Текст книги "Дисконект. Отключи меня от сети (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)
Однако отец вышел за мной и бросил вдогонку тем, что заставило меня остановиться.
– Не знаю, сын. Однако вижу, что ради чужого тебе человека, ты смеешь перечить родному отцу! Это ли не доказательство того, что натворил твой наставник? Он создал семью, которую не в состоянии даже защитить! Но ты МОЙ сын! И я хочу чтобы ты это помнил, Чон Тиен!
– Я помню, абуджи, – мой голос походил на тихий охрипший шепот, – Потому и женюсь на женщине, которую мне выбрал ты. Потому что понимаю и знаю, чей я сын. Но мне ясно и другое… – я повернулся к нему и закончил, – Сегодня утром я простился в последний раз с человеком, который был мне ближе, чем собственная семья. Я похоронил брата, отец! И вместо того, чтобы поступить как настоящий родитель, и спросить, всё ли в порядке с ТВОИМ сыном, ты решил убедиться не станет ли он мешать выгодному для бизнеса браку.
Мы стояли посреди коридора, который освещался настенными бра. Как в настоящем аристократическом западном доме.
«Ханок, в западном, мать его стиле! Тошнит! Бесит! Не могу больше здесь находиться!»
Я ждал момента, когда плотину моей собственной реки прорвет, и её прорвало. Как я вернулся домой на утро совершенно не помнил. Знал лишь только то, что мне было охренительно хорошо лакать соджу в обычной палатке на улице и запихивать в себя такпокки, порцию за порцией. Естественно меня могли узнать. Однако мне было настолько плевать, что продолжал сидеть уже и под палаткой, после закрытия.
Сидел и смотрел на то, как первый утренний автобус проехал мимо, потом наблюдал за тем, как светает, а когда сел в свою машину, понял, что в таком состоянии просто не доеду до дома.
– Черт бы тебя побрал! Ты никогда не умел пить! – голос Дже прозвучал где-то совсем рядом, но я развалился на заднем сидении кошерного корыта и просто наслаждался хмельным дурманом, который помогал забыть всё.
Однако, что у пьяного перед глазами, то у трезвого в подкорке головного мозга. Всю дорогу до дома, передо мной стояло воспоминание бурлящей реки во взгляде иностранки.
– Наверное, я теперь понимаю, почему Сай выбрал госпожу… – пьяно ляпнул и открыл глаза.
– Чего ты там бормочешь, пьянь? Шесть утра! Я так хорошо спал, даже снотворное принял, но нет же! Один полночи сопли в трубку пускает, а второй в неадекватном состоянии подпирает палатку в общественном парке! По вашему, только вам больно, бл***?!
– Дже-е-е…
– Чего тебе?
– Ты когда-то спал с иностранкой? – я откинул голову на спинку сидения, и пытался понять, какого цвета потолок корыта, которое транспортировало меня домой.
– Что за идиотские вопросы?
– Просто ответь, – я опять сфокусировал взгляд, и увидел пляж и песок, который разносился порывами ветра.
Пыль поднималась и кружилась вокруг фигуры женщины, но она даже не отворачивалась, когда песок попадал в её волосы. И эта чертова маска!
– Как бы я хотел посмотреть, что под ней…
– Что ты там постоянно бормочешь, блин?
– На вопрос отвечай, братец! – я закрыл глаза и вспомнил как прикоснулся к лицу самой ненормальной женщины, которую вообще встречал.
«Две недели… За две недели человек способен заболеть другим человеком, как болезнью?»
– Спал, – ответил наконец, Дже.
Мы остановились на светофоре, и в тишине, в которой был слышен лишь звук работы двигателя, я задал следующий вопрос, потому что мне действительно было интересно.
– И каковы впечатления?
– Тебе процесс описать, алкаш?
– В подробностях, пожалуйста!
– Извращенец! – отрезал Дже, а я не заметил, как хохотнул.
– Просто скажи. Есть разница?
– Огромная. У них другой… темперамент в подобных вещах. Зачем ты вообще это спрашиваешь?
Я поднял голову, а потом и вовсе прислонился ею к окну, и смотря на то, как по мосту бежит туман, прошептал:
– У меня свадьба меньше чем через две недели, Дже.
