Текст книги "Дарованный остров (СИ)"

Автор книги: Кристина Камаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

– Не продолжай, мне уже дурно, – запротестовал Буги, – ты бы заранее предупредил, что у тебя тут не таверна, а притон для помешавшихся влюблённых, я бы в другом месте поселился.

– Ты не прав, Буги, – улыбнулся Юниэр, – Мириэль действительно стоящая девушка и любит меня всей душой.

– Может быть, может быть, – пожал плечами Буги, – но мне даже не жалко таких простаков, как ты, все вы сами нарываетесь.

Зазвонили колокола. Буги заткнул уши. Нуменорские корабли подошли к причалу. Юниэр посмотрел в окно:

– Интересно, какие новости оттуда?

– Уже приехали! – воскликнул Пум. – Совсем я с вами заговорился. Они же первым делом попросят поросёнка. – И Пум скоренько побежал в кухню. Оказалось, что Бошка уже вовсю готовит жаркое.

– Что ж я порядков не знаю? – усмехнулся он. Хозяин вздохнул с облегчением.

В таверну ввалилась целая ватага веселых матросов.

– Эй, Пум, привет, старина! Чем ты угощаешь нас сегодня? Только не рыбой! Скорее неси пива! Да чтоб холодное было. Когда ты уже женишься, Пум? – интересовались некоторые. – В твоей таверне не хватает мадам Пум!

– Привет, ребята, – встал им навстречу Юниэр, – есть ли какие-нибудь новости из Нуменора?

– А то, как же! Королевна Мириэль вышла замуж, – выпалил один из прибывших.

– Да! Да! – подхватили все. – Теперь всё, как и должно быть у людей, есть у Нуменора и король, и королева.

– Ч-то? – Юниэр побледнел. – Этого не может быть…

– Как же не может быть! – засмеялись матросы. – Мы все гуляли на свадьбе три дня. Шикарная была свадьба: всем рыбакам дали новые лодки, нуменорские девчонки получили по сундуку приданного, – да что говорить, никто не остался без подарка. А королева-то – красотка, как была разряжена!

– За кого она вышла замуж? – тихо спросил Юниэр, вид его был страшен.

– Да чего Вы так разволновались? – удивился матрос. – За Фаразона, конечно, кого же еще? Он и смелый, и хитрый, и деньги ему в руки идут, одним словом, король, что надо.

– Но ведь, если мне не изменяет память, – голос Юниэра дрожал, – она должна была выйти замуж за… кого-то другого.

– А тот оказался эльфийским шпионом, – сообщили матросы, – эльфы через него хотели прибрать Нуменор к рукам, размечтались сволочи. Ничего, теперь им покажут, кто главный. Под Ар-Фаразоном они и пикнуть не посмеют.

Юниэр бледный и потерянный стоял посреди зала, вокруг шумели люди, и мир казался ему нереальным. Как такое могло произойти?

Буги печально наблюдал за ним. «Смотри-ка, – думал он, – и впрямь расстроился парень. Еще в обморок сейчас хлопнется». Тут в таверну вошёл ещё один человек, высокий, с великолепной осанкой и озабоченным выражением лица. Внимательно осмотрев всех присутствующих, он подошёл к Юниэру, которого, по-видимому, знал и мягко опустил руку ему на плечо. Тот обернулся, вышел из оцепенения, но не сразу узнал его.

– Ориз? – очнулся он, наконец.

– Тсс, – сказал тот, почти шёпотом. – Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

– Но где? – Юниэр огляделся. Буги, внимательно наблюдавший за ними, достал из внутреннего кармана ключ от своей комнаты.

– Возьми, я тебе доверяю, – сообщил он еле слышно, – но смотрите, ничего не сломайте.

– Юниэр, – сказал Ориз, один из сыновей Эреба, как только они очутились наверху вдвоём, – я должен предупредить тебя об опасности. На следующий день после того, как ты нас оставил, к отцу приходили люди Фаразона. Их цель – арестовать тебя. А если тебя арестуют, то непременно казнят, так как тебя обвиняют в убийстве короля, заговоре с эльфами, обольщении принцессы и прочее. Еще они говорят, что ты эльф. Никто из нас, ни отец, ни братья, ни сестры не поверили этой чуши, так как мы хорошо тебя знаем. Тебе лучше известны все эти нуменорские интриги. Эти люди готовы достать тебя из-под земли. Вскоре они могут появиться здесь. Ты должен быть осторожен.

