Текст книги "Под маской невинности"
Автор книги: Кристина Хемлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Только спустя три дня Мэгги смогла рассказать Трою о том, как прошел обед. То ли Чэннинга разозлила ее строптивость, то ли он действительно нуждался в ее помощи, он не спускал с нее глаз, и она не имела возможности связаться с детективом.
– Я волнуюсь, – сказал Трои, – когда ты не звонишь так долго…
Мэгги, не дав ему договорить, заверила его, что всего лишь соблюдает осторожность, к которой он же сам ее призывал.
– Чэннинг следил за мной, как ястреб.
– Знаешь, детка, ты настраиваешь его против себя, вместо того, чтобы выведать то, что нам может по-настоящему пригодиться. Твоя выходка после обеда была чертовски опасной.
– Зато я ему доказала, что права, не так ли?
– Тем, что нашла мокрую накидку?
– Да, это ведь означало, что в лесу на самом деле кто-то был.
– Да он в этом ни минуты и не сомневался, Мэгги. Было бы лучше, если бы ты не подвергала себя ненужному риску.
– Но почему он не мог мне сказать, что это была Скайсет? Простой вопрос простой ответ.
– Потому что такой человек, как Дирек Чэннинг, вообще не считает нужным давать объяснения, – ответил Трои. – Неужели ты до сих пор этого не поняла?
– А что скажешь насчет еще одного моего открытия?
– Какого?
– Ты всегда такой невнимательный? – ехидно спросила Мэгги. – Твилар ведь подтвердил, что Скайсет говорит по-английски, как я и предполагала.
Трои тяжело вздохнул.
– Для начала, я бы не доверял человеку с таким странным именем. Ты уверена, что оно настоящее?
– Ой, оставь. Если бы его звали как-то иначе, неужели он бы переименовал себя в Твилара Зарзи? Такого нарочно не придумаешь.
– Значит, ты хочешь сказать, что полностью доверяешь человеку, которого видела впервые, просто после того, как поболтала с ним за обедом? Он близкий друг Чэннинга, не забывай. Не исключено, что он, например, выписывает твоему боссу подложные чеки, чтобы тот платил меньше налогов.
– Не могут они быть такими уж близкими друзьями, как Зарзи готов поделиться со мной секретами Чэннинга. Он пригласил меня на ленч.
– Знаешь, наверняка можно сказать только одно – у него губа не дура. Сразу разглядел хорошенькую женщину.
– Опять ревнуешь?
– Нет, пока ведь ты не окончательно предпочла его общество моему.
– Но ты, Трои, увы, не все время находишься рядом, – решила не оставаться в долгу Мэгги. – Это ведь ты отправил меня в бандитское логово.
– Тебе палец в рот не клади, Мэгги Прайс.
– Буду считать, что это комплимент…
– Ты его заслужила. Значит, ты считаешь, что Зарзи стоит проверить?
– Не знаю, но я подумала, что тебя не может заинтересовать. Мне показалось, ты считаешь, что ему не стоит доверять.
– Я фараон, Мэгги. Мне не кажется, что человек, который вьется вокруг тебя, как влюбленный комар, и умеет смешить экономок, заслуживает полного доверия.
– И все же это доказывает, – не унималась Мэгги, – что Скайсет говорит по-английски.
– Или что он умеет шутить на языке снохоми. Ей-Богу, Мэгги, ты придаешь слишком большое значение мелочам.
– А по-моему, тебя злит, что я оказалась права. Трои долго молчал, а потом серьезно сказал:
– Даже если ты действительно права, могу я попросить тебя об одолжении?
– О каком?
– Не разговаривай с ней.
* * *
Кен Кливленд подцепил пинцетом сломанную металлическую петлю и принялся разглядывать ее, как будто это был бриллиант.
– Что скажете? – обратился он к Мэгги.
– Похоже на пряжку от ремня.
– Кажется, она побывала в огне, – сказал Кен, осторожно опуская находку в пластиковый пакет, Надо надеяться, что мы не найдем парня, которому в свое время принадлежала эта штука.
Хоть юмор и был мрачноват, Мэгги рассмеялась.
– Такое случается только в романах Стивена Кинга.
