Текст книги "Дарованный остров (СИ)"

Автор книги: Кристина Камаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

1. Золотой паук

Сиреневая ночь

Тьма таяла, утро тихо выплывало из ночной дремы. Флотилия из двенадцати тяжело груженых кораблей вяло покачивалась на волнах. Боцман флагмана с громким именем «Адунахор», что по-нуменорски значит «Владыка Запада», с досадой поглядывал по сторонам: на безоблачное небо, на лениво мерцающее море, на сонных матросов. Вот ведь невезение: весь месяц шли при хорошем попутном ветре, без помех, а в десяти милях от Андуниэ встали. Конечно, можно посадить на весла воинов – соскучились по дому и догребут в два счета, но Фаразон не велел – хотел войти в гавань красиво, под тугими парусами.

Знаменитый военачальник прогуливался по палубе и тоже ждал ветра. Надо признать, что в походы из Нуменора в Средиземье Фаразон отправлялся с легким сердцем, а вот возвращаться домой не любил. В армии он был кумиром, отцом, героем, покоренные народы поклонялись ему, искали защиты, исправно платили дань. Кто знал в Средиземье Тар-Палантира – короля, никогда не покидавшего острова? Для всех средиземцев именно Фаразон олицетворял нуменорскую мощь и славу, он был настоящим Владыкой Запада по их представлениям. А когда корабли с драгоценным грузом входили в родные гавани, народ ликовал и приветствовал Фаразона восторженными криками. И не однажды он задавался вопросом: разве справедливо, что трон занимает не мужественный и достойный народный любимец, а король-мямля, король-рохля, ни к чему не способный Тар-Палантир? Этот выживший из ума властитель дни напролет сидит в башне на горе Оромет и высматривает чудеса в дальних землях Бессмертных. Не смилуются ли высокомерные божки? Не пошлют ли на помощь свой белый кораблик, без весел и руля? Нуменорцы же не могут без них. Ну, просто погибают! Да-а-альнозоркий! Фаразон сплюнул, выражая крайнюю степень презрения к своему венценосному дяде: «Сиди в своей башне и любуйся моими парусами на горизонте. Красными с золотом. Недолго тебе осталось». Фаразон равнодушно смотрел, как звезда Эарендила бледнела в лучах восходящего солнца. Все-таки немного беспокойно возвращаться домой после долгого отсутствия.

Солдаты и моряки маялись от безделья, подначивали друг друга, гадали, успеют ли вернуться к самому веселому празднику на острове – Сиреневой ночи. Хотелось спрыгнуть на твердую землю, скинуть просоленную одежду, помыться, потанцевать с подругами, побаловать их трофеями и рассказами о заморских землях. А между тем на корабле зрел заговор.

– В сапогах-то не стоит, наверное, – шептал здоровяк Буз щеголеватому Физелю, – в сапогах неудобно.

Светловолосый заводила Лафер потихоньку обходил праздных моряков и что-то сообщал им как бы, между прочим. Все перемигивались.

– Сапоги он сам снимет, – подмигнул Физель ухмыляющемуся Бузу и прошествовал в носовую часть корабля, где, облокотившись на борт, стоял задумчивый воин, изучавший морские дали. Его звали Юниэр, и вырос он в Средиземье, а в Нуменоре никогда не бывал. Физель встал с ним рядом.

– Видишь Валинор? – спросил он после некоторого молчания.

– Где? – чуть опешил Юниэр. Он любовался островом, приветливо зеленым с высокой горой и вкраплениями белокаменных строений. До земли было еще далеко.

– Вон там! – указал Физель в противоположную сторону, на запад. Юниэр прищурился, но пожал плечами.

– Только что-то белое, яркое.

– Как?! – воскликнул Физель. – Ты не видишь гавань? Корабли? Много деревьев с гладкими белыми стволами? И стаи птиц на этих деревьях?

Юниэр недоверчиво покосился на пылко выступающего приятеля.

– Может быть, ты не такой зоркий, как все местные, – предположил Физель. – Жаль. Это волшебная земля. Когда эльфы выходят в плавание, они привязывают корабли к стаям птиц, и птицы ведут их, куда требуется. Не нужно напрягаться. Птицы летят, деревья плодоносят. Все счастливы.

– Я не верю, что ты видишь отсюда птиц, Физ! – возмутился Юниэр.

