Текст книги "Дисконект. Отключи меня от сети (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)
– Опять смерть… – выдохнула и прикрыла глаза, когда выходила из самолёта и проходила контроль под конвоем.
Дома стало намного проще. Я будто свежего воздуха вдохнула, когда перестала слышать отовсюду непонятную какофонию звуков. Жаль только встречал меня не кто-то чужой из отдела внутренней безопасности, а Джон.
Напарник стоял у спецвыхода из терминала и только посмотрев на меня, скривился так словно увидел предателя. Холод и презрение во взгляде Джона мне были понятны. Он считал, что меня уже переимела половина агентства Шин Сая, и прилетела я лишь за тем, чтобы пройти кастинг на роль порно актрисы.
Всегда ненавидела и призирала мужскую черту видеть в женщине только сиськи, но не замечать мозгов. Обычно рядом со мной все мужики то и дело пытались проявить свою особенную значимость. И это бесило больше всего.
А учитывая, что я пережила, и с чем внутри прилетела обратно, пусть он только пасть попробует раскрыть.
– Агент Холл! – Джон холодно поприветствовал меня, а я лишь ухмыльнулась.
– Кончай этот цирк, Джон. Говори, куда едем – в управление или прямо в колонию? – я поправила браслеты и прошлась по мужчине не менее холодным взглядом.
– Ты дура, Тереза!! – выплюнул Джон, и кивнул двум агентам, которые меня привезли.
– Ведем до управления!
– У меня вопрос, Джон! – меня пихнули в спину, но почему-то захотелось немного веселья.
– Ты ещё хочешь какие-то вопросы задавать? Ты хоть знаешь, какой бардак сотворила твоя Энджела? – прошипел напарник, продолжая говорить со мной затылком.
– Ну, посвяти, раз уж у нас есть немного времени для задушевной беседы.
– Ты ещё дерзить собралась? – Джон повернулся ко мне лицом, и мы застыли посреди коридора, который вел на парковку, – Безмозглые бабы! Правду говорят, что вы только одним местом думать и умеете!
Я очень не любила свою давно позабытую черту характера. Она родом из Ирака, и появилась потому что мне приходилось постоянно наблюдать, как мужики унижают женщин. Там это иногда переходило все рамки.
Потому вибрация зародилась где-то в грудине, а в следующий момент Джон был прижат за шею к стене локтем, а к моей голове приставили пистолет, даже не взирая на то сколько лет я прослужила, и каковы мои заслуги. Вся проблема в том, что моя нация очень любит перестраховываться, когда что-то касается её безопасности.
– Давай… – я надавила на кадык Джона, а он даже не сдвинулся с места, – Просвети меня, Джон, почему убили целую семью? Я хочу знать, – сжала зубы и ощутила, что еле сдерживаюсь, – Слышишь! Я хочу знать, за что убили Эн?
Рядом прозвучал щелчок, и я поняла что пушка снята с предохранителя, но Джон поднял руку, и пистолет убрали, пока человек, которого я считала хоть немного своим и близким еле выдавил:
– А кто тебе сказал, что их убрали наши? Подумай хорошо, Тереза! У тебя будет для этого много времени… – я медленно отпустила Джона, а он продолжил, – Подполковник подписал документы на твое устранение, дура! И причина даже не то, что ты влезла в разборки в чужой стране! Причина в том, что ты раскрыла личность на территории другой страны, где занималась охраной чужих граждан. А это государственная измена. Тебе ли не знать, что грозит любому из нас, если мы даже попытаемся применить свои технологии на чужой территории! Ты понимаешь, что могла сотворить? Это был бы скандал, который обсасывали бы месяцами. Нас итак обвиняют, что мы повсюду. Так нет же! Ты ещё и в шоу-бизнес корейский влезла, где всё на богатых семьях завязано, дура!
– Да что ты?! – я зло ухмыльнулась и поправила его одежду, – Спасибо, теперь ясно зачем меня сперва тащат в управление. Бумажки о неразглашении подписывать, да?
– Уберите её к херам с глаз моих долой! – рыкнул Джон, на что меня опять пихнули в спину к выходу.
