Текст книги "Воитель (ЛП)"
Автор книги: Кристина Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Он в Шеоле. Больше никто не пропал, только ты. Я понятия не имею, кто тебя похитил, но собираюсь выяснить, когда мы вернёмся.
– А если я не хочу идти? – её голос был очень тихим, но она не сдвинулась с его колен, и он почувствовал только дрожь напряжения в её теле.
– Ты хочешь остаться здесь?
– Конечно, нет. Но… разве я не могу пойти куда-нибудь ещё? Ты исполнил пророчество, ты исполнил свой долг. Неужели они будут настаивать, чтобы я осталась?
– Не знаю, – осторожно ответил он.
Её сердце забилось быстрее, он чувствовал это.
– У тебя ведь нет причин хотеть, чтобы я была там, не так ли?
Вот оно, его ткнули носом, и он ни за что на свете не мог придумать предлога, чтобы оставить её с собой. Он мог только сказать правду.
– Есть, – сказал он. – Думаю есть.
Тишина во всеохватывающей темноте. Её сердце забилось быстрее, и он испугался, что она вырвется из его объятий.
– Но почему?
Он не думал об этом. Он просто сделал это. Он положил руку ей на шею, приподнял её голову и поцеловал.
ГЛАВА 18
ТЕМНОТА. ГУСТАЯ, ОБВОЛАКИВАЮЩАЯ ТЕМНОТА, С ЕГО СИЛЬНЫМ ТЕЛОМ, окружающим меня, его горячим, влажным ртом на моих губах. Все аргументы улетучились. Я хотела этого. Нуждалась в этом. С тех пор как я покинула его постель, часть меня пропала, и теперь она снова нашлась. Он пришёл за мной. И я была его.
Его язык скользнул в мой рот, и я почувствовала необъяснимую робость даже после прошлой ночи, но это, казалось, не имело значения. Когда я осторожно провела языком по его губам, он издал низкий рык безошибочного одобрения, и мне захотелось прижаться ближе. Я хотела, чтобы он снова вошёл в меня, я хотела взять его член в рот, как это делали в книгах, которые я читала. Я хотела всего.
Здравый смысл покинул меня, когда я погрузилась в чувственный сон, с его длинными, ловкими пальцами, обнимающими моё лицо, удерживая его под правильным углом для его глубокого, обладающего поцелуя. Ничто не имело значения, кроме Михаила, его рта, его тела, того, как он прикасался ко мне. Мои груди были тугими, почти болезненными, и я заёрзала, потирая их об его твёрдую, мускулистую грудь, пытаясь получить хоть какое-то облегчение. Он поднял голову, провёл губами по моей щеке к подбородку, и я почувствовала влажное тепло его дыхания. Он просунул одну руку между нашими телами, накрыл мою грудь, дразня, потянув за тугой сосок, и искра реакции пронзила меня.
Между нами было слишком много ткани. Мне нужна была его кожа, его мозолистые пальцы, шершавые на моей мягкости. Я хотела, чтобы его рот был на моей груди, сосал её, теребил, и я извивалась, нуждаясь в большем, гораздо большем.
Я держалась за его плечи, цепляясь за него, как за единственное укрытие в буре чувственности, но я отпустила его, потянувшись к рубашке, которая прикрывала его сильную, мускулистую грудь, нуждаясь в том, чтобы стянуть её и почувствовать горячую плоть под ней, позволить моим пальцам скользить по нему.
Но он схватил мою руку и, подняв меня с себя, посадил на твёрдую землю рядом с собой. Я чувствовала себя обездоленной.
– Не надо, – сказал он срывающимся голосом.
– Почему нет?
Мне было всё равно, насколько отчаянно это прозвучало. Я хотела от него так много, что не могла выразить это словами. Я трепетала от желания и больше не пыталась его скрывать.
– Это слишком опасно.
– Для кого? – возмутилась я.
– Для нас обоих. Если я хочу вытащить тебя отсюда в целости и сохранности, мне нужно, чтобы мой мозг работал, а он не работает, когда я прикасаюсь к тебе.
Это было слабым утешением для нахлынувшего на меня чувства абсолютной пустоты. Земля под моей задницей была твёрдой, и мне было холодно без его объятий. Замерзшая и испуганная. Я пыталась бороться с коварным эффектом его прикосновений, его поцелуев, но в тот конкретный момент мне было наплевать на то, как выбраться отсюда. Всё, о чём я заботилась – это снова оказаться в его руках.