– Пропади все пропадом! – выругался Юниэр. – Она вышла замуж за этого негодяя сразу после моего отъезда.

– Умерь свой пыл, – зашипел на него Ориз, – может быть, она была вынуждена так поступить, ей пригрозили. Ей в тысячу раз хуже, чем тебе сейчас, потому что ты ещё на свободе, а она в ловушке.

– Я должен ехать в Нуменор и вырвать её из лап Фаразона. Каким я был идиотом! Нельзя было оставлять ее одну!

Пока они беседовали, внизу, в таверну вошли солдаты. Они направились прямиком к Пуму.

– Эй, пузан! Мы ищем Юниэра Безродного, говори, был он тут, и где он сейчас?

Пум сразу заподозрил что-то неладное, ему не понравились тон и обращение солдат.

– Ну, был, – ответил Пум, – но уже уехал.

– Уехал? Когда?

– Да вот только что, может, вы еще сможете его нагнать.

– Какая у него лошадь?

– Серая, в яблоко, – ответил Бошка, не задумываясь, хотя отлично помнил, что лошадь Юниэра гнедая.

– Проверь на конюшне, – отдал команду начальник.

– Я думаю, что таверну тоже надо обыскать, – предложил один из солдат. – Пум Сундук и Юниэр друзья, он мог его спрятать.

– Смерть всем, кто покрывает убийцу Тар-Палантира, эльфийского выродка и изменника, – прорычал начальник, – клянешься, что его нет в твоей таверне?

– Клянусь, – не дрогнув, ответил Пум.

– А надо бы всё-таки проверить, – настаивал дотошный солдат.

– Хорошо. Эй, слушайте все! – заорал начальник. – Был ли здесь Юниэр, вы его видели?

– А откуда мы его знаем? – заворчали матросы, недовольные тем, что им мешают пить пиво и наслаждаться нежным, тающим во рту поросёнком.

– Ну, он такой высокий, темноволосый, черноглазый…

– Постойте! – вмешался Буги. Пум просверлил его взглядом. «Если Буги продаст Юниэра, убью и не посмотрю, что родственник», – думал он.

– Да, невысоклик, – начальник и солдаты кинулись к нему, – ты что-нибудь знаешь?

– Это не тот ли бледноватый, с прямым носом и без усов? – спросил заговорщицким тоном Буги.

– Этот! Где он?

– У него ещё кинжал на поясе, а перчаток и перстней он никогда не носит?

– Ну, может быть, это не важно! – отмахнулся начальник. – Говори, где ты его видел?

– Такого, как я описал, нигде не видел, – невозмутимо заявил Буги. Некоторое время начальник глядел на Буги, не понимая. Потом он побагровел, выкатил белки и зарычал:

– Так ты тут шутки шутишь, крысёнок! Я тебе вырву гланды, мелкая пакость! – и начальник схватил Буги за плечи и затряс его в воздухе.

– А-а-а, – завопил Буги как настоящая сирена, – опусти меня на землю! Что я сторож твоему Юниэру, что ли? Тебе поручили, ты и лови!

Все, кто был в таверне, спрятались под столы от этих воплей и тщетно пытались заткнуть себе уши. Ошарашенный Пум подумал, что, если раньше наверху и не обратили внимание на то, что не все ладно внизу, то теперь-то Буги они наверняка услышат.

Взбешенный начальник всё ещё вертел Буги в воздухе, а тот орал, пиная его ногами:

– На землю! Верни меня на землю!

– Шею сверну крикливой выдре! – начальник уже сомкнул кулак на тонкой шее несчастного Буги.

Пум Сундук кинулся со всех ног к ужасной Громадине.

– Отпусти его! Это мой родственник. Он душевнобольной. Нельзя больного мучить! – Пум тянул хрипящего Буги, пытаясь отбить его у жестокого человека.

– Что тут происходит? – раздался вдруг ровный приятный голос. С лестницы спускался Ориз.

– Здравствуйте, Ваше благородие! – воскликнул начальник, наконец-то разжав кулак, так как Ориз смерил его таким взглядом, что он сразу почувствовал себя неловко. Буги рухнул на пол, Пум и Бошка подхватили его и унесли в подсобное помещение.

