Текст книги "История одного вампира: Покаяние (СИ)"

Автор книги: Кристофер Лотос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Я в достаточно грубой и резкой (но при этом удивительно понятной) форме, объяснил ей, что чем больше она будет орать, тем больше вреда для здоровья получит и что убивать её мне ни к чему. Окончив свою пламенную речь словами: «Я что, маньяк что ли?» Эта фраза, наверное, более всего и напугала девчонку.

Пока я пил её она не проронила ни звука, так была напугана. Ощущение у меня было такое, словно сама Жизнь – чистая и первозданная, разливается по моему телу. Закончил трапезу и спешно убрался восвояси, оставив девицу одну. Одеревеневшую, обезумевшую от ужаса, связанную, лежащую на земле в изрезанной одежде.

Давид как-то сказал мне: «Страх делает кровь нежнее». Я тогда не понял, что он имел ввиду. Теперь же знал это наверняка. Секс в сравнении с этим лишь жалкая пародия страсти, вонючее копошение потных телец, на которое не стоит затрачивать и мгновенья своей жизни.

Конечно, это лишь моё предположение, но скорее всего именно ради этого восхитительного, дурманящего страха, вампиры и развели сами о себе все эти небылицы. Ведь, одно дело, когда на тебя нападает кровожадный маньяк и совсем другое, когда пред тобою возникает создание Бездны, воплощение ада, порождение Мрака. Тогда страх парализует, не даёт двинуться, пожирает заживо, а ты чувствуешь его и пьёшь, пьёшь и пьянеешь с каждым глотком. Не знаю, как ещё описать. Спросите у наркомана, что он испытывает после употребления очередной дозы, затем помножьте восторг на два. Это оргазм, который длиться на протяжении всего акта. Ты пьёшь страх жадно, как холодную минералку в жаркий летний день. Большими глотками, быстро, алчно и не можешь ни как напиться. Она уже течёт у тебя по подбородку, разливаясь по всему телу. Надо остановиться, но не получается. Ты продолжаешь пить. Каждый глоток – оргазм.

Когда вспоминаю о том, что вытворил ради страха (простите за каламбур), становится страшно, хотя когда вспоминаю свои ощущения, по телу бегут мурашки. Я видел, как мерзко выглядят наркоманы, как убого они себя ведут, как блюют под героином, как их выворачивает наизнанку от «грязного кайфа», как они отъезжают от передоза и всё равно продолжают колоться, держа трясущимися руками шприц, ища на теле не перегоревшую вену. Думаете, они живут в забвенье? Думаете, они не знают, как мерзко выглядят со стороны? Ошибаетесь. Просто жажда сильнее их. Воля уступает желанию. Я не хочу сказать, что они невинные, больные овечки, которых надо пожалеть. Вовсе нет. Я хочу сказать, что их так же как и нас надо уничтожать. Сорняки надо полоть. Больные деревья рубить. Пораженные гангреной конечности отрезать. Заражен палец, отрежь руку по локоть. Не важно, что чистой невинной плоти пострадает больше чем больной. Если что-то делать, нужно делать наверняка.

Несущих ересь – на костёр!

Говорю прямо как Ник.

Странное сознание того, что я животное (в полном смысле этого слова) меня ни сколько не печалит. Сейчас пишу эти строки и на лице моём ухмылка. Я – ЖИВОТНОЕ! В этом нет ничего зазорного. Животное животному рознь. Например, собака никогда не нагадит возле своей миски, а мышь насрёт даже на кусок хлеба, который будет есть. Люди – животные, вампиры – животные. Так в чём же между нами разница? Животное животному рознь. Конечно, Вы можете сказать: «Ты упиваешься болью, наслаждаешься страхом, дышишь слезами». Если Вам кажется, что я от этого в восторге, Вы ошибаетесь. Это необходимость, от которой я не собираюсь отказываться, но и не собираюсь попусту тиранить людской род ради своей блажи. Я охочусь не от скуки и не ради удовольствия (исключения крайне редки).

В тот день я в полной мере осознал, почему Давид всегда пил из доноров.

