Текст книги "Сладкий грязный мальчик (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

2 ГЛАВА.

Харлоу заказывает картошку фри, прежде чем вылить стопку виски в свой стакан с пивом и выпить свой пивной коктейль.

Она проводит запястьем по губам и смотрит на меня. Я, наверное, таращусь на неё, потому что она спрашивает: – Что? Мне следует быть более утончённой?

Я пожимаю плечами, вытаскивая соломинку из стакана со льдом. После утреннего массажа и ухода за лицом, а также после нескольких часов, проведенных в бассейне за парочкой коктейлей, теперь мы все более, чем навеселе. Помимо этого, даже после того, как Харлоу выдула залпом свой пивной коктейль, выглядит она отлично. Она могла прыгнуть бассейн с пластиковыми шариками в игровой комнате Макдональдса и выбраться оттуда абсолютной красоткой.

– Зачем беспокоиться? – спрашиваю я. – У нас ещё вся жизнь впереди, чтобы быть серьёзными людьми, но только одни выходные в Лас-Вегасе.

Она слушает всё, что я говорю, затем твёрдо кивает и уходит в сторону бармена.

– Мне необходимо ещё две рюмки виски, и, независимо от того, как это ужасно на вкус, ещё раз то, что пьет она, – говорит Харлоу, указывая на Лолу, которая слизывает взбитые сливки по краям отвратительного, светящегося бокала.

Он хмурится, затем качает головой и говорит.

– Две стопки виски и “Шлюшка на батуте”, принято.

Харлоу выдает шокированное выражение лица, но я едва вижу его, потому что чувствую, как кто-то прижимается к моей спине в переполненном баре. В мгновения ока, сильные руки хватают меня за бедра, и прежде чем я успеваю среагировать, раздается:

– Ты здесь, – обольстительно шепчет знакомый голос мне на ухо.

Я вздрагиваю, подпрыгивая и хватая ртом воздух.

Ансель.

Чувствую, что моё ухо влажное и тёплое, а когда смотрю на парня, то замечаю тот же игривый взгляд в его глазах, что и вчера вечером. Он из тех парней, которые станцуют смешной танец робота, чтобы заставить вас смеяться и лизнут кончик носа, чтобы вызвать у тебя дурацкую улыбку. Я уверена, начни мы бороться, он позволил бы мне победить, наслаждаясь каждой минутой.

– Слишком близко? – спрашивает он. – Я собирался коварно соблазнить тебя.

– Не уверена, куда еще ближе, – признаюсь я, пытаясь скрыть улыбку и потирая ухо. – Ты практически пробрался в мои мысли.

– Он бы был ужасным ниндзя, – говорит один из парней рядом с ним.

– Оливер, Финн, – говорит Ансель, указывая сначала на высокого друга с беспорядком каштановых волос на голове, щетиной и ярко голубыми глазами в очках с толстой оправой, а затем на того, который говорил – коротко стриженные волосы, тёмные глаза и дерзкая ухмылка. Ансель смотрит на меня: – И, господа, это Cerise . Я всё ещё надеюсь, что она скажет мне своё имя, – он немного наклоняется вперед. – Когда-нибудь она всё-таки скажет его.

– Я – Мия, – говорю ему, не обращая внимания на намеки. Глаза Анселя путешествуют вниз и останавливаются на моих губах. Он смотрит на них так, будто хочет поцеловать, но находится слишком далеко от меня. Он наклоняется вперёд, а я чувствую себя так, словно милями наблюдаю за пролетающим в 10 футах от земли самолетом, который никак не может приблизиться.

– Приятно увидеть всех шалопаев – говорю я, чтобы разорвать тяжелую сексуальную напряжённость. Осматриваю Оливера и Финна, затем указываю на подруг около меня. – Это Лорелей и Харлоу.

Они обмениваются рукопожатиями, но хранят подозрительное молчание. Одна я, как правило, не общаюсь с парнями в таких ситуациях. Обычно просто спасаю Харлоу от траха на столе с незнакомцем, пока Лола раздумывает, стоит ли отмутузить парня, который осмелился с нами заговорить. Сейчас они слишком ошарашены, чтобы подобрать ответ.

– Вы искали нас? – спрашиваю я.

