Текст книги "Не играй со мной, мажор (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Видана

Поведение Лютаева меня настораживает. Он ведёт себя…. не могу понять, что именно кажется мне странным, ведь я его почти не знаю. В моей голове сложился образ серьёзного юноши, а тут какая-то беспечность во взгляде, шутливый тон.

Какие отношения? Он дразнит меня?

Звенит звонок, ученики расходятся по классам, а это значит….

Ничего это не значит, мне нужно выйти отсюда. Если раньше я сомневалась, что Лютаев участвовал в споре, то теперь убеждаюсь в этом. Выход перекрыт его массивным телом, чтобы сбежать, отхожу к учительскому столу, обогну его и припущу к выходу….

– Стой! Ты что творишь?! – испуганно вздрагиваю, когда он хватает меня за талию и усаживает на учительский стол.

– Что такого? – нагло улыбаясь, он почти касается моих губ.

– У тебя девушка есть! – упираюсь руками ему в грудь.

– А если бы её не было, позволила бы? – дерзко, ещё и подмигивает.

– Нет! – слишком эмоционально.

– Врешь, – заявляет он, целуя меня в губы. Дверь за моей спиной открывается.… Дружный удивленный вздох одноклассников и один громкий возмущенный возглас – та самая крышка гроба, под которой меня теперь похоронят…

– Подыграй мне, – отлепившись на секунду от моих губ, произносит Лютаев и тут же вновь целует.

Подыграй?

Так это розыгрыш? Прикол?

А зачем мне подыгрывать?

– Пошли отсюда! Другой свободный класс найдем или пойдем на улицу, – раздается голос Камиллы, которая закрывает дверь с той стороны, прогоняя всех одноклассников. Вот тебе и подруга….

Губы Лютаева всё ещё вжаты в мои, но он ничего не делает. Какой-то неумелый поцелуй. Он раньше не целовался? Как не целовался, если встречается с Коваленко? Да и девочки из интерната отзывались о нём как о мачо.

Убедившись, что больше никто не ломится в дверь, он отлипает от моих губ. Я не хотела с ним целоваться, но, признаться честно, этот поцелуй оставил во мне печать разочарования.

– И что все это значит? – оттолкнув его, сползаю со стола, юбка, как назло, задирается до самых трусов, что не остается без внимания Лютаева. – Зачем ты это сделал? – не скрывая обиды в голосе. Он и Камилла были единственными, к кому я почувствовала расположение, и тут такое разочарование.

– Я не хотел тебя обидеть, – стирая тыльной стороной ладони слезу с моей щеки, которая зачем-то скатилась из глаз. Ненавижу показывать слабость. Я молчу, не хватало, чтобы ещё и голос подвел. – Сядь, мы с тобой спокойно поговорим.

Мотаю головой. Подхватываю рюкзак и направляюсь к двери.

– Видана, ну прости меня, – взяв аккуратно за руку, останавливает меня. – Я тебя даже не поцеловал, – произносит он, а голос у меня в голове звучит:

«Может, ты поэтому и обиделась?»

– Но хотел, чтобы другие подумали, что у нас серьёзно, – объясняет он.

– Зачем? – не понимаю я. Не дав ему ответить, продолжаю: – А твоя девушка? Как она на это отреагирует? – я сидела спиной и не видела, заглядывала в класс Рита или нет, но до нее в любом случае донесут.

С Коваленко мне проблем не надо! Я и так обязалась извиниться перед ней в присутствии класса. Вряд ли после такой подставы она зароет топор войны.

– Рита больше не моя девушка, – произносит он холодно. Я чувствую, что Лютаев закрывается, не хочет обсуждать эту тему.

– Я не понимаю, что происходит. Ты участвовал в споре? Решил выиграть таким способом? – отхожу спиной к двери, но Лютаев продолжает меня удерживать. Его взгляд темнеет, лицо хмурится.

– Мелко мыслишь, – холодным, режущим вены голосом. – Сядь, мы поговорим, – кивает на первую парту.

Мне всё ещё хочется уйти, но серьёзный властный тон голоса заставляет подчиниться. Оставив рюкзак на соседней парте, сажусь за ту, на которую указал Лютаев. Он берет стул и садится передо мной. Отодвигаю стул чуть назад, парта слишком узкая, меня смущает, что он буквально дышит мне в лицо.

– Я никогда не спорил на девушек, – заявляет Лютаев, глядя мне в глаза. Он больше ничего не добавляет, а в моей голове звучит:

«Потому что в этом не было необходимости, я всегда мог получить любую».