«Если это не наши… То я уже вообще ничего не понимаю. Чтобы провернуть такое, нужно иметь очень серьезный ресурс… А чтобы так мстить, нужна очень… очень веская причина!»
– Что я упустила? – не заметила, как озвучила мысль в голос, а Джон, сев напротив меня на сидение фургона, холодно отрезал:
– Время ты упустила, Тереза. Время на то, чтобы поумнеть!
– Так и не уймешься, что не приняла твоих нежных чувств.
Фургон тронулся с места, а Джон повернулся ко мне и прошептал:
– То, что я чувствую, тебя уже совершенно не касается, Тереза.
– Прости… – сухо ответила и мы встретились взглядами.
– Мозг включила?
– Нет, просто не хочу быть дрянью в твоих глазах. Потому что мы вряд ли ещё встретимся, Джон.
Он промолчал, потому что знал куда я попаду после того, как выйду из стен управления. Скорее всего я проведу очень много лет в застенках. И отправят меня не в кошерную тюрьму, а к обычным убийцам, потому что посадить меня могут только за одно преступление. Чтобы законно избавиться от Терезы Холл – программистки простой вшивой компании, нужно обвинить её в очень серьезном преступлении. А я совершила таких три.
– Когда я смогу встретиться с семьёй? – обернулась к окну, а у самой комок в горле встал при воспоминании о матери и Джесс.
– Они смогут навестить тебя после того, как тебя перевезут в Атланту, – ответил Джон, а я закрыла глаза и так и сидела, не открывая их до самого управления.
Всё прошло мимо меня будто в том тумане над рекой, когда я видела свою тень от солнца в последний раз. Сейчас, месяц проведенный в Корее, казался мне сном, настолько сильным был контраст ощущений от действительности.
Как и у любого другого человека, у меня наступило состояние апатии. Я ничего не хотела, кроме одного – увидеть маму с сестрой, и попросить у них прощения за то, что теперь они останутся одни.
Спустя два дня меня перевезли спецтранспортом в Атланту, вместе с ещё кучкой женщин, которые явно сидели со мной в одном автобусе по той же статье. Однако это меня не пугало.
Меня даже не испугал вид высоких каменных стен тюрьмы, и три контрольно-пропускных пункта с вооруженными тюремщиками.
На то, чтобы посадить неугодного агента за решетку за преступление, которое она совершила два года назад, ушло несколько дней. Я знала, что моё руководство держало на меня досье, со всем дерьмом, которое было в моей жизни.
«Секреты и тайны – лучшее оружие против любого человека. Если ты владеешь чьей-то тайной, ты владеешь самим владельцем этой тайны…»
Я всадила вилку в отваренную фасоль, и провертела на ней какую-то дрянь, которой здесь кормили, как самым кошерным деликатесом.
– Ты смотри какая красотка к нам пожаловала?! – раздалось надо мной, пока я продолжала думать.
Мыслительный процесс и понимание того, почему я оказалась в дыре, куда раньше сама отправляла людей, вернулись спустя сутки пребывания в этом роскошном месте.
– Говорят ты новенькая с пятой? – напротив меня, свой зад на стул опустила брюнетка.
Мне даже взгляд не нужно было поднимать, чтобы понять что это смотрящая. Девка вся в татуаже, явно мексиканской наружности, не услышав от меня ответа, перегнулась через стол и сплюнула мне в миску.
– Жаль… – флегматично бросила, смотря на то, что теперь красовалось поверх моей фасоли, – А я хотела доесть.
– Так ешь! – прошептала, издеваясь мексиканка, и я наконец подняла взгляд.
– Пожалуй, я оставлю это тебе! – схватила её за волосы и потянула со всей силы, мокнув рожей прямо в миску.
Послышался характерный всхлип, но я держала хорошо, а когда вторая подруга по разуму, попыталась напасть на меня со спины, тут же встретилась с моим любимым приёмом. Я отпустила мексиканку в тот самый момент, когда рука второй девки потянулась ко мне. Спустя три выдоха, подружка татуированной бабёнки, лежала мордой в столе, а я стояла над ней и держала колено на её хребтине.
– Слушать внимательно! – произнесла как можно громче, продолжая держать подружку мексиканки мордой в стол, – Любая шалава, которая подойдёт ко мне ближе чем на метр, будет угощена такой же порцией фасоли.
