Текст книги "Разиэль (ЛП)"

Автор книги: Кристина Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

В тот миг как я это произнёс, я понял, что это был плохой выбор слов.

– Служить? – сказала она. – Как официантка с сытной едой?

Она делала всё возможное, чтобы разозлить меня, и преуспела.

– Нет. Как человек с высшим призванием.

– Скармливать кровь вампирам – это высшее призвание?

– Давать жизнь Падшим – вот высшее призвание. И зовёмся мы пожирателями крови.

– Мне всё равно, как это называется, вы те же вампиры.

Я заскрежетал зубами. Она действительно обладала необычайной способностью проникать мне под кожу, когда мне удавалось так долго оставаться невосприимчивым ко всему и ко всем. Она возвращала меня к жизни, а воскрешать мёртвых всегда было больно.

– Отлично, – сказал я. – Мы вампиры. Закончим с этим.

– Что вы делали в прошлом, когда Источник умирал? Кто-то из вас должен был быстро найти добровольную жертву?

Под её враждебностью я почувствовал серьёзную обеспокоенность и решил ответить ей.

– Азазель был единственным, кто женился на Источнике. Источник никогда не умирал внезапно – это всегда были естественные причины, и было много предупреждений. Целители… – я не знал, как это сформулировать, но Элли вытянула этот образ из моего сознания.

– Они брали у неё кровь через равные промежутки времени и хранили её, – добавила она. – Как мило. И как долго Азазель будет скорбеть? Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем Сару заменит какая-нибудь молодая особа?

– У него всегда было достаточно времени, чтобы горевать. С Сарой это станет проблемой. Я не знаю, сколько времени ему понадобится, чтобы оправиться от её потери.

– У него было достаточно практики, – сказала она грубым голосом. – Так почему я? И не говори мне эту чушь о том, что мы связаны кровными узами, мы оба знаем, что это невозможно. Мы даже не нравимся друг другу.

Я подавил желание улыбнуться. Она прилагала столько усилий, чтобы держать меня на расстоянии. Она не хотела, чтобы я был рядом с ней. Она не хотела, чтобы я затащил её под чистые белые простыни, спустился вниз по её сладкому, великолепному телу, пробуя её на вкус, мои руки на её бёдрах, мой рот…

– Не делай этого! – сказала она, потрясённая. Она искала какой-то способ остановить меня, какое-то оскорбление: – После тех двух ночей, я считала, ты не веришь в прелюдии.

– Я был слишком быстр для тебя? – сказал я невозмутимо. – Мне показалось, что ты не отставала от меня. Хочешь сказать, что тебе это не понравилось?

– Конечно, нет! – огрызнулась она. – Я просто говорю, что женщины любят, когда за ними ухаживают, медленно и уважительно.

Я рассмеялся.

– Значит, те оргазмы были фальшивыми? Ты настолько хорошо можешь контролировать своё тело? Должен признаться, я впечатлён. И очевидно, что моя информация была неверной… там говорилось, что ты испытываешь оргазм только сама с собой. Что, кстати, некоторыми учёными считается грехом, но мы с энтузиазмом это принимаем.

Она покраснела, и я не смог устоять.

– Пойдём со мной в постель, – сказал я, вставая и протягивая руку.

Она только посмотрела на меня с бунтом.

– Стало быть, ты можешь подпитаться от моего запястья? Можешь сделать это и здесь.

– Нет.

И снова я ощутил это тихое рычание, которое, казалось, исходило из ниоткуда. Рычание, которое, как я знал, она почувствовала, и оно испугало её. Я изо всех сил пытался контролировать его.

– Я не буду брать твою кровь. Если бы я это сделал, это было бы из артерии, а не из вены.

– Фу, – сказала она, сморщив нос. – А что, если ты профукал уроки анатомии?

– Я чую разницу, – сказал я. – Но этого не произойдёт.

– Почему ты не хочешь взять мою кровь? Если я твоя предполагаемая кровная пара, что тебя останавливает? Все остальные будут получать её от меня.

– Это плохая идея.

Она долго и пристально смотрела на меня, и выводы, к которым она спешила, смешались в её сознании.

– Хорошо, – сказала она, вставая. – Ты можешь спать на софе.