Когда, на следующий день я, подъезжая к «F», вставил в телефон свою SIM'ку. Ужасно удивился SMS'ке от Давида. Помимо поздравлений, в ней говорилось, что у него для меня есть подарок, который впрочем, уже лежит у меня дома (как он туда попал, история умалчивает) на полке с книгами.

Восторг, который у меня вызвал презент не описать словами. Меня всего трясло. Я, наверное, не упоминал, но у меня прям мания на канцтовары. Тетради, ручки, блокноты, карандаши. Всякая подобная мелочь вызывает у меня щенячий восторг, а тут… Давид подарил мне замечательную ручку. Ручная работа. Аккуратная, из чистого серебра, золотое перо, вся испещрена тончайшими узорами. Однако, главный подарок в ней был сокрыт. Два оборота и резко дёрнуть вверх. Такие незамысловатые движения надо совершить, чтобы превратить роскошную ручку, в прекраснейший скальпель. Лучшего подарка на день рожденье я не получал.

Так в день весеннего равноденствия родился ещё один душевно больной маньяк.

МЕСЯЦ ДУРАКА

Первого апреля принято никому не верить. У меня на этот счёт были свои соображения. Очень интересная первоапрельская хитрость. В этот идиотский праздник каждый кретин так и норовит тебя разыграть, притом порой вещами, с которыми шутить не стоит. «Ваську машина сбила» или «Мне тут какие-то гопники морду набили, дружище помоги», да куча таких тупорылых приколов. Убытки. Но, как говориться: «На каждую хитрую задницу найдётся коварный член». Например, звонят тебе по телефону. Ты понимаешь, ща попрёт шутливость. Недолго думая, снимаешь трубку, громко и чётко говоришь: «Пошёл на ХУЙ!!!» и сбрасываешь. Потом перезваниваешь и спокойненько спрашиваешь:

– Чё, разыграть хотел?

– Д-да, – заикается ошарашенный голос в трубке.

– Разыграл?

В ответ только молчание. Точно так же я поступал с теми, кто приходил в гости, желая «поздравить» меня с этим чудесным праздником. Только после задорной фразы, массивная железная дверь захлопывалась перед носом знакомца. Про SMS и говорит не стоит.

В этом шуточном месяце я не шуточно загрузился своим «покаянием». Продолжал ставить эксперименты над собой. Новый рекорд чуть-чуть не дотягивал до двух часов. Правда, поставлен он был зимой и погодка была мрачноватой. Другой рекорд я поставил в конце марта, когда на шесть дней отказался от пищи. Чуть не свихнулся. Воздержание закончилось в начале апреля. Я вырвался из квартиры средь ночи и пролетев по городу около десяти километров (меньше чем за полчаса) напал на донора. Сказать, кем он оказался, и что происходило во время кормёжки трудно. Настолько ярость затуманила мой разум. Знаю только, что Давидов подарок на утро выглядел так, словно я разделывал им лошадь. Одежда была перепачкана кровью. Не хочу даже представлять, что я мог тогда натворить. Потом пару дней следил за новостными сводками. В рубрике криминал никого подходящего не узрел. Одни ДТП, да бытовухи. Успокоился. Впрочем, от подобных экспериментов решил отказаться.

Затем поставил ещё один опыт. Назвал его «час через час» (на самом деле всё сводилось до тридцати-сорока минут). Суть его заключалась в том, чтобы проводить некоторое время на солнце, и столько же в тёмном помещении. На третьем заходе эксперимент пришлось прервать на середине. Но не хитрыми умозаключениями можно понять, что стоит мне каждые двадцать минут уединяться в тёмном укромном уголке, я смогу гулять дни напролёт. Благо в офисе фирмы, где проходила моя служба, было как раз такое помещение. Своеобразная подсобочка. Сейф с печатями, документации, всякие коробки, вышедшая из строя техника (понятия не имею, кто её там хранил?), вешалки и шкафы которым не нашлось места в основном помещении. Весь этот бедлам располагался на площади шесть квадратных метров. Как там разместилось ещё кресло для моей релаксации, ума не приложу.

