Текст книги "Не играй со мной, мажор (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Видана

Собираясь утром в школу, я думала о том, что принесёт мне этот день?

Вечером позвонила Кира, прежде чем выполнить мою просьбу, она попросила рассказать, что произошло.

– Вида, я просила тебя быть тише воды ниже травы, – разозлилась Кира, услышав мой рассказ. – Лара и так себе тут места не находит…. Прости, знаю, что тебе трудно, – быстро гасит свои эмоции. – Вида, попрошу ещё раз: не создавай конфликтных ситуаций. Пусть Ларе сделают операцию, она пройдет курс химиотерапии и реабилитацию, а потом я лично помогу тебе плеваться в обидчиков!

Даже не сомневаюсь, что так оно и будет. Маме повезло с подругой....

Снимаю с зарядки телефон, взгляд падает на открытку, что я вчера оставила на столе. Ухмыльнувшись, поднимаю её и перечитываю содержание:

«Этой ночью ты будешь спать в объятиях медведя, но придет время, когда ты будешь спать в моих объятиях», – заковыристым неразборчивым почерком. В конце стояла подпись «Алексей». Кринж! Смяв открытку, выбрасываю ее в мусорное ведро.

Я единственная, кто идет в школу пешком, остальных подвозят родители или водители. В медленном потоке машин, что движется параллельно со мной, я ощущаю на себе любопытствующие взгляды.

Пройдя охранный пункт у ворот, натыкаюсь взглядом на знакомые лица одноклассников, ребята стоят у крыльца и громко смеются. Хочется спрятаться в потоке учеников и пройти мимо, но, как назло, вокруг только мальки из начальной школы.

– Привет, – сухо поздоровавшись, не останавливаюсь с ними поболтать. Периферическим зрением замечаю, как от толпы отделяется крупная фигура и идет в мою сторону. Благодаря хрупкой комплекции мне легче лавировать среди учеников, поэтому я отрываюсь немного вперед.

– Видана, подожди, – не сумев догнать, окликает меня Потапов. Делаю вид, что не слышу, тогда он кричит громче: – Видана! – привлекая внимание всех.

Ладно, придется его выслушать. Мысленно закатив глаза, сбавляю шаг, позволяю ему себя догнать.

– Привет, – здоровается Алексей, преграждая мне дорогу.

– Привет, – складываю руки на груди, будто это защитит от любопытных взглядов.

– Понравился подарок? – подходит чуть ближе. – Ты сегодня спала с мишкой? – подмигивает мне.

Так и хочется сморщить лицо и сказать: «Фу-у-у!» Сдерживает данное себе обещание – не провоцировать конфликты. Сегодня меня вполне могут отчислить из школы….

– За конфеты спасибо, мы с девочками попили чай. А за цветы и медведя спасибо просил передать охранник интерната, – произношу спокойным тоном, наблюдая, как при каждом моем слово хмурые складки на лбу Потапова становятся глубже.

– Я не посылал конфеты, – с возмущением.

Упс! Значит, это был кто-то другой. Наверняка в течение дня я узнаю, от кого они, но уже сейчас могу сказать спасибо, что не прислал кринжовую записку. Алексей ждёт объяснений, но их не будет. Пожав плечами, продолжаю молчать.

– Зачем ты мои подарки отдала охраннику? – в его голосе слышится скорее любопытство, чем злость.

– В моей комнате нет для них места, Алексей, – нагло вру, но он ведь не сможет проверить эту информацию.

– И для цветов тоже? – а вот теперь в его ухмылке появляется злость.

– А на цветы у меня аллергия, поэтому больше не траться на подарки, – пытаюсь пройти мимо, но он хватает меня за руку и притягивает к себе. Легкая паника застревает комом в горле, но я не успеваю ей поддаться, рядом словно по взмаху волшебной палочки материализуется Лютаев.

– Потап, – произносит тихим холодным голосом, и захват с моей руки исчезает.

– Привет, Лютый! – пока они жмут друг другу руки, я протискиваюсь ко входу и сбегаю в класс.

