Текст книги "История одного вампира: Покаяние (СИ)"
Автор книги: Кристофер Лотос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
ENMA AI
/С этим ником у меня произошёл один курьёзный случай. Так как я не особо понимаю его, изначально читал его как Emna. Но об Этом позже. Ошибку я обнаружил только в 2010 году, а познакомился с ней зимой 2008-го. Но об этом позже/
Постоянно путая, то ли Enma Ai, то ли Ai Enma. Это героиня какого-то анимэ. В переводе с японского что-то вроде адской девочки. Сам я этого мульта не смотрел, просто она мне так объяснила. Она…
Скучнее и неблагодарней зимней охоты может быть только зимняя рыбалка (просто терпеть не могу рыбалку вообще). А чем заняться в два часа ночи бродя по паркам, скверам и подворотням города? Читать? Сами-то пробовали читать при выключенном свете? (Про электронные книги я тогда не знал) Сами пробовали? А я чем лучше? Ну да, вижу лучше, но буквы один хрен видно плохо и приходится напрягать зрение, от чего всё удовольствие от книги улетучивается. Слушать музыку? Тоже не вариант. Можно конечно посмотреть кино (благо плейер позволяет), но этот омерзительный маленький экранчик… к тому же, держать его неудобно.
Выход нашёлся не сразу, точнее сразу, как только я установил на телефон mail agent. Скачал, настроил и давай трещать со всеми без умолку. Возраст, пол, место жительства особого значения не имели. В основном общался с людьми своего возраста, то есть от 18 до 23. Не знаю почему, но девушки более склонны к пустословию (и если пишешь им «Привет» они максимум примут тебя за дрочилу которому никто не даёт… но это лучше чем то, за кого тебя может принять парень), так что общался в основном с ними. Завязывал беседу со слов: «Извини, если отвлекаю, просто очень скучно. Не против пообщаться?»
Никаких разводов. Честные вопросы, честные ответы (по крайней мере, с моей стороны). Мог не договаривать, но не лгать. Если у меня спрашивали, чем я занимаюсь, отвечал: «Гуляю в парке». А на вполне логичный вопрос: «Чего ты там делаешь в два часа ночи?» Сообщал: «Организму необходим свежий воздух». Заметьте, я не говорил, что гуляю потому, что мне нужен свежий воздух, лишь выдавал информацию, которая доказана клиническими исследованиями. Как в случае с девушками:
– А ты мне изменял?
– Раз десять, – честно отвечаю я.
Они, конечно, недовольно фыркают, отворачиваются, обижаются, но вскоре это проходит. Хотя особенно тупые повторяют попытки:
– А если честно?
– Дуратские у тебя вопросы, – констатирую я.
– Ты можешь ответить?
– Нет, – говорю я.
– Почему? – не унимались мои пассии.
– Потому, что я уже ответил! Ответ – НЕТ!
– Значит, не изменял, – радостно улыбается смазливенькая мордашка.
– Глупенькая, – саркастично усмехаюсь я.
Констатация её интеллектуального развития устраивала милашку на столько, что она тут же лезет целоваться. Может я и мразь, но ей не солгал, чувств своих не скрывал, а по чему ехидно улыбался? Потому что дуры они все непроходимые…
Простите, опять я пропагандирую разврат и половую дискриминацию. Вернемся к mail agent"у…
Порой говорил открыто: «Ищу жертву», разумеется, добавляя в конце смайлик. Из этой чистейшей правды вырастали интересные дискуссии о маньяках, жестокости и психических отклонениях современного общества. Так продолжалось до тех пор, пока однажды я не завязал беседу с одной очень интересной особой…
Пишу сейчас эти строчки и понимаю, что больше двух лет о ней ничего не знаю. Мы общались только по чату, но я так к ней прикипел. Она для меня стала родной (и это тогда когда весь МИР стал мне чужим). Мы разговаривали и я понимал: «Если существуют мерзкие порождения ночи, должны же быть и чистые творения света!». Enma Ai была этим ангелом.
Из сотни… тысяч ников в агенте меня потянуло именно к ней, а она в свою очередь ответила. Видать сама судьба свела нас. Когда мне казалось, что вокруг только грязь, она доказывала обратное своей глупостью, наивностью и чистотой.
