Текст книги "Дисконект. Отключи меня от сети (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
– Значит, ты не доверяешь женщине такую работу? – хитро спросила госпожа, а я в поклоне ответил:
– Увы!
– Почему? – не унималась Энджела, и сложив руки на груди, ждала моего ответа.
– В любом случае, я всё сказал, агашши! Чосомнида!*(Простите!)
Решив, что на этом больше не собираюсь участвовать в подобном фарсе, я пошел к выходу, но не успел и трёх шагов сделать, как один из охранников напал на меня справа, и попытался заломить мне руки. Я отреагировал сразу, однако в этот же момент, та самая наглая девица в маске, двумя ударами по наклонной, уложила другого, который уже заходил на меня слева, а я успел справиться только с тем, который был справа.
В итоге, мой клиент полетел на госпожу в маске, и она оттолкнувшись от стола, уложила его на пол точно так же как первого.
Однако, я видел, что она явно не рассчитывает силу, потому что бутафорская постановка, с целью вразумить меня, могла привести к реальным травмам. Потому я схватил её за предплечье, и хотел заставить остановиться.
Кто же мог ожидать, что данная особа будет к этому готова полностью, и через секунду, она заставит меня лежать под собой, а в моё лицо будет направлен пистолет:
– Никогда не заходи к моим телохранителям со спины, Тиен, – со смешком произнесла госпожа Ли, пока я пытался унять тяжёлое дыхание и понять, что меня уложила на лопатки баба.
Вернее девушка, потому что женщиной я вряд назвал бы обладательницу, такого нежного разреза глаз. Если бы я мог понять, что сейчас происходило, то назвал бы это совершенно идиотской ситуацией, ведь логично, что я артист и не должен размахивать кулаками, но всё равно не мог совладать с двумя чувствами. Первое, и то которое било прямо в голову – она сидит на мне и смотрит точно таким же высокомерным и надменным взглядом. Второе – меня бесит эта иностранка только тем, что позволяет себе целиться в моё лицо.
– Вы совсем обезумели, мисс? – задал вопрос на английском, понимая, что вероятнее всего она не знает нашего языка.
Однако ответа не последовало. Девица в маске резко привела пистолет в защитный решим, и спрятала обратно в кобуру, поднимаясь.
– Теперь ты подпишешь бумаги, Тиен? – Сонбэ стоял с Джей-ши на ступенях, которые вели к выходу и ждал от меня только повиновения.
– Да, Сонбэ. Если это необходимо вам, мы подпишем, – прозвучал голос Лео, и он с опаской обходя нашу девицу в маске по кругу, отдал бумаги в руки Чи Джину, не забыв протянуть мне в руки и мои, когда я поднялся.
«Неужели У Бом был прав и всё настолько опасно?» – я взял с рук Хёна ручку и размашисто поставил свою подпись, опять посмотрев на Сонбэ.
«Кто тебе угрожает, Ли Шин Сай? Кто вообще способен на такое, если он не смертник?»
Глава 3
Тереза
Ничего нового в Корее я не встретила и не увидела. Всему виной то, что не в моем характере обращать внимание на то, что происходило вокруг меня, если это напрямую не касалось моей задачи. Военный, спецагент и просто служащий на правительство человек всегда сосредоточен на выполнении своей задачи.
Моей задачей на тот момент, когда я переступила порог агентства мужа Эн, был поиск и поимка некого Слепого. Под этим ником вот уже два года скрывался человек, который так или иначе напрямую связан со смертью последней жертвы Кан Арым. Как связать остальные три смерти артистов, которые вообще не имели никакого отношения к агентству Шин Сая, я пока не знала.
Однако ясным стало одно – Корея мне не нравилась. В первую очередь тем, как себя вели полицейские, когда я оказалась у небольшого одноэтажного дома на одном из холмов города. Естественно свою личность я раскрывать не собиралась, и не была намеренна вести светские политесы с местными властями.
Так как особых полномочий у меня не было, всё что смогла мне предоставить Энджела – корочку частного детектива из Чикаго. Весьма интересная вещь показалась мне необычной – здесь все друг друга знали. Я не успела показать свои документы у входа в дом родителей Кан Арым, как мне тут же скривившись, что-то бросил на корейском патрульный полицейский.