Ансель пожимает плечами.

– Возможно, мы заглянули в пару мест....

Позади него Оливер показывает семь пальцев, и я смеюсь. – Пару?

– Не больше трех, – говорит Ансель, подмигивая.

Я замечаю движение позади него, и не успев произнести ни слова, подходит Финн и дёргает штаны Анселя вниз. Не моргнув и глазом, Ансель спрашивает: – Что ты пьешь? – и просто держит пояс, не выглядя при этом даже немного удивлённым или раздражённым.

Как будто я не вижу значительную часть серых боксёров.

Как будто я не смотрю непосредственно туда, где могла бы быть выпуклость в хлопке.

«Это то, чем занимаются мальчики?»

– Приятно снова видеть тебя в белье, – говорю я, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку.

– Почти, – уточняет он. – По крайней мере, мои штаны остались на мне в этот раз.

Я мельком смотрю вниз, жалея, что не могу получше разглядеть его натренированные бедра. – А вот это вопрос спорный.

– Последний раз, когда Финн проделал это, выигрыш был не в мою пользу. Я обскакал его во время велопробега, и он пытается отомстить мне, – Ансель останавливается, приподняв бровь. Кажется, он только сейчас услышал, что я сказала. Ансель немного наклоняется, спрашивая мягким, низким голосом, – Ты что же, подкатываешь ко мне?

– Нет, – я тяжело сглатываю под его пристальным взглядом. – Может быть?

– Может быть, если мои штаны упадут, то твоё платье должно задраться вверх? – шепчет он, и никакое предложение до этого не казалось мне столь вульгарным. – Чтобы сравнять наши шансы.

– Она слишком горяча для тебя, – говорит Финн из-за его спины. Ансель отходит назад, кладя на лицо Финна ладонь и отодвигая его дальше. Он кивает на мой пустой бокал, безмолвно спрашивая, что было в нём.

Я пристально смотрю на парня, чувствуя, как странное тепло растекается во мне. Это похоже на химию. Я чувствовала ее с другими парнями, но эта связь отличается от всех. Обычно химия между танцорами распространяется за кулисами, но не переходит на реальную жизнь. Здесь, с Анселем, мы бы могли подзарядить приборы энергией, которая витает между нами.

Он берет мой стакан и говорит: – Скоро вернусь, – и натыкается на Лолу, которая выходит вперёд. Она смотрит на Анселя как ястреб, скрестив руки на груди со строгим лицом мамаши. – Напиток, – сообщает он ей добродушно. – Слишком дорогой разбавленный алкоголь, вероятно, с сомнительным фруктом. Ничего опасного, я обещаю. Не хочешь сходить со мной?

– Нет, но я наблюдаю за тобой, – говорит она.

Он награждает её самой очаровательной улыбкой, прежде чем повернуться ко мне: – Чего желает леди?

– Удиви меня, – говорю я.

После того, как он направился к бармену, девушки одаряют меня чрезмерным взглядом что-чёрт-возьми-происходит. Я пожимаю плечами, не зная, что сказать. Они всё видели сами. Горячий парень и его горячие друзья нашли нас в клубе, и теперь вышеупомянутый парень покупает мне выпивку.

Лола, Харлоу и друзья Анселя непринуждённо разговаривают, но я почти не слышу их, спасибо громкой музыке и моему пульсу, стучащему в ушах. Я пытаюсь не смотреть в сторону бара, где Ансель втиснулся между несколькими телами, но периферическим зрением наблюдаю за ним. Он на голову выше большинства других людей. У него высокое, худое тело, наклоняющееся вперёд, чтобы сделать заказ бармену.

Он возвращается через несколько минут с полным стаканом льда, лайма и прозрачной жидкостью, предлагая его мне со сладкой улыбкой: – Джин и тоник, правильно?

– Я ожидала чего-то безрассудного. Что-то в ананасе или с бенгальскими огнями.