Её зовут Катя, тогда ей было девятнадцать лет (а мне двадцать). Живёт в столице нашей родины, учится в каком-то университете, это не столь важно. Вот и всё что я знаю о своём ангеле.
Гулял в парке в поисках донора. Зима, холод, снег летит в глаза… а никуда не деться, голод то вот он, совсем близко подступил. Сел на лавку, достал телефон и написал ей свое простое:
– Привет. Не отвлекаю?
– Нет.
И понеслось… как дела? чем занимаешься? и прочее, прочее…
Стали общаться. Я писал только вечером, после пяти. Так прошла неделя. Потом, разговор зашёл о вампирах. Совершенно случайно я воспользовался стандартным агентовским смайликом «вампирчиком». Дальше слово за слово и вдруг:
– А они на самом деле хорошие.
Это заявление меня просто убило:
– С чего ты так решила?
– Просто хорошие.
– Ты и вправду в них веришь??
– Да.
– А если я скажу, что я – вампир?
Сейчас не помню, что она ответила, но я дал ей ссылку на сайт proza.ru. Тогда на нём была лишь глава «Немного о себе» остальное я рассказал ей в переписке. Всё без утайки. Где живу, кем работаю, чем занимаюсь. Позже рассказал о Давиде и Сандре… вот только Ник почему-то даже для меня был запретной темой. Возможно, если судьбе будет угодно свести нас вновь, она прочитает это «Покаяние» и многое поймёт. О многом умалчивал. Не потому, что не доверял ей, а потому что оберегал. Если бы я мог объяснить свои чувства к ней, Вы бы поняли. Многое из моей жизни просто травмировало бы её. Катя переживала за меня, волновалась искренне, и я отвечал ей. Каждый день она спрашивала, покушал ли я. При этом ощущая её содрогание от этих слов. Сложно объяснить. Иногда я чувствовал её. Переживания, грозящую опасность, какие-то всплески эмоций. Это называют парапсихологией. Не могу объяснить, не в состоянии доказать, но знаю и чувствую наверняка. Из дальнейших разговоров понял, что с ней происходило нечто подобное. Я попадал в щекотливую ситуацию, а выходя на охоту, читал от неё сообщения типа: «Что с тобой? У меня плохое предчувствие». Порой мне казалось, что её таланты превосходят мои… а она человек.
Миру нужны подобные ей. Светлые, чистые, непорочные, чтобы бороться грязью и тьмою. Это я не про себя, точнее не только про себя. В свете событий последних двух лет моей жизни я уверено могу сказать: «Не вампиры, а люди являются разрушителями МИРА!»
Строки, которые писала Катя, светились добром и любовью ко всему живому. Они были преисполнены добродетелью. Но однажды я понял, что она споткнулась…
Я хотел отсрочить этот разговор. Надеялся, что его никогда не будет. Она рано или поздно попросила бы меня об этом, слишком велико искушение вечной (или почти вечной, по крайней мере, очень долгой) жизнью. Впрочем, даже сильно захоти, я не смог бы ей помочь. Давид так и не поведал мне тонкости перемены. Странно, она не боялась меня. Зная некоторые мои деяния, она должна была тут же сжечь все мосты. Всю до конца Катя отдавала себя людям, а они платили ей чёрной неблагодарностью, но это казалось, её не волновало.
– Зачем тебе все эти убогие? – спросил как то я, слушая рассказ о том, как она провела ещё один день в труде и добродетели.
– Я не могу иначе.
Можно сказать, что я платонически полюбил эту милую девочку. Разница всего лишь в год жизни, но для меня она была ребёнком, непорочным дитя.
Всё. На этом остановлюсь…
УМА НЕТ – СЧИТАЙ КАЛЕКА
Весна идёт, весне дорогу. Ну, а пока она не дошла, я успел ещё много чего начудить. Например, снова начал донимать Давида своими вопросами. Не живётся мне легко, всё приходится усложнять. Терпение никакого, спесь молодецкая бурлит.
Думал, мы с ним раньше ссорились, но это были только цветочки, в середине февраля начались ягодки (как показало время ягодки недозревшие). Поспели таки к концу зимы.