– Ладно, – выдавила я.
По крайней мере, темнота давала хоть какую-то защиту, он не знал, насколько полной была моя капитуляция. Как отчаянно я хотела его. Это должно было помочь и мне, я не могла видеть его поразительно соблазнительной красоты. Я сказала себе, что в темноте он может быть кем угодно.
Это не работало.
Тишина давила на меня, заполняя чернильную темноту, и я хотела втянуть всё в себя, обхватить руками колени, дать себе то утешение, которое я могла.
Он тихо выругался.
– К черту всё, – сказал он, и я почувствовала, как он вскочил на ноги рядом со мной.
Я подтянула колени и положила на них голову, пока он ходил по комнате.
Я не могла себе представить, как он мог. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но он не натыкался на предметы и не ругался. Я услышала скрип чего-то по полу и нервно подпрыгнула.
– Ты чувствуешь себя достаточно сильной, чтобы двигаться? – его голос был холодным, безразличным, как будто он только что не опустил меня в безвольный омут желания.
Гордость взяла верх над затянувшимися последствиями спецэффектов Белоха и моей ещё более сильной реакцией на рот Михаила, и я вскочила на ноги. Я покачнулась на мгновение, но он не мог видеть руку, которой я придавала себе равновесие.
– Конечно, – сказала я, и голос мой звучал довольно бодро. – Даже не думай, что я не смогу за тобой угнаться.
Даже если я не могла видеть его, я почувствовала его веселье.
– Что с тобой сделал Белох?
– Он не прикасался ко мне, – быстро сказала я.
Даже мысль о руках этого старика заставила меня содрогнуться.
– Конечно, нет. Белох асексуален. Он не понимает человеческих побуждений и человеческих слабостей. Но он причинил тебе боль. Как?
Я пожала плечами, потом поняла, что он этого не видит.
– Я ударила его ногой в голову и попыталась убежать. Следующее, что я помню, это то, что я была припёрта к стене, чувствуя себя так, словно меня ударило током. Я не падала, пока он не вышел из комнаты, и я… я, наверное, заснула.
Я потеряла сознание, но не собиралась говорить ему об этом.
– Ты потеряла сознание, – сказал он, и мне захотелось ударить его.
– Наверное, – неохотно согласилась я. – Что бы это ни было, это было отвратительно. Я всё ещё чувствую это, – я была слабее, чем обычно, но чистая гордость поддерживала меня. – Не думай, что я не могу угнаться за тобой, Ваше Святейшество. Это будет холодный день в аду, когда я не смогу сделать то, что ты можешь сделать, и сделаю это в десять раз лучше.
Он вдруг оказался очень близко, прямо передо мной, и я даже не заметила, как он двигался.
– Сомневаюсь, – сказал он. – И перестань меня обзывать.
Он был так близко, что его тяжёлая мантия коснулась моей, и грубая ткань зацепилась, смешалась, двигаясь рядом со мной.
– Когда ты начнёшь называть меня Тори.
Послышался громкий вздох, и он руками схватил мою мантию, откидывая её на плечи. В какой-то момент он, должно быть, распахнул свой плащ, потому что, когда он взял меня за край и притянул к себе, на нём была только тонкая рубашка и что-то похожее на джинсы. Моя голова, естественно, легла ему на плечо, когда его руки обняли меня, когда мантия окутала нас, и он просто держал меня, его сердце прижималось к моему, медленно и уверенно, успокаивая. Всё будет хорошо.
Мы долго стояли так. Достаточно долго, чтобы тепло наших тел смешалось с влажным, холодным воздухом, согревая нас. Достаточно долго, чтобы по коже побежали мурашки, достаточно долго, чтобы я почувствовала эту проклятую боль между ног. Достаточно долго, чтобы я почувствовала твёрдую плоть под поясом его джинсов.
– Мы должны выбраться отсюда, – сказал он, мягко отталкивая меня.
Мне хотелось завыть, как ребёнку, у которого отняли игрушку. Или грудь матери.
– Ладно, – спокойно сказала я. – Чего мы ждём?