– Я так и знал, – тихо ответил брат, пока мой взгляд продолжал блуждать по утреннему пейзажу за окном.
– И кто она? – продолжил Дже.
– Тайка. Дочь партнёра моего отца. Красивая баба, но пустая… как контейнер из-под риса.
«Не в пример темпераментной американке со стволом…» – хохотнул про себя, и задал Дже новый вопрос:
– Тебе понравилось? – сел удобнее, а перед глазами всё поплыло.
– Что именно?
– Ты специально не понимаешь моих вопросов?
– У тебя язык так заплетается, что впору загружать приложение «распознавание человеческой речи»!
Мы хохотнули оба, и Дже ответил:
– Понравилось. Как может не понравиться то, что ты пробуешь впервые?
– Мне не понравился фейхоа, когда я впервые его пробовал.
– Мы о женщинах или о фруктах?
– Вероятно и о том, и о другом. Но вопрос до сих пор актуален. В чем разница?
– Между фруктом и женщиной, или между женщинами?
– Второе, пожалуйста, – я опять посмотрел в окно, и услышал от брата то, что совершенно не успокоило, а должно было убить напрочь дебильный интерес к чужачке.
– Разница в отношении к этому. Для нашей женщины это что-то сродни таинству, даже если брать её на стиральной машинке…
– Самое необычное место? – опять усмехнулся, а Дже фыркнул.
– Да, конечно. Бери выше… Душевая кабина.
– Да ты просто половой гигант, брат.
– Мне так говорит каждая баба после жаркой ночки.
– Льстят, – отрезал, на что, чуть не получил щелчком по лбу.
– Ну а… – продолжил, а брат затормозил у ворот моего дома, со словами:
– Остальные подробности, когда проспишься!
– Скажи… – я посмотрел на Дже, который собирался выходить из машины и передавать моё пьяное тело на поруки охране особняка.
– Для них это как в последний раз. По крайней мере настолько страстных женщин я не встречал среди наших.
– Ты ни хрена мне не помог, – я опять откинулся на сидение, а Дже неожиданно произнес:
– Если ты ее хочешь, бери, Тиен. Если это и правда тебе нужно не просто для того, чтобы спустить пар. Потому что в противном случае такая женщина, как наш солдат Джейн просто оторвёт тебе яйца. И поверь, в этом вопросе, они не менее темпераменты.
– Катись уже! – я скривился, на что Дже таки отвесил мне подзатыльник.
– Йа-а! *(Эй!)
– Не напивайся, когда нас нет рядом! Ты забыл… – Дже вдруг умолк, и мы опустили головы.
– Я помню наши три правила: не пить порознь; не есть рамен из одной миски, потому что Шин всё равно сожрёт всё сам; выучить номера сотовых братьев на память.
– Мне пора, брат!
– Знаю… Кумао, Хён…*(Спасибо, брат…)
Этот разговор я помнил отрывками. Так, будто память сама пыталась его уничтожить. Дни тянулись, а я бесцельно валялся на полу комнаты. Когда в последний раз такое было? Не могу вспомнить. Да и не вспомню скорее всего.
Время близилось к вечеру, когда в дверь к затворнику постучались, и я соизволил подняться с ковра и открыть. На пороге стояла прислуга и протягивала мне коробку.
– Служба безопасности проверила содержимое? – привычно задал вопрос и получил тихий кивок в ответ.
Потому я поблагодарил девушку и взяв коробку, вошёл обратно в комнату. Положил ее на кровать и стал рассматривать. С виду это была обычная подарочная коробка с банком, черного цвета. Небольшая и скорее всего там несколько открыток от фанатов и какая-то дребедень. Я любил и ценил такие подарки. Мы с парнями хранили их все время. Даже целую комнату в апатах выделили для того, чтобы сохранить каждую открытку. А за годы нашей работы их накопилось столько, что коробками была заставлена вся комната.
Поэтому я спокойно развернул бант и открыл крышку.
– Какого черта? – моя рука застыла над содержимым, а самая прирос к собственной кровати.
Там были фото. Десятки снимков Шина и Арым на отдыхе в Макао. Следом лежали фото, которые были сделаны явно намного раньше. На них уже были Кай и Стелла у какого-то водопада. Я уже молчу о том, что этот некто сумел проследить и за Лиеном с его женой. Эти двое шифровались так, что я даже им завидовал.