«Жаль я учила японский. Надо было начинать с другой стороны подходить к азиатской культуре!»
Я поправила маску на лице, и проигнорировав вопли патрульного, который видимо охранял дом четы Кан от вездесущих репортёров, нажала на кнопку домофона. Аппарат, встроенный в каменный забор, с черными металлическими вратами, замигал, оповещая о моем звонке.
«Дорого живут…» – присмотрелась к тому, какие дома стоят вокруг, – «Явно не бедные люди, которые живут в парковой зоне, и смогли даже нанять полицейских для охраны своего жилища. Значит, девочка условно из нормальной семьи, живущей в достатке.»
Пока я проводила мысленный анализ, из домофона раздалась несвязная речь женщины на корейском, которую я тут же оборвала:
– Здравствуйте! Я детектив, которого наняло агентство господина Ли! Могу я поговорить с госпожой Кан Сон Ми?
– Вы быть от Ли Шин Сай? Его человек? – послышался голос, а потом женщина потребовала, – Показать документ в камеру, пожалуйста!
«Да ради бога…» – я достала пластиковую карту ещё раз и направила на маленький объектив камеры, встроенный в домофон.
Прошло каких-то несколько секунд, и я услышала как дверь в заборе щелкнула, а женщина ответила.
– Входить, пожалуйста!
Я даже не поблагодарила её, да и зачем. Мне всё равно кто эти люди. От них мне нужна лишь информация.
Когда вошла во двор немного опешила от того, что меня встречали оба родителя девушки. Мужчина, лет пятидесяти, в грубой толстовке, черного цвета, явно выглядел измучено. Его жена вообще походила на тень, слившись по цвету кожи со стеной дома, у которой они стояли.
– Здравствуйте ещё раз! – я опять достала свои документы, и протянула мужчине, который тут же их схватил и вчитался в содержание.
– Вы быть американка? – спросил он на таком же ломанном английском.
– Да, я частный детектив из Штатов. Мой клиент выявил желание, чтобы я приехала и лично взялась за поиск виновного в смерти вашей дочери.
Мой голос был спокоен и сух, а через ткань маски казался ещё и приглушённым.
– Вы не могли бы… – женщина указала на мою маску, но я покачала головой и тут же ответила:
– К сожалению, таковы меры предосторожности, миссис Кан. Я не могу показать вам своего лица.
Родители Кан Арым переглянулись, но более ничего не ответив, жестом пригласили меня в свой дом. Вначале я думала, что увижу хоть что-то напоминающее автентику и принадлежность этих людей к азиатам. Но видимо, в своем бункере отстала от жизни совсем. Всё потому что жилище четы Кан почти ничем не отличалось в интерьере от моего собственного.
– Где комната вашей дочери? – я не успела скинуть ботинки, как достала сотовый и вошла в систему безопасности агентства, чтобы связаться с их сервером.
– Она жила с вами? – продолжила набирать несколько единичных кодов, даже не смотря на людей передо мной.
– Простить нас, но вам не казаться… – начал мужчина, на что я подняла на него взгляд и тихо ответила:
– Я понимаю, что вам сейчас трудно. Хотя я не мать и осознать ваших чувств до конца не могу, мне не чуждо чувство сострадания. Однако я здесь для того, чтобы найти виновника смерти вашей дочери и у меня нет времени на лишние сантименты, мистер Кан.
Мужчина явно был в шоке от моей наглости, и вероятнее всего не будь я «человеком Ли Шин Сая», как выразилась миссис Кан, они бы выгнали меня тут же.
– Пройти за мной.
Я кивнула на ответ мужчины и расстегнула куртку, чувствуя что в этих тряпках скоро спарюсь окончательно.
Внутри дом был поделён на секторы, и комната девушки находилась за небольшим перекрытием в отдельном части, к которой вел небольшой коридор. Ничего лишнего, скрупулёзный минимализм и современная мебель со встроенной в неё техникой.