– Я понюхал твой стакан, – говорит он, пожимая плечами. – Хотел принести тебе тот же напиток, который ты пила. Плюс, – жестом он проводит вниз по моему телу, – у тебя есть весь женский арсенал, начиная с короткого платья, и, – он рисует в воздухе круг указательным пальцем возле моей головы, – блестящими чёрными волосами и прямой челкой. И эти красные губы. Я смотрю на тебя и думаю: "Джин", – он останавливается, почёсывая подбородок, и добавляет: – На самом деле я смотрю на тебя и думаю…

Смеясь, я поднимаю руку, чтобы он остановился. – Я не знаю, что мне делать с тобой.

– У меня есть несколько предложений.

– Уверена, что есть.

– Хочешь услышать их? – спрашивает он, ухмыляясь.

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох:– Как на счёт того, чтобы рассказать немного о себе? Вы, ребята, здесь впервые? Все живете в Штатах?

– Нет. Мы познакомились несколько лет назад, вступив в волонтёрскую программу, где ты ездишь на велосипеде из одного города в другой и строишь жильё для малоимущих. Мы начали заниматься этим после окончания университета несколько лет назад и работали от Флориды до Аризоны.

Сейчас я смотрю на него совершенно другими глазами. Я не задумывалась о том, кто он или чем занимается. Но это оказывается намного интереснее, чем группа иностранных придурков, которые спускают деньги на ветер в Вегасе. Езда на велосипеде от штата к штату, безусловно, объясняет мускулистость его бедер: – Такого я не ожидала услышать от тебя.

– Нас было четверо и мы все очень сблизились. Финн, Оливер, я и Перри. В этом году мы повторили поездку, правда только из Остина до Вегаса. Уже не в том возрасте, знаешь ли.

Я смотрю вокруг, чтобы найти четвёртого, а затем поднимаю брови и смотрю на парня:

– Где же он?

Но Ансель лишь пожимает плечами:

– Просто так сложилось, что в этот раз нас трое.

–Звучит круто.

Потягивая свой напиток, он кивает:

– Это и было круто. Я боюсь возвращаться домой во вторник.

– Где именно находится твой дом? Во Франции?

Он усмехается:

– Да.

– Домой во Францию. Какое бремя, – говорю я сухо.

– Поехали в Париж со мной.

– Ха. Хорошо.

Он изучает меня в течение долгого времени.

– Я серьёзно.

– О, я уверена, что ты серьёзен.

Он потягивает свой напиток, приподняв брови.

– Ты, возможно, самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал. Я подозреваю, что также ты самая умная, – он немного наклоняется, шепча: – Ты умеешь жонглировать?

Смеясь, говорю:

– Нет.

– Жаль, – бормочет он, улыбаясь, взглянув на мой рот. – Ну, я должен остаться во Франции на шесть месяцев или чуть дольше. Ты будешь жить там со мной, прежде чем мы сможем купить дом в США. И тогда я смогу научить тебя жонглировать.

– Я даже не знаю твоей фамилии, – говорю я, смеяться теперь немного затруднительно. – И уж точно мы не можем обсуждать уроки жонглирования и сожительство.

– Моя фамилия – Гийом. Отец – француз. Мать – американка.

–Ги… что? – повторяю я, путаясь в акценте. – Я даже не знаю, как это пишется, – я хмурюсь, прокручивая слово в голове несколько раз. – На самом деле, я даже не уверена, с какой буквы начать писать его.

– Ну, тебе следует научиться писать её, – говорит он. – Тебе, в конце-концов, нужно будет подписывать банковские чеки новой фамилией.

Наконец, я отвожу взгляд. Мне необходим перерыв от его усмешки и этого БРОНЕПРОБИВАЮЩЕГО флирта первого уровня. Мне нужен воздух. Но когда я смотрю направо, то встречаюсь с удивлённым взглядом своих подруг, которые находятся рядом.

Я откашливаюсь, полная решимости не быть застенчивой и даже не думая скрывать, насколько забавно я себя чувствую и как мне легко с ним.

– Что? – спрашиваю я, послав Лоле убийственный взгляд.

Она поворачивается к Анселю.

– У тебя получилось её разговорить.

Я чувствую её шок, и не хочу, чтобы это тревожило меня. Если буду думать слишком много о том, как легко я чувствую себя рядом с ним, это возымеет обратное действие, и я запаникую.

– Она? – спрашивает он, указывая на меня большим пальцем. – Она теперь не замолчит, не так ли?

