Текст книги "Не играй со мной, мажор (СИ)"
Автор книги: Кристина Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Не играй со мной, мажор
Кристина Майер
Пролог
Видана
Боясь разбудить маму, тихо открываю ключом входную дверь и вхожу в квартиру. Болезнь отнимает у нее последние силы, поэтому она всё чаще спит днём.
– Лара, нельзя упускать такую возможность! – доносится до меня возмущенный голос маминой подруги.
Стряхнув с плеч портфель, тихонько опускаю его на пол. Хочу послушать их разговор. Знаю, что некрасиво, но по-другому правды мне не узнать. Мама несколько месяцев скрывала от меня свою болезнь, да и сейчас старается не посвящать меня в ход лечения. Отделывается банальными фразами: «Всё будет хорошо», «Результаты анализов стали лучше». Но я-то вижу, что лучше ей не становится. Мне понятно её желание уберечь меня от тревог и переживаний, но она не понимает, что я уже выросла. Конечно, учеба важна, мы столько совместных сил вложили, чтобы я окончила одну из сильнейших школ страны с золотой медалью, но теперь приоритеты изменились, я готова пожертвовать всем, только бы она была жива и здорова.…
– Кира, ты не понимаешь, – устало звучит голос мамы. – У Виды последний учебный год, ей поступать….
– Ей в первую очередь мать нужна, Лара! – повышает голос Кира. Сердце сжимается от боли из-за этих слов, а на глаза наворачиваются слёзы. – Если ты сейчас поедешь в Германию, то есть шанс, что останешься жить. Тебе нужна операция, нужно хорошее лечение и реабилитация!
– Это как минимум полгода, Кира! – повышает голос мама. Нашла в себе откуда-то силы спорить с подругой.
– У тебя может не быть этих шести месяцев, если ты прямо сейчас не полетишь в Германию!
Закусив до крови костяшки пальцев, сдерживаю подступившие к горлу рыдания.
– Я не оставлю Виду, – упрямится мама. Если бы у нас не отменили последний урок, я так и осталась бы в неведении.
– Если ты умрешь до её совершеннолетия, твой бывший муж лишит её всего! – зло бросает Кира. Это больно слышать, но она говорит правду. Отец спит и видит, как отобрать у мамы её бизнес и квартиру в центре Москвы.
– Если он узнает, что я больна, заберет дочь, – голос мамы дрожит. – Если я останусь в Москве, у меня есть шанс с ним потягаться в суде, а если я уеду….
– Он узнает, если ты будешь лежать в квартире и медленно угасать, Лара! – не дает ей договорить подруга. – Я уже всё придумала, – включает Кира всем известный энтузиазм. – Мы скажем, что ты уехала в командировку на полгода в Санкт-Петербург, планируешь открыть там свои филиалы. Здесь за всем присмотрит Марио, а я полечу с тобой в Германию…
– А Вида? – не дослушав, перебивает мама Киру. – С кем останется она? – спрашивает с долей злости.
Пришло, наверное, время выйти и сказать, что я вполне могу пожить одна, но мама продолжает:
– Если Алвис узнает, что я бросила несовершеннолетнюю дочь, он не только лишит меня материнских прав, но и сделает все, чтобы привлечь меня к уголовной ответственности.
– Мы не бросим Виду одну, Лара. Тебе не понравится то, что я сейчас скажу…
– Значит, не говори, – перебивает мама подругу.
– Нет, я скажу! Мамина близкая подруга заведует интернатом….
– Кира! – не желает слушать мама.
– Дослушай! – затевается очередной спор на повышенных тонах. – Интернат очень хороший, находится в элитном поселке. У них есть платный корпус, где условия как в пятизвездочном отеле.
– Кира, это интернат! – не хочет даже слушать мама.
– Очень хороший интернат! А рядом частная элитная школа! Правду будем знать мы втроем, для всех остальных вы с Видой переехали в Питер!
– Нет, – категорично заявляет мама.
Вытерев слёзы с лица, я вхожу на кухню.