– Миронов, дай списать алгебру, – просит один одноклассник у другого.

– Не дам, – жадничает другой.

– Не будь сучкой, Миронов, – смеясь, произносит балагур класса. – В вашей паре мужские яйца у Камиллы, а не у тебя, – продолжает его поддевать.

– Заткнись, Шнурок, – злится Миронов, достает из рюкзака тетрадь и кидает ее на парту одноклассника.

– Блин, ты что, дрочил на ее? – подняв, тут же кидает её обратно.

– Ты дебил, Шнурок?

– Там засохшее белое пятно, – морщится, смеясь.

– Это кефир, придурок…

Наблюдая за ними, убеждаюсь, что Кира права. Мужчины до сорока пяти лет дети, а потом плавно въезжают в маразм.

– Новенькая, дашь списать? – подходит ко мне Шнурков.

– Тебе реально нужна домашка или это какая-тот вшивая проверка? – достаю тетрадь из рюкзака, но не спешу отдать.

– Не, реально нужно списать домашку, – приглаживает пятерней свою лохматую прическу. – Верну на перемене, – стукнув моей тетрадью по голове Миронова, он проходит на свое место.

Походкой победительницы в класс входит Коваленко. Бросает на меня такой взгляд, что уровень тревоги в организме сразу поднимается на самый максимум. Со звонком входят остальные ученики.

Поздоровавшись, Камилла садится с Мироновым. Из-за шума в классе мне не слышно, о чём они общаются, но видно, что Ками неинтересно слушать своего парня. Не мое дело, конечно, но этот зануда не подходит ей. Лютаев ни на кого не смотрит, хмуря брови, он не отрывает взгляд от экрана телефона, проходит и садится рядом с Маргаритой. Вместо того, чтобы слушать учителя, я зачем-то наблюдаю за ними. Между ними ощущается напряжение. Они практически не общаются во время урока.

На перемене ко мне подходит Камилла и радостно сообщает:

– Я поговорила с папой, – громким голосом привлекает внимание к нашему разговору. – Он сказал, чтобы ты не переживала, никто тебя из школы не отчислит, – с превосходством в голосе. Этот булыжник попал в огород Коваленко, громко фыркнув, та вылетела из класса.

– Спасибо, – я искренне благодарила Ками, но при этом прекрасно понимала, что наживаю себе врага.

– Обращайся, – улыбается Ками, ее глаза блестят от счастья. Когда-то и мои глаза так сияли, но после того, как я услышала диагноз мамы, сверкать они перестали даже тогда, когда я улыбаюсь…

Шнурков, как и обещал, вернул мне тетрадь. Мы вошли в класс за минуту до звонка, я лишь успела положить книгу и тетрадь на стол. Урок начался не сразу, возле открытой двери учитель алгебры общалась со своей коллегой, не обращая внимания на оживление в классе.

– Вида, – окрикнул меня Кастер.

– Что? – повернувшись к парню. Не я одна обратила взор в его сторону, как минимум полкласса сейчас наблюдало за нами.

– Подвезти тебя сегодня? – спрашивает он, но я не успеваю ответить, как он добавляет: – Или ты только к Лютаеву прыгаешь в тачку?...

Глава 10

Видана

Соглашаясь, чтобы Лютаев вчера подвез меня до интерната, я и не подозревала, что это может стать очередной проблемой. Кастер вывернул всё так, будто я вешаюсь на Ивана. У меня и без этого конфликт с Коваленко, а тут я ещё парня у нее увести пытаюсь?

Слова Кастера привлекли слишком много внимания. Почти весь класс развернулся в мою сторону. Скажи им, что у меня рога выросли, меньше было бы интереса.

Единственные, кто не обернулись – Коваленко и Лютаев. Маргарита застыла, словно на неё заклятие неподвижности наложили. Вытянув шею и позвоночник по линеечке, застыла как струна. Мне кажется, в тот момент она перестала дышать. Если Ден хотел усилить конфликт между нами, у него здорово получилось! Я и сама напряжена, но стараюсь это скрыть.