И она направилась в спальню.

Глава 22

ХЛОПАТЬ ДВЕРЬЮ Я НЕ СОБИРАЛАСЬ, я планировала закрыть её тихо и демонстративно, показав чинное недовольство, но он уже был тут как тут и рукой распахнул дверь.

– Спать на софе я не буду.

– Хорошо, – сказала я. – Я буду.

Я направилась мимо него, но он поймал меня, резко развернул и притянул к себе, сильными руками пленяя меня.

Мне не нравилось быть в подчинении. По крайней мере, не совсем. По мне пронёсся мизерный трепет эротической реакции, когда моё тело прижалось к нему, и на мимолётный миг я приняла это удовольствие, хотя прекрасно понимала, что не должна была этого делать. Я подняла на него глаза, так близко, так чертовски восхитительно близко.

– Ты никуда не пойдёшь, – сказал он, а потом склонил голову и поцеловал меня.

Ну да ладно, мне нравилось его целовать. Я знала, что должна была быть неподвижной, и я пыталась, очень пыталась. Но он обхватил мою челюсть, его длинные пальцы нежно ласкали моё лицо, и его рот был таким мягким, влажным, и как я могла устоять, в самом-то деле? Потому что жестокая правда была такова – я испытывала к нему больше, чем к кому-либо всю свою жизнь. Он был моим, даже если я и боялась, что он до сих пор мог хотеть увильнуть от этого. Он был моим.

Я обмякла рядом с ним, и он выпустил мои запястья, зная, что я не ударю его. Я скользнула руками по его талии, притягивая его ближе, и приподнялась на цыпочки, чтобы иметь лучший доступ к нему, чтобы я смогла прижаться грудью к его твёрдой груди, чтобы я могла погрузиться в его тепло.

Он с лёгкостью поднял меня. Да, я знала, что он был неестественно силён, но всё же, мне нравилось это, я любила чувствовать себя хрупкой и невесомой, в то время как я всегда ощущала себя мешковатой. Он же считал, что я была сочной. Я знала это, невзирая на то, что мои сомнения пытались омрачить это знание. Он считал моё мягкое, округлое тело неоспоримо сексуальным. И я чувствовала жар крови, текущий по мне как река удовольствия. Я хотела его прикосновений, хотела ощутить его рот на себе, хотела всего.

Он отнёс меня в спальню. Сквозь ряд окон лился приглушённый свет, и жуткая вонь пропала. Вместо этого в комнате пахло корицей и специями, как и тёплая плоть Разиэля и нечто под нею, нечто горячее и насыщенное. Он усадил меня на кровать, и на этот раз я не попыталась вскочить, не стала спорить или сопротивляться. Он развязал мою белую тунику и снял её через голову. Он поцеловал меня в губы, поцеловал возвышенности груди, выступавшие над кружевным бюстгальтером, протанцевал языком по соску, укрывшемуся под кружевом, прежде чем сомкнул на нём мой рот. Я тихо простонала от наслаждения.

Я и не думала, что моя грудь была столь чувствительна. Когда другие мужчины прикасались ко мне, грудь ощущалась просто частью процесса, но когда рот Разиэля заявлял на меня права….

Он поднял голову, и его глаза были тёмными и сверкающими.

– Перестань думать о других мужчинах, – сказал он, почти что прорычал.

Мне стало до жути интересно, стоит ли мне бояться его.

– Нет, – сказал он. – Я не причиню тебе боли. Я никогда не сделаю тебе больно.

Я уловила нотку вины и сожаления. Он отшвырнул меня от Тамлела, и от удара, я потеряла сознание. Я ничего не сказала. Его глубокого сожаления об этом инциденте было достаточно, чтобы уверить меня, что я была в безопасности. Какая бы ярость не жила в его душе, я могла чувствовать, как она кипит, она никогда не будет обращена на меня. Он толкнул меня на кровать, и я подалась, позволив свои глазам закрыться, когда он снял с меня свободные белые брюки. Он снял и нижнее белье, несколько раньше, чем меня устроило бы, и умелой рукой щёлкнул застёжку бюстгальтера. Ну, конечно же, он был опытным – у него были тысячи лет…

– Бюстгальтеры появились только в прошлом веке, – пробормотал он, и его голос был полон страсти.