– Вида? – привстает мама со стула. Ее взволнованный взгляд бегает по моему лицу, и, прежде чем она озвучит свои подозрения, я произношу:
– Я слышала ваш разговор, – прохожу к маме, сажусь на корточки, беру в руку её прохладную ладонь. – Я согласна с Кирой, ты должна лететь в Германию. Если есть хоть один шанс, что ты поправишься, ты обязана им воспользоваться.
– Дочка.… – мотает головой. – Я не оставлю тебя, – кладет свободную ладонь мне на щёку. Я единственная, кто старается сдерживать слёзы, мама и Кира устроили водопад.
– Ты оставишь дочь, если не поедешь лечиться! – рубит правду Кира. – Выиграй время для себя и для нее!
– Мама, пожалуйста. Ради меня…
– Если бы была жива бабушка… – начинает сдаваться мама.
– Я поживу в интернате! – заявляю категорично. – Если Кира говорит, что там есть хорошая частная школа, ей можно верить, – перевожу взгляд на плачущую подругу мамы.
– Не хуже той, в которой учишься ты, – уверяет меня. Берет со стола сразу несколько салфеток, вытирает лицо и звучно прочищает нос.
– Мама, ты мне очень нужна…
Глава 1
Видана
Надев новую школьную форму, несколько минут кручусь перед зеркалом. Вроде смотрится неплохо, но я не могу привыкнуть – как по мне, так выгляжу я в этом слишком строго и вычурно, будто я не ученица, а госслужащая, ну или работница похоронного бюро. Мама наверняка раскритикует форму, когда увидит её. С этими мыслями покидаю корпус интерната, в котором живем только я и пара мальчишек не старше восьми лет.
– Какая красавица, – льстиво выдает Белла Николаевна, встречая меня в вестибюле. – Тебе очень идёт, – добавляет она.
– Угу, – без особого энтузиазма. Замечая моё равнодушие, директриса интерната начинает суетиться, достает из сумки мои документы. – Все чеки я отправила твоей маме на почту, – протягивая мне папку. – Здесь твой паспорт, страховое и медицинское свидетельство. В школе тебя ждут, подойдешь к завучу, – подробно объясняет, где находится кабинет. – Представишься, тебя проводят в класс, – сообщает мне с улыбкой. Вчера Белла Николаевна обещала маме лично проводить меня в школу и представить руководству, но, видимо, забыла.
– Спасибо, – сухо поблагодарив, ухожу.
Школа меньше моей раза в два, но здание стильное и современное. Видно, что спроектировали его совсем недавно. Всех подвозят на машине, одна я иду пешком. С каждым шагом нервничаю всё больше. В какой-то момент появляется трусливая мысль дождаться звонка, а когда все разойдутся по классам, отправиться на поиски завуча.
Показав пропуск, прохожу в школу. Пытаюсь поймать на себе любопытные взгляды, но их нет, все смотрят мимо, будто не замечают, что в школе новенькая. Это меня успокаивает, я не хотела привлекать к себе внимание. Поднимаюсь на второй этаж, сразу нахожу нужный кабинет. Рима Измаиловна задает мне несколько вопросов, интересуется, куда я собираюсь поступать и какие экзамены буду сдавать в конце года.
– Хорошо, я добавлю тебе в расписание дополнительные часы по этим предметам. Пойдем, провожу тебя в класс. Позже познакомлю тебя с классным руководителем, Ирина Васильевна готовит учеников к олимпиаде, – поднимается из-за стола со звонком на урок. – Сейчас у вас история, – заглядывает в расписание по пути в класс.
Вот теперь я начинаю волноваться. В своей школе я чувствовала себя уверенно. Не стеснялась петь, вести различные мероприятия, а тут чувствую себя скованно и зажато. Видимо, нужно время, чтобы адаптироваться.
– Степан Яковлевич, извините, что прерываю вас, – уверенно входит в класс завуч, я следом за ней. Попадаю под прицел множества глаз. – Одиннадцатый «А», у вас в классе новенькая, – указывает рукой на меня. Я смотрю на пожилого учителя, так мне легче справиться с волнением. – Прошу любить и жаловать, – добавляет она. – Видана, проходи.