Парни переводят взгляд на Лютаева. Ждут его реакцию? Пока её нет, он расслаблен, демонстрирует полное безразличие к происходящему. Видимо, его не задели слова друга. А может, он привык, что девочки за ним бегают? Мне такая репутация не нужна.

– Кастер, тебя задело, что она прыгнула не в твою тачку? Так ты у меня спрашивай, можно её подвезти или нет, – заявляет Лютаев, Рита чуть шею не сломала, так резко развернулась в его сторону. Раскинув ноги, Иван съезжает по стулу вниз. – Я застолбил право подбрасывать Видану до интерната, – таким тоном, что непонятно, шутит он или нет. В любом случае своим заявлением он взбудоражил настороженный улей шершней.

– Так ты только таксист или ещё какие привилегии застолбил? – выделяет интонацией предпоследнее слово Кастер. Его злая ухмылка и смешок подчеркивают намерение меня задеть. Он специально вкладывает пошлый подтекст в свои слова, урод!

Нарастающее напряжение в воздухе заставляет класс забыть обо мне, все настороженно следят за парнями. Преподавательница, что до сих пор общается с коллегой, недовольно посматривает на нас.

– Не помню, чтобы раньше я перед тобой отчитывался или исповедовался, Кастер, – почесывая большим пальцем подбородок, произносит Лютаев. Он уже не выглядит расслабленным и спокойным.

– А Марго устраивает такой расклад? – наигранно смеясь.

Лица Маргариты я не вижу, она продолжает сидеть ко мне спиной, но я просто чувствую, что она кипит от злости. Если присмотреться, можно заметить, что она дергается, будто получает небольшой разряд тока.

– Кастер, ты в себе мужика похоронил? – растягивая слова, спрашивает Лютаев, разворачиваясь к Денису лицом. В классе больше никто не улыбается, а это о многом говорит. – Решил, что поведение бабы тебе больше к лицу? – бьет словами Лютаев.

– Ты кого бабой назвал? – вскакивает Кастер с места, откидывая назад стул.

– Не прыгай, – кто-то может подумать, что Лютаев усмехается, но его ухмылка похожа на оскал. – Поговорим вечером на ринге, выскажешь мне все свои претензии, – от его тона по позвоночнику растекается холод.

Я просто в шоке от происходящего. Не верится, что они собираются продолжить конфликт. Драка из-за того, что Иван меня подвез? Видимо, мне стоит держаться от них подальше.

– Кастер, блин, отрежь себе язык, когда-нибудь он доведет тебя до инвалидного кресла, – громко высказывается Камилла, недовольно качая головой. На её выпад он не отвечает.

– Я бы на твоем месте извинился перед Лютым, – злорадствуя, с усмешкой произносит Листовец. Ситуация его забавляет.

– Ты не на моем месте, – буркнув, Денис оборачивается ко мне, смотрит с презрением, будто это я виновата.

– Одиннадцатый «А», что за неуважение к учителям? – войдя в класс, строго спрашивает преподавательница.

Вопрос риторический, никто на него и не думает отвечать. Ее разозлило, что шум в классе помешал им обсудить что-то «важное». Я слышала краем уха их разговор, когда входила в класс. «Важным» была распродажа в каком-то бутике. Спрятав свои эмоции, учитель начала объяснять новую тему.

– Что с вами сегодня происходит? Вы меня совсем не слушаете, – возмутилась она, не выдержав стоящего в классе гула. Все продолжали тихо обсуждать случившееся, при этом почему-то косились в мою сторону, будто я виновата в том, что Кастер и Лютаев собираются драться. Даже Маргарита не выдержала, бросила косой взгляд. Она не разговаривала с Иваном, но постоянно следила за ним. Убедившись, что Лютаев не смотрит в мою сторону, принялась записывать в тетрадь решение задачи.

После звонка конфликт между парнями продолжился в коридоре. Кастер подошел к Ивану, их тут же плотным кольцом обступили одноклассники. Разговор был негромким, а шум перемены не давал ничего услышать. Оставалось надеяться, что драки удастся избежать, они обо всем договорятся. Сбавив шаг, я всё-таки пыталась хоть что-то услышать.

