сентябре 1276 года, во времена Советеррской армии, Хуан Нуньес де Лара, представитель одной из самых влиятельных семей кастильской аристократии, обязался служить Филиппу III с тремя сотнями рыцарей "в Кастилии, Арагоне, Португалии и Гаскони" (список кажется ограниченным), в обмен на жалование в 100 су в день для него и 7 су 6 денье для каждого из его рыцарей[271]271
  Arch. nat., J 600, № 13 bis.


[Закрыть]. Его брат Нуньо Гонсалес де Лара, со своей стороны, тоже обязался служить королю со 106 латниками. В обоих случаях, как следует из размера выплачиваемого им жалования, эти латники, вероятно, не являлись "рыцарями", хотя этот термин и использовался, а скорее оруженосцами. Поэтому легко понять, почему эти два сеньора смогли мобилизовать так много людей.

Финансовые причины, безусловно, объясняют относительно небольшое количество людей, которых губернатору Наварры разрешалось содержать постоянно. Учитывая финансовые ресурсы королевства при Филиппе III, содержание 200 латников и 300 пехотинцев уже было тяжелым бременем. Кроме того, в случае опасности губернатор Наварры мог потребовать службу от жителей королевства, и в первую очередь от рыцарей. Традиционно рыцари получали от короля пенсию, называемую mesnaderia, которая была похожа на fief-rente, то есть ренту, выплачиваемую королем, в обмен на которую рыцарь должен был нести военную службу.

Вполне естественно, что в ответ наваррские рыцари были призваны служить в армиях королей Франции. Прежде всего, их можно увидеть в Аквитании[272]272
  Journaux du Trésor, nos 366, 367, 1356, 2015, 2016, 2480, 5690 и 5694; Хуан Санчо де Касканте служил в гарнизоне Дакса (№ 5588).


[Закрыть]. Но некоторые из них, похоже, были хорошо знакомы королю. Некий Гайяр де Баньоль сражался в армии Арагонского крестового похода в 1285 году, был посвящен в рыцари Филиппом Красивым 15 августа 1287 года и в 1298 году все еще служил во Фландрии; он также был сеньором де Рада в Наварре[273]273
  Journal de l'origine des fonds, § 49 et 50; Comptes de l'Hôtel, p. 844; Mignon, № 2555; Journaux du Trésor, nos 2 et 1497; Рада, Олите, провинция Наварра.


[Закрыть]. Мартин Лопес де Уррос, рыцарь Двора, служил в Аквитании в 1301 году. Он также был достаточно близок к Филиппу Красивому, чтобы получать из казны аннуитет в 100 турских ливров и, кроме того, титул "рыцаря короля"[274]274
  Journaux du Trésor, nos 4914 и 5261; Registres, nos 42 и 366.


[Закрыть]. Из этих нескольких примеров трудно сделать общий вывод о приверженности наваррской знати правящему режиму, существовавшему в королевстве с 1275 года. Однако нет никаких свидетельств сильного сопротивления капетингской администрации.

Аквитания и Фландрия

В 1297 году, когда он был назначен губернатором герцогства Аквитания, граф Фуа получил в командование армию из 500 латников и 2.000 пеших сержантов, которые находились на службе у короля[275]275
  Histoire générale de Languedoc, t. IX, p. 184; éd. t. X, Preuves, col. 334–335.


[Закрыть]. К этому времени угроза английского вторжения почти полностью исчезла и поэтому эта небольшая армия, вероятно, была распределена по многочисленным городам герцогства. В Бордо, столице, в 1299 году гарнизон состоял из нескольких десятков человек, рыцарей, оруженосцев и пеших сержантов[276]276
  Mignon, № 2368, рассказ Пьера де Фуйо, капитана Бордо, 1298; № 2355, счет сеньора де Сен-Венан, губернатора герцогства Аквитанского и опекуна сенешальства Гасконь, за жалование гарнизона Бордо в 1298-1299 гг. (éd. Comptes royaux, nos 25450–25507).