Харлоу и Лола смеются, о да, безумный смех, и Лола слегка тянет меня в сторону, кладя руку на мое плечо.

– Ты.

– Что я?

– У тебя только что был момент для быстрого перепихона, – шипит она. – Это меня пугает. Твои трусики ещё на тебе? – она резко наклоняется, как будто, пытается проверить.

– Мы встретились вчера вечером, – шепчу я, задерживая её, и пытаясь заставить говорить тише, потому что даже при том, что мы отошли, нас все еще могут услышать. Все трое парней слушают нашу дискуссию.

– Ты встретилась с ним и не сказала нам?

– Боже, Мамочка. Мы были заняты этим утром, и я забыла, ладно? Прошлой ночью они тусовались очень громко. Вы бы услышали их, если бы не выпили столько алкоголя, что можно убить лошадь. Я пошла к ним и попросила, чтобы они успокоились.

– Нет, это не был первый раз, когда мы встретились,– Ансель вставляет свои пять копеек через моё плечо. – Мы встречались раньше.

– Мы не встречались, – настаиваю я, с угрозой на лице, намекая, чтобы он замолчал. Он не знает о покровительственной стороне Лолы, а я знаю.

– Но это был первый раз, когда она видела Анселя в нижнем белье, – услужливо добавляет Финн. – Он пригласил её войти.

Её брови исчезают под челкой.

– О, мой Бог. Я пьяна? Что в этой выпивке? – спрашивает она, всматриваясь в свой бокал.

– Ох, всё, стоп! – говорю я ей, мое раздражение нарастает. – Я не пошла в его комнату. Я не принимала конфетки у шикарного незнакомца, хотя я действительно хотела, потому что взгляните на него, – добавляю я, просто чтобы испугать её ещё больше. – Вы должны увидеть его без рубашки.

Ансель покачиваясь, потягивает свой напиток.

– Пожалуйста, продолжайте, как будто меня здесь нет. Это невероятно.

Наконец, Лола сдается. Мы все возвращаемся в небольшой полукруг, образованный ребятами и в тишине попиваем коктейли.

Либо игнорируя, либо не обращая внимания на неловкость, Ансель спрашивает.

– Ну, и что вы празднуете на этих выходных?

Кажется, он не просто говорит какие-то слова, он как будто посылает маленький поцелуй. Никогда прежде у меня не было такого желания прикоснуться к чьим-то губам.

Пока Харлоу объясняет, почему мы находимся в Лас-Вегасе, пьем ужасную выпивку и носим вульгарные платья, мои глаза перемещаются по его щекам к подбородку. Вблизи я вижу, что у него идеальная кожа, не просто чистая, но и гладкая. Только щеки слегка румяные. Это заставляет его выглядеть моложе, чем кажется на самом деле. Но в остальном он выглядит естественно. Чудесный цвет губ. Острый нос, глаза правильной формы и почти пугающего зелёного цвета. Я представляю, как смогу отыскать эти глаза даже в темноте. Как он может быть настолько совершенен?

– Чем ты занимаешься, когда не путешествуешь на велосипедах или жонглируешь? – спрашиваю я, и все одновременно оборачивается ко мне. Я чувствую, что пульс взрывается в горле, но вынуждена держать свой взгляд на Анселе в ожидание его ответа.

Он облокачивается на стол и смотрит на меня.

– Я адвокат.

Моя фантазия увядает на глазах. Папа был бы рад знать, что я болтала с адвокатом.

– Ох.

Он хрипло смеется.

– Жаль, что разочаровал.

– Я никогда прежде не встречала адвоката, который не был бы стар и не имел извращенные наклонности, – признаю я, игнорируя обрушившиеся на меня взгляды Харлоу и Лолы. Я знаю, что они следят за каждым словом, которое я произнесла за последние десять минут. Я побила свой рекорд.

– Сработало, если бы я сказал, что работаю в некоммерческой организации?

– Не совсем.

– Хорошо. В таком случае я скажу тебе правду: я работаю в крупнейшей, беспощадной корпоративной компании Парижа. У меня ужасное расписание, правда. Вот почему ты должна поехать в Париж. Мне нужна причина, чтобы пораньше приходить домой с работы.