«Простые люди… Да не простые… Учитывая, какой маниакальный порядок в доме.» – я осмотрелась и когда мужчина открыл передо мной дверь комнаты девушки, усмехнулась бардаку внутри.
– Кан Арым не жила здесь, ведь так? – я прошла в широкое помещение, из которого вел выход в сад, в виде стеклянных ставней.
– Нет. Только на выходных. Очень редко, – прозвучал тихий ответ за спиной.
Я обернулась к мужчине и заметила в его глазах слезы. Куда в это время делась жена, стало очевидно, как только на лице мистера Кан проступила тоска и боль. Видимо мать Арым вообще не могла сюда входить.
«Они любили свою дочь. Это видно. А значит… Хотя иногда чрезмерная любовь тоже до добра не доводит.» – повернулась обратно, и осмотрелась снова.
Вокруг разбросаны мягкие пуфы разных диких и кислотных цветов, а стены обклеены «визуализациями желаний». Так я называла дурацкие плакаты с кучей отрывных стикеров, приклеенных картинок из журналов, и начёрканных изречений по типу: «Завтра наступит моё счастье!»
Точно такой же чушью для мотивации свою комнату терроризировала и моя сестра. Впрочем её комната, и спальня Арым, в которой я стояла, почти ничем не отличались.
Подойдя к рабочему столу, заметила, что на нём не было ни единого электронного носителя. Никакой техники, но это не странно.
– Компьютер изъяли детективы? – опять глянула на мистера Кан, на что мужчина утвердительно кивнул.
– Хорошо… – прошептала, и провела рукой по глянцевой поверхности белого стола.
«На полках у нас манга, женские журналы и музыкальные альбомы. Ни единой книги…» – посмотрела на полки, и тут же всё-таки уловила взглядом корешок книги, которая даже по цветовой гамме не подходила к интерьеру комнаты.
Сняла книгу с полки, открыла…
«А вот это уже интересно! Человек, который читает библиотечные книги в любом случае купит печатные экземпляры любимых книг…» – пронеслось в голове, когда я посмотрела на библиотечную печать.
– Откуда эта книга? – показала мужчине, очевидно сборник хайку, в коричневом переплете, и он тут же подошёл ближе, взяв книгу из моих рук.
– Этого не быть здесь, – нахмурился мужчина.
– В каком смысле не быть? – опять задала вопрос, на что мужчина удивлённо посмотрел на меня, и прошептал:
– Наша дочь никогда не быть в библиотека Пусан. Эта книга школьный экземпляр из местная библиотека города Пусан.
Я забрала сборник у мужчины и тут же задала следующий вопрос:
– Вам вернули вещи из квартиры, которую агентство снимало для вашей дочери?
Мистер Кан кивнул и указал на дверь справа, которая видимо вела в гардеробную или чулан. Я отвернулась и совершенно не обращая на мужчину внимания открыла её, чтобы убедиться в том, что в вещах Арым уже успел кто-то покопаться.
– Во?*(Что?) Мальдондэ… *(Не может быть…) – отец Арым вошёл в гардеробную дочери следом за мной, застав там пустоту.
– Когда вещи отдали и осматривали ли их работники полиции? – я сжала в руках книгу и пристально посмотрела на мужчину, на что он только прикрыл рот рукой, и кажется утратил дар речи.
– Мистер Кан? – повысила голос, и только тогда получила вменяемый ответ:
– Их привести именно полицейские, – прошептал отец Арым, а я ухмыльнулась…
«Преступник всегда возвращается на место своего преступления. Но никогда не оставляет хлебных крошек. За ними он и пришел, но прокололся…» – я посмотрела на свою руку, в которой был зажат сборник, – «Или он оставил это намерено, зная что Ли Шин Сай и Энджела не успокоятся и будут продолжать искать ублюдка!»
– Спасибо, мистер Кан! – я вышла из гардеробной, и уже направлялась к выходу, чтобы поговорить с матерью девушки, как мой взгляд привлекла та самая доска желаний.
На одном из стикеров была написана дата, а вспомнив дату смерти девушки, я остановилась и сняв этот стикер, обернулась к мужчине.
