Текст книги "История одного вампира: Покаяние (СИ)"
Автор книги: Кристофер Лотос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
– Забудь о дарах, – сурово произнёс вампир. – Неужели до сих пор не понял? Всему придётся учиться.
– Всему? Это чему?
– Навыки, о которых ты говоришь, дремлют в каждом, – всё тем же тоном продолжал он. – Твоя задача лишь пробудить их.
– В каждом вампире?
– В каждом живом существе, – поправил Давид. – Первобытные инстинкты есть в каждом, просто у современного человека они настолько притупились, что развить некоторые из них не представляется возможным.
– Я что-то не понимаю.
– У человека обоняние, а у собаки нюх, – лицо вампира расплылось в довольной усмешке. – Как? Чуешь разницу.
– Пока только обоняю, – растерянно пожал плечами я.
– Это только пока, – Давид добродушно улыбнулся.
В чём-то он был прав. Мы действительно потеряли многое, разучились жить с Миром в унисон, перестали чувствовать пульс планеты. Странно видеть, когда выезжаешь на природу с друзьями и люди не способны пройти без остановок трёх километров. Жалобы на тяжесть рюкзака, неровность и извилистость тропинки, зажравшихся комаров становятся невыносимы. На просьбу нарубить дров отвечают радостным согласием, но когда посмотришь на ничтожные потуги современного человека, становится жаль потомков и стыдно перед предками. Докатились. Эволюция превратилась в деградацию. Какой процент нынешней молодёжи сможет выжить, попав на необитаемый остров? Больше половины с голоду передохнут за пару недель. А заплутай они в тайге? Хорошо будет, если до холодов доживут. Опять же звери дикие. Кабан – это не декоративная свинка, его за ушком не почешешь.
– А ты значит чуешь?
– Можно сказать и так, – ухмыльнулся вампир. – По крайней мере, чтобы найти донора, мне GPS не нужен.
Я хотел было ещё что-то спросить, но Давид поднялся с кресла:
– Ночь сегодня выдалась не из лёгких, – демонстративно зевая, произнёс он. – Приятных снов.
Вот так просто закончить разговор? Но я не настаивал на его продолжении и без того слишком много информации за один вечер. Многое надо было обдумать, ведь всё то, что я считал догмами, на поверку оказалось мыльным пузырём. Вампиры едят человеческую пищу, не убивают людей, умирают от инсульта. Это уж слишком. Кучу вопросов я не успел задать, но времени у меня теперь действительно валом.
Надо было от всего отвлечься. Сон? Спать совсем не хотелось. Ещё бы, продрыхнуть двое суток. Организм вовремя напомнил, что даже вампиру необходимо есть. Коль уж я стал, в некотором роде, заложником кровососского гостеприимства, можно было чувствовать себя как дома. Без лишней скромности отправился на кухню. Вновь удивление. Всё как у людей. Ничего сверхъестественного. Довольно скромная кухонька. Простенько, но со вкусом. И не скажешь, что хозяин вечерами выкидывает в клубах кучу бабла на коньяк и прочие вкусности. Скорее можно подумать, что здесь живёт обычный заводской работяга-холостяк. Заглянул в холодильник. Ни одной банки с кровью, зато еды настоящее изобилие. Всё что душе угодно, от молока и сыра до чёрной икры и мидий.
– А вампиры неплохо живут, – присвистнул я.
Взяв пару сарделек и початый пакет сока, вернулся в зал. На поедание добытого ушла пара минут. Организм одобрительно проурчал, не двусмысленно намекая, что неплохо бы смолотить и пол головки сыра. Не дала природная скромность, напомнив пословицу: «Чувствуй себя как дома, но не забывай что ты в гостях».
Не включая свет, я вошёл в комнату, с которой несколько часов назад началась моя новая жизнь. На ощупь добрался до кровати. Подумал о хорошем и к моему удивлению почти сразу уснул.