– Совсем скоро ты свалишь из нашей школы, – прошептала проходящая мимо Коваленко. Она почти коснулась губами моего уха. Это было так неожиданно, что я испугалась. – Я хочу фреш, – как ни в чем не бывало она подхватила под локоть подругу. Гордая и довольная собой, Коваленко уверенной походкой удалялась в противоположную сторону.

– Фролова кто? – заглядывает в класс парнишка лет тринадцати. Я только прошла к парте, даже рюкзак не сняла с плеча. Появляется предчувствие неприятностей. По позвоночнику бежит холод, он колючими иголками впивается в нервные окончания.

– Ну я, – севшим от волнения голосом. В голове всплывают только что сказанные Коваленко слова.

– Тебя вызывают к директору, – подтвердив мои подозрения, бросил парнишка и тут же исчез.

Страх сковывает движения. Я стою и не могу заставить себя двинуться с места. Ищу взглядом…

Не знаю, кого я ищу. Наверное, мне просто нужна поддержка. Поддержка в лице Камиллы. Хватаюсь за её обещание помочь, как утопающий за соломинку. Ками наверняка сейчас со своим парнем, можно было бы сначала найти её.…

Мы не настолько близки, чтобы я обращалась к ней с просьбами….

Выхожу в коридор, втягиваю ртом полные легкие воздуха, медленно его выдыхаю. Пробую успокоиться, не помогает. Ищу взглядом Лютаева. Зачем? Он не сможет мне помочь. Разозлившись на себя, иду к директору. Мне придется самой отстаивать себя, пусть это ничего и не даст….

Глава 11

Видана

Паника охватывает мозг. Ломая ребра, сердце стучит в груди. Каждый шаг отзывается болью в висках. Прежде чем войти к секретарю, проверяю пропущенные звонки в телефоне, от мамы нет. Надеюсь, она ничего не знает….

Секретаря не оказалось на месте, потоптавшись на месте, иду к двери.

– Здравствуйте! Можно? – постучавшись, вхожу в кабинет директора.

– Проходи, Фролова, – откладывая в сторону документы, кладет руки на стол, складывает их в замок. – Присаживайся, – указывает на стул. – Три дня в школе, а уже столько проблем от тебя, – поджимает тонкие губы.

Не предоставив возможности себя защитить, уже осудили и вынесли приговор. Какой смысл оправдываться или извиняться, если её позиция ясна? Наверняка и решение приняла. Меня исключат.... И что делать дальше? Паника мешает думать. Нужно успокоиться, но как? На кону жизнь моей мамы. Она не должна бросать лечение.

Если меня отчислили, куда идти учиться? Где жить? Нельзя допустить, чтобы папа обо всем узнал.…

– Ночью мне звонил Петр Коваленко, – дергая лицом, цедит она недовольно. – Ты догадываешься, чего он хотел? – постукивает по столешнице сложенными в замок руками. Она сжимает их с такой силой, что белеют костяшки. Не я одна нервничаю.

– Догадываюсь, – скрывая панику, говорю ровно и уверенно.

– Петр Андреевич потребовал, чтобы я выгнала тебя из школы, – ее голосу не хватает уверенности, будто решение ещё не принято. – Он, между прочим, один из главных спонсоров нашей школы, – продолжает выговаривать она. – Мы не можем потерять его расположение! – разрывая замок, трясет пухлым пальцем.

Тяжело вздохнув, отворачивается в сторону, будто ей больно на меня смотреть. Несколько секунд в кабинете висит гробовая тишина, и в это время решается моя судьба.

– Я бы вернула твоей маме оплату за этот учебный год и выставила тебя из школы…. – ей не хватает дыхания, чтобы закончить фразу, – … за твое поведение! Оно недопустимо! – брызги слюны летят в мою сторону. – Ты оскорбила свою одноклассницу, плюнув ей в лицо! У нас строго запрещёно провоцировать драки. Ты поставила меня в очень неудобное положение, – мотает головой, будто не верит в то, что собирается сделать или сказать. – И что мне делать? Из-за тебя я могу лишиться работы, – нервно поправляет прическу у виска.