Он взял меня за руку, и я могла бы последовать за ним куда угодно, даже в этот тёмный мир.
– Ты видишь, куда идёшь? – спросила я.
– Да.
– Ангельское рентгеновское зрение?
– Есть больше способов видеть, чем просто использовать глаза.
– Используй Силу, Люк7, – пробормотала я себе под нос.
– Что?
– Не бери в голову.
Мы пошли не тем путём, каким пришли, хотя я не была уверена, хорошо это или плохо. Я предполагала, что мы находимся в простой кладовке, но Михаил отодвинул коробки с дороги, без особых усилий, конечно, и мы двинулись дальше в темноту. Я почувствовала, как стены смыкаются вокруг меня, и поняла, что мы находимся в каком-то туннеле. Я ничего не сказала, вкладывая всю свою энергию в регулирование дыхания, чтобы он не понял, что я борюсь с паникой. "Ты не страдаешь клаустрофобией, – твёрдо сказала я себе. – Ты никогда ей не страдала. Прекрати".
Холодный пот покрывал моё лицо, сердце бешено колотилось, кровь стучала в венах, но я ни за что не признаюсь в этом внезапном, беспричинном страхе ни ему, ни кому-либо ещё. Я справлюсь. Я могу справиться с чем угодно. Пока он ведёт меня, я буду следовать за ним.
Я потеряла счёт времени. Я была голодна, мне хотелось пописать, каждая косточка в моём теле болела, но я продолжала двигаться. Если я что-нибудь скажу, он, скорее всего, подхватит меня на руки и понесёт, а я не хотела больше быть обузой.
Я так старалась удержаться на ногах, что не обратила внимания, когда он остановился, и я врезалась в него. Ошибка. Эти чувства вспыхнули снова, и я отступила назад, прежде чем он понял, что я хочу подойти ещё ближе.
– Оставайся на месте, – прошептал он.
Неужели, куда же мне ещё идти?
Очевидно, мы достигли конца туннеля. Он отпустил мою руку, и я замерла, пока он возился с дверью. Он медленно открыл её, но слепящий дневной свет, которого я ожидала, не материализовался, с той стороны были только тени. Он провёл меня внутрь, закрыв за собой дверь, и я с интересом огляделась.
Казалось, мы находимся под каким-то крыльцом. За окном виднелись эти странные, старинные на вид машины в оттенках серого, и хотя я предполагала, что уже вечер, насколько я знала, это могло быть светлое время суток. Не зря это место называли Тёмным Городом.
– Что это за место? – спросила я, понизив голос, хотя, казалось, нас никто не слышал. – И кто или что такое Белох?
Можно подумать, я привыкла к тому, что он меня игнорирует. В тот момент, если бы у меня было хоть одно желание на свете, это было бы привязать Михаила к столбу и пытать его, пока он не ответит на мои вопросы. У меня их было так много, что я забывала о более лёгких. Я думаю, что был предел тому, сколько неуверенности я могла выдержать, когда я достигну своей цели, некоторые из старых вопросов просто исчезнут.
– Оставайся здесь, – сказал он. – Я собираюсь достать нам машину.
– Я не могу пойти с тобой?
Он оглянулся на меня.
– Я собираюсь угнать машину. Это работает лучше, если я один. Я вернусь за тобой, обещаю.
"Что ж, если он этого не сделал, значит, он был чертовски глуп, что вообще пришел сюда", – сказала я себе.
– Ладно, – произнесла я. – Белох ждал тебя. Как ты прошёл мимо его охраны?
– Я очень хорош в своём деле, – произнёс он шёлковым голосом. – Могу я сейчас пойти за машиной, или у тебя ещё остались глупые вопросы?
Я не считала свои вопросы глупыми, но мне надоело спорить.
– Валяй, – сказала я, равнодушно махнув рукой.
Он всё ещё не ответил на главный вопрос, зачем он пришёл? Может быть, Марта придумала новое дополнение к пророчеству? Что мне нужно быть на месте, чтобы Падшие одержали верх? И если Уриэль был Большой Злодей, то кто же тогда Белох?