Пытаюсь найти свободное место взглядом, за второй партой пустует стул. Я направляюсь туда: во-первых, ближе, во-вторых, сразу познакомлюсь с девочкой.
– Здесь занято, – девочка кладет сумку на стул, когда я останавливаюсь рядом с ней. Ловлю на себе любопытные взгляды мальчишек и ухмылки других девочек.
– Ладно, – задрав повыше подбородок, иду к последней пустующей парте, что стоит в середине ряда.
Урок проходит спокойно. Учителю не мешают, слушают внимательно, про меня будто забыли, но я ощущаю на себе заинтересованные взгляды. Пройдет не меньше двух недель, пока ко мне привыкнут. Учитель записывает на доске домашнее задание. Переворачиваю тетрадь, записываю домашку на задней странице. После того, как ввели электронные дневники, старшеклассники перестали пользоваться бумажными.
До звонка остается несколько минут, когда ко мне пересаживается парень с соседнего ряда.
– Привет, я Денис, – протягивает руку.
– Привет. Видана, – жму протянутую руку. Чем скорее вольюсь в коллектив, тем легче будет адаптироваться.
– Почему перевелась? – интересуется он.
– Так сложились обстоятельства, – веду плечами. Наш диалог привлекает внимание рядом сидящих.
– А подробнее? – в его голосе проскальзывают резкие требовательные ноты.
– Подробностей не будет, это личное, – мне становится неприятно его присутствие.
– Личное.… говоришь? – кладет голову на парту, чтобы не привлекать внимание обернувшегося в нашу сторону учителя. – Я люблю личное.… – что-то мне всё меньше нравится наш разговор. Принимаю решение игнорировать Дениса.
– Разрешите, Степан Яковлевич? – дверь открывается, входит высокий крепкий парень. Назвать его мальчишкой язык не поворачивается.
– Закончил писать олимпиаду? – с улыбкой спрашивает учитель. Парень кивает, после чего проходит и садится за вторую парту. Теперь понятно, почему мне не дали там сесть. Он красивый, а та девчонка явно в него влюблена…
Спотыкаюсь о свои мысли и забываю, о чём думала, когда он медленно оборачивается и смотрит мне прямо в глаза….
Глава 2
Иван
– Как вам новенькая? – ожидаемо парни завели разговор о девчонках, как только вошли в раздевалку.
– Красивая, но зажатая какая-то….
– Может, она до сих пор целка? – выдвигает предположение Бустер.
– Если это так, моя очередь распаковывать, – подключается Листовец. Обсуждать девчонок привычное дело, но в этот раз что-то не так. Чем дольше они говорят, тем сильнее я раздражаюсь.
– Какого х…. она должна достаться тебе? – злится Денис.
– Мы вроде договаривались…
– Я с тобой ни о чём не договаривался, – соскакивает со скамейки Ден, возвышаясь над Листком. Этим двум только дай повод сцепиться.
– Сядь, Ден, – осаждаю товарища, пока они друг другу не начали бить морды.
– Лютый, не вмешивайся, – пылит Денис.
– Я сказал: сядь! – медленно тяну слова. В раздевалке становится тихо, голоса смолкают одновременно, будто кто-то отключил рубильник. Ребята знают, что я редко выхожу из себя, но если случается….
– Лютый, ты чего? – отходит от Листка Ден.
– Не называй меня так, – обрываю товарища. В этот раз грубее, чем обычно. Столько лет борюсь с этим прозвищем, а оно будто намертво приклеилось, не стереть, не оторвать.
Прошлое моей семьи заляпано такими пятнами, что его никогда не отмыть. Лютым был мой дед, а я с ним не хочу иметь ничего общего. Хотя отец последнее время все чаще произносит: «Дедовский у тебя характер, Иван, но ты никогда не станешь таким, как он, потому что от меня тебе достался несгибаемый стержень, а от мамы благородство и доброта….»