Поднимаясь из-за стола, она берет документы, складывает их в папку. Разговор не закончен, но она не спешит озвучивать свое решение. Берет папку, относит ее в шкаф. Жаль, что я не могу её поторопить. От напряжения у меня начинает болеть голова.

– Не знаю, чем ты заслужила такую благосклонность, но за тебя вступился Марат Шахов. Противоречить ему я не могу, ты останешься в школе, – выпаливает на одном дыхании. Чувствую, как расслабляются мои мышцы, как отступает боль. Мысленно я благодарю Камиллу. Если бы не она.… Не знаю, чем смогу отплатить ей за доброту.

– Конфликт спровоцировала Маргарита, – теперь можно попытаться заступиться за себя. – В классе могут подтвердить.

– В нашей школе есть правила, которых следует придерживаться, – будто не слышит меня. – Это первое и последнее предупреждение, в следующий раз не поможет даже протекция Марата Шахова. Сегодня же ты извинишься перед Маргаритой, – требовательно. – Перед всем классом, – не терпящим возражений голосом.

Каждая частичка моего разума противится такому повороту событий. Я не чувствую за собой вины, я не должна извиняться…. но придется. Придется наступить себе на горло….

– Я извинюсь, – обещаю директрисе.

– Хорошо. В любом случае я обязана позвонить твоей маме и обо всем ей рассказать, – строго произносит она.

– Пожалуйста, не нужно звонить маме, – умоляю ее, поднимаясь со стула.

– Это не обсуждается, – смотрит на меня возмущенно, будто я попросила её скрыть убийство. – Я обязана поставить ее в известность о твоем поведении, – таким тоном, что я понимаю: просить бесполезно. – Всё, можешь идти на урок, – отправляет меня взмахом руки. – И помни о моем предупреждении.

– Спасибо, – не придумав ничего лучше, произношу первое, что приходит на ум. За что благодарю? Её заслуги в том, что я остаюсь в школе, точно нет.

Звонок на урок прозвенел несколько минут назад, нужно спешить в класс, но я задерживаюсь, чтобы отправить сообщение Кире. Нельзя допустить, чтобы директриса дозвонилась до мамы.

Вернувшись на урок, я не могла сосредоточиться на новой теме. Мне не было дела до Маргариты, до Лютаева, до конфликтов…. я думала лишь о маме. Боялась её потерять.…

Если директриса позвонит маме, нет смысла держаться за место в этой чужой для меня школе, нет смысла извиняться перед Маргаритой. Из-за нервного напряжения прокусила нижнюю губу. Слизнув выступившую каплю крови кончиком языка, ощутила во рту солоноватый вкус, от которого меня затошнило. Будто этого было мало, поймала на себе похотливый взгляд Кастера, от которого захотелось отмыться.

Дождавшись звонка, тянусь к рюкзаку, достаю телефон в надежде увидеть сообщение от Киры. Она ответила! Одноклассники шутят, шумят, покидают класс, а я с замиранием сердца открываю переписку с Кирой.

«Не переживай, я поговорила с ней, представившись Ларой. Вида, постарайся больше никуда не влипать. Твоя мама и так не находит себе места от беспокойства. Ты не представляешь, каких сил мне стоит уговаривать ее пройти весь путь до конца», – чтобы не расплакаться, быстро-быстро моргаю. Убеждаюсь, что на меня никто не смотрит, одноклассники продолжают покидать класс.

Благодарю Киру, обещаю больше не доставлять проблем, прошу ее звонить мне и рассказывать обо всем, потому что мама обязательно будет приукрашать действительность. Отправив сообщение, со спокойным сердцем собираю рюкзак. Осталось только извиниться перед Коваленко, но это я как-нибудь переживу.

Даже не заметила, что осталась одна в классе. Собираюсь выходить, когда в помещение входит Лютаев и закрывает дверь. Мне неуютно, я не знаю, чего ожидать.

– Поговорим? – спрашивает он, бросая рюкзак на парту.