Ему зачем-то понадобилось со мной встретиться. По голосу Давид догадался, что я, как бы это помягче выразится, не кондиция, однако он настоял. Удивительно. Я был в дрова. Мы с Мишкой зашли в наше любимое кафе, в одном из бизнес-центров «F» и немного покутили. Потом звонок Давида.
Сказал Мишке, что мне надо отойти по кое-каким срочным делам. Он всё понял (я не посвящал его в вампирские дрязги) и мы покинули кафе. Договорились встретиться через два часа в каком-то клубе. Разница лишь в том, что он поехал тусить, а я немного погуляв, вернулся в кафе.
Не помню, что мне говорил Давид. Видимо что-то столь малозначительное и я решил его не слушать. Потом шагнул ещё дальше и стал перебивать. Он этого чертовски не любит. Я хотел ответов немедленно. «Вина красного и девку рыжую!» Что поделать с алкашом?
– С каких это пор я тебе что-то должен?
– С тех самых, – я побил себя кулаком в грудь. – Кто я теперь?!
– А кем ты был? – усмехнулся вампир. – Такой же жалкой мразью и пьянью. Так что, ничего я с тобой не делал. И ничем не обязан.
– Пошёл нахуй! – вспылил я, поднимаясь из-за стола.
– Ты жалок, – насмешливо бросил Давид.
Я развернулся, опёрся кулаками о стол и глядя в ледяные глаза вампира процедил:
– А ты?
– Я по крайней мере не…
Он знал меня, знал чем подцепить и…
Больно. Вдруг стало чертовски больно. Ярость заискрилась в венах. Я весь горел. Кровь начала кипеть. «Успокойся, – твердил я сам себе. – Не нервничай. Дыши глубже. Всё пройдёт». Тщетно. Ярость пожирала меня живьём, съедала без остатка. Уже совсем близко…
Давид видел, что происходит со мной, видел в каком я состоянии, но назло продолжал говорить, наслаждаясь тем, как его яд пожирает моё тело. Он говорил ровно, дерзко. Знал куда бить и бил угрызениями, оставшейся в пьяном теле, совести.
– Заткнись! – гневно закричал я, закрыв уши ладонями.
«Ничтожество!» – прозвучал в моей голове шёпот Давида.
Последний кирпичик выпал из стены, сдерживающей мою ярость. Потеряв над собой контроль, я неистово бросился на вампира.
Не знаю, что у меня заболело первым? Наверное, шея (хотя это не истина в последней инстанции). В голове всё перемешалось, а когда сознание ко мне вернулось, у меня болело всё. Шея кстати болела сильнее всего. Выпучив и без того не маленькие глаза, я жадно хватал ртом воздух и никак не мог надышаться. Такой, сумасшедший карась, занимающийся на полу аэробикой. Жутко болели рёбра. С правым боком чуть лучше, я его не чувствовал вообще. В одном уверен точно, спина болела от того, что я пару секунд назад разнёс ею стол.
Вокруг уже суетились официантки. С минуты на минуту должна была подоспеть кавалерия с нижних этажей бизнес-центра. Давид, сунув девушкам несколько вечнозелёных купюр и спокойно произнес:
– Простите моего друга, он немного перебрал.
Глаза девчонок округлились. Они знали меня достаточно хорошо, чтобы не поверить Давиду.
– Всё отлично, – с трудом поднимаясь на ноги, проскрипел я, словно старая антресоль. – Оступился.
Конечно, девчонки прекрасно видели как моя ста килограммовая, двухметровая туша взмыла воздух и разнесла часть обстановки. Оступиться так не получится даже если очень захотеть.
– Не на что здесь смотреть, – глядя на официанток, холодно произнёс вампир.
Однако девчонки и не думали уходить. Должно быть, им казалось, что на их глазах разворачивается новое реалити-шоу, почище «Дома 2». Пропустить подобное они просто не могли.
– Принесите соку! – рыкнул Давид, приводя зевак в чувства.
– Какой? – на автомате, спросила одна из официанток.
На лице Давида вздулись вены, он недобро вздохнул:
– Любой, – проскрежетал вампир.
Девчонки тут же всё поняли и спешно ретировались к барной стойке.
– Только не грейпфрутовый! – поднявшись, бросил я.
Полёт с приземлением, не только остудил меня. Я протрезвел моментом. От удара хмель словно вышибло из организма.