– Что здесь написано? – отдала ему бумажку и стала ждать перевода хангыля, который естественно не знала, и не будь этот стикер слишком яркого цвета, я бы его и не заметила.
«Это всё дико странно, и начинает ужасно бесить!» – прошипела в мыслях, а мужчина тем временам ответил дрожащим голосом:
– Тут написано… Написано…
– Что? Соберитесь, мистер Кан. Что написано на этом стикере?
– Здесь быть странная фраза, – мужчина скривился, но продолжил, – Меня бить плетью рот человека, а убивать их возвышать…
– Меня стенали плети ртов людских, а убивало их величье, – тут же повторила, исправив, и нахмурилась.
«Это текст предсмертной записки Арым, которую нашли только через неделю в гримёрке девушки… Значит, она планировала свою кончину, и даже на доске желаний повесила предсмертную запись с датой? Что за бред?»
– Ваша дочь наблюдалась у психотерапевта или психолога? – я забрала у мужчины стикер, снова обратив внимание на то, как он впал в прострацию.
– Мистер Кан?
– Нет, и это быть наша ошибка.
«Засада! Если бы она проходила хоть какое-то лечение, у меня на руках было бы хоть заключение специалиста о её психическом здоровье! А так… Это всё крайне странно!»
– Благодарю! Если вы не против, я возьму с собой это? Естественно я верну сборник, как только выясню как книга могла сюда попасть, а личные вещи вашей дочери пропасть… – скривилась, на что отец Арым лишь молча кивнул.
В гостиной нас встретила встревоженная миссис Кан и тут же посмотрела мне за спину, очевидно на шедшего позади мужа.
– Примите мои соболезнования, миссис Кан, – я подошла к женщине, но она лишь пристально смотрела в мои глаза, а когда мистер Кан обратился к ней на корейском, схватилась за мою руку мертвой хваткой.
«Не переношу чужую боль. Не могу на это спокойно смотреть. Не могу… Но должна! Иначе мне не понять, кто тот ублюдок, который принес горе в этот дом и этим людям…»
– Её убить? Это быть правда! – дрожь в голосе женщины приводила меня в смятение, а лицо матери Арым, искаженное гримасой боли, будто умывалось горем из слез.
– Я не могу вам этого сказать. Ещё рано, миссис Кан. Никто не вправе давать вам такую надежду, – холодно ответила, но руку женщины на своем локте сжала своей, – Однако я настоятельно рекомендую вам переехать из этого дома немедленно. Кто-то был в комнате вашей дочери, и копался в её вещах. У вас есть камеры видеонаблюдения?
– Н-нет, – тихо и с дрожью ответила женщина, а я сжала её ладонь сильнее.
– Уходите из этого дома. Не оставайтесь и не консервируйте здесь боль, тем более когда в опасности возможно и вы, – мои слова звучали сухо и спокойно, но внутри, в моей груди, бушевал ураган и я ощущала, как мне становится и самой плохо.
В голове возрождались всё новые картинки прошлого. Я хотела такой дом. Я хотела прожить свою жизнь с Диланом, но люди отобрали его. Как и у этой женщины, у меня тоже отобрали самое дорогое.
– Простите… – я мягко оторвала руку женщины от своей, чувствуя, что ещё немного и мои собственные слезы выдадут агента Холл с головой.
Не смотря на то, через что я прошла, как и на то, что видела, и кого потеряла, я не могла быть до конца черства и хладнокровна. Вероятнее всего, потому что не была мужчиной, и то женское, что во мне осталось давало выход прямо сейчас.
Ещё долго, уже по дороге в агентство сидя в такси, я вертела в руках сборником хайку.
«Стихи… Похожая зацепка была в деле братьев Хан. Однако это не тот случай. История не может быть повторена настолько? Или подобное всё же возможно, и у нас завелся продолжатель безумной девицы, которая прослыла поджигательницей?»
В вечерних сумерках, машина затормозила у агентства. Меня ещё никто не видел, а вещи в моё жилье отвёз личный водитель Ли Шин Сая Ук-ши, потому я собиралась попасть в сетевой отдел в отсутствие его работников, до того, как все узнают о новом «телохранителе» группы «SDragon».