Однако это было только начало. Ведь пока я доставал фотографии, словно пропитывал пленку назад. Потому что на снимках были и госпожа Хан с Джей-ши на какой-то площади полной голубей. Потом снимки Тая и Мии, очевидно в Штатах, у дома девушки. На фото явственно видны два черных внедорожника, а Сонбэ и госпожа держат на руках совсем маленькую Санни, которой сейчас уже семь лет. Но последние фото, которые я доставал заставили дрожать от страха, потому что дальше каждая фотография касалась только Сонбэ. Если снимок на котором изображен торговый центр и момент поцелуя Сонбэ и Эн, то после него начались снимки, которым не просто годы. Им десятилетия. И все они о группе «SUN». Однако фотография которая лежала в самом низу заставила выпустить из рук всё и подняться с кровати в страхе.
– Что, мать вашу творится? Что это? Откуда?
На меня смотрел улыбчивый парень в школьной форме, на фоне залива очевидно Восточного моря. Сай-ши был другим. Его улыбка была обычной, а глаза и взгляд выдавали в нем возраст школьника. Простого обычного парня, который остановил свой велосипед, чтобы его смогли сфотографировать. Обычный синий пиджак, блюёт в тон и густые черные волосы, которые завивались на ветру. Он был худым и хрупким. Совсем ребенок, которому ещё нет даже семнадцати.
– Как такое возможно? – я схватился за сотовый, и только потом заметил, что под фото лежит билет. Он необычный. Такие уже не делают давно, предпочитая электронные.
Аккуратно вытащил его, перебирая на ходу контакты в сотовом, чтобы позвонить Сонбэ. Но он не брал трубку. Потом я набрал менеджера Пака. Звонил всем, но ответил в конце концов именно Чи Джин-ши.
– Менеджер Пак. Аньён!
– Аньён, Тиен-ши. Что-то случилось? – я слышал, что он за рулем, но сейчас это было не важно.
– Мне нужно поговорить с наставником.
«Нельзя сейчас доверять никому!» – мелькнула мысль, и я повторил свою просьбу:
– Сонбэ не берет трубку, поэтому не могли бы вы передать ему, что я хочу его видеть?
– Сейчас он занят, Тиен. И вряд ли сможет встретиться с тобой. Сам понимаешь…
– Это очень важно. Я прошу вас! – мой голос дрогнул, потому что в моих руках лежал билет на дебют группы «SUN», и этому клочку бумаги почти двадцать с лишним лет!
– Хорошо. Я передам ему, когда закончится допрос. Если он будет в состоянии встретиться, позвонит тебе сам.
– Кумао, тепьюним.
– Нэ.
Я бросил сотовый на кровать и, не отрываясь, смотрел на дату.
«Почему это прислали мне?»
Однако, когда я вспомнил дату своего дебюта, всё встало на свои места. Это был один и тот же день – двадцать первое июня. Именно этот день всегда был для меня настоящим праздником и я не мог не помнить его, но и не подозревал, что эта дата ценна и для Сай-ши.
– Это всё крайне странно… – опустил билет поверх остальных фото, но не успел и руку отвести в сторону, как экран сотового ожил, и на нем появилось новое уведомление.
«Старшая школа Чунандон. Пусан.»
Если у этого человека есть номер моего сотового, то Тереза была права. За нами действительно следят. Я выбежал из комнаты, и схватил первого кто попался мне под руку. Это оказался охранник, который только заступал на смену.
– Найди девушку, которая принесла почту в мою половину дома!
– Но в вашу половину дома никто не входил из прислуги, молодой господин.
Я сжал рукав мужчины сильнее в руке, и рыкнул:
– Где начальник охраны?! Веди всех в центральный ханок! Немедленно!
– Тиен, что происходит, сынок? – мама спешила в мою сторону, явно намереваясь выяснить почему я устроил выволочку персоналу прямо в доме.
– Простите, омони! Но это вас не касается, – мать опешила, заметив моё выражение на лице, а я повернулся обратно к охраннику и продолжил:
– Веди всех! Весь штат горничных и охраны! Ты меня услышал?
