Текст книги "Не играй со мной, мажор (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Видана

– Как тебе удалось уговорить меня? Ты колдунья? – повторяю во второй раз. Водитель, слыша наш разговор, улыбается.

– Не колдунья, настоящая ведьма, – Ками изображает злое выражение лица, вызывая своими действиями улыбку.

– Я не уверена, что хочу смотреть на драку, – пытаюсь отказаться от поездки, пока мы не очень далеко отъехали.

– Это не драка, это бой, – возмущается Шахова.

– Не вижу принципиальной разницы: и там, и там бьют друг другу морду, – веду плечами.

– Нет, разница есть.…

Камилла пытается объяснить мне разницу, но мне сложно сосредоточиться на ее словах, мои мысли далеко отсюда. У мамы через два дня операция, от ее исхода будет зависеть так много…

Наверное, поэтому Камилле удалось меня уговорить, я из-за переживаний сама не своя.

– Кастеру давно пора было навалять, ведет себя как кусок дерьма, – эмоционально выдает Ками. – Проблема в том, что навалять ему в нашей школе способен только Лютаев, а он без особой надобности не машет кулаками, – с каким-то сожалением. Кровожадная у меня подруга. – Ванька предпочитает решать конфликты цивилизованными способами. Он классный, но порой меня бесит его чрезмерная серьёзность и чувство ответственности.

У меня создается ощущение, что Ками нахваливает друга, хочет представить его в максимально выгодном свете, но она забывает, что мы просто одноклассники, отношений у нас нет, да я и не хочу. В моей жизни есть куда более важные вещи.

– Не помню, чтобы Кастеру он предлагал извиниться, – саркастическая ремарка слетает с языка.

– Кастер давно напрашивался. Задевал слабых и тех, кого считал ниже себя по статусу.

– А какой у него статус? Сын влиятельного папаши? – с насмешкой произношу я.

– Как и у всех нас, – ведет плечами Ками. Она осознает, что без своих родителей, которые стоят за нами, мы ничего из себя не представляем….

Я не имела представления, где будет проходить бой. В моей голове зависла картинка старого склада, а тут современный спортивный комплекс.

Вряд ли Кастеру и Лютаеву позволят убить друг друга. Теперь я более смело входила в здание. Я обещала Кире не впутываться в неприятности, их вроде и не должно быть.…

Людей собралось столько, что некоторые спортивные состязания могут только позавидовать. Будто это не обычный мордобой, а чемпионат какой-то. У нас на районных соревнованиях было меньше болельщиков, да какие там болельщики – в основном родители участников.

Когда Кастер появляется в зале, ребята пытаются его подбодрить, но я замечаю их сочувствующие взгляды. Они будто знают, чем завершится бой, но забывают, что в истории полно примеров, когда побеждал более слабый соперник. Лютаева встречают радостными вскриками, хлопают его по плечам, желают победы. До этого момента я не ощущала, что напряжена, а увидев парней в перчатках, разволновалась так, что воздуха перестало хватать.

– Раскрась его, чтобы мать родная не узнала! – зло смеясь, кричит Листовец. Кастер прекрасно его слышит, что-то мне подсказывает, это будет не последняя драка. – Из его зубов я сделаю ожерелье, – продолжает Листовец злить Кастера. Двинуть бы ему, чтобы держал язык за зубами, тут и так от напряжения голова раскалывается.

Заметив меня в толпе, Лютаев, рассекая людской поток, двинулся в мою сторону.

– Ками, я просил тебя остаться дома, – произносит холодно, при этом смотрит на меня.

– Вань, не нуди, – нисколько не задетая его тоном, она отворачивается и начинает общаться с девчонками, а мне вроде как нужно объясниться….

– Я сама не знаю, как здесь оказалась…. – под любопытными взглядами всех присутствующих несу какую-то ахинею.