Я старалась оставаться на месте, правда. Но по мере того, как минуты тикали, как часы, я становилась всё более и более беспокойной, и я не могла удержаться и вышла на улицу, чтобы посмотреть, смогу ли я увидеть его, предварительно натянув капюшон на голову и засунув предательские руки в широкие чёрные рукава. Вокруг были люди, наблюдающие за мной, парочки, прогуливающиеся у вялой реки неподалёку, группа мужчин в военизированной форме, приближающаяся издалека. Я быстро нырнула обратно в тень, но было уже поздно, они меня заметили.
Я оглянулась. Через какую бы дверь мы ни прошли, она исчезла, оставив меня в ловушке. Мне ничего не оставалось, как стоять на своём и пытаться блефовать. Разрушители Истины, разве Михаил не говорил, что мы такие? Есть ли у них женщины Разрушители Истины, или мне придётся понизить голос и идти с важным видом? Мужчина, чей халат был на мне, выглядел шокирующе заурядным, в боксёрах, майке и с мощной грудью.
Мужчины шагали в ногу, и я пожалела, что не послушалась Михаила и не осталась на месте. Теперь было уже слишком поздно. Я выпрямилась во весь рост и стала ждать. Я чувствовала, как мои руки, мои ладони покалывает, как становится жарко, и я задавалась вопросом, почему. Я готовилась к битве, не зная, смогу ли одолеть полдюжины обученных солдат, как бы ни была уверена в своих навыках. Но мои руки дёргались и горели, когда я смотрела на них.
– Разрушитель Истины, – обратился ко мне вожак, когда они остановились передо мной. – Мы можем вам помочь?
Разрушители Истины были страшными чуваками, обычно молчаливыми, как я успела заметить. Я грациозно поклонилась в знак приветствия и покачала головой. Отмахнуться рукой было бы более эффективно, но моя цветная плоть предаст меня.
Вожак оказался не склонен так быстро сдаваться.
– Я могу приказать своим людям сопроводить Ваше Превосходительство обратно к Белоху. Вам небезопасно оставаться одному на улице.
– Он не один.
Это был Михаил, внезапно оказавшийся рядом со мной, как, ну, ангел мщения. И жжение исчезло, мои руки снова чувствовали себя нормально. Как странно.
– Он тебя не интересует, – продолжил он голосом, в котором, казалось, слышалось эхо.
– Мы не заинтересованы в нём, – повторил лидер. – Пойдём дальше.
– Это не те дроиды, которых ты ищешь8, – пробормотала я, глядя им вслед.
Мне не нужно было видеть лицо Михаила, чтобы понять, что он очень недоволен мной. Наша разрядка закончилась в рекордные сроки.
– Я же велел тебе оставаться на месте, – его голос был чуть больше, чем рычанием.
– Ты часто так делаешь, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал беззаботно. – Определение безумия состоит в том, чтобы повторять одно и то же действие снова и снова и ожидать различных результатов. На случай, если ты ещё не понял, я не особенно сговорчива.
– Ты не особенно умна, – парировал он. – Я пошёл на все эти хлопоты для того, чтобы вытащить нас оттуда, а не для того, чтобы ты вернулась.
Если бы мой капюшон упал, он бы увидел мою дикую улыбку. С другой стороны, это оставило бы его равнодушным.
– И почему именно ты пошел на все эти неприятности? Ты всё ещё не сказал мне.
В последний раз, когда я задала этот вопрос, он поцеловал меня, вместо того чтобы ответить, фактически превратив мой мозг в кашу. Я хотела, чтобы он снова поцеловал меня.
Он заколебался, и на мгновение мне показалось, что я получу прямой ответ.
– Приказ, – сказал он через мгновение ровным голосом. – Я просто выполняю приказ.
Я вдруг почувствовала себя опустошённой. Это было разумно. Более вероятно, чем любая другая возможность. Зачем ему совать голову в петлю без чертовски веского повода?
Но я ему не поверила. Окутанный непроницаемой чернотой, с холодным и резким голосом, у него была ещё одна причина преследовать меня, я просто знала это.
Или, может быть, я посмотрела слишком много фильмов. Чёрт, конечно же, я видела слишком много фильмов. Михаил не был романтическим героем, борющимся с отчаянным влечением. Он был солдатом, генералом, воином, и я была ему нужна как пушечное мясо.
Я стряхнула с себя гнетущую мысль.
– Так у тебя было время угнать машину, прежде чем ты примчался на помощь?