– Мы… мы… – заикался начальник, – за Юниэром пришли, слышали, он тут часто появлялся…

– Я же просил вас не вмешиваться! – прервал его Ориз. – Вы только спугнёте его вашими поисками. Мой отец и братья справятся с этим сами. Поймите, нам гораздо легче найти Юниэра, потому что он нам доверяет.

Слушая Ориза, начальник и его команда стушевались. И Эреб, и все его отпрыски обладали редкой способностью: поставить на место кого бы то ни было. Когда Ориз говорил, сопровождая свою речь проницательным, оценивающим взглядом, никто не смел ему возразить, опасаясь оказаться в нелепом положении.

– Во всяком случае, – Ориз снисходительно усмехнулся и обвел глазами присмиревших солдат, – здесь… вы можете его больше не искать. Я все проверил. – И он, не попрощавшись ни с кем, гордо вышел из гостиницы, а за ним поплелись и остальные горе-преследователи.

Когда несколько дней тому назад в дом Эреба пришли воины и объяснили, что они разыскивают Юниэра, Эреб мгновенно сообразил, как надо действовать. Он уверил солдат в том, что с радостью признает волю Фаразона, так как Юниэр никогда не был ему симпатичен. Он даже предложил свои услуги в поимке преступника. На самом деле Эреб терпеть не мог Фаразона.

– Я не чувствую в нем породы, – говорил он, – ему только мечом махать, да налоги сдирать с запуганных людей.

Он считал своим долгом помочь Юниэру. Поэтому, посовещавшись с сыновьями, он отправил их на поиски, чтобы предупредить его и по возможности устроить побег. Но Юниэр не собирался бежать, надо было выяснить сначала, что произошло в Нуменоре и вернуть Мириэль. Вечером, в среду, корабль нуменорцев «Эарендил», который всю неделю отдыхал в гавани Пеларгира, возвращался назад. На борту его, прячась от всех и избегая разговоров, был едва не коронованный Юни, спасенный хоббитами, объявленный эльфом, убийцей и предателем, но всё ещё верящий в свою удачу.

Прибыв в белокаменный Андуниэ, Юниэр первым делом отправился повидать Греда и Акулу. Но напрасно он искал их в деревне. Рыбаки сказали ему, что ещё два месяца назад братья снарядили лодку и отправились на север навестить своего родственника, который заболел. Юниэр полдня бродил по городу, слушал разговоры, осторожно расспрашивал незнакомых людей.

Он выяснил следующее: народ словно был заражен эйфорией от предстоящей победы. Все говорили, что Ар-Фаразон – это избавитель, посланный справедливым Богом. Благодаря ему, нуменорцы в обозримом будущем достигнут невиданной славы. Сначала они избавят Средиземье от Саурона, орков и эльфов. Эльфов теперь все дружно ненавидели, ведь они убили их короля! Когда вся эта нечисть будет истреблена или изгнана, земля, принадлежащая только людям, превратится в благословенный край с прекрасными городами и чудесными садами. Когда же люди объединятся и окрепнут, они заставят самих Валаров признать их право на бессмертие, и то, что раньше было привилегией эльфов, по праву достанется людям.

Народ был возбужден и настойчиво повторял вслед за Ар-Фаразоном.

– Мы должны спешить, чтобы успеть. Злой волей Илуватара нам выделено слишком мало лет, надо всем организоваться, нужна дисциплина. Но мы – нуменорцы, кровь победителей течет в наших жилах, мы всё сумеем! Король Тар-Палантир, – говорили они, – был добрым человеком, но не правителем. Мы жили при нем неплохо, не на что пожаловаться, но как-то сами по себе и умирали безвестными. У нас не было цели. Но теперь Ар-Фаразон указал нам путь, и мы не можем больше жить так, как прежде, топтаться на одном месте и довольствоваться тем, что у нас есть. Мы должны стремиться к вечной жизни, пусть мы умрем, но наши потомки благословят наши имена.

О принцессе почти не упоминали. А если говорили, то грустно вздыхали. Она была очень юной, чтобы стойко пережить такое горе, как смерть отца и предательство возлюбленного. Её мозг был одурманен эльфийской магией. Она выплакала много слез. Всё это вызвало серьёзное психическое расстройство. Принцесса больше не видит в жизни ярких красок, она даже боится покидать замок, ей кажется, что кругом враги.