УТРО ВЕЧЕРА НЕ МУДРЕНЕЕ
Как бы хотелось вспомнить, что мне снилось в то утро. Увы, не получается. Точно помню, что я просыпался. Вскакивал несколько раз, словно в воду падал, а потом выпрыгивал из неё, выталкивался наверх, садился на кровать, глубоко вдыхал и снова проваливался в чудесный мир сновидений. Даже примерно не помню, какие в моей голове тогда обитали виденья. Не кошмары это точно, страха не было, просыпался я не от него. Просто так надо было. Встрепенуться, для того чтобы снова уткнуться в подушку. Не знаю, сколько это продолжалось, прежде чем я окончательно понял: «Пора вставать». На этот раз с поисками одежды проблем возникло. Заснул одетым. Зато с поисками выхода возникла неувязка.
Выйдя в зал, увидел уже ставшую привычной для меня картину. Давид сидел в кресле. Судя по всему, проснулся он давно и уже успел одеться. Моментально закрыв и положив на полку книгу, которую читал, вампир обратился ко мне:
– День добрый.
Не помню, что он читал, но литература серьёзная, классику или философию. Впрочем, другого от него ожидать не приходилось. По крайней мере, Дарьи Донцовой у него на полках не наблюдалось.
– Добрый, – немного заспано произнёс я. – А сколько время?
– Около трёх, – бросил он и вышел из комнаты.
Шторы на окнах не давали понять, какое сейчас время суток. На этот раз я решил устроиться на диване и подождать, но организм мгновенно потребовал умыться и не только. Пока я занимался проблемами личной гигиены, Давид что-то делал на кухне. Меня до сих пор умиляли действия вампира: «Хозяйственный какой! Прям не скажешь что кровосос». Не успел я, как следует разместиться на диванчике как в комнату вошёл Давид. В руках у него был поднос, от которого так и тянуло вкусностями. Он подцепил кончиком носка маленький журнальный столик, на который поставил завтрак. Мой нос жадно втягивал терпкий кофейный аромат. Давид взял одну из чашек:
– Приятного аппетита, – негромко проговорил он, плавно опускаясь в кресло.
Отказываться «утром» от кофе означает проявить неуважение в первую очередь к себе, а пренебречь горячим бутербродами, тоже, что плюнуть самому себе в лицо. Поднос опустел минуты за три. Вдоволь насытившись, я посмотрел на Давида, который попивая маленькими глоточками кофе, всё это время пристально смотрел на меня.
– Наелся? – любезно спросил он.
– Ага, – одним большим глотком опустошив кружку, кивнул я.
Повисло неловкое молчание. Перекусил, пока вроде сыт, а надолго ли? Когда вновь проголодаюсь? Попытался рассчитать. Решил, что часа через четыре организм опять попросит жрать. Сам собой напрашивался другой вопрос: «Когда мне в следующий раз понадобится кровь?», но задать его я почему-то не решался. Давид моментально почувствовал мою нерешимость:
– Хотел что-то спросить?
Я озвучил свой вопрос.
– Тогда когда ты это почувствуешь… – прозвучал исчерпывающий ответ Давида. – Когда? Вопрос уже не ко мне.
Надо было разговорить Давида, а лучший способ для этого задать односложные вопросы, ответами на который могло стать «да» или «нет», ну или простые, вроде: «Кто взял Бастилию?». Но я опять напортачил:
– А сколько живут вампиры?
Нихрена себе простой вопросик.
– Не знаю, – пожал плечами Давид. – Я пока жив.
– А ты постарел?
Вот это уже ближе к теме.
– Вроде нет, – с сомнением ответил вампир. – Со стороны виднее, а так может чуть-чуть.
Тут он прав, со стороны действительно виднее. Вроде смотришься в зеркало, всё как всегда, а встречаешь знакомого и слышишь: «Ой, что-то ты сегодня какой-то помятый. Не выспался?» или наоборот «Отлично выглядишь. Стрижка очень тебе к лицу». А я может и не стригся вовсе, и даже двое суток патлы свои не расчёсывал, а тут на тебе, отлично выгляжу.
– А во сколько лет…
Давид резко оборвал меня, даже интонации стала агрессивной:
– Речь не обо мне. Тебе интересует как я жил или как тебе жить?
– А разве это не…
– Нет, – вновь оборвал вампир. – Твоя жизнь, тебе и решать!
Сказать по правде меня немного пугали такие резкие перемены настроения. Надо было срочно задать вопрос не связанный с его личностью, отстранённый, возможно даже глупый. Вот на это я мастак:
– А как можно убить вампира?
