Текст книги "Похождения в Амстердаме"

Автор книги: Крис Юэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

В Амстердаме велосипеды крадут постоянно. Наверное, именно поэтому велосипеды там такие старые: никому не хочется вкладывать деньги в товар, который могут украсть в любой момент. И что самое забавное – местные жители в большинстве своем готовы заменить велосипеды, украденные у них, велосипедами, украденными у других людей. Поддерживая этот бизнес, они покупают их у воров, которые привозят добычу на площадь Дам.

Я не могу сказать вам, сколько велосипедов крадут в Амстердаме за день, но знаю – много. Так что логично предположить, что в городе хватает и велосипедных воров. Практически все они пользуются ножницами для срезания болтов, которыми легко справляются с цепями или дужками замков. В этом я от них отличаюсь, поскольку предпочитаю пускать в ход отмычки. Если замок достаточно простой, времени уходит не больше, а носить с собой отмычки куда легче, чем ножницы. Плюс к этому я не уничтожаю замок, который зачастую стоит дороже велосипеда.

В этот вечер я выбрал велосипед с фарой, работающей от динамо-машины, и вроде бы удобным седлом. Менее чем за минуту снял цепь с замком. После этого закрепил цепь на ограждении, запер замок и укатил. Передаточное число оказалось более высоким, чем мне бы того хотелось, но тут я ничего поделать не мог: шестерня на заднем колесе стояла только одна. Торможение обеспечивалось вращением педалей в обратном направлении, что в Великобритании давно уже запретили, и фара едва светилась, хотя динамо-машина мерно гудела. Но поездка все равно доставила мне удовольствие. Заняла она чуть больше пяти минут. Добравшись до нужных улицы и дома, я с сожалением слез с велосипеда и оставил его, прислонив к дереву.

Нужная мне квартира находилась в типичном для Йордана доме из темного камня – высоком, узком, с остроконечной крышей и лебедочным крюком под самым коньком. Он практически ничем не отличался от, наверное, сорока домов, которые фасадами выходили на канал Сингела. Отменное, надо признать, местечко.

По ступенькам я поднялся к парадной двери, осмотрел кнопки звонков, встроенные в дверную коробку. Около верхней, которая, как я предположил, соединялась со звонком в квартире на последнем этаже, никакой фамилии не значилось. Я нажал кнопку, подождал. Учитывая почтенный возраст строения и отсутствие каких-либо следов динамика и микрофона, я мог предположить, что дом не оборудован системой внутренней связи. И обитателю квартиры требовалось время, чтобы открыть окно и что-то крикнуть сверху или спуститься вниз и открыть мне дверь. Я подождал, пока минутная стрелка на моих часах дважды обежала циферблат, позвонил вновь, еще подождал. И вот тут, при всей моей осторожности, пришел к выводу, что в квартире никого нет.

Разумеется, отсутствие системы внутренней связи не только отняло у меня время, но и осложнило доступ в подъезд. В современном многоквартирном доме я всегда могу позвонить в любую другую квартиру, и ничего не подозревающий хозяин впустит меня. Здесь я этого сделать не мог, потому что человеку, который откликнулся бы на мой звонок, пришлось бы спускаться вниз, чтобы открыть дверь. И человек этот мог запомнить мое лицо, что я полагал совершенно излишним.

Сама дверь производила впечатление, она была на два фута выше и шире стандартной. Казалось, дверь пыталась остановить меня, устрашив одним своим видом. Но замок, к счастью, не оказал сопротивления моим чарам. Он уступил сразу же, уподобившись одной из тех женщин, что танцевали полуобнаженными в окнах домов известного квартала, расположенного неподалеку. Как и наиболее продвинутые в коммерческом плане вышеупомянутые женщины, дверь приняла мою кредитную карточку, которую я поднимал по щели между самой дверью и коробкой, пока не оттер «собачку» замка. В двери был второй замок, врезной, и с ним пришлось бы повозиться дольше, если бы добрые люди, проживающие в доме, использовали и его.