Лютаев движется на меня. Осматриваюсь в поисках путей побега, но даже не успеваю двинуться с места. Схватив меня за талию рукой в перчатке, притягивает к себе и под дружный вздох удивления, в котором тонет мой вскрик, целует в губы. Поцелуй длится не более двух-трех секунд, он просто прижимается сухими горячими губами и успевает пройтись кончиком языка по нижней приоткрытой губе, а у меня ощущений и эмоций словно у ребёнка, впервые попавшего в парк аттракционов. И мурашки по коже, и пожар в солнечном сплетении, и бабочки в животе… и от смущения я сейчас сгорю. Вообще на меня не похоже. Ну подумаешь, поцелуй. Не первый и не последний в моей жизни…

– Поцелуй на удачу, – подмигнув, Лютаев под крики и аплодисменты отходит и поднимается на ринг.

По залу бегут шепотки, все смотрят на меня. Ками появляется рядом, чтобы оказать молчаливую поддержку, которая мне сейчас необходима. В незнакомой для меня компании я чувствую себя неуютно, а тут ещё Лютаев привлек ко мне внимание. Обязательно поговорю с Иваном, чтобы впредь он ничего подобного не делал. Или мы приятели, или никто друг другу.

– Для фиктивной пары вы слишком часто целуетесь, – тихо подкалывает меня Шахова.

– Я… – не знаю, что ответить.

– Он сделал это специально, – заявляет Камилла.

– Специально? – не совсем понимая, о чём она говорит.

– Ты сильно нервничаешь и боишься, это и слепой заметит, Ванька просто хотел тебя отвлечь, – сообщает она. Не совсем лестно такое слышать, хотелось бы, чтобы парень целовал, преследуя другие цели или желания. – Получилось? – спрашивает Ками, а я вместо ответа защищаюсь:

– Я не боялась.

– Теперь не боишься, – продолжает поддразнивать.

– Не защищай его, он поступил…. – подбираю слово.

– Отвратительно? – подсказывает Шахова. – Но тебе все равно понравилось, – хитро смотрит на меня.

– Нет, – мотаю головой. Кого хочу убедить: её или себя?

От бессмысленного спора меня спасает тренер ребят, который поднимается на ринг. Крики в зале смолкают. Мужчина объясняет, что у парней произошел конфликт, который они собираются решить на ринге. Со свистком и под дружный визг девчонок начинается драка.… то есть бой.

Неприятно на это смотреть, для меня любая агрессия – отсылки в прошлое, где мой отец устраивал скандалы и поднимал руку на маму, иногда на меня.

Удары настолько сильные и громкие, что у меня стоит звон в ушах. Я удивляюсь, как парни ещё держатся на ногах. Кастер почти не попадает по Лютаеву, его удары приходятся куда угодно, но только не в голову, а вот Ваня бьет прицельно, хотя у меня создается ощущение, что бьет он не в полную силу.

Длится все это действо не более пяти минут, и после того, как Кастер падает на пол, бой останавливает тренер.

– Лютый!... Лютый!... – скандирует толпа болельщиков.

На ринге тренер общается с ребятами, что-то объясняет, из-за шума, стоящего вокруг, ничего не слышно. Парни одновременно кивают, соглашаясь со словами тренера, стукаются кулаками в перчатках. Видимо, конфликт решён.

Лютаев перелезает через канаты, спрыгивает на пол.

– Нормально все? – подходит ко мне, а я ничего не могу сказать, горло сжимает от не отпустившего пока страха. – Идём со мной, – кивает в сторону раздевалки….

Глава 17

Видана

– Никуда я не пойду, – я настолько возмущена, что не получается проконтролировать громкость голоса. Рядом стоящие с удивлением посматривают в нашу сторону.

Идея стать фиктивной парой мне и так не нравилась, а бесцеремонное поведение Лютаева порядкам напрягает.

– Я просто хотел поговорить, – подавшись чуть вперед, холодно произносит сквозь зубы. – Моя девушка могла бы сделать вид, что рада моей победе, – разворачивается и уходит.

А я ощущаю…. полный раздрай. Почему-то после отповеди Ивана чувствую себя виноватой.

