Текст книги "История одного вампира: Покаяние (СИ)"
Автор книги: Кристофер Лотос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
В ту ночь, мне так хотелось представить какой он, вампирский социум. Управляет ли им кто-нибудь? Один ли правитель? Существует ли некая иерархия? А если и существует, какое место в ней занимает Давид?
– Он ведёт себя довольно дерзко и властно, – стал размышлять я. – С другой стороны он ведёт себя так только со мной…
Разумеется это идиотизм. Только представить фразу: «Ну, он вампир средней руки» или «Этот вампир занимает высокий пост, его уважают коллеги и друзья…»
Вот с такой хренью в голове я и заснул, представляя вампира-монарха, в окружении свиты на очередном приёме в его фамильном замке где-то высоко в горах.
Сейчас сам смеюсь над собой. С другой стороны как ещё я должен был себе представлять вампира из высшего сословия? Костюм от Версаче, бронированный Майбах, куча телохранителей шныряющих повсюду и пить он должен был только кровь прекрасных юных дев выращенных где-нибудь на юге Франции, при этом выдержка крови должна была быть не больше семнадцати лет. Чтобы представить такую картинку нужно быть, по меньшей мере, психопатом с чувством юмора.
Забегая вперёд, могу сказать, что наше общество мне до конца не понятно. Сказать по правде не только до конца, но и до начала. Безусловно, какое-то подобие социума есть, но что связывает нас не ясно. Меня на данный момент ничего ни с кем не связывает. Пускай хоть передохнут все! Суки!
…Но тогда я много думал, воображал, фантазировал, так и провалился в сон. Сейчас уже и не упомнить тех сновидений. Они были довольно нелепыми. Что-то вроде этого… v
В левой руке скипетр, в правой сияющий во мраке ночи клинок, гарда которого была богато украшена россыпью драгоценных камней. Он стоял на самой высокой башне своего дворца, а впереди расстилались бесконечные леса и поля его земель. Осанка выдавала в нём могущественного и безжалостного владыку. Его прямые, чёрные как смоль волосы, доходившие почти до лопаток, были подёрнуты сединой. Скинув с плеч горностаевую мантию, он обнажил скованный, словно из самого мрака, пластинчатый доспех. На груди блеснул рубин густо-красного цвета. Белое словно слоновая кость лицо не выражало эмоций, а холодный взгляд зелёных глаз был устремлён куда-то за горизонт. Впереди его ждала жаркая битва. Он знал, что у самой кромки леса инквизиторы уже разбили свой лагерь и через пару дней они будут у ворот его дворца…
ГОЛОД НЕ ДЯДЬКА
Меня разбудил Давид. Спросони я бываю не совсем адекватен, поэтому тормошащему меня вампиру выдал нечто вроде: «Ну её в жопу эту работу! Всех денег всё равно не заработать!» Но как оказалось Давиду были чужды неудачи. Он несколько раз сильно тряхнул меня, а когда понял, что подобные меры не принесут никакого результата, сдёрнул меня с кровати так, чтобы я с размаху шибанулся об пол. Многие мои знакомые после вечеринок не реагируют и на более изощренные методики пробуждения… видимо некоторые особенности удалось перенять у них. Как только я начал подавать признаки жизни Давид покинул комнату. Валяться на полу было жестко и неуютно, так что выбирать не приходилось. Поднявшись на ноги, вышел в зал:
– Прям день сурка, – усмехнулся я, увидев Давида сидящего на краю кресла.
– День добрый, – слегка поклонился вампир.
– Добрый, – кивнул я в ответ.
Бросил взгляд на журнальный столик. Тот же поднос, с тем же кофе и бутербродами.
– Ненавижу повторенья.
– Ешь, – фыркнул Давид. – У нас не так много времени.
Возражать не стал. Ел быстро, изредка поглядывая на Давида. Лицо у него было на редкость строгим. Ничего хорошего это не предвещало. Окончив трапезу, я поинтересовался:
– Куда-то торопимся?
– Надо тебя кое-чему обучить, – сухо произнёс Давид. – Кровь из вены брать умеешь?