Я открыл дверь, переступил порог и прямо перед собой увидел ступени, уходящие вверх чуть ли не вертикально, по которым и начал подниматься, практически почти как по приставной лестнице. Ступени были деревянными, громко трещали и стонали, и я испугался, как бы кто-нибудь из любопытных соседей не выглянул и не спросил, а кто я такой и что мне тут надо. Одновременно я честил, разумеется, про себя, того кретина, который построил лестницу под таким жутким наклоном. Я подумал, что выше уровня земли в таком доме могут жить только молодые и здоровые люди, и если бы мне потребовалось в спешке убегать от них, боюсь, ничего бы из этого не вышло. Перед моим мысленным взором возникла пренеприятная картинка: я поскальзываюсь, падаю, в нескольких местах ломаю ногу. Меня передернуло, когда я буквально услышал хруст ломающейся берцовой кости. Похожий звук можно услышать, если бросить кубик льда в стакан с водой.

Тем не менее на последний этаж я поднялся без приключений, хотя и останавливался пару раз, чтобы перевести дух и избежать судорог в бедрах. Но я никого не встретил, и это не могло не вдохновлять. Нужная мне дверь находилась в конце коридора. Я подошел к ней, расправив плечи, ощущая прилив нервной энергии, вызванный радостным предвкушением: мне предстояло в очередной раз попасть на запретную для меня территорию. На этот раз нервы щекотал и вызов, который бросали мне замки. Их было три, как и говорил американец, но они отличались от тех замков, с которыми я без труда справился ранее. На этот раз я столкнулся с «Wespensloten» – дословно с замками-осами. Это самые дорогие в Голландии замки, и тому есть причина. Я купил несколько таких замков, когда впервые приехал в Нидерланды, и у меня ушло немало времени, прежде чем я сумел вникнуть во все их хитрости. И чтобы понять, отчего они такие несговорчивые, мне пришлось полностью разобрать один из них, а потом собрать. Причина крылась в дополнительных шпильках в верхней части цилиндра; впрочем, эти знания не сильно облегчали мне работу, и еще не было случая, чтобы я открыл такой замок, не попотев.

Но прежде чем заняться замками, я постучал в дверь. Никто не вышел, чтобы спросить, чего мне тут надо, поэтому я почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы надеть хирургические перчатки и достать из кармана фонарь. Первым делом я прошелся лучом по периметру двери в поисках проводков. Пока все, сказанное американцем, не расходилось с действительностью, но рисковал головой я, а не он, вот мне и хотелось убедиться, насколько это было возможно, что охранной сигнализации нет. Никаких проводков я не увидел и, хотя их отсутствие не гарантировало, что квартира не оборудована охранной сигнализацией, счел возможным взяться за дело.

Решил, что сначала схвачусь с верхним замком, а потом с нижним, потому что это были замки с пружиной и явно уступали среднему – врезному. Я достал отвертку и отмычки, фонарь сунул в рот и начал разбираться с внутренними шпильками, которые мешали свободному перемещению языка верхнего замка. Скоро заболели зубы, заныли челюсти, а поскольку свет мне особо не помогал, я вытащил фонарь изо рта и вернул в карман. Шевельнул челюстью, чтобы снять неприятные ощущения, и вновь принялся за замок. Вскоре мне удалось вывести из зацепления и «утопить» все верхние шпильки, после чего я перевернул отмычку и принялся за нижние. Работа была тонкая, требовалось упорство и терпение, но мне хватало и первого и второго, я работал без отдыха, пока последняя из нижних шпилек не «отпустила» цилиндр, после чего отвертка смогла его повернуть. Открыв верхний замок, я принялся за нижний, и через какое-то время открылся и он.

Теперь оставался только средний, и за него я взялся, лишь переведя дыхание и вытерев рукавом пот со лба. Когда же пригляделся, то даже застонал, потому что это был «Wespenslot Speciaal» – замок, который действительно заслужил свое название. Видите ли, «Специальный» создавался на тех же принципах, что и два уже открытых мною замка, но у него были и свои, особые заморочки. В подробности лезть здесь, наверное, не стоит, надо лишь сказать, что этот замок требовал и более ясной головы и куда более ловких рук. Все эти хитрости могли позабавить меня, когда я разбирал замок в тишине и покое собственной квартиры, но они же и страшно раздражали, если препятствовали проникновению в квартиру чужую. Тяжело вздохнув (вот уж не повезло) и скрипнув зубами, я взял себя в руки и сосредоточился на этом чертовом замке – начал со шпилек, потом нейтрализовал другие инженерные находки, где импровизируя на ходу, где просто применяя грубую силу. Так или иначе, но через пять минут я уже мог повернуть цилиндр. И именно тут мне открылось то, о чем я, наверное, мог догадаться раньше. Запорный механизм соединялся не с маленьким засовом, уходящим в дверную коробку, а с куда более массивным стальным брусом, который перекрывал всю дверь.