– Я готов к конструктивному диалогу.
На эту реплику Давид ответил одобрительной улыбкой и предложил сесть за соседний столик. Пока мы усаживались и делали заказ девчонки объяснили подоспевшей кавалерии, что никаких буйнопомешанных тут нет, что кто-то просто ошибся вызвав их.
– Ты иногда переходишь рамки дозволенного, – начал Давид, едва опустившись на стул.
– Догадываюсь, – потирая шею натужно, согласился я.
Повисло неуютное молчание. Мои и без того расшатанные нервы не выдержали бы очередной партии в «гляделки».
– Долго будем молчать? – не вытерпел я.
– Говори, – лицо вампира расплылось в довольной ухмылке.
– Кто мы такие?
– Вампиры, – рассмеялся Давид. – Вампиры – дети ночи, демоны, посланцы тьмы…
– Послать бы тебя, – фыркнул я. – Давай серьёзно.
– Думаешь я шучу? – лукаво спросил Давид.
– Уверен.
– На-пра-сно, – отрывисто, смакуя каждый слог произнёс вампир. – Всё зависит от того как ты на это посмотришь.
– А как на это смотришь ты?
– Объективно, – сухо ответил Давид. – Ответ устроит?
– Объясни.
– И объяснять, в общем-то, нечего, – неторопливо начал Давид. – Как посмотришь на вопрос таким, будет ответ.
– Всё завит от веры? – рассмеялся я.
– Верно, – согласился вампир.
– Я это уже слышал. Придумай, что-нибудь новенькое.
– Всё новенькое, хорошо забытое старенькое, – приторно ласково произнёс Давид. – Вот человек по твоему произошёл от обезьяны или люди потомки Адама и Евы?
– Некоторые явно от обезьян, – пошутил я.
– Видишь, вопрос веры рождает два различных лагеря. Если скажешь, что ты сан Адама, так тому и быть. Тогда ищи истоки в религии. Решишь, что ты произошёл от обезьяны, ищи предков в зоопарке. Понимаешь? Спасибо…
Вампир поблагодарил официантку, принесшую нам сок.
– Что-нибудь ещё при…
– Нет спасибо, – оборвал её Давид.
Дождавшись пока девушка отойдёт, вампир посмотрел на меня, но понимания во взгляде не нашёл:
– Хорошо, – продолжил он. – Представим, что ты порождение Мрака, тогда следует начать поиски во Тьме.
– Там хрен чего найдёшь, – иронично заметил я.
– Отлично, одну версию отбросили. Начинаем поиски заново.
– Откуда?
– Тебе решать, во что ты веришь, – безучастно произнёс вампир.
– Помимо слуг сатаны ещё версии есть?
– Разумеется, – одобрительно кивнул Давид. – Допустим мы потомки древней цивилизации. Вот уже загадка для историков. А вдруг мы пришельцы с других планет? Пожалуйста, головоломка уфологам. Порождения иных реальностей? Это к экстрасенсам и прочей мракобесие. Но в одном все они сходятся…
– В том, что нас надо убивать, – окончил я.
– В яблочко, – согласился Давид. – Разница лишь в том, что одни ещё попытаются нас исследовать, а потом убьют. Хотя вполне могут довольствоваться и изучениями трупов. Правда, это не так интересно.
– Неужели только этим?
– Конечно, нет! Ещё разными будут средства умерщвления. Одни вобьют тебе в сердце кол, а другие сожгут напалмом.
Давида явно забавлял этот разговор. Словно он испытывал неописуемый восторг, представляя себя на разделочном столе.
Мне явно не доставляли эти картины удовольствия. Видеть свои органы аккуратно разложенные по баночкам. Не самое приятное зрелище. Фантазия у меня будь здоров.
– Всё зависит от веры, – вырываясь из мира собственных грёз, едва слышно произнёс я.
– Абсолютно! – подтвердил Давид, продолжая свою лекцию. – Вот сатанисты… от великого ума ты думаешь, они на кладбище кошек режут?
– Нет, – рассмеялся я. – Скорее от великого его отсутствия.
– Хоть в чём-то мы с тобой согласны.
– А во что ты веришь? – поинтересовался я.