– Со временем и у тебя получится, – ободряюще кивнул Физель. – Или, знаешь, что? Попробуй с мачты!

Юниэра распирало от любопытства. Он и не замечал насмешливых взглядов солдатско-моряцкой братии. Если другие видят, почему бы и ему не попытаться? Юниэр снял сапоги, куртку и ловко полез на мачту. Очутившись на самой вершине, он, конечно, не увидел птиц. На западе маячило что-то светлое и ослепительно яркое, как будто солнц сегодня было два, и одно из них решило искупаться в океане. Но признать, что розыгрыш удался, Юниэру не хотелось.

– Блистательный город! – закричал он, спустившись настолько, что его могли слышать. – Какие птицы! Какие девушки! Может, завернем к ним?

– Мы будем плыть туда еще месяц, – откликнулся Фаразон, – Валинор только кажется близким.

– Не может быть! – не поверил Юниэр. Фаразон усмехнулся.

– Когда-нибудь, Юниэр, они встретят нас, как подобает дружелюбным соседям, помяни мое слово, – сказал он.

Фаразон хорошо знал многих своих воинов. Юниэр не был дунаданцем, но военачальник ценил его больше других. Видный парень и баснословно везучий, его ни разу не ранили в боях, при этом он не берегся, а, напротив, кидался в самое пекло. Было что-то необычное и в его облике. В обширных землях Средиземья Фаразону не довелось встретиться с народом, чьи черты напоминали бы ему любимца. Воспитал юношу Эреб – воин славного нуменорского рода, но история появления Юниэра в его семье была какая-то сказочная.

– Господин! – прервал раздумья Фаразона удалой моряк. – Неспроста ветра нет. Не пускает нас Улмо.

– Да! Да! – дружно закивали обросшие щетиной молодцы.

– Что?! – изумился Фаразон. Улмо – единственный Валар, авторитет которого Фаразон задевать не решался. Все-таки, Владыка вод и Повелитель морей, а, когда доверяешь себя деревянной посудине – скорлупке на бескрайней зыби, хочется верить, что у хозяина этой капризной стихии настроение мирное. Но чтобы обыкновенный штиль объяснять его прихотью? Лафер быстро зашептал что-то на ухо Фаразону. В его глазах вспыхнули озорные огоньки.

– А-а, вот как! И почему не пускает? – включился он в общую игру.

– Есть чужаки на борту, – как бы нехотя поведал моряк, – не потомки аданов, так сказать. Остров-то аданам подарили за добрые дела. А пришлых туда не пущают.

– Да, швырнем его за борт! Надоело стоять, – присоединился второй моряк. Тут все обернулись и с интересом уставились на Юниэра, который как раз успел слезть с мачты.

– Бросай! – скомандовал Фаразон. Толпа ринулась к жертве с радостным гиканьем. Юниэр, сообразивший, куда все клонится, нырнул под мачту и побежал по палубе, ловко увиливая от тянущихся к нему рук. Он еще долго мог гонять своих преследователей по кораблю, если б вдруг из засады не возник широкогрудый Буз, принявший беглеца в свои жесткие объятья. Тут уж подоспели остальные. Юниэра оторвали от палубы, подняли в воздух, помогли преодолеть последние метры до борта корабля и с размахом швырнули в воду.

– Гады! – донеслось до шутников, и вопль отчаяния сопроводился всплеском. Настроение у всех заметно улучшилось, бодрости прибавилось.

– На весла! – призвал Лафер, едва заметив голову Юниэра на поверхности моря. Нельзя же допустить, чтобы «посвященный» тут же вскарабкался обратно на корабль. Уговаривать никого не понадобилось. Юниэр барахтался на волнах и отфыркивался, вода для купания была холодновата. Корабль «Адунахор» от него прямо-таки улепетывал. Юниэр вертел головой и думал, стоит ли плыть к судну, следующему за «Адунахором», скорее всего там присоединятся к шутейному заговору, а если команда примет его на борт, то, наверняка, обсмеет. Насмешек Юниэр не боялся, сам слыл зубоскалом, и понимал, что в любом случае на палубе лучше, чем в студеной воде. Как только они застали его врасплох, мерзавцы?!

Между тем, боцман первым почувствовал изменения в атмосфере. Может, Улмо развеселила их шутка? Вот уже и флаг затрепетал, зашумел.