С Мишкой я теперь виделся только на работе. Дела фирмы шли в гору. Это не могло не радовать. С другой стороны работа отняла у меня друга. Она так загрузила нас обоих, так что мне приходилось через день заезжать в офис. Труд совсем не приносил радости, даже деньги которые я получал, были настолько ненавистны, что я стремился быстрее их пропить. Алкоголь помогал забыться. С прошлым порвал. Настоящее – болото. Будущее…??? Какое может быть будущее у тонущего в трясине?

Давид? С ним мы почти не общались. Мимолётные нежности вроде подарка на день рожденье лишь искры. Я презирал его за напыщенность, но из-за неё, так тянулся к нему. Так дети тянуться к старшим. Мальчишкой, лет в семь, я словно собачонка, бегал за ребятами меня на два-три года взрослее. В таком возрасте эта пара лет кажется вечностью. Старшеклассники выглядят так круто и ты волей не волей тоже хочешь быть крутым. Видишь все их недостатки, все пагубные привычки, все проблемы. Странно, но от этого они кажутся ещё круче. «Гришке вчера родичи всыпали за то, что у него в кармане штанов сигареты нашли». Ва-а-аще! «Дениса с Сашкой вчера пацаны с соседнего района трамбонули. У нас с ними в два стрела за школой» Круть! «Андрюха с Лёхой вчера гопников из соседнего двора так отметелили…» Ва-А-аще, супер мега пупер! Я не говорю уже о попойках после которых в радиусе ста метров не найти ни одного не заблёванного уголка. Это вЫшак!

Такие уж мы – дети.

В один из пасмурных дней, сидя в офисе, я решил начать потихоньку начать набирать «покаяние». Стал печатать. Строчки не поддавались редакции и многие предложения были настолько сырыми, что с них разве что не капала вода. Напечатав пару страниц, я уехал домой, оставив тетрадь с сырьём на столе. Несколько дней не появлялся на работе, а когда приехал в офис встретил там Вадима – водителя особых поручений, работающего в нашей конторке.

– Вовка, это ты что ль о себе, – бросил Вадик указывая на мою рукопись.

К гадалке ходить не было нужды. Он, разумеется, листал тетрадь. Слово «листал» я употребил не случайно. Вадик был мужиком простым. Книг он не читал, газет тоже, а из журналов предпочитал глядеть на картинки, особенно если на них изображены тётки в бикини. Идеалом груди считал Анфису Чехову. Вот такой он Вадик.

– Что-то вроде, – поспешно отмахнулся я.

– Значит вампир? – лицо Вадика стало каменным.

Я даже побледнел. Остолбенев раскрыл рот. Посмотрел на Мишку, но он явно не знал чем мне помочь.

– Вот, блядь, ты Вовка фантазёр, – рассмеялся Вадик.

Только представьте. Ваш коллега по работе – вампир. Вы видитесь с ним, вместе работаете, порой выпиваете, ведёте ненавязчивый беседы о футболе, боксе и бабах. А тут оказывается, что он ещё и кровопивец. Бред полный. Хотя, положа руку на сердце, я посчитал Вадима дебилом. В тот момент мне казалось, что моё естество так очевидно и явно. Знаете, как с рваным носком. Приходишь в гости, а у тебя на носке маленькая, размером с горошину дырочка. И начинается. Я-то в таких случаях просто очень громогласно заявляю: «Да, что ж ты будешь делать?! Носок порвался!» На этом ставилась жирная точка. Однако видя, как товарищи начинают стыдливо пытаться закрыть «ранение» другим носком, лишь лукаво улыбался. Какое кому дело до маленькой дырочки? Её скорее всего ни кто и не заметил, но для человека это полное фиаско.

Подумаешь, коллега по работе немного странен. С кем не бывает? Но почему сразу – вампир? Так, паренёк с прибабахом, не более.

С работы я частенько возвращался пешком. В начале вдоль центрального проспекта, потом через парк и вот, он дом – милый дом. Полчаса ходьбы и здравствуйте родные пенаты.