– Нэ… *(Да…) – мужчина умчался исполнять моё распоряжение, а я не знал, как сказать родителям, что в наш дом возможно кто-то с лёгкостью пробрался.
«А я идиот, даже лица этой девки толком не запомнил! А что если она вообще убийца?»
Передо мной выстроили всю прислугу, и когда я стал всматриваться в лица перепуганных девушек всё-таки нашел ту, которая принесла мне коробку.
Бедняжка сжимала ткань обычной формы, и прятала глаза в складках юбки.
– Это ведь ты принесла посылку? – я выпрямился и решил, что запугивать, итак еле стоящую на ногах девушку, нет смысла.
– Да, молодой господин.
– Кто привез почту? Ты видела? – задал следующий вопрос, подозревая что у моей посылки был свой, отдельный, курьер.
– Молодой мужчина. Он был в маске и кепке. Так сказал охранник на въезде. Мужчина оставил посылку у входа и уехал. Мы проверяли содержимое, господин. Там одни фото. Потому решили, что ничего опасного нет, и доставили ваши личные вещи из агентства.
Она продолжала говорить сбивчиво и опустив голову, а мне эта картина так не понравилась, что я даже скривился.
– Подними голову, и вообще, прекратите себя вести настолько низко. Да, вы прислуга, но вы люди. Что ж вы унижаетесь так? Я просто вопрос задал, а кажется, что вы пришли, как на казнь. Успокойтесь.
– Это их работа! Каждый в этой жизни должен знать своё место, дорогой братец.
«Хён Шик…» – я повернулся ко входу в гостиную и увидел брата, который явно собирался опять на попойку в клуб.
«Видимо снова поругался со своей ехидной, и решил найти новое развлечение…»
– Чего ты их собрал? Случилось что-то? – брат оттолкнулся от косяка, о который опирался, и вошёл в гостиную поправляя красный костюмчик.
– Это уже не важно, – холодно ответил, и обратился к прислуге, – Ступайте! Простите, что оторвал вас от работы.
– Вы только гляньте, какой правильный господин в этом доме появился, – хохотнул Хён Шик, а я вспомнил недавний разговор с У Бомом на этом же месте.
– А… Крео!*(Точно!) Ты же привык, что у вас там все равны. Стафф, артисты, – он взмахнул руками, изображая круг, – …одна большая семья. Ты кстати панихиду не хочешь глянуть? Сегодня все каналы с утра показывают, как твоего обожаемого Сонбэ из прокуратуры, где он давал показания, выводили. Почти как преступника. Такое зрелищное представление. Похороны великого Сая. Выдающийся артист, один из лучших айдолов десятилетия, невероятный и неповторимый Ли Шин Сай сверкал не на сцене в своих блёсточках, а всего лишь под прокуратурой. Однако…
Брат схватил меня за плечо и похлопал по нему, только потом продолжив тираду, которую я еле терпел:
– На такое ничтожество, подобное бабе, которое, как шлюха продает себя, ты променял свою семью. Мать… Отца… И нас с У Бомом. Возможно сегодня, включив передачу по ТВ, ты поймёшь насколько жалок, Тиен. Насколько жалки вы все. Айдолы… Детский сад с выводком милых и добрых мальчишек под тридцатку! А то и за тридцать. Понимаешь, в чем комичность?
– Ты шел выгуливать свои потроха, Хён? Так шагай! – я с силой скинул его руку с плеча, а у самого в глазах стояли злые слезы.
Я не собирался больше сидеть на полу своей комнаты. Трёх дней на отдых мне хватило, и я должен увидеть наставника, где бы он ни был. То, что произошло сегодня, слишком опасно. Я обязан показать фото Сай-ши и госпоже Ли.
Однако приехав под агентство, я вышел из машины, а ноги будто свинцом налились. Всё убрали. Все сити-лайты, баннеры и вывеску. Некогда сверкающее здание, которое будто горело в свете освещения, стояло пустой глыбой.
«Такое чувство, что вместе с нашим Шином и Арым умерло и это место…» – я надел плотнее маску, и поправил капюшон.