– Отпусти! – завопила подружка мексиканки, а та медленно вытирала остатки моего скудного обеда с лица и жрала глазами так, словно я её новая кандидатка в подружки.
– Отпусти её и поговорим, – уже спокойнее улыбнулась она, но я то знала, что мне это с рук не спустят, поэтому ждала.
– Прекратить немедленно! Заключённая Холл!!! – к нам бежали здешние жандармы, потому я подняла руки вверх и застыла.
– Веди в одиночную, Бронсон! – прозвучало от тюремщицы, а я ухмыльнулась и подмигнула мексиканке, которая явно очень захочет меня увидеть спустя пару дней.
Развернулась в ту сторону, куда меня естественно пихнули, как мусор, и даже не собиралась думать о том, что произошло, потому что мне наконец, предоставили место, где нет ни души, и я могу спокойно подумать, а не ждать, когда к моему горлу приставят какую-то хорошо заточенную дрянь.
– Отлично! – выдохнула с облегчением и бросила через плечо, входя в одиночку, – Мел принесите!
– Чего? – я повернулась на ошарашенный вопрос конвоира.
– Да ладно… Что жалко, что ли?
– И что ты делать с ним собралась?!
– Восполнять запасы кальция в организме, мэм! – опять съехидничала, но тюремщица ничего не ответила, а лишь устало кивнула и тихо произнесла:
– Может хоть ты наведешь порядок среди этих идиоток.
– Вы мел принесите, мэм! А потом решим и этот вопрос.
Она кивнула, и передо мной закрылась металлическая дверь, оставив в каменной коробке с одной только кроватью наедине.
– Первый день… – прошептала, и обернулась на стук, увидев, как на подставку в двери легло три куска мела.
Тиен
"– Так давай! Чего же ты молчишь? Что изменилось за те несколько секунд, что прошли?! Они из могилы поднимутся, мать твою?
Вернуть всё назад невозможно! Отыскать того, кто виноват в том, что происходит – невозможно! Унять боль от потери настолько дорогих людей снова невозможно!
Внутри словно выжжена каждая часть. Всё горит, и не от лихорадки, или от того, что уже физически больно сдерживать гнев, а от того, что горе сожгло всё вокруг. Я поднимаю взгляд, а перед ним в серой и нечеткой дымке каждый предмет. Нормальный человек решит, что в таком состоянии лучше успокоиться, но не я.
Чон Тиен стал НЕ нормальным. Всё тело колотит крупная дрожь. Хочется прямо сейчас поехать в апаты, открыть свой сейф и на все деньги, которые есть наличкой, купить хороший ствол. Потом найти тварей, которые убили МОИХ людей, и спустить всю обойму в их гнилые тела.
«Животные! Тупые твари и мрази! Даже ребёнка не пожалели!» – мой голос орал в голове так, что кажется череп расколот надвое.
– Тиен… – Лео взял меня за руку, но я отбросил ладонь брата, и ядовито зашептал:
– Да, Лео. Я чертов эгоист. И убили МОЮ настоящую семью! А всё, что принадлежит мне, не имеет права и пальцем трогать никто! Тебе ясно?!
– Хён! Куман!*(Хватит!) – с дивана у окна поднялся Дже, но я и слушать их не хотел.
«Мне нужна Тереза! Только она найдет мразь, которая отобрала у нас наставника и отца…»
Одно лишь воспоминание о Сонбэ, заставило мою ярость врастись в боль в груди настолько, что я физически ощутил, что жив… Что Чон Тиен дышит! И что с этой минуты, его цель только одна – смерть тварей, которые посмели посягнуть на то, чем он дорожил, оказывается, больше собственной жизни!
– Если Небо благоволит, есть только один способ, чтобы справедливость восторжествовала, Дже. И единственный путь – кровная месть! Я вышибу мозги каждому, кто причастен к их смерти. И мне плевать, что это будет стоить мне человечности!"
Этот разговор стоял на повторе в моей голове. Я помнил каждое слово, которое сказал в поминальной комнате. Эти слова будто от стен отскакивали, и обратно возвращались мне же. Как и последнее, что сказал Сай-ши. Хотя до сих пор и веры не было в то, что произошло, но одно стало ясно – нас просто решили растоптать.