– У нас урок, – указываю пальцем на дверь.

– Свободный урок, литературы не будет, – приближается ко мне. – У нас почти час….

Глава 12

Иван

Собираясь утром в школу, получил сообщение от Риты:

«Привет! Заберешь меня?»

Засунув телефон в боковой карман рюкзака, я не спешил с ответом. Проблем нет, я могу подвезти ее до школы, ну а дальше? Понятно ведь, что Рита ищет способ помириться. Мы вроде как не ругались, но после вчерашнего разговора у меня остался неприятный осадок, который никак не могу переварить. Я терпимо отношусь к людским недостаткам, если эти люди не входят в ближний круг общения. Девушка, что будет рядом со мной, должна прислушиваться к моему мнению, разделять мои взгляды, вести себя достойно.

Спускаюсь на кухню, где завтракает всё семейство. Мама перекусывает листом салата и яйцом-пашот, боится испортить фигуру, а папа недовольно посматривает на её тарелку. Скрывая улыбку, здороваюсь с родителями и целую в макушку мелкую. Она смеется и тянется к моей щеке жирными губами. Позволяю ей себя поцеловать.

– Уля, поехали, – встает папа из-за стола. Папа мог бы поручить сестренку мне, но дело в том, что Уля предпочитает, чтобы её отвозил папа, а он не может ни в чем отказать своей принцессе. – Иван, не опоздай в школу, – предупреждает он, посматривая на наручные часы.

– Мам, ты сегодня дома? – спрашиваю я, поднимаясь следом за сестрой, которая побежала за своим рюкзаком.

– Да, сегодня поработаю дома, – улыбается мама. Раньше она обнимала меня и целовала в щеку, когда я уходил в школу, но слишком серьёзный Иван Лютаев отмахивался от ее ласк и корчил недовольные морды, поэтому мама стала сдерживать свои порывы.

– Пока, мам, – сам подхожу и обнимаю её. – Увидимся, – стоило этот сделать, чтобы увидеть, как заблестели её глаза.

– Давай на выход, – кивком головы папа выпроваживает меня из кухни. Вот кто не может уйти из дома без маминого поцелуя.

– Опять целуются? – столкнувшись со мной у входной двери, спрашивает мелкая, морща свою смазливую моську.

В поцелуях нет ничего плохого, но ей об этом ещё рано знать, поэтому я тоже морщу лицо. Под её смех мы спускаемся с крыльца. Она идет к автомобилю отца, я к своему.

Сев в машину, завожу двигатель. Прежде чем выехать за ворота, принимаю решение. Проще, наверное, было бы ответить на сообщение, но я решаю поговорить с Ритой.

– Привет, через три минуты буду у тебя, – произношу, как только она принимает вызов.

– Хорошо, я выхожу, – натянуто.

Обиделась, что не ответил сразу.

– Привет ещё раз, – Марго садится в машину, пытается изображать беззаботность, но я чувствую ее напряженность.

– Привет, – сухо поздоровавшись, отъезжаю от ее дома метров на триста, съезжаю с дороги и глушу двигатель.

– И что все это значит? – спрашивает кокетливо. Разворачиваюсь к ней, замечаю в глазах тревогу. Она понимает, что для кокетства нет повода.

– Рита, я вчера, наверное, недостаточно ясно объяснил сложившуюся ситуацию. Я ставлю на паузу наши отношения, – ей неприятно это слышать, но я не хочу играть, предпочитаю быть честным.

– Вань, что не так? – в глазах Риты блестят слёзы, которые цепляют меня где-то глубоко внутри. – У нас же было всё хорошо.…

«У нас был хороший секс, но его недостаточно, чтобы создать крепкую пару, в которой царит любовь, уважение, гармония и взаимопонимание», – мысленно отвечаю ей, вслух говорю немного другое:

– Есть качества, которые я не терплю в людях. Подлость – одно из этих качеств.

– Она плюнула в меня! – выпучив глаза, кричит Рита. – А я, значит, подлая?