Дату запомнил точно, 17 апреля 2008 года. Пошёл сквозь парк. Время не то чтобы позднее, шестой час. Шёл медленно, никуда не торопясь, по узкой безлюдной тропинке. Увидел в паре метров от дорожки лежащего в кустах мужичка. Не то чтобы какой-то уж особо грязный или рваный, каковыми обычно бывали мои доноры, просто пьяный в стельку. «М-да, неплохо пролетарий день проводит». Мне тут же вспомнилась старая как мир поговорка: «С утра выпил – вечером свободен». Но судя по мужичку, он пропьянствовал ещё и весь день. Подарок судьбы, тем более, что голод уже дал о себе знать и гнал ночью на охоту.

Аккуратно, чтобы не разбудить я подошёл к своему потенциальному донору. «Пьян в стельку», – со знанием дела поставил я неутешительный диагноз, который не мог меня не обрадовать. Не торопясь оттащил его подальше в кусты. Перемещение ни как не потревожило мужика. Казалось, на новом месте он заснул ещё крепче. Людей по близости не было и я осторожно «расчехлил» ручку. Закатал ему рукав и сделал аккуратный надрез на предплечье, чуть ниже локтя. Кровь тонкой струйкой побежала наружу. Неторопливо начал пить.

До сих пор не могу понять, как это произошло. Ещё несколько секунд назад мужик спал мертвецким сном, а тут встрепенулся, да так резко и завопил. Крик, ударив мне в лицо, отразился, разрезая пустоту парка. Представьте картину: он орёт, я с окровавленными губами смотрю на него и не знаю что делать.

– Убью суку!

Я бы Вам сейчас наплёл о том, как я просыпаюсь в холодном поту от этого жуткого крика, как не даёт мне уснуть совесть, как я раскаиваюсь в содеянном и, словно это было вчера, вижу налитые кровью глаза.

Его глаза…

Но это было б чистой воды ложью. Я не раскаиваюсь.

Не моё амплуа.

Уже не моё…

Всё как учили на фехтовании. Рука сама пошла по нужной траектории. Лезвие вошло глубоко в шею. Я даже толком не успел понять, что произошло. Мужик схватился за горло. Меж пальцев у него рекой хлынула кровь. Как он не пытался зажать рану, в отчаянной попытке удержать кровь в артерии, всё было тщетно. Жизнь уходила. Я сделал шаг назад, в недоумении и ужасе наблюдая за предсмертной агонией. В последний раз он захрипел и стал потихоньку осаживаться на землю. Жутко булькая, мужичок распластался в алой луже и затих, прекратив бессмысленные попытки уцепиться за ускользающий подол Её Величества – Жизни.

Вырвав «ручку» из шеи мужичка я сломя голову бросился бежать. Куда? Было не важно, но с детства в голову заложили правило: «Мой дом – моя крепость». В эту цитадель я и направлялся.

Уже дома понял, что перепачкался как свинья. Кровь была везде. Хотя это мелочи. Если вспомнить детские драки, то судя по тому каким, я возвращался домой, мне приходилось отработать полную смену на бойне. А тут, подумаешь, ну на штанах «весёлый» красный горошек, рукав куртки был испачкан, видимо, когда я вырывал ручку из шеи трупа. Меня трясло. Я мыл руки, но всё равно мне казалось, что они алые, что кровь забилась под ногти и в тонкий рисунок ладоней и не вымывается оттуда.

Говорят: «Сложно убить человека». Лгут. Проще пареной репы. Раз и всё. Не то что бы сложно. Скорее необычно. Сложно сделать сальто? Так-то, да. Особенно если у тебя ноги как спички, ты боишься разбить голову, свернуть шею или ещё чего-нибудь сломать, а самое главное, не знаешь, с чего начать. Вот тогда не просто, а невообразимо сложно. Тренировки с лёгкостью исправят это и научат даже до неприличия разжиревшую свинью совершать кульбиты. Как по мне, так полгода промывки мозгов и пацифист станет безжалостным маньяком. Прошу заметь, я пацифистом никогда не был.

К смерти надо быть готовым. Морально, физически, духовно. Словно на тех же самых тренировках. Стоит перед тобой мастер рукопашного боя и спрашивает, перед проведением приёма:

– Готов защищаться?

Ты, разумеется, киваешь. Потом следует удар, за ним боль и только после понимание, что ни к чему подобному ты готов не был.