– Ветер есть! – закричал боцман. – Поднять паруса!

Моряки побросали весла и занялись парусами. Этой заминки Юниэру хватило, чтобы приблизиться к кораблю. Тут и его соратники сжалились, решив, что он достаточно накупался.

– Эй! Кто-нибудь, веревку Юни! – кликнул о помощи Лафер. Дружелюбно подзадоривая настырного пловца, ребята скинули вниз веревку, за которую он ухватился с кошачьей цепкостью. Паруса поймали ветер, и «Адунахор» полетел по волнам. Веревка натянулась до предела, и Юниэр, вытянувшись в струнку, заорал от восторга:

– Вот это да! Лечу! А-а-а-а!!!

Толпа воинов наблюдала за ним с борта.

– Штаны не потеряй! – закричал Физель, сложив ладони рупором. Теперь они немного завидовали Юниэру, который прыгал как летучая рыба, почти не касаясь поверхности моря, и не спешил подняться на палубу.

К тому времени, когда флотилия Фаразона достигла гавани, на пристани собралась толпа народа. Порт, заполненный нарядными горластыми людьми, обрушивался приветствиями, ошеломлял, оглушал так, что первые минуты морякам хотелось спрятаться в укромном уголке, чтобы прийти в себя. Сошедших на землю воинов подхватывали на руки, украшали венками, несли с почестями домой или в постоялые дворы, и воспрепятствовать этому чествованию и народной любви было невозможно.

Юниэр с любопытством озирался по сторонам. Как всё здесь не похоже на Средиземье! И дело не в том, что улицы широки, стены без трещин, и виноградные лозы обвивают нарядные дома. Лица людей тут были открыты и безмятежны, не то, что у народов материка – тоскливые, всегда озабоченные ожиданием очередной беды. С островитянами никогда не случалось ничего плохого, они улыбались так, как будто счастье было их сутью. Мечта, а не жизнь! Отовсюду пахло сиренью. Да, они успели на Нуменорский праздник любви.

Юниэр остановился у Лафера. Отдохнув, друзья вновь встретились с участниками похода на набережной, и там бродили по кабакам, пока не надоело. В основном коротали время, а веселились умеренно – всем хотелось сохранить силы для праздника.

– О нет, только не это! – воскликнул Физель, первым выбравшийся на залитую солнцем улицу из полумрака очередной забегаловки. – Бедная девушка! Лошадь понесла!

– Где?! – встрепенулся Юниэр.

– Да, вон же!

Внизу вдоль кромки моря мчался, как дикий, вороной конь, и всадница пригнулась к его шее.

– Да она неплохо справляется, – заметил Юниэр.

– На такой-то скорости?! – взволнованно перебил его Физель. – Я видел, она чуть не упала! Как же их остановить?

Пока он думал, Юниэр действовал. Перемахнув через невысокую ограду, идущую вдоль вымощенной белым камнем дороги, едва касаясь твердой гальки подошвами, он мчался быстрее, чем лошадь на скачках! Не жалея себя, Юниэр бросился наперерез взбесившемуся коню, тот заржал от неожиданности и взвился на дыбы.

– Что ты делаешь, олух? Тебе жить надоело?! – возмутилась всадница. Девушка удержалась в седле и теперь гневно смотрела на Юниэра синими-синими глазами.

– Спасаю вашу жизнь, – смущенно поклонился Юниэр. Незнакомка хмыкнула, жеребец едва не лягнул Юниэра за допущенную наглость, но он увернулся.

– В следующий раз получишь копытом в лоб, – пообещала всадница.

– Я тоже рад встрече, – кивнул Юниэр. Но девушка не снизошла до выяснения отношений.

– Вперёд, Чернолун, – ласково обратилась она к своему скакуну, и тот, гордо вскинув голову, пустился вскачь. Юниэр долго глядел ей вслед. Подошли остальные.

– Кто она? – сразу спросил Юниэр.

– Тар-Мириэль. Принцесса, – ответил Лафер.

– Красивая, – задумчиво произнес Юниэр.

– И превосходная наездница! – сдерживая смех, заметил Физель. Юниэр посмотрел на него с укором. – Ты сегодня второй раз попадаешь впросак, Юни!

– Слишком много внимания ко мне, Физ, – в тон ему ответил Юниэр.