Ар-Фаразон – добрая душа: он женился на Мириэль не только для того, чтобы укрепить свою власть, народ короновал бы его и без этой свадьбы, но он боялся, что девочка почувствует себя брошенной и никому не нужной…. А так, он всегда будет рядом, сумеет её утешить, ободрить. Быть может, принцесса излечится от тоски, и народ вновь услышит её звонкий смех.

Юниэру хотелось плеваться, когда он всё это слышал, во всем была фальшь. Он испытывал острое желание найти и убить Фаразона, но тогда его легковерные подданные причислят к его преступлениям и убийство своего избавителя.

К тому же Юниэр понимал, что это уже не так просто сделать, наверняка король окружил себя многочисленной охраной, чтобы его не проткнули раньше, чем он обретет долгожданное бессмертие. А если его схватят, кто тогда спасёт принцессу? Необходимо было узнать настроение своих однополчан. Ему не верилось, что люди, с которыми он провел несколько лет полной опасностей жизни, поддадутся фаразоновской лжи и оклевещут его, как все другие. Но как выйти на них, чтобы не попасться шпионам Фаразона?

Ему повезло. В парке Поющих Фонтанов он увидел Физеля. Чтобы побеседовать с ним наедине, Юниэр выбрал момент и буквально стащил Физеля прочь с прогулочной дорожки под прикрытие кустов.

– Тсс, не брыкайся, это всего лишь я, – зашептал Юниэр, разжав свою ладонь, закрывавшую рот Физелю.

– Юниэр, ты? – Физель не мог оправиться от испуга.

– Ну да! Ты что ждёшь, что я тебя сейчас зарежу? – Юниэр похлопал друга по щекам.

– Но тебе очень опасно находиться в Нуменоре. Тебя же считают убийцей Палантира.

– Ты, я надеюсь, так не считаешь, – холодно возразил Юниэр.

– Нет, что ты! Но уже ничего не докажешь. Мой тебе совет, беги в Средиземье и прячься, так как в Нуменоре особенно спрятаться негде.

– Я не собираюсь прятаться! – возмутился Юниэр. – Мне только нужно вызволить принцессу, а потом уж разобраться с вашим новым королем.

– Но, по-моему, принцесса не захочет тебя видеть, если она думает, что ты убил её отца…

– Чушь. Ни за что не поверю, чтобы принцесса так думала.

– Он держит её взаперти, в замке.

– Значит, я должен проникнуть в замок.

– Это невозможно. Дворец охраняет стража, вооруженная до зубов.

– И принцесса что, никогда не выходит?

– Только раз в неделю. Принцесса поднимается к подножию Менелтармы, к гробнице Тар-Палантира. Она одета в траурное платье, и черная вуаль закрывает её лицо. Человек двадцать конвоя окружают её при этом.

– И когда в следующий раз принцесса пойдет туда?

– Завтра. Рано утром.

– А нельзя сделать так, чтобы ты или кто-то из наших ребят был в конвое и устроил мне встречу, – предложил Юниэр, но Физель с горькой усмешкой покачал головой.

– Нет, никого из твоего полка не подпускают ни к принцессе, ни ко дворцу. Очень скоро нас отправят в Средиземье от греха подальше. А твои друзья, Лафер и Буз, были высланы из Нуменора в первую очередь.

– Что он себе позволяет? Негодяй! – Юниэр стиснул зубы. – Золотой Паук зарвался. Никогда не прощу.

– Но как же иначе он удержит власть? – пожал плечами Физель.

– Ладно. Спасибо и на том. Счастливо жить! – и, простившись с Физелем, Юниэр ушел. Он рассчитывал, что друг предложит ему помощь, но ошибся. «Как овечки все беспрекословно подчинились Фаразону. Ладно. Ерунда. Сам справлюсь», – думал он.