Из головы не выходила поджигательница и сасэн. Потому входя в здание я достала сотовый, который мне предоставил Ук-ши, и набрала номер Эн. Он был единственным в папке контактов, потому что аппарат чистый и без прослушки.
– Я вхожу в здание, – произнесла тут же, как Эн сняла трубку, а я подняв голову посмотрела в камеру, которая висела над черным входом.
– У тебя пять минут, до того как закончится репетиция в двух танцевальных залах, поэтому поторопись, – прозвучал лаконичный ответ и бронированная дверь открылась с характерным звуком электронного замка.
Я нажала на отбой, и вошла в помещение, напоминающее длинный коридор с множеством комнат, которые явно выходили в основную часть здания.
Свернула вправо, и передо мной запищал датчик двери. Ещё один вход оказался единственным в этом повороте.
Как только за мной закрылась дверь, я встала между двумя рядами конструкций с серверами. Всё освещалось приглушенным светом от их работы, и в этом зеленоватом свечении, я вышла в рабочую зону программистов. Десяток столов, а в центре прозрачный плазменный экран.
– Да ты тут устроила целый спецотдел ЦРУ, наставница, – я присвистнула и совершенно не удивилась услышав голос Эн, который раздался будто отовсюду.
– Добро пожаловать, в святая святых, Тери.
– Не такое уж это место «святое», Эн, если я здесь, – ответила, стянув капюшон и маску с лица.
– Наконец-то, – прошептала от кайфа, что лица коснулся свежий воздух.
– Спасибо, что приехала, Тереза.
– Иначе и быть не могло, мне надоел старик Арни и дурацкие матчи NHL по ТВ. Слышала? У нас намечается новый конфликт наций. Республиканцы посходили с ума, а демократы решили тестировать новый вирус в зоне «51». Но вообще её недавно штурмовали правозащитники марсиан. В сотый раз.
– Ты всё так же очаровательно источаешь сарказм, – наставница хохотнула, на что я лишь хмыкнула и, стянув с себя и куртку, бросила всё на один из столов, справа.
– У меня талант быть саркастичной занудой, – ответила, а вокруг раздался тихий хохот.
– Я рада, снова тебя видеть.
– Ну пока видишь меня только ты, а я чувствую себя Тони Старком, который ведет беседу с «Пятницей».
– Старк плохо закончил, а я не хочу быть «Пятницей», – продолжила спокойно Энджела и передо мной зажегся тот самый экран.
Как только взгляд коснулся того, что на нём было изображено, я получила лёгкую степень реального шокового состояния.
– Это что? – подошла к экрану, на котором отображалось послание, состоящее из единичного кода, который прочесть смог бы только программист.
– Это последнее письмо от Слепого, – ответила наставница, а следом вывела на экран карту материков, с точками из которых предположительно оно могло быть отправлено.
Я сложила руки на груди, и нагнув голову к левому плечу стала вести взглядом по красным мигающим точкам.
– Бомбей? Это шутка такая? Кейптаун? Что это за серверные и откуда они, если у нас нет даже данных на эти точки? – я увеличила нужные регионы и присвистнула.
– Ты же понимаешь, что это делает не один человек, а если один, то он помножен на тысячу, потому что это физические сервера.
– Компьютеры, планшеты и сотовые. Такое проделать с помощью теневого «ip» адреса не возможно, – подхватила за Эн, и услышала её тяжёлый вздох.
– Я не понимаю, что происходит. Впервые не могу понять, откуда мог взяться такой человек. Все, кто прямо угрожал нашей семье, либо до сих пор за решеткой, либо в психиатрических лечебницах. Что сейчас происходит, я вообще не могу взять в толк?
На экране появились фото всех, кто контактировал с агентством Сая, и был замешан в громких делах, связанных с ним.
– Первое дело – Ки Джун Тэ и его дочери Ки Ханны, или Анны О. Как раз с этого всё и началось. Вернее даже не с неё, а с того что происходило ещё десять лет назад.