– Просто хочется, чтобы первая поездка в Нуменор тебе запомнилась.

– Пойдемте в Алдарионский лес! Посмотрим на приготовления к празднику, – предложил Лафер.

– Вы что собрались на праздник любви с простолюдинами? – ахнул Физель.

– А ты разве не пойдешь? – удивился Юниэр.

– Пойду, конечно, но в Мраморный замок. Там соберется вся нуменорская знать, и будьте уверены, нас ожидают развлечения более изысканные, чем танцы на лесной полянке. Подумайте! Все воины приглашены. Не каждый день удается поужинать с высокородными.

– Смотри, не объешься с непривычки, – хлопнул его по плечу Юни.

– А ты, Буз, с нами? – повернулся Лафер к четвертому товарищу.

– Нет, я с Нарин, – потупился Буз, – но тоже в Мраморный замок.

– Ну вот, – вздохнул Лафер, – никто не поддерживает нашу идею…

– Приударить за крестьянками? – насмешливо продолжил за него Физель. – Вот уж увольте!

– А хоть бы и так! – запальчиво возразил Юниэр. – Крестьянка не будет давать дёру еще до того, как ты ей представился.

Видно бегство заносчивой принцессы всё-таки задело его.

– Успехов в ваших нехитрых затеях! – иронично благословил Физель Лафера и Юниэра. – Чудесного вам праздничка!

Друзья разбрелись кто куда. Лафер и Юниэр, не спеша, побрели к Алдарионскому лесу.

Фаразон шагал по набережной, рассеянно отвечая на приветствия. Он только что переговорил с верным человеком, приставленным следить в его отсутствие за королем, и узнал, что Тар-Палантир по-прежнему привечает Верных и даже подумывает вернуть им земли в Андуниэ. Фаразон боялся, что королю удастся возродить распавшийся союз эльфов и людей в Нуменоре. «Сладкоголосые прихвостни Валаров затуманили мозг Тар-Палантира, – думал он. – Невозможна дружба между неравными народами. Пока эльфы не согласятся поделиться секретом бессмертия с людьми, спокойной жизни на Эленне им не будет. Клянусь, я этого не допущу».

– Господин Фаразон? – удивленный возглас прервал мрачные мысли военачальника. Нос к носу он столкнулся со своими воинами.

– Ребята! – обрадовался Фаразон посетившей его мысли. – Как хорошо, что я вас встретил! Есть разговор.

Они отошли в сторонку. Фаразон рассказал, что Тар-Палантир со дня на день ожидает во дворце посланника Верных – эльдара, и приказал Юниэру и Лаферу немедленно идти к переправе через Серебряную Струю, чтобы проследить за эльфийским лазутчиком. А что? Пусть порадеют за правое дело. Фаразон должен точно знать, когда эльф окажется во дворце.

– Но сегодня праздник! – воскликнул разочарованный Юниэр.

– Служить родине – вот настоящий праздник! – осклабился Фаразон. – Я о многом не прошу – всего одно ответственное задание. А побездельничать вы еще успеете. – И Фаразон подробно рассказал им, где караулить эльфийского посланника.

– Как тебя угораздило его окликнуть?! – рвал и метал Юниэр, когда Фаразон ушел. – Он бы нас не заметил!

– Что сделано, то сделано, – сокрушенно отозвался Лафер.

«Ждут со дня на день», – кипятился Юниэр. – Какая наглость. Эльф, может, вообще не появится, а мы будем торчать как два истукана у переправы.

– Да еще в Сиреневую ночь, – поддержал его Лафер.

– Не такая уж редкость эльф в Нуменоре, чтобы за ним бегать.

– За всеми не уследишь, – смеясь, согласился Лафер.

– Мы и не побежим. Мир всем, и эльфам тоже, в этот весенний праздник. Фаразону скажем, что эльдар, ему померещился, – заключил, наконец, Юниэр, и они пошли к конюшням, чтобы забрать лошадей и увести их в скрытное место. За неповиновение приказу им грозила смерть или изгнание, но они были самоуверенны и отважны.

– Нет, нет. И не думай об этом, Мириэль, – возражал Тар-Палантир на все просьбы принцессы. – Арфест устраивает праздник в своем замке на берегу моря. Весь цвет Нуменора соберется там, и ты должна быть среди них.