– Иди за ним, – подталкивает меня в спину Камилла.

– Зачем? – упираюсь я.

– Чтобы все эти сплетники решили, что ты постеснялась поздравить его публично с победой, – шепчет Ками. После её слов чувство вины усиливается. Я ощущаю на себе внимание толпы, они смотрят, шепчутся.

– Я не могу, – мотнув головой, остаюсь стоять на месте.

– Ну не будь такой замороженной, – пихает чуть сильнее в спину, но сдвинуть меня не может. Я будто вросла ногами в пол.

– Я хочу вернуться в интернат, – озвучиваю своё стойкое желание сбежать. Камилла ничего не отвечает, она просто растворяется в толпе. Не понимая, что происходит, пробираюсь на выход, но, как назло, у двери стоят мои одноклассники, бурно обсуждая поражение Кастера.

Осматриваясь в поисках другого выхода, замечаю Камиллу, которая спешит ко мне.

– Вань, мне срочно нужно домой, довезешь Видану до интерната? – смотрит мимо меня. Оборачиваюсь, за спиной стоит Лютаев, я не слышала, как он подошел. Судя по его влажным волосам, он успел не только переодеться, но и принять душ.

Кидаю на Шахову подозрительный взгляд, хочу дать понять, что её хитрость разгадана, но Камилла делает вид, что ничего не замечает. Я готова к тому, что Лютаев может отказаться. Мы вроде не ссорились, но между нами повисло недопонимание.

– Езжай, – отвечает подруге Ваня. Я жду, что он ещё что-нибудь скажет, но Лютаев молчит.

– Извини, что я тебя оставляю, – обнимает меня. – Пока, – бросает на прощание и скрывается в толпе. Пока не ясно, подвезет меня Лютаев или нет, прежде чем я успеваю его спросить, он берет меня за руку и ведет к выходу.

У меня внутри все обмирает от этого простого, но такого взрослого поступка. Я не чувствую, что он злится или раздражен. Мой отец из-за любой мелочи способен был раздуть скандал, довести маму до слез. А Лютаев ведет себя так, будто ничего не произошло.

– Заедем по дороге в супермаркет, мама просила кое-что купить, – Ваня говорит спокойно, без тени обиды в голосе.

Хорошо, что мы поедем вместе, нам нужно прояснить один вопрос.

– Иван, я хотела тебя попросить, – начинаю разговор, как только мы выезжаем на трассу. Смотрю на профиль Лютаева, жду, когда он посмотрит на меня, но он сосредоточен на дороге.

– О чём? – спрашивает он.

– Больше не целуй меня, – категорично. Теперь я привлекла его внимание, сбросив скорость, он поворачивается ко мне.

– Если дам обещание, я его нарушу, – свет фар проезжающего мимо автомобиля освещает его серьёзное лицо. – А я не терплю мужиков, которые не держат слово, поэтому прости, но такое обещание я тебе дать не могу, – заявляет он.

Я настолько удивлена его заявлением, сделанным серьёзным тоном, что теряю дар речи. Даже не знаю, что ему ответить. Оставив меня подвисать и обдумывать услышанное, он набирает скорость.

В какой-то момент я замечаю, что руки, лежащие на руле, напрягаются, белеют костяшки пальцев. Он выпрямляется на сиденье, все чаще смотрит в зеркало заднего вида. Не понимаю, что происходит, но чувствую непонятный страх, будто над нами нависла опасность.

Хочу обернуться назад, чтобы посмотреть, кто нас там преследует, но его строгий голос останавливает меня.

– Пристегнись, Вида, – говорит таким тоном, что я тут же подчиняюсь.

– Что происходит? – спрашиваю я, поправляя ремень. Иван не отвечает, но его желваки приходят в движение.

Он сбрасывает скорость до шестидесяти километров в час, позволяет преследователям нас догнать. Через спущенные стекла я узнаю одноклассников. За рулем одного автомобиля Кастер, за рулем черного «мерса» – незнакомый парень, но рядом с ним сидит Потапов, в двух других автомобилях незнакомые парни, старше нас лет на пять.