Я пытаюсь выглядеть непринуждённо, но он наблюдает за мной. Практически чувствую его улыбку, формирующуюся в уголках губ и становящуюся все больше: – Я рассказал тебе о себе, как на счет тебя, Cerise?

– Я сказала тебе своё имя, а ты продолжаешь меня называть так.

– Что, если мне нравится?

Действительно трудно сконцентрироваться, когда он так улыбается: – Я не уверена, что должна рассказать тебе о себе. Опасный Незнакомец и всё такое.

– Я могу дать тебе свой паспорт. Это поможет?

– Возможно.

– Мы можем позвонить моей маме, – говорит он и протягивает руку в задний карман за своим телефоном. – Она американка и всё время говорит мне, какой я милый мальчик. Постоянно.

– Я знаю, что ты делаешь, – произношу я, и, честно говоря, думаю, что он действительно собирается звонить своей матери. – Я из Калифорнии.

– Просто Калифорния? Я не американец, но слышал, что это довольно большой штат.

Я наблюдаю за ним, прищурив глаза, перед тем как добавить: – Сан-Диего.

Он усмехается так, будто выиграл приз, услышав эту информацию: – Ох. И чем ты занимаешься в Сан-Диего? Твоя подруга сказала, что вы здесь празднуете церемонию вручения дипломов. Что дальше?

– Мм... школа бизнеса. Бостонский университет, – говорю я и задаюсь вопросом, перестанет ли этот ответ звучать так жёстко и грубо для моих ушей, будто я читаю сценарий.

Очевидно, ему он тоже кажется грубым, потому что впервые улыбка Анселя угасает: – Никогда бы не догадался.

Я смотрю в сторону бара и, не задумываясь, осушаю свой напиток до дна. Алкоголь обжигает горло, но я чувствую, как тепло просачивается в мои конечности. Слова, которые я хочу сказать, стоят комом в горле: – Я училась танцевать. Занималась балетом. – Первый раз, когда я рассказываю это кому-либо.

Его брови приподнимаются, взгляд перемешается c моего лица, останавливаясь на фигуре: – Теперь понятно.

Харлоу искоса смотрит на меня, а затем на Анселя: – Вы так чертовски хорошо смотритесь вдвоём.

– Это отвратительно, – соглашается шепотом Финн.

Их взгляды встречаются с другой стороны от меня и задерживаются друг на друге. Это своего рода безмолвное подтверждение, что они в одной команде – они против нас – каждый пытается увидеть, кто же больше унизит своих друзей. И тут я осознаю, что всего через полтора часа, Харлоу наверняка оседлает Финна на какой-нибудь поверхности. Лола замечает мой взгляд, и я понимаю, что мы думаем об одном и том же.

Как и было предсказано, Харлоу поднимает свою стопку по направлению Финна. В процессе большая часть содержимого проливается на её кожу. Как и любая первоклассная женщина, она наклоняется, пробегаясь языком по тыльной стороне руки, прежде чем сказать, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Кажется, я сегодня потрахаюсь с ним.

Финн улыбается, наклоняясь ближе к ней, что-то шепча ей на ухо. Не знаю, что он только что сказал, но уверена, это первый раз, когда я вижу Харлоу краснеющей. Она поднимает руку, играя со своими серьгами. Рядом со мной тяжело вздыхает Лорелей.

Если Харлоу смотрит тебе в глаза, пока снимает свои серьги, то это означает, что ты будешь или оттраханым, или убитым. Когда Финн улыбается, я понимаю, что он уже разобрался с этим правилом, и знает, что выступит в первой категории.

– Харлоу, – предупреждаю я.

Ясно, что Лола больше не может это терпеть, потому что она хватает Харлоу за руку, поднимая со стула.

– Кому-то пора вправить мозги в дамской комнате.

– Почему он зовет меня Cerise? – я смотрю на своё отражение в зеркале. – Он думает, что я девственница?

– Сто пудов, он говорит о твоём рте, который так хорош для минета,– говорит Харлоу, моргая. – И я вполне уверена, что сегодня ты сразила этого французского мальчика наповал. Разве его акцент не самая горячая вещь, которую ты когда-либо слышала?

Лорелей качает головой.