Физель после разговора с Юниэром долго не находил себе места. Он дружески беседовал с человеком, о котором последнее время никто не сказал бы доброго слова. Да, конечно, они долго служили вместе, и тогда никто бы не мог уличить Юниэра в злых помыслах. Он всегда был «душевный» парень, отчаянный, ловкий, шутник. Физель особо его не любил, нужно признать, он ему завидовал. Ему казалось, что Юниэру слишком легко всё достаётся, удача всегда была с ним. Ну, мыслимо ли, Сиреневой ночью среди сотен девчонок подцепить саму принцессу Нуменора!

Втайне Физелю хотелось, чтобы всё, что говорилось сейчас о Юниэре, было правдой, чтобы он был эльфом, убийцей, колдуном и совратителем. А почему нет? Ведь эльфы очень умные и хитрые от рождения и прекрасно владеют собой. Тогда зачем он, Физель, покрывает преступника? Дает ему советы? Предает своего короля? Физель мучился сомнениями всю ночь. Душа его выбирала между Юниэром и Фаразоном, и к утру чаша весов склонилась в пользу последнего. Он отправился во дворец, где сообщил приближенным короля, что эльфийский лазутчик Юниэр вернулся в Нуменор и попытается похитить принцессу во время её молитвы в склепе Тар-Палантира. Ар-Фаразон немедленно отправил туда дополнительный отряд конвоя. По счастливой случайности для Юниэра принцесса в тот день выехала из дворца раньше обычного. Юниэр сидел в прохладной гробнице Тар-Палантира и нетерпеливо ждал встречи, спрятавшись за колонной. Мрачный приют нуменорского короля озарился факелами. Конвойные выстроились полукругом на почтительном расстоянии от могилы. Сердце Юниэра дрогнуло, когда тоненькая фигурка, одетая во всё черное, тихо ступая, подошла к надгробию Тар-Палантира. Принцесса опустилась на колени. Юниэр потихоньку достал меч из ножен. Пленница откинула вуаль. Юниэр смотрел на неё во все глаза, не понимая, как такое могло произойти. Потом он осторожно и бесшумно спрятал меч в ножны и стал медленно, таясь за колоннами от света факелов, выбираться из гробницы. Девушка в чёрных траурных одеяниях была ему незнакома.

Противоречивые чувства мучили Юниэра.

– Что стало с Мирэ? – думал он. Ему не верилось, точнее, он всячески отгонял от себя мысль о том, что коварный Фаразон отнял жизнь у молоденькой кузины и похоронил её тайно в склепе. Он не терял надежды, что она спаслась. Но кто разрешит его сомнения?

Юниэр отправился к Верным. Если принцессе удалось убежать, то и она будет искать помощи у них. А если его любовь мертва, то Фаразон десять раз пожелает себе смерти, прежде чем он, Юниэр, позволит ему умереть.

В этот день подставную принцессу заставили молиться намного дольше обычного. Отряд, посланный Фаразоном, чтобы предупредить конвойных о предстоящем нападении Юниэра, замаскировался и ждал его, но тщетно. Юниэр, укравший в городе лошадь, уже спешил в Роменну.

Горькие времена настали для элендили. Никогда прежде не были они так гонимы. Их дома обыскивали, в них кидали камни на улицах, с ними отказывались торговать, и клеймо предателей закрепилось на них, казалось, навечно. Любого эльфа, зазевавшегося на улице, схватили бы и отправили в тюрьму. Многие сходили с ума от ощущения безысходности, от страха перед будущим. Лишь верой в своего вождя Амандила держались они. Фаразон свирепствовал, над городом был установлен круглосуточный надзор, ни один корабль не мог покинуть гавань, ни один житель не мог встретиться с другом и переговорить наедине, не опасаясь шпионов. И все недоумевали, кого ищет столь могущественный правитель, кого боится? А он не мог сказать им этого, так как искал повсюду прекрасную Мириэль, на которой, как все думали, был женат, и которая почти никогда не покидала дворца. Скверная история получилась бы, если б народ узнал, что принцесса раздвоилась, и её бунтующая ипостась скрывается от мужа, в то время как скорбная половина – плачет в замке. В тайну Фаразона были посвящены лишь двенадцать человек. Все они поклялись молчать, а их семьи держали заложниками во дворце. За Верными непрерывно следили. Терлок тоже знал тайну Ар-Фаразона. Он один ни в чем ему не клялся. Ему Фаразон и так должен был доверять.