– Но ведь это так скучно! – воскликнула Мириэль в отчаянии.

– Скучно может быть мне, – перебил ее Тар-Палантир, – меня может утомить долгий праздник, подобных которому я видел не один десяток. Но тебе, такой юной, не может быть известно всё, что будет…

Мириэль молчала, насупившись.

– Ну, хорошо, – продолжал Тар-Палантир, – какие преимущества у Сиреневой ночи?

– Таких праздников я не видела, – мечтательно откликнулась девушка. – Это вольный праздник…

– Ты мало знаешь, – нахмурился Тар-Палантир. – То, что ты сейчас называешь вольным, на деле показалось бы тебе диким…

– Клянусь всей славой Нуменора! – рассердилась Мириэль, – я не верю, что в мои годы ты был хоть на четверть таким же нудным как теперь!

– Никогда не клянись, Мириэль. – Он ласково взял ее за руку и продолжил. – Нуменорцы уважают своих вождей и славят доблестных воинов. Но бывают дни, когда им необходимо почувствовать себя значительными и гордыми людьми. Они хотят праздника для себя. И такой праздник есть у Нуменора – это Сиреневая ночь. Мастера, садовники, швеи и служанки, солдаты и моряки – вот публика, которая собирается там. Они выбирают своих королей, и тогда им не нужны ни блеск ежедневных кумиров, ни снисходительный надзор с их стороны. И ты мечтаешь явиться туда? Ты – Мириэль, Лунный свет, королевна Нуменора?

Внимательно выслушав отца, Мириэль сказала:

– Хорошо, я сделаю так, как хочешь ты.

– Вот и правильно, – обрадовался Тар-Палантир, – все будут рады в Мраморном замке. Мы поедем вместе, после торжественной части я уйду, и никто не помешает тебе развлекаться, а лучшие юноши Нуменора развеют твою скуку…

– Ты никогда мне не мешаешь, папа, – произнесла Мириэль покорно, и Тар-Палантир успокоился.

Мириэль рассказала Айрен о неудачных переговорах с отцом. Айрен присматривала за госпожой с детских лет, но по возрасту не намного превосходила принцессу и была ей, скорее наперсницей, чем служанкой.

– Король говорит разумно, – одобрила Айрен. – Ты встретишь подруг, у вас будет, о чем поговорить! Фаразон и его армия вернулись из Средиземья сегодня. Достойнейшие витязи будут развлекать тебя свежими байками о своих подвигах на материке и бороться друг с другом за твое расположение. Неужели рыбаки и подмастерья – лучшая для тебя компания?

– Я не собираюсь в Мраморный замок! – вспылила Мириэль. – Тебе придется сказать королю, что я заболела и не могу ехать вместе с ним.

– Обмануть короля? – потускнела Айрен.

– Ради нашей дружбы.

– Нет, Мириэль, это просто опасно. Неужели ты не понимаешь?! Там всякое может случиться.

– Как хочешь, – пожала плечами принцесса, выражение лица ее стало жестким. – Но помни, если ты не возьмешь меня с собой, я пойду в Алдарионский лес одна.

Айрен знала, что невозможно было противоречить юной госпоже, пока она сама не одумается, и всегда уступала ей.

Мириэль выехала прогуляться в млеющий от жары сад верхом на своём любимом жеребце Чернолуне. Быстрый, с пепельной гривой, влажными диковатыми глазами, он понимал все, что ему говорили и даже то, что думали. В бездонной выси растекалось горячим янтарем полуденное солнце. Принцесса зажмурила глаза от слепящего света и усмехнулась торжествующе. «Меня может хватить солнечный удар, если я покатаюсь подольше, – подумала она, – и все равно, поверят мне или нет, я буду слишком слаба, чтобы веселиться в Мраморном дворце».

Вернувшись с прогулки, Мириэль почувствовала слабость и головокружение. И если час назад Тар-Палантир видел свою дочь бодрой и совершенно здоровой, то сейчас она стояла перед ним едва живая. Мириэль так старалась изобразить головную боль, что сама поверила в свой недуг. Никто не усомнился в её искренности. Арфест, мечтавший поволочиться за принцессой, огорчился её внезапной болезнью и выразил надежду, что вскоре Мириэль станет легче, и она поедет с ним. Но ближе к вечеру Айрен сообщила, что у госпожи жар, и ей придется мучиться в постели весь праздник. С ликованием наблюдала юная обманщица, как быстрые колесницы уносили короля и прочих вельмож к морю, подальше от неё.