[Закрыть]. В том же году гарнизон Блая насчитывал, в зависимости от месяца, от 70 до 84 сержантов, которыми командовал один рыцарь; кавалерию, состоявшую из семи сержантов и 50 солдат, возглавлял, по-видимому, королевский сержант[277]277
  Comptes royaux, nos 7971–7981 (Счет сенешаля Сентонжа, на праздник Вознесения, 1294 года).


[Закрыть]. В итоге, основной вывод такое же, как и в случае с Наваррой: количество войск весьма скромное, и в долгосрочной перспективе их содержание представляло собой определенную нагрузку для королевских финансов.

Войска, оккупирующие Фландрию, представляются значительно более многочисленными. В описи Роберта Миньона сохранилось большое количество счетов, относящихся к гарнизонам Фландрии[278]278
  Mignon, № 2543c, 2544, 2556, 2559 и 2592.


[Закрыть]. В 1301 году, когда он сменил Рауля де Клермона на посту губернатора, Жак де Шатийон имел, согласно одной из хроник, 1.200 человек, то есть весьма сильную армию. К этому следует добавить большое количество пеших воинов (вероятно, несколько тысяч), но, как всегда, наши источники в основном их игнорируют. В том же году Филипп Красивый начал строительство крепостей в Лилле, Брюгге и Куртре, что может свидетельствовать о его намерении надолго занять графство[279]279
  Chronographia, p. 92; F. Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre, p. 370.


[Закрыть].

Из этой оккупационной армии известно лишь несколько рыцарей, некоторые из них – благодаря замечательным коллекциям расписок. 24 октября 1299 года Итье, сеньор де Брион, получил более 2.000 ливров за второй год службы во Фландрии, который начался 30 ноября 1298[280]280
  Итье де Брион, кантон Левру; BnF, coll. Pièces originales, vol. 520, № 2.


[Закрыть]. Сохранилось 15 расписок, относящихся к выплатам Бодуэну де Бовуару, сеньору д'Авеллюи. Датированные с марта 1298 года по январь 1300 года, они составляют в общей сложности 2.000 ливров за менее чем два года службы, а жалование, полученное в действительности, вероятно, было еще выше, поскольку некоторые расписки отсутствуют[281]281
  Авеллюи, Сомма, кантон Альбер. BnF, coll. Pièces originales, vol. 152, Aveluis, nos 2, 2 bis, 3–6; Pièces originales, vol. 256, Beauvoir, nos 3–7; coll. Clairambault, vol. 7, nos 158 et 159; Archives du Cogner 9, № 2; Arsenal, ms. 4219, fol. 2.


[Закрыть]. От Жана, сеньора де Финьер, осталось семнадцать расписок или упоминаний о платежах с ноября 1297 по январь 1301 года на общую сумму приблизительно к 5.000 турских ливров[282]282
  Финьер, Сомма, кантон Мондидье; расписки можно найти в следующих коллекциях: BnF, coll. Clairambault, vol. 12, № 178; coll. Clairambault, vol. 46, nos 187 и 189; coll. Clairambault, vol. 47, nos 1–13; упоминание об оплате в находится в Journaux du Trésor, au № 5142 (Journaux du Trésor, col. 746).


[Закрыть]. В период с 22 марта 1299 года по 2 апреля 1300 года Адам де Кардоннуа, служивший с несколькими оруженосцами, получил более 13.000 ливров[283]283
  Кардоннуа, Сомма, округ и кантон Мондидье; Archives de la ville de Bruges, charte 116; Arch. nat. K 36, № 49²; BnF, coll. Pièces originales, vol. 597, nos 2–8; Journaux du Trésor, № 4150.


[Закрыть]. Все эти рыцари заключили договоры с королем. К сожалению, ни один из них не сохранился, но в расписках часто упоминаются платежи "за четверть года" или "за полгода", что не оставляет сомнений в характере содержания этих рыцарей.