Сколько бы я не пытался понять, что со мной происходит, прекратил заниматься самокопанием тут же, как понял, что это была точка невозврата того человека, которым был до их смерти.
Никогда не верил, что чья-то смерть способна изменить человека. Даже гибель Дже и Арым не смогла поднять из меня тех чувств, которыми я оказывается владел, как представитель подвида «человек». А владел я кажется многим, потому что понял что есть любовь ребенка к родителям. Малышка Санни показала мне, как дети могут и умеют любить своих родителей. Смог бы я так же скорбеть о своем отце или матери?
Это страшно и чудовищно осознавать, что нет. Возможно я бы чувствовал пустоту от потери, но это не убило бы меня так, как сейчас.
Я вышел из машины и посмотрел на небоскреб, который будто врезался в небо. Здание главного офиса корпорации «Джиллиан» поражало своими масштабами, и входя через широкие двери, из матового стекла черного цвета, я ожидал увидеть настоящий улей. И не прогадал.
Естественно меня узнали тут же. Несколько работников ресепшена в главном вестибюле сразу поспешили мне навстречу, как только я снял очки.
Пока оглядывался, заметил насколько технологичным было это здание. Всё продумано до мелочей. А особенно – огромный холл, из которого начинались две эстакады эскалаторов, начищенных до блеска.
– Господин Чон Тиен! Мы рады приветствовать вас в стенах офиса корпорации «Джиллиан». Чем мы можем быть вам полезны?
Я посмотрел на девушку в красивой темно-синей форме, на пиджаке которой красовался бедж с именем «Чхвэ Кён Сун».
– Можете, Кён Сун-ши, – тихо ответил и, посмотрев в сторону тех, кто входил узнавая меня, повернулся к лифтам, и продолжил:
– Мне нужен господин Ли. Могу я с ним встретиться?
Девушка немного опешила, но посмотрев на меня ещё раз, всё же указала как раз к лифтам, куда я и смотрел.
– Прошу, господин Чон! Я передам секретарю председателя Ли о том, что вы желаете его видеть.
– Благодарю! – поправив пальто и опять надев очки, быстрым шагом пошел в сторону лифтов за девушкой, которая дождалась пока я войду в отдельный из них, и нажала кнопку самого верхнего этажа.
– Приятного дня, господин Чон Тиен! – Кён Сун низко поклонилась и не сдвинулась с места, пока створки лифта не закрылись.
– Поразительная дисциплина, – усмехнулся и посмотрел на часы.
«Сейчас полдень. Примерно в это время отец покидает компанию, а через два часа У Бом проводит ежедневный совет директоров. Это значит, у меня всего два часа, чтобы успеть!»
Дверцы лифта открылись и я вышел в ещё один вестибюль, где не было ничего, кроме панорамных окон, и большой двери, перед которой стояла красивая белоснежная стойка секретаря.
– Господин Чон Тиен! – женщина вышла из-за своего рабочего места, а я осмотрел вид из этого места.
Из окон, размещенных по кругу, просматривался весь бизнес-район, а сам этаж словно парил в небе.
– Здравствуйте! – женщина поклонилась, и я отметил что и она была одета в тёмно-синий костюм.
«Форменная одежда, технологичность, безупречная дисциплина и соблюдение субординации… А ты не так прост Ли Шин Дан. Не зря тебя так боится отец и братья. Не зря…»
– День добрый! – я ответил с улыбкой и кивнул на дверь.
– Конечно! Проходите! Председатель ждёт вас! – тут же ответила женщина, понимая что я застыл взглядом на интерьере неспроста.
Она открыла передо мной дверь и я попал в продолжение точно такого же стеклянного аквариума, как и вестибюль перед кабинетом.
Из мебели здесь был только белый рабочий стол, несколько таких же белых диванов, которые стояли на белоснежном полу.
Единственным чёрным пятном в этом сверкающем и ослепляющем месте оказался Ли Шин Дан. Глава корпорации «Джиллиан» стоял спиной и смотрел на вид из окон, держа руки в карманах.
– Он говорил мне – если что-то случится, ты приедешь, Тиен. И вот, спустя неделю после похорон, ты в моем кабинете, – голос Даниэля прозвучал бесцветно и пусто, так словно он еле выдавливал из себя слова.