Девушки могли бежать из замка, только взобравшись на крышу: все входы и выходы охраняли стражники. Карабкаться по еле заметным выступам в наступивших сумерках было рискованно, но они знали в замке каждый камешек. Самым опасным участком была отвесная и довольно гладкая стена, по которой они вынуждены были спускаться с помощью веревочной лестницы. Сюда редко кто заглядывал, и вероятность, что лестницу заметят до их возвращения, была небольшой. Они знали, что в каменной ограде есть небольшое отверстие, замаскированное кустами ежевики, и что при желании можно выбраться на четвереньках на ту сторону. Что и было мастерски исполнено. Потом они помчались к Алдарионскому лесу, откуда доносилась громкая музыка, веселые голоса и смех. По дороге девушки завернули в Розовый сад и нарвали цветов. Предусмотрительная Айрен захватила с собой нитки и теперь быстро сплела венки королевне и себе. Она увенчала Мириэль венком из огненно-красных роз и воскликнула:

– Ну вот, теперь ты похожа на деревенскую красавицу!

Мириэль засмеялась, глаза ее возбужденно сияли. Струи черных волос были туго свиты в косу, и алые розы полыхали над юным лицом. Себе Айрен сделала венок из белых роз и сирени.

На Большую поляну, к горящим кострам, они пришли в самый разгар праздника.

– Запомни, – строго сказала Айрен, крепко держа Мириэль за руку, – главное – не потерять друг друга, ну, и голову тоже.

Поначалу сердечко Мириэль замирало от страха, что кто-нибудь узнает ее, но потом она освоилась, и закружилась в стремительном хороводе. Принцесса с удовольствием прыгала через костры, танцевала и пела. После нескольких глотков розового вина, которое раздавали жаждущим крепкие молодцы, восседающие на бочках, она стала игриво отвечать любопытствующим, что её отец король Нуменора, и была страшно довольна тем, что ей никто не верит.

Все цвело и пело теплой весенней ночью. Юниэр и Лафер уже напрыгались на первый раз и теперь стояли в тени, наблюдая за буйно резвящейся вокруг костров молодежью. Воздух был пропитан сиреневым запахом, сиреневыми звездами расцвечено ночное небо.

– Какие красивые люди, Лафер, – негромко говорил Юниэр, – конечно, эльдары ещё прекраснее, но… они, как-то, слишком осторожны и сдержаны. И холодны. Когда я смотрю на эльфийских дев, я чувствую восхищение, но при виде наших красавиц, моё сердце переполняет любовь, и я теряю голову.

– Каждому своё, – ответил Лафер.

– Ты только посмотри! – продолжал Юниэр. – Ну, чем эти люди отличаются от благородных вельмож? Я не смог бы отличить.

– Не одни мы такие умные, Юниэр. Уверен, что на этом празднике немало переодетых отпрысков достойнейших семей Нуменора, – охладил Лафер восторженного друга.

– Не хочешь ли ты сказать, что Мраморный замок пустует!? – развеселился Юниэр.

В самый разгар праздника Айрен, вдруг, резко потянула Мириэль за руку, разорвав хоровод. Когда та взглянула на неё с вопросительным неудовольствием, Айрен прошептала:

– Если я не ошибаюсь, скоро должны зазвонить колокола, а это знак к майскому обручению. Надо будет надеть свой венок на избранника. Поэтому, если мы не хотим остаться на бобах, надо подыскать подходящих и не очень пьяных и позаботиться о том, чтобы нас не опередили.

– Забавно, – усмехнулась Мириэль, – что ты скажешь о тех двоих у сиреневого куста? По-моему, вполне симпатичные?

– Годятся, – согласилась Айрен, – надо подкрасться к ним поближе, но так, чтобы они не заметили.

– Потом сочиним балладу для потомков, – шептала Мириэль, пробираясь между деревьями, – о том как королевна Нуменора охотилась за женихами в Сиреневую ночь.

– Тише, – оборвала её Айрен, еле сдерживая смех. – Женихи сбегут.

Они притаились за большим деревом в двух шагах от своих избранников, и тут раздался мелодичный звон. На поляне засуетились.