За недели совместной работы между ними установились дружеские отношения, несмотря на то, что Мэгги по-прежнему предпринимала попытки выудить у мастера хоть какие-то сведения о гибели его предшественника. По тому, как Кливленд держался с ней, было видно, что он считает ее коллегой, младшим товарищем, и всегда готов охотно поделиться своими обширными знаниями, будь то инженерное дело или археология. Даже когда его шефство над Мэгги формально закончилось, Кен с удовольствием брал ее с собой на участок, вместо того, чтобы оставлять в помещении.
– Представляю, какой огонь бушевал в тот день, – заметил он. – Наверное, все кругом плавилось.
– А кого все же считают виновником?
– Котелок горячего клея и пол, пропитанный скипидаром.
– Выходит, это был поджог?
– Нет. Считается, что несчастный случай. Якобы в столярной мастерской кипящий клей убежал из котелка и загорелся, а пламя мигом распространилось повсюду. Дым валил до того густой, что пожарным было трудно определить, какое именно здание в огне. Известно, что пожар сразу же перекинулся на винный магазин Дитца и Мейера, там взорвались сотни бочонков с виски. – Кливленд достал из заднего кармана носовой платок и вытер с рук грязь. – Вот уж беда так беда, скажу я вам. Беднягам даже нечего было выпить, чтобы забыться после эдакого кошмара.
К концу дня, объяснил Кливленд, территория площадью больше чем сто двадцать акров превратилась в сущий ад. От того, что тут почти полстолетия жили люди, не осталось и следа. Верфи, фабрики, конторы – все было уничтожено. Власти, чтобы предотвратить мародерство, ввели военное положение.
– Конечно, предприимчивый народ сумел извлечь выгоду и из беды, усмехнувшись, закончил свой рассказ мастер. – Портовые девочки, не теряя времени даром, открыли новое заведение, соорудив полотняный шатер. Говорят, на вопрос «как дела?» они отвечали – «в палатке». Несчастье, как это бывает, пошло и на пользу, – уроженцы Элиот-Бэй объединились, чтобы восстановить город. Хотя многие, конечно, не пережив потери, подались к югу, в Орегон и Калифорнию, оставшиеся служили примером стойкости для новых иммигрантов. Кроме того, второй раз город строился на лучшем фундаменте – кирпичном, а не деревянном. Думаю, индейцам было жутко смотреть, как белые люди строят новый город поверх старого.
– Наверное, и их потомкам странно видеть, как площадь Пионеров превращается во что-то совершенно неузнаваемое.
– Верно. Многие из них раньше любили даже спать здесь или в зданиях, что на уровне улиц. Спать и пить самогон. А больше им ничего и не оставалось.
Хотя Мэгги заранее знала ответ, сделав невинный вид, она спросила:
– А сейчас индейцы сюда не забираются? Теперь все закрывается надежно? Кливленд покачал головой.
– Хотелось бы так думать, но дело в том, что мы не знаем, где сколько погребов. Если в доме есть погреб, то стоит раздвинуть прогнившие доски, и вы – внутри. Особенно легко это сделать ребенку.
– Правда?
– Ну да, дети же худенькие. Дело не в том, что они плохие, – просто любопытные. Помню одного, который забирался сюда почти каждый день. Никогда ничего не говорит, сядет и смотрит. Мы даже брали с собой завтраки побольше и оставляли где-нибудь еду, знаете, как кошке или собаке. В общем, мы прозвали его Маугли, легко было представить себе, что его вырастили волки.
– Он и теперь появляется? – спросила Мэгги.
– Гораздо реже, – ответил Кливленд, – и потом босс стал теперь куда строже насчет этого – слишком опасно.
– Да, – кивнула Мэгги, – я понимаю.
– Раньше, лет пять назад, или около того, мальчишка просто не вылезал отсюда. Мы не могли от него избавиться. Наверное, теперь ему стало не интересно. Знаете ведь, какие нынешние дети – им нравится только то, что шумит, стоит денег или имеет отношение к сексу.
От Мэгги не ускользнуло, что Кливленд упомянул о событиях пятилетней давности. Пять лет минуло с тех пор, как не стало отца. Трои, несомненно, счел бы ее идею несостоятельной, но все же не исключено, что свидетель несчастья существует.
Глава 27
– Мэгги! – воскликнула Лин-Мэ, поднимаясь из-за изящного письменного стола. – Вот так сюрприз!