– Лютый, давай сыграем? – предлагает тот, что за рулем черного мерседеса. У него отталкивающая аура, хотя лицо смазливое.

– Я не играю, Борзый, – обрывает резким тоном говорящего, но тот не сдается:

– Лютый, я предлагаю гонку. Нажми на газ, – насмешливо. – Победитель….

– Борзый, хочешь поговорить, давай остановимся и поговорим, – таким тоном, что мне становится страшно.

– Поговорим на трассе, ты ведь любишь гонки, – приближаясь настолько, что между машинами остается расстояние в несколько сантиметров. Одна ошибка – и они столкнутся. Зажмурив глаза, хватаюсь за ручку двери.

– Он нас сейчас ударит, – голос звенит от испуга.

«Мне нельзя попадать в аварию.… нельзя!» – злюсь на себя. Обещала ведь не создавать проблем! Открываю глаза, когда начинает говорить Иван:

– Борзый, поговорим в другое время и в другом месте, – резко дергает руль, направляя машину в черный «мерс», но успевает вырулить до столкновения, а у меня сердце перестает биться. Все это длится не больше трех минут, а у меня негативных ощущений на жизнь вперед.

– Лютый, ты что нервничаешь? Мы просто прикалываемся, – заметно нервничая. – Перед девчонкой рисуешься?

– Проваливай, – рявкает, как собаке.

– Брат, извини! Неудачная вышла шутка! – Потапов поднимает руки в извиняющемся жесте, а в руке у него початая бутылка спиртного. Они ещё и пьяные….

– Завтра поговорим, – себе под нос произносит Лютаев.

Прибавив скорости, первым срывается и уходит в отрыв черный «мерс», за ним уезжают остальные.

– Ты участвуешь в гонках? – спрашиваю его, как только ко мне возвращается голос.

– Не в таких, – отвечает Иван, набирая скорость.

– А в каких? – хочу понять, с кем я связалась.

– Профессиональных, – сообщает Лютаев. – Но последний год не участвовал в соревнованиях, сосредоточился на учебе.

Мы как раз подъезжаем к супермаркету, Иван останавливается.

– Пойдешь со мной? – спрашивает он.

– Подожду здесь.

– Хочешь что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Иван уходит, а на приборной панели загорается экран его телефона. Взгляд автоматически падает на экран.

«Поздравляю с победой. Я не сомнев….», – удается прочесть часть сообщения. Смысл оставшейся части приблизительно понятен. Мне должно быть все равно, но я ловлю себя на том, что у меня портится настроение….

Глава 18

Лютаев

Я отлично умею контролировать внешнее проявление чувств. Вида даже не догадывалась, в каком бешенстве я нахожусь. Видимо, я недостаточно отделал Кастера, раз он не внял моим предупреждениям. Не сомневаюсь, что это его идея была – устроить гонки. Чтобы натравить Борзого, много ума не надо. Этот отморозок постоянно ищет неприятности и находит. Три месяца провел в СИЗО, его отец отвалил кучу бабла, чтобы в очередной раз вытащить его, а тот не успел выйти, как принялся за старое.

Борзому повезло, что я был не один. Вывести меня из себя сложно, но если это происходит, во мне просыпается беспощадная хищная натура, которая не чувствует жалости к врагам. Борзый уже сталкивался с той моей стороной личности, только поэтому и отступил. Чтобы у Борзого не возникало желания повторить свою выходку, я напомню ему, что провоцировать меня не стоит. Своей жалкой жизнью он может рисковать сколько хочет, но сегодня по вине этого урода мы чуть не совершили аварию. Был момент, когда я с трудом ушел от удара. Меня удивил Потапов. Неприятно удивил. С ним пообщаюсь завтра. Ещё одна подобная выходка – и он перестанет быть мне другом.