– Прекрати читать мои мысли, – запротестовала я, хотя мой томный голос был далёк от строгого.

– В этом часть веселья, – сказал он, и я ощутила его губы на своём животе, они стали опускаться.

Я знала куда он направился, и понимала, что не должна возражать. Он думал, что делает мне приятно, когда на самом деле я всегда была к этому бесстрастна. Мне даже было ненавистно, что он будет вынужден приложить все эти усилия, когда, по сути, мне это не нравится, но я не хотела отбивать у него охоту…

– Тебе понравится, – сказал он.

Он положил свои длинные руки мне на бёдра и развёл их, и накрыл ртом мой бутон, его язык скользнул по мне. И пока я твердила себе, что надо потакать ему, первая дрожь ответной реакции застала меня врасплох.

Я взвизгнула, и ощутила его веселье, но он не прекратил начатое, слава Богу, и я дотянулась до него руками и запустила пальцы в волосы, поглаживая его, когда он щёлкнул языком по моему клитору. Я издала низкий хныкающий звук, выгнула бёдра, и его руки оказались на мне, длинные пальцы скользнули внутрь меня, нежно погружаясь и обещая грядущее, в то время как его язык творил нечестивую магию. А потом он пустил в ход зубы, нежно, и я взорвалась.

Он, он был очень плохим мужчиной. Он не позволил мне насладиться первым пиком наслаждения; вместо этого он сделал его затяжным, продолжая касаться меня, лизать меня, кусать, так что волна за волной накатывали на меня, и моё тело стало окоченевшим, каждое нервное окончание искрило, и мне кажется, я, должно быть, стала кричать, умолять его оставить меня в покое, умоляя его не останавливаться, умоляя его…

Я рухнула на кровать, бездыханная. Я старалась взять под контроль рыдания, которые стояли в моём горле. Он вытер рот об простыню и лёг рядом со мной, всё ещё полностью одетый, и мне захотелось коснуться его, сорвать с него одежду, но на данный момент я не могла двигаться.

Он рассмеялся. Это был мягкий, соблазнительный звук.

– Всё в порядке. Я знаю, как раздеться.

Он стянул с себя чёрную футболку, а потом потянулся к джинсам.

Он был чертовски красивым. Но опять же, ангелы и должны были быть красивыми, не так ли? Длинные, отточенные конечности, красивая бледная кожа, натянутая по упругим мускулам.

Он уже был возбуждён, и мне хотелось потрогать его, хотела ощутить его ртом, там куда я никогда в жизни не опускала рот с кем-либо другим.

Последние отголоски дрожи, наконец, угасли, но я по-прежнему чувствовала себя слабой, истощённой, на удивление готовая вот-вот разрыдаться, хотя я никогда не плакала.

– Не спеши, – сказал он, растянувшись рядом со мной, рукой прослеживая полноту моей груди. – Мы никуда не торопимся.

– Может, ты и не торопишься, – умудрилась я выговорить. – Ты вечен. Я же, нет.

А вот это не надо было говорить. Игривое выражение на его лице тут же испарилось, и на его лице сгустилась мрачность. Он начал было отодвигаться, но я стряхнула с себя остатки своего беспокойства и схватила его за руку, возвращая его к себе.

– Послушай, это всего лишь я. Нет необходимости впадать в глубокие раздумья насчёт этого. Я же не любовь всей твоей жизни.

Я вновь ощутила в нём ярость, но на этот раз, она меня не напугала. Он поймал меня и подмял под себя.

– Ты идиотка, – сказал он. – Ты вообще ничего в этом не понимаешь?

– В том, что ты меняешь женщину каждое столетие или около того? Конечно же, я понимаю это. И ты говорил, что Азазель с Сарой были необычной парой по вашим меркам, так что полагаю, как только мне стукнет сорок или пятьдесят, ты обратишь всё своё внимание на кого-то другого, и…

– Ты ничего не знаешь, – жестоко сказал он – Мы связаны, ты и я. Это не просто интрижка, и это не прекратится, когда ты постареешь. Это не «всего лишь ты». Это ты. Почему, по твоему, я так упорно этому сопротивлялся? Отныне ты самое важное в моей жизни, хочу я этого или нет.