– Мне нужна ваша помощь, Дан-ши!
Я продолжал стоять и смотреть на спину человека, которого видел лишь однажды – на свадьбе Кая. Тогда я впервые увидел его и госпожу Ли О Ханну.
Теперь же ко мне обернулся совершенно другой человек. Шин Дан холодно прошил меня взглядом и я уловил в его глазах зеленоватый блеск, потому что в этом помещении все сверкало. Солнце превращало это место в некий оазис ослепительной безупречности.
– В этот кабинет заходят в очень редких случаях, я прав? – задал вопрос, так и не услышав ответа на свою просьбу о помощи.
– Ты хочешь, чтобы я помог вытащить американского спецагента из их колонии. А взамен предашь свою семью, Чон Тиен. Я правильно понимаю, почему впустил тебя в место, куда такой человек как ты не вошёл бы никогда?
«Он опасен. Слишком хитёр и умён. А смотрит так, словно душит меня одним лишь только взглядом!»
– Зачем? – продолжил Даниэль, а я ответил:
– Вы сами знаете причину.
– Я хочу это услышать от тебя, Тиен. Слова имеют огромный вес для мужчины. Если ты сказал – должен отвечать за сказанное и выполнить обещанное. Если мы заключим с тобой сделку, то ты должен понимать, что назад дороги нет, и я заставлю тебя выполнить её условия!
«Два часа…» – пронеслось в голове, а я произнес то, за что возможно буду расплачиваться перед небом всю жизнь.
– Через два часа, мой брат объявит на совете директоров о том, что я вступаю в полноправные права, как один из соучредителей компании. Это возможность для вас получить то, что вы хотите, а мне сделать то, что я должен! – холодно ответил, на что Даниэль вскинул брови и спросил:
– И что же ты должен?
– Вернуть долг жизни, Дан-ши. Я должен… – перед глазами встали лица людей, которые заставили меня ощутить собственное сердце в груди и я не мог это игнорировать.
Каким бы высокомерным эгоистом я не был, это слишком даже для такого как я.
– Что вы собрались делать? – вдруг спросил Даниэль, а я опешил от того, что этот человек видел меня насквозь, – Не высовывайтесь и не лезьте сейчас ни во что! Вы только помешаете. И мне совершенно не нужны твои акции, чтобы вернуть нужного мне человека обратно! Но уже за то, что ты пришел сюда, я изменил отношение к твоей семье. В ней есть хотя бы один… человек.
Мужчина произнес последнее так, словно отрезал этой фразой меня от моей же семьи, а я не понимал за что. Почему Ли Шин Дан так ненавидел мою семью?
– Ты не знаешь… – видимо он заметил на моем лице замешательство.
– Чего я не знаю? – прошептал, а Шин Дан только горько усмехнулся и покачал головой.
– Тебе знакомо имя Ким Чон Сок? – Даниэль нажал на край стола, и рядом с диваном прямо из пола поднялся стол.
– Присаживайся! – скомандовал, а я нахмурился, но прошел к дивану и сел, пока мужчина отдавал распоряжения своему секретарю.
Следом Шин Дан расстегнул безрукавку и сел в кресло напротив меня, бросив на стол несколько папок.
Дверь в кабинет открылась, а я застыл взглядом на том, что лежало передо мной. Секретарь положила на гладкую столешницу бутылку и два резных стакана, а я даже не заметил этого, потому что хотел понять, что происходит.
– Взгляни! – Шин Дан кивнул на папки, а затем открыл бутылку виски и разлил его по стаканам.
Я взял первую папку в руки, и поклонился, когда мужчина протянул мне стакан.
– Простите, но я за рулём.
– Мой водитель отвезёт тебя. Пей. Поверь, тебе это понадобится, – сухо и с нажимом настоял Даниэль, потому мне пришлось взять из его руки стакан.
Как только я взглянул на документы внутри, у меня не то что стакан чуть из руки не выпал, я решил, что попал в какой-то чертов спектакль на Каро Сукиль.