Глаза вампира показались мне искусственными, словно жизни в них нет, и никогда не было. Учась в девятом классе, я ходил на УПК по специальности медбрат, а рядом с домом у меня находилось медучилище, студентками которого по большей части были симпатичные провинциалки. Девчата боялись ходить в морг на практику поэтому частенько просили меня, такого как им казалось, красивого и смелого составить им компанию. Я с радостью соглашался. Первое, мне это было интересно, точнее сказать просто необычно, ведь подобные знания не получишь когда заблагорассудиться, а во вторых скучный поход в морг днём означал сумасшедший секс вечером. В шестнадцать лет любого из этих аргументов достаточно, а если их суммировать…
– С холодным оружием, насколько мне известно, ты обращаться умеешь, – констатировал Давид.
Я одобрительно кивнул. Кровь из вены, работа с холодным оружием… то, что скоро мне придётся охотиться, это одно, но вот что это будет так скоро… не ожидал. Чувство тревоги охватило меня. От столь внезапной новости по телу побежали мурашки. Поборов волнение и справившись с нахлынувшим потоком чувств я спросил:
– Сколько у нас времени?
– Часов семь, – сухо ответил вампир. – Нам хватит.
В моей голове творилось что-то непонятное, в мыслях бардак, на душе помойка. Давид словно читал лекцию, я же должен был ловить каждое слово, ни дай Бог что-то упустить. Если рассказать вкратце, то за эти часы выслушал длиннющее повествование о том, как следует выбирать жертву, выслеживать, как, где, а главное когда следует нападать. Монолог был чертовски скучным, так что, неудивительно, что я прерывал его своими вопросами и размышлениями. Давид на редкость спокойно выслушивал меня, что-то пояснял, после чего продолжал свою монотонную лекцию. Вспоминая сейчас тот вечер, я пришёл к выводу, что это единственный разговор в котором вампир говорил со мной открыто, развёрнуто отвечая на все вопросы. В том, что Давид сможет без проблем защитить диссертацию на тему «Разбои и грабежи в современном обществе» сомневаться не приходилось. Всё оказывается не так уж и сложно. Большинство людей попадают в тюрьмы по глупости. Два собутыльника не поделили водку, оставленную на опохмел… итог: ссора, ругань, драка, поножовщина, которая частенько заканчивается смертью одного из «гладиаторов», а другой кумир патрициев едет валить леса нашей необъятной родины лет на восемь и это при хорошем раскладе. Совсем другое дело маньяки. Их мышление не вписывается в рамки привычного пониманья. Кто может сказать, кого он убьёт завтра? Даже для него самого это загадка. Беда в том, что такие люди больны. Они начинают рисовать схемы, оставлять следы своего пребывания, придумывают «визитные карточки» и горят на этом. С грабителями нечто подобное. Зачем наркоману, которого к тому же не по-детски ломает, или пьяному быдлу которое надралось дешевым пойлом, заморачиваться над тем, чтобы ехать в соседний город красть мобильный? Всё делают на месте, где гуляют, живут, пьют, там, где их знает каждая собака. А надо лишь чуть-чуть мозга, того серого вещества которое управляет миром. Лично я до сих пор не могу понять, почему наркоманы продают телефоны только на кумаре? Можно же реализовать их, находясь в сознании, и воровать, когда ты не дрожишь как осиновый лист гораздо проще. Схема грабежа тогда станет чище, а цена на вещь поднимется раза в два.
После лекции Давид приступил к тренировкам физическим. Тут я взмолился. Подобных нагрузок мне давненько не приходилось испытывать. Не то чтобы я тягал штангу или бежал марафон, это было бы ещё полбеды. Пластика, точность движений, скорость, реакция эти факторы для бойца гораздо важнее грубой силы. Давид показывал мне, должно быть, сотни способов вырубить человека не причиняя его организму особого вреда. Совершенно разные техники, от запада до востока собрались в одном теле. Самые простые способы лишить человека чувств я и так знал. В уличных потасовках они не раз спасали моё здоровье, а может быть и жизнь. Сколько же времени прошло с моей последней серьёзной драки? Чёрт возьми, как это было давно. Что теперь осталось от того пятнадцатилетнего социально-опасного типа? Впрочем, не таким уж я был и опасным. Просто болезненно реагировал на несправедливость… и сейчас такой же. За время тренировки подсознание включалось лишь изредка, помогая уходить от точных ударов Давида. Бил вампир не сильно, но больно. Впрочем, это я дрался с ним, а он меня избивал. Скорость, с которой он наносил удары, не шла ни в какое сравнение со скоростью, с которой он их отражал. Ни одна из моих атак не достигла цели. Хотя когда мне уже на последнем издыхании пришлось делать очередной выпад, я понял, что своими трудами уже мог срубить пяток убогих отморозков из соседней подворотни. Тренировка продолжалась около двух часов. За это время Давид дважды разбил мне нос и умудрился выбить из суставов пару пальцев на левой руке. Ощущение не из приятных. Теперь я смотрел на вампира и видел настоящего охотника каменных джунглей.