По мне так это до сих пор звучало, что он совсем не хочет меня, что некий вселенский шутник играл в игру с ним, привязывая меня к нему, в то время как он предпочёл бы быть с кем-то другим.

– Нет, – сказал он, вновь прочитав меня. – Ты упускаешь суть. Я не хотел ни о ком заботиться подобным образом, когда-либо вновь. Потеря слишком тяжёлая. Когда я думаю о твоей утрате, меня сводит с ума от скорби и боли. Я не могу потерять тебя.

– Только потому что кто-то заворожил тебя… – начала я, приготовившись оспаривать свою точку зрения.

– Никто не завораживал меня, чтобы это ни значило. Мы были судьбой предназначены друг другу, и я был полным дураком, пытаясь сопротивляться этому. Если бы я столь решительно был настроен остаться одиноким, я бы уберёг нас обоих от многих проблем. Посмотрим мне в глаза, Элли. Вглядись поглубже. Ты знаешь меня.

Он заставлял меня нервничать, и я быстро отмахнулась от воспоминаний, с которыми боялась столкнуться.

– Ты знаешь меня, – вновь произнёс он, и я всмотрелась в его чёрные, испещрённые глаза, и вспомнила.

Сижу в одиночестве во дворе, слушаю крики моей матери в мой адрес из гостиной комнаты, обнимаю себя, и вот он там, и я больше не чувствую одиночества. А вот позже мать тащит меня из аптеки, где я рассматривала средства для макияжа, и я вновь увидела его. И я вспомнила его, даже когда его не было там, и каким-то образом я умудрилась вытерпеть гнев и нотации, зная, что он был там. И в горле защипало.

– Я должен был прийти за тобой раньше, Элли, – нежно вымолвил он. – Если бы я не сопротивлялся так сильно этому, я был бы там. Хотя, я даже не узнал тебя.

«Я не заплачу».

– Но ты всё равно хочешь избежать этого, – сказала я. – Ты по-прежнему хочешь разорвать эту… связь.

Он запнулся, и этой заминки вполне хватило, чтобы понять насколько права я была.

– Всё не так просто, – наконец ответил он. – Ты через многое прошла. Не думаю, что ты готова.

– Не смей мне говорить на что я готова, – сказала я. – Я знаю свои чувства. И единственное чего я желаю чувствовать, это тебя.

И я приподнялась и, положив руку ему на грудь, толкнула его на кровать.

Он был тёплым, чуть ли не горячим, и его кожа была гладкой и упругой. Я склонилась и поцеловала его, это было всего лишь мимолётное касание губами к его губам, и когда он должен был бы углубить поцелуй, я отстранилась, поцелуями проложив дорожку вниз по его шее, целуя его там, где он вкушал меня, где он укусил бы меня, если бы всерьёз желал обладать мною вечность.

Но он не почувствует этого. Я наполнила свой разум образами его со мной, образами и словами, и всеми откликами чувств, вкуса, прикосновения, запаха, равно как взгляда и голоса. Я могла слышать, как колотилось его сердце, как кровь пульсировала в его теле, и в этом было нечто нестерпимо сексуальное.

Я скользила губами ниже и ниже, не совсем уверенная как это сделать. Я смотрела порно по настоянию Джейсона, так что знала механизм, но не хотела следовать тому деятельному примеру. Вместо этого я хотела исследовать его, аккуратно с помощью языка, прослеживая голубые вены, изучая тяжёлый эрегированный вес, сомкнув рот вокруг головки и нежно пососав, пока не услышала стон столь ослеплённого повиновения от него, что волны сексуального наслаждения затанцевали по мне, и я хотела большего от него, хотела втянуть и пососать его, хотела его всего у себя во рту, и от его тяжёлого вздоха трепет удовольствия пронёсся по мне.

Он отстранил меня, сдерживая дыхание, и приподнял меня, чтобы я посмотрела на него.

– Только не таким образом, – сказал он. – Не в этот раз.

И он подмял меня под себя, ртом накрыв мои губы.