– Вы шутите? И вы хотите, чтобы я в это поверил? – я бросил папку на стол, но Даниэль резко и холодно осёк меня:
– Не умеешь читать, парень? Или мне самому тебе процитировать, что там написано? – Шин Дан прошёлся по мне взглядом, полным презрения, а я не мог поверить в то, что был всё это время разменной монетой в играх собственной семьи, даже не будучи её частью.
– Как звали твою мать до замужества с сыном семьи Чон? – он отпил виски и откинулся на спинку кресла.
«Как сделать вдох? Почему мне так плохо и я не могу дышать? Разве здесь нет воздуха? Тогда почему?»
– Мою мать завали Ким Ха Ра, – ответил мертвым голосом и сглотнул.
– Как ты думаешь? Кем твоей, так называемой, матери приходится тварь, которую я посадил пятнадцать лет назад за решетку? – опять спокойно и помешивая спиртное в стакане, задал вопрос Даниэль.
– Это безумие… Она никогда не рассказывала, что у нее есть брат!! – я опустил голову и схватился руками за волосы, пытался смотреть только на свои ботинки, которые я любил больше всего за их необычный тёмно-синий цвет.
Однако срал я сейчас и на ботинки и на всё, что меня окружало, потому что не понимал кто я. Будто потерялся, словно у меня отобрали имя и выбросили на помойку. Забрали сперва то, чем я мог гордиться, как человек, а теперь отобрали и саму идентификацию человечности – мою кровь.
«Кто я?» – орало в голове, пока мужчина напротив меня не встал, не взял в руки мой стакан, и не заставил меня встать, рывком потянув за запястье.
– Пей! – скомандовал Шин Дан, сжимая мою ладонь, в которой уже было спиртное, – Быстро и залпом! Пей, Тиен! И я расскажу тебе кто ты, но мне нужен вменяемый мужчина, а не сопляк, который узнав правду, начнет жевать своё же дерьмо! Мой брат был уверен в тебе! МОЙ брат, дал тебе семью, потому что с самого начала я сказал ему кто ты! Сай потому и растил из тебя того, кем ты стал на сцене – чтобы спасти маленького мальчика внутри тебя. Чтобы дать тебе будущее, когда ты узнаешь правду. А рано или поздно подобное произошло бы.
– Всё тайное становится явным? – хохотнул и выпил залпом то, что сжимал в руке, даже не ощутив вкуса.
– Естественно! Как и всё возвращается назад. Ты унизил – знай, что небо вернёт тебе твой же грех. Сила этого наказания зависит только лишь от одного, Тиен. Она зависит от покаяния. Если человек нагадил, но понимает, что он тварь и кается, расплата будет не столь жестокой. Однако, ЕСЛИ… Это такой человек, как твой настоящий отец, то расплата настигает его в десятикратном размере. Подобное – закон, который понимает лишь тот, кто уже был наказан и не раз.
Шин Дан говорил резко и выделял каждое слово, чтобы вытащить меня из состояния отчаяния, в которое я попал, увидев документы, которые могут разрушить всю мою жизнь.
– Объясните! Просто ответьте на вопрос, почему пострадал Сонбэ? За что такое зверство, если этот человек никому ничего плохого в жизни не сделал? – я сжал стакан в руке и будто выплюнул это.
Поражало другое. Мне действительно стало наплевать на то, что будет со мной. Меня волновал только тот, кто убил моих родных людей. Меня заботило того ко то, как скоро я увижу женщину, которая по сути не хочет меня, но я без нее и не живой вовсе.
«Идиотизм… Но я помню, каждую черту на её лице. Помню каждый взгляд. Как и то, что она отвечала мне, хотя и остановилась. Она смотрела на меня, когда я шел словно живой труп хоронить тех, кто с собой забрал уже не часть. Меня будто разорвало на куски, и к какому из них не потянуться, не сможешь вернуть обратно никак… Однако Тереза смотрела, а я чувствовал силу, которая помогла мне выпрямиться, идти вперёд и смотреть и видеть, когда вокруг сплошная тьма…»
– А ты уверен, что Шин Сай ни разу не предавал, не отбирал жизнь, или просто не способен на подобное? Он не святой, Чон Тиен! Но ты прав, мой брат не заслужил подобного. Мало того, недопустимо, что его женщина и дочь стали платой за то, что творят в этом мире такие, как я. Однако… Ты пришел сюда, чтобы найти ответы и помощь. А значит, готовься, потому что даже у меня на некоторые вопросы нет ответов.