– Тогда… я не понимаю…

– После того, как директриса отказала Коваленко, ты попала к ней в немилость, ведь по твоей вине она лишится… премии, – выделяет насмешливым тоном последнее слово.

Думала, что мои проблемы в новой школе закончились, но они, видимо, будут преследовать меня, пока я отсюда не уйду…

– Она не исключит тебя, но сделает жизнь здесь невыносимой. У Марата своих проблем хватает, Камилла не станет бегать к нему по каждому пустяковому поводу, тебе нужен тот, кто сможет тебя защитить. Я уже один раз предлагал свою помощь, предложу ещё раз, – ровным тоном. Опустив взгляд, думаю над его предложением. – Парни от тебя отстанут, по школе разнесется слух, что мы вместе….

Вскинув голову, смотрю на него.

– Я не предлагаю ничего, кроме своей дружбы, – поясняет Иван. – Но будет лучше, чтобы об этом знал только избранный круг людей.

– Как дружба с тобой поможет мне избежать проблем с Валентиной Михайловной? – интересуюсь я. План мне кажется несовершенным. Каким бы мажористым ни был Лютаев, он всего лишь ученик.

– Поверь, поможет, – уверенно-насмешливым тоном.

– Допустим, – почти соглашаюсь я. – Но остается ещё Маргарита, вряд ли она смирится с нашей.… дружбой. Или она тоже будет входить в избранный круг посвященных?

– Рита ни о чём не будет знать, – встает со стула, идет к своему рюкзаку, достает телефон. – Диктуй свой номер. Я пущу дозвон, запишешь мой.

Диктую цифры, которые он забивает в телефон.

– Ты не ответил на вопрос, – напоминаю Лютаеву.

– Я не знаю, что будет с Ритой, но одна ты не выстоишь, – отрываясь от экрана телефона, произносит он.

– Зачем тебе это? – мне всё ещё непонятен его мотив.

– Не знаю, но чувствую, что так правильно.

Я зависаю, думая над его словами. Убедительно, но ничего непонятно.

– Гудок пошел, запиши, – кивает на мой рюкзак. Выполняю просьбу.

– Мы будем притворяться? – откладывая телефон в сторону.

– Мы будем дружить….

Со звонком мы вместе идём в класс. Я согласилась на предложение Лютаева. Пропуская меня вперед, он следом входит в класс. Попадаем под рентгеновский взгляд одноклассников. Прохожу к своей парте в оглушительной тишине.

– Вы должны мне все рассказать, – залетает следом за нами Камилла, разрушая своей жизнерадостностью немую сцену. Все оживают, подкалывают, шутят.

Сажусь за парту. Иван не останавливается возле своей парты, проходит к моей и садится рядом.

– Лютый, ты бы предупредил…. – мычит Потапов.

– Ты бы не стал посылать мне подарки? – подшучиваю над ним.

– Что за подарки? – подключается Лютаев.

– Забудь, – отмахивается Потапов и сбегает к своей парте. В этот момент с высоко поднятой головой входит Маргарита, всем своим видом демонстрирует, что она уже обо всем знает….

Глава 14

Лютаев

Любое общество, даже самое благопристойное и интеллигентное с виду, способно обнажить свои худшие стороны. Внутри каждый человек – хищник. В данном случае у нас хищница. Отец Риты наверняка лишит директрису «прибавки» к зарплате, которую регулярно кидал на личную карту.

Обычно я не действую импульсивно. Мои поступки – результат взвешенных решений. Видана девочка, а девочек нужно защищать. Мне не понравилось, как с ней собирались поступить. Вопрос можно было бы легко закрыть, стоило только обо всем рассказать отцу, и Валентину Михайловну попросили бы написать заявление. Директриса не самый приятный человек, но достаточно неплохой управленец, школу она вытянула на хороший уровень. Её увольнение вряд ли пойдет на пользу бизнесу.

Главное, чтобы до Валентины Михайловны дошло, что Видана под моей защитой. Сплетники не должны подвести, донесут и приукрасят правду.

Входя в класс, я не знал, как именно собираюсь помочь Видане. Воевать с педагогами, руководством и раздолбаями-одноклассниками? Я вывезу, но они ведь будут бить по девочке, а ей к экзаменам надо готовиться. Нужны Видане лишние переживания? Судя по тому, что она в семнадцать лет оказалась в интернате, переживаний там хватает. Были наметки в голове, как поступить, но идеального выхода я не видел. При любом раскладе Виду будут продолжать дергать, а значит, я на эти месяцы должен быть рядом с ней. Вроде все логично, но внутри я ощущал внутреннее беспокойство, которому никак не мог найти определения.