– Достаточно, – неожиданно произнёс Давид, в очередной раз, положив меня на лопатки…
После недолгих сборов мы вышли на улицу.
– Готов? – спросил вампир.
Я кивнул. В ответ вампир только усмехнулся. Ну конечно, ни к чему я готов не был. Наверное из-за того что не знал к чему стоит быть готовым. Избить кого-то? В этом нет ничего страшного и сложного. Взять кровь из вены? Тоже пара пустяков. Но от вязкого страха медленно обволакивающего меня, никак не получалось избавиться. Самым ужасным было то, что я совершенно не знал свою будущую жертву. Ведь Давид подробно рассказывал мне, как охотится не только на равных себе по силе, но и на стариков, женщин и даже детей. Если бы это будет рослый детина не обременённый интеллектом – нормально, если мужичок работяга, тоже ничего, а окажись передо мной прелестная девушка или тщедушная старушка? Вот это засада. Оставалось только молиться. Чем я и занялся.
Тщетно пытаясь гнать от себя мысли о предстоящем мне деянии. Стал задавать Давиду кучу бессмысленных вопросов, но как всегда получал достаточно туманные ответы.
– Ты ведь говорил, что я почувствую, когда мне снова понадобится кровь, правильно?
– А ты разве не чувствуешь? – слегка удивился Давид.
– Не чувствую что? – недоумевая спросил я.
Давид опустил голову, ускорил шаг.
– Что-то не так?
– Как сказать? – не оборачиваясь, бросил вампир.
– Как-нибудь!
Давид резко обернулся. Нет. Не самое подходящее слово обернулся. Его глаза просто оказались напротив моих:
– Ты удивляешь, – начал вампир. – С самого момента своего пробуждения не перестаёшь удивлять.
Это никак не походило на объяснения, Давид просто рассуждал вслух. Тупик.
– А поподробнее.
– После, – он вновь оказался спиной ко мне. – Рано или поздно сам всё поймёшь… обязательно поймёшь.
Он удалялся. Шаг за шагом, всё дальше и дальше. Я тупо смотрел ему вслед. «Кто же я теперь?» – этот вопрос не выходил у меня из головы. Мгновение спустя тело вздрогнуло от неожиданной мысли. «Я вообще, кто или что?» Вот тут действительно стало страшно. Попробуйте как-нибудь поймать себя на мысли, что Вас не существует, что Вы словно герой из фильма «Шестое чувство» существуете не существуя. Только не гоните эту мысль словами «бред», «не может быть». Всё может, всё бывает. Потом выйдите на оживленный проспект и понаблюдайте, как люди идут рядом и не замечают Вас. Как их взгляды проходят мимо, порой даже сквозь Вас. Я огляделся по сторонам и ощутил нечто подобное только усиленное в сотни раз. Попытался поймать хотя бы один взгляд и понял, никто на меня не смотрит, никому нет до меня никакого дела. Даже Давиду… кстати где он?
Я нашёл его спустя несколько минут одиноко сидящего на скамейке в одном из соседних дворов. Одного лишь взгляда хватило, чтобы понять его мысли. «Садись, нам надо поговорить», – это мне сказали холодные безжизненные глаза, и я в тот же миг повиновался.
– Радует, что ты всё-таки умеешь чуять, – сухо произнёс Давид, стоило мне присесть рядом.
Я вновь взглянул на вампира. Он смотрел прямо перед собой, не обращая на меня ни малейшего внимания.
– Для тебя ещё не всё потерянно, – продолжал Давид. – Единственным разумным выходом для тебя…
– Выходом из чего? – перебил я.
– …является, – не обращая на мою дерзость внимания, продолжал вампир. – Ты должен начать жить как вампир.
– А я как живу?
– Не важно, как ты живёшь, гораздо важнее как мыслишь.
– И как я мыслю?