Я даже не успел и трёх шагов пройти, как увидел их. Волки вышли из черного выхода. Рядом с ними стояли Сонбэ с детьми и госпожой Ли. Тай открыл фургон и стал погружать с парнями вещи в багажник. Огромный микроавтобус, вокруг которого бегала Сара с маленьким Чжоном, увозил последнее, что могло вдохнуть жизнь в это место.
Однако я не ожидал увидеть тут свою собственную болячку, которую мне в ярких красках вернул алкогольный запой. Тереза стояла у выезда и осматривала улицу, а потом наши взгляды встретились, но как только я сделал шаг к ним, женщина покачала головой и незаметно показала мне на правый выезд.
– Какого хрена, ты хочешь? – я сделал ещё шаг, и только потом увидел, что папарацци, как муравьи повылезали со всех щелей вокруг здания, как только увидели меня.
– Черт! – я сел обратно в салон, и тут же почувствовал, как в кармане пальто вибрирует сотовый.
– Сонбэ! – поднял трубку сразу и стал буквально сбегать с парковки, быстро выруливая на дорогу.
– Вам нельзя со мной сейчас контактировать. Никому из вас, Чон Тиен. Это может навредить вашим семьям. Не приближайтесь ко мне и не ищите встреч, пока не будет официального решения по моему делу.
– Сонбэ, вы не понимаете, это важно.
– Прости, Чон Тиен. Это для вашего же блага. Прости…
Я не успел даже слово проронить в ответ, как в динамиках послышались короткие гудки.
А следом поступил другой звонок. Это был отец, и я уже знал зачем он звонит. Видимо абуджи приставил ко мне охрану и слежку.
– Зачем ты приехал к агентству? – строгий голос родителя резанул холодом по ушам, и я скривился.
– Хотел видеть Сонбэ.
– Ты идиот, Чон Тиен? Ты хоть видел, что ему вменяют? Если нет, то посмотри запись его пресс-конференции! Я запрещаю тебе даже на километр приближаться к этому человеку! Ты хоть понимаешь, что можешь погубить не только свою репутацию, но и репутацию всей семьи, глупый ребенок! Немедленно возвращайся обратно домой! Хватит! Я семь лет терпел этот детский сад, и теперь не намерен этого делать.
– Прости, отец. Но как и раньше – это мое личное дело. Я тебе все сказал в прошлый раз. Сейчас менять свои решения я тоже не намерен. И тому причина именно твое воспитание.
Я положил трубку первым, чем вероятно разозлил отца ещё сильнее.
«Тогда мне не остаётся ничего, кроме как выяснить всё самостоятельно. Интересно, какая погода сейчас в Пусане?»
Глава 5
Тереза
Я прошла через контрольный пункт муниципальной, закрытой клиники, и осмотрелась. Она оказалась не похожа на режимный объект совсем. Хотя периметр был охраняем, внутри лечебница больше походила на обычное поселение для преступников.
«Как такую опасную преступницу могли поместить в подобное учреждение? Смешно!»
Я прошла вдоль алей, следом за конвоиром в военной форме, и решила, что свои наблюдения о том, как должно выглядеть это место надо бы отложить на потом. Тем более, когда мы вошли в центральное здание, примерно этажей в пять, я поняла, что опасаться в принципе нечего. Вера не могла покинуть это место никак.
– Проходить, пожалуйста! – конвоир указал мне на рамку металлоискателя и я тут же достала травмат, показав разрешение и удостоверение.
Спустя ещё несколько проверок, мне на встречу вышел тюремный врач. Доктор кивнул в лёгком поклоне, и я зашла следом за ним в лифт, который доставил нас наверх. Никаких лестниц, никакой мебели в коридорах. Голые белые стены, и аварийный спуск, к которому вели металлические двери на этаже, где мы вышли.
Весь холл и коридоры насчитывали десятки камер, но мы прошли их все, пока мужчина не открыл передо мной дверь в новый небольшой проход. Вся система пропусков электронная, каждая дверь открывается с помощью сканирования удостоверений работников. Несколько систем контроля, и детальное видеонаблюдение. Камеры размещены так, что, я уверена, нет ни единой слепой зоны.
«Отсюда всё-таки невозможно сбежать.» – всё же констатировала факт и прошла в ещё одни двери.
Сперва даже не заметила ничего кроме серых стен и стола посредине, однако уже спустя несколько секунд, поняла, что это некая комната для свиданий.
