Текст книги "Осенний фестиваль (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Хаггис

Соавторы: Чарльз Маттиас,Крис О'Кэйн,Фокс Куттер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Леди, до сих пор уткнувшаяся в свою тарелку, кивнула и вздохнула.

– О-о-о, – отложив вилку, Маттиас обнял ее за плечи, – любовь моя, что с тобой? Наш сосед, разумеется, попахивает, но не настолько же, чтобы совсем испортить тебе жизнь!

– Извини... – Ким всхлипнула, промакивая углы глаз платочком. – Я просто устала и... и еще вспомнила... Прости, я сейчас...

Пока леди приводила себя в порядок, Чарльз еще раз осмотрелся. Удивительное дело, но место Ким оказалось «ниже», то есть дальше от лорда Хассана, чем место Маттиаса. Странно – Тхалберг, распределявший места за столом, посчитал Чарльза важнее и знатнее леди Кимберли, урожденной баронессы Братас. Учитывая тот факт, что ни наследственным, ни личным дворянством Мэтт похвастать не мог, это было, как минимум необычно.

Может быть общество, в лице придворного церемониймейстера, признало за ним заслуги в организации гильдии Писателей? Ведь это его личная заслуга! Вряд ли кто-то еще из жителей Цитадели смог бы провернуть и организовать такое! Ну, разве что Фил... Но тому и своих забот хватает, когда ему еще и гильдии организовывать? Последнее время он даже обязанности магистра-то исполняет весьма эпизодически. Война, будь она неладна!

Вообще, за их столом сидел, ну не то чтобы сброд, но можно сказать лица сомнительные. Незначительные чины из герцогской канцелярии, мелкие бароны, безземельные дворяне – те из вассалов и гостей его светлости, что победнее. Как ни странно, было довольно много нормальных людей. Где-то в самом «верху» стола даже промелькнула сутана святого наставника Хуга... Но все, в общем-то, терпимое окружение, портила «ароматная» дама, усевшаяся напротив Чарльза. Однако никакой возможности избавиться от этой сидячей помойки не было – именно в тот момент, когда Маттиас решился позвать ближайшего слугу, резные дубовые двери распахнулись и церемониймейстер зычно возвестил:

– Гости и жители Цитадели, приветствуйте его светлость, лорда Томаса Хассана IV, герцога Цитадели Метамор, властителя Северного Мидлендса!

Массивный жеребец-першерон, высоко поднявший два стригущих вперед и назад уха, медленно обвел зал глубоко посаженными карими глазами. Нечто незримое, аура не просто власти, но величия, заставила весь зал смолкнуть и единым порывом подняться на ноги, приветствуя властелина. Некоторые малыши даже взобрались на сиденья кресел, чтобы видеть его. Чарльз и Кимберли последовали их примеру и теперь, с высоты, могли наблюдать идущего следом за герцогом лорда-казначея и Фила Теномидеса.

Так, втроем они проследовали к верхнему, герцогскому столу. А Маттиас, глядя на герцога совершенно непроизвольно отметил усталый, отсутствующий вид, покрасневшие глаза... У Фила взъерошена шерсть и подрагивают лапы... И где, лутина ей в суп, приемная дочь лорда Хассана?! Чарльз нашел взглядом Тхалберга, только для того, чтобы обнаружить изумленно вылезшие из орбит крокодильи буркала.

Тем временем лорд встал спиной к роскошному креслу-трону в середине верхнего стола и пока метнувшиеся по незримому сигналу церемониймейстера слуги поспешно убирали кресло и прибор леди Малиссы, поднял золотую чашу с вином:

– Жители и гости Цитадели! Здесь в Метаморе есть традиция. По какой бы причине мы не собирались, первый тост мы поднимаем за саму Цитадель, – Томас оглядел стоящих гостей, поднял чашу повыше и продолжил: – Это хорошая традиция, но сегодня я ее нарушу. Сегодня я подниму первый тост... по-другому. Я поднимаю первый бокал за удачу. Пусть удача сопутствует всем начинаниям нашим и... и тех, кого сейчас с нами нет. Выпьем же друзья мои!

Одним махом проглотив весь сосуд, Томас тяжело осел в кресло.