Я снова дрожала ко времени, как он скользнул ртом по мне. Могла ли я кончить, только поцеловав его? Могла ли я кончить, просто коснувшись его губами? Кульминация была близка, только лишь вне досягаемости, я была почти готова, и мои руки дрожали. Это было чересчур. Внезапно паника вспыхнула вокруг меня, и я попыталась спешно отползти от него.

– Я не могу, – произнесла я, вдруг испугавшись. – Я, правда, не могу.

И я попыталась слезть с кровати.

Он поймал меня на краю, притянув меня назад под себя, так что я оказалась лицом вниз, ртом прижавшись к льняным простыням, которые пахли лавандой и специями и чем-то гораздо более первичным.

– Нет, можешь, – высказал он истинную правду и скользнул рукой под мой живот, поднимая меня на четвереньки.

Я знала, что он собирался сделать, а я уже была за гранью ожидания. Я хотела всего, чего хотел он, и если он собирался взять меня подобным образом, буду упиваться этим. Я ощущала его меж своих ног, горячий и твердый и до сих пор влажный от моего рта, и даже под этим углом он плавно скользнул в меня, наполнив меня, и я издала сдавленный крик от массивного вторжения, которое в корне вывернуло меня. С такого угла ощущения были новыми, необычными, невероятно мощными, и едва ли не больше, чем я могла вынести.

Он взял мою руку и, заведя её назад, положил её на свой член, и к своему ужасу я сознала, что, несмотря на то, что я чувствовала себя совершенно заполненной, внушительный размер всё ещё ждал своего часа. Я пальцами обхватила его, и захотела большего. Мне нужен был весь он. Целиком. И полностью.

– Элли, – выдохнул он, с нотами печали и тоски. – Вряд ли я смогу остановиться, если вдруг тебе это понадобится.

– Мне не надо, чтобы ты останавливался, – сказала я, стараясь толкнуться навстречу к нему, пытаясь заполучить ещё больше его. – Я не хочу прерываться, ты же знаешь. Мне нужен только ты.

Он простонал и толкнулся внутрь, глубже, жёстче, и он ощущался огромным, едва ли не больше, чем я смогла вынести. Едва ли.

– Больше, – прошептала я, и он вонзился в меня.

Я тихо вскрикнула, это была смесь боли и удивления, когда он каким-то образом умудрился полностью войти в меня, и я ощутила его у своего лона, и я захотела носить его ребёнка там, отчаянно этого пожелала.

Но я никогда не смогу иметь этого. Ни детей, ни семьи, ни коттеджа с белым забором.

Но я могла иметь его, целиком, и я мягко охнула от удовлетворения, приняв его. «Он был моим», – напомнила я себе. Даже если он искал пути к отступлению, я приняла его, всего, внутри себя. Он был моим.

Он вколачивался в меня, шквальным порочным ритмом, который был подобен барабанному бою из сердца Африки. Барабанный бой богов. И я не смогла сдержать дрожь, устремившуюся по мне, во мне назревали мини-оргазмы. И он запустил руку меж моих ног и прикоснулся пальцами ко мне, и я закричала, опустив голову и лицом зарывшись в простынях, сдавшись дикости и мощи, животной потребности, омывавшей меня. Я отдала себя ему с полным доверием, больше ни о чём не думая, больше ни в чём не сомневаясь. Он обеспечит мне безопасность, он остановится, когда я уже не смогу с этим справиться, он будет знать.

Снова. И снова. И снова он вколачивался в меня, и каждый жёсткий толчок разбивал меня вдребезги, раз за разом, пока я не перестала думать, слышать, видеть. Я была ничем иным, как кипящей массой ощущений.

Он вышел из меня и, подняв голову, я вскрикнула от утраты его, но он просто перевернул меня под себя, снова толкнувшись внутрь, глубоко, очень глубоко.

– Я хочу смотреть на тебя, когда кончу, – замерев внутри меня, сказал он, его голос был низким рычанием.

Я лишилась голоса. Я не могла думать, меня не терзали сомнения. Единственное, что я могла делать, это чувствовать. Я всецело принадлежала ему, но он сдерживался.

– Возьми меня, – прошептала я. – Возьми меня.

И протянув руку, я обхватила его голову и направила её к своей шее, его рот коснулся меня, он был горячий и влажный, и я ощутила, как его зубы оцарапали меня, и я захотела большего. – Возьми всё.

