Текст книги "Чародей в скитаниях"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Но, но! Руки! – Чолли поднял поднос за пределы его досягаемости. – Нельзя доверять подобные вещи жалким дилетантам, знаете ли! Садитесь, садитесь! В деле удовольствия от еды сервис значит ни чуть не меньше, чем кухня.

Род поднял руки, выставив ладони вперед.

– Невиновен, шериф, – и сел.

– Вот! Так чуть лучше, – Чолли пинком выдвинул ящик на середину круга, поставил на него поднос, затем взял тарелки и принялся накладывать на них яйца с сосисками, горячую сдобу, поджаренный хлеб, бифштекс и жаренную картошку.

– Яйца эти пока от местной птицы, а не от средней земной курицы. Но птица хорошая и гордится своей работой. Да и холестерина в них меньше, – он поставил тарелку на колени Йорику. – А кем был бифштекс в своем предыдущем воплощении, я вам рассказывать не буду. Просто расслабьтесь и наслаждайтесь им.

– Хороший, однако, – промямлил Йорик с полным ртом.

Род настороженно поглядел на сосиски, когда те миновали его, доставшись Шорнуа.

– А что в целлофане?

– Свинина, – Чолли наложил тарелку и ему. – Ничего кроме старой доброй свинины, майор. Где находишь людей, там находишь и свиней. А почему бы и нет? – он передал тарелку Роду и принялся накладывать еще одну. – Они вкусные, занимают мало места и жиреют, питаясь вашими отбросами. Что с того, что они ленивы и дурного нрава? Дай им только немного грязи и они будут довольны, – он поставил тарелку перед Гвен и повернулся обслужить Йорика и Шорнуа, но обнаружил, что они уже сами себя обслужили, пока он не смотрел на них. – Увы и ах! – вздохнул он и сложил руки на груди, глядя как Гэллоугласы с энтузиазмом приступили к трапезе. – А, мое старческое сердце радуется глядя на молодых, уписывающих за обе щеки!

– Сам-то в лучшем случае на несколько лет старше нас, – промямлил Род с набитым ртом.

– Не бейся об заклад по этому поводу, мальчуган, – погрозил ему указательным пальцем Чолли. – Мне все пятьдесят.

– Да он же на десять лет старше меня! – весело сказала Гвен.

– Положительно древний старец, – согласился Род. – Но готовит он хорошо, и мы не будем ставить это ему в вину.

– Как вам будет угодно, а у меня сердце радуется при виде людей, получающих удовольствие от моей стряпни, – но лицо Чолли сморщилось от нахмуренности. – Вы кажетесь безусловно беззаботной парочкой, так ведь?

– Что? – удивленно поднял взгляд Род. – А!.. Просто потому что мы кажемся не особенно встревоженными? – он пожал плечами и вернулся к тарелке. – Верно, не особенно.

– С чего бы нам тревожиться? – сделала большие глаза Гвен.

– Ну... – деликатно кашлянул в кулак Чолли. – Есть ведь такая мелочь, как миллион с чем-то буйных дикарей, жаждущих вашей крови.

– Он так клинически все описывает, не правда ли?

– Да, милорд. Сухо и без всяких чувств.

– Вас это не тревожит, – Чолли чуть наклонил голову в их сторону, подняв брови.

– С какой стати? – покачал головой Род. – Мы всегда можем сбежать.

– Мы превосходно умеем быстро исчезать, – подтвердила Гвен. – Нужно лишь дождаться подходящего случая.

Чолли похоже поразился.

– Тогда почему же вы не сбежите прямо сейчас?

– Не хотим создавать инцидент, – покачал головой Род.

– Когда мы отбываем, то предпочитаем не оставлять после себя войну, – кивнула Гвен.

– Я имею в виду, – объяснил Род, – если мы не явимся на тот суд, то как это скажется на политике сближения вольмаков с колонистами?

Чолли на мгновение застыл, гладя в пространство. А затем сказал:

– Довод хороший, и хорошо что вам не наплевать на это. Но разве вам не следует и о себе немного позаботиться?

– Мы заботимся, – заверила его Гвен.

– Мы говорим вполне серьезно. Если станет совсем худо, мы можем исчезнуть, смыться. Но все равно, останется маленькая проблема с тем, как убраться с этой планеты, – объяснил Род.

Чолли перенес весь вес на одну ногу, почесывая себя там, где у него прежде были бакенбарды.

– Да. С этим есть некоторые трудности. Вот потому-то и сделали тюрьмой всю планету, коль уже вы упомянули об этом. Само собой здесь, на Вольмаре, хватает мест, где можно спрятаться, в горах есть иные края, куда даже вольмаки не трудятся забредать, но где дичи хватает на пропитание одному лишь мужу с женой, а может даже и семье.

Гвен сглотнула:

– Нет. Дело тут как раз в семье, именно так, как вы речете. Понимаете, мне обязательно нужно вернуться к ним.

Чолли лишь глядел на нее, призадумавшись, оттопырив нижнюю губу.

– Да, это я могу понять. Но где же они, миссис?

Гвен открыла было рот ответить, но Род быстро сказал:

– Далеко-далеко, на другой планете.

– Разве не со всеми так! – вздохнул Чолли. Положив ладони на бедра, он уставился на потолочные балки. – Да, тогда это и впрямь нужно. Но если вы, так сказать, пуститесь в плавание, я ничем не смогу вам помочь. Мои люди работают только на твердой почве.

– Ну и ладно, – пожал плечами Род. – Мы в общем-то ничего и не ждали.

– Однако с вашей стороны было очень любезно предложить помощь, – тихо поблагодарила Гвен.

Шорнуа оторвалась от тарелки и переместила набранную в рот еду к щеке.

– Это замечание о людях, прячущихся на территории вольмаков, кое о чем мне напомнило.

Внимание Чолли переключилось на нее.

– Говорите, – приказал он.

– Чужаки, – Шорнуа прожевала и сглотнула. – Большую часть последнего месяца я провела, бродя с вольмаками...

– Я знаю об этом, – сказал Чолли. – И не стану спорить: они внимательней и ведут себя лучше, чем наши колонисты. И если леди говорит «нет», они соглашаются и не обижаются. В конце концов, женщин у них ведь хватает. Но как это позволило узнать вам о чужаках?

Шорнуа пожала плечами.

– Свой свояка видит издалека. Уверена, вольмаков их маскировка одурачила, но я-то видела их насквозь, возможно потому, что смотрела со стороны.

– В самом деле, – выдохнул Чолли. – И что же делали эти лже-вольмаки?

– Ничего особенного. Притязали на даровую закуску и место в тени на несколько часов, что вольмаки предоставляли с большим удовольствием – этот старый добрый первобытный обычай гостеприимства...

– Члены того же племени, несомненно, – выдохнул Чолли.

– О, разумеется, будь они из другого племени, тут был бы совсем иной коленкор! Но поскольку они были одной масти, если вы улавливаете мой намек, то перед ними расстилали зеленый ковер...

– Под зеленым ковром подразумевается трава? – спросил Род.

– Конечно, – бросила на него раздраженный взгляд Шорнуа. – И так вот гости просто усаживались, набивали брюхо и принимались обсуждать судьбы мира.

– Несколько часов, грите?

– Два-три. А потом двигались дальше. Но после, я слышала как иной вольмак высказывался против генерала Шаклера и против нас, колонистов.

– Не совсем-то, что я назвал бы положительным симптомом, – заметил Йорик.

– Поистине, нет, – выдохнула Гвен.

– На что же они жаловались? – спросил Чолли. – Вольмаки с самого начала приветствовали Шаклера как глас разума. Жалобы на него поступали только со стороны Земли, а она скандалила лишь потому, что наш добрый губернатор-генерал не нуждался в ней!

– С женщинами всегда так, – вздохнул Йорик, и Шорнуа наградила его колючим взглядом.

– Конечно, в последнее время она не жаловалась, – заметил Чолли. – Как она может, когда сама порвала с нами?

Йорик начал было отвечать, но Шорнуа отрезала:

– Никак не может.

Род пожал плечами.

– Ладно, значит за Стеной бродит несколько ворчунов. Зачем беспокоиться из-за этого. Всегда находиться пара-тройка недовольных.

Но Йорик теперь тоже засомневался, а Чолли покачал головой:

– Недовольные сидят себе в родных деревнях, миз Шорнуа видела нескольких шатающихся повсюду.

Шорнуа кивнула.

– И все из разных племен, к тому же.

– Тут пахнет организацией.

– Плюс массой раскраски, – добавил Род. – Возможно, это одни и те же агенты, только каждый раз меняющие свои цвета.

– Вполне вероятно, – Чолли покачал головой. – Надо будет уведомить об этом генерала.

– Если это необходимо, – Шорнуа сделалась вдруг напряженной, как туго натянутая струна. – Только не говорите ему, кто заметил, идет?

– Не волнуйтесь, – заверил ее Чолли. – Я лишь ссылаюсь на «мои источники», а он никогда не задает вопросов.

– Конечно, – успокоилась Шорнуа. – Все эти торговцы. Какая разница, который из них принес новость?

– Для него – никакой, – Чолли нахмурился. – Для меня кое-какая есть, – он повернулся к Роду и Гвен. – Но я принимаю ее довод. Вам стоит потолковать об этом.

– Почему? – поднял голову Род. – Потому что это дает нам способ получить тело там, где нет никаких пропавших без вести вольмаков?

Шорнуа покачала головой.

– То тело принадлежало настоящему вольмаку.

– Как они могут определить? – нахмурился Род. – По татуировкам?

– По ним, и другим племенным знакам.

Чолли кивнул, соглашаясь с ней:

– При обычном ходе дела, их не заметишь. Однако что касается вас, то вы могли бы суметь воспользоваться ими, добившись отсрочки казни, потребовав у Хвана доказать, что никто из его собственного народа не в ответе за это убийство, и что какой-нибудь самозванец тоже его не совершал.

Род медленно улыбнулся, а Гвен сказала:

– Они, вероятно, потребуют, чтобы мы доказали, что никакой лже-вольмак тоже не приложил к сему клинка.

– Верно, – согласился Род, – но ведь никто ж не может ожидать, что у нас будут улики, указывающие на настоящего вольмака, не так ли? – он усмехнулся Шорнуа. – Спасибо, леди, благодаря этому мы можем выиграть время.

– Я не леди, – отрезала Шорнуа.

Прежде чем Род нашелся что сказать на это, они услышали, как наверху хлопнула дверь таверны, и над головами у них по полу затопала дюжина пар сапог.

– А! – глянул наверх Чолли. – Надо полагать, прибыл ваш эскорт.

* * *

Конвой повел их не в канцелярию Шаклера. Вместо этого он препроводил их к гигантской избе между таверной и административным комплексом.

– Что это? – спросил у лейтенанта Род. – Ратуша?

– Достаточно близко к тому, – проворчал военный и распахнул дверь.

Род и Гвен вошли строевым шагом, расправив плечи и высоко задрав подбородки. Эскорт последовал за ними.

Род быстро огляделся по сторонам. По интерьеру никто бы не смог определить, что здание сложено из бревен. Стены обиты панелями и оштукатурены, а мебель отличалась такой гладкой отделкой, что, на первый взгляд, походила на пластиковую.

Прямо перед Родом стоял также и прекрасно выделанный стол, по меньшей мере в шесть футов высотой. Шаклер выглядел бы карликом, сидя за ним, не будь кресло таким огромным и изукрашенным. «Настоящая кожаная обивка», заметил Род. Ну, колонистам приходилось мастерить из того, что они могли найти.

Столы, стоящие по бокам, были точно такими же роскошными, но на фут пониже. За стоящим слева сидело пятеро вольмаков, а за стоящим справа пятеро военных, у каждого из которых на воротнике сверкали офицерские знаки различия.

Род обвел взглядом всю сцену и увидел основу для конституции.

К столу Шаклера вышел сержант, остановившись перед ним, стукнул об пол дубовой палкой с вымазанным мелом концом и проревел:

– Встать, суд идет!

Род проглотил традиционный ответ, но Гвен уловила его мысль, и ей пришлось подавить улыбку.

– Обвиняемые, будьте любезны предстать перед судом, – спокойно предложил им Шаклер.

Род посмотрел на Гвен. Гвен посмотрела на Рода. Они пожали плечами и дружно шагнули вперед.

– Признаете ли вы себя виновными? – вопросил Шаклер.

– Да или нет? – подсказал сержант.

– Нет, – твердо ответил Род.

– Доказательства! – Хван встал со своего места за столом вольмаков. – Какие у вас доказательства? Должны доказать, что их не убивали!

– Если уж на то пошло, то по-моему, я не упомянул, что было совершено убийство, – задумчиво произнес Шаклер. – Страшный недосмотр с моей стороны. Но действительно, старина, я должен попросить вас, чтобы, если вы намерены представлять обвинение, то покинули этот стол.

Хван уставился на него, а затем медленно кивнул.

– Это разумно.

Род в изумлении глядел во все глаза, как вольмак вышел из-за стола и, обойдя его, встал перед ним. Такой шаг казался совершенно несовместимым со всем, что он знал об этом неподатливом, враждебном вожде вольмаков. Почему он так быстро согласился?

В глубине помещения, неподалеку от наружной двери возникло легкое шевеление. Уголком глаза Род заметил, как в зал тихо проскользнули Йорик и Шорнуа. Он с досадой закусил губу, ему не хотелось, чтобы они так открыто втягивались в это дело. Солдаты могли счесть их виновными в силу связи с ними.

Но приятно было почувствовать их поддержку.

Подойдя широким шагом к Роду и Гвен, Хван вперился в них гневным взглядом.

– Ваша говорила, что ваша невиновны. Докажите!

Род внезапно понял, что ему с Хваном предстояло определить, прямо здесь и сейчас, будет ли уголовно-процессуальный кодекс Вольмара в основе своей наполеоновским или английским. Если он будет по своей основе наполеоновским, то будет исходить из того, что обвиняемый виновен и должен доказать свою невиновность, и, значит, права личности будут не самым важным элементом в нарождающейся конституции.

– Нет, – мягко поправил Хвана Род. – Доказывать свою невиновность не наше дело. Это вы должны доказать, что мы виновны!

Хван лишь сверлил его взглядом, таким холодным, что Род мог бы поклясться, что он вызывает у него обморожение.

– Именно так.

Главный главарь резко повернулся к столу колонистов. Там поднялся со своего места стройный офицер. Потрясенный Род узнал в нем лейтенанта, который был столь любезен с ними на Стене предыдущим утром.

– Лейтенант Корриган, – признал его выступление Шаклер. – На каком основании вы выражаете свое согласие с обвиняемым?

– А почему бы и нет? – ответил с непринужденной улыбкой Корриган. – Но все же, это диктуется здравым смыслом, сэр. Мы ничего не знаем об этих двух людях кроме того, что их пригнал к нам патруль вольмаков. Если это на что-то и указывает, так только на предубежденность вольмаков против них. Нет, действительно, если судить вполне беспристрастно, то мы должны попросить, чтобы нам дали какие-то основания считать их виновными в тяжком преступлении.

– Хороший довод, – Шаклер повернулся к столу вольмаков. – Те из нас кто присутствовал на слушаньях вчера утром слышали такие основания, но большинство лиц из состава данного суда не слышали. Заслушаем же их вновь.

Род испустил вздох облегчения – английская концепция победила. Законы Вольмара будут исходить из того, что обвиняемый невиновен, и государство обязано доказать его виновность, и значит, права личности будут самым важным элементом в эмбрионе конституции. Совершенно неожиданно термин «отцы-основатели» приобрел абсолютное значение.

Шаклер снова повернулся к Корригану.

– Однако, лейтенант, я должен попросить вас, чтобы вы, если намерены принять сторону обвиняемых, тоже вышли из-за вашего стола.

«Сохраняет, таким образом, равное число на каждой стороне, – заметил Род, – так же, как устанавливает функции обвинителя и защитника». Он надеялся, что Шаклер проявит в вынесении приговора такую же скрупулезность, какую показал в установлении прецедентов.

Какой-то миг Корриган озадаченно глядел на генерала, а затем тяжело вздохнул и сошел в зал.

Шаклер снова повернулся к Хвану.

– Представьте, пожалуйста, свои доказательства, Главный Главарь, свои основания считать, что эти двое людей убили вольмака.

Хван лишь сверлил его взглядом.

Шаклер откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы перед собой, сидя совершенно непринужденно.

Наконец Хван произнес:

– Они была там.

Род испустил вздох облегчения. Английская концепция восторжествовала.

– Вчера утром, – продолжал Хван, – их была за Стеной. За Стеной на открытой равнине. Кто знает, где до того?

– Вот именно, – согласился Корриган. – Кто же знает?

Хван даже не признал его.

– Вольмак найден мертвый, мертвый у Места Встречи Солнца. Моя нашла его тело! Кто б еще убивай его? Только колонист! – он ткнул пальцем в сторону Рода и Гвен. – Только их была за Стеной без всякой причины! Значит, – он сложил руки на груди. – их и убивай вольмака.

– Да полноте! – издевательски осадил его Корриган. – За Стеной находились еще и торговцы, и вольмаки из других племен. Даже если считать, что никто из членов его родного племени его не убивал... – он резко повернулся к генералу, тыкая в его сторону указательным пальцем. – Что отнюдь не установлено, сэр! – а затем снова к Хвану. – Даже если никто из членов его родного племени не убивал его, нет никаких оснований считать, что этого не сделал член другого племени!

Хван оставался по-прежнему лицом к Шаклеру.

– Вольмаки не кровожадная.

Шаклер сидел совершенно неподвижно, а лица других офицеров застыли.

Род чуть ли не слышал сдерживаемый смех, и действительно слышал, как они думают.

– Вольмаки не убивают других вольмаков! – прогремел Хван.

Лица офицеров оставались застывшими.

– А чем вы, по-твоему, занимались, когда мы прибыли, черт побери? Устраивали пикники?

Шаклер сумел сублимировать свои чувства в огромный вздох и нагнулся вперед.

– Как бы там ни было... Обвиняемый!

– Э, да? – поднял голову Род.

– Находились ли вы, или ваша жена, вчера утром у места Встречи Солнца?

Род покачал головой.

– Никогда его не видел до тех пор, пока мы не отправились прошлой ночью поискать улики.

Голова Хвана резко повернулась вперить взгляд в Рода, но Шаклер сказал:

– А прошлой ночью никого не убили, – он повернулся к присяжным из вождей вольмаков. – Кто-нибудь из вас случайно не знает, где впервые увидели эту пару?

– Посреди Конской равнины, – ответил вождь Пурпурных.

– Пешими? – спросил Корриган.

– Пешими, – подтвердил вождь.

– А это в добрых десяти километрах от Места Встречи Солнца. В какое время ваши воины увидели обвиняемых, вождь?

Вождь пожал плечами:

– Солнце взошло недавно.

– Вскоре после рассвета, – поревел Корриган. – Поднялось ли солнце полностью над горизонтом?

Вождь кивнул.

– Насколько высоко?

Вождь продемонстрировал руками – на ширину двух пальцев.

– На ширину двух пальцев на расстоянии вытянутой руки, – Корриган выставил свои собственные пальцы и, прищурясь, посмотрел на них. – Наверно через полчаса после рассвета, – он уронил руку и посмотрел на Хвана. – Смею утверждать, что обвиняемым было бы довольно трудно убить человека у Места Встречи Солнца и очутиться полчаса спустя посреди Конской равнины, в десяти километрах от места преступления.

Хван с миг посверлил его взглядом, а затем сказал:

– Могли убить и раньше.

– В самом деле, могли, – отпарировал Корриган, – но убивали ли? Есть ли у вас хоть малейшие улики, указывающие, что они хотя бы встречали покойного, не говоря уж о том, чтоб убивать его?

Хван вперил в него долгий холодный взгляд. А затем, повернувшись с ледяным достоинством к собратьям-вольмакам, вытянулся во весь рост и заявил:

– Солдаты увиливают, – он снова ткнул указательным пальцем в сторону Рода и Гвен. – Убивай эти двое! Ясно как день! – он снова повернулся к Шаклеру. – И всем ясно, что солдаты нечестно ведут дела с вольмаками! О, с товарами, валютой, курительным сорняком солдаты ведут дела по-честному, но не с жизнью! Тут никакой солдат не води дела по честному!

Глаза у других вождей загорелись, а затем они начали перешептываться, меча враждебные взгляды на Шаклера и присяжных-офицеров. Офицеры оцепенели, лица у них сделались деревянными.

– Отдайте! – прогремел Хван, протягивая руку ладонью вверх. – Отдайте этих двух вольмакам! Отдайте в наши руки убийцу брата, убить его во имя правосудия, здесь, сейчас!

– Правосудия! Ах ты благочестивый святоша! – разъярилась вскочившая с своего места Шорнуа. – Тебе нужно не правосудие, тебе нужен козел отпущения! Ты чертовски хорошо знаешь, что если ты не сможешь удовлетворить своих вождей-собратьев, они живо скинут тебя с твоего поста!

А если окажется, что вольмака убил вольмак, ты не сможешь удовлетворить их всех! Потому что, если дело обстоит так, то племя убийцы будет защищать его, а племя жертвы потребует мести! И это станет концом вашей милой маленькой Конфедерации!

– Неправда! Вольмакский закон блюдут все племена! – закричали повскакав со своих мест вожди.

Но Хван заглушил их всех:

– Правосудия! Добивайся только правосудия!

– Правосудия! – презрительно скривилась Шорнуа. – Да как может тиран стремиться к правосудию? Потому что именно им-то ты и хочешь в действительности стать, не так ли? Королем всех вольмаков! Тираном! Диктатором! Вот и все, что ты представляешь собой. Ты всего лишь рвущаяся к власти машина!

Род оцепенел, чувствую себя так, словно позвоночник у него превратился в раскаленную проволоку. Все факты внезапно образовали у него в голове связь и со вспышкой сплавились в единое целое.

– Машина! – сплюнула Шорнуа.

Рука Хвана хлестанула с такой быстротой, что показалась смазанной, и ударила Шорнуа тыльной стороной в челюсть. Та отлетела назад, врезавшись в стол колонистов.

Род взревел, ярость так и взмыла в нем, когда он резко повернулся к Хвану, что привело его как раз достаточно далеко в сторону, чтобы кулак Главного главаря просвистел мимо его уха. Рода пронзил ледяной укол страха, когда он понял, что этот удар убил бы его. Он дрался за свою жизнь!

К черту драться по честному!

Он вихрем вышел из стойки пригнувшись, шарахая Хвану коленом в пах.

Оно ударило с глухим стуком.

Род взвыл, когда его колено вспыхнуло огнем.

Все в суде стояли, застыв, гальванизированные этим звуком.

Рука Хвана протянулась к горлу Рода, но пораженная нога Рода не выдержала, и он грохнулся на пол. Рука Хвана стиснула пустой воздух. Рода пронзил страх, открывая путь жаркому гневу, вскипевшему в нем бушующим потоком. Род сфокусировал его на своей руке и оттолкнулся, поднявшись на одно колено, сосредотачиваясь на ребре ладони, веля ему превратиться в меч, в секиру, и рубанув им с такой быстротой, что никто не заметил его превращения в сияюще-серый отлив вольфрамовой стали. Оно врезало Хвану в челюсть. Вольмак взвился в воздух и грохнулся на пол прямо перед столом вольмаков.

Род стоял на коленях, уронив обмякшую руку, тяжело дыша, с безумным взором, изумленный и изрядно напуганный собственным подвигом: «Да не мог я ударить его настолько сильно!»

– Нет, мог.

Род поднял голову и увидел сталь своей руки, отраженной в глазах жены.

Но Хван подымался на ноги...

...и голову ему пронзил опаляющий рубиновый луч.

На один короткий миг Род увидел световую линию, соединяющую вождя вольмаков с бластером в руке генерала, казавшимся такой неотъемлемой частью его формы.

Затем луч света пропал, а Хван грохнулся наземь. Потрясенные вольмаки уставились на эту сцену.

А затем повскакали на ноги, выхватывая из-под плащей бластеры.

– Кровь! – взвыли они. – Правосудия! Измена! Бей!

Но Шаклер перемахнул через свой стол и приземлился рядом с телом Хвана. Он сорвал с вождя набедренную повязку. Остальные вольмаки взвыли от возмущения, но вой мигом заглох, и глаза у них вылезли из орбит, когда они, застыв, уставились на явленное их взорам. На мгновение в зале воцарилась полная тишина.

Затем из груди вольмаков вырвался стон, когда они в ужасе воззрились на гладкий изгиб паха без гениталий.

Род с трудом дотащился до Хвана, выхватывая кинжал. Схватив труп за волосы, он энергично резанул клинком, одним ударом описав круг. И отодрал скальп. Под ним не обнаружилось никакой крови, никакой жировой ткани, только глухая выпуклость бежевого черепа с четырьмя тоненькими трещинками, образующими идеальный прямоугольник.

Вожди по прежнему глядели во все глаза, слишком ошеломленные, чтобы двигаться.

Вогнав острие кинжала в одну из трещинок, Род поддел и отковырнул.

Материал с миг посопротивлялся, а потом прямоугольник открылся с легким хлопком. Род уставился на блестевшее в темноте черепа скопление самоцветов.

* * *

– Молекулярные схемы, конечно же, – объяснил Род. – В каждом из этих «самоцветов» заключается достаточно большой компьютер, чтобы управлять всем хозяйством небольшого города.

Он поднял пивную кружку сделать большой глоток, а Чолли спросил:

– Как вы догадались, что он робот?

– Легко, – криво улыбнулся Род. – Фактически, не могу понять почему я так долго не улавливал этого. Я хочу сказать, ведь какого-то вольмака убили, верно? Но никаких пропавших без вести вольмаков нет. Так, значит, есть один добавочный вольмак, – он развел руками. – Быть такого не могло.

И мы встречались с Хваном. Он не проявлял вообще никаких эмоций, кроме гнева, но очень холодного гнева, если вы улавливаете, к чему я клоню.

Именно таким он был во всем – очень холодным, очень прагматичным. Полагаю, меня сбила со следа его паршивая логика.

– Да, – почесал в затылке Йорик. – Как мог «мозг» компьютера мыслить настолько скверно, что счел вас виновными только потому, что вы тем утром находились за Стеной?

– Особенно когда там находились и другие, – поднял кверху указательный палец Род. – Талер и неизвестно сколько торговцев.

– Правильно. Так как же Хван не увидел, что подозревать вас двоих нет смысла?

Род пожал плечами.

– Он мог думать лишь так, как его запрограммировали – «мусор на входе, мусор на выходе». Но меня-то должно было бы осенить, когда Шорнуа рассказала нам о том, как он ни в малейшей мере не прореагировал на ее флирт, хотя все прочие встречавшиеся ей вольмаки так сильно любили пофлиртовать, что это служило ей гарантией безопасности. Вот это действительно должно было заставить меня выделить Хвана, как нечто особенное. И уж действительно решающий довод в том, что он прервал с ней разговор и побежал к каменной лестнице, и встретил солнце как раз перед тем, как оно взошло.

– Откуда он мог знать? – выдохнула Гвен.

Йорик на мгновение застыл сидя на стуле. А затем медленно поднял голову.

Род кивнул.

– В его программу входило и расписание выходов. Да, это мне действительно следовало бы уловить. Но все эти факторы сложились в единое целое и осенили меня только тогда, когда Шорнуа обозвала его машиной прямо там, в зале суда, и я понял, что это объясняло все его странности.

– И именно тогда-то вы и сообразили, что убийство совершил этот робот? – спросил Чолли.

Род снова кивнул.

– Вполне возможно, если запрограммировать его быть убийцей, потому-то и приняты столь жестокие законы, запрещающие подобные действия. Но нашим приятелям из будущего на законы в общем-то наплевать.

– Применять бластеры для убийства людей тоже незаконно, – иронически заметил Йорик.

– Но среднему убийце не по карману приобрести для такой операции робота. Поэтому часто ли сталкиваешься с андроидом-убийцей?

– Лично я впервые, – отозвался Род. – Все другие, когда-либо виденные мною роботы, были запрограммированы защищать жизнь.

– Оттого ты и не чаял, что убийца будет... как ты его назвал... роботом.

Род застыл, сидя на стуле, а затем медленно кивнул.

– Да, дорогая. Вероятно именно поэтому. Ты отлично меня знаешь, не так ли? – улыбнулся он Гвен. – И да, ты употребила правильное слово робот. Означает это слово, буквально, «работник». Это машина, сделанная похожей с виду на человека или делающая работу, выполняемую человеком.

– Однако как же сего «робота» сделали столь совершенно схожим с истинным Хваном?

– Вот теперь мы подходим к настоящему злодею, – рот у Рода плотно сжался. – Совершенно очевидно, что кто-то спланировал это дело заранее... И тщательно, к тому же. Кто-то – вероятно один из упомянутых Шорнуа вольмаков сделал снимок Хвана, а потом изваял лицо робота точно таким же с виду как у него. И поставил его туда, где по его ожиданиям робот наверняка сумеет оказаться с Хваном наедине.

– У Места Встречи Солнца, – вставил Йорик. – А потом ему требовалось всего навсего гарантировать, что в программу робота входят нужные шаги для поднятия шума после совершения убийства.

– Так, – нахмурилась Шорнуа. – Хван поднялся прочесть утренние молитвы – я имею в виду настоящий Хван – и когда он повернулся лицом к солнцу, робот нанес ему удар, – она содрогнулась. – По крайней мере все произошло быстро.

Род согласился:

– Робот изуродовал лицо так чтобы никто не сообразил, что он не настоящий Хван. А потом отнес тело к ближайшему ручью, смыл краску и притащил его в ближайшую племенную деревню, воя во весь голос о мести. А потом просто занял место Хвана и старался по мере сил поднять страшный шум.

– Ловко проделано, – кивнул Йорик.

– Очень профессионально, – согласилась Шорнуа, – так кто же тот ублюдок, что запрограммировал робота.

– Боюсь, что этого мы никогда не узнаем, – вздохнул чей-то голос.

Они пораженно обернулись, когда к их столику подошел Шаклер.

– Похоже, мой выстрел сжег память андроида наряду с его жизненно важными функциями, а с ней конечно же и программу.

– Удивляться особенно нечему, – кивнул Род. – Я имею в виду, ведь программа и есть его самая важная функция.

– Именно, – Шаклер положил ладонь на спинку стула. – Разрешите присоединиться к вам?

– Да, сделайте милость, – пригласила Гвен.

Род бросил на нее строгий взгляд.

Шаклер отодвинул стул и сел.

– Уверяю вас, я не оправдываюсь. Этого монстра требовалось остановить, остановить немедля, и сделать это можно было только одним способом. Нам повезло, что управляющий компьютер располагался у него в черепе, куда я направил свой первый выстрел.

– Не просто «повезло», – улыбнулся Род. – Вы были весьма уверены, что он находится именно там, не правда ли?

– Технология обычно выигрывает, – усмехнулся Шаклер. – Если мы создаем машину по своему образу и подобию, то помещаем компьютер в голову просто потому, что там находятся наши мозги. Хотя в торсе места больше. Вот туда, конечно, и пошел бы мой второй выстрел.

– Но его, к счастью, не понадобилось, – улыбнулся Род. – Уверяю вас, генерал, я рад, что вы это сделали, даже очень рад, учитывая, что именно меня-то и пыталась убить эта проклятая штука.

Шаклер признал его поддержку, кивнул и улыбнулся.

– Но боюсь, что мы никогда не сможем определить, в чем собственно заключалась его программа и, конечно, нет никаких средств догадаться ни кто его запрограммировал, ни почему.

– Мы можем предположить, – пожал плечами Род.

– Верно, – улыбка Шаклера расширилась. – Мы всегда можем предполагать, но нам следует помнить, что мы всего лишь строим гипотезу.

– Тем не менее, – напомнила им Гвен. – Наша невиновность доказана.

– О, совершенно верно, – подтвердил генерал. – В этом нет абсолютно никаких сомнений. И моя проблема, задача умиротворения вольмаков, очень удачно разрешена.

– Да, – усмехнулся Йорик. – Как только майор показал им, что содержится в черепе Хвана, они без всякого труда поверили, что убийство совершил робот.

Шаклер кивнул.

– Я могу передать вольмакам «мертвого» андроида, что я и сделал, так, что если у них возникнут хоть какие-то сомнения, они смогут сами разобрать его и убедиться, что он действительно всего лишь машина.

– Что они конечно же и сделают, – Чолли подошел сзади к ним и стал ставить через плечи новые кружки для всех.