Все сияло и сверкало, слуги меняли салфетки, наливали вина гостям, подавали чаши для ополаскивания рук... Как и обещал Тхалберг, за холодными закусками последовали горячие – десять видов пирогов, с начинками из рыбы трех видов, мяса четырех сортов и овощных, фаршированные яйца, начиненные ароматными кусочками копченой дичи – тетерев, кабанина и что-то еще незнакомое. Запеченные кольца, недавно привезенного с острова Магдалейн ската, оттуда же десять разновидностей горячих рыбных колбасок и просто уйма ароматных комбинаций из зелени.

Чарльз посмотрела на Ким, все еще грустно ковырявшую что-то парящее и аппетитное на тарелке. Уловив его взгляд, леди сморщила нос и тяжело вздохнула. Чарльз мрачно взглянул на источник проблем – расплывшуюся по креслу даму, с черно-блестящей, сложно завитой шевелюрой, безвкусо-аляпистой одеждой и яркой косметикой на лице. Та, слегка склонившись влево, разговаривала с сидевшим рядом волком-морфом.

Соседка леди Кимберли, вполголоса поведала им о том, кто эта «дама» такая. Некий бывший барон Лориод, вассал лорда Хассана, до изменения бывшая женатым мужчиной. Его жена, якобы не вынеся изменения, сошла с ума и выбросилась из окна. По крайней мере, сама, ныне леди Лориод утверждала именно так. Бывшая ранее известным любителем острых, экзотических блюд и приправ, она и сейчас осталась таковой, но теперь ко всему этому добавилась еще и любовь к не менее экзотическим ароматам.

– Интересно, чем она намазала волосы? Запах ужасный, – вполголоса спросила Кимберли, прикрывая нос лапой.

– Ох, не знаю, – вздохнул Маттиас, – не прикрывай нос, потерпи пожалуйста. Не хватало еще привлечь ее внимание, тогда мы точно задохнемся. Лучше попрошу слуг поставить перед нами что-нибудь ароматное и горячее. Уж лучше нюхать какой-нибудь соус, чем эту... Кхм.

Кимберли кивнула:

– Не буду.

Следующим блюдом были супы. Мясные и рыбные, овощные и даже фруктовые. Горячие, теплые, холодные... К супам подали великолепное разнообразие хлебов и заедок – от круглых каравайчиков ржаного хлеба, с запеченными семечками, до пампушек, смазанных яйцом и посыпанных мелко накрошенным чесноком. Заодно в очередной раз наполнили стаканы – каким-то немного вспенившимся в бокале вином, легким, с ароматом светлого винограда, незнакомых терпких ягод и вроде как малины...

Пить из хрустального бокала было очень непривычно. Обычно Чарльз пил из высоких деревянных или глиняных кружек, в Муле пиво подавали именно так. Даже простое стекло было непомерно дорогим. Для заседаний группы Поддержки Грызунов у них был набор стаканов из мутного, зеленоватого стекла, но их (слава Цитадели... и спасибо ей) не пришлось покупать, иначе пили бы они из глины или олова. О хрустале же говорить не приходится и вовсе. Такие бокалы стоили даже не золотом по весу, а куда как дороже.

Чарльз провел пальцем по сияющей в свете масляных светильников грани, стукнул когтем, вслушавшись в тонкий, гармоничный звон. Кимберли даже улыбнулась, глядя на него.

В это время лорд Хассан опять поднялся на ноги, взяв чашу. Гостям не нужно было подсказывать – все тут же вскочили на ноги, подхватив свои. Томас высоко поднял золотой сосуд с вином, его грива заструилась по мощной шее и плечам:

– Друзья мои и гости! Второе мое пожелание будет таким: да будет урожай наш богат, и да заполнит он наши амбары и кладовые доверху! За урожай!

– За урожай! – хором повторили все гости и вслед за лордом, стоя выпили бокалы.

Чарльз сделал так же, но пил не торопясь, наслаждаясь каждым глотком. Удивительное вино. Чуть сладковатое, ароматное... Он никак не мог узнать марку. Не шардоне – никакого привкуса дубовых бочек нет и в помине. Но и не мускат. А может вообще не вино? Но у газированной воды, которую делала Паскаль, нет такого божественного аромата и... да что там говорить, вино это! Но обычное вино не пенится... Может Паскаль надумала делать газированное вино? С нее станется!