Я присмотрелась к фото мужчины с девушкой, и припомнила отчёт о том, что агент Шин Сая был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, а его дочь, которая была признана невменяемой, помещена в психиатрическую лечебницу.
– Кто ещё? – я смахнула рукой эти фото, и тут же появились другие.
– Мда-а, Эн, у тебя муж не просто звезда, он…
– Магнит для неприятностей, – убито закончила наставница, а я продолжила.
– И главная неприятность это ты, – бросила на ходу, рассматривая остальных объектов.
– Где-то это похоже на правду, – ответила Эн, и продолжила, – Справа на фото… – я перевела взгляд на два снимка и нахмурилась, – Чон Ши Мин и его сын Чон Хван Ай. Первый приговорен к пожизненному за коррупцию в особо крупных, второй отсидел четыре года за пособничество отцу и отмывание денег через свой ночной клуб.
– Сынок в Штатах? – я присмотрелась к парню, и мне стало не по себе.
«Очень красивый. Прямо как кукла…»
– Да, и по моим данным он не покидает своего особняка в Элее. За ним следят круглосуточно наши люди.
Я смахнула и эти фото, наконец увидев то, которое меня интересовало в первую очередь.
– Вера Старцева, уроженка Российской Федерации, которая…
– Унесла за собой жизни пятерых людей, включая собственных родителей, – перебила Эн и всмотрелась в черты лица поджигательницы.
Лицо осунутое, под глазами глубокие синяки, а взгляд будто блестит изнутри.
«Она напрочь безумна…» – пронеслась мысль в голове, прежде чем, я задала вопрос:
– Что если это не сасэн? Что если это действительно простой человек, и нужно идти от истоков?
– Кроме больного обожателя, я не вижу причин травить стольких артистов.
Я переместила фото поджигательницы и жертв на экране и присмотрелась к ним внимательнее. Двое парней и двое девушек.
– Как возникает это чувство? – задав вопрос, в голове родилась картинка, которую подкрепила своими словами Энджела.
– Чаще всего у всех сасэн диагноз один – сталкинг в следствии сильного сексуального влечения.
– Но это девиантное проявление. На каком этапе оно переходит в навязчивую идею?
– Когда и появляется сексуальное влечение. Если у подростков и людей в возрасте до двадцати пяти это влечение купируется началом интимной жизни в реальном проявлении, то у людей старше образуется зона риска. В неё так же входят люди с патологическими отклонениями.
– Па-то-ло-гия… – прошептала и увеличила другое фото.
«Любовь это тоже патология…» – я присмотрелась к снимку, который я бы вряд ли отнесла в этот список, потому что под ним значилось имя матери Ли Сан Ми – старшей дочери Сая.
Сейчас девочке было уже пятнадцать лет, и она успешно проходила учебу в самой известной школе для артистов. Фактически это была фабрика звёзд, на которой с малых лет учеников готовили к дебюту на сцене.
– Навязчивая идея, – Эн продолжает, а мой взгляд никак не может покинуть фото Кан Ми Ны. – Психоз и все проявления обострений шизофрении.
– Простыми словами… – продолжаю анализ, но мой взгляд сосредоточен на двух женщинах.
Одна уже лишена рассудка и помещена в специальное учреждение, а суды продолжаются до сих пор. Репатриация в таком случае невозможна, потому что два убийства совершены на территории Кореи. Вторая женщина – мать дочери Шин Сая, его первая любовь и первая женщина.
«Я должна встретиться с Верой. Только так я пойму, связана ли её история со сборником хайку в комнате Кан Арым…»
– Эти люди считают объект своим во всех проявлениях. Если объект начинает вести себя не так, как они считают достойным и допустимым, это вызывает обострение заболевания и оно переходит из спящего состояния невинных сексуальных фантазий в реальные действия. Так и появляются больные фанаты.
Энджела продолжала объяснять механизм поведения одержимых, которых я бы отнесла просто к сексуальным расстройствам. Однако в части психиатрии не была столь сведуща, поэтому должна увидеть всё своими глазами. Кроме того, что-то мне подсказывает, что не в фанатах и сасэн дело. Травля это предлог, возможно следствие, но начало это лишь повод, чтобы запутать нас окончательно.