– Ну, конечно. Опусти голову и хоть раз в жизни постарайся вести себя прилично.
– Откуда ты знаешь, что это один раз в моей жизни? Ты только меня знаешь, сколько? Три дня?
– Такое ощущение, что прошла целая жизнь, – кисло сказал он. – Просто, пожалуйста, заткнись.
– Ну, раз уж ты так любезно попросил.
Я последовала за ним в сумрачный полумрак в поисках угнанной им машины.
ГЛАВА 19
МИХАИЛ БЫЛ В ЯРОСТИ. Она намеренно ослушалась его, подвергнув их опасности, покинув своё укрытие. «Какой я был дурак, что пошёл за ней», – мрачно подумал он, ведя её к переулку, где припрятал машину. Даже сдержанный Асбел говорил ему не идти. Он проигнорировал все голоса, проигнорировал своё собственное мнение и помчался за ней, как лунатик.
Он должен был остаться в Шеоле и тренировать свою армию. Скорее всего, она всё равно умрёт. Так какая разница, где и как? Дата останется неизменной.
Но она умерла бы в агонии после нескольких недель пыток, если бы он оставил её в этом жалком месте. Или, может быть, ей удалось бы очаровать Белоха настолько, что он оставил бы её при себе как домашнего питомца.
Сомнения были пустой тратой времени. Он вернёт её в Шеол и найдёт того сукина сына, который её похитил. Кто их предал. Предстоящая битва была достаточно неравной и без предателя среди них.
Она молча забралась в старую машину и стала изучать интерьер в стиле винтаж.
– Никаких ремней безопасности, – заметила она.
– Здесь никто не умирает, кроме как от рук Полуночников и Разрушителей Истины. Или Белоха.
– Полуночники. Так вот кто были эти люди?
– Да.
Он включил передачу и медленно выехал из узкого переулка. Он знал Тёмный Город, его план был запечатлен в памяти. Это было его преимущество перед людьми Белоха, и именно это знание обеспечит им безопасность.
– Когда я смогу снять этот проклятый капюшон? – её голос звучал приглушённо.
– Только когда мы уберёмся отсюда подальше. Мы выглядим иначе, ты это помнишь? Если тебе нечем дышать, можешь соскользнуть вниз и снять его, но я бы не советовал.
– Почему мы другие? Они и правда все такого цвета, или что-то мешает нашему восприятию?
– Они мертвы.
Это заставило её замолчать на целых тридцать секунд.
– И это ад?
– Нет, Виктория Беллона. Это рай.
* * *
ЕСЛИ ОН НЕ СОБИРАЕТСЯ ДАТЬ МНЕ ПРЯМОЙ ОТВЕТ, то я не собираюсь больше утруждать себя вопросами. Я знала, что такое рай. Это было прекрасное место с облаками, счастливыми улыбающимися людьми и ангелами…
Ну, они неправильно поняли роль ангела. Разве что существовали ещё традиционные небесные ангелы, которые носили белые одежды и золотые нимбы и проводили время в игре на арфах, вместо того чтобы готовиться к войне.
Я взглянула на своего спутника в капюшоне. Его крылья казались невидимыми, если он не летел. Хотя со мной произошел почти мистический момент, когда я почувствовала невероятную мягкость перьев, обернутых вокруг нас в его узкой кровати.
Появился ли золотой ореол в то же самое время, или я просто была слишком занята, чтобы заметить?
– Что? – внезапно спросил он.
Мы ехали медленно и осторожно по узким улочкам, серые дома теснились вокруг нас.
– Где твой нимб?
Его ответом была цепочка слов, которые не должен произносить ни один уважающий себя ангел.
– А чего ты ожидала, золотого кольца, висящего над моей головой, как Дамоклов меч9?
– Ты знал Дамокла? – спросила я, на мгновение отвлекшись.
– Нет.
– Ты достаточно взрослый, чтобы знать Дамокла?
– Я был уже стар, когда Дамокл был ребёнком, – огрызнулся он. – Насколько же ты доверчива?
– Чертовски доверчивая. Я верю в падших ангелов, вампиров и людей, которые могут летать, в места без цвета, и, по-видимому, в рай.