В любом случае, откуда бы оно ни взялось, и кто бы его не сделал, Чарльз посчитал это вино лучшим, что он пробовал в жизни. Оставалось только надеяться, что тостов в этот вечер будет великое множество... Но тут вмешалась безжалостная судьба, в лице леди Кимберли, которая наклонилась к уху Маттиаса и шепнула:

– Не увлекайся дорогой!

Чарльз с трудом удержался от смеха, когда один из ближников лорда объявил следующий тост – за виноделов и божественный напиток. В этот раз и во все последующие Чарльз лишь чуть-чуть отпивал из бокала. В основном тосты были, кстати, самые обычные: за здоровье лорда Томаса, за процветание Цитадели, разумеется, пожелания погибели и всяческих бед Насожу и прочее, в том же духе.

Тем временем вновь произошла перемена блюд. В этот раз на смену супам прибыли, наконец, основные блюда. В зал торжественно внесли четыре огромных подноса, и Тхалберг торжественно объявил название каждого. Тюрбо с анчоусным маслом. Крупный угорь «а-ля регент». Лосось с соусом из устриц. И последним – филе налима с раками. Основные блюда сопровождал целый парад соусов, подлив и гарниров.

Разговоры постепенно стали чуть тише и даже тосты на некоторое время прекратились – гости всерьез приступили к пиршеству. Маттиас и Леди Кимберли тоже последовали их примеру... как могли. К сожалению, даже главное блюдо не заставило леди Лориод замолчать. Она умудрялась поглощать невероятное количество пищи, не переставая говорить. И довольно громко. Чарльз краем уха услышал весьма пространную сводку слухов о предстоящей войне, все имеющие хоть какое-то значение новости из Северного и Среднего Мидлендса и очень тревожный слух об исчезновении наследницы лорда Хассана. Скрепя сердце, Маттиас признал, что здесь и правда что-то кроется... поведение лорда указывала на это более чем внятно, но вот, что именно?

Но тут внимание задумавшегося Чарльза привлек продолжавшийся монолог леди Лориод. Оказалось, ее привлекла леди Кимберли, и на голову бедной Ким пролился целый поток откровенно грубых замечаний, язвительных, совершенно нетерпимых советов и абсолютно мужских шуток. Кимберли сидела на месте, опустив глаза в тарелку, изо всех сил пытаясь не выказывать смущения, но тщетно. А «леди» Лориод разливалась соловьем...

В конце концов несносная «дама» повернулась к ним лицом, после особо язвительной шутки. Кимберли тем временем, разволновавшись, не выдержала и опять прикрыла нос лапой.

– Что случилось, крыска? – высокомерно и презрительно спросила толстуха, – что-то не так пахнет?

Чарльз хотел выдать что-нибудь не менее презрительное и высокомерное, но... он был жутко раздражен, и вино подогрело его куда сильнее, чем надо бы:

– Ваша прическа, «мадам». Что вы засунули туда? Дохлую кошку?

Кто-то вполголоса хихикнул, но почти тут же смолк. Лориод же лишь высокомерно фыркнула:

– Ты слишком долго жил в своей сточной яме, крыс. И, разумеется, не можешь знать изысканного аромата редчайшего тропического цветка «Putidum putidus illuvie». При дворах Северного и Среднего Мидлендса его аромат сейчас считается самым модным и неотразимым.

– Я знаю этот цветок, – прорычал Чарльз, уже практически во весь голос. – Он прекрасен, но его лепестки ядовиты ничуть не менее ваших речей, «леди»!

– Разумеется, – толстуха жеманным жестом поправила сальные локоны. – Это часть его привлекательности. Она показывает, сколь сильна моя кровь. Кровь моих высокородных предков. Впрочем, что ты можешь понимать в благородной крови, крыс? Что может понимать в этом твоя грязная подстилка? И ты сам и твоя шлюшка, вы оба пришли сюда из сточных ям, туда вы и уйдете. Так что, смотри на истинно благородных, пока можешь и наслаждайся истинно великолепным ароматом, пока тебе позволяют. Крысеныш.

Маттиас медленно выдохнул, заставив намертво сведенные когти отпустить затрещавший край дубовой столешницы. Эта... шлюха подзаборная, оскорбила не только его, она оскорбила и его женщину, и его род...