Я готовил себя к тому, что кто-то из моих доноров может не выжить. Каждый день, наверное, с момента первой охоты, боялся, что, не сумев удержать ярость, могу кого-нибудь убить. Но тут совсем другое. Ярость не захлёстывала меня, не рвала своими хищными когтями. Мои действия были холодны и расчётливы. Может быть, разум чего-то и не понимал, но делал… и действия эти направленные и выверенные, вовсе не являлись случайным совпадением или несчастным случаем.

Я – убийца.

Потом немного поостыл, успокоился. Начал думать трезво и холодно. От этого стало только хуже.

– А если меня такого красивого кто-то видел? – начал рассуждать я вслух. – Там же мои отпечатки, следы и…

Обхватив голову обеими руками, захотелось провалиться сквозь землю или каким-то образом вырвать из памяти всё произошедшее. Забыть как страшный сон. Но образы продолжали вращаться в моей голове с бешеной скоростью. Может я и пересмотрел кучу боевиков и детективов… но оттуда помощи ждать не стоило.

Образы агонии не выходили у меня из головы, мешая сосредоточится на решении проблемы.

Кто мог помочь в этом деле? К кому я мог обратиться без опаски? А главное, у кого был самый большой опыт избавления от улик (в том числе, если уликой является труп)?

Пальцы быстро нашли в записной книжке нужный номер и нажали на кнопку «вызов».

Прошло несколько гудков, но трубку никто не снимал. Я уже начал волноваться, но немного упорства и из динамика раздался такой знакомый и такой долгожданный голос:

– Что на этот раз? – раздражённо спросил Давид.

Вопрос меня как-то сконфузил. По всей видимости, я его разбудил. У Давида не было особого желания беседовать со мной. К тому же я, не зная как начать разговор, только пыхтел в трубку.

– Так что стряслось?

– Беда… стряслась, – сбивчивый ответ, всё на что меня хватило.

– С тобой? – уже мягче спросил Давид.

Не знаю, может это прозвучит странно, но я тут же почувствовал облегчение. «Он точно поможет», – успокоил меня внутренний голос.

– Не со мной.

– А с кем?

– С донором.

– Совсем беда? – из голоса вампира исчезли усмешки и раздражения, говорил он с налётом сарказма, но совершенно серьёзно.

– Совсем, – подтвердил я.

Дальше началась своего рода игра в вопросы и ответы. Давид устроил мне настоящий блиц…

– Где ты?

– Дома.

– Донор далеко?

– Нет… да… не очень.

– Расстояние?

– Минут пять-десять.

– Точнее.

– В парке.

– Где именно?

– В кустах возле конюшен.

– Его видно с тропинок?

– Нет… наверное нет.

– Понятно. Как ты оказался дома?

На несколько секунд я запнулся. Вспомнив фразу из популярного советского кинофильма, решил неуместно пошутить:

– Стреляли.

– Кто стрелял?

Давид явно не понял шутки, однако совершенно не удивился обстоятельству возможной огневой перепалки.

– Это… пошутил я…

– Не удачное время. Как ты оказался дома?

– Я растерялся и… и оказался дома.

– Он там давно?

– Минут десять, может больше.

– Там училище есть возле парка, знаешь?

Я кивнул, Давид, словно, увидев мой жест продолжил:

– Отлично, через сколько ты сможешь там быть?

– Пять минут, – смело и ободрено ответил я.

– Жду тебя через двадцать минут. Переодеться только не забудь, – пренебрежительно бросил вампир. – Не задерживайся.

В трубке раздались гудки.

Самые невероятные мысли лезли ко мне в голову. Давид никогда не отличался импульсивностью, но этот телефонный разговор породил во мне кучу опасений. Передумал всё. Меня в парке могла ожидать не только помощь, но и наказание. Вплоть до того что меж аллеек появится ещё одно бездыханное тело. Я даже на какую-то секунду твёрдо решил повернуть назад, но… Давид достал бы меня из-под земли. Червячок может трепыхаться сколько угодно, но с крючка ему не соскочить. Я был на таком крючке.

Прошёл петляя к музыкальному училищу. Засел в кусты и стал ждать. Давид должен был появиться с минуты на минуту, но тут в кармане заиграл мобильник.

– Алло…

– Ну и видок у тебя.