Казалось, он скрежещет зубами. У меня было искушение указать, что это не очень хорошо для здоровья зубов, но потом я решила, что если он бессмертен, то и его зубы тоже. Удобно. Вряд ли в Шеоле есть дантисты.
– Ты можешь умереть? – эта мысль внезапно опустошила её. – Белох хотел уничтожить тебя. Он действительно может убить тебя?
Он поправил капюшон и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Теперь дома поредели, и вдали показался лес из огромных деревьев.
– Чертовски трудно убить ангела. Только другой бессмертный может это сделать.
– Но ведь я не бессмертна, не так ли?
– Нет.
– Тогда что хорошего в том, чтобы быть богом? – требовательно спросила я, явно раздражённая. – Если ты хочешь сказать, что мне пришлось мириться с этим ужасным детством только для того, чтобы застрять в новой тюрьме, и у меня нет никаких магических способностей, насколько я могу судить, и я даже не бессмертна, то это просто отстой тухлых жаб.
– Отстой тухлых жаб? – повторил он с лёгким ужасом.
– Именно. Итак, если ты точно знаешь, что я не бессмертна, ты случайно не знаешь, когда я должна умереть?
Тишина. Конечно. Короткий период его болтливости закончился.
– Ладно, если ты мне этого не скажешь, то хотя бы скажи, куда мы едем, – я посмотрела в крошечное зеркало заднего вида, город-сепия исчезал позади нас. – Очевидно, мы покидаем Тёмный Город. Куда мы едем?
– В Темноту.
Я не была уверена, хочу ли я смеяться или плакать.
– Вот что я тебе скажу, – вымолвила я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро. – Давай выйдем из машины, ты подхватишь меня, и мы просто улетим отсюда. Проще простого, никакого вреда, никакого фола.
– Я не могу.
– Если ты дашь мне ещё один односложный ответ, я закричу.
– Это не односложно. Целых три слова: Я не могу. Перестань жаловаться. Просто я мало разговариваю.
– Сделай над собой усилие, – выдавила я.
Он взглянул на меня своими тёмными, как ночь, глазами.
– Белох поставил непроницаемую сеть над Тёмным Городом. Никто не может ни войти, ни выйти. Мне посчастливилось попасть сюда как раз перед тем, как он вернул её на место.
– Не думаю, что удача тут имеет значение. Я думаю, он выжидал, чтобы поймать тебя. Он гораздо больше заинтересован в тебе, чем во мне.
– Действительно, – добавил он.
– И как же нам выбраться?
– Я же сказал. Темнота окружает Тёмный Город. Если мы сумеем найти дорогу туда и продержаться достаточно долго, то сможем вылететь, если я найду место, где завеса тонкая.
– Почему это звучит не очень обнадёживающе?
– Это так. Ты можешь даже не пережить перехода в Темноту. Оказавшись там, уйти может оказаться непросто.
– Так что же такое Темнота? Если Тёмный Город – это рай, то Темнота – это ад?
– Не совсем. Темнота – это хаос. Большинство Падших выжили в Тёмном Городе. Никто не выживает в Темноте.
– Значит, ты ведёшь меня на верную погибель? Ну и дела, спасибо.
Он взглянул на меня.
– Никто, кроме меня, не пережил Темноту, и я намерен обеспечить твою безопасность.
Я обдумала это.
– Почему ты единственный, кто выжил?
Он не ответил. Конечно. Я не сдавалась.
– А что будет с нами, если мы умрём?
Он недоверчиво посмотрел на меня.
– Если мы умрём, то умрём.
– Я имею в виду, что произойдёт в битве с Небесными Армиями? Той, ради которой ты меня привёл.
– Без меня они потерпят поражение, – решительно заявил он.
– Тогда какого чёрта ты подверг опасности себя и будущее Падших, придя за мной?
– Есть хоть один шанс, чёрт возьми, что ты перестанешь задавать этот вопрос?
– Есть хоть один шанс, что ты ответишь? – выпалила я в ответ.
Он ударил по тормозам, и я полетела к лобовому стеклу. Его длинная рука метнулась вперёд, и он поймал меня за секунду до того, как я врезалась лицом в стекло.
– Никаких ремней безопасности, помнишь?
Мне потребовалось мгновение, чтобы отдышаться.
– Ну? – сказала я, продолжая давить.