– О чьей смерти думаешь? – лукаво прищурился Давид, однако в голосе чувствовались нотки иронии.
– Пока только о своей, – улыбнулся я.
– Мы не так уж сильно отличаемся от людей, – пояснил вампир. – Разве что болевой порог у нас выше, а регенерация быстрее.
В тот момент для меня это было дико. Давид говорил о «нас» как о равных. Только теперь я понял, он относится ко мне как глупому, неопытному, взбалмошному, но все же – равному. Меня обуяло такое странное чувство. Не знаю, чего в нём было больше, гордости или страха? Одно знаю точно, оно было подобно эйфории. Я взмыл над миром, над мелочами жизни. Казалось, вот-вот и мне откроются тайны мироздания, которых уже коснулся их подушечками пальцев. Ещё одно дуновение ветерка и с я головой уйду в безбрежность вселенной. Всё то, о чём люди только могут догадываться, предполагать, фантазировать, тщетно пытаться исследовать, тратя на это месяцы, годы, десятилетия своей, такой хрупкой и короткой жизни, я постигну по праву естества, праву второго рождения. А что сделал-то? Ничего! Знания достанутся мне просто так. ПРОСТО ТАК!
– Просто так, – вслух произнёс я.
– Что? – не понял Давид.
– Почему именно я?! – это был даже не совсем вопрос, скорее порыв духа, всплеск эмоций.
Давид помолчал несколько секунд, потом как-то странно вздохнул и улыбаясь произнёс:
– Просто так…
…Нулевая слышимость. Только изредка в кромешной тишине я слышал его дыхание. Странно, но звук был очень отчётливым, словно дышал Давид в микрофон с эффектом реверберации. Потом услышал стук сердца. В начале своего, потом Давида, затем… Ещё чье-то? Я чувствовал пульс, знал каждую жилку на своём теле, слышал каждый капилляр. Стук сердце становился всё громче. Если бы я слышал его ушами, мои барабанные перепонки уже давно бы лопнули. Звук шёл прямо в мозг. Казалось мои рёбра, не выдержав такого натиска, сломаются как спички. Охватившая меня паника выжигала все внутренности. Ярость! Чистейший гнев. В этот миг хотелось рвать. Неистово убивая любого встретившегося мне на пути. А потом всё исчезло. Вообще всё. Я перестал существовать и мир вместе со мной. Описать это попросту невозможно. Сколько так продолжалось сказать трудно. Прошла пара секунд или пролетело несколько тысячелетий, перед тем как я начал возвращаться к реальности? Злость куда-то испарилась. Тело вновь принадлежало мне. Странно, но появилась отдышка, словно я пробежал несколько километров. Пелена, застилавшая взор, начала понемногу рассеиваться, позволяя вновь видеть окружающие предметы. Вместо ярости и злобы, на лице теперь красовалась гримаса недоумения.
– Бывает, – глядя на меня, кивнул Давид. – Поначалу бывает.
– Что? – прозвучал вполне ожидаемый вопрос.
– Меняется мышление, – пояснил Давид. – Обостряются инстинкты, расширяются грани возможностей.
Дальше было бесполезно расспрашивать. Всё было и так ясно. Я теперь не более чем дикое животное.
– А что будет, если не пить кровь? – собравшись немного с мыслями, спросил я.
– Приступ агрессии, – как всегда коротко ответил вампир. – Нечто похожее на то, что ты пережил сейчас.
– Ты говорил надо знать меру, а если…
Давид, не дав мне договорить, ответив на не озвученный вопрос:
– Приступ агрессии, – он повторил это тем же тоном, словно заранее записал этот ответ на диктофон и теперь давал мне слушать.
– Занятно.
– Очень, – весело засмеялся вампир.
Вот сейчас надо действовать. Я, набравшись наглости, заявил:
– Ну, куда сегодня идём?
Давид даже опешил от такого нахальства:
– Ты куда-то собрался?
– Вообще-то, да, – отступать некуда, теперь надо было идти до конца. – Думал немного прогуляться, вот надеялся, что ты составишь мне компанию… Ты как?