Доктор пригласил жестом сесть за стол, и указал на маску, на что я покачала головой и мужчина больше не стал возражать.
Когда он скрылся в той двери, через которую мы вошли, открылась противоположная. Вначале мой взгляд упал на тюремную униформу, горчичного цвета, и только потом я посмотрела в лицо Вере. А когда наши взгляды встретились, осознала всю глупость своей затеи.
«Эта женщина больна настолько, что даже её взгляд не то что безумен, он так пугает, будто я смотрю в глаза самой смерти…»
Ужасное чувство, когда липким потом покрывается весь позвоночник, и ты понимаешь, что человек, который сел напротив тебя, и не человек вовсе. Вера одержима. В женщине будто демон сидит, и прямо сейчас я смотрю ему в глаза, а он пытается проникнуть мне в душу.
– Моя подзащитная желать говорить только в моя присутствие, – я с большим усилием отвела взгляд от Веры, и посмотрела вправо на мужчину, который сел между нами.
– Она понимает английский? – задала вопрос адвокату, но ответила Вера.
– Прекрасно. Спрашивай? Хотя я итак знаю зачем ты пришла, – женщина безумно хохотнула, а на её руках зазвенел металл наручников.
– И зачем же я пришла?
Задавая этот вопрос я следила за тем, как Вера реагирует на мой голос. Она плавно провела взглядом по моему лицу, и застыла на маске.
– Красивая вещь. Мой Чжон тоже любит носить маску. Такую же. Черного цвета. Она красиво контрастирует с цветом его лица и волос. Жаль, что он не пришел с тобой.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Сними маску и поиграем, красавица.
– Я не пришла сюда торговаться, Вера, – она слышала ухмылку в моем голосе, в то время как я всё больше уверялась в том, что в пустую потратила столько времени.
«Это точно не сасэн. Но я должна понять.»
– Ты пришла спросить, почему я люблю огонь, – голос Веры резко изменил тональность.
«Она переходит из состояния в состояние, как мозаика…»
– Не только, – покачала головой и достала из внутреннего кармана куртки фото всех, кого подозревала Энджела.
Пока я раскладывала снимки на столе перед женщиной, адвокат решил подать голос:
– Моя подзащитная не станет отвечать на такого рода вопросы…
– Закрой пасть! – моя рука застыла над фото Кан Ми Ны, когда Вера рыкнула и осекла мужчину.
– Что? Говори! – я опять посмотрела в глаза демону, и он мне ответил:
– Это его любовь. Он всегда любил эту шлюшку. Умирал годами, думая, что дрянь погибла по его вине. Я наблюдала за этим с особым смаком. Всё думала, когда Сай порешит сам себя ради этой шалавы. А она в это время спала с этим уродом…
Вера подняла руки и ткнула указательным пальцем в фото Ки Джун Тэ. Естественно верить россказням этой ненормальной всё равно, что обнюхаться, какой-то дряни, однако и закрывать на это глаза тоже нельзя.
– О! А вот этот парнишка вообще отдельная драма в этом театре абсурда, – Вера взяла в одну руку фото Чон Хван Ая и подняла его, опять безумно улыбаясь.
От этой картины мне становилось ещё хуже. Я видела многое. Смотрела на то, как люди убивают друг друга, и убила троих людей собственноручно. Но эта женщина – когнитивный диссонанс для моего мозга. Она вызывала настолько жуткие эмоции, что находиться рядом с таким человеком длительное время, оказалось просто невозможно. Даже тех прошедших пяти минут мне хватило с лихвой.
– Почему? – посмотрела на фото Хван Ая, а Вера выпустила снимок из руки, бросив его небрежно на стол.
– Он одержим Шин Саем. Не так как я, своим мужем… Это другой вид одержимости – подражание, идеализация, и как следствие желание стать этим человеком.
Мне показалось, что я в кадре, какого-то дебильного фильма про чокнутую убийцу.
«Однако, я не прогадала, когда решила показать фото Вере. Она действительно многие годы готовилась к тому, что хотела совершить. Следила, изучала и собирала информацию обо всём. Но как мне отличить выдумку безумной бабы, от того, что действительно было правдой?»