– Я не знаю, что течет в твоих жилах... – вытолкнул он сквозь сжатое горло, как можно незаметнее разминая мышцы и запуская по телу поток силы, – но знаю, что вырвав твой поганый язык, я окажу Цитадели благодеяние!

– Ты мне угрожаешь?! – взгляд бывшего мужчины наполнился просто невероятным презрением. – Да стоит мне сказать только слово и тебя выволокут отсюда в цепях, крысеныш. А твою шлюшку выпорют на конюшне, как непотребную девку, кем она собственно и является!

– Не раньше, чем я вырву твое черное... – прохрипел Чарльз, поднимаясь на ноги.

– Господа! – скрежешющий голос Тхалберга вмешался в разговор очень вовремя. – Леди Лориод, Чарльз. Лорд Хассан просил передать вам обоим свое неудовольствие. Это праздничный ужин, а потому он настоятельно рекомендует отложить ваши разногласия.  Кроме того, Чарльз, герцог Хассан вскоре покинет гостей, и он просит тебя покинуть ужин вслед за ним и не медлить. Надеюсь, мне не придется повторять эту речь, господа?

Остаток обеда прошел как в тумане. Маттиас машинально жевал что-то безвкусное, накладываемое на тарелку слугами и запивал тосты, не чувствуя ни вкуса, ни аромата.  Вечер, который должен был стать таким особенным, превратился в кошмар! Уж лучше бы он не искал Тхалберга, и не просил у него еще одно приглашение. Он должен был быть здесь один, должен был принять на себя удар отвратительных слов этой «женщины». Одна мысль о том, что кто-то подверг сомнению чистоту леди Кимберли, заставляла его сжимать кулаки так, что когти впивались в шкуру ладоней. Ее чистота вдруг оказалась важнее его собственной шкуры. Она была слишком мила, слишком умна, слишком... да все эти мелкие дворянчики, с их «кровью», даже мизинца ее не стоят!

Когда праздник наконец закончился, и лорд Хассан удалился к выходу, Маттиас поскорее вскочил, чтобы помочь леди Кимберли. Леди оперлась на его руку – она тоже хотела уйти поскорее. А вот большинство гостей остались за столом – слуги как раз подали десерт и выставили на столы крепкие вина. Краем глаза Чарльз заметил, что Тхалберг, оставив вместо себя кого-то из слуг, покинул залу вместе с лордом.

Едва они оказались в Каминном зале, как Ким, рыдая, упала в его объятия.

– Прости, – вздохнул Маттиас, пытаясь утешить ее. – Эта жирная дура, с ее поганым языком... Ты самая милая и самая прекрасная леди на свете. И вся ее кровь и все ее благородство даже ноги мыть тебе недостойны. Я... я люблю тебя, Ким.

Вот так вот, просто и все... он сказал это. «Я люблю тебя». Три слова с таким глубоким смыслом. Кто бы мог подумать, что он сможет влюбиться так быстро и насовсем. Еще совсем недавно он даже и не думал, что сможет так просто сказать эти слова... Он отдал часть себя, часть своей души, собственноручно распахнул незримые врата, ведущие в неизведанное будущее, шагнул за окоем и запер их за собой. Все.

Леди Кимберли заглянул ему в лицо:

–  Правда?

Чарльз посмотрел сверху вниз и осторожно снял языком слезу с ее щеки...

– Да, любимая. Я люблю тебя. Больше жизни. Только тебя.

Она прижалась щекой к его груди:

– О, Чарльз... Я... я тоже люблю тебя.

Маттиас вздрогнул и шумно втянул воздух... Вот они! Самые значимые слова в его жизни! Неприятности прошедшего вечера вдруг пропали, как не было, бормочущая какую-то чушь толстая старуха съежилась до размеров блохи, нет точки... да вообще исчезла, вместе со всеми ее выдумками, а Чарльз вдруг понял, что он счастлив, счастлив невероятно! Та часть его души, что он отдал, возвратилась тысячекратно, а мир вокруг исчез, растворился в шуме гудящей в висках крови, осталась только замершая в его объятьях хрупкая леди и растянувшийся в бесконечность миг, наполненный безграничным счастьем...