– Пожалуй, откажусь, – тактично ответил Давид. – Но думаю, ты не откажешься составить компанию мне.
Вот это удача, подумал я, а произнёс:
– Думаю, сумею отложить свои дела.
– Я рад… а пока давай я расскажу тебе о том, что тебе необходимо знать, – на его лице появилась добродушная ухмылка, – А то я скорее узнаю, сколько живут вампиры, чем дождусь от тебя правильных вопросов.
– Вот так бы сразу.
Меня немного коробили его столь частые перемены настроения, одновременно поражала выдержка и точность. Сочетание не сочетаемого. К тому же, я общаюсь с «человеком», который вполне мог быть моим дедом, а возможно и прадедом. Абсурд, конечно, выглядел Давид чуть старше меня, и всё же было в нём что-то такое, что заставляло ему верить.
– Тебе наверное нужно принять ванну? – заботливо поинтересовался Давид.
Я хотел было что-то ответить, но Давид прервал меня:
– Полотенце найдёшь сам, щётку возьмёшь зелёную.
Что тут скажешь? Пошёл принимать ванну. Бессмысленно рассказывать, как я это делать. Скажу только одно, ощущений была масса. Едва ванна набралась, как я вспомнил одно поверье, в котором описывалось, что нежить боится воды. Усмехнулся. Воду, текущую из крана даже с большой натяжкой нельзя назвать олицетворением жизни. Вот олицетворением хлора, ржавчины и холерной палочки, это наверняка, только ничего из перечисленного не несёт жизнь. Хорошенько помылся, почистил зубы. Вот это самое интересное. Я тогда минут десять провёл у зеркала разглядывая клыки. В тот момент мне даже показалось что они стали длиннее. Бредятина. Сейчас я это конечно понимаю, но тогда. Ещё пытался разглядеть в своём отражении Порождение Мрака, Дитя Тьмы, на худой конец упырька. Нет, в зеркале стоял я, а вовсе не граф Дракула. Тем более, что тот вообще в зеркалах не отражался, а я вот отражался. Обычный парень, такой же, как и неделю назад. Ничего нового.
Одевшись в то, что с лёгкой руки мне пожаловал Давид, я вышел в зал. Запах еды почувствовал ещё из ванны, но тут он просто сразил меня. На журнальном столике творилось настоящее изобилие. Всё очень простенько, но очень аппетитно. Я сев на пол, прямо напротив Давида, и стал внимательно изучать яства. Взгляд мой на мгновение остановился на графине с красной жидкостью.
– Это не кровь, – поясни Давид. – Вишня.
На этот раз я полностью убедился в том, что вампир читал меня как книгу, даже скорее не читал, а перечитывал. Что ж, уже начал к этому привыкать.
– Вот что у тебя хотел спросить, – накладывая себе в тарелку салат, начал я.
– Мне кажется, что ты до сих пор не понимаешь, кто ты теперь, – оборвал Давид. – Ты считаешь это приключением?
Я пожал плечами. Как ответить на то в чём ещё не разобрался? С одной стороны я отчётливо понимая, что назад пути у меня нет, с другой… хотя, это ложь. Осознание пришло намного позже. Да и как можно было что-то понять, когда понимать то нечего. Жил как жил. Разве что вчера пивнул пол бокала крови. Что, трагедия какая случилась? Я мог спьяну на спор ещё не того выпить, и не пол кружки, а целую. Всё события, произошедшие со мной за последнюю неделю, были невероятными, так что ничего удивительного в том, что я в них не верил. В своём состоянии не видел ни плюсов, ни минусов, а это означало, что ничего не поменялось. Логика! Против неё не попрёшь. Просто история. Как для большинства читателей эта книга и мне очень хотелось дочитать её до конца. Нынешняя концовка сказать по правде меня мало устраивает.
Чёрт! Каким же я был кретином?! Я же думал так о собственной жизни!
– Это нормально, – не дождавшись моего ответа, продолжал Давид. – Сам был таким же, конечно может не совсем, но… Мне казалось, что я избран для чего-то огромно, что я смогу изменить мир к лучшему.
Приятная неожиданность. Давид пошел со мной на откровенность. Пускай на маленькую, но это всё равно шаг вперёд.