– Вы говорите так, словно… – проследил за тем, как мужчина обошел столик и подойдя к своему столу, опустил экраны на все окна.
– Сядь! – опять скомандовал Даниэль, но я не собирался подчиняться, потому что в кромешной темноте, проектор показал фото очень знакомых мне людей.
– Ки Джун Тэ и Чон Ши Мин? Но ведь они… – начал, но Даниэль покачал головой и картинка стала наполняться несколькими десятками фото, оплетать их как кокон, пока в центре не оказалось фото тех, кто покончил с собой.
– Ки Джун Тэ и Чон Ши Мин вскоре окажутся на свободе. И у меня только одно предположение, кто способен повлиять на это.
– Моя семья не… – но я осекся, когда вспомнил то, что было в папке, и опять омут поглотил меня с головой.
Хотелось унять чувства и успокоиться. Я страстно желал этого. Так невыносимо, что хотелось просто сбежать. Однако внутри я изменился настолько, что перестал узнавать сам себя. Из сдержанного эгоиста, который всегда держал в приоритете только свою карьеру и сцену, Чон Тиен превратился в мстителя, единственным желанием которого теперь было найти того, кто причастен ко всему.
«Я должен отбросить всё! Я обязан забыть о прошлой жизни, раз теперь…» – я посмотрел на папку на столе, а потом на фото, которые проецировались на один из экранов, – «Раз теперь даже не понимаю, кто я, тогда и отвечать за то, что буду делать легче. Потому что спрос будет только с меня!»
Конечно же я осознавал и другое. Передо мной стоит очень умный и слишком опытный человек. Он видит меня насквозь, и у него причин мстить не меньше, чем у меня.
– Даже больше… – прошептал, смотря в глаза, которые были до дрожи необычны из-за своего цвета.
– Что больше? – переспросил Даниэль, а я ответил:
– Вы их не просто убьете… – продолжил, а Шин Дан горько и зло усмехнулся со словами:
– Я сотру их в пыль, мальчик. И если твоя семья в этом замешана… Прости, но тебе следует готовиться. Этой семьи не станет в ту же секунду, как я узнаю всю правду о том, кто посмел тронуть моих людей.
«Я словно в зеркало смотрю…» – по спине прошёлся озноб и я вспомнил холод.
Именно тот холод, который заставил ощутить себя живым. Уже тогда, почувствовав его, я стал меняться. Потому что влюбился в холод. Попробовал на вкус то, чего не знал никогда.
– Расскажите!
– Ты принял это так спокойно? – удивился Шин Дан и опять кивнул на папку.
– Нет. Прямо сейчас я готов прийти в компанию своего отца и учинить настоящий погром. Но… – я прищурился, и сдержал в груди агонию, которая рвалась всё сильнее наружу, – …ответы важнее, чем эмоции.
– Наконец-то, я веду диалог с мужчиной. Присаживайся, Тиен, и я поведаю тебе историю троих лучших школьных друзей. Это очень красивая детская сказка о том, как я обрёл настоящих братьев.
– К чему вы ведёте? – спросил, а Даниэль опять сел в кресло и налил себе спиртного.
– Несколько месяцев назад я ездил в Пусан, Тиен. Там я некоторое время жил до того, как меня отправили учиться во Францию. Так, как я был неугоден своей семье, а мою мать нагло шантажировали мной, естественно такую паршивую овцу держали подальше от Сеула. Так я и познакомился с Саем и двумя братьями близнецами. На какое-то время я забыл, что никому не нужен, потому что у меня было три брата. Однако… Перед самим отъездом в Париж, в Пусан пожаловал вот этот человек, – Даниэль нажал на пульт и фото Джун Тэ встало поверх всех остальных, – Именно он заприметил на школьном спектакле Шин Сая. Уже тогда и Йон, и Юн переехали в Сеул, а мы с Саем фактически остались вдвоем. Этот человек не понравился мне сразу, но мой брат, ослеплённый стремлениями и мечтами, наплевал на мои слова, и вскоре мы расстались. Связь оборвалась и долгие годы, пока мне не исполнилось двадцать пять, я жил настолько далеко от Кореи, что даже стал забывать родной язык. Когда же вернулся, успокоился, увидев своего брата на пике славы. Я побывал на одном из концертов Сая. Увидел чего он добился и все страхи отступили. Более того, тогда… Я и сам вернулся с четкой целью – решить личные вопросы и вернуть своё по праву, отомстив за смерть своей матери. В это же время Йон и Юн тоже жили своей жизнью…
Я не понимал, почему он мне это рассказывает, но сел на диван обратно, а Шин Дан достал сигареты и подкурил.