– Ты красивая… Они любят красивых женщин. Особенно любят сильных, красивых женщин. За это мой Чжон меня и выбрал. Наша свадьба стала самым прекрасным событием этого года. Мой муж такой прекрасный.
Будто по щелчку пальца Вера впала в полную меланхолию. Она говорила с придыханием и таким восхищением, что даже я на секунду поверила в подобную чушь, глубоко больной женщины.
– Зачем ты сожгла его? – мне нужно вернуть её обратно, – Ты же его так любишь, тогда зачем ты это сделала?
– Он стал вести себя неправильно. И только так мы с ним останемся вместе навсегда, – Вера резко опустила голову обратно к снимкам, и стала хохотать, продолжая говорить:
– У пепла нет ни запаха, ни вкуса. У пепла память выжжена дотла. И остаётся от него одно искусство. В нём истина себя сама сожгла.
– Красивые стихи, – я облокотилась о стол и села ближе к женщине.
– Это стихи Шин Сая. Ты знала, что он писал все стихи для песен моего любимого? У него очень хорошо это получалось. Ещё со школы. Она кстати в Пусане. Я там тоже училась, в университете. Очень красивый город, – ответила Вера, а я замерла.
«Пусан… Библиотечная книга Кан Арым из пусанской школы. Таких совпадений не бывает. Это зацепка. Наконец-то…»
– Ты бывала в той школе? – задала следующий вопрос, но Вера опять изменилась в лице, а демон показал себя вновь.
– Ты пробовала хоть одного из них на вкус?
– Кого?
– Джея, например? Он ласков и нежен. Когда он прикасался ко мне, я чувствовала это… Триумф. Понимание того, что этого мужчину хотят тысячи женщин, но трахает он меня. Это даёт ощущение значимости.
– Мы отошли от темы, Вера.
– Запомни, что я тебе скажу, незнакомка в черной маске. У тебя живая река во взгляде. Внутри ты бурлящий горный источник. Таких женщин мало, и таких женщин убивает именно то, что убило меня. Любовь, которая для тебя одержимость. И не просто телом, а душой. Ты не станешь спать с мужиком, который не хочет испить воды из твоего ручья… Ты хочешь, чтобы трахали не тело, а душу. И это погубит тебя…
Я никогда не вела бесед с настолько больными людьми. Поэтому то, что она сказала, и вообще весь наш разговор, мне не понять до конца никогда. Очевидным теперь осталось одно – подозреваемые все! Я не скину со счетов никого, потому что увидев, во что человека может превратить больное сексуальное влечение, вариантов того, кто скрывается под ником «Слепой» стало ещё больше. Однако очевидно и другое – тварь играет со мной, вероятно, зная, что новый телохранитель не так прост.
– Ты уже это видела… – Вера внезапно зашептала и подалась вперёд, – Ты видела то, что я? Тебе понравился кто-то из них. Я вижу это в тебе.
– Мы не говорим сейчас обо мне, Вера.
– Это не имеет значения, агент. Я знаю, кто ты. И вот что отвечу, прежде чем уйду. – она подавалась ещё ближе, и схватила меня за ворот куртки обеими руками.
Адвокат тут же подался вперёд, а из дверей выскочили конвоиры. Но я быстро поняла одну руку вверх и остановила их. Не смотря на то, что мне было не по себе, и желание отпихнуть Веру от себя оказалось нестерпимым, я сжала челюсть и успокоилась. Взяла себя в руки, потому что это моя работа.
– Что?! Стало страшно? Боишься обезумевшей бабы? Станешь ещё больше бояться, когда один из них станет твоим. Так что бойся! – Вера говорила прямо а моё лицо, и всё сильнее сжимала ткань куртки, – Правильно делаешь. Ты мне нравишься, агент. Нравишься, потому что похожа на меня. Я помогу тебе.
Вера перегнулась через стол полностью и наклонилась к моему уху, прошептав:
– Они все сдохнут. Ваш Слепой – это только начало. Программа. Простое железо, красавица. Если она смогла убить стольких, то что сделает тот, кто её создал.
Я медленно подняла взгляд и повела им по лицу женщины.
– Откуда тебе знать? – тихо спросила, но Вера снова изменилась в лице, резко отпустив меня, женщина решила завершить разговор, и поднялась.