– Это не сасэн, – я стала просматривать все отчёты следствия по делам жертв, и нашла только одно сходство, но оно не касалось Шин Сая, – Я более чем уверена, что этот человек мстит. И делает это очень хитро. Он не болен, Энджела. А если болен… То он безумен настолько, насколько гениален. И его цель нам неизвестна. Слишком рано утверждать, что цель преступника – агентство твоего мужа.
– Маньяк? – сухо спросила Энджи, а я прищурилась и ответила:
– Да. И выбрал он самый сложный, но самый чистый метод – довести жертву до самоубийства.
– Не оставляет следов.
– Именно так.
– Но зачем ему понадобилось взламывать нашу систему безопасности? – в сердцах спросила Эн, а я опешила.
– Что значит взламывать? Энджела, какого черта ты только сейчас об этом говоришь? Ты понимаешь, что он писать нас может?
Мой гнев был оправдан. Если это так, то я могу лишиться не просто своей работы, меня могут посадить в закрытую колонию за госизмену.
– Эн!? – тишина в ответ меня удивила, но следом женщина произнесла то, что я боялась услышать больше всего.
– Все четверо жертв хотели перейти в агентство Сая, Тери. А значит, их просто убили, чтобы…
– Дьявол! – я выругалась и откинув волосы с лица, отвернулась от экрана, – Сколько покушений на своего мужа ты предотвратила? Ответь честно, Эн!
– Около двух десятков за последние полгода, и всё это время он получал угрозы, – тихо ответила наставница, а я отодвинула стул и села, собравшись с мыслями:
– Какого рода были нападения?
– «Х-86… 88… 93… 94… 96», – Эн перечислила, а я прикрыла руками лицо, опираясь локтями на колени.
– Газ, огнестрел и взрывные устройства… Отлично, бл***! – подняла взгляд на экран и тут же произнесла, смотря на фото поджигательницы:
– Мне нужен пропуск в лечебное учреждение, где удерживают Веру Старцеву?
– Зачем? – тут же спросила наставница.
– Кто-то побывал в доме Кан Арым и выкрал все её вещи, которые семье отдало агенство. Однако кое-что забыли забрать…
«Или оставили намеренно…» мелькнуло в голове и я закончила:
– Сборник японских стихов хайку.
– Что значит, выкрал? Кто мог пробраться… Черт!!! – прошипела Эн, а я поднялась.
– Это первое, что я сделаю, когда ознакомлюсь со своей работой для прикрытия.
– Хорошо, я завтра же запрошу у департамента разрешение на твоё свидание с женщиной, – тут же ответила Эн, на что я лишь кивнула, и сказала:
– Что от меня требуется ещё?
– Охрана вот этих парней! И это не просто шутка, Тереза. Двое из них наследники очень богатых семей, которые уничтожат Шин Сая и без Слепого, если с их отпрысками что-то случится!
– Кто?
– Чон Тиен – наследник семьи Чон, двадцать восемь лет, лидер группы «SDragon», его фандом насчитывает пять миллионов людей…
– Сколько? – посмотрела на фото парня, появившееся тут же, и которое я помнила ещё с тех снимков, что мне высылала Эн в Штаты, – Он что – Фредди Меркури?
– Хуже, Тери. Это айдолы. Их фандомы порой насчитывают несколько десятков миллионов людей по всему миру.
– Помешательство… – я скривилась посмотрев на парней, которым и двадцать лет то дать нельзя, а тут двадцать восемь.
– Сон Дже – наследник семьи Сон, одной из самых богатых и влиятельных. Двадцать шесть лет. В их владении находятся почти все курорты на острове Чеджу-до.
– А остальные два?
– Один… – внезапно тихо ответила Энджи, а я поняла, что парень Кан Арым уже не входит в состав этого красочного «бойс-бэнда».
– Ким Чжи Ху, он же Лео – родился и вырос в простой семье менеджеров среднего звена. Женат, скоро родится малыш. Двадцать восемь лет.