Фаразон не мог понять, каким образом удалось кузине сбежать в канун их предполагавшейся свадьбы? В замке о том, где она находится, знали лишь он и Эльсия. Сначала он напал на Эльсию, так как подумал, что та, приревновав его, устроила побег сопернице. Но Эльсия разуверила его, убедила в том, что она совсем неглупа и понимает, что Мириэль на свободе – это угроза для короны, и что от благополучия Фаразона зависит и благополучие преданной ему Эльсии. Фаразон чувствовал, что она не лжет, но тогда исчезновение принцессы представлялось таинственным. Сама она не могла бы выбраться из комнаты. Скорее всего, ей помогли друзья, но каким образом они проникли в замок!?

В то утро, когда Эльсия с глазами, увеличившимися втрое от изумления и испуга, вбежала к нему в спальню и сообщила, что узница пропала, у Ар-Фаразона не было времени рассуждать. Свадьба была объявлена на завтрашний день, весь город готовился к ней.

Сказать им, что принцесса умерла? Они потребуют её тело для слезливых прощаний. Сказать, что эльфийские воры, мерзкие элендили, похитили Мириэль – пошатнется вера в Ар-Фаразона – победителя, как мог он позволить, чтобы светлая королева, звезда Нуменора, оказалась в руках убийц?

Нет, отменять свадьбу нельзя. Люди должны видеть, что в его правление всё идет гладко, по задуманному, и все его решения тут же воплощаются в жизнь. Делать было нечего, пришлось обратиться к Терлоку, хоть он терпеть не мог колдуна. Но тот выручил его, когда государственные советники потребовали свидания с принцессой. Не было и речи о том, чтобы показать им ту озлобленную фурию, которую он держал в подвальном помещении замка. Он рассказал всем, что принцесса в отчаянии и глубокой печали, но не говорил, что она плюёт в заботливого кузена и называет его убийцей.

Терлок привёл другую девушку и показал тогда потрясающий эффект магии иллюзии. Ни у одного человека во время аудиенции не возникло сомнения в том, что перед ними безутешно рыдает настоящая принцесса. Сам Фаразон дивился потрясающему сходству. Только, когда «гости» ушли, Терлок развеял чары, и девушка полностью утратила волшебное сходство с Мириэль, Фаразон понял, что Терлок продержал их всех под гипнозом.

И вот он снова воззвал о помощи.

– Свадьба должна состояться непременно!

– Это потребует много энергии, ввести в заблуждение такое количество народа! – торговался Терлок. – Очень много энергии. Почему ты сам не можешь справиться со своими неприятностями? Зачем тревожишь старого Терлока?!

– Да, я не могу ничего придумать. Проси, что хочешь! Я сделаю тебя своим главным советником, своей правой рукой, но ты должен помочь мне!

– Ладно, ладно, – проскрипел Терлок капризно, – но я не смогу впредь тратить все свои силы на одну большую иллюзию. Это просто нереально. Тебе надо будет подстроить смерть принцессы.

– Хорошо, – резко сказал Фаразон, не раздумывая, – вскоре после свадьбы!

– Вскоре после свадьбы, – эхом отозвался Терлок. И он привел ту же девушку, которую назвал лесной отшельницей. Свадебное платье пришлось ей впору.

На свадебной церемонии Фаразон дрожал, живо представляя, что откуда ни возьмись, появится настоящая Мириэль верхом на Чернолуне, и всем откроется правда.

«Дайте мне только время, – мысленно обращался он неизвестно к кому, – и я сделаю правдою ложь и ложью правду, и людям приятнее будет верить лжи, они сами отмахнутся от правды». Лесная девушка, наряженная в пышное белое платье, прижимала к сердцу ландыши и едва шевелила губами. Она была очень похожа на Мириэль. Терлок рассказал ему, что она дала обет молчания давным-давно и ни разу его не нарушала. «Очень удобная жена, – думал Фаразон, – лучше не найдешь». На свадьбе он объявил, что звуки вражеской речи больше никогда не услышат во дворце и во всем Нуменоре, и все эльфийские имена и названия будут переиначены. Свою королеву он нарек Ар-Зимрафель.

Теперь помимо принцессы, которая наверняка скрывалась у Верных, Фаразону необходимо было поймать и Юниэра. Фаразон обругал конвойных, прозевавших лазутчика, и тут же отправил их в Роменну. Он понимал, что Юниэр в поисках принцессы обратится за помощью к Верным.