– Я не уверена, что Мия подходит на роль девушки на одну ночь.

Я заканчиваю красить губы блеском: – Что это означает? – У меня не было планов на «одноразовый секс» с Анселем. Я собиралась смотреть на него всю ночь, а затем одной вернуться в постель, представляя себя несносной девчонкой, которой Ансель разъясняет плюсы и минусы коридорного секса. Но как только Лола произносит это вслух, я чувствую что-то странное в районе груди.

На мгновенье, Харлоу изучает меня.

– Я думаю, что она права. Тебе немного трудно угодить, – объясняет она.

– Серьёзно Харлоу? – спрашиваю я. – И это говоришь мне ты?

Лола удивляется, поскольку поворачиваясь ко мне, произносит:

– Это не то, что я имела в виду.

– Ох, мне определенно невозможно угодить, – признает Харлоу. – Я просто люблю смотреть на мужчин, когда они доставляют мне удовольствие. Но Мии нужно около двух недель, прежде чем она заговорит без неловкости.

– Не сегодня, – бормочет Лола.

Я забрасываю блеск для губ назад в мой клатч и смотрю на Харлоу.

– Возможно, я не люблю торопиться. Мне нравится разговаривать. Ты та, кто любит сразу переходить к делу и это нормально. Я не осуждаю.

– Что ж, – продолжает Харлоу, будто не слыша меня. – Ансель очарователен, и я уверена, что из-за того, как он смотрит на тебя, ему не нужно будет с тобой много разговаривать.

Лорелей вздыхает.

– Он, кажется, действительно милым и вы, ясно, как божий день, имеете планы друг на друга, так что же произойдет дальше? – она складывает всё обратно себе в клатч и облокачивается на раковину. – Он живет во Франции, она переезжает в Бостон, который лишь немного ближе к Франции, чем Сан-Диего. Если ты собираешься заниматься сексом с Анселем, – говорит она мне, – это будет миссионерская поза с тоннами разговоров и зрительного контакта. Это не «гастрольный перепихон».

– Вы, друзья, меня достали, – говорю я им.

– Тогда она может просто настоять, чтобы он оттрахал ее по-собачьи, в чём проблема? – изумленно спрашивает Харлоу.

Поскольку моё участие в этом разговоре необязательно, я покидаю дамскую комнату и возвращаюсь в бар, оставив подруг, чтобы они могли расписать всю мою ночь без меня.

Наши друзья стали чувствовать себя более комфортно (возможно, из-за алкоголя), их смех говорит мне, что они больше не слышат, о чем мы разговариваем. В конечном счете, они направляются к столам для игры в блэкджек недалеко от бара, оставляя нас одних только после намеков «будь осторожной» для меня и «не будь настойчивым» для Анселя.

Он допивает содержимое своего стакана, и ставит его на барную стойку.

– Что ты любишь больше всего в танцах?

Я чувствую себя храбрее, то ли от джина, то ли от Анселя, но меня это не волнует. Я беру его за руку и тяну вверх. Он поднимается и идет за мной.

– Что могу раствориться в них, – говорю я, наклоняясь к нему. – Быть кем-то другим.

Таким образом, я могу притвориться кем-то другим, делать такие вещи, которые не сделала бы, если бы думала об этом слишком много. Ведя Анселя вниз по тёмному коридору, я глубоко вздыхаю и считаю до десяти.

Мы останавливается за углом, он рычит, и я сжимаю свои губы вместе, мне нечем дышать. Это невозможно, но мои ноги ватные, а мозг просто прекращает функционировать.

– Ты могла бы притвориться, что выступаешь на сцене, – говорит он спокойно, уперевшись рукой в стену около моей головы. – Ты могла бы притвориться кем-то другим. Ты могла бы притвориться девушкой, которая потянула меня сюда, для того, чтобы поцеловать.

Я сглатываю, пытаясь сформулировать ответ: – Тогда, кем будешь ТЫ сегодня вечером?

– Парнем, который получает девушку, которую он хочет и не спешит вернуться домой.

Он не отводит взгляда, и я чувствую, что мне не устоять на ногах. Ансель мог бы поцеловать меня прямо в эту секунду, но это не значит, что он поторопился.