В моих планах точно не было поцелуя, но он случился. Чистейший экспромт. Перемкнуло что-то в голове, когда я оказался так близко к ней. Хотя какой поцелуй…. так – прижался к губам, а она заледенела в моих руках, превратилась в статую. Впервые мне так сложно было бороться с инстинктами, которые требовали разморозить ледышку. Вовремя себя тормознул. Целоваться по-дружески я не умею, поэтому не стоит больше экспериментировать. Надеюсь, получится. Слишком вкусные и мягкие у нее губы, сложно будет удержаться и не захотеть снять с них сладость.

Учитель распинается, рассказывает новую тему, а я думаю о том, как мне приятно было к ней прикасаться, как её аромат заполнял мои легкие, а я не мог им надышаться. Раньше со мной не происходило ничего подобного. Не хотел её отпускать. Впервые стало понятно выражение – теряю голову. Любая красивая девочка может завести меня с пол-оборота, но тут что-то другое. Я до сих пор представляю, что мог быть с ней прямо там….

Стоит выбросить эти мысли из головы. Я предложил ей помощь и защиту. Отец правильно говорит: «инстинктами нужно учиться управлять». Мы друзья, а я с друзьями не трахаются.

Со звонком мы идём в класс. Видане неловко оттого, что я сажусь за парту рядом с ней. Она смущается от внимания, что мы привлекли, но в девочке чувствуется сила и стойкость. Вида не прячет голову в песок, она открыто смотрит в глаза одноклассникам.

Чтобы понять её, мне нужно знать о ней чуть больше, но Вида ничего не рассказывает о себе, уходит от прямых вопросов. В её глазах застывшая печаль, а это значит, что события, которые с ней произошли, до сих пор причиняют боль…

Только что это за события?...

– Я отвезу тебя домой, – запихивая тетрадку в рюкзак, предлагаю в конце последнего урока.

– В интернат, ты хотел сказать? – улыбаясь только губами, глаза остаются грустными.

– В интернат, – исправляюсь.

Подходим вместе к двери. Распихав грубо в стороны, между нами пробегает Авдеенко. Меня сложно сбить с ног, а вот Вида летит плечом и головой на косяк двери. Успеваю схватить ее до того, как она ударится.

– Спасибо, – выдыхает Вида. За реакцию стоит благодарить боксерскую школу, а не меня.

– Не обращай внимания, она немного расстроена, – заступается за подругу Камилла.

– Расстроена? Из-за меня? – останавливаясь в коридоре, спрашивает Камилла.

Подозреваю, что злится и обижается Настя на меня. Я знаю о чувствах Авдеенко, она и не скрывает свою влюбленность, но я не могу ответить взаимностью. Хорошая девочка… но я могу предложить ей только дружбу.

«Такую же дружбу, как предложил Видане?» – ехидно звучит в голове вопрос, на который мне не хочется отвечать.

– Вы должны мне объяснение, – подхватывая Виду под руку, меняет тему Камилла.

– Объяснение? – Андрей непонимающе смотрит на свою девушку.

– Я сегодня с Ваней домой поеду, – уходит мастерски от ответа. Ками не делится с ним нашими секретами. – Вечером жду в гости, – Шахова переводит взгляд на меня. Веду плечами.

– Вечером он дерется с Кастером…. – заявляет Андрей. – Несмотря на то, что Иван сильнее, исход поединка…

Ками взглядом просит его заткнуться, я не настолько деликатен.

– Не обязательно озвучивать все свои мысли, – обрубаю зануду, пока он не продолжил философствовать на эту тему.

– Андрей.… – пихает локтем в бок Ками своего бойфренда. Я бы тоже дал ему локтем.… в нос.

Спускаемся на первый этаж. В холле прямо напротив входных дверей стоит Валентина Михайловна, о чём-то негромко общается с Маргаритой.

– Я забыла извиниться перед ней, – шепчет Видана, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Не шарахайся от меня, – наклоняюсь к самому уху Виды. Рита смотрит на нас. Со стороны это выглядит так, будто я шепчу что-то интимное, на деле тихо произношу: – Я приобниму тебя, – предупреждаю и обнимаю за плечи.

Недотрога напрягается, как только моя рука ложится ей на плечи.

– Расслабься, – негромко.