Тяжелые шаги и голос лорда Томаса заставили его очнуться. Конь-морф глядел на них, стоя всего в пяти футах, рядом замер Тхалберг, в данный миг похожий на отшлепанного спаниеля – печаль в глазах и общий вид обвисший и грустный.

– Чарльз Маттиас, леди Кимберли, – кивнул им герцог. – Я вынужден принести вам извинения. Поведение леди Лориод непростительно и недопустимо. Сказанные ею слова не могут быть прощены, разве только смыты кровью, но в память о дружбе моего и ее отцов, я лично прошу вас Чарльз, не мстить ей.

Дождавшись кивка Маттиаса, лорд продолжил:

– Не пытаясь компенсировать нанесенные вам обоим оскорбления, но учитывая твои достижения, как писателя и как основателя и действующего поныне магистра гильдии Писателей, я  приглашаю вас обоих в следующий раз за свой личный стол. Тхалберг, при распределении мест учти это.

Крокодил морф кивнул.

– Кроме того, я не желаю более видеть леди Лориод ни за столом, ни в пределах Цитадели. Я настоятельно рекомендую ей удалиться в поместье и не покидать его, до особого разрешения. Тхалберг, доведите мои слова до слуха бывшего лорда в максимально доступной форме.

В этот раз Тхалберг не просто кивнул, а склонился в поклоне:

– С удовольствием милорд.

Лорд Хассан улыбнулся:

– Леди Кимберли, в следующий раз вы будете сидеть ближе ко мне и ни бывшего лорда Лориод, ни его друзей там не будет. Прошу вас леди, приходите.

Ким склонилась в реверансе:

– Спасибо ваша светлость. Я... мы придем.

– Не стоит благодарности, друзья мои, – тряхнув гривой, Томас развернулся и ушел прочь. Тхалберг последовал за господином.

Однако пройдя всего шесть шагов, лорд Хассан обернулся и сказал:

– О, еще одно. Вы чудесно смотритесь вместе.

Чарльз и Маттиас посмотрели друг другу в глаза и засмеялись. В их глазах отражались только они сами, и все остальное не имело никакого значения.

– Спасибо ваша светлость, – обняв Ким, промолвил Чарльз. – Так оно и есть.

Перевод – Рэдгерра, Дремлющий.

Литературная правка – Дремлющий.

Турнир
Крис О'Кэйн

Год 705 AC, третья декада сентября

– Я кое-что забыл, – остановившись в дверях, лис-морф осмотрел себя. Пятнистые коричнево-серо-зеленые штаны, такая же рубашка...

– Даже в выходной я одеваюсь в камуфляж! – усмехнулся Михась. – От же привычка, а! Нет, так не годится. Сегодня праздник, а я одет для работы... Нужно что-нибудь праздничное, яркое!

Подойдя к трюмо, лис выдвинул ящики. Белая рубашка, с кружевами на манжетах и воротнике, была обнаружена и надета, но Михась продолжал поиски – на улице всю неделю постепенно усиливался ветер. И пусть от холода его защищал великолепный рыже-красный мех, но человеческие привычки никуда не делись – от ветра хотелось укрыться чем-нибудь поплотнее.

– Где-то там... был... очень подходящий... синий жилет! – в глубине самого нижнего ящика действительно виднелся голубой клочок. Михась дотянулся лапой, осторожно подцепил пальцами и... Не жилет – куртка. Прекрасного шелка, украшенная золотой вышивкой и гербом на левом борту – красно-коричневая лисья голова на фоне золотого дубового листа. Бесконечно долгий миг лис-морф разглядывал великолепное шитье... потом куртка полетела обратно в ящик, а Михась отошел к камину.

– Проклятье... – выдохнул он.

Лисья голова на фоне золотого дубового листа была его фамильным гербом. Эта находка всколыхнула множество воспоминаний... и не все они были приятны.

Лис медленно провел лапой по ушам, пригладил мех на макушке. Прошло уже пять лет с тех пор, как он последний раз одевал ее... очень долгие пять лет. Так может?.. Вернувшись к шкафу, Михась расправил роскошную куртку. Пожалуй, она до сих пор ему впору... пусть и попахивает нафталином. Ну да ничего, пара минут на свежем воздухе и все выветрится!