– Ваша секретарша разрешила мне войти, – сказала Мэгги. – Мне, конечно, надо было сначала позвонить…
– Да, к сожалению, сегодня я уже договорилась позавтракать с одним человеком. – Лин-Мэ была явно огорчена.
Мэгги тут же заверила ее, что заглянула на минутку по дороге, успев перекусить в перерыве между работой в туннеле и занятиями в архиве.
– К тому же я в рабочей одежде, – добавила она, неожиданно заметив, как странно выглядят ее джинсы и майка рядом с шелковым красновато-коричневым костюмом Лин-Мэ, удачно дополненным тончайшим кремовым шарфом.
Лин-Мэ рассмеялась.
– Чепуха. Вы будете красивой, даже если наденете на себя бумажный мешок и подпояшетесь веревкой.
– К счастью, мой заработок пока позволяет мне не впасть в нищету.
– Может быть, выпьете чаю? У меня еще есть полчаса, до того как за мной зайдут… – Она чуть наклонилась, и Мэгги обдало запахом женьшеня.
– Чаю – с удовольствием, спасибо.
Пока Лин-Мэ вызывала секретаршу, Мэгги успела окинуть взглядом ее изящно обставленный кабинет, восхищаясь тем, как все здесь подходит хозяйке.
Не только стол, но и все остальное – продолговатые книжные шкафы, стулья для посетителей и даже узенькие рамки картин с изображениями стилизованных белых цапель и тропических рыбок поблескивало темным лаком. Вместо привычных жалюзи или штор, экраны из рисовой бумаги закрывали высокие узкие окна, создавая впечатление у вошедшего сюда, что он – в самом сердце Китая, а не в кабинете на шестом этаже обычного учреждения. Складная пятисекционная ширма, расписанная сценками из жизни китайского императорского двора, отделяла рабочее место Лин-Мэ от помещения, предназначенного для заседаний, где стоял длинный стол, окруженный стульями.
– Мой дом тут, а не дома, – сказала Лин-Мэ, словно прочитав мысли Мэгги. Пит знает, где меня всегда можно найти.
– Мне кажется, вы оба очень преданы своей работе, – заметила Мэгги, все еще не переставая удивляться тому, что у двух этих людей может быть что-то общее.
– Да, нам обоим действительно повезло, вы правы. Хотя, мне бы очень хотелось, чтобы мой муж работал в городском совете последний год.
– О?
– У него неважное здоровье, – пожаловалась Лин-Мэ. – Кроме того, если придут новые люди… впрочем, довольно о политике. Вы ведь зашли не для того, чтобы обсуждать подобные проблемы.
– Вообще-то я хотела воспользоваться вашим предложением и взять у вас книги. Вы рассказывали столько интересного!
– Мои знания – лишь верхушка айсберга. – Лин-Мэ договорила не сразу, потому что в комнате появилась молодая женщина с плетеным подносом, на котором стояли черный фарфоровый чайник и две чашки, – а вот работа у Дирека, как мне кажется, – захватывающее занятие.
– Все хорошо по-своему, – ответила Мэгги, просто чтобы что-то сказать. Лин-Мэ явно удивилась.
– По-моему, многие женщины хотели бы оказаться на вашем месте. И не только ради археологии.
– Меня привел в ваш город чисто профессиональный интерес. – Мэгги и сама не понимала, что заставляет ее объяснять этой женщине, какие отношения связывают ее с тем, у кого она работает.
Сидя напротив нее за столом, Лин-Мэ улыбалась.
– Но ведь вы не станете отрицать, что он интересный мужчина?
– Не понимаю, какое отношение это имеет к раскопкам?
Улыбка Лин-Мэ становилась все более загадочной.
– У вас есть известия от Твилара? Ну хоть открытка?
Озадаченная столь нахальным допросом, Мэгги ответила, что они договорились позавтракать вместе, когда он вернется с Аляски.
– По-моему, он совершенно вами очарован, – сказала Лин-Мэ. – Впрочем, ничего удивительного. Вы действительно очаровательная девушка.
– А вы давно с ним знакомы?
– С Твиларом? – Лин-Мэ кивнула. – Я познакомилась с ним у Дирека несколько лет назад, а Пит встречался с ним и раньше. Интереснейший, образованнейший человек, только очень одинокий. Это вы, наверное, и сами поняли.