– Какого же было мое удивление, когда в жизнь моего брата вернулся ещё один человек…
– Джей-ши, – кивнул, а Шин Дан покачал головой.
– Нет. Самым странным было не то, что вернулся Джей. Самым страшным стало то, что в жизнь Сая вместе с Джеем вернулась опасность в виде того, кто был напрямую связан со мной.
– Ким Чон Сок… – я сглотнул, и никак не мог принять то, что было в документах передо мной.
«Этого не может быть…»
– Твой отец, мальчик. Это твой отец, начинай привыкать к тому, какой бардак творится в мире денег, когда в него вмешиваются чувства.
– Как он может быть связан с тем, что происходит сейчас? И если вы знали обо всем – почему не предотвратили?
– Я же сказал тебе, что у меня нет ответов на все вопросы. Однако… На этот вопрос мне дали ответ в колонии, где эту тварь содержат до сих пор. И он, и Ки Джун Тэ и даже… Чон Ши Мин! Всю эту падаль умудрились поместить в одну колонию, – Даниэль затянулся и в полумраке от работы проектора, холодно отрезал, – И поспособствовали этому извне.
– Но причем тут травля? Какого черта во уже год творится это мракобесие?
– Потому что если в бизнесе помехой стал я, то в шоу-бизнесе помехой стал твой Сонбэ. А так как мы одно целое и семья, то ты должен понимать, что зашли с той стороны, которая была наиболее уязвима. Вы творческие люди. Вы постоянно подвержены страхам разочаровать тех, кто вас обожает. Мне же плевать на это. Мой единственный страх – это потерять прибыль. Потому мне плевать, что обо мне думают. Деньги не умеют думать. За них это делают те, кто их получает.
– Вы меня в конец запутали! – сам налил в стакан, чтобы прийти в себя, и развеять хоть немного туман в голове.
– Ты читал трактат китайского полководца Сун Цзы о войне и военной стратегии. Века прошли, мальчик. Война видоизменилась, но человек и его природа – нет! Потому и тактика неизменна! Агентство Шин Сая – самое слабое звено в цепи, которая вела к нам с ним. Однако…
– Это не объясняет мотивов травли и того, что произошло с Сонбэ!
– Да неужели? – хохотнул Шин Дан, – Ки Джун Тэ освободится из тюрьмы через неделю, Тиен! С ним выйдет по амнистии и Чон Ши Мин. Чувствуешь связь? Нет?! Всё это готовилось не год, и не два! Просто мы просрали момент, когда вмешалась третья сторона, которая и помогла им объединить усилия, Тиен!
Я с досадой и болью прикрыл глаза, и ощутил что до ужаса грязный. Мне показалось что я с ног и до головы в дерьме, и несёт от меня так, что не отмыться Чон Тиену до конца дней своих.
– Ты не виноват, Тиен, – вдруг прошептал Шин Дан и потушил окурок в пепельницу.
Я же поднял на него полный боли взгляд, и опешил, потому что он смотрел на меня иначе.
– Убирайся оттуда, Тиен. Если у тебя есть силы предать людей, которых ты считал семьёй, чтобы прийти сюда, то ты найдешь в себе силы, чтобы уйти. Потому что я не собираюсь жалеть никого, парень. Как только агент Холл, будет в Корее и я найду ответы, которых мне недостает, ты можешь пострадать.
Я прищурился при упоминании имени Терезы, а экраны начали подниматься обратно. Медленно, но в то же время очень резко и слепяще, свет стал наполнять помещение. Фигура мужчины, сидящего в кресле, становилась всё ярче, а взгляд всё более жёстче.