– Ясно.
Я сняла с руки «эпл-воч» и подключила устройство к системе безопасности агентства. Как только моя программа вошла в поле работы программы системы, все компьютеры включились автоматически, а я вывела на плазменный экран клавиатуру.
– Что ты делаешь? – спросила Эн, понимая, что я вошла в её окно.
– Создаю червя, – ответила, и начала внедрять простейшую программу слежения, которую любой хакер идентифицирует, как вирус «троян».
– Зачем?
– Чтобы отследить, когда Слепой войдёт в сеть в следующий раз.
– Он не заметит…
– Не заметит, Эн. Такая программа – разработка не азиатских программистов, а парней из Украины, которые работают на нас в Израеле. Код простейший, но действует, как вирус в организме человека. Он соединяется с матрицей любого носителя и внедряется в программные настройки, как в ДНК человека. Мутирует и приспосабливается к среде обитания, под видом какой-то безобидной папки из приложения на «эп-стор» к примеру, или «Гугл плей».
Я продолжала внедрять настройки программы в систему, пока на экране не открылась таблица со всеми «ip» адресами, которые когда либо посещали систему или интернет соединение через агентство.
– Он как «испанка», – произнесла глухим голосом наставница, на что я лишь усмехнулась.
– Через сутки этот малыш будет в каждом электронном носителе или аппарате любого, кто подключится к сети агентства, или войдёт в интернет, воспользовавшись соединением вашего провайдера.
– Что это даст?
– Что даст? – повторила вопрос Эн, и наконец закончила внедрение, – В идеале мы должны захлопнуть мышеловку на его шее, а уже тогда я начну вычислять все адреса тех, кто распространял хейт в сети.
– Это могут быть тысячи людей.
– Значит, проверим и опросим всех.
– Это сумасшествие… – хохотнула Энджи, а я ответила:
– Это моя работа.
«И я собираюсь её выполнить до конца. Кем бы ни был этот человек – одержимым фанатиком, или кем-то из прошлого Сая, я найду его.»
С Эн я попрощалась, как только проверила все компьютеры работников, и не выявив ничего подозрительного, решила, что теперь можно немного отдохнуть, учитывая какая встреча у меня была запланирована на завтрашнее утро.
Поэтому, когда я приехала в неприметный частный и старый район Сеула на одном из холмов, поблагодарила мысленно Энджи за то, что она сняла мне реальный сарай в азиатском стиле. Вернее одноэтажный, в неплохом состоянии дом, который был ничем неприметен. Вряд ли рядом со мной жило много соседей, ведь этот район явно готовили под снос, а значит и видеонаблюдения здесь тоже почти не было, что не могло не радовать.
Я вошла в маленький дворик и посмотрела на открытое крыльцо, которое огибало весь дом, и было накрыто достаточно широким козырьком. Поскольку стояла осень, я уже успела оценить прелести погодных условий Кореи, а вернее пресловутый сезон пылевых бурь, родом из Китая, а так же внезапных дождей.
– Отлично, – стащила с ног ботинки и встала ногами на дощатый холодный пол крыльца перед дверью дома.
Натёртые за целый день ноги приятно холодило влажное дерево, и я наконец смогла прислониться лбом к косяку у двери и прикрыть глаза. Перелет дался очень не легко. Впервые я летела настолько далеко, хотя мне казалось, что двенадцать часов в самолёте это не так уж и много.
Внутри дом оказался маленьким и уютным. Много мелких деталей, наводили на мысль, что люди спешно покидали свое жилище когда им предоставили его замену. Даже технику не вывезли. Так что мне повезло стать обладательницей плазмы в открытой гостиной, и всего набора кухонной техники.
Мои вещи – небольшой чемодан и сумка, в которой был «мак», лежали в центре гостиной, из которой вел небольшой коридор в две комнаты.
Одну из них, с выходом во двор, я и заняла, затащив внутрь свои пожитки. Кроме моих чемоданов в спальне не было даже кровати.
– Очаровательно. Ну что ж, Тереза, начинай осваивать искусство сна на холодном полу. Говорят это закаляет.