– Он, правда, любит поболтать, только мне не пришло в голову, что от одиночества…
– Он потерял жену около десяти лет назад. Она погибла в автомобильной катастрофе. Твилар так и не утешился. Пит говорит, он исколесил всю землю, чтобы найти женщину, которая смогла бы ее заменить… – Лин-Мэ заметила недоумение на лице Мэгги. – Нет, нет, не беспокойтесь, он не так глуп, чтобы покушаться на запретный плод. Вы можете чувствовать себя в полной безопасности.
Мэгги только открыла рот, чтобы возмутиться, но Лин-Мэ, не дав ей выговорить ни слова, решительно переменила тему, перейдя к последним поступлениям музея – вазам эпохи Мин, купленным у Чикагской галереи.
– Конечно, наши приобретения не идут ни в какое сравнение с тем, что находит Дирек под нашим собственным городом.
– По-моему, вы преувеличиваете.
– Дирека или преданность китайской общины своему прошлому? Я не могу вам передать, как мы гордимся тем, что он счел возможным сотрудничать именно с «Изумрудной галереей».
– А что, если он так и не найдет ничего, что связано именно с китайской культурой? – спросила Мэгги, не понимая, как Чэннинг сумел внушить этой умной женщине, что занят поисками китайской старины. – Сто лет – срок немалый.
Лин-Мэ явно удивилась.
– Разве может что-то остановить такого целеустремленного человека? Если под землей хоть что-нибудь сохранилось, уверена, он добьется успеха.
Стук в дверь прервал ее монолог, посвященный неоспоримым достоинствам Чэннинга.
– Войдите, – сказала Лин-Мэ, любезно улыбаясь кому-то, кто появился за спиной у Мэгги. – Мы тут как раз вспоминали вас…
«Меня это не касается», – убеждала себя Мэгги. И все же ее задело, что Лин-Мэ, которая несомненно имела право завтракать с кем пожелает, не называла имени человека, с которым ей предстояло встретиться, до тех пор, пока он сам не явился. К тому же, эта женщина пришла к выводу, что Мэгги и Чэннинга связывает не только общее дело, и это было еще неприятней.
– Я заказал столик, как всегда, – сообщил Дирек Лин-Мэ, целуя ее в щеку. Не возражаете?
– Возражать вам? Никогда! – рассмеялась Лин-Мэ.
– Мне пора, – забормотала Мэгги, неприятно удивленная тем, как непринужденно ведут себя при ней эти двое. – У меня еще много работы.
– А книги? – неожиданно вспомнила Лин-Мэ, – сейчас подберем то, что вам нужно.
– Ничего, ничего. Мне не хочется вас задерживать.
Лин-Мэ продолжала настаивать, и тогда Чэннинг решил вмешаться.
– Если у нас останется время, я сам зайду и заберу книги.
Смех Лин-Мэ разнесся по комнате, как звон дорогого хрусталя.
– Последний раз, – сказала она, сжимая его руку, – мы выходили из ресторана, когда его закрывали…
Кажется, они не заметили, как Мэгги ушла. Сердясь на себя за то, что ей неприятно видеть этих людей вместе, она быстро направилась к лифту и, спустившись, выскочила через вертящуюся дверь на улицу. Какое ей дело, коротает Дирек Чэннинг время со всеми женщинами Тихоокеанского побережья от Лос-Анджелеса до Ванкувера или живет как монах? Об этом и думать не стоит.
Кроме того, Лин-Мэ замужем, и их дружба ее совершенно не касается.
Выйдя из прохладного здания с затененными окнами, Мэгги сощурилась от яркого света. Остановившись, чтобы достать из сумки защитные очки, она заметила подростка, который наблюдал за ней, стоя на противоположном тротуаре.
Глава 28
– Надеюсь, тебе не покажутся чересчур циничными мои слова, – произнес Трои, когда они уселись за столик, – но ты не думаешь, что все они на одно лицо?
Мэгги его замечание показалось бестактным.
– Индейцы?
– Да нет, подростки. В наше время бывает трудно отличить мальчиков от девочек.
Мэгги отодвинула тарелку с недоеденным сандвичем.
– У меня нет ни малейших сомнений в том, что это был мальчик, и я могу поспорить на любые деньги, что тот самый, о котором я тебе уже рассказывала.
– Не забывай, что на дворе лето.
– Ну и что?
– В школах каникулы. Дети все время болтаются на улице. За день их встретишь сотню, не меньше, и все друг на друга похожи.