Сверившись со списком, закидываю в корзину всё, что заказала мама. По пути на кассу беру Виде серого зайца с голубыми глазами взамен медведя, что дарил ей Потапов. Кладу в корзину упаковку пирожных, конфеты, ананас. Что-то из этого должно ей понравиться. Возвращаюсь к машине, пакеты складываю в багажник.

– Это тебе, – забираясь в салон, протягиваю мягкую игрушку. – Если охраннику понадобится заяц, куплю другого, а этого оставь себе.

– Спасибо, – произносит без тени радости.

– Не любишь мягкие игрушки? – выдвигаю предположение.

– Этот заяц мне нравится, – уходит от прямого ответа, но выводы я сделал. Больше мягкие игрушки не дарю.

– А с настроением что? – спрашиваю, выезжая с парковки.

– Ничего, – пожимает плечами. – Всё хорошо.

Я не большой эксперт в области женской психологии, да и Виду знаю всего несколько дней, но когда я уходил в магазин, то не чувствовал между нами ледяной пропасти, которая образовалась в мое отсутствие. Она вроде сидит рядом, но далеко от меня.

– Если ко мне есть претензии, лучше сразу проговаривай, – предлагаю я. – Уход от разговора не решает проблем, – притормаживая на светофоре, любуюсь её красивым профилем.

– Никаких проблем, просто устала, – мотнув головой, отворачивается к окну. Если не хочет говорить, пытать нет смысла. Папа в таких случаях оставляет маму наедине с собой, дает ей остыть, а потом подходит и обнимает. Они садятся и разговаривают. У нас такой возможности не будет. Остается надеяться, что ее плохое настроение никак не связано со мной.

Остановившись у ворот интерната, выхожу из машины.

– А ты куда? – спрашивает Вида, прижимая к себе плюшевого зайца.

– Минуту подожди, – обхожу автомобиль, достаю из багажника пакет. – Это тебе, – подхожу и протягиваю ей.

– Что там? – интересуется Вида, не спешит забирать пакет.

– Ничего особенного: фрукты, сладости, – ловлю себя на мысли, что ничего не знаю о её вкусах.

– Не нужно было, – ей становится неудобно. Когда Видана тянется за пакетом, отвожу руку в сторону. Для нее он тяжелый.

– Я сам донесу.

Из ворот выходит охранник и просит убрать машину.

– Сейчас уберу, девочку до корпуса провожу, – поднимаю пакет, чтобы он видел.

– Я донесу пакет, а ты переставь машину, – подходит к нам. – На территорию без разрешения все равно входить нельзя, – произносит он, протягивая руку, чтобы поздороваться.

Мне не хочется спорить и указывать на прорехи в их работе. За котельной в заборе имеется приличная дыра, через которую интернатовские сбегают по ночам. Иногда местные парни захаживают к девочкам, которых трахают прямо во дворе. Не поверю, что охрана не в курсе. При желании я могу получить пропуск и проходить на территорию в любое время, но пока в этом нет необходимости.

– Донеси, – передаю ему пакет. – Я наберу, – бросаю Виде, когда она собирается уходить.

– Пока, – махнув рукой, поворачивается спиной. Провожают взглядом, жду, когда обернется. Не оборачивается…

Возвращаюсь в машину, на приборной панели горит экран телефона.

– Мам, – спешу принять вызов. Не хочу, чтобы она волновалась.

– Иван, ты где? – в голосе слышится беспокойство.

– Еду домой. Был в супермаркете, купил все, что ты просила, – сообщаю информацию, которая должна ее успокоить.

– Всё хорошо? – интересуется она. Напрягаюсь, слыша подозрительность в голосе мамы. Неужели кто-то сообщил о бое с Кастером? Папа отнесется с пониманием, а мама будет переживать. Начнет донимать каждый день вопросами.

– Да, а почему спрашиваешь? – интересуюсь как можно беззаботнее.

– Рита приехала в гости, ждёт тебя во дворе, – сообщает мама. Ждёт от меня реакции, а ее нет.