После Брюггской заутрени людей французского короля, рассеянных по всей Фландрии, постигла разная участь. Некоторые были убиты или взяты в плен; другим удалось в полном порядке отступить в места, все еще верные королю. Люди из гарнизона Куртре были вынуждены отступить в городской замок, прежде чем подверглись полномасштабной осаде. Их количество точно известно: 30 рыцарей, 49 оруженосцев, 220 арбалетчиков плюс 22 gens de métiers (ремесленника) и тридцать других людей[284]284
  Chronique artésienne, p. 44–45.


[Закрыть]. Именно идя к ним на помощь, Роберт д'Артуа принял участие в своей последней битве на равнине, прилегающей к городу.

1302–1304: войска на линии фронта

После бесславного отступления огромной армии, собранной осенью 1302 года, Филипп Красивый организовал оборону линии фронта (в современных текстах говорится о "границах Фландрии", хотя графство все еще было частью королевства), разместив гарнизоны в основных городах, все еще остававшихся в его власти, а именно в Сент-Омере, Кале, Лансе, Бетюне, и Аррасе в качестве тыловой базы. Вся операция проходила под командованием нового коннетабля Франции Гоше де Шатийона. Бои шли почти непрерывно в течение всей зимы 1302–1303 годов. Войска короля могли рассчитывать на горожан, так жители Арраса, Сент-Омера и Турне вооружились для борьбы с мятежниками. Были задействованы и города, расположенные дальше от фронта. В 1307 году король восстановил коммуну Амьена по просьбе жителей и в знак благодарности за услуги, оказанные ими во время войн[285]285
  Mignon, № 2584 (в 1302 и 1303 годах воинам на границе с Фландрией платил Тома дю Пти-Селье.); Chronographia, p. 120, 129–130, 135 et 139; Registres, № 934 (1307, décembre, Paris; éd. Ordonnances des rois de France, t. XII, p. 367).


[Закрыть].

Король также использовал против фламандцев наемников: согласно хронистам, это были в основном итальянцы. В битве при Монс-ан-Певель они были достаточно многочисленны, чтобы составить одну из баталий армии Филиппа Красивого[286]286
  Annales Gandenses, p. 54; Villani, VIII, chapitre 76; Gilles le Muisit, p. 74 et 77; Chronographia, p. 142–143.


[Закрыть].

Даже после заключения Атисского договора в 1305 году, который теоретически ознаменовал окончание войны, король продолжал держать войска на границах графства Фландрия. Пьер де Галар, магистр арбалетчиков, носил титул "капитана во Фландрии" с 6 июня 1311 года по 11 ноября 1312 года, но он ограничился организацией обороной границы. Пьер все еще находился в этом регионе в период с мая по декабрь 1314 года. В следующее царствование его снова отправили на границу с Фландрией, с мая по сентябрь 1315 года[287]287
  Mignon, № 2633 a, b et c; Registres, № 1866; cf. A. d'Herbomez, "Un épisode du règne de Philippe le Bel: l'annexion de Mortagne à la France en 1314", Revue des questions historiques, t. 53, 1893, p. 27–55.


[Закрыть]. Впервые король Франции был вынужден держать войска, постоянно размещенные в городах и крепостях, не для того, чтобы занять регион, перешедший под его контроль, а чтобы предотвратить возможное вторжение в его королевство.

Гарнизон Кале

Огромное количество документов, касающихся оплаты и содержания этих гарнизонов, почти полностью исчезло. Несколько десятков расписок, упомянутых выше, касаются только отдельных лиц. К счастью, сохранился реестр счетов, относящихся к гарнизону Кале в графстве Артуа в 1297 году, во время первой Фландрской войны. Информация, которую предоставляет реестр, позволяет нам понять конкретное функционирование гарнизона среднего города. Кале не находился на оккупированной территории, но условия его содержания не отличались от Наварры, Аквитании или Фландрии.