Мэгги почувствовала, что теряет терпение.
– Что бы я ни сказала – ты не принимаешь всерьез ничего! Я считала, что мы будем действовать заодно.
– Ну да, и оба влипнем, если я послушаюсь тебя и пойду по ложному следу.
– Я упомянула об этом, потому что меня это беспокоит.
– И еще потому, что ты хочешь, чтобы я этим занялся.
– А я уверена, что мальчик меня преследует.
– Ты не можешь знать наверняка. Чэннинг находился в это время там же, где и ты.
– Зачем ему следить за Чэннингом?
– Откуда мне знать. Слушай, я понимаю, что бессонница – не причина для дурного настроения, но я бы хотел выспаться.
– А почему у тебя бессонница? Трои расправил плечи, и тонкая рубашка натянулась, подчеркивая его стройность. Неожиданно Мэгги подумала, что ей интересно, как он будет выглядеть, если снимет ее. Наверное, у него гладкая смугловатая кожа, скорее всего, оттенка кофе со сливками. Его резковатые быстрые движения и крепкие мышцы говорили о том, что он занимается спортом. Впрочем, возможно, обрасти жиром не позволяла ему работа.
Мэгги отвернулась и виновато уставилась на стакан с минеральной водой, подумав, что столь дурацкие фантазии одолевают ее из-за странного поведения Чэннинга.
– Может, я это напрасно? – спросил Трои.
– Прости, ты о чем?
– Я, можно сказать, вынул из груди сердце и положил его перед тобой прямо на стол, – ответил он. – А ты полила его кетчупом.
– Трои…
– Ладно, прощаю, – если можешь, не обращай внимания. Я и сам не знаю, как это у меня вырвалось.
– Учитывая, что я не расслышала…
– Оскорбление следует за унижением. – Трои вздохнул. – Возможно, мне надо было сперва кое-что тебе показать. Пошли?
Заинтригованная, Мэгги последовала за детективом к кассе, а затем к выходу.
– Вот сюда, – сказал он и, взяв ее за руку, повел по узкой аллее в парк, на краю которого стояло кафе.
– Куда мы идем?
– Ты должна кое-что увидеть, прежде чем уйдешь.
В конце аллеи Трои попросил ее закрыть глаза.
– Но я же должна здесь что-то увидеть!
– Закрой, – настаивал Трои, – и тогда увидишь.
Ощутив вкус его губ, Мэгги от неожиданности чуть не потеряла равновесия. Не успела она прийти в себя от удивления, как Трои, не встретив сопротивления, взял руками ее голову и еще раз поцеловал ее. Чтобы не упасть, Мэгги вцепилась в его рубашку, чувствуя, как его руки скользят по ее спине.
Когда наконец Трои отпустил ее, он тяжело дышал и с усилием выговаривал слова.
Потрясенная тем, что случилось, Мэгги совсем не была готова услышать то, что он, судя по всему, собирался ей сказать.
– Столкновение интересов, – произнес детектив. – Если я еще раз позволю себе потерять голову, боюсь, кому-то из нас придется выбыть из игры. Короче, Мэгги, я по тебе с ума схожу.
– Трои…
– Не говори ничего. Я понимаю, что поторопился, но каждая минута, которую ты проводишь с Чэннингом, кажется мне украденной у…
Трои не закончил фразы, и Мэгги договорила за него:
– У тебя.
– Мне кажется, что ваши отношения становятся слишком близкими.
– Но разве завоевать его доверие – не моя цель?
Трои откинул со лба светлые волосы.
– Обещай мне, если я тебя попрошу, немедленно уехать отсюда.
Мэгги не успела ответить, как он снова обнял ее и поцеловал.
– Обещаешь? – спросил он еще раз, перед тем как они расстались.
Слишком растерянная, чтобы спорить, Мэгги согласно кивнула, и Трои в ответ засиял.
– Поверь, это все не просто так, – прошептал он и коснулся ладонью ее губ.
«Не просто так», – повторила про себя Мэгги, глядя, как он исчезает за углом. Она снова невольно вспомнила о другом поцелуе, поцелуе человека, которого она тоже почти не знала. Человека, которого звали Дирек Чэннинг.
Больше она не сомневалась в том, какой из двух поцелуев всерьез растревожил ее душу.