Рита и раньше могла приехать, но всегда предупреждала о своих визитах. Хотя после того, как между нами случился секс, Марго перестала приезжать в гости. Может, она звонила, пока я был в супермаркете? В любом случае домой я ее к себе сегодня не приглашал. Нам нужно поговорить с Коваленко, но сегодня я не настроен на длительную беседу.

– Вы что, поругались? – спрашивает мама.

– Нет, мам, с чего ты взяла? – растирая переносицу. Включаю громкую связь, проверяю пропущенные звонки. Их нет, но есть сообщения от Маргариты. Быстро открываю.

«Поздравляю с победой! Я не сомневалась, что ты сделаешь Кастера!»

«Мне так плохо, Вань. Ты прости меня», – пришло спустя несколько минут, следом ещё одно:

«Мне нужно с тобой поговорить. Ты не будешь против, если я приеду к тебе?»

– Ну хорошо, Вань, мы тебя ждем, – говорит мама. – Рита не заходит в дом, сидит во дворе. Ты поспеши, а то девочка замерзнет.

– Еду….

Глава 19

Видана

Лютаев обещал позвонить…. но, видимо, был настолько занят, что забыл о данном обещании. Не то чтобы я ждала…. Ждала. Посматривала на телефон, будто могла не услышать звонка. Злилась на себя, злилась на Лютаева. Ему удалось затронуть тонкие струны в моей душе. Я уже влюблялась ранее, знала, как это происходит. Первые признаки заинтересованности в парне налицо!

Отключив звук на телефоне, отвернулась к стене, обняла зайца и постаралась уснуть. Почти до часу ночи я прогоняла неприятные образы, которые всплывали в голове, потом меня отвлекли мысли о маме. Поплакав, я наконец-то заснула.

Поднявшись под будильник, я долго простояла под душем, потому что организм никак не желал просыпаться. Пришлось окатить себя холодной водой, чтобы взбодриться. Поверив телефон, убедилась, что Кира не звонила и не писала, а значит, у мамы всё хорошо. Быстро набрав сообщение, в котором пожелала маме доброго утра, я, как обычно, написала, что очень сильно её люблю. Она ответит, когда проснется.

Входя на территорию школы, я издалека увидела стоящих у крыльца одноклассников. Из всей толпы взгляд выхватил Маргариту и Ивана, которые мило беседовали. Ощутив неприятный укол в сердце, я отругала себя за реакцию, на которую не имела права. В голове тут же поплыли образы, как они мирились вчера вечером.

«Это не моё дело! – мысленно. – Я сама настаивала на том, что между нами может быть только дружба», – как бы я ни пыталась убедить себя, а настроение испортилось, но этого никто не должен понять. У меня было несколько секунд, чтобы взять себя в руки и нацепить на лицо маску.

– Всем привет, – поравнявшись с группой одноклассников, весело произнесла я. – У нас первым английский? – обратилась к стоящему рядом Андрею, который посматривал в сторону ворот.

– Ага, – кинул он и бросился встречать Камиллу.

– В класс никто не идет? – спросила я, при этом старалась смотреть на всех, но не задерживать взгляд на Иване. Мне хотелось скорее уйти, маска на моем лице трещала и осыпалась, удерживать ее долго я не смогу.

– Пошли, – вышла неожиданно вперед Рита. Я растерялась и осталась стоять на месте. – Ну, ты идешь? – спросила она. Как-то против воли я посмотрела на Лютаева, будто он должен был подсказать, что мне делать. Иван хмурился, глядя на Маргариту.

– Идём, – вздернув повыше подбородок, первой двинулась в сторону школы. Если она хочет сообщить мне, что они с Лютаевым помирились и опять вместе, я спокойно ее выслушаю и пожелаю счастья. Она чуть задержалась, что-то шепнув Ивану. И зачем я обернулась?

– Поговорим? – догнала меня в вестибюле Рита.

– Давай поговорим, – согласилась я.

– Можем поговорить здесь, – взяв за локоть, она потянула меня в сторону читального зала, где в это время никого не было.