Давид помолчал. Потом сокрушённо посмотрел на меня:
– Когда ты заведёшь свою голову?
Я только пожал плечами.
– Ник говорил примерно тоже самое.
– В этом он прав…
– А в остальном? – бестактно перебил я.
– У него достаточно живой и подвижный разум, но в некоторых вопросах он консервативен до нельзя.
– Ты вовсе не историк, – лукаво прищурясь начал я. – И на уфолога ты не похож.
– Отлично, – честно похвалил Давид. – Логика развивает, давай, ещё шажок. Почему ты так решил?
– По порядку?
– Конечно.
– Начнём с историков, – и я стал рассуждать вслух. – Если мы древняя цивилизация, то у вампиров должно было быть своё государство или хотя бы город. Но на территории «F» ничего подобного обнаружено не было и раскопок никаких масштабных не ведётся… вроде. С какой стати тебе тогда околачиваться тут? Дома у тебя я был. Ни географических карт с пометками, ни древних фолиантов, ни лопат… или что там ещё для раскопок надо? Короче, копание явно не твой конёк.
– Отлично, – согласился вампир. – Теперь об уфологах.
– Видя твою ухмылку и зная тебя, – я рассмеялся. – Ты не настолько выжил из ума, чтобы искать сородичей в туманности Андромеды. Решил, что я действительно о тебе такого плохого мнения?
– Мило, – вновь согласился вампир. – Тогда кто я?
– Религию мы тоже отметаем, слишком уж ты любишь научный подход. Ответ связан с эволюцией или мутацией?
– Хочешь сказать, что мы мутанты?
– Я нет. А ты?
– Ты не далеко ушёл от истины, – после небольшой паузы заговорил Давид. – Если говорить грубо, пуска будет так. Мы действительно меняемся, но это больше чем эволюция или мутация.
– Как это?
– Попробуй поразмыслить над этим на досуге, – посоветовал вампир. – Считай это своим домашним заданием.
Ещё какое-то время мы говорили о тонкостях природы и исследованиях Линнея и Дарвина. Вскоре Давид откланялся со словами: «Как найдёшь ответы, скажешь».
Мутанты? Ещё лучше. Что дальше? У меня так постоянно, когда кажется, что хуже уже быть не может, вот оно… на те… и я понимаю «МОЖЕТ!». Как любит говаривать мой товарищ: «Вот так всегда, всем хуй… мне два». Просто проклятие какое-то. Вампиров называют проклятыми. Меня смело можно было именовать МЕГА проклятый.
Никаким мутантом я себя не считал. Две руки, две ноги, одна голова (голод не в счёт). Пожалуй, моё представление о мутантах основывалось только на компьютерных играх и фильмах ужаса, но в школе мы не проходили мутационную теорию Коржинского… или проходили? Впрочем, с моими посещениями занятий, даже если бы в школе твердили о мутациях на каждом втором уроке, я вполне мог это пропустить. Зато точно помню, что учителя, после каждого похода за детьми в курилку, рассказывали о том, какие у нас должны родиться зелёные дети.
Сейчас чувствую себя абсолютно нормальным и мне до одного места, что считают остальные.
Ник мог причислять себя к потомкам древней цивилизации. Давид к вершине пищевой цепочки или великому орудию эволюции. Сандра, вечно молода, единственная в своём роде. А я?
Саша смотрела на меня с завистью. Давид с интересом. Ник с недоверием. В зеркале же я видел вполне нормального парня. Работа, отдых, пьянки, гулянки, встречи с девушками, посиделки в e-net’е. Ничего необычного. Разве что происходило всё это в основном ночью.
Всё очень просто. Я – сова!
Ни слова о летучих мышах!
ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ
После нашего разговора с Давидом я стал все чаще замечать, что люди мне чужие. Ни сказать, чтобы уж совсем, но это явно не… Бля! Вот сидите вы в компании украинца и белоруса. Вроде братья славяне, вроде жили в одной стране лет двадцать назад. Менталитет ужасно похожий, но разговариваете вы на разных языках. Сидишь, смотришь, слушаешь и думаешь: «Во они как слова коверкают». И так во всём.
Я смотрел на людей и думал: «Это я животное? Ну уж дудки. Это вы выродки». Начал вспоминать себя раньше, до перемены. Конечно, не всё так плачевно, но не далеко ушёл.