Реестр состоит из двух частей. В первой, более длинной части, перечислены выплаты, сделанные Анри Ле Маркизи, тогдашним капитаном города, солдатам гарнизона в период с марта по декабрь 1297 года: одному подразделению кавалерии и восьми подразделениям пехотинцев. Вторая часть состоит из череды довольно коротких отчетов, все из которых касаются расходов, понесенных командирами различных гарнизонов[288]288
  Arch. dép. Pas-de-Calais, A 143; полная транскрипция в моей диссертации, Annexe 11, p. 1308–1375.


[Закрыть].

Для нас интерес представляет только первая часть этого реестра. Она начинается именами примерно 80 soudoyers à cheval (конных солдат) или sergents à cheval (конных сержантов). Их жалование составляло 4 су в день. Теоретическое количество воинов в этом гарнизоне составляло 45 человек, но чаще всего на одной и той же "должности" (если воспользоваться анахроничным термином) сменяли друг друга два-три человека. Например, некий Бундо де Крусте служил с 12 марта по 7 апреля, то есть двадцать шесть дней; его сменил Жан дю Мустье, с 26 апреля по 26 июля, то есть девяносто дней и наконец, Жан де Сонингем, со 2 августа по 9 октября, то есть шестьдесят восемь дней. Между каждой переменой проходило несколько дней, иногда до двух-трех недель.

Затем в реестре значатся люди из подразделений пеших сержантов. Принцип их службы был идентичным, с той же последовательностью двух или трех человек на одном посту, на этот раз без перерыва. Теоретическая численность подразделения пехотинцев составляла 50 сержантов. Несколько сержантов служили непрерывно с апреля до расформирования их подразделения. Большинство подразделений были фактически распущены в августе и октябре. Только восьмое подразделения, по-видимому, сохранилось до конца счета в декабре (счет закрывается 9 декабря). Эти колебания можно легко объяснить: военные действия закончились к началу октября с заключением перемирия в Виве-Сен-Бавон. Поскольку первые солдаты были уволены 12 марта, следует полагать, что подсчет является полным: он охватывает период, в течение которого из-за кампании, проводимой королем во Фландрии, гарнизон Кале был серьезно усилен; в действительности, с апреля по август он насчитывал около 40 конных сержантов и около 350 пеших (это лишь в теории). После заключения мира их численность значительно сократилась: осталось только одно подразделение из числа местных жителей.

Капитан, Анри Ле Маркизи, прибыл в Кале 2 марта и покинул его 24 декабря: его прибытие совпало с периодом наибольшей активности. Он, безусловно, был тем, кто набирал и затем увольнял солдат. Сам он получал 1 ливр (20 су) в день. Из реестра видно, что он также использовал "шпионов" и гонцов. Через некоторое время деньги закончились, и хотя набранным в марте солдатам заплатили сполна, тем, кто пришел им на смену, пришлось подождать. Анри ле Маркизи приказал своим клеркам выдать им долговые расписки с указанием суммы, которую им еще должны выплатить. Вполне понятно, что как только война закончилась, он отправил большинство солдат по домам.

Сотни имен, приведенных в этом реестре Анри Ле Маркизи, не дают нам четкого представления об этом малоизвестном мире конных и пеших солдат, за исключением одного момента: все эти люди были набраны на месте, вероятно, в самом Кале или в непосредственной близости от него. У них были другие занятия, возможно, работа, семья, что объясняет, почему их держали на службе не постоянно на протяжении всей войны, а в течение более или менее длительных периодов, от нескольких недель до нескольких месяцев, в зависимости от их доступности.

К сожалению, реестр гарнизона Кале является единичным примером степени совершенства военной администрации. Сотни солдат перечислены поименно, с указанием срока службы и жалования, которое они получали или которое им, возможно, еще выплатят. Королевские клерки также составляли квитанции или расписки о получении жалования. Но только, капитан был в состоянии мобилизовать сотни пехотинцев, и, очевидно, без труда, и быстро заменять их в случае необходимости.