Возникла серьезная проблема: усилия на микроотвертке, похоже, не хватало, чтобы повернуть брус, а я, не подумав об этом, не прихватил с собой отвертку большего размера. Я отступил на шаг, на мгновение задумался и решил, что нет у меня времени ехать за подходящим для этой работы инструментом. А значит, не оставалось ничего другого, как использовать неподходящий. Поэтому, вышвырнув из головы мысли о том, что может пойти не так, я как мог сильно и быстро повернул крошечную отвертку и, к моему облегчению, стальной брус вышел из зацепления до того, как отвертка сломалась.

Справившись с последним препятствием, я вытащил из замков все отмычки, открыл дверь и огляделся в поисках красных мигающих огоньков датчиков движения. Не увидев их, переступил через коврик перед дверью, чтобы не задействовать нажимные датчики. Потом заглянул под коврик и окончательно убедился в том, что квартира не оборудована охранной сигнализацией. После этого закрыл дверь, запер на все замки, включил свет и принялся обыскивать спальню.

Сразу выяснилось, что спален в квартире две, и обе – в ее дальней части. На канал выходили только окна гостиной. В одной спальне, совсем крошечной, стояла раскладушка, без одеяла, простыней и подушки.

Я в нее только заглянул и сразу прошел во вторую, куда больших размеров. Середину занимал двуспальный матрац. Я опустился на колени, залез рукой под единственную подушку. Потом ощупал наволочку. Вытащил подушку из наволочки, вывернул. Ничего из наволочки не выпало.

Я положил подушку на прежнее место, поискал под одеялом, под матрацем. Еще раз ощупал наволочку, потом сел и оглядел комнату. Всю ее обстановку, помимо матраца, составлял вместительный сундук, запертый на маленький висячий замок. Не задумываясь, я его открыл, откинул крышку, заглянул внутрь. Увидел одежду, блистерную упаковку с таблетками, кажется, от головной боли, несколько презервативов. Зарылся глубже, и мои пальцы нащупали что-то холодное и твердое. Я понял, что это такое, до того, как достал из сундука, но все равно достал.

Пистолет. Конечно, мои знания о стрелковом оружии невелики, но самый последний дурак скажет вам, что оно смертоносно. И вот теперь, держа пистолет в руках, я в который раз подумал, что мне давно уже следует знать об оружии побольше – хотя бы уж для того, чтобы, когда оно попадает мне в руки (а такое случается, к сожалению, часто), вытащить патроны или повредить ударно-спусковой механизм. Но почему-то возиться с пистолетами мне не хочется. Может, потому, что хорошо владеют ими, как правило, не самые хорошие люди и, разумеется, полицейские.

Сломать пистолет я не мог – вот и начал думать о том, куда его спрятать. В прошлом я раз или два уже прибегал к такому приему. Проблема, понятное дело, заключалась в том, что в спальне я мог спрятать пистолет только в сундуке, но меня не покидало ощущение, что хозяин квартиры будет искать его именно там. Конечно, я мог взять пистолет с собой, но мне это решительно не нравилось. Представьте себе: у двери дома меня останавливает полицейский, обыскивает, находит набор отмычек и пистолет. Такая перспектива мне радужной не казалась.

Но, если на то пошло, не следовало тратить время, раздумывая, что делать с пистолетом. В конце концов я пришел сюда за гипсовой обезьяной, и найти ее было сложнее, чем стенной сейф. Квартира заставлена мебелью, скорее, наоборот, но статуэтку высотой не больше десяти сантиметров могли запрятать, куда угодно. При условии, что она все еще в квартире. Американец настаивал на том, что я найду статуэтку под подушкой, а ее там не оказалось.

Я вновь посмотрел на часы. Почти половина десятого, то есть час до встречи с американцем и полчаса до того момента, как Дохлый и Бритоголовый поднимутся, отужинав, из-за стола. Времени оставалось в обрез даже при условии, что американец не попрощается со своими гостями раньше, чем намечалось. А разве такого не могло быть? В конце концов американец не знал, что я передумал, хотя наверняка на это надеялся.

Десять минут. Это все, что я мог себе позволить. Дольше задерживаться в квартире я не имел права. Но с чего начать? Я покачал головой и вскинул глаза к потолку, возможно, надеясь, что кто-то из небожителей просветит меня. И нашел даже нечто лучшее, чем подсказку свыше, – чердачный люк.