В начале марта понял, что у вампиров растут не только волосы и ногти, но и живот с жопой. Надо было начинать их срочно сгонять. Стал строить режим дня (для меня любой порядок – пытка). Подобрал всё так, чтобы ничего не напрягало (хотя само понимание, что всё твои действия расписаны и нет места творческому всплеску, меня угнетало). Утро начиналось в 15:00. Пока проснусь, приму душ, посижу, поработаю, уже 18 часов, пора было выдвигаться в ночь. Там была моя жизнь. Веселье, тусовки, пьянки, гулянки, охота. В пять утра, прямо на рассвете, я пробегал по парку 8—9 километров и домой спать.
Не сильно радостная жизнь. Хотя с приездом Мишки она заметно раскрасилась, наполняясь хоть каким-то смыслом. Это он впервые затащил меня в солярий. Я не решался туда идти по двум причинам. Во-первых – не знал, как на меня подействует ультрафиолет. На этот мой вопрос Давид только рассмеялся. Второй причиной был (искал более литературное слово, не нашёл) стрём. «Как-то это по пидорски в солярий ходить», – сказал мне Митрий. Но когда мне всё же удалось его туда затащить и я увидел на нём специально надетые для процедуры загара стринги… вот это номер.
– Кроме твоих труселей, тут больше ничего пидорского нет, – сквозь смех выдавил тогда я.
За зиму действительно побледнел на столько, что начал отдавать синевой. Пробовал автозагар. Пошёл пятнами. Решил больше никогда не прикасаться к каталогам косметики.
К моему удивлению солярий оказался вовсе не грилем для вампиров, а величайшим изобретением маскировки. Правда первые сеансы принесли раздражение, покраснение и зуд. Поначалу несколько раз обгорал (в отличие от термальных ожогов, которые исчезали за сутки, краснота сходила дня три). Начал с трёх минут, а через пару месяцев спокойно мог проваляться там двадцать. Не знаю, может только мне одному можно ходить в солярий? Что ж, тогда другим не завидую. Настроение после этой незатейливой процедуры улучшается капитально.
Кожа через месяц приобрела здоровый, человеческий оттенок, живот начал втягиваться, жопа таяла на глазах. Чертовски хорошо иметь друга спортсмена.
Мишка стал для меня лучиком света, воплощением дня, олицетворением Солнца. От него я, по мере возможности, старался ничего не утаивать. Дружба великое чувство. Даже между такими разными персонажами как мы. И речь вовсе не о том, что я – вампир, а он – человек. Мы действительно были разными во всём.
Он с интересом выспрашивал о вампирах, о моих возможностях, о том, что я вижу, что чувствую, какого это? Во многом по этим расспросам я и пишу это покаяние.
Мишка был моим стражем, охраняющим меня от самого себя, сдерживая моё раздолбайство и лень, Enma Ai – сдерживала мою агрессию к окружающему миру.
Без них я б наверное умер.
Ах, да… весеннее равноденствие. Этот день у древних считался отсчётом нового года. Холод и Тьма отступали. Теперь каждый день должен становиться длиннее, светлее, теплее. Короче вампиру становится невыносимо жить и так получилось, что в этот скорбный день мне исполнялся двадцать один год.
Знаете, в детстве это какая-то радость. День рожденье, Новый год, Рождество, эти праздники приносят счастье, их ты ждёшь в предвкушении магии. Не помню, сколько мне было лет, четырнадцать, наверное, когда я ехал в троллейбусе и разговаривал с товарищем по поводу того где и как будем отмечать Новый год. Все подготовительные формальности были соблюдены. Осталось только докупить какие-то продукты.
Тут, поймал себя на мысли, что уже 31 декабря, а никакого восторга от предвкушения праздника я не испытываю. Просто готовимся к очередной разгульной попойке, ничего более. Магия испарилась, осталась лишь рутина приготовлений.
Весеннее равноденствие – мой день рождение. Так не хотелось видеть эту кучу ненавистных, знакомых до боли в печени рож, не хотелось слушать слова поздравлений, не хотелось читать бесконечные SMS. Пришла в голову мысль сбежать куда-нибудь подальше. Собрал не хитрый скарб и на пару дней двинулся, куда глаза глядели. Мне по-прежнему был нужен дневной приют. Давид рассказывал мне о том, как он выезжает за город на охоту. Вот и попробую развеяться. Там меня никто не знал, прятаться не от кого и с выбором доноров было раздолье.