Одев ее, Михась подхватил колчан с длинным луком, и шагнул было к двери, но опять остановился. Где-то там, вместе с курткой лежали золотые браслеты-назапястники... Нырнув вглубь ящика, лис почти тут же нашел их, завернутыми в холстину.

Вот теперь можно идти.

Большой южный двор Цитадели и поле прямо перед ним уже давно стали традиционным местом проведения фестиваля. Ныне сам двор заполнили ярко окрашенные палатки и павильоны, а на поле утром расставили скамьи и временные укрытия для зрителей.

Жители и гости Метамора ели, смеялись, болтали и играли, прогуливаясь по двору. Кто-то раздавал еду в павильонах,  кто-то продавал одежду, драгоценности, экзотические специи, вина и многое, многое другое. В одном из павильонов бросали кольца, в другом – дротики в мишень. Возле самой стены уместились городошники, со своими битами и фигурами... сегодня можно было поиграть в любую из доброй дюжины игр.

Вот только Михась проигнорировал их все, а направился прямо к ярко-желтой, в голубую полоску палатке. Полотняный вход был поднят и перегорожен прилавком, с большой надписью, золотым по черному: «FADGER».

– Привет Каролина. А где отец?

– Михась! Привет... – выдра-морф, стоящая за прилавком чуточку смутилась, но тут же улыбнулась. – Папа понес ожерелье клиенту. Так что, вместо него пока я.

Ее отец, барсук-морф Уилл Харди являлся придворным ювелиром лорда Хассана, и во время фестиваля, когда в Цитадель съезжались его постоянные клиенты, был весьма занят.

– Не знаешь, он уже доделал корпус часов? – спросил лис.

Кэрол покачала головой:

– Нет, еще нет.

Тем временем ветер поменял направление и принес лису и выдре очень даже знакомый крысиный запах. Подмигнув Каролине,  Михась повернулся и увидел, как Чарльза Маттиас скрывается в павильоне с сырами и хлебом, а изящная молодая леди остается в одиночестве.

– Леди Кимберли? Доброе утро! – сказал он, подходя ближе.

– Здравствуйте, Михась – ответила леди, протягивая лапу. – Вы великолепно одеты сегодня.

Михась изящно поклонился, подхватывая когтистые пальчики.

– Спасибо прекрасная леди, – сказал он, – вы сегодня тоже просто жуть какая аппетитная!

Не разгибаясь, Михась прошелся по лапке языком, потом облизнулся и еще раз лизнул изящное запястье:

– Хммм... Как вкусно!.. А ведь я еще не завтракал... Я откушу кусочек, вы не против?

Кимберли пискнула и отдернула руку.

– Михась! – раздался изумленный голос за спиной лиса, и рассерженный Чарльз шагнул между Михасем и Кимберли. – Что здесь происходит?!

Михась мгновение смотрел на них...

– Шучу! – хихикнул он.

Чарльз медленно выдохнул сквозь зубы, в его глазах на миг мелькнуло что-то очень мрачное, какая-то тень, заставившая лиса-морфа насторожиться... но мгновение прошло, и тень исчезла, зато от прилавка подошла Каролина:

– Доиграешься Михась, прибьют тебя когда-нибудь!

– Действительно, – без улыбки сказал Маттиас. – Было совсем не смешно.

Лис поклонился, прижав левую руку к груди, и очень серьезно ответил:

– Мои извинения. Я не смог удержаться. Сегодня великолепный день и у меня отличное настроение. Простите леди, если напугал вас. Я этого не хотел.

Кимберли, которую Чарльз уже вовсю обнимал и утешал, покачала головой и промолвила:

– Действительно, совершенно не смешная шутка. Впрочем, так и быть прощаю вас. Но взамен вы нам расскажете, что это у вас за лук. Я такого никогда не видела.

Кимберли, указала на длинный лук, который лис не так давно прислонил к прилавку:

– Вы будете участвовать в соревнованиях?

Михась кивнул:

– Разумеется леди. Стал бы я иначе таскаться с ним!

– В каких именно? – спросил Чарльз, – На дальность или на точность?

– И в тех и в других, – улыбнулся лис, освобождая лук от чехла. – И собираюсь выиграть! Смотрите, это мой ростовой лук. Клееный, из лучшего тиса и рога.

Отложив чехол на прилавок, Михась протянул лук леди Кимберли, предлагая осмотреть, но та не решалась коснуться звенящей от напряжения многослойной конструкции.