– Почему ты привела меня сюда? Подальше ото всех? – спрашивает Ансель, и его улыбка медленно угасает.

Я смотрю мимо, поверх его плеча на клуб, где лишь чуть-чуть светлее, чем там, где мы находимся.

Когда я не отвечаю, он наклоняется, чтобы поймать мой взгляд.

– Я задаю слишком много вопросов?

– Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, – говорю я ему. – Это не из-за тебя.

– Нет, нет. Солги мне, – говорит он, придвигаясь поближе, и от его улыбки у меня замирает сердце. – Позволь мне думать, будто мы одни, и это из-за меня ты потеряла дар речи.

И, тем не менее, он ждет, пока я подберу слова, которые хочу сказать в ответ. Но, честно говоря, даже с хорошим словарным запасом не я уверена, что смогу рассказать ему, почему привела его сюда, где нет моих друзей, которые всегда всё понимают, едва взглянув на меня.

Я не нервничаю или напугана. Просто не знаю, как вжиться в роль, которую хочу сыграть: кокетливой, незамкнутой и смелой девушки. Что такого особенного в химии другого человека, что в той или иной степени заставляет вас чувствовать притяжение к нему? С Анселем я чувствую, что моё сердцебиение ускоряется. Я хочу оставить свои отпечатки пальцев на его шее и губах. Хочу попробовать на вкус его кожу, понять, так она горяча, как выглядит, и решить нравится ли мне то, что он пил, пробуя его язык на вкус. Я хочу легко разговаривать с ним, чтобы мне не приходилось подбирать слова, а затем хочу утянуть его за собой в комнату, где нам не понадобятся слова.

– Спроси меня снова, – говорю я.

Он хмурится, прежде чем понимает, что я имею в виду: – Зачем ты привела меня сюда?

На этот раз я не раздумываю, прежде чем ответить.

– Я хочу пережить сегодняшний вечер по-другому.

Его губы дергаются в улыбке, пока он думает, и я не могу удержаться, не взглянув на них.

– Со мной, Cerise?

Я киваю.

– Я знаю, что означает Cerise, извращенец. Это вишня.

Его глаза сияют от веселья.

– А ты молодец.

– И я уверена, ты уже догадался, что я не девственница.

Он качает головой.

– Ты видела свои губы? Я никогда не видел, чтобы губы были такими пухлыми и красными.

Неосознанно, я кусаю нижнюю губу, посасывая.

Его взгляд становятся жадным, и он наклоняется ближе.

– Мне нравится, когда ты так делаешь. Я хочу попробовать их на вкус.

Мой голос беспокойный и взволнованный, когда я шепчу.

– Это просто губы.

– Это не просто губы. И, пожалуйста,– он дразнится, и стоит так близко, что я чувствую запах его лосьона после бритья. Он пахнет, как свежий воздух, зеленью, скошенной травой и распустившимися цветами одновременно. Я никогда не ощущала такого запаха раньше. – Ты красишь губы красной помадой, думая, что мужчины не обратят на него внимание? Но ты же наверняка знаешь, что мы хотим сделать с таким ротиком.– В отличие от него, я не закрываю глаза, когда наклонившись, Ансель зажимает мою нижнюю губу между своими и каждое из моих чувств подхватывает его хриплый стон. Проведя языком по губе, мягко посасывает и затем отступает. Я понимаю, что это был не поцелуй. Это было больше похоже на пробу. И, конечно, он соглашается: – Ты не похожа по вкусу на вишню.

– Какая же я на вкус?

Он пожимает плечами, немного задумчиво поджимая губы: – Словами не передать насколько ты прекрасна. Сладкая. Как девочка, которая ещё не совсем повзрослела.

Его рука все ещё находится около моей головы, а другая играет с краем моего кардигана. Я понимаю, что, если я хочу жить другой жизнью, то должна сделать это. Я не могу ходить на цыпочках вдоль края утёса. Я должна прыгнуть. Должна выяснить, какая девушка сделает то, что я хочу сделать с ним, и притвориться, что я – это она. Это она на сцене. А Мия – это зритель в зале.

Я беру его руку, провожу ею по своему платью, а затем под ним.