Располагался он аккурат над моей головой, а не заметил я его по простой причине: крышку выкрасили тем же цветом, что и остальной потолок. Сундук стоял прямо под люком. Интересно, почему?

Я сунул пистолет за пояс брюк, закрыл сундук и встал на него. Затем, вытянув руки над головой, приподнял крышку люка и осторожно сдвинул в сторону. Потом кончиками пальцев ощупал чердачный пол вокруг люка. Шершавые, неструганые доски покрывала пыль. Нужную мне вещицу я не нашел. И тем не менее интерес к люку у меня не пропал, скорее, усилился. Я сунул ручку фонарика в рот, подпрыгнул, схватился за края люка, подтянулся. Голова оказалась на чердаке, но я забыл включить этот чертов фонарь. Пришлось подтягиваться выше, пока я не завис на локтях. Теперь уже кисти освободились, и я смог включить фонарик. Луч осветил холодный, пахнущий сыростью чердак. Опираясь на локти, с болтающимися в воздухе ногами, я начал перемещаться по периметру люка и, почти обогнув его, увидел обезьяну. Широко раскрыв от изумления глаза и закрыв передними лапами рот, она лежала на губчатой изоляции, толстый слой которой покрывал чердачный пол между балками. Я потянулся к ней, схватил и успел подумать, стоят ли ее поиски таких усилий.

В этот самый момент в коридоре что-то с грохотом упало. Потом грохнуло второй раз и послышался треск ломающегося дерева.

Глава 4

Дерево продолжало трещать, но уже не так яростно, словно кто-то очищал от щепок проделанную им дыру в двери. Потом я услышал, как открываются замки, и предположил, что незнакомец добрался до них, сунув в дыру руку.

Но, как вы понимаете, все это время я не висел над сундуком, дожидаясь, пока его появление докажет мою правоту. После первого же удара я забрался на чердак и установил крышку на положенное ей место. Сквозь щель по периметру пробивался свет, но я не сомневался, что крышка лежит, как должно. А если ошибался, то выяснилось бы это очень скоро.

Я включил фонарь, убедился, что стою на одной из деревянных балок, к которым крепится потолок, погасил фонарь и замер.

Дверь внизу открылась, кто-то вошел. Постоял, возможно, удивленный тем, что везде горит свет, гадая, что бы это значило.

– Эй?

Мужчина, похоже, голландец. Я подумал, а не откликнуться ли мне – может, звук моего голоса обратит его в бегство. Но тут же решил, что идея глупая и таким в моей голове не место.

Мы оба ждали, а потом незнакомец, видимо, решил, что квартира, как он и предполагал, пуста, и двинулся в моем направлении, звук его шагов отдавался в балке, на которой я скрючился.

Маленькая спальня не привлекла его внимания, он сразу прошел в большую и остановился в нескольких футах от меня. Я оставил что-нибудь внизу? Я так не думал. Более того, не сомневался, что ничего не оставил. Матрац, простыни, одеяло и подушка лежали на прежних местах, сундук я закрыл. Оставалась вероятность того, что на пол просыпалась потревоженная моими руками чердачная пыль, но незнакомцу требовалось очень уж острое зрение, чтобы заметить ее на полу.

Я упомянул об этом потому, что в одном из моих ранних романов был схожий эпизод. Мой серийный герой Фолкс забирается в вентиляционную систему одной берлинской художественной галереи с тем, чтобы дождаться ее закрытия, спуститься по струне и украсть нужную ему картину. Но случайно задевает что-то в коробе и пыль сыпется через вентиляционную решетку под ноги наблюдательному старику охраннику. Охранник поднимает голову, заподозрив неладное, но Фолкс, он у меня парень находчивый, скребет ногтями по коробу, имитируя убегающую крысу. Получается убедительно, охранника передергивает, и он идет дальше. Я, правда, не знал, какая мне польза от всего этого в сложившейся ситуации.

Да и что он сейчас делал внизу?

Очень осторожно я нагнулся, приложил ухо к крышке люка. Не помогло – только усилило гул бегущей по венам крови. Я попытался воспользоваться узенькой щелью, но увидел только расплывчатый свет. Выпрямился, вновь прислушался, надеясь, что ударам сердца не удастся заглушить все остальное. Что-то внизу происходило, но я не мог сказать, что именно. Я предположил, что незнакомец обыскивает постель. Этим не пошумишь.