– Мы пройдём через Портал в Темноту, – сказал он, наконец, – и найдём место, где можно прийти в себя. Тогда я тебе всё расскажу.
– Прийти в себя? – спросила я, мне не понравилось, как это прозвучало.
– Если мы выживем, – добавил он, просто чтобы ещё больше придать веселья всей этой ситуации.
На этот раз у меня не было слов. Мы не могли оставаться здесь – внутри Тёмного Города не было выхода из этого мира, и никакие падшие ангелы не могли войти и выйти. Даже если нам удастся избежать встречи с Белохом, Разрушителями Истины и Полуночниками, как долго мы сможем продержаться на дороге?
Я почувствовала тошноту, головокружение, дезориентацию и запоздало вспомнила о еде. У меня всегда была здоровая тяга к еде, и я работала достаточно усердно, чтобы есть то, что хотела, не беспокоясь о том, что это проявится на моих бёдрах.
– Мне нужно поесть, – сказала я.
– Ты не умрёшь с голоду.
– Я ничего не ела с тех пор, как покинула Шеол, и не помню, когда ела там. Я так проголодалась, что, кажется, сейчас упаду в обморок, и если ты не накормишь меня в ближайшее время, я никому не принесу пользы.
Я ждала, что он сделает дешёвый выпад, скажет, что я уже бесполезна, но он благородно воспротивился.
– Разве Белох тебя не накормил? Он подарил тебе это платье шлюхи, очевидно, он готовил тебя к чему-то.
– Шлюхи? – эхом вторила я. – Кто в наши дни употребляет такое слово, как "шлюха"? – как только эти слова слетели с моих губ, я поняла, насколько они глупы. – Не важно. Он предложил мне "Эрл Грей" и печенье. Я ему не доверяла.
– Вряд ли он пошёл бы на все эти хлопоты, чтобы отравить тебя. Если бы он хотел твоей смерти, он мог бы просто убить тебя.
– Тогда почему он не убил тебя?
– Меня не так легко убить.
Я ещё глубже вжалась в сиденье.
– Это нелепый разговор. Разбуди меня, когда найдёшь еду.
Если быть честной, я и не надеялась заснуть. Я просто не хотела больше с ним спорить.
– Просто остановись на заправке и купи мне пакет чипсов.
– Здесь нет заправок.
Это вывело меня из задумчивости.
– А на чём же тогда ездят машины?
– Белох.
Он, в самом деле, был самым раздражающим мужчиной.
* * *
К МОЕМУ УДИВЛЕНИЮ, Я, В САМОМ ДЕЛЕ, ЗАСНУЛА. Когда я проснулась, уже наступила ночь, над головой было тёмное безлунное небо, и я была одна в старой машине. Я подавила первоначальную панику. Я прекрасно знала, что Михаил не бросил меня, как бы я его ни раздражала. Он вернётся, и всё, что мне нужно сделать – это оставаться на месте и ждать его.
То есть он вернётся, если бы Белоху не удалось выследить нас и убить его.
Михаил не был мёртв. Я бы знала, если бы это случилось. Я не хотела анализировать, почему я была в этом уверена. Последствия были слишком тревожными. Я просто сосредоточилась на утешительном знании, что он жив, невредим и не так уж далеко.
"Откуда, чёрт возьми, я это знаю? Голод заставляет меня бредить", – решила я. Мой желудок давно прекратил своё зловещее урчание и теперь был просто комком сильной боли.
И мне даже думать не хотелось о том, как я хочу пить. Раньше я знала формулу – можно прожить два дня без воды и две недели без еды. Даже если мне удастся найти воду, я в жизни не смогу продержаться две недели.
Наверное, мне не стоило волноваться. Белох убьёт нас обоих задолго до этого.
Стук в моё окно стал настолько неожиданным, что я вскрикнула, а затем закрыла руками свой предательский рот, когда Михаил рывком распахнул дверь, протянул руку и вытащил меня из салона.
– Не хочешь закричать громче, Виктория Беллона? – спросил он, возвращаясь к своему обычному раздраженному состоянию. – Я не уверен, что все в Тёмном Городе услышали тебя.
Я даже не пыталась защищаться. Я знала, что была неправа. Казалось, мы находимся посреди леса, окружённого высокими деревьями, и вдалеке я видела большое квадратное здание, тёмное на фоне неба.