Так и сделал. Дождался вечера, пришёл на вокзал, сел на поезд. С пунктом назначения определился на месте. Рванул в соседнюю область, покорять тамошний центр. Дорога заняла часов пять. Вышел на вокзале очень ранним утром. На столбе прочитал объявление: «Квартиры на сутки и более». Позвонил по предложенному номеру. Быстро договорился о съёме двухкомнатной квартиры на трое суток.
Поймал такси, назвал адрес и через пятнадцать минут уже был на месте. Из рук мордатой хозяйки, или кем там она являлась, получил ключи, разумеется, в обмен на деньги и перепись паспортных данных.
Квартирка не блеск, но всё необходимое для жизни (два одеяла которые я приладил к окну в комнате, и холодильник, который тут де наполнился креветками и пивом) там было. Достал ноутбук, подключил к нему телефон, нашёл сеть и позалипав пару часов во всемирной паутине, лёг спать. Мне предстояли великие свершения.
Не стану утруждать Вас повествованиями о том, как и чем я занимался. Сразу к охоте, которая изменила меня.
К тому времени я уже понял, что кровь, потребляемая из донора напрямую гораздо «питательней» (после неё голод наступал не так скоро). Как не противно было пить из жертв, а приходилось. Впрочем, если вспомнить мой первый опыт, у меня это отлично получалось. Я долго не мог перейти на подобный вид питания, но со временем не только свыкся, но и практически не испытывал от сего действа отвращения. Конечно, порой попадались доноры, от которых смердело как из сточных канав, но это уже частности.
Мне хотелось праздника и я всенепременно должен был его себя устроить. Предвкушение вседозволенности щекотало нервы. Я уже ощущал, что-то «ЭДАКОЕ», правда, пока не представлял что именно.
Квартиру покинул около семи. Пока погулял по городу, пока посмотрел достопримечательности, пока в кафе поужинал, уже стемнело. В своём бессмысленно путешествии я успел приметить несколько подходящих для охоты мест. Одно из них было вроде так излюбленного мною парка. Правда, этот был раза в три меньше. Ну, что уж поделаешь? В тесноте, да не в обиде. Там и решил обосноваться, сойдя с тропы сел на пенёк в непроглядном мраке деревьев.
Может это будет глупо звучать, но после того как я начал использовать нож, вместо шприца, мои карманы пополнились перекисью и йодом. Так, на всякий случай. Как Вы должно быть поняли, ни о каком рецепте Давидова «лекарства» и речи идти не могло. Скрытный кровосос до жути. Вот и приходилось обходиться подручными средствами традиционной медицины.
Минут через сорок я почувствовал приближающегося путника. Скрыл лицо воротником водолазки и стал и стал ждать. Из-за поворота вышла молодая симпатичная девушка лет двадцати-двадцати пяти. Огненно рыжие волосы прямо таки светились в ночи. Цокая каблуками, она быстрым шагом направлялась ко мне. Я уже приготовился к броску, как она неожиданно остановилась. На какое-то мгновение мне показалось, что рыжая девица почувствовала меня (увидеть меня было практически невозможно). Пару секунд она переминалась с ноги на ногу, не решаясь идти дальше. До девицы было метров двадцать. В книгах и фильмах вампиры преодолевают подобные расстояния за считанные мгновения (в них и один бравый вояка в пух и прах разносит несколько террористических организаций, пару враждебно настроенных армий стран третьего мира, и целуя пересохшими, окровавленными губами пышногрудую красотку попирает пятой Мировое Зло), в реальности на это требуется секунды три. За это время даже заторможенный даун наделает столько шуму. Мне он был ни к чему. Рядом я ни кого не чувствовал, но… ключевое слово здесь «вроде». И тут, дураку повезло. Оказывается, девушка не решалась срезать дорогу, пройдя по укрытой кромешной тьмой тропинке в метрах десяти от меня. Это продолжалось не больше минуты, но мне эти секунды показались вечностью. Наконец она сделала шаг во мрак.