– Что это? – спросил Юниэр в изумлении.

– Майское обручение, – догадался Лафер. – Я говорил тебе.

– Как же я забыл!? А мы встали в самую тень, Лафер, – воскликнул встревоженный Юниэр, – нас здесь никто не заметит!

Но он ошибся, к ним уже подскочили две девушки, и венок из красных роз опустился ему на голову. Юниэр увидел, что его «майская невеста» – красавица, каких мало даже в Нуменоре. Любовь, переполнявшая его сердце весь день, нашла, наконец, выход. В это мгновение он забыл и о Лафере, и обо всем на свете. Он быстро скрепил союз нетерпеливым поцелуем и далее уже не выпускал обретенное сокровище.

– Твой выбор сделал меня бесконечно счастливым! – воскликнул Юниэр, восхищенно глядя на Мириэль. Тут она узнала нахала, который бросился под копыта Чернолуна этим утром. О том, что у «майского обручения» может быть продолжение, девушка не подумала и сейчас с недоумением и даже страхом смотрела на неожиданного поклонника.

– Я верю тебе, но…, если ты не умеришь свой пыл, мне придется найти кого-нибудь поскромнее, – сказала она сердито, хотя отметила, что юноша красив и, похоже, искренен. Но и Юниэр узнал её. «Сама королевна выбрала меня, – обрадовался он, – и я ее не отпущу». Он засмеялся, обнял девушку за плечи и повлек к танцующим на поляне парам.

– Все замечательно, лучше просто не бывает. Ты в надежных руках, не бойся ничего, – убеждал он «невесту». И, действительно, крепкие руки подхватили ее, принцесса при всем желании не могла бы вырваться из объятий. Да и неловко было, на них уже с интересом поглядывали зрители. Танцевал Юниэр легко и умело, нежно прижимая красавицу к груди. Не давая девушке посмотреть на Айрен, которая делала ей отчаянные знаки, нашептывая что-то ласковое, Юниэр увлекал принцессу все дальше в сторону от толпы. Айрен, за которой усердно ухаживал Лафер, не смогла помочь госпоже. Случилось то, чего они боялись – их разлучили.

– Я не шучу! – пыталась отбиваться Мириэль.

– Я тоже никогда еще не был таким серьезным! – отвечал ей Юниэр.

Голова Мириэль кружилась от близости, внимания и восхищения избранника, а может и от вина. Она уже не слышала голосов и песен, тем более, не видела ничего вокруг. Земля уносилась из-под ног, но надежные руки бережно обнимали ее. Повсюду был слышен томительный зов весны. Они были молоды и легко поддались таинственному сердечному влечению. Их души встретились. Мириэль не понимала этого, а просто чувствовала, что такого с ней еще не было. И когда юноша касался губами ее горячей щеки, она ощущала не только страх и неловкость, но и наслаждение. И, конечно, она ему отвечала, иначе было невозможно. До сих пор королевна позволяла целовать себя пару раз – Арфесту и Дилэленару – юношам ее круга. Но как это было не похоже на происходящее сейчас! «Ну вот, радуйся, теперь тебя целует вольный «майский жених», впредь не будешь такой любопытной», – думала она, удивляясь, что все еще может думать.

Юниэр оторвался от её губ, и когда она отдышалась, то увидела, что стоят они в лесу, над ними безмерное небо с льющимися потоками звезд, а людские голоса и музыка едва слышны.

– Как тебя зовут? – спросил он, не выпуская её рук. Она ответила неуверенно:

– Ты можешь называть меня Леорой.

– Редкое имя, – усмехнулся Юниэр, – а я Кельвен, сын пастуха, одного из лучших в Нуменоре.

«Есть с чем поздравить», – подумала Мириэль, но промолчала.

– Мне кажется, что я где-то видел тебя, – продолжал Юниэр, – и не только в волшебных снах. Твой образ почему-то связан у меня с замком нашего короля. – Юноша внимательно следил за выражением лица Мириэль. – Твой отец…

– Королевский садовник, – быстро перебила его принцесса.

– О! – Юниэр всем своим видом выразил непомерную радость, – он мой лучший друг. При встрече обязательно скажу, что в его саду вырос редчайший по красоте цветок.

Мириэль посмотрела насмешливо:

– Я не думаю, что это будет открытием для него.