Он напрягся, оцепенел в моих руках, и на миг я испугалась, что он отстраниться от меня. Он поднял голову и посмотрел на меня, и в его глазах стояла такая печаль, печаль, которую я не понимала.

– Элли, – нежно произнёс он.

Но я была непоколебима. Моё тело изнывало от потребности, нужды, которую я либо не узнавала, либо не понимала. Но я откуда-то знала, что должна почувствовать его рот на себе, как он испивает меня, чтобы я наконец-то ощутила себя восполнённой.

– Пожалуйста, – взмолилась я, а я никогда в жизни не умоляла, клянусь. – Испей.

Он поцеловал меня в губы, настолько нежно, что мне хотелось разрыдаться. Он склонился и поцеловал меня в шею, с той же трепещущей сладостью. И затем я ощутила острую, сладкую колющую боль, когда его зубы погрузились в мою кожу, я почувствовала как он втягивает в себя мою кровь, прильнув к моей шее, испивая меня, испивая из меня жизнь, и по моему лицу потекли слёзы, когда-то я наконец-то ощутила себя всецелой. Наполняя его, как и он наполнял меня.

Его член внутри меня, казалось, набух, и я бережно держала его голову, пробегаясь пальцами по его густым, волнистым волосам, нашёптывая ему нежные слова, любовные слова.

И потом он отстранился, поднявшись, и я увидела свою кровь на его губах, увидела блеск в его глазах. Он пристально посмотрел на меня, не двигаясь, и я ощутила его оргазм глубоко внутри меня, возвращая мне то, что забрал у меня, и я присоединилась к нему, отдав себя темноте, где он был моим единственным проводником.

***

ВОЗМОЖНО, Я ПРОСПАЛА НЕСКОЛЬКО МИНУТ, а может несколько часов или даже дней. Это было неважно. Я была обёрнута объятиями Разиэля, и никто из нас не двигался. Я почувствовал нежное касание его руки к моей щеке.

– Ты плачешь, – прошептал он. – Я сделал тебе больно. Я знал, что не должен был этого делать.

– Ты не причинил мне боли, – сказала я, потеревшись лицом о его руку, как голодный котёнок. – Я счастлива.

Он немного сместился и посмотрел на меня, и выражение его лица было ошеломленно.

– Ты всегда плачешь, когда счастлива?

– Вряд ли я раньше когда-то была счастлива, – просто ответила я.

Он хотел было поспорить, но потом одёрнул себя, вспомнив мою жизнь, жизнь, которую он знал почти также хорошо, как я.

– Может и не была, – в итоге сказал он и поцеловал меня.

Мне было интересно, остался ли на его губах вкус моей крови, но нет. На вкус он был Разиэлем, и я поцеловала его в ответ, и потом позволила ему прижать меня к его тёплому, обнажённому телу. Двигаться мне не хотелось.

Я пробежалась рукой вверх по его руке, мои пальцы упивались, ощущая его.

– Какая на вкус моя кровь?

Его рука была на моей шее, его длинные пальцы массировали мышцы, снимая напряжение, но от моих слов они замерли на мгновение.

– Для меня? Как медовое вино, сладкое, насыщенное и опьяняющее. Для тебя кровь будет иной на вкус.

– Так ты можешь кусать людей и обращать их в ва… в пожирателей крови? – спросила я.

– Нет. И зачем мне хотеть этого? Это проклятье, возложенное на нас за неповиновение Богу. С чего мне хотеть распространять это проклятие, даже если бы я мог?

– Но ведь это дарует вечную жизнь, не так ли?

Он знал куда я клоню и, вздохнув, он притянул меня к себе ещё ближе.

– Нет, Элли. Это невозможно. Люди не созданы для священнодействия, но стоило однажды одному Падшему поддаться искушению, и его пара умерла. Это запрещено.

– Мне просто было любопытно, – сказала я.

– Конечно, тебе было любопытно, – в его голосе сквозила насмешка.

– Ты всегда будешь способен читать мои мысли? – спросила я с ноткой раздражения.

– Постараюсь этого не делать. Когда ты испытываешь сильные эмоции, они проникают в меня, и это будет работать в обоих направлениях. В повседневной жизни я могу ограждать твои мысли.