«Ай да, парень! – подумал он. – Как же ему удалось ускользнуть от погони? Недаром он был моим лучшим воином. Жаль, что его придется казнить, но ничего не поделаешь».

Юниэр мчался, не разбирая дороги, так быстро, насколько позволяли лесные тропы. От Менельтармы до Роменны два дня пути, и Юниэр изо всех сил пытался сократить это расстояние, отделявшее его от разгадки тайны. Его друг, Лафер, сказал бы ему сейчас, что он должен быть осторожен, а не ломиться, сломя голову, в приготовленный капкан. Но Юниэру никогда не хватало терпения, и, нужно признать, в бою друзей часто выручала его отчаянная смелость, а не только осмотрительность Лафера. Юниэр пришпорил коня, и едва не выскочил на поляну, где солдаты поджидали отставших товарищей, прикрикивая на них раздраженными голосами.

– Да сколько же можно тащиться! Так мы никогда не доедем!

Юниэр собрался, было, спросить их, как дела в Роменне, так как, по-видимому, отряд шел оттуда, но почему-то не стал этого делать, подождал в кустах, пока отряд минует его, и поехал дальше уже не так быстро. Он был глубоко погружён в свои мрачные мысли, когда на него внезапно обрушилась сетка, и его с силой сдернули с лошади. Конь от неожиданности заржал.

Юниэр, стиснутый крепкими верёвками и совершенно беспомощный, извивался на траве. Никогда в жизни он так глупо не попадался! Краем глаза он заметил, как из земли выросла фигура в сером плаще. Не обращая на него внимания, незнакомец подошёл к его коню и сделал какой-то знак рукой, конь тут же умчался прочь. Только потом он вернулся к своей добыче. В руке его блеснул клинок, и Юниэр мысленно распрощался со своей жизнью.

– Тсс, – произнёс вдруг незнакомец, низко склонившись над барахтающейся жертвой. Юниэр взглянул на лицо под большим капюшоном и узнал Дориана. Тот улыбнулся, перерезал одну лишь нить, и путы спали с Юниэра.

– Что это такое, почему ты ловишь меня как белку? – возмутился Юниэр.

– Значит так нужно, – ответил Дориан, – лучше уж я тебя поймаю, чем фаразоновские приспешники, в руки которых ты так радостно спешил. Прямо не знаю, что тебя остановило. Тебе просто повезло, что я тебя встретил.

– Но я должен ехать в Роменну! – воскликнул Юниэр. – Куда ты угнал мою лошадь?

– К чему тебе в Роменну? Там нечего делать, – возразил Дориан.

– Как нечего? – сник Юниэр. – Разве принцесса не там?

– Нет. Принцессы там нет. Это сейчас очень опасное место – большая ловушка.

– Но Мириэль! Неужели тебе не известно где она?

– Известно. Она в безопасности. Насколько сейчас это возможно.

Непомерная тяжесть отпустила, наконец, сердце Юниэра.

– Мне действительно повезло, что я тебя встретил.

– Мы думали, ты в Средиземье. Принцесса так переживала.

– Где она? Когда я могу её увидеть?

– Терпение, мой друг, – Дориан усмехнулся, – для начала нам нужно изменить маршрут.

Дориан повёл его на север, в сторону, где в деревне Маулин скрывалась принцесса. Юниэр, как говорится, не чувствовал под собой ног от счастья и нисколько не отставал от стремительного Дориана, прозванного Скользящим. Только поздним вечером остановились они передохнуть, и Дориан рассказал Юниэру о замысле Верных.

Нуменорцы устроили настоящую охоту за элендили, поэтому Амандил решил спасти своих подопечных, в первую очередь эльфов. Вывезти их из Роменны или Андуниэ было невозможно: очень уж недружественные настроения царили в великих портах Нуменора. Но на заброшенной стоянке кораблей, неподалёку от Маулина, был найден корабль «Роментел», что по эльфийски значит «Последний с Востока». Все эльфийские корабли были уничтожены еще при Тар-Анкалитоне, но этот не заметили, так как он не был похож на эльфийское судно. Плавали на нем недолго: он был неудобен в обращении. Его не использовали по назначению, а потом и вовсе отправили на кладбище устаревших судов.