– Сейчас не обо мне, – после небольшой паузы произнёс Давид. – С тобой… это пройдёт.
Я кивнул, наливая себе в кружку сок. Забегая вперёд, скажу, что Давид был прав и совсем скоро моё заблуждение рассеялось. Тогда мне на ум пришёл один очень хороший вопрос: «Зачем делать человека вампиром, если это не принесёт ничего хорошего ни ему, ни окружающим?» Странно так, одни «зачем» и «почему». А, правда, зачем людей делать вампирами?
– А зачем люди соглашаются ими становиться? – Давид отвечал вопросом на вопрос, постоянно делая непрозрачные намёки.
– Ты сказал, что если я откажусь мне…, – я прокряхтел, вывалив язык на бок, симулируя трагическую кончину.
Давид улыбнулся:
– Сам-то в это веришь?
Не верил. Только тогда начал понимать. Всё из-за жажды жизни. Только представить, вечно жить, не старея, не болея, обладать способностями, до которых далеко простым смертны, стать тем, кого Давид сквозь смех называл «Порождениями Ночи».
– Испугался, говоришь? – продолжал Давид, его тон с каждой секундой становился холоднее. – Неужели так страшно стало?
И тут в точку. Как овца на бойню пошёл. А чего я собственно попёрся с Давидом? Захотелось стать высшим существом, которое решает чужие судьбы, выбирая кому жить, а кому умереть? Нет, такого во мне нет, это уж точно. Ненавижу власть, даже когда необходимо руководить людьми я этого не делаю, стараясь дать им свободу действий. Тогда зачем мне всё это было нужно? Любопытство? Наверное, я в себе никогда не разберусь, только ещё сильней запутаюсь. Что сделано, то сделано. Ни к чему ворошить прошлое.
– Главное, что самому себе ты не врёшь, – одобрительно произнёс вампир. – Разумное существо не способно к самообману. Верно?
– Вернее некуда, – глухо отозвался я.
– Значит, договорились, – подвёл итог беседе Давид. – Предлагаю немного развеяться.
Не дождавшись моего ответа, он вышел в коридор, а через секунду вернулся, держа в руках пёстрый пакет.
– Одевайся, быстрее, – бросил Давид, возвращаясь в коридор.
– А то ты не любишь ждать? – крикнул я ему в след.
– Быстро учишься, – донеслось из прихожей.
ВЫХОД В «СВЕТ»
Первый раз за четверо суток я оказался на улице, и хотя два дня пронеслись более чем незаметно, мой организм с этим не согласился. Не могу сказать, что воздух в квартире Давида был каким-то спёртым, но он не шёл, ни в какое сравнение с вольным, уличным ветром. Я упивался им, наслаждаясь каждым вдохом. Писатель, безусловно, сравнит это чувство с озорством и задором лёгкого опьянения, а сам воздух с молодым красным вином. Но я к сожалению не литератор, да и вино красное не люблю. Вот пиво, это пожалуйста. Интересно, с вином можно сравнить резвый, дерзкий, полный прохлады и свежести ветер, а с пивом – нет. Это якобы дурной тон. Дудки. С чем хочу с тем и сравниваю. Так вот, на чём я остановился? Ах, да… воздух…
Лёгкий ветерок пьянил и освежал, словно светлое пиво. Звуки и запахи, витавшие вокруг меня, завораживали, унося сознания в неведомую даль. Сказать, что это было восхитительно, означает ничего не сказать. Казалось это незабываемо, великолепно, ночь наполнилась красками, мир словно ожил и бла, бла, бла… Ложь. Только у доморощенных писак всё так. В реальности даже намёка на это нет. Просто иначе. Как яичница. Те же яйца, на той же самой сковороде, с тем же маслом, но иначе. Может от того что желток не смешан с белком или другие специи, поджаристей он или наоборот, как бы там ни было это та же самая яичница, которую ешь каждое утро, и ничего возвышенного в ней НЕТ!
Гуляли молча. Вскоре я понял что находимся мы в северной части города. Окраины были не совсем благополучны, но север это отдельная история. В 90-х ночью даже таксисты не ездили в этот район. Жизнь то дороже. Конечно, сейчас немного улеглось, но бычья всё равно там валом.