– Лютый.… – произносит Бустер, ловит мой взгляд и в примирительном жесте задирает руки. – Ладно, не злись, но «Лютый» тебе подходит, – пытаясь разрядить обстановку, он смеется.
– Закрыли тему, – лезу в сумку за наколенниками, на последней тренировке неудачно упал и повредил колено, без фиксации сложно играть.
– А новенькую можно обсуждать? – ухмыляясь, спрашивает Потапов. – Или ты её себе присмотрел?
– Лютый с Риткой мутит…. – завистливые нотки слышатся в голосе Бустера. Он в неё с началки влюблен, а она относится к нему как к брату. Я не стал бы с ней мутить, будь там хоть один шанс на отношения.
– Обсуждайте кого хотите, – поднимаясь со скамейки, произношу я. – Но без мордобоя, у нас в субботу выездной матч.
– Если Лютый…. Лютаев дал добро, – стебётся Ден, – предлагаю спор…
Выхожу из раздевалки, беру мяч и начинаю бросать трехочковые. Баскетбол не тот вид спорта, в котором я хотел бы реализоваться, но, если ты капитан сборной команды школы, приходится регулярно посещать тренировки. Жаль, но соревнований по боксу, самбо и мотокроссу школы не проводят.
Пацаны играют на взводе, будто допинг приняли после того, как я вышел из раздевалки. Понимаю, что напряжен, но не могу понять причину. Я не сосредоточен, мысли далеки от баскетбола, неудивительно, что не забиваю штрафной в конце игры.
– Ты, даже когда мажешь, срываешь аплодисменты, – плюясь завистью, Бустер кивает на трибуну, где сидят Ками и Рита. У них сегодня были дополнительные часы по химии, обе планируют поступать в медицинский. Ками желает помогать людям, а Рита – открыть частную клинику пластической хирургии и косметологии…
Входя в раздевалку, жду, что парни продолжат обсуждать спор. Интересно, о чём они договорились. Тема не поднимается, разговор идет вокруг предстоящего матча.
– Листовец, таким маленьким членом целку не распечатать, – привычно шутит Потапов над Листком. Знает, что тот комплексует, и бьет по больному.
– Заткнись, медведь…
Иду в душевую. Сегодня я не настроен слушать тупые шутки. Включаю душ, голоса смывает шум воды.
– Вань, ты меня подвезешь? – когда я выхожу из раздевалки, первой подходит Ритка. Ками стоит в стороне и наблюдает за нами. Шахова ничего не говорит, не комментирует, но я хорошо знаю Камиллу, она не одобряет мои отношения. Подруга топит за Авдеенко, по мнению Ками, та мне подходит больше, чем Маргарита. Ками я не могу сказать, что с Настей скучно, а с Риткой…. в горизонтальной плоскости мы отлично понимаем друг друга.
Камилла садится на заднее сиденье, затыкает уши айподсами и закрывает глаза. Всем своим видом демонстрирует, что не хочет нас видеть и слышать.
– Ты сегодня не зайдешь? – спрашивает Рита, когда я заворачиваю в сторону ее дома.
– Нет, у меня дела, – никогда не вдаюсь в подробности. Дел у меня нет, просто решил, что этот вечер я проведу с Камиллой. Секс вряд ли вернет мне душевное равновесие, а вот болтовня с Ками почти всегда способствует мыслительному процессу, хочу разобраться, что меня цепляет в новенькой.
– Вань, смотри! – Ритка указывает пальцем в сторону интерната. – Это наша новенькая? – будто не верит своим глазам. – Как её там…. Вида, что ли? Точно она!
Я и сам вижу, что она. Идёт неспешно, с кем-то говорит по телефону. Скорее всего, по видеосвязи, потому что заставляет себя улыбаться.
– Она что, живет в интернате? – удивляется насмешливо Маргарита. – Интернатовка….
Глава 3
Видана
– Какие планы на вечер? – встречает меня в коридоре одноклассник. Я не запомнила ни имени его, ни фамилии.