– Не начинай! – резко обрываю её тон. – Если ты не понимаешь, что твое поведение отвратительно, не вижу смысла продолжать разговор. Видимо, в твоем мире уважать стоит только тех, кто богаче и влиятельнее, – завожу двигатель и жму на педаль газа.

– Никогда не думала, что ты можешь быть таким.… жёстоким, – вылетая из машины.

Вот и поговорили….

Направляясь в класс, я думал о том, что выкинет Кастер. Он обязательно что-то скажет или сделает. Я видел, как он вчера сорвался с места, оставляя на асфальте следы шин. Взбесился, когда увидел, что новенькая села ко мне в машину. Я сделал это намеренно, хотел показать, что девочка под моей защитой.

Ждал с его стороны провокацию, и крысеныш меня «не разочаровал». Ден знал, что его слова меня никак не заденут, они заденут Коваленко, которая захочет отомстить всему миру, а в первую очередь Видане.

Кастера угомонить будет легче, чем Маргариту. Отделаю его так, что он начнет думать, прежде чем открывать рот. На перемене он подошел и попытался сгладить конфликт.

– Ты бы сказал, что участвуешь в споре, вопросов не было бы, – начинает наезжать в кругу пацанов, пытаясь выставить меня неправым.

– Я не учувствую в споре, Кастер. Я тупо забираю девочку себе, – обвожу взглядом всех пацанов.

– Ты её знаешь один день, – усмехается он.

– Ты тоже, но запал ведь.

– Я? Ты чего, Лютый? Я просто хотел ее трахнуть….

– Перехотел? – хватаю за горло и сжимаю пальцы на его шее. Парни хотят броситься на защиту, но я останавливаю их взглядом. Гнев я умею контролировать, а значит, Кастеру нет повода переживать за жизнь. Жду, когда он начнет кивать, отпускаю его шею. – В этом вопросе мы поняли друг друга, остальное решим вечером на ринге.

Виды в классе не было. Видимо, вызвали к директору. Судя по улучшившемуся настроению Риты, так оно и есть. Я знал, что Виду не исключат. Камилла позвонила вчера вечером и пересказала свой разговор с отцом. Не вмешайся в эту историю Марат, вмешался бы я.

В затылке росло напряжение, сложно было сосредоточиться на материале. Мое желание защитить девочку начинает приобретать излишне много личного, нужно себя немного тормозить. Только с появлением Виды напряжение стало отступать.

Со звонком выхожу из класса. Ритка демонстративно меня игнорирует, пытается скрыть обиду, написанную у нее на лице. Узнав, что у нас свободный урок, решаю не тратить время зря и поговорить с Видой.

– Ты Виду не видела? – спрашиваю Ками.

– Нет, – подозрительно щурит глаза. – Вечером ты мне расскажешь, что у вас происходит?

– Посмотрим.

– Лютаев, меня этот ответ не устраивает, – бросает она громко. Шахова не отстанет, пока не выведает всю правду, но она никому ничего не расскажет. Ками – самый надежный друг.

Заглядываю в кабинет физики. Вида собирается уходить. На глазах не вижу слез, значит, выдержала встречу с директрисой.

– Поговорим? – спрашиваю я, бросая рюкзак на парту.

– У нас урок, – указывает пальцем на дверь, идет по проходу в мою сторону, я – навстречу.

– Свободный урок. Литературы не будет, – сообщаю ей. – У нас почти час.

– Час? – делает шаг назад, отступая к учительскому столу. – Для чего? – в голосе слышится испуг. Впервые мне хочется подшутить над девушкой. Она провоцирует меня на безумство.

– Чтобы обсудить…. наши отношения…

– Какие отношения? – хмурит красивые брови. Звенит звонок, в коридоре становится тише. Вида упирается бедрами в стол, отступать ей дальше некуда. Слышу приближающиеся голоса одноклассников. Видимо, завуч послала их в свободный кабинет. Вот и хорошо, убьем сразу всех зайцев….

– Стой! Ты что творишь?! – испуганно вздрагивает, когда я подхватываю ее за талию и усаживаю на учительский стол.

Она пахнет летом и малиновым вареньем, как удержаться и не поцеловать ее?...