– А в постели? Полагаю, мы снова будем этим заниматься? – я затаила дыхание в ожидании ответа.

Неужели он до сих пор сопротивлялся этому? Должна ли я всё также бороться с его сопротивлением?

Прошло несколько долгих бесконечных минут, прежде чем он заговорил.

– Как можно чаще, – сказал он.

Я знала ход его мыслей, знала чего он желает. Сейчас. Снова.

– Да, – сказала я. – Да.

Глава 23

Я ДОЛЖЕН БЫЛ ИСПЫТЫВАТЬ ЧУВСТВО ВИНЫ. Я пытался сопротивляться, но, в конце концов, она оказалась мне не по силам. Я подпитался от неё, выпил так много, и тем самым навсегда привязал её к себе.

Это было тем, что я поклялся никогда не сделать снова. У меня был выбор, много миллиардов лет назад, и я заплатил за это. Ни для меня, ни для остальных спасения не было, но для Элли всё было иначе. Пока я держался подальше от её вены, оставался шанс, что она в один прекрасный момент уйдёт.

Теперь уже нет. И взяв её кровь, мне придется столкнуться с тем, что она будет служить Источником и это будет ещё труднее принять. Опасно. Не для меня, а для того, кто осмелится приблизиться к ней. Возможно, им придётся сдерживать меня в течение первого года или около того, пока я не научусь контролировать свою собственническую ярость.

Я должен был знать, что не смогу остановиться. Не тогда, когда она умоляла. А я должен был знать, что она будет умолять. Связанный партнёр нуждается в этом окончательном соединении. Без него она никогда не почувствовала бы себя полноценной, и я смирился с тем, что она действительно была моей женой. Как только я уложил её в постель, это было предрешено, и было удивительно, что я боролся с этим так долго. Обычно я не был таким тупоголовым.

Я лгал ей, защищая свой разум, чтобы она не узнала. Были редкие случаи, когда пара кормилась от своего партнера, но это было очень опасно. В четырёх случаях из пяти женщина умирала. Но в пятом случае она получала сотни лет жизни, если питание продолжалось.

Мораг, в итоге, умерла, когда её супруг пал под натиском Нефилимов, ей было уже больше восьмисот лет. Я знал на что пойдёт Элли, если узнает об этом, и не мог позволить, чтобы это случилось.

Пока что я не буду об этом беспокоиться. Я сделал всё возможное, чтобы защитить её, взяв её кровь, я сделал её побег невозможным, и я сожалел об этом.

Но больше ни о чём не жалел.

Я оставил её спать. Я бы предпочёл остаться с ней, но мне нужно было найти Азазеля. Я знал его достаточно хорошо, чувствовал его энергию, и я знал, что всё было очень плохо. Сара была его душой. Без неё он был опустошен.

Я нашёл его сидящим на вершине уступа, глядящего вниз на поселение и океан за ним. Погребальный костер Нефилимов выгорел до нескольких углей, и я вздрогнул, увидев его. Наш страх перед огнём так глубоко укоренился, что преследовал меня. Как и мы, Нефилимы боялись его, но мы были слишком уязвимы, чтобы использовать его в качестве оружия.

Я сложил крылья и сел рядом с Азазелем. Он смотрел на спешно построенную лодку, доверху заваленную телами наших женщин и погибших братьев. Сара будет на этой лодке. Лодку подожгут, а потом отправят в океан, похороны викингов, достойные храбрых воинов, как мужчин, так и женщин. Это был наш ритуал, которого мы не могли избежать, единственный раз, когда мы охотно принимали огонь.

– Я ухожу, – тихо сказал Азазель.

– Знаю.

Мы были вместе с самого начала, ещё до того, как пали. Я знал его так же хорошо, как самого себя. И впервые за тысячелетия он больше не будет рядом.

Он повернулся ко мне, и в его тёмных глазах мелькнула тень улыбки.

– Ну, как, продвигаются дела у тебя с этой женщиной? Ты всё ещё борешься со своей судьбой?

– Моей судьбой? В чём именно заключается моя судьба?

– Ты связан или будешь связан с Источником. И вполне логично, что ты также должен стать Альфой.

– Нет. Альфа ты. Ты всегда им был.

– Я всегда был связан с Источником, и подозреваю, что ты не собираешься отдавать её.

Я ничего не ответил. Мне нечего было сказать.

– Кроме того, – добавил он, – меня здесь не будет.

Я знал, что в этом его не переубедишь.

– Я буду служить вместо тебя, пока тебя не будет, – сказал я. – Как только ты вернёшься, ты получишь статус обратно.

Он покачал головой, его глаза потускнели при взгляде в пустое будущее.

– Я могу и не вернуться. Нефилимы становятся сильнее, и нет ничего, чего Уриэль хотел бы больше, чем уничтожить меня.

– Тогда зачем уходить?

– Я должен, – он снова посмотрел на лодку. – Я не могу быть здесь без неё, не сейчас. Это пройдёт, так всегда бывает, даже если я этого не хочу. Но сейчас я не могу оставаться в наших комнатах, сидеть за нашим столом, быть в нашем доме без неё.

Я молча кивнул. Потеря пары была самым разрушительным событием, которое могло случиться с нами, и страсть Азазеля к Саре была глубокой и сильной. Я мог только надеяться, что он выживет вне наших безопасных стен. Стен, которые больше не были столь безопасными.

– Я понимаю, – сказал я.

Он взглянул на меня.

– А ты сможешь смотреть, как другие принимают кровавое причастие? – спросил он. – Мне показалось, что сегодня тебе было трудно контролировать себя. Было бы лучше, если бы ты подождал, пока не покормишься от неё. Пока ты этого не сделаешь, твой собственнический гнев будет трудно контролировать.

– Я уже кормился от неё, – сказал я.

Азазель посмотрел на меня.

– Так быстро? Ты меня удивляешь. Я думал, ты её ненавидишь. Ты достаточно сильно боролся, чтобы избавиться от неё.

– Она моя, – сказал я.

Он кивнул.

– Я так и подозревал. Но я должен предупредить тебя. Даже если ты питался от нее, первые два или три раза, когда другие будут брать её кровь, будут трудными для тебя. Постепенно ты привыкнешь к этому и увидишь разницу между причастием и тем, когда сам кормишься. Но это будет трудно. Не позволяй своей ревности выйти из-под контроля. Эта женщина без ума от тебя. Даже если бы она могла смотреть на других мужчин, она бы этого не сделала, я знал это с самого начала.

– А ты знал, что Источником будет она?

Темнота омрачила лицо Азазеля.

– Нет, – ответил он. – Если бы я это знал, то убил бы её, – он поднялся, и я поднялся вместе с ним, наблюдая, как его крылья расправляются вокруг него. – Я не нашёл предателя. Я планировал подождать, пока мы не узнаем, кто впустил Нефилимов, но я… я не могу.

Он посмотрел в сторону погребальной лодки, и его лицо стало ещё мрачнее.

– На церемонии тебя не будет?

– Нет, – это было простое слово, которое передавало всё. – Прощай, брат мой. Позаботься об этой ведьме, которую ты привёл к нам.

А потом он ушёл, взмыв в ночное небо.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, потом снова сел и обездвижено сидел. Это была перемена, которую я предчувствовал, конец, который угрожал нам всем. Азазель вёл нас от начала времён, он никогда не покидал нас. У меня не было дара предвидения, но даже я знал, что конец времён настал. Неудивительно, что я боролся с этим.

Ворвались бы сюда Нефилимы, если бы здесь не было Элли? Было ли это частью плана Уриэля? Знал ли он, что я буду колебаться, узнав её по нашим предыдущим встречам? Всё было возможно.

Больше всего на свете он хотел отвлечь нас от нашей главной цели, и ему это удалось. Люцифер всё ещё сидел в ловушке, дальше, чем когда-либо, и мы ещё долго будем оплакивать наших мёртвых и восстанавливать нашу оборону. Рано или поздно монстры прорвались бы, но что если появление Элли и тот факт, что она, несомненно, была моей, как-то подтолкнули события? Я никогда этого не узнаю.

Уриэль победил. Я это знал, как и Азазель. Неудивительно, что он ненавидел Элли. Её появление ознаменовало смерть Сары.