– Доброе утро, – намекаю, что вначале нужно было поздороваться.
– Правильная такая? – усмехнувшись. – Ну, доброе утро! Так какие планы на вечер? – чуть более агрессивно.
– Собираюсь заниматься, – сообщаю ему. Пытаюсь затеряться среди учеников, растолкав ребят, он легко нагоняет меня.
– А отдыхаешь когда? – придерживает меня за локоть.
– Не надо меня хватать, – говорю спокойно, не показываю, что его навязчивость неприятна.
– Так ты остановись, я не буду тебя хватать, – убирает руку, я остаюсь на месте. Парень настроен решительно, если двинусь с места, он меня опять схватит. – Пойдешь со мной вечером в кино? – он скорее требует, чем спрашивает.
– Я ведь сказала, что не могу. У меня после школы дополнительные занятия, – говорю абсолютную правду. То, что я перевелась в другую школу, практически не снизило мою нагрузку, только теперь я занимаюсь онлайн.
– А когда сможешь? – не отстает он. Пробегающий мимо мальчишка задевает рюкзак моего одноклассника, тот сползает с плеча на локоть. – Иди сюда, пи….к! – отвлекается одноклассник. Воспользовавшись моментом, я сбегаю в класс.
Первым уроком у нас математика, ведет её наша классная руководительница Ирина Васильевна – невысокая пышная женщина с добрым лицом и стальным характером.
Вхожу в полупустой класс, кинув общий «привет», иду к задним рядам. Ни на кого не смотрю, но и взгляд не опускаю.
– Видана, садись со мной, – убирая с пустующего стула свой рюкзак, предлагает Бустер. Слышала вчера, как его называли одноклассники, а запомнила потому, что его прозвище как у одного известного стримера.
– Спасибо…. – ищу слова для вежливого отказа, а потом решаю, что нужно быть самой собой. – Я за свою парту, – прохожу мимо.
– Ты куда сбежала? – раздается сзади недовольный голос. Закатив глаза, делаю вид, что не слышу его.
В дверном проеме появляется Денис, ребята отвлекаются, чтобы с ним поздороваться. Он проходит между рядами, садится рядом со мной. Внутри меня растет протест, этот парень мне не нравится, в нем чувствуется скрытая агрессия. аРас
– Привет, красавица, – вальяжно развалившись на стуле, здоровается он.
– Привет, – без каких-либо эмоций. Раскрываю учебник, делаю вид, что повторяю тему, на самом деле не люблю теорию, обычно в нее не углубляюсь, но тут решила почитать, даже уши прикрыла ладонями, хотя мне слышно каждое произнесенное в классе слово.
– Ты решила проигнорировать мое присутствие? – наклонившись, произносит у самого уха. – Я ведь могу обидеться, – ведет губами по костяшкам пальцев. Меня будто током ударило.
– Ты что делаешь? – возмущенно и достаточно громко произношу я, чем привлекаю к нам внимание.
– Целую твои пальчики, – хамски и развязно.
В класс входят ещё ученики, среди них Лютаев. Пристально смотрит в нашу сторону. Не могу объяснить себе, почему меня так волнует его присутствие. Я вчера на протяжении всех уроков боролась с собой, чтобы не смотреть в его сторону. В классе почти все мальчишки высокие и спортивные, но он выделяется на их фоне. Я долго не могла понять, чем он отличается от остальных. Перед сном, когда я пыталась уснуть, до меня дошло, что у него особенный, глубокий взгляд. Лютаев смотрит по-взрослому, будто ему все про всех известно.
– Свои целуй, мои не надо, – буркнув, забираю вещи с парты и пересаживаюсь за соседнюю парту.
– Облом, Ден? – кричит ему Бустер.
– Она почти в меня влюбилась, – пытается перевести все в шутку Денис, но что-то мне подсказывает: он разозлился и ещё проявит себя с не лучшей стороны.
До начала урока ещё два одноклассника подходят лично со мной поздороваться. Что происходит? Их навязчивость наталкивает на неприятные мысли. Неужели спор? Чего-то подобного я ожидала, но все равно неприятно. Мысль о споре быстро укореняется в моем сознании, к концу урока я вношу в черный список всех сегодняшних «ухажёров».
Следующим уроком у нас химия, я выхожу их класса последней. Лютаев с Коваленко стоят у окна, она ему что-то шепчет на ухо. У неё вид заговорщицы, а у него лицо будто у Сфинкса – не выражает никаких эмоций. Какое мне дело до его эмоций? Разозлившись на себя, догоняю одноклассниц. Я не знаю, где находится кабинет химии, поэтому просто следую за ними.
У двери стоят Бустер и Ден, что-то мне подсказывает, ждут меня. Девочек в класс пропускают, а мне преграждают дорогу.
– Дерзкая, значит? Ну-ну, – хватает мой локон Денис, тянет до ощутимой боли, наматывая его на палец. – Мне такие нравятся, – гадко усмехнувшись, отпускает мои волосы и заходит в класс.
– Сядь за мою парту, – проходя мимо, произносит равнодушным тоном Лютаев.
«Он со мной заговорил! – сердце делает кульбит в груди, но тут же подозрения царапают нутро. – Нашла чему радоваться! Он, видимо, тоже поспорил на меня, – с трудом сдерживаю саркастическую ухмылку. – Так у него ведь девушка есть», – напоминает внутренний голос. Осматриваюсь, он один.
Все понятно.…
– С чего вдруг я должна сидеть рядом с тобой? – вздернув подбородок, складываю на груди руки. Так и хочется напомнить, что место рядом с ним занято.
– Потому что только я смогу тебя защитить, – как по мне, это звучит слишком самоуверенно, хотя голос совсем не изменился. Присутствует ощущение, будто передо мной не семнадцатилетний мальчишка, а взрослый мужчина.
– А мне нужна защита? – высокомерно вздернув бровь. Усмехнувшись, он проходит мимо, произнеся напоследок:
– Я думал, ты умнее….
Глава 4
Видана
Я пожалела, что не села с Лютаевым. Пока Маргарита писала олимпиаду по биологии, я могла бы два урока отдохнуть от «спорщиков».
– Отстань, будь добр, – пытаясь пройти мимо парня с «медвежьей» фамилией Потапов. Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь обращался к нему по имени.
– Ты не ответила на моё вежливое приглашение, – смеётся он. – Соглашайся, Видана, – преграждает путь к выходу. У нас последний урок – физкультура, нужно продержаться ещё час и не нагрубить.
– Я никуда с тобой не пойду, – подаюсь к нему и поизношу едва слышно. – Я тебе больше скажу: с другими спорщиками я тоже никуда не пойду, – шепчу почти на ухо. – Не трать зря силы и время, вы все проиграли.
– Кто тебе сказал?! – взревел так, что я чуть не оглохла.
Уже через несколько минут я пожалела, что озвучила свои догадки. Эта компашка ворвалась в женскую раздевалку, благо ещё никто из девочек не успел раздеться, парни стали требовать у меня имя «предателя».
– Никто мне ничего не говорил, – вешая пиджак на вешалку, произношу я Дену, который стоит впереди и корчит злую рожу. – Я озвучила свои подозрения, а Потапов своей реакцией их подтвердил, – пожимаю плечами. В своей родной школе я не чувствовала дискомфорта, даже если происходили какие-то ссоры в классе, а тут приходится мобилизовать все свои ресурсы, чтобы не показывать страх и неловкость.
– Для тебя я Алексей, – звучит от двери наполненный гневом голос обиженного Потапова.
– Умная, значит..… – тянет Денис. Что-то подобное уже было сегодня утром. Если он добавит, что любит ещё и умных, я закачу глаза.
– Так, я не поняла, что вы здесь забыли? – рассеивает напряжение ворвавшаяся в раздевалку Шахова. – Кастер, Бустер, а ну пошли вон отсюда, – не страшась парней, выталкивает их в спину. – Совсем офонарели?! Живо, живо выметайтесь отсюда!
– Ками, мы зашли поговорить с новенькой, – кто-то из парней пытается оправдать свой поступок.
– Выметайся, Листок, – не церемонится она. К ней тут же подключаются другие девчонки, парням приходится уступить.
– Мы не закончили, – бросает напоследок Денис. Его взгляд отравленным кинжалом попадает мне в сердце.
– От Кастера держись подальше, – предупреждает меня Камилла. – Остальные понятливые, но безобидные.
– Не назвала бы Листовца безобидным, – поддерживает разговор ещё одна девочка, её вроде Настей зовут. – А у Бустера строгий и жестокий отец. Если он что-то натворит, отец его прибьет, – сбрасывая с себя школьную форму, продолжает делиться Настя. Стараюсь запомнить информацию, которая может мне пригодиться.
– Классное бельё, – замечает Маргарита, чем привлекает внимание девочек.
– На такой фигуре любое белье будет отлично смотреться, – улыбается мне Камилла, у неё у самой идеальная фигура, но она не жадничает на комплименты.
– Что за бренд? – спрашивают одноклассницы, подходя поближе. Называю мамин бренд, раздаются завистливые вздохи и присвистывания. У мамы есть несколько коллекций белья, которые не уступают именитым мировым брендам.
– Это паль, – утвердительно заявляет Маргарита.
– Думай что хочешь, – веду плечами, демонстративно от неё отворачиваясь. Не пойму её выпад в мою сторону.
– Рита, ты завидуешь? – будто специально поддевает её Настя.
– Чему завидовать? Тому, что она паль носит? – насмехаясь надо мной.
– А ты у нас эксперт? – натягивая лосины, спрашивает Камилла. Чувствуется между ними напряжение.
– Зачем быть экспертом, достаточно включить логику, – высокомерно заявляет Маргарита. – Интернатовка не может носить бренды, – зло усмехаясь.
Интернат – вынужденная мера, я не могла поступить по-другому, но все равно мне неприятно. Моральная боль ощутимее физической, хотя её никто не видит. Злая девочка Маргарита не представляет, что за её оскорблением стоит жизнь моей мамы.
Расстегивая рубашку, она демонстрирует свое нижнее бельё. Никогда не думала, что можно устраивать соревнования трусов и бюстгальтеров.
– Ты живешь в интернате?... – сыплются одинаковые вопросы с нескольких сторон.
– Живу, – хочу говорить спокойно, но в каждой букве звучит вызов. Почему меня так задело её «интернатовка»? Я ведь не сирота, у меня прекрасная… нет, самая лучшая в мире мама!
– А откуда у тебя деньги на обучение в нашей школе? – ещё один вопрос прилетает из-за спины.
– Банк ограбила, – обернувшись, с улыбкой произношу. Камилла над моей шуткой посмеивается, но есть те, кто шутки не понял. Стоят, хмурятся, переваривают информацию.
– Идём, – кивает Настя, указывая на дверь. Мы почти покинули раздевалку, но тут Рита специально начинает говорить:
– Наверняка она внебрачная дочь какого-нибудь политика или бизнесмена, который оплачивает ей учебу, ну а матери у сиротки вообще нет, – злые, наполненные ядом слова обжигают нутро.
Не помня себя, разворачиваюсь и подхожу к ней. Мне впервые хочется кого-то ударить, причинить боль, но тогда поднимется шум, директриса может позвонить маме, а ей нельзя волноваться. Мама может бросить лечение и вернуться в Москву, только это удерживает меня от желания дать ей пощёчину.
– И чего ты подскочила ко мне? Правда задела? – подается ко мне лицом.
Решение спонтанное, я не задумываюсь над ним. От невысказанной обиды и злости во рту скопилась слюна, которую я не успеваю сглотнуть, в следующую секунду она летит обидчице в лицо. Гордиться нечем, но сделанное обратно не вернешь.
– Это моё отношение к тебе и твоим словам, – успеваю добавить пару слов к своему поступку, прежде чем Рита с криком и визгом кидается на меня….