– Полагаю, ты не нашёл для меня никакой еды?
Он взял меня за руку и потащил вглубь леса.
– У меня не было выбора, – проворчал он. – Если бы я этого не сделал, мне пришлось бы слушать твоё нытьё, и я бы, в конце концов, задушил тебя.
– Я не ною! – рявкнула я. – И куда ты меня ведёшь? Неужели это и есть Темнота?
Он фыркнул. Его рука крепко сжимала моё запястье, и я решила, что должна начать носить что-то вроде наручного щитка. С такой скоростью у меня будут мозоли.
– Вряд ли, – сказал он. – Ты узнаешь, когда мы достигнем Темноты. Это не будет похоже ни на что, с чем ты когда-либо сталкивалась раньше.
– Значит, это всего лишь чуть-чуть-темнее-чем-Тёмный-Город. Как мы это называем… Серость?
– Мы называем это место ночлегом.
– Почему?
Я сразу же заподозрила неладное.
– Потому что я почти не спал последние сорок восемь часов, а ты изматываешь. Ты будешь есть, а я спать, и мы оба будем счастливы.
– Где?
Я уже сама начинала односложно говорить.
– Там впереди заброшенный сарай с множеством красивых, удобных тюков сена. Ты можешь понаблюдать, пока я сплю.
Я показала язык ему в спину. Хотя, с одной стороны, мне хотелось убраться как можно дальше от этого проклятого места, с другой стороны, если бы мне пришлось провести ещё час в машине, я бы закричала.
С этого момента я не собиралась и словом обмолвиться о еде, остановках для отдыха или вопросах, на которые он отказывался отвечать, а это было почти всё, что приходило на ум.
А это означало, что оставшееся время мы проведём в мёртвой тишине. Но если ему это удавалось, то и у меня получится.
Сарай был дальше, чем казалось, а я была босиком. Я прикусила губу и ничего не сказала, когда ударилась ногой о камень. Я продолжала двигаться, в то время как корни и ветки впивались в подошвы моих ног. Самое последнее, что я собиралась делать – это жаловаться.
Очевидно, я двигалась недостаточно быстро для Его Королевского Святейшества. Он дёрнул меня за руку, и я споткнулась, едва успев выпрямиться и не врезаться в его тело.
– Ты что, не можешь идти в ногу? – кисло спросил он.
– Делаю всё, что в моих силах, ваше Святейшество, – ответила я.
Я не хотела, чтобы он считал меня нытиком или крикуньей. Хитроумная, вот что больше подошло бы мне, и аккуратная в придачу.
Он резко повернулся, и на этот раз я в прямом смысле врезалась в него, ударившись об его твёрдое, как железо, тело.
Ошибка. Я не хотела, чтобы кто-то из нас помнил, какое впечатление он на меня произвёл. Он привык к сексу, хотя и воздерживался в течение последнего столетия. Для него это была простая биология. Для меня это было всё. Когда я смотрела на него, мне становилось жарко. Звук его голоса, даже когда он был намеренно груб, заставлял меня таять. Воспоминание о его твёрдом, обнажённом теле заставляло меня дрожать и мокнуть. Может быть, для меня это тоже была простая биология. Но это выходило далеко за рамки чисто физического.
Я могла придумать любое количество совершенно логичных объяснений своей одержимости. Одним относительно простым актом соития ему удалось запустить моё запоздалое либидо, и теперь шесть или семь лет неудовлетворённой похоти наконец-то прорвались, заставив меня смотреть на Михаила с ненасытным желанием.
Ну, не совсем ненасытным. Прошлой ночью ему удалось насытить меня чертовски хорошо. Проблема была в том, что чем больше я об этом думала, тем больше мне этого хотелось. Я хотела его.
– Не называй меня так, – прорычал он.
– Не называй меня Викторией Беллоной. Это звучит как мясо для обеда.
– Это твоё имя.
– Моё имя – Тори. Используй его.
Он стоял слишком близко ко мне, и мы оба кипели от гнева.
– А если я этого не сделаю?
– Тогда я начну называть тебя Мики, Ваше Святейшество.
Он всё ещё держал меня за запястье, слишком крепко, и скользнул рукой вверх по моей руке, притягивая меня ближе.