Он больше не смотрит на мой рот; мы изучаем друг друга глазами, когда я провожу его пальцами по внутренней стороне моего бедра. Чувствую себя здесь в безопасности. По-прежнему темно, но в углу бара слышатся пьяные голоса, тяжелые басы поп-песен. Мы скрылись, но любой мог бы заметить нас, если бы захотел. Без моего дополнительного согласия, он запускает палец под ткань моего нижнего белья. Мои глаза закрываются, и запрокинув голову назад, я облокачиваюсь на стену. Он мягко проводит взад – вперед вокруг самого чувствительного комочка нервов.

Я не знаю, что делаю, или почему, но внезапно во мне возникают противоречивые чувства. Я хочу, чтобы он потрогал меня – Боже, как же я хочу, чтобы он дотронулся до меня – но так же я смущена. Я была с двумя другими парнями, начиная с Люка, но всегда были прелюдии: поцелуи и обычные ласки от начала и до конца. А рядом с Анселем я чувствую себя мокрой без всего этого.

– Я не уверен, кто больше удивлён от того, что ты сделала это, – говорит он, прежде чем поцеловать мою шею. – Ты или я.

Он убирает свой палец, но почти сразу же возвращает его на мою чувствительную часть, на этот раз, переместив всю руку под мои трусики. Дыхание перехватывает, когда он нежно ласкает меня двумя пальцами. Ансель осторожен, но уверен.

– Toutes les choses que j’ai envie de te faire…(фр.Так много всего, что я хочу сделать с тобой)

Я сдерживаю стон, шепча: – Что ты сказал?

– Просто думаю обо всех тех вещах, которые я хочу сделать с тобой, – он целует мой подбородок. – Ты хочешь, чтоб я остановился?

– Нет, – я говорю, и затем паника душит меня. – Да, – он замирает. –Нет. Не останавливайся.

Со скрипучим смехом он наклоняется, чтобы поцеловать мою шею, и мои глаза снова закрываются, поскольку он начинает двигаться снова.

Мне потребовалась целая вечность, чтобы открыть глаза. Голова раскалывается, всё тело болит. Я крепко прижимаю руки к вискам, как будто таким образом могу удержать голову целой. Должно быть, она раскалывается на части, ведь это единственное, что могло бы объяснить такую сильную боль.

В комнате темно, но я знаю, что где-то, за тяжелыми шторами отеля Невады, светит летнее солнце.

Даже если я проспала неделю, то чувствую, что мне понадобится ещё две.

События ночи медленно всплывают в памяти. Выпивка. Ансель. Мы одни в коридоре и его язычок на мне. А затем разговор. Много разговоров. Вспышки голой кожи, гибкие движения и последствия ночи – оргазмы, один за другим.

Я вздрагиваю, меня начинает тошнить.

Движение – это целая пытка.

Я чувствую себя оскорблённой и опустошённой, и это отвлекает меня от того, что я совершенно голая. И одна. Я чувствую лёгкую боль на ребрах, моей шее и плечах. Когда мне удается сесть, я вижу, что большинство постельных принадлежностей валяется на полу, а я нахожусь на голом матрасе, как будто меня выдернули из хаоса и намеренно положили сюда.

Рядом с оголенным бедром лежит листок бумаги, тщательно сложенный пополам. Почерк аккуратен, и что удивительно, легко узнаваем.

Мия!

Я пытался тебя разбудить, но после неудачной попытки, решил позволить тебе поспать. Кажется, нам удалось поспать всего пару часов. Я собираюсь принять душ, а затем иду вниз завтракать в ресторане напротив лифта. Пожалуйста, найди меня.

Ансель.

Я начинаю дрожать и не могу остановиться. Это не из-за похмелья или того, что я провела ночь с незнакомцем, и ни черта не помню. Это не из-за гостиничного номера, в котором я нахожусь: со сломанной лампой, зеркалом, запачканным сотнями отпечатков рук, полом, на котором разбросаны одежда и подушки – и слава Богу – обёртки презервативов. Это не из-за тёмных пятен, от пролитой бутылки содовой на ковре и по всей комнате. Это не из-за маленьких синячков, которые я вижу на рёбрах или из-за жгучей боли между ног.

Я дрожу, потому что на моем левом безымянном пальце блестит тонкое золотое кольцо.