Давид не говоря ни слова, шёл вперёд, неожиданно поворачивая в тёмные дворы и снова выходя на плохо, но по крайней мере, освященные улицы. Так продолжалось около получаса. Мне было интересно моё новое восприятие. Я понемногу стал привыкать к новому ощущению. Теперь оно казалось мне совершенно естественным. Самое интересное творилось со слухом и обонянием. Всё воспринятое словно раскладывались по полочкам, для каждого в мозгу образовалась своя ячейка. Так же происходит с людьми занимающимися музыкой. Вот я, слушаю песню и мне нравится мелодия, ритм, текст, а когда эту же песню слушает музыкант, он начинает слышать ноты. «Ага, – говорит он, – тональность ми-минор, играется она в четырёх четвертях с темпом примерно девяносто пять ударов в минуту…". Ну и так далее, дальше соло, партия клавиш, ритмический рисунок… куча всякой информации которую простой обыватель смотрящий MTV и слушающий Love Radio просто не поймёт. Извините за то, что я так подробно всё это рассказываю, просто мне очень хочется, чтобы Вы поняли, у вампиров нет способностей или умений которых нельзя достигнуть человеку. Например, слепые острее слышат, а глухие видят. У людей с больными ногами сильные руки, а человек, у которого по какой-то причине всего одна рука, способен сделать вещи, которые другой не сделает и при помощи двух. Это способ их выживания, без этого они погибнут. Так же и мы, вынуждены острее слышать, видеть, обонять, осязать, мыслить. Выбора у нас другого нет и не важно, хотим мы всего этого или…
Я, кажется, снова отвлекся…
Короче, народу нужно хлеба и зрелищ, истина она слишком скучна для обывателя. В фильмах только красивые грудастые актрисы, юноши с кубиками на прессе и бицепсами как у порядочного коня, из этого и рождаются агенты 007, Bat man’ы и прочие герои без страха и упрёка. Мне же всё это ни к чему, я говорю о себе, а не о румынском графе, и вообще: «Мне не нужен орден, я согласен на медаль».
– Эй, – Давид похлопал меня по плечу.
– Что? – я слегка вздрогнул от неожиданности.
– Как погляжу, ты чем-то увлёчён, – он легко улыбнулся.
Незнакомые ощущения просто таки переполняли меня. Я вслушивался в окружающий мир как в песни из только что вышедшего альбома любимой группы. Вот оно, чёрт возьми, подходящее сравнение. Как новый альбом любимой группы. Стиль, манера исполнения, жанр, всё выдержано, однако песни новые, интересные и всё-таки в каждой из них ты узнаёшь предыдущие работы этого коллектива. Ни лучше – ни хуже… просто другие песни. Здесь, то же самое.
Голова шла кругом. Мне нравилась новая вариация звучания мироздания. За те полчаса, что мы гуляли, моё мировосприятие заметно поменялось. Двадцать лет оно складывалось себе, складывалось, для того, чтобы вот так за тридцать минут измениться? Конечно, перемены ни в коем случае нельзя было назвать кардинальными, но и попросту не заметить их было невозможно. Давид задавал мне вопросы, а я был настолько растерян, что и не знал как отвечать. Значит, вопросы должен был задавать я:
– А много вообще вампиров?
– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами Давид.
Хотелось предложить провести перепись, но от этой шутки решил воздержаться.
– А в…?
По некоторым соображениям я бы не хотел называть город, откуда я родом и где как раз таки и происходили все описываемые мною действия. Это вовсе не соображения безопасности. Печатая эти строчки, я нахожусь от него на достаточно приличном расстоянии и в таком месте, где вряд ли мне что-то может угрожать. Впрочем, всё же есть чего опасаться.
Когда я писал эти строки в общей тетради, мне казалось, что они никогда не будут прочитаны. И вот теперь, я сидя за компьютером, слушая Dolphin"а перепечатываю своё «Покаяние». Самое сложное как мне кажется уже позади, но кто его знает, какой сюрприз приготовила мне судьба в очередной раз?