Валентина Михайловна поджимает губы, смотрит недовольно на Виду. Я тоже умею взглядом ставить людей на место. Поглаживая плечо Виданы, перетягиваю на себя внимание директрисы. Ловит мой взгляд, тут же меняется в лице, пытается улыбнуться, но выходит гримаса, видимо, ее челюсть свело судорогой.

– Видана, мы вроде с тобой договаривались, что ты извинишься перед Ритой? – поет сладким голосом, от которого сводит скулы.

– Видана должна извиниться? – не дав никому вставить даже слово, оттолкнув руку Андрея, который пытается остановить Шахову, Камилла выступает вперед. – А ты не должна перед ней извиниться? – вскинув голову, смотрит на Маргариту.

– Камилла… – примирительным тоном обращается к Шаховой директор школы.

– Вы были в раздевалке, когда между девочками случился конфликт? – наезжает на директрису. Валентина Михайлова пожалела, что открыла рот. – А я была. Видела и слышала, кто начал ссору. У нас правила действуют для всех учеников или есть те, на кого правила не распространяются? – сузив глаза, спрашивает Шахова. – Так вы скажите, что есть избранные, кто может оскорблять и обижать других, а перед ними ещё извиняться должны. Я думаю, об этом должны узнать… – набирает в легкие воздух, но продолжить не успевает, Валентина Михайловна начинает сбивчиво говорить:

– Не надо никому ничего знать! О конфликте я судила со слов Маргариты и ее подруг, но если ты, Камилла, утверждаешь, что Вида не виновата, я постараюсь во всем разобраться.

– Ваше мнение должно быть беспристрастным, Валентина Михайловна, – медленно тяну. В глазах директора школы плещется паника. Контрольный пакет акций этой школы принадлежит нашим семьям, мы об этом не распространяемся, нигде этим не кичимся, но знаем, что можем повлиять на судьбу школы. Видана не понимает, что происходит, но интуитивно жмется ближе ко мне.

– Я беспристрастна, – заявляет она, но в голосе прорезываются истеричные ноты.

– Мне не нужны извинения Виданы, – вмешивается в наш спор Маргарита. – Ками права, ссору начала я, – своим признанием и спокойным ровным тоном удивляет всех присутствующих, кроме Камиллы. Та скептически смотрит на Коваленко. – С моей стороны…. это была банальная ревность, и, как видим, не зря, – опустив голову, Рита прячет слёзы. Не ожидал, что она может быть настолько честной. Своим признанием Рита поставила всем нам шах. Ее откровения смущают Валентину Михайловну, она теряется, не знает, как себя вести. Я испытываю чувство вины.

Маргарита разворачивается и уходит. Провожая ее взглядом, думаю о том, что поступил с ней жестоко.

– Не ведись, – Ками хватает меня за руку и сжимает пальцы до ощутимой боли. – Не верь ей….

Глава 15

Лютаев

– Ванька, вот ты вроде умный, но порой такой дурак, – злясь, тянет Камилла, направляясь быстрым шагом к моей тачке. Видит, как я загрузился после признаний Риты.

Но для Маргариты это нетипичное поведение, не помню, чтобы раньше она перед кем-нибудь извинялась или признавала неправоту.

– Андрей, пока! – прощается Камилла с Мироновым. Он продолжает топать за нами, хотя она предупредила, что едет со мной. В её судьбе Миронов временный пассажир, но его присутствие всё равно напрягает. Неплохой пацан, но точно не для Камиллы. В их паре мужик со стальными яйцами – Шахова.

– Вечером жду в гости, поговорим, – негромко шепнув, чтобы не слышала Видана, которая чуть отстала, Камилла садится на заднее сиденье.

Удивленно приподнимаю бровь, но никак не комментирую. Поддерживает мой новый выбор? Когда я подвозил ее и Риту, то Ками специально садилась вперед.

Видимо, не только меня зацепило признание Риты, Видана молчалива и задумчива.

– Рассказывайте, как у вас всё так быстро произошло? – спрашивает Ками, как только мы трогаемся с парковки. Шахова в своем репертуаре, у нее абсолютно нет терпения.

Я всё ещё перебираю слова Риты в голове, поэтому не спешу с ответом. Да и отвечать не хочется. Сказать, что все это постановка?...

– Вы так и будете молчать? – устав ждать, требовательно произносит Шахова.

– Между нами ничего нет, – покосившись на меня, произносит Видана.

Подняв взгляд к зеркалу, замечаю разочарование на лице Камиллы. Она реально верила, что я за пару дней могу настолько влюбиться и потерять голову? Сейчас мне хочется ей сказать: «Ты вроде умная.… а до сих пор веришь в единорогов».