– Надеюсь я оказалась полезной.
Смотря ей в след, я понимала, что она то, наверное, и не понимает до конца, в кого превратилась, и во что превратила свою жизнь из-за глупого обожания человека, который не мог быть с ней. Никак. Мир всё равно поделен. Есть тот, который рядом, однако почти недосягаем для простых людей.
Я завела мотор, но так и не нажала на педаль газа, вспомнив Тиена. Как объяснить себе свое состояние не знала. Однако встреча с Верой, будто окунула меня в собственные ощущения. Сидя за рулём, и наблюдая за чужим городом, который был прямо передо мной, не понимала.
Поэтому приехала домой, и войдя во двор, опустилась прямо на деревянный пол балюстрады. Открыла банку с единственным американским пивом, которое нашла в продуктовом у спуска с улицы, и посмотрела на закат.
Солнце садилось, а я, как истинная дура, вспоминала объятия парня, который казался мне тенью солнца.
«Романтика и глупые наивные мысли… Браво, Тереза!» – я отсалютовала жестяной банкой забору и сделала внушительный глоток дряни, больше похожей на мочу.
– Отвратительно… – положила банку рядом и стянула с головы кепку.
– Во что ты превратилась, агент Холл? – спрашиваю сама себя, а в голове утренний разговор в апатах парней.
Самодостаточный мужчина. Он молод и красив. Это невозможно отрицать, даже учитывая насколько их внешность другая. Язык другой, привычки другие, всё… другое…
Два мира, в которых находятся одни и те же вещи. В одном – этот парень мог закончить простой колледж, родиться в обычной семье и стать менеджером, военным или рыбаком, к примеру. В другой жизни Чон Тиен наследник состояния, звезда и недосягаем. Этого и не смогла понять Вера. Нельзя никогда гнаться и хотеть того, что для тебя априори недосягаемо и не может стать твоим.
«Своё себе роднее… Возможно.»
Я снова взяла банку в руки и поднялась, снимая ботинки и проворачивая ключ в обычном замке. Вошла в дом и тут же осмотрелась. Энджела ещё неделю назад привезла всё, что нужно, и теперь в гостиной располагалось три монитора и несколько новых системников.
– Отлично! – уже привычно подключила свой мак к одному из системников, когда на мой личный сотовый, который взяла с собой на случай, если со мной захочет связаться Джон, поступил звонок со скрытого номера.
– Как там поживает турист? Успела испробовать все изыски азиатской культуры?
– Держи карман шире, Джон, – я села за стол и включила громкую связь.
– Как всё проходит? – голос напарника звучал обеспокоено, и мне в сотый раз стало совестно врать близкому человеку настолько нагло прямо в лицо.
– Отлично. Привезу гору сувениров. Тебе что? Парочку альбомов «к-рор» или золотую китайскую черепаху, чтобы ты ей брюхо на удачу почесал?
– Лучше возвращайся быстрее, Тери.
Мои руки замерли над клавиатурой и я нахмурилась. В словах Джона звучало нечто совершенно новое. Он будто произнес простые слова совсем другим тоном.
– Джон? Что-то случилось?
– Нет. Просто возвращайся назад быстрее.
– Ты говоришь как-то странно.
– Я говорю то, что чувствую. Ты нужна мне. Здесь. И три месяца даже для меня слишком долго.
В этот момент я честно не знала, что выдавить из себя. Джон старше на пятнадцать лет. Этот мужчина вырастил двоих дочерей, которые в этом году пойдут в колледж. И чисто теоретически то, что происходило сейчас не просто идиотизм, это…
– Ты меня пугаешь? Что ты…
– Я знаю, зачем ты поехала туда, Тереза. С самого начала я слушал тебя, и знаю, что с тобой связалась Эн. Поэтому молча отпустил, но после того, как увидел тебя в корейских СМИ рядом с этими пареньками… Я не могу больше молчать. Ты сама видишь что происходит вокруг мужа Эн. Убирайся оттуда! Уезжай, Тереза, иначе быть беде. Если хоть кто-то из наших узнает тебя на этих фото и видео, ты обречена. Тебя посадят, Тери! А этого я допустить на могу! Уезжай пока всё не набрало ещё более серьезных оборотов.