Говорят: «Надежда умирает последней, а предпоследним умирает надеющийся». Так что я надеюсь, скоро всё вернётся на круги своя…
Так кончался этот абзац в моей тетради. Теперь я знаю, что на круги своя ничего никогда уже не вернётся… об этом позже. Для условного обозначения свой город я буду называть «F». Ничего личного, просто эта глава у меня написана в общей тетради с Ferrari-F430 на обложке.
– Да, – бросил Давид. – В «F» есть вампиры.
– Сколько? – вновь спросил я.
– Достаточно, – усмехнулся Давид.
– Понятно, – кивнул я.
– И что же тебе понятно? – поинтересовался Давид.
– То, что их в «F» достаточно, – ответил я, сделав лёгкую паузу, добавил. – И расспросы на этом стоит окончить.
Повисло такое знакомое молчание. Давид, пристально посмотрев мне в глаза, произнёс:
– Приятно когда тебя понимают.
После этой фразы он словно потеряв ко мне всякий интерес, отправился дальше, мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Ну и хорошо, появилось время немного поразмыслить над сказанным. Теперь я знал на сто процентов: «Мы не одни!». К тому же Давид сказал, что в городе достаточно других вампиров, остальное уже было не важно. Вопросы напрашивались сами собой. Кто они? Как выглядят? Сколько им лет? Со всеми ли Давид знаком? С кем дружит, а с кем нет? Когда я с ними познакомлюсь? Если бы, я начал напрягать Давида всей этой чепухой, он наверняка бы в лучшем случае послал меня куда подальше, в худшем раскроил мне череп. Лично я выбрал бы первое…
На этом мозговой шторм оборвался.
– Пойдём!
«Чегой-то я начал залипать, – пронеслось у мня в голове. – Со спиртным, наверное, пора завязывать».
Я огляделся. Мы уже стояли возле подъезда, из которого около часа назад вышли. Благо с ориентированием на местности у меня было отлично, впрочем, как и с памятью. Небольшая растерянность, с которой я входил в подъезд, должна была скоро пройти.
Квартира располагалась на третьем этаже. Дальше как обычно, водные процедуры, чистка зубов. Странно, неужели вампиры бояться кариеса? Вдаваться в подробности не хотелось, запах во рту убивает и ладно, тоже польза. Пока я был занят вопросами личной гигиены, Давид заперся в своей комнате. Впрочем, запирался ли он там или нет, не знаю. Рвануть ручку двери на себя мне как-то в голову не приходило… а зря…
По крайней мере, холодильник был в моём полном распоряжении, и это не могло не радовать.
По идее, точнее по тетради здесь должна была начаться новая глава под названием «Какие ОНИ?», но… к чему эти формальности?
Набив брюхо я отправился в комнату, которую уже по праву считал своей. Самый лучший адвокат, которого можно для себя найти это ты сам, разумеется, если и обвинение выдвинуто будет тобой же. В ту ночь я за несколько часов сумел оправдать свой выбор. Странно… скорее даже страшно.
– Сколько же вреда я причиню людям? Сколько бед? А Давид? Сколько зла причинил он за полвека?…
Тут же в дело включился мой адвокат:
– Люди приносят друг другу не меньше вреда. Посмотри вокруг! Алкоголики, наркоманы, фашисты, просто отморозки, которые за мобильник средней паршивости убьют и фамилии не спросят. Вот они реальный вред для общества, их надо уничтожать…
Оказывается можно так увлечься поисками чужих пороков, что совершенно позабыть о своих собственных. О них-то мне и поспешила напомнить моя совесть:
– На себя-то посмотри, чмо в ботах. Уничтожать он кого-то собрался. Кто тебе право такое дал, дерьма ты кусок?
– Я могу стать лучше, – запротестовал разум. – Я могу самосовершенствоваться, могу стать человеком искусства, Творцом! Могу сделать Мир лучше…
Самое смешное, что тогда я верил в эту чепуху. Короче спорить сам с собой мог до бесконечности, но тут совесть привела довод с которым было сложно поспорить:
– «Мне казалось, что я избран для чего-то огромно, что я смогу изменить мир к лучшему», никого не напоминает?
Разумеется, это говорил мне Давид за несколько минут до нашей прогулки. Неужели чьё-то прошлое может стать моим будущим? Верить в это совсем не хотелось.