– Не бойтесь леди, он прочнее, чем кажется, – ухмыльнулся лис.

Осторожно взяв лук, Кимберли повернула его вертикально, и оказалось, что он на целый фут выше ее самой.

– В умелых и сильных руках это смертоносное оружие, – пояснил Михась. – К сожалению, тренироваться нужно очень долго. Я впервые взял в руки детский в десять лет. И тренировался восемь лет, со все большими и большими луками.

Кивнув, леди Кимберли осторожно вернула оружие владельцу:

– Желаю удачи.

– Спасибо леди, – опять склонился в поклоне Михась.

– Привет, Михась, – подошедший к компании барсук-морф со всем удовольствием хлопнул лиса по спине.

Поморщившись, Михась передернул плечами и ответил:

– И тебе тоже доброго утра, Уилл.

Обменявшись приветственными поклонами с Чарльзом и Кимберли, Уилл опять повернулся к Михасю:

– Подойдешь после турнира? Мне нужна твоя помощь.

Михась кивнул:

– Конечно. Сразу же, как только выиграю.

– Ну... С таким луком, шанс у тебя есть, – сморщил длинный черный нос барсук, потом повернулся к Чарльзу с Кимберли и добавил:

– Мы с Михасем вместе делаем часы.

Михась усмехнулся:

 – Именно. Уилл делает корпус, я – механизм. Мы продаем их на юге, под маркой «Fadger». Причем за немалые деньги! Мидлендские дворяне считают особым шиком, купить часы, сделанные нами – метаморскими монстрами!

Чарльз засмеялся:

– «Fadger», это ведь сокращение от «Fox» и «Badger»? – спросил он^[1].

Уилл и Михась кивнули.

– Мы делаем всего две-три штуки в год, ведь у нас есть и другие дела – вздохнул лис, – а потому доход не так велик, как хотелось бы.

– Вот чтобы его увеличить, как закончатся соревнования, подойди ко мне, – ухмыльнулся барсук морф. – Кстати, не судья ли это идет?

Мимо компании прошел волк-морф с луком в лапах.

– Прошу прощения, друзья, – заторопился Михась, – я еще хочу перед соревнованиями немного потренироваться, обновить навыки, так что мне пора! Каролина, ты ведь тоже участвуешь? Идем!

Для тренировки уже не было времени – жеребьевка началась как раз в тот момент, когда лис и выдра добрались до поля за воротами. Михась не смотрел, как стреляют остальные стрелки – он по опыту знал, это лишь заставит его сильнее нервничать. Взамен лис тщательно проверил лук и стрелы – чтобы немного успокоиться, но тщетно. Михась знал – все немедленно  наладится, как только он возьмет в лапы лук и начнет стрельбу. Лишь пустое ожидание изводило его.

Казалось, прошла целая вечность, пока подошла наконец очередь его пары. Михась с напарником шагнули к линии и замерли, ожидая свистка...

Стрелять из длинного лука непросто. Большинство лучников стреляют удерживая лук неподвижно, и оттягивая тетиву, чуть-чуть не доставая ею до носа. При этом глаз, стрела и мишень находятся практически на одной линии, и стрелок может прицелиться очень точно. При стрельбе из длинного лука, расстояния от вытянутой руки до носа мало, и лучник должен оттягивать тетиву почти до уха. Кроме того при стрельбе лучник должен не только оттягивать тетиву, но и толкать вперед дугу лука. Этот дает возможность задействовать мышцы груди, не только рук. Добавочные мышцы дают добавочную скорость, добавочную дальность, добавочную возможность пробить доспехи... но вот прицеливаться, как при использовании короткого лука возможности нет. Приходится стрелять, что называется «навскидку».

Ударил гонг судьи, песок побежал из верхней чашечки песочных часов в нижнюю. У Михася и его напарника было примерно две минуты, чтобы выпустить три стрелы в цель. Впрочем, сто ярдов^[2] для опытного лучника – не расстояние и лис, без проблем уложив стрелы в «десятку», вышел во второй круг. Его пара стреляла последней, и пока судья объявлял итоги, цели отодвинули еще на двадцать ярдов.