* * *
– А я не думал, что сегодня вы снова придете, – увидев ее, сказал Кливленд, – разве вы не были в э-э-э…
– В архиве, – подсказала Мэгги.
– Ах да, и как там дела?
– Ищу иголку в стоге сена.
Чтобы удовлетворить любопытство мастера, Мэгги придумала историю о том, что она собирает материал о первых торговых компаниях Сиэтла. Пожаловавшись, что зал в архиве плохо проветривается, она сказала, что устала, но пойдет туда завтра снова.
Кливленд недовольно нахмурился.
– Это что, срочно? – спросил он. – Завтра у нас здесь важный день.
Он рассказал ей о завтрашнем плане раскопок с большим энтузиазмом.
– Посмотрим, – ответила Мэгги, – надо узнать у босса, что он собирался мне поручить.
– Ой, кстати, – сказал Кливленд, – он звонил примерно час назад, как только вы ушли, и передал, чтобы вы возвращались на остров.
– В другое время? – не поняла Мэгги. За прошедшие недели она уже успела привыкнуть к определенному расписанию.
– Босс сказал, чтобы вы возвращались сами, – ответил мастер. – Он сегодня остается на ночь в городе.
Глава 29
Мэгги никак не удавалось выкинуть из головы Лин-Мэ и Чэннинга. Почему-то она представляла себе черные шелковые простыни и свечи, пахнущие женьшенем.
Серебристый смех Лин-Мэ, взгляд, которым она смотрела на Чэннинга, Мэгги заметила то же выражение и в его глазах. Ощутив чувство, похожее на ревность, Мэгги выругала себя. В конце концов, личная жизнь Чэннинга ее совершенно не касается.
* * *
Личная жизнь. Всю показавшуюся ей на этот раз бесконечной дорогу до Линкс-Бэй Мэгги вновь и вновь перебирала в уме все те едва заметные приметы, по которым можно было определить, какого рода отношения связывают женщину, с которой она пыталась подружиться, и мужчину, из-за которого, как она теперь поняла, они соперничали. То, что Чэннинг решил переночевать в городе, именно после продолжительного ленча в обществе Лин-Мэ, заставляло Мэгги сомневаться, что он проведет эту ночь в одиночестве.
Лин-Мэ, конечно, изображает из себя счастливую жену, что, правда, не мешает ей открыто восхищаться Диреком. А его восторги по поводу ее ума и вкуса свидетельствуют скорее о взаимном чувстве, а не об интересе к ее музею.
Может, ее намеки были попыткой пронюхать – не появилась ли у нее соперница? Или как добрая знакомая она пеклась о неженатом друге, к которому хорошо относилась?
В конце концов, Мэгги решила, что пока об этом рано судить, тем более, что сегодня ее окончательно сбил с толку еще один мужчина, внезапно вторгшийся в ее жизнь.
* * *
Поцелуй в аллее застал ее врасплох, хотя она и понимала, что это лишь логическое завершение романтических намеков Троя Маккормика. Несмотря на резкость, которую он себе позволял, обсуждая с Мэгги ее задание, он явно беспокоился о ней и сожалел о том, что ей то и дело приходится испытывать неприятные ощущения. Если бы она дала ему сегодня отпор, то наверняка прочитала бы в его серых глазах просьбу о прощении.
И все же, вопреки рыцарским обещаниям детектива из Сиэтла защитить ее, получилось, что с его стороны Мэгги тоже угрожает опасность. Вместо того, чтобы внимательней отнестись к ее наблюдениям, Трои решил за ней приударить.
Когда очертания острова стали яснее, мысли Мэгги снова вернулись к Чэннингу, и она с удивлением отметила, что знает куда больше о тайном враге, чем о явном соратнике.
Чэннинг происходил из богатой и знаменитой на Восточном побережье семьи. Трои, похоже, был выходцем из калифорнийского среднего класса, но он ни разу не упомянул о том, где родился и кем были его родители. Чэннинг знал с детства, что ему предстоит стать владельцем мощных коммерческих и промышленных предприятий. Трои получил место в полиции Сиэтла, но никогда не рассказывал, чем занимался прежде и почему выбрал профессию детектива. Чэннинг упомянул о том, как играл в школьном театре, а вот об интересах и увлечениях Троя Мэгги было совсем ничего не известно.
В жизни Чэннинга, как она узнала, была женщина, при упоминании о которой он все еще испытывал боль, тогда как Трои, скорее всего, стал взрослым, не узнав, что такое разбитое сердце. Наверное, если бы Мэгги принялась его расспрашивать, он бы отшутился, вспомнил какие-нибудь стихи, а потом стал бы уверять ее, что не испытывал истинной любви до того дня, пока не увидел ее в Бостоне. А быть может, ему, как и Диреку Чэннингу, работа заменяла все остальное?
Только одно Мэгги знала наверняка: глупее всего было бы довериться полностью одному из этих двоих.
* * *
Брехта нигде не было видно. Мэгги с удовольствием насладилась бы его отсутствием, однако по опыту ей было известно, что он способен неожиданно появиться из стены. Она нисколько не сомневалась, что как только ей захочется открыть какой-нибудь ящик, снять телефонную трубку или пойти прогуляться, он обязательно появится. Стоит ей сделать вид, что она чувствует себя свободно, и телохранитель Чэннинга, материализовавшись, посоветует ей не нарушать некоего неписаного закона.
О встрече с этим типом на прошлой неделе в лесу Мэгги до сих пор вспоминала с отвращением. К тому же ее подозрения, что смерть отца связана с Линкс-Бэй, а не с работой в городе, усилились. Ведь Брехт пригрозил ей не чем-нибудь, а оружием.
Хотя Трои не придал этому значения, но ограничение, наложенное Чэннингом на ее прогулки по острову, лишний раз доказывало, что ему есть что от нее прятать. Что-то… или кого-то?
И все же остававшиеся до наступления темноты полтора часа были слишком большим соблазном, и Мэгги рискнула отправиться на то место, откуда ее в прошлый раз вынудили уйти.
Пройдя через «сушилку», Мэгги через черный ход вышла на улицу. Брехта она так и не заметила. Скайсет, чинившая покрывало б одной из верхних спален, не обратила на нее внимания.
«Нет, ей тоже нельзя доверять», – напомнила себе Мэгги. По меньшей мере дважды после званого обеда она удерживалась, чтобы не заговорить с индианкой по-английски. Теперь, когда Трои велел ей продолжать делать вид, что она не знает секрета экономки, Мэгги казалось, что отчуждение между нею и Скайсет усилилось. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой одинокой.
Она могла бы заговорить со Скайсет, пользуясь тем, что Твилар проговорился, но сейчас совет Троя представлялся ей разумным. «Пусть лучше считают, что ты растеряна, – сказал он, – тогда они сами будут менее осторожны».
Менее осторожны? Едва ли Дирека Чэннинга со всеми его хитростями можно назвать неосторожным. Этот человек сумел создать вокруг себя атмосферу тайного заговора, разоблачить который она пока бессильна. Даже ее разговор с Лин-Мэ вполне может оказаться всего-навсего хорошо отрепетированной сценой, целью которой было вывести Мэгги из равновесия.
Углубляясь в лес, она старалась не думать о Лин-Мэ и Диреке, и останавливалась через каждый шаг, чтобы прислушаться, не идет ли за ней Брехт. Дважды Мэгги, сойдя с дорожки, пряталась за кустами, ожидая увидеть его вечный костюм-тройку и угрюмую физиономию. И все же она не была уверена, что ей удалось незаметно улизнуть из дому. Возможно, телохранитель, наслаждаясь игрой в прятки, ждет ее, притаившись там, куда она направляется.
Интересно, что он доложит Чэннингу, если вдруг пристрелит ее? А Чэннинг? Одобрит он его действия? Может, он скажет спасибо Брехту, если тот избавит его от ассистентки, которая стала доставлять ненужные хлопоты.
Дойдя наконец до ручья и опушки, Мэгги стала вспоминать, где именно она стояла на прошлой неделе. Еще несколько шагов, и, миновав дерево и горку из камней, она оглянулась в последний раз, чтобы убедиться, что сзади Брехта нет.
Обрадовавшись, что ее никто не преследует, она направилась прямо туда, где в тот раз загадочный человек опустился на колени. Неширокая плита из темного мрамора, которую тогда загораживали от нее деревья, сейчас была хорошо видна. Значит, Чэннинг не хотел, чтобы она видела могилу. Набрав побольше воздуха, словно ей предстояло прыгнуть в ледяную воду, Мэгги наклонилась и прочитала высеченную на камне надпись.