– Со стороны Ивана это.… просто дружеская поддержка, – добавляет Фролова.

Видана сказала правду, выразилась максимально просто и доступно, тогда почему меня покоробило, царапнуло внутри? Когда я стал обращать внимание на слова?

– Иван предложил стать фиктивной парой, чтобы защитить меня от нападок вашего директора школы, – выбрав максимально деловой тон, продолжает откровенничать Видана.

– Какие вы скучные, – тянет Камилла. Откидывается на спинку сиденья и вроде как не хочет больше говорить.

– Я думал, ты поддержишь мой план, – кидаю подруге, поймав ее взгляд в зеркале заднего вида.

– Я его поддерживаю и даже буду подыгрывать.… но вы все равно скучные, – корчит мордочку.

За что люблю Камиллу – она всегда на моей стороне.

– Зайдете в гости? – приглашает подруга, когда я торможу у ворот дома Шаховых.

– Не сегодня, – отказываюсь я. – Может, завтра заеду, на вечер у меня планы.

– Вечером я иду с тобой, – вспомнив о моих планах, категорично заявляет Камилла.

– Ками, сиди дома, – говорю требовательно, с долей раздражения, хотя знаю, что эта егоза не послушается.

– Вида, ты пойдешь? – вместо ответа обращается к Фроловой. Сурово смотрю на подругу, но на нее не действует.

– Куда? – спрашивает Вида, но тут же начинает мотать головой, видимо, вспоминает, что сегодня мы встречаемся с Кастером на ринге. – Нет! Вряд ли меня отпустят.

С языка чуть не срывается: «Я могу отпросить», но вовремя вспоминаю, что зрители там не нужны, это не бой за чемпионский титул. Мне бы Шахову уговорить остаться дома…

– А ты попробуй отпроситься. Пусть и фиктивный, но Ванька твой парень, ты должна его поддержать, – подбивает Камилла.

– Ками, прекращай. Останься сегодня дома, – прошу подругу. Она привыкла видеть тренировки парней, спокойно относится к синякам и сломанным носам, но не все девочки любят такое, некоторые и вовсе испытывают страх.

– И пропустить, как ты отправишь Кастера в нокаут? – улыбаясь. – Пока, – прощаясь, Ками покидает салон автомобиля. Махнув рукой, входит в открытые для нее охраной ворота.

Я давно мог доехать до интерната, но почему-то делаю большой круг. Обычно девчонки раздражают своей несмолкающей болтовней, что порой сильно раздражает, а тут, наоборот, хочется услышать голос, а Видана молчит. И как ее разговорить? У нас мало общих тем для общения, а те, что есть, не хочется поднимать… Хотя есть один вопрос, который, как назойливый комар, пищит в уголке сознания.

– Что тебе прислал Потапов? – спрашиваю я.

– Сначала букет из конфет, – улыбнувшись. – Мы с девочками попили чай. Потом медведя и букет цветов. Потратился вчера Алексей, видимо, очень сильно хотел выиграть спор.

– Что за цветы? – уточняю.

– Не знаю, – пожимает плечами, – не рассматривала.

Притормозив на повороте, смотрю на Виду, она улавливает посыл, хотя вопрос даже не созрел в моей голове.

– Я их отдала охраннику вместе с медведем, а оставшиеся конфеты девочки отнесли к себе.

– Конфеты могла оставить, они были от меня, – бросив в её сторону взгляд, думаю о том, что она правильно поступила с подарками Потапова! Но что-то эти мысли отдают ревностью.…

В зал прихожу за час до боя. Предупреждаю тренера, что у нас сегодня «спарринг» с Кастером. Я занимался разными видами спорта, одно время фанател по гонкам, был в моей жизни и хоккей. Последние два года я стабильно в боксе. Тренируюсь не ради побед, а для себя. Хотя тренер настаивает, чтобы я шел дальше. Что касается моего сегодняшнего соперника – Ден давно тренируется, но в его занятиях спортом нет стабильности. Он периодически бросает, потом возвращается. Несколько раз менял клубы. Двинуть ему я мог бы и за периметром школы, но у нашего тренера жесткие требования – все разногласия выясняем на ринге.

Кастер первым покидает раздевалку. Он напряжен и раздражен, бросает в мою сторону злые взгляды, но ничего не говорит. Парни подбадривают, подкалывают, шутят. В зале возле трибун замечаю знакомые лица. Даже из параллели подтянулись пацаны, и среди всей этой толпы стоят Ками…. и Вида…

Всё-таки она ее уговорила!