– Напоминает, – согласился разум. – Только Я не ОН! Понятно тебе?! Я сам вершу свою судьбу!
– Ой, батюшки, – засмеялась совесть. – Теперь уничтожитель устроился ещё на полставки вершителем. Неужели я сейчас действительно разговариваю с разумом?
Внезапно меня ударила волна воспоминаний. Бинго!
– А остальные? – парировал разум.
– Какие остальные? Ты их видел? – бросила совесть. – Откуда ты знаешь, что кроме вас в «F» ещё есть вампиры?
– Давид ведь сказал, что есть.
– Ошибаешься. Он сказал достаточно. С чего ты решил, что вас двоих не достаточно?
– Ну конечно, твои размышления выстроены на неоспоримых доводах! – ощетинился разум.
Кто бы знал, каких трудов мне стоило растащить этих двоих по углам. Порой мысли начинают жить своей жизнью. Возможно, я утрирую самобытность мыслей, но отрицать её тоже глупо. Начинаешь думать о каком-то человеке или предстоящем событии, не важно, приятно это тебе или нет, остановить мысли не получается. Они летят сами, прорабатывают различные варианты, действия, развития событий и невозможно просто сказать: «Хватит!», точнее возможно, только не поможет. Если не верите? Попробуйте не думать о любимой или любимом, которых потеряли или о недавно почившем родственнике или домашнем животном. Не так просто заполнить утрату. Мысли о них не прогнать. Каждая мелочь в голову будет лезть. Так что мысли они живые и жизнь у них своя собственная. Не надо удивляться, если видите человека, который разговаривает сам с собой. Это в некотором роде даже хорошо. Значит у него больше одного мнения на мир.
Верить в правоту совести мне совсем не хотелось. Откровенно говоря, первый месяц в новом обличии я жил лишь вопросами. Это далеко не значит, что после я получил на них ответы. Просто какое-то время спустя я больше не забивал себе голову ерундой.
Время было около пяти утра. Сон так и не удосужился ко мне явиться, как бы я не убеждал свой организм, что надо спать.
Из комнаты Давида донеслись звуки музыки. Мелодия была мне откуда-то знакома, только вот откуда ни как не мог вспомнить. Играла музыка совсем тихо, но я моментально узнал голос Бернеса. Не знаю почему, но мне очень захотелось послушать. Я вышел в зал и устроившись на диванчике стал наслаждаться мелодией. Проиграло около пяти шести песен, а потом всё стихло. До сих пор не понимаю, в тот момент я успокоился. Словно ребёнок, которого испугал страшный сон и он начал звать родителей лёжа в своей кроватке. Мать примчавшаяся на крик чада стала петь колыбельную. Голос мамы чудесным образом отогнал страхи, на душе стало спокойно, и малыш тихонько засопел. Вот и мне точно так же стало спокойно.
Вспоминая свои первые ночи после перемены, я ни как не могу понять, почему же не отправился к себе. Странно. У меня даже мысли такой не возникало. Я не понимал, для чего должен всё это время жить у вампира? Обычно мне приходится очень долго объяснять, зачем мне необходимо что-то сделать. Здесь же всё совершено иначе. Я не спрашивал, а Давид не отвечал. При этом мы оба знали – это необходимо. Правда в отличии от него я не понимал для чего?
Вернувшись в комнату, лёг на кровать. Заснул не сразу. Долго ворочался. В голове вертелось только одно слово «достаточно».
За то время пока Морфей заносил свой сонливый молот, голова начала работать в режиме «сумасшедшая фантазия». Создавалось впечатление, что каждое мгновение приносит новый образ. Я рос абсолютно нормальным подростком. Слушал тяжелую музыку, смотрел фильмы ужасов, играл в компьютерные игры, читал фантастику и фэнтези, изучал легенды и мифы разных стран… и что? Куда ни плюнь везде были вампиры. Порой такие одинаковые, порой совершенно разные. Где теперь найти правду? В зеркале? Что ж, тоже как вариант.
Я лежал в кровати совершенно запутавшийся. Вообще всё время становления мне не верилось, что я на самом деле вампир. Может это и глупо звучит, но я был вампиром, не верящим в собственное существование. Полный бред!