Несколько смущенный Юниэр снова наклонился к ней, но она решительно отстранилась и сказала:

– Пойдем танцевать.

Когда они подходили к Большой поляне, Юниэр спросил:

– А что нам мешает по настоящему обручиться? Ведь нет никаких препятствий?

– Я подумаю, – усмехнулась она, – и спрошу у отца.

– Ну, с ним мы уладим это дело! – весело ответил Юниэр.

«Странно, – подумала Мириэль, – неужели он не узнал меня? А ведь так смотрел.» Девушка поискала Айрен, но среди танцующих ее не было. Зато «жених» не отходил от девушки ни на шаг, но теперь ей это нравилось. Они пили вино из одного кубка, и хмель вливался в разгоряченную кровь. Так что, скоро принцесса кружилась в танце радостно и самозабвенно, окончательно потеряв способность думать.

Через какое-то время послышались возбужденные крики – «Внимание! Внимание!» – танцы прекратились, и все отступили ближе к краю поляны. Какие-то люди с расплывчатыми лицами вещали о чем-то, стоя на бочках, где недавно было вино. По отдельным выкрикам Мириэль догадалась, что выбирают Сиреневую чету. Айрен говорила ей, что Сиреневые короли вступают в брак сразу на празднике в приготовленном для них шатре. Назавтра их имена узнает весь город, а Тар-Палантир обеспечит пару приданым. Вместе со всеми она радостно закричала: «Ура!!!» Но неожиданно Юниэр потянул её за руку.

– Бежим, скорее, бежим отсюда! – говорил он напряженно, выбирая дорогу среди многочисленных пар.

– Но почему? – слабо возражала Мириэль.

– Если тебя обуревает тщеславие, то можешь остаться, – рассердился он.

Тут, наконец-то, Мириэль сообразила, что выбор пал на них, и пустилась бежать едва ли не быстрее самого Юниэра. Толпа, ошеломленная бегством Сиреневых королей, ринулась в погоню. Видимо, находя в этом неожиданное развлечение, люди гнались за ними по пятам. «Что будет, если они нас схватят? Неужели отправят в шатер насильно?» – с ужасом думала Мириэль, не смея оглянуться, но чувствуя топот за спиной. Иногда их пытались обогнать, и тогда приходилось отбиваться от самых назойливых. «Счастья в любви, счастья в любви», – скандировала толпа.

– Спасибо, спасибо, – на бегу отвечала Мириэль.

– К морю их! Гоните их к морю, – раздались голоса.

– Ты умеешь плавать? – спросил Юниэр.

– Да, – ответила она, задыхаясь от бега. Юниэр понял, что их неизбежно теснят к морю, и вспомнил о небольшой лодочной стоянке на берегу, днем они гуляли там вместе с Лафером. У них была возможность добежать туда быстрее преследователей. Мириэль мчалась, ощущая бешеные упругие вихри вокруг. К большому разочарованию Юниэра, когда они, наконец, добежали до известного ему места, толпа отрезала их от этой стоянки. Он тотчас метнулся к утесу. Утром мальчишки прыгали с него в воду, значит, это возможно. Мириэль и опомниться не успела, как ей пришлось нырять в морские глубины за «майским женихом». Когда они вынырнули, Юниэр быстро поплыл к крохотному гроту в утесе – здесь стояла лодка. Он отвязал лодку, помог взобраться в неё Мириэль и налег на весла. Через некоторое время шум толпы стих, а потом исчез совсем, им удалось оторваться от погони. Юниэр и Мириэль облегченно вздохнули и обнялись. Всё же юноша в целях безопасности отгреб подальше от стоянки.

– А почему сын пастуха так резво бежал от почестей? – спросила она насмешливо. – Что ему помешало стать Сиреневым королем?

– Предположение о том, что эти почести завтра обернутся его похоронами, – спокойно ответил Юниэр, и Мириэль взглянула на него с искренним любопытством. Лодка причалила к берегу. Было необычайно тихо, дремотная мгла окутывала все вокруг. Море, насыщенное тонкой светящейся пылью, рассеивало сумрак. Только сейчас Мириэль почувствовала, как она устала, ноги были в ссадинах и болели, а ещё предстоял длинный путь домой. Но не было ни сил, ни желания идти. Когда Юниэр наклонился и поцеловал её, она слабо возразила: