Текст книги "Под маской невинности"
Автор книги: Кристина Хемлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4
– Извините, мадам, – произнес голос с выраженным немецким акцентом. Увлекшись чтением, Мэгги не заметила, как Брехт вошел в библиотеку, до тех пор, пока он не заговорил. – Ваши вещи доставят с минуты на минуту, – сказал он.
– Спасибо, – поблагодарила Мэгги, едва удержавшись, чтобы не спросить, как он узнал, где находится ее багаж.
– Меня просили проводить вас в вашу комнату, прошу.
«Можно подумать, у меня есть выбор», – подумала Мэгги, отложив бумаги в сторону и поднимаясь.
– Записи действительно очень интересные, – заметила она, надеясь, что ей удастся вовлечь в разговор телохранителя Чэннинга. – Вы читали?
Лицо Брехта осталось каменным, он придержал для нее дверь.
– Мои обязанности не оставляют времени для чтения, мадам.
– Странно, а мне казалось, что, работая рядом с мистером Чэннингом, невозможно не интересоваться тем, чем он занимается.
– У каждого из нас свое дело. Мэгги вспомнила об оружии, которое она разглядела под его пиджаком.
– Ну а я понимаю, почему ваш хозяин отдает столько сил этому проекту. Такое занятие не может не увлечь.
Брехт молча кивнул. Мэгги ускорила шаг, поспевая за ним к лестнице, ведущей на третий этаж, – не похоже, чтобы этот тип позволил ей надолго ускользнуть из поля его зрения. Интересно, чем он занимался до того, как начал работать на Линкс-Бэй?
– Сколько же здесь обычно живет людей? – спросила она.
– Столько, сколько в данный момент требуется мистеру Чэннингу, последовал ответ, когда они уже начали подниматься по ступенькам.
От Троя Мэгги узнала, что дом на Линкс-Бэй был построен в начале тридцатых, но сейчас казалось, что его доставили готовеньким прямо с «Мраморной головы» или с мыса Код. Ничто здесь не напоминало о тех временах, когда мужья уходили в море на много дней бить китов, а жены, сидя у окошка, дожидались их возвращения.
«Это дом одинокого мужчины, – решила Мэгги. – Холодный и чинный. Невозможно представить себе, чтобы здесь с шумом съезжали по перилам дети». Так и не найдя нигде следов женщины, Мэгги вспомнила, что спрашивала Троя, женат ли Чэннинг.
«Разве сможет кто-то жить по его правилам?» – сказал детектив. Мэгги его ответ показался любопытным. Она помнила, как отец как-то поделился с ней заветной мечтой о том, что его любимая дочка и человек, которого он глубоко уважает, в один прекрасный день встретятся и полюбят друг друга.
Брехт достал из кармана ключ.
– Этот ключ предназначен для того, чтобы выпускать людей на свободу или чтобы держать взаперти? – решила поинтересоваться Мэгги, пока он, остановившись возле одной из дверей, вставлял его в замочную скважину. Ее попытка пошутить явно не удалась.
– Вам лучше спросить у мистера Чэннинга, – ответил Брехт, открывая дверь в светлую спальню размером с квартиру Мэгги. Желая отделаться от телохранителя и заинтересовавшись тем, что ожидало ее внутри, Мэгги переступила порог.
Трудно было не восхититься красотой и не поразиться тому, как отличается это помещение от всего, что она видела здесь прежде. Выдержанная в розовато-кремовых тонах комната располагала к безделью и романтическим мечтаниям. Натертый до блеска паркетный пол был накрыт бежевым с розовато-лиловым рисунком китайским ковром. На широкой постели легко можно было представить себе деревянный поднос с горячими булочками или коробку дорогих шоколадных конфет. Два шкафа из розового дерева находились по обе стороны кровати, и за приоткрытой дверцей одного из них виднелись удобные обтянутые шелком вешалки. В викторианском кресле с обивкой из той же материи, что и шторы, так и хотелось расположиться с последним номером «Архитектурного дайджеста» или «Эль».
Вид из окна был тот же, что и из библиотеки – море и остров Лопес.
– Вам что-то не нравится, мадам? – поинтересовался Брехт.
– Отсюда тоже хорошо виден остров, – ответила Мэгги. – Кажется, что он совсем рядом. До него мили две или больше?
– Расстояния, – сухо пояснил Брехт, – часто производят обманчивое впечатление.
– В таком случае, как-нибудь ночью я измерю. – Брехт только холодно взглянул на нее и ничего не ответил. – Я могу свободно выходить отсюда или мне нужен пропуск?
Мэгги не удалось узнать, что он собирался ответить ей на это, так как в комнату вошла темноволосая немолодая женщина, в руках у которой было чистое постельное белье и полотенца. Брехт что-то сказал ей на языке, которого не знала Мэгги, и женщина принялась готовить комнату для новой обитательницы, ни разу не взглянув на нее.
– Скайсет позаботится обо всем, – сказал Брехт.
– Скайсет? – любопытное имя, а что…
– Она не говорит по-английски, зато великолепно разгадывает американские шарады.
«Что означает полнейшую невозможность общения», – подумала Мэгги. Если Чэннинг задумал лишить ее возможности контактировать с кем бы то ни было кроме себя, то в этом он вполне преуспел.
– А на каком языке вы с ней только что разговаривали? Я не узнала.
– Обед ровно в шесть, – сообщил Брехт, оставляя снова ее вопрос без ответа. – Мистер Чэннинг, естественно, просил передать вам, чтобы вы переоделись, – и ушел.
– Войду с первым ударом часов, – съязвила Мэгги, с сомнением думая о том, что летние вещи, которые она прихватила с собой, едва ли соответствуют представлениям Чэннинга о том, как должна быть одета дама к обеду.
– Значит, тут две женщины – вы, Скайсет, и я, – обратилась она к горничной, которая деловито стелила постель. – Может, мы подружимся и вы посвятите меня в секреты этого дома?
Лишь едва заметная улыбка свидетельствовала о том, что женщина уловила свое имя.
Мэгги пришлось признать, что ее хозяин проявил гостеприимство, предоставив ей столь роскошные апартаменты. То, что этот человек поселил ассистентку, претендующую всего-навсего на временную работу, в комнате, которой не побрезговала бы и королева, озадачило ее еще больше. Подняв глаза кверху, она поглядела на потолок, высокий, как в картинной галерее, думая о том, сколько гостей до нее вот так же сидели здесь, размышляя о своей судьбе.
«Гости»… пожалуй, это слово не подходит для тех, кто имеет дело с Чэннингом. «Пленники»? Преувеличение, убеждала себя Мэгги, всей душой желая, чтобы Трои Маккормик не оказался сейчас слишком далеко отсюда.
Расстегнув молнию на внутреннем кармане сумки, она нащупала конверт, словно это был талисман, призванный защитить ее. Не послушавшись Троя, она взяла с собой письмо на остров.
«Спрячь хотя бы его понадежнее, – советовал детектив, – если уж я не могу тебя отговорить».
Конечно, самым надежным было бы носить его все время с собой, спрятав под одеждой, но Мэгги казалось, что тогда ей будет трудно вести себя достаточно непринужденно в присутствии Чэннинга.
Левее окна с видом на залив была дверь, за которой находилась ванная комната, отделанная бело-голубым кафелем. Подсвеченное с четырех сторон огромное зеркало делало ее похожей на голливудскую гримерную, и сейчас в этом зеркале отражались ее глаза полные страха, страха, которого она не имела права показать человеку, только что принявшему ее на работу.
«Соберись!» – приказала себе Мэгги, сознавая, что ей будет труднее, чем Чэннингу, сохранить свою тайну.
Возле мраморного умывальника на столике стояла корзинка с мылом и шампунями, приготовленная для нее экономкой, так же как черепаховые расческа и щетка для волос. Взявшись за низ ящика, Мэгги потянула его на себя, надеясь обнаружить там еще какие-нибудь сокровища, и поморщилась от боли, сломав ноготь на указательном пальце. Прижав поврежденный палец к губам, она заглянула в приоткрывшийся ящик, а потом дернула решительней.
Отчего-то она никак не ожидала, что оттуда выкатится тюбик губной помады.
Глава 5
– Брехт сказал мне, что вы очень любите плавать, – сказал Чэннинг, наполняя ее бокал белым вином. Сейчас перед ней был не властный начальник, а любезный хозяин.
Мэгги не сразу поняла, на что он намекает.
– Плаваньем я обычно занимаюсь в бассейне, но в ваших владениях, как я успела заметить, его нет.
Улыбка Чэннинга на загорелом лице была ослепительно белой.
– По-моему, я пока еще не показывал вам своих владений, – ответил он, поднимая бокал, – этим можно было бы заняться после еды, если вы не против.
– А когда мы наконец поговорим о том, для чего я сюда приехала?
– Вы имеете в виду работу?
– Естественно. – Мэгги принялась усердно выжимать лимонный сок на рыбу, чтобы скрыть беспокойство. – Чем конкретно я должна заниматься? Звание «ассистент» мало о чем говорит.
Как она и ожидала, Чэннинг не обратил внимания на ее вопрос, всем своим видом давая понять, что сейчас время еды, а не деловых разговоров.
– Полагаю, вам понравится тихоокеанский лосось, – сказал он, – мне кажется, человек, который вырос в Бостоне, должен непременно узнать, что это такое. Скайсет, к тому же, умеет так его приготовить, что он тает во рту.
Мэгги решила ухватиться за возможность переменить предмет разговора, поскольку ей стало очевидно, что добиваться от этого человека чего-то против его воли невозможно.
– Очень славная женщина. Она давно у вас в доме?
– Предки Скайсет жили на этой территории, – ответил Чэннинг. – Задолго до того, как Деннис и Док Мэйнард впервые высадились на берегу Эллиот-Бэй, эти места были населены духами, нисквалли, снохоми. Скайсет происходит из племени снохоми.
– Она, наверное, скучает здесь одна, без своих. – Мэгги подумала о том, какой одинокой почувствовала себя она, пробыв на острове всего несколько часов.
– Не думаю, здесь у нее есть все, что ей необходимо, к тому же, – добавил Чэннинг, – если сравнить ее жизнь с той, что ведут ее соплеменники на материке, – ясно, что ей повезло больше, чем многим.
Мэгги кивнула, вспомнив то, что рассказывал ей отец об индейцах Северо-Запада, – плохое медицинское обслуживание, образование, никудышное жилье, высокий уровень алкоголизма, наркомания, частые случаи самоубийств.
– Думаю, вам приходилось слышать о том, в каких они живут условиях? спросил Чэннинг.
– Я много читала об этом, – соврала Мэгги. – Мне кажется, их судьба во многом схожа с участью обитателей Гавай.
– Как и со всеми народами, которым мы навязывали свою культуру, продолжил Чэннинг, – под видом того, что делаем добро.
– Так сколько же лет работает у вас Скайсет?
– Почти девять. А как вам лососина? Десять лет. Вполне достаточно, чтобы научиться по крайней мере понимать по-английски.
– Очень вкусно, – ответила Мэгги, – а как вы с ней познакомились?
Голубые глаза Чэннинга испытующе глядели на нее поверх бокала с вином.
– А вы всегда задаете так много вопросов при первом знакомстве с мужчиной, мисс Джонсон?
Мэгги решила не замечать романтического подтекста.
– По-моему, это лучший способ побольше узнать о человеке.
– В таком случае, может быть, и мне стоит узнать о вас еще кое-что? Мэгги надеялась, что ее улыбка выглядит достаточно беззаботной. – Почему вы хотите, чтобы я называл вас Маргарет? Мне кажется, Мэгги подходит вам куда больше.
«Это наверняка совпадение» – убеждала себя Мэгги, когда после обеда они отправились осматривать владения. И все же то, что Чэннинг упомянул ее настоящее имя, имя, которым назвал ее отец, заставило ее насторожиться.
Она не хотела поддаваться панике, отнеся это за счет привычки большинства людей сокращать полное имя, не спросив, нравится ли это его обладателю. Но когда они спускались по ступенькам к пирсу, она все больше и больше убеждалась в том, что этот человек знает куда больше, чем говорит.
– Вот сюда вы сегодня приехали, – сказал Чэннинг, указывая на маленькую пристань, на которой двенадцать часов назад началась ее новая жизнь, жизнь, в которой ей предстояло стать шпионкой… – Узнаете это место?
– Но, кажется, кто-то украл вашу лодку, – сказала Мэгги, желая таким образом выяснить, в чьем ведении находится катер. Брехт не познакомил ее с человеком, который приехал вместе с ним на остров Лопес встречать ее, а потом доставил их обоих на Линкс-Бэй, и потому она не знала, находится ли седовласый шкипер на постоянной службе у Чэннинга, или его нанимали специально.
– Брехту понадобилось поехать по делу в город, – объяснил Чэннинг. – Не думаю, что он вернется до утра.
– Он не слишком часто улыбается, правда? Голос Чэннинга, резкий и в то же время вкрадчивый, насторожил ее.
– Я плачу ему не за улыбки, Мэгги. Я плачу ему за то, чтобы он оберегал меня от врагов.
– И это его основная обязанность? Даже при свете луны Мэгги смогла разглядеть насмешку в его глазах.
– А как вы думаете? – ответил он вопросом на вопрос.
Она не успела ничего сказать, потому что Чэннинг, взяв ее под локоть, заставил повернуть вправо.
– Давайте начнем экскурсию, – предложил он. – На острове есть что посмотреть.
Глава 6
Словно выпавшая из гигантской руки древнего исполина, груда черных зазубренных камней высилась возле западного крыла дома, плавно спускаясь к берегу.
– Мне кажется, не всегда стоит нарушать естественность природы. Я решил оставить все как есть.
– Здесь восхитительно.
– И, между прочим, опасно, – заметил Чэннинг. На вашем месте я бы не бродил тут по вечерам без яркого фонаря.
– Значит, мне все же будет позволено гулять по острову без сопровождения?
– Я намерен занять вас делами настолько, что едва ли у вас останется время для прогулок.
Протянув руку, Чэннинг помог ей спуститься по узкой тропинке. Сильная и теплая, его рука показалась Мэгги сейчас такой надежной, что она даже на мгновение забыла о том, какую опасность может представлять для нее этот человек, если ему станут известны ее истинные цели.
– Какую же площадь занимает поместье? – спросила Мэгги, потому что в темноте ей казалось, что территория, на которой они находятся, безгранична.
– Вы хотите знать точные цифры? – поинтересовался Чэннинг. – Около шестидесяти акров, может, чуть больше или меньше. Вполне достаточно, чтобы никто не нарушал твоего покоя, и в то же время позволяет не залезать в долги.
– Вот уж не думала, что последнее может беспокоить человека вроде вас, сказала Мэгги, сразу пожалев о своих словах.
– А вы заранее составили обо мне мнение, не так ли? Может быть, расскажете, откуда вы почерпнули сведения?
Радуясь тому, что в темноте он не видит ее лица, Мэгги попыталась скрыть неловкость.
– Первое впечатление, – пробормотала она, – и потом, не может быть, чтобы я первая сделала подобный вывод…
– Разумеется, нет, – ответил Чэннинг, – и знаете, вы очень напомнили мне кое о ком…
Мэгги затаила дыхание, но Чэннинг не закончил фразы.
– Итак, думаю, сейчас самое время рассказать вам о моем проекте, продолжил он, когда они, ступив на песчаный берег, двинулись вдоль воды. – Вы ведь весь вечер просили ввести вас в курс дела, правда?
– Не припомню, чтобы я вас о чем-то все время просила.
Чэннинг фыркнул.
– Нет, я понимаю, что такой женщине, как вы, не надо прилагать усилий, чтобы добиться всего, чего она захочет. В том числе и узнать правду… – Он снова помолчал и опять заговорил о другом. – Вы ведь понимаете, что я ищу под землей не только палочки для еды или монеты.
– В общем, да, если представить себе, во сколько обходится вам это предприятие, – ответила Мэгги, стараясь не показать, что ей известно достаточно точно, какие средства он вкладывает в свои подземные изыскания.
– Мне кажется, я слышу в вашем голосе осуждение.
– Нет, скорее смущение, – ответила Мэгги, стараясь говорить как можно непринужденно. – Я приехала из Бостона для того, чтобы познакомиться с новыми людьми и участвовать в проекте, позволившем бы мне применить знания о культуре Азии, которые мне удалось получить. Если вы и ваши люди занимаетесь чем-то совершенно другим… – Мэгги покачала головой, – я, правда, надеялась, что мне удастся узнать много нового.
– О, не сомневайтесь, это вам наверняка удастся, – убежденно сказал Чэннинг, – я только должен знать, что могу вам доверять. – Он смотрел на нее с сомнением. – Ваше образование и опыт меня устраивают.
Мэгги молчала, ошеломленная тем, что ее фиктивная биография показалась ему убедительной. Скорее всего, то время, которое она провела в библиотеке, Чэннинг использовал, чтобы проверить сведения, которые она сообщила ему. Трои Маккормик безусловно проделал добросовестную работу, сочиняя заново историю ее жизни, достаточно достоверную, чтобы в нее поверил человек, который сейчас шел рядом.
– Скажу откровенно, – говорил Чэннинг, – меня смущает только одно обстоятельство, и, я думаю, вы должны знать об этом.
Мэгги снова насторожилась.
– И какое же именно? – спросила она.
– Трех месяцев вам может оказаться недостаточно для того, чтобы успеть сделать все, что мне бы хотелось.
Они подошли к волнорезу в дальнем конце бухты. Здесь были удобные плоские камни, на которых можно было посидеть, любуясь видом на залив.
«Романтический пейзаж», – подумала Мэгги, поеживаясь при мысли о том, в какой опасной компании она вынуждена им наслаждаться.
– Хотите присесть? – предложил Чэннинг. Мэгги колебалась. Следуя указанию Брехта, она надела тонкое шелковое платье и туфли на высоких каблуках. Предложение Чэннинга пойти погулять застало ее врасплох, и она не осмелилась попросить его подождать, чтобы переодеться во что-нибудь более практичное, еще одно доказательство, что этот человек умел подчинять себе всех, кто находился с ним рядом.
– Боюсь, у меня для этого неподходящая одежда, – сказала она наконец.
– У меня тоже, но в этом и заключается преимущество обладания своим собственным островом.
– Какое преимущество? – удивилась Мэгги.
– Здесь мы можем устанавливать свои собственные правила, а согласно одному из них, – пейзажем следует любоваться когда захочется, независимо от того, во что ты одет.
– Но я бы чувствовала себя куда свободнее в джинсах и кроссовках.
– Я готов оплатить ваш счет из чистки, если вас это пугает. – Чэннинг провел рукой по камню и показал ей чистую ладонь. По-моему, все в порядке, похоже, Скайсет сегодня вытирала здесь пыль.
Несмотря на волнение, Мэгги рассмеялась, живо представив себе подобную картину.
– Вы должны смеяться почаще, – сказал Чэннинг.
– Еще одно правило, действующее на вашем острове?
– Да нет, просто вам очень идет. Мэгги почувствовала, как ее бросило в жар, и предпочла переменить тему.
– Так что же все-таки для вас главное в подземных работах? Я была уверена, что вас интересует то, что удается найти под землей.
– Подобное объяснение кажется самым убедительным обществу. Археологические находки перебрасывают мост из нелегкого настоящего в мирное прошлое.
– Мирное для кого?
– Для банкиров, для судовладельцев, – ответил Чэннинг, – только не для простых людей, иммигрантов – им с трудом удавалось выжить.
– Наконец мы добрались до китайцев.
– Можно сказать и так. – Чэннинг стоял, прислонившись к волнорезу. Взгляд его стал угрюмым. – В 1886 году против китайцев поднялось движение, объединившее тех, кто ратовал за их выселение. Вы, конечно же, прочитали об этом в книгах, которые я вам дал.
К счастью, это была одна из историй, которую Мэгги узнала много лет назад от отца и хорошо запомнила, хотя Чэннинг об этом, разумеется, не мог догадываться.
– Да, люди, ненавидевшие китайцев, намеревались вывезти их ночью на корабле, следовавшем в Сан-Франциско.
– А знаете, почему?
– Шел безудержный захват территорий и богатств.
Мэгги продолжала делиться с Чэннингом своими соображениями, и на его лице появилась улыбка, говорившая о том, что он признал в ней достойного собеседника.
– Вы справились с домашним заданием, – довольно сказал он, – а теперь, если позволите, я вас немного дополню.
И он стал рассказывать Мэгги о дискриминации, которой подвергались здесь китайские иммигранты в девятнадцатом столетии, о разграблении китайского квартала, организованном самозваным Комитетом порядка, который задался целью очистить порт от китайских поселенцев.
– В течение всего двух часов, – говорил Чэннинг, – Комитет не только завладел всем, что было ценного в китайском квартале, но еще, взяв в плен двести человек, сумел погрузить их на «Куин оф Пасифик».
– Слава Богу, что им не удалось осуществить свои планы до конца, – сказала Мэгги, дослушав историю о том, как вмешательство президента Кливленда помогло пострадавшим получить компенсацию за ущерб.
– Увы, награбленное той ночью успели спрятать, – заключил Чэннинг, где-то очень глубоко под городскими улицами – эти сокровища так и лежат до сих пор.
– А вы не думаете, что раз так много людей знали об этом, то кто-то давно уже все нашел?
– Едва ли. Прежде всего, с тех пор общественное внимание главным образом было привлечено к тому, чтобы восстановить справедливость, а не найти похищенное. Что же до самих китайцев, то, думаю, для них самым главным было выйти из всей этой переделки живыми. В любом случае, всеобщая растерянность и смятение наверняка позволили Комитету спрятать ненадежнее свидетельства своего преступления.
– А вы представляете себе хотя бы примерно, куда именно?
– Весьма приблизительно. Туда сложно добраться. Реконструкция Сиэтла после пожара, – объяснил Чэннинг, – скрыла все бывшие первые этажи зданий. Скорее всего, у похитителей хватило ума прятать все в подвалы, и, следовательно, то, что мы считаем теперь городскими улицами, расположено выше на два уровня.
По словам Чэннинга, в его планы входило обследование территории площадью почти восемь акров, и дело к тому же осложнялось не только ограничениями, которые поставили перед ним городские власти, но и опасностью, которой грозило проведение подземных работ под достаточно ветхими зданиями.
Последние его слова, напомнив о бессмысленной гибели отца, заставили сердце Мэгги болезненно сжаться.
– Завтра у вас будет возможность своими глазами увидеть то, о чем я говорю, – пообещал он.
– Завтра?
– Чтобы представить себе все яснее, вы должны обязательно побывать на месте.
Перспектива оказаться завтра на материке обнадежила Мэгги, – наконец-то у нее будет возможность связаться с Троем.
– Вы упомянули о том, что у вас много врагов, – сказала она, обращаясь к Чэннингу, когда они возвращались домой. – Кого вы имели в виду?
Чэннинг улыбнулся.
– Я полагаю, мне не надо объяснять вам, – у тех людей, что притесняли китайцев, есть потомки, которым совсем ни к чему, чтобы кто-то ворошил прошлое. Где бы и что бы мы ни нашли, всплывет то, что кое-кому хотелось бы скрыть.
– А они знают, каковы ваши истинные цели? Я имею в виду ваших врагов.
– О, не сомневаюсь, – ответил Чэннинг, которого явно удивил ее вопрос. Уверен, эти люди пристально за мной следят.