А Вы говорите женская интуиция.
Я не любил бить женщин, наверное, поэтому и их не бил (ну… может только пару раз ударил… исключительно за дело и в воспитательных целях). Не знаю, откуда во мне проснулась эта лютость? Пёр как танк, по грязи, сквозь бурелом. Она услышала моё приближение и вздрогнула. Уж не знаю, что она хотела делать? Кричать не стала. Только тихонько взвизгнула. Я, преодолел оставшиеся пару метров, хладнокровно нанёс сокрушительный удар девушке в челюсть. Такого барышня точно не ожидала, по-видимому, искренне надеясь, что я попрошу у неё денег, телефон или, на худой конец, любви и ласки. Она, не раздумывая, потеряла сознание и для своей же безопасности временно решила в него не возвращаться. Я быстренько оттащил тело в свою засаду. Уже там освободил девицу от ремня и шарфа. Ни какого плана – сплошной экспромт. Ремнём связал ей руки за спиной, а разноцветный шарф превратился в идеальный кляп.
«И что ты теперь будешь делать?» – с интересом полюбопытствовало сознание. Я и впрямь не знал что дальше. Всё произошло, как-то само собой. Посмотрел на девицу, лежащую в грязи у моих ног. Она уже начала подавать признаки жизни и через пару секунд должна была прийти в сознание. Разум подсказал: «Девчонка – донор! Чего же ты стоишь, статуя?» Опустившись на корточки, я расстегнул своей жертве куртку. В этот момент рыжая пришла в себя. Она затравленным, до смерти перепуганным зверьком посмотрела на меня.
– Без глупостей, – вежливо попросил я.
Видимо мои слова не возымели действий. Девчонка не только попыталась закричать, но и отчаянно рванулась в попытке бегства. Я схватил её за волосы и с размаху бросил о землю. Учтивость не канала, пришлось сменить манеру общения:
– Слышь,…! Заткнись,…! И не рыпайся, а то…! – я выражался на столько непечатными выражениями, что она моментально всё поняла и притихла. – Ясно?
Барышня послушно закивала. Не знаю отчего, но мне очень захотелось развязать ей рот. Прям, непреодолимое желание. С чем же чем его сравнить, но это точно что-то из детства, когда воспрещаться, а очень хочется. И ведь знаешь – это плохо, понимаешь «нельзя», но руки так и тянуться к запретному плоду.
– Только пискни, – я достал нож и провёл холодным лезвием по её шее. – Понимаешь, что потом будет?
Девица снова кивнула. Мятежный дух уничтожил ужас. Кричать она не будет. В этом я был почему-то уверен на столько, на сколько уверен в том, что кот не начнёт лаять. Жертва была в моей власти. Держа нож возле её горла, я освободил ей рот.
– Вы меня убьёте? – дрожащим голосом спросила девица.
Для этого вопроса она собрала последние остатки смелости. В следующую секунду из глаз побежали чёрные ленточки туши. Красивое лицо исказила страшная гримаса, изуродовав прелестные черты до неузнаваемости.
Наверное, я не любил бить женщин по тому, что ещё больше не любил слушать, как они рыдают. Отвратительное зрелище, а слушать – это просто не выносимо. Такие они становятся безобразными. Но тогда я поймал себя на том, что мне это навиться. Я получал удовольствие от слёз и страданий.
Не обращая внимания на ревущую девицу, я сорвал с неё куртку, оголив плечи, и одним ловким движением разрезал кофту. Снова на меня пахнуло чем-то чудёсным, заставляющим дрожать, доводящим до исступления. Меня сотрясала крупная дрожь. Примерно так же ведут себя наркоманы в предвкушении очередной дозы. Аромат её кожи опьянял, я желал её всем естеством. Она одурманила меня, околдовала. Совершенно не интересовала оболочка. Я желал того что под нею сокрыто. Хотелось открыть её (именно открыть… как банку шпрот).
Резко полоснул ножом по руке, возле плеча. Рана была глубокая. Она закричала. Так громко, так пронзительно, что у меня заложило уши. Девица рванулась, но я с размаху ударил её кулаком в лицо. В ладони я сжимал нож, так что порез в сравнении с этим хуком показалась ей царапинкой.