Теперь, кто-то из эльфов вспомнил о корабле, его отыскали и проверили в деле. Изделия эльфов не стареют от времени, и «Роментел» был готов бороздить океан вновь. Он должен был доставить гонимых эльфов в Средиземье, где они смогут найти убежище у Гил-Гэлада или других эльфийских властителей.

На этом же корабле должна была уехать и принцесса.

– Корабль отправляется завтра в полночь, – сообщил Дориан, – раз уж я тебя встретил, то должен доставить на «Роментел».

– Значит, мы сдаёмся, – угрюмо заметил Юниэр, – бежим от врага, вместо того, чтобы победить его!

Дориан покачал головой.

– Мы не можем победить Фаразона. Для народа он всё равно, что Бог, а мы – банда негодяев.

– Но, – возразил Юниэр, – совсем недавно они внимали, раскрыв рты, речам Мириэль, приветствовали её идеи о дружбе и мире. Сейчас, если рассказать им, что Фаразон томил её в заточении, женился не понятно на ком и…

– Забудь об этом, – прервал его Дориан. – Конечно, настроение толпы изменчиво, но есть причины более глубокие, чем разглагольствования Фаразона. Есть привычки, Юниэр, ломать которые очень болезненно. Нуменорцы стали ненавидеть нас не вчера. Несколько сотен лет назад проросли между нами зерна недоверия и вражды. И все эти годы накапливали люди зависть к эльфам в своих сердцах. Ты хочешь, чтобы их ненависть развеялась как дым от приятного голоса юной Мириэль? Они слушали её потому, что кто-то пустил слух, будто эльфы добровольно расстанутся с секретом бессмертия, если восстановится дружба эльфов и людей. Когда этот слух растаял, на сцену выступил Фаразон. А Фаразон, дорогой Юни, говорит им то, что они хотят слышать. Они понимают его всем сердцем и готовы отдать за него свои жизни. «Мир только для людей!» – вот их лозунг. И мы, эльфы, знаем, что так и будет, поэтому не хотим воевать. Пусть бы только позволили нам жить мирно на землях, которые дороги для нас не меньше, чем для людей.

Грустно стало Юниэру, жаль эльфов, ведь они за свои долгие жизни так крепко привязываются к местам, где живут. У них действительно обостренное чувство родной земли. А для него такого понятия не существует, он странник, и ему хорошо там, где его друзья.

В ту ночь многие жители Маулина слышали дивное пение. Они вышли на берег моря и увидели множество белых птиц, летящих вдаль, и решили, что это поют птицы. Они не знали, что птицы лишь сопровождают удивительный корабль «Роментел», а песни поют эльфы, покидающие навсегда враждебный Нуменор.

На борту корабля были обручены Мириэль и Юниэр, они обменялись тонкими эльфийскими кольцами, которые подарила Мириэль её подруга Айрен.

Ни Дориан, ни Айрен не покинули Нуменор. Принцесса долго плакала и поклялась себе, что обязательно вернется, чтобы освободить свою землю от зла и лжи, чтобы отомстить Фаразону за смерть своего отца. Она сделает все, чтобы лёгкие эльфийские корабли вновь приплывали в гавани Нуменора, а люди встречали их радостно и гостеприимно. Ей было страшно за всех Верных. Они так помогли ей! А эти мальчики, Гред и Акула, которые в своей лодке довезли её до Маулина, рисковали жизнью ради неё. Как хотелось ей иметь силы, чтобы защитить всех дорогих её сердцу людей и эльфов!

Одного не понимала она, – зачем освободил её из темницы тот подозрительный старик, который назвался посланником Верных, и привел ей Чернолуна. Она была, конечно, благодарна ему, но что-то в поведении старика насторожило её. Вместо того чтобы сразу ехать, как он советовал, к Верным, она отправилась в деревню к Греду и Акуле. И потом не пожалела об этом. Ведь, если бы она поехала к Верным, то попала бы в ловушку и подвела хороших людей. А так, через Акулу, она связалась с Дорианом, и Айрен рассказала ей обо всём, что творится в столице. И вот теперь восемнадцать эльфов и десятка три элендили бежали вместе с нею. Но самым важным было то, что ее любимый Юни был с нею, а вместе с ним они придумают, как переиначить злую судьбу.