– О чём ты хотела поговорить? – присаживаюсь на край стола. Рита не спешит, долго собирается с мыслями, словно нервничает. Мне уже хочется ей помочь и самой сказать, что они с Иваном опять вместе.

– Я хотела извиниться перед тобой, – удивляет Маргарита своими словами. Теряюсь, не знаю, что сказать. – Я вела себя как сука, – усмехается она, глядя мне в область солнечного сплетения. – Хотя я и есть сука, – чистосердечно признается, нисколько этого не стесняясь. – Я всегда была в центре внимания, но ты появилась, и все парни переключились на тебя. Я злилась…. – пожимает плечами. Вроде чистосердечное признание должно как-то смягчить мое отношение к ней, но я не могу до конца поверить в происходящее, будто чувствую во всём этом какой-то подвох. – Я была не права, Вида. Мир? – протягивает руку.

Я до сих пор не верю в происходящее. Если мне что и удалось узнать о Маргарите – это то, что королева всегда права и никогда не склонит голову. Могла Камилла в ней ошибаться? Верится с трудом.

– Мир, – пожимаю протянутую руку. Конфликты мне нужны меньше всего. Я не заинтересована в том, чтобы продолжать вражду.

– Звонок, – произносит Рита. – Идём скорее в класс, – первой покидает читальный зал.

Я вхожу в класс следом за Маргаритой, её не ругают, а мне делают замечание:

– Почему опаздываете? – строго обращается ко мне преподаватель. – В следующий раз не пущу на занятие, – продолжает отчитывать, а всё моё внимание приковано к задней парте, за которой сидит Лютаев. Они не вместе? Не спешу радоваться, но на душе будто становится теплее.

– Инесса Сергеевна, это я Видану задержала, – заступается за меня Маргарита, чем удивляет всех присутствующих в классе.

– В тело Коваленко кто-то переселился? – негромко произносит Камилла, корча недоверчивую рожицу. Класс начинает смеяться. Рита показывает всем средний палец, но так, чтобы не видела учительница. – Приступ доброты закончился, – с усмешкой комментирует Камилла её жест.

Я иду к своей парте, сажусь рядом с Ваней. Проведя быстро опрос домашнего задания, Инесса Сергеевна дольше всех почему-то спрашивает меня. Я с пятого класса занималась с репетитором, поэтому без какого-либо труда отвечаю на все вопросы.

– Садись, – махнув указкой. – Записываем… – принимается диктовать новую тему, выводя материал на интерактивную доску.

Открыв тетрадь, Лютаев смахивает со страниц… билеты и протягивает мне.

– Это что? – шепотом спрашиваю.

– Билеты в кино, – так же тихо. – Дневной сеанс. Сходим?

Вместо ответа пожимаю плечами. Конечно, мне хочется вырваться из стен интерната, сменить обстановку, провести с ним время, но я вроде как всё ещё обижена.

– Не хочешь со мной, сходи с кем-нибудь, – предлагает спокойным тоном Иван.

До конца урока мы больше не разговаривали, билеты лежали под моей тетрадью. Лютаев решил, что они должны быть у меня.

– Скажешь, в чем я виноват? – удерживая за руку, спросил Иван, когда весь класс после звонка потянулся к выходу из класса.

«Ты не позвонил!» – вертится на языке, но я прикусываю самый кончик. Мы даже не настоящая пара, чтобы я ему что-то предъявляла и высказывала, словно сварливая бабка.

– Целуйтесь! – произносит Лешка Шнурков, последним выходя их класса.

– Дверь закрой с той стороны, – отвечает ему резко Иван. – Я думал о тебе, – перебирая мои пальцы, произносит Лютаев. – Разговор с Ритой затянулся, когда я ее проводил, было поздно, я не хотел тебя будить, поэтому не набрал.

– Я.… – не успеваю ничего сказать, он накрывает мои губы пальцами.

– Я не играю с тобой, Вида, ты мне реально нравишься….