– Пойми, – Давид оглядел меня с ног до головы. – Я не знаю, что с тобой происходит, но знаю доподлинно, этого не должно происходить. Твой организм борется с новым естеством. В теории это невозможно, но практика… не понимаю как, но перемена происходит не в том ключе…
«Чёрт, вот так всегда, все люди как люди, а я как х…й на блюде». И ничего с этим не поделаешь. Видать судьба у меня такая.
Давид неожиданно поднялся на ноги и отправился в ночь, я послушно последовал за ним. Некоторое время мы шли молча. Каждый думал о своём. Мне даже не надо было смотреть на вампира, чтобы понимать его настроение и в данную секунду он явно был чем-то встревожен. Я не заметил, как мы оказались возле круглосуточного магазина. Давид остановился, около минуты простоял без движения, после чего шепотом спросил:
– Чувствуешь?
Я молчал, впрочем, на моей физиономии отчётливо было написано: «Ни черта я не чувствую!». Давид состроил недовольную мину:
– Пойдём, по дороге всё поймёшь.
И мы пошли, спустились вниз с небольшого склона, прошли мимо дверей этого самого магазина и свернули во двор девятиэтажки. Людей на улице не было, если конечно не считать кучку пьяных подростков выходящих из магазина. Прошли чуть-чуть дальше, упёрлись в зелёный забор, за которым явно находилось нечто вроде детского сада. Фонарей за забором горело не много, два или три. На крыши беседок и песочниц падали их тусклые лучи. В темноте с трудом можно было разглядеть силуэты деревьев, качель, лестниц, но, ни единой живой души…
– Теперь чувствуешь? – донёсся откуда-то сзади едва различимый голос Давида.
Я прислушался. Из темноты доносились чьи-то очень неразборчивые голоса. «Мужчины», – с облегчением подумал я.
– Не слушай, – зло прошипел вампир. – Чувствуй.
Не понимая, чего он от меня хочет, я слепо последовал его наставлению. Поначалу всё вроде шло гладко, ничего необычного, а потом как гром…
– Двое, – как заведённый, затараторил я. – Справа от нас, там…
Сердцебиение моё учащалось, с каждой секундой становилось всё труднее дышать. Приступ повторялся.
– Всё как тогда…!
Только и успел выкрикнуть я, перед тем как в глазах у меня всё поплыло, затем хлопок, словно лопнул воздушный шарик и тьма.
Вдох, другой, ещё. Вроде жив. Правда не вижу ничего, и тело словно парализовано. Ненавижу такое ощущение. С трудом удалось распахнуть глаза. «Ага, – усмехнулось подсознание. – Дохрена увидел?» В чём-то оно было право. Картинка перед глазами никак не поменялась, а может даже стала ещё черней. Чуть позже начали возвращаться ощущения, стоит заметить, что ощущения эти были не из приятных… холод разливался по лицу, острая боль пронзала спину и шею, правое запястье отзывалось ярой болью. Постепенно в голове начало проясняться, пришло полное осознание моего жалкого положения. Лицо было вбито в металлическую ограду, рука заломлена за спину, а локоть Давида крепко зажал мою шею, обрубив любое движение головой.
– Отпусти, – задыхаясь, прохрипел я.
Вампир мгновенно освободил меня. Я повернулся, опёрся спиной на забор и медленно начал сползать вниз. Давид внимательно наблюдал за мной. Ноги мои стали ватными, голова кружилась, меня начало мутить.
– Очень не вовремя, – голос Давида напоминал шелест сухих листьев. – Стоять можешь?
Я ещё не мог полноценно говорить, но в ответ кивнул и стал медленно подниматься. Дышать по-прежнему было трудно, успокаивало только то, что каждый вздох давался мне легче, чем предыдущий.
– Что со мной было?
– Ты меняешься, – отрешенно произнёс вампир.
Едва я попытался раскрыть рот, как Давид оборвал меня:
– Вопросы потом. Пять минут на отдых…
Для того чтобы более или менее восстановить организм мне потребовалось не более двух минут. Повертел руками, размял спину и шею, для верности несколько раз присел.
– В норме, – сообщил я Давиду, который по-прежнему неподвижно стоял чуть в стороне.
– Тогда пошли.
С этими словами он с лёгкостью гимнаста перемахнул через забор. Разумеется, подобный кульбит я не сумел бы выполнить и в лучшие свои годы. Одним словом на преграду мне пришлось, в прямом смысле этого слова, взбираться.
Теперь стоя с вампиром плечом к плечу я вновь услышал голоса. Ощущение не было таким ярким, как в момент приступа, но даже оно являлось для меня тогда более чем неестественно. В следующую секунду мы с Давидом переглянулись и поняли друг друга без слов. Оказывается это вовсе не сложно, как будто слышишь примитивный детский стишок…
На грядках выросла морковь,
А мне нужна твоя…
Последнее слово и так всем понятно. Теперь представьте, что весь этот стишок мозг воспринимает и понимает точно так же как недостающее слово. Только поначалу это кажется неестественным, а потом к этому привыкаешь и перестаёшь удивляться, точно так же как перестаёшь удивляться пониманию, что последним словом должно быть «любовь», хотя я бы шутки ради, читал стишок со словом «свекровь».
Синхронно выдвинулись вперёд. Обошли здание детского сада. Мы не прятались и не скрывались, просто стояли, молча, неподвижно. Тогда-то я и увидел своих… хм… пожалуй правильней всего будет говорить «жертв» и…
Вдох. Я почувствовал на себе ледяной взгляд Давида.
Выдох. Он не на мне. Он внутри меня.
Вдох. Повернул голову. Наши глаза на секунду встретились.
Выдох. Искра. Маленький огонёк в чёрной бездне зрачка.
Вдох. «Действуй!» – скомандовал мозг.
Исчисляя расстояние вздохами, я подошёл вплотную к беседке где находился мой донор. Только теперь я понял, что Давида рядом нет, только Я и ОН…
Весь Мир живёт в двоичной системе. Свет и тьма. Единица и ноль. Добро и Зло. Всё из чего состоит вселенная. Расчёт всего бытия идёт в этих простых символах. Инстинкт – это изначально заложенная программа. Можно сказать, бот в компьютерной игре действует инстинктивно. Программа, прописанная Давидом, во мне была ещё не опробована, если можно так выразиться, испытания геймплея я проходил в полевых условиях. Враг виден, задача известна, цель и жанр предельно ясны. В бой!
Сейчас подобного не случается, инстинкты, дремлющие во мне, стали более или менее контролируемые. Сколько раз животное вырывалось наружу? По пальцам можно пересчитать и то это происходило в основном на первых парах моего становления…
Удар!
А больно ведь твою мать.
Ещё один!
Ничего себе сердечко лупит.
Вновь!
По-моему мне не долго осталось, ну ничего…
Цель!
Уже совсем рядом, вот передо мной… я вижу… чётко, как никогда… но… эй, куда?!… почему всё поплыло?!… ой!… кто выключил свет?! Электрик!
В себя я пришёл должно быть через минуту, может раньше. В горле комок, в голове бардак, вокруг хаос. Сознание возвращалось на место. Я осмотрелся. Жертва неподвижно лежала у моих ног. Даже в темноте я видел, что голова его сочится кровью. «Неужели это я его так?» – поинтересовалась совесть. «Нет, блин, Пушкин!» – усмехнулся разум, – «Эйнштейн, в руках у тебя чего?» И впрямь, не заметить в себя в руках полуметровый окровавленный деревянный брусок толщиной в запястье, это верх идиотизма. Я не имел ни малейшего понятия как он оказался у меня, но то, что этот дрын имеет прямую причинно следственную связь с травмами у человека на котором я практически стою… Ох, мне срочно надо было врубать разум. Мужчина тяжело захрипел и судя по этому тембру голова его была «открыта настежь». Охваченный беспомощным ужасом я бросился прочь из беседки, чтобы найти Давида. Искать долго не пришлось, вампир стоял рядом со вторым пьянчугой прямо возле беседки. Оперев беспомощную жертву о дерево, он словно пиявка присосался к неестественно вывернутому запястью донора. Вампир питался. Делал это не таинственно, выпивая из своей жертвы душу. Нет… к человеку который делился с ним кровью он относился потребительски. Никакой манерности, всё прямо и просто. Точно так же как с поеданием банана, посмотрите как это делает в телевизоре какая-нибудь солистка ВИА «ГРА» или как это делаете Вы дома. Когда я хочу съесть банан я не устраиваю с ним полового акта. Беру и ем. То же и тут. Никакой таинственности, словно пакетик сока, взял, открыл, попил и…
Едва завидев меня Давид отпустил свою жертву и тот словно мешок с (без ассоциаций содержимого) рухнул наземь.
– Что? – аккуратно вытирая губы спросил Давид.
Голос его был абсолютно спокойным, ни нотки волнения, и всё же мой вид вряд ли мог кого-нибудь оставить равнодушным. Я посмотрел на неподвижно лежащего у его ног мужчину. Заострил внимание на руке жертвы. Ни формы ни величины раны разглядеть не удалось, однако бурая жидкость которую организм словно выплёвывал из раны говорила о том что повреждена артерия. Венозная кровь текла резво, живо. Казалось, багровой реке не будет конца. Это продолжалось всего лишь несколько секунд, но тогда я так отчётливо ощутил происходящее. Всё прервал звон бьющегося стекла. Я перевёл взгляд на его источник, разумеется им был Давид. Он присел на корточки перед донором взял его за истекающую кровью руку и несколько раз ударил в рану разбитым горлышком от бутылки, в простонародье этот инструмент называют «розочкой». К моему удивлению поток крови не только не усилился, а даже наоборот. Затем вампир достал из кармана фляжку и промыл рану. Слово промыл не самое подходящее ведь, зелёнкой или йодом раны не промывают. В темноте цвет жидкости невозможно было разобрать, просто тёмня и всё. Облив рану он поднялся на ноги:
– Ну, что стряслось?
Промычав что-то нечленораздельное я направился в беседку. Мужчина лежал на полу беседки тщетно пытаясь подняться. Увидев это Давид моментально подскочил к чуть живому донору и с размаху нанёс ему сокрушительный удар ногой в голову. Как в футболе. Выход один на один… удар… ГОЛ!!! Тело жертвы моментально обмякло.
– Грубо, но эффективно, – указывая на обездвиженного донора констатировал Давид. – Так что стряслось?
Всё моё естество съёжилось под ледяным взором:
– Ничего.
– Рад что мы друг друга поняли.
С этими словами он вновь откупорил свою странную фляжку и вылил остатки содержимого на зияющую в голове мужчины дыру.
– Дай! – протянул мне руку Давид.
– Чего? – тупо спросил я.
– Полено дай, придурок!
Только теперь я понял что всё это время держал палку в руках. Протянув руку Давиду, мне с трудом удалось разжать пальцы.
– Стой тут! – рявкнул Давид и скрылся из виду.
Логика вампира была проста. Одному в руки дрын, второму бутылку. Вот типичная пьяная потасовка, этот его бутылкой, тот этого шпалой. А с чего поссорились? Какая разница? Главная причина ясна даже ребёнку, виновник – алкоголь.
Мы вышли из беседки, Давид в очередной раз неудовлетворённо посмотрел на меня:
– Свинья, – констатировал он.
Я поначалу подумал, что это из-за моей манеры оглушать жертв, однако всё оказалось гораздо прозаичней.
– Вот, лицо вытри, а то мне с тобой ночью по городу гулять жутковато, – ирония была уместной.
Проведя платком по щеке и понял что весь перепачкался. Это могло означать только… я довольно грубо выругался и стал тщательней обтирать лицо стараясь ничего не пропустить. Оказалось сделать это не так-то просто в отсутствии зеркала. Странно, но кровь оказалась даже у меня за ухом.
– Достаточно, – оборвал Давид. – Кто тебя ночью разглядывать будет? Пошли.
С этими словами он направился к тропинке, разумеется я поспешил за ним. Вышли мы через ворота. К сожалению ворота были закрыты и нам пришлось штурмовать. Через несколько шагов Давид обернулся и пристально поглядев во тьму отрешенно произнёс: «Жить будут».
Ничего интересного. Жизнь как жизнь, только вот немного иная. Изменились ценности или их котировки. Всё чего достигает человек имеет цену. Возникает рациональный вопрос, а есть ли цена у деградации и кто вообще определяет что прогресс, а что регресс. Для кого-то пара упырей пьющих кровь – это регресс, а что тогда прогресс? Два «упыря» в беседке детского сада пьющих дешевое пойло? Хочется спросить: «А судьи кто?».
Мы шли молча. Я всё думал о жизни, о мире, о прогрессе, регрессе и ни как ни мог понять зачем я нужен Миру?