Услышав такой задорный голос Давида, что-то внутри меня ёкнуло.

– Где ты?

– В отличие от тебя не в облезлых кустах, – сыронизировал вампир.

Подобный тон просто добивал меня. Зло сплюнув я пошёл ко входу в училище.

– Эй Чикатило, куда ты прёшься? – донёсся из динамика раздраженный голос Давида. – Внимательно слушай. Пойдёшь к донору. Близко не подходи. Остановись в метрах двадцати лицом к нему. Не хочу всю дохлятину в районе перешаривать.

Всё сделал как велено. Никакой импровизации.

– Хорошо… трубку не клади.

Стал ждать дальнейших указаний, но их не последовало. Ждал минут десять. Душа ушла в пятки, когда в глухое насаждение пошел дворник волоча за собой огромный мешок с прошлогодней листвой, ветками и прочим мусором.

Синий бушлат, грязные треники, сапоги, матерчатые перчатки, завершала образ оранжевая спортивная шапка натянутая по самые нельзя. По дороге он что-то подбирал, ворчал, кряхтел.

Я окончательно потерялся.

Что делать? Подбежать? Остановить мужичка? Что сказать? «Ты туда не ходи»? … Поздно… Ё-моё…

Наткнувшись на труп дворник стал резво вытряхивать из своего мешка мусор, после чего живо начал затрамбовывать в него мертвеца.

На упаковку покойничка Давиду потребовалась пара минут. Вампир начал медленно волочить скорбную ношу к выходу. Я хотел было ему помочь, но…

– Стоять! – зло процедил динамик, после чего послышались короткие гудки.

Оказывается Давид приехал на ржавенькой ГАЗели. Подтащив к ней мешок он одним движением ловким забросил его под тент, отряхнулся и сел в кабину.

Телефон снова зазвонил:

– Садись…

Быстро запрыгнул на пассажирское сиденье. Рядом уже лежали бушлат и шапка, так что если бы не растрепанные волосы и грязные треники вампир выглядел бы как всегда идеально.

Давид удостоил меня пренебрежительного взгляда и надавил на газ. Машина издав несколько громких выхлопов тронулась, качаясь на ухабах и выбоинах дороги (они в «F» омерзительные).

Ехали не долго. В нескольких километрах на юге протекала речушка. В детстве все мои знакомые ездили туда купаться. А я не ездил… плавать до сих пор не умею.

Апрель, явно не сезон для купания. Берега были пустыми и безлюдными.

/Могу конечно красочнее описать природу мест куда со всего Мира съезжаются туристы, но труп, который бросало по всему кузову, не позволял в полной мере насладиться красотой живописного края/

Съехали с дороги. Немного прокатились вдоль берега. Давид резко затормозил и вышел из машины.

Решил не проявлять инициативы и остался в салоне.

Вампир уже вытащил труп, когда я услышал:

– Принеси степлер из бардачка!

Принёс. Поймал себя на мысли, что это первая сказанная им фраза в которой не учувствовал мобильный оператор.

Запечатав края капронового мешка скобами вампир бросил тело в воду и траурный груз медленно двинулся вниз по течению.

Вернулись в машину. Давид решил не ехать в «F» чем серьёзно меня напугал. Я подумал, что следом по речушке поплывёт моё тельце.

– Куда едем?

Нарушение тишины далось не просто.

Давид ответил, что сейчас мы направляемся в «О», маленький химический городок в тридцати километрах от «F». На вопрос: «Зачем?», вампир не ответил.

Оказалось всё очень просто. ГАЗель осталась на одной из стоянок «О», а мы пересев на «девятку» вернулись в «F».

Продуманно до мелочей. Я не удержался от восхищений такой предосторожностью.

– Не первый день живу, – объяснил вампир.

– Не первый труп прячу, – улыбнулся я.

Это может показаться страшным, но настроение у меня было отменным. Такой груз с плеч. О покойном не думал, словно он действительно был всего лишь мусором, который Давид помог мне вывезти.

До города мы ехали молча. Сколько мне ещё всего предстояло узнать, сколькому научиться.

После того случая отношения с Давидом резко улучшились

«Друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Вот что значит настоящий, верный друг!»