И вновь Михась не смотрел на стрелков. Он оглядел толпу, небо (проклятый ветер!), опять осмотрел лук и проверил стрелы... Но вот очередная вечность подошла к концу и вновь подошла его очередь стрелять. Впрочем, сто двадцать пять ярдов^[3] для хорошего лучника тоже не проблема, и Михась вновь уложил стрелы в десятку. Судья объявил результаты и цели еще раз отодвинули.

Так все и шло. Раунд за раундом, цели, перемещались дальше и дальше, а число стрелков уменьшалось. Михась не замечал ничего, он видел только цель, ветер и оружие.

Наконец судья громко объявил:

– Перерыв перед последним раундом!

Цель была в двух сотнях ярдов^[4], а ветер, казалось, дул еще сильнее. Михась решил наконец рассмотреть соперников. Женщина... одна из стражниц. Лис не помнил ее имени, но луком она владела очень даже. Кот... как же его... Муррли, кажется. Тоже не последний из лучников. И Каролина!

Михась подошел к ней:

– Ну как?

– Неплохо, вот еще бы ветер стих!

Михась согласно вздохнул.

– Стрелки к линии! – объявил судья.

– Кэрол! – крикнул Михась, вернувшись на место, – удачи!

Вот сейчас Михась действительно нервничал. Последний круг... Всего один неудачный выстрел – и прости-прощай первое... да и вообще, призовое место! А все противники опытные лучники! Ох!

Ударил гонг. На этот раз лис не торопился. Все три стрелы должны... Вот только этот трижды клятый, порывистый ветер! Да, кажется неплохо... Все три стрелы попали в цель недалеко от центра. Но и не близко!

Михась взглянул на остальные цели. Вроде как у Каролины получше... Это состязание может выиграть какой-то паршивый дюйм!..

Наконец судья внимательно изучил все двенадцать попаданий и, выйдя к линии стрельбы, поднял лапу. Зрители, рассевшиеся на склоне холма, тут же затихли – волк-морф был известен своей честностью. Показателем его честности вполне мог бы послужить такой факт – собственную дочь он отстранил от соревнований еще в третьем раунде.

Волк откашлялся и сообщил:

– Победитель – Каролина Кузнечное Зубило. Второе место – Муррли Облава. Третье – Михась Яркий Лист!

Толпа приветственно захлопала, а Михась скривился. Нет, третье место тоже неплохо... Но первое-то куда лучше! И даже Каролину не поздравить – слишком уж плотная толпа ее окружила. Так что лис-морф посмотрел издали, как выдра получила великолепный набор магических стрел и отправился отдохнуть.

Стрельба на дальность началась примерно через полчаса. Только один стрелок действительно беспокоил Михася – большой лось-морф, широкоплечий громила, по меньшей мере, семи футов^[5] роста. Отстрелявшись в первом круге, Михась немедленно бросился в Арсенал и, пройдясь вдоль стеллажа с обыкновенными (немагическими) луками, выбрал один. Лук так лук – если для обычного длинного лука требовалось усилие в сто-сто двадцать фунтов^[6], то этому... Проверив цельность дуги, и натянув тетиву, Михась для пробы растянул его на две трети. Ого! Для полного натяжения понадобится фунтов так под двести^[7]!

Несколько мгновений лис рассматривал мощную дугу, толщиной чуть ли не в лапу. Длина подходила ему, но двести фунтов... Да только выбора не было. Против того лося ему нужно что-то очень мощное. В конце концов, меткость в этом конкурсе не имеет никакого значения, в зачет идет только расстояние, и чем больше, тем лучше.

Примчавшись на турнирное поле, Михась попал как раз к началу второго круга. Он едва успел перебрать свои дальнобойные стрелы, выбирая лучшие – самые тонкие и прямые, как кто-то коснулся его плеча. Повернувшись, Михась увидел Каролину.

– Поздравляю, от всей души, – улыбнулся лис.

– Спасибо, – кивнула выдра, – ты поменял лук?

Михась кивнул:

– Взгляни.

Проверив силу лука, Каролина пришла в ужас:

– Безумные боги, Михась, ты действительно собираешься стрелять из него?

– У меня есть выбор? – спросил лис, кивая в сторону лося-громилы. – С другим мне его не победить.

– А справишься?

– Разумеется! – фыркнул Михась, на самом деле не чувствуя той уверенности, которую пытался показать.