Ба-бах!

Матрас, похоже, подняли и отбросили в сторону, чтобы посмотреть, что под ним. Шаги, скрип, тихие удары. Должно быть, он обыскивал сундук. На это много времени у него не ушло. Потом он сдвинул сундук в сторону, чтобы посмотреть, а нет ли под ним тайника. Я до этого не додумался. Чуть позже послышалось, как рвется материя. Я подумал, что незнакомец принялся за одеяло, режет его – значит, он пришел с ножом.

Наличие у незнакомца ножа мне определенно не понравилось. Я хочу сказать, что нож носит с собой только тот, кто готов пустить его в ход, ведь так? Перед моим мысленным взором тут же нарисовался одноглазый, изуродованный шрамами бродяга, перекидывающий нож из одной руки в другую с твердым намерением зарезать незадачливого взломщика, который забился под крышу у него над головой.

Но, с другой стороны, он мог меня и не найти. А если бы и нашел, оставался шанс, что я как-нибудь выкручусь. Однажды домохозяйка застукала меня в тот самый момент, когда я укладывал в сумку ее лучшее столовое серебро, и тем не менее мне удалось выйти сухим из воды: полицию она вызывать не стала и отпустила меня после того, как я назвал истинную, пусть и приблизительную, стоимость ее коллекции.

Да, о чем это я думал? Господи, ведь у меня за поясом пистолет! И если на то пошло, у меня имелся повод для волнений: я даже не посмотрел, поставлен ли он на предохранитель, просто засунул за ремень, нацелив в собственный пах, а потом принялся ползать по чердаку.

Стараясь не издавать лишних звуков, я перекатился на бок, вытащил пистолет, направил ствол на крышку люка. Если незваный гость сунется на чердак, чтобы пообщаться со мной, я снесу ему голову…

Я держал пистолет в руке так долго, что заныло запястье. Внизу по-прежнему что-то рвали и резали. Потом звуки оборвались так же резко, как и возникли, и незваный гость переместился во вторую спальню. Я положил пистолет на деревянную балку, пошевелил кистью, разминая ее, и направил луч фонаря на часы. Самое начало одиннадцатого, а сие означало, что Бритоголовый может появиться в любой момент. А он, в отличие от незнакомца, про люк знал…

Я перевел луч на статуэтку, гадая, что в ней такого особенного. Обезьяна смотрела на меня, в ее глазах читался ужас, совсем как у человека, которого подвергают жесткому допросу. Она закрывала рот лапами, словно боялась выболтать свои секреты или, того хуже, завизжать и выдать наше убежище. Я уже был готов расколоть эту чертову мартышку, когда вновь услышал шаги – целенаправленные, решительные и, к счастью, удаляющиеся. Потом хлопнула входная дверь, и шум шагов начал затихать, пока совсем не пропал.

Незнакомец ушел, двух мнений тут быть не могло, но я выждал на всякий случай еще несколько минут. Потом, окончательно убедившись, что остался один, встал в полный рост, потянулся, разминая ноги и спину. Убедившись, что все мышцы работают нормально, я сдвинул крышку, сел на край люка, свесив ноги вниз. Поднял изоляцию и, насколько смог далеко, задвинул под нее пистолет. Положил обезьяну в один карман, фонарь – в другой и спрыгнул на пол спальни.

Я мог, конечно, вернуть сундук на прежнее место и, встав на него, задвинуть крышку люка. Но особого смысла в этом не было. Незваный гость изрезал в клочья одеяло, матрас, подушку, так что комната напоминала школьное общежитие после подушечной битвы. Куски материи и перья устилали пол до самой двери, и у меня не было ни единого шанса вернуть спальню в исходное состояние. Даже если бы я каким-то чудом доставил сюда новые одеяло и подушку тех же цветов и размеров, следов посещения квартиры посторонними скрыть бы не удалось, потому что в двери все равно осталась внушительных размеров дыра, как от хорошего удара кувалдой.

Поэтому я отряхнул пыль и быстренько ретировался, оставив дверь приоткрытой, спустился по крутой лестнице, ничего себе не переломав, оказался перед входной дверью, с которой разобрались так же, как и с ее товаркой наверху, – только здесь незнакомец вышиб замок.

Я выскользнул за дверь и на улицу, набрал полную грудь холодного воздуха и… нашел повод для улыбки. Мой велосипед стоял